I
Плот был собран примерно за два часа – и практически весь он был сделан руками Ди. Для растений, которые могли легко держаться на плаву, они были необычно тяжелыми, и в то время как Джен и Вейцман с трудом могли перенести одно бревно, Ди с легкостью поднимал его одной рукой и связывал с другим очень тонкой проволокой, которая была у него. Бьерк попытался просунуть пальцы в пространство между цилиндрическими бревнами, но они не сдвинулись ни на дюйм, а когда он попытался просунуть стрелу, она не вошла и на миллиметр.
- Говорит о прочности, - сказал опытный воин, причмокивая с явным удивлением.
Все вместе они отнесли плот к реке и поднялись на борт. Тогда Ди перерезал проволоку, связывающую плот со скалой на берегу, и плот заскользил прочь.
Тяжелая тревога накрыла всех присутствующих. Возможно, понимая ее лучше остальных, Джен спросил: - Скажите, господин Ди, чем были те штуки в доспехах?
- Иллюзии Аристократов.
Все повернулись в его сторону.
- Иллюзии? Ты ранил их, они истекали кровью и все прочее!
- Иллюзии тоже могут истекать кровью. Если они Аристократы.
- Но никто ничего не слышал о них на этой территории в течение тысяч лет.
- Вот почему он назвал их иллюзиями, - отозвался Бьерк. – Насколько я знаю, вся эта территория раньше была игровой площадкой Аристократов. Они изменяли людей всеми возможными способами и развлекались охотой на них. Мог ли их бог приказать им делать такое? Или это была какая-то новая форма человеческих жертвоприношений?
Последние два вопроса были адресованы Ди.
Ответа не последовало. Словно великолепная тьма, молодой человек стоял в центре плота, сливаясь с ночью.
Первый час прошел без инцидентов. Все присутствующие уже начали думать, что, вполне вероятно, смогут так же спокойно совершить оставшуюся часть пути в безопасное место. Тото и пожилая пара заснули.
Ди неожиданно перевел взгляд в другую сторону.
- Что такое? – спросил Бьерк. Он единственный не спал.
- Они идут с обеих сторон. По меньшей мере, по двадцать всадников с каждой стороны.
Хотя Бьерк напряг слух, он уловил только шум ветра. В любом случае, если так говорил великолепный молодой мужчина перед ним, то так оно и было.
- Со всем твоим мастерством владения клинком, ты не сможешь достичь берега отсюда, - сказал воин, и уверенная улыбка появилась на его лице. – Я все еще не могу видеть наших врагов или услышать их движение, но я хочу, чтобы ты предоставил их мне.
Примерно пять минут спустя послышалось эхо подкованных железом копыт. В отличие от предыдущих противников, эти мужчины носили темные накидки и скакали на черных конях. Каждая фигура была окутана бледно-голубым огнем. Волосы мужчин были огненного цвета, как и гривы и упряжь их коней.
Возможно, услышав стук копыт или почувствовав опасность, все разом проснулись – а Ди сразу же подошел к одному борту. Горящие силуэты лошадей и всадников теперь двигались вместе с плотом, и Джен поднялся на ноги с явным волнением на лице.
- Значит, эти ублюдки пришли за нами снова – что ж, просто скажите мне, что делать! – сказал бандит, его рука потянулась к палашу.
- Только одно,- ответил Ди.
- Да? Что?
- Наклонись.
- Что?
Ди пнул мужчину в голень. Кувыркнувшись назад с криком, Джен схватился за ногу, крича при этом: - Какого черта ты это сделал?
Его крик был перекрыт чем-то, просвистевшим сквозь ветер. Взглянув на это, Джен ахнул. Стрела, окутанная голубым пламенем, остановилась в воздухе. Рука Ди обернулась вокруг нее.
Синие стрелы обрушились на плот со всех сторон.
- Пригнитесь.
- Сказав только это, Ди прошел через весь крошечный плот. Его правая рука начала двигаться. У него был только меч – и каждый раз, когда он двигался, падали все приближающиеся стрелы.
- Ужасно восхитительная вещь! – застонал Бьерк в восхищении.
- Согласен. Он разрубает их все!
- Нет, только те, что могут попасть в кого-то из нас.
- Что? – воскликнул бандит.
- Это просто невероятно. Следуй его примеру.
- Ты, должно быть, шутишь. Я не смогу повторить такое даже ради собственной жизни.
- Тогда как насчет этого?
Отбив две летящие стрелы алыми стрелами в своих руках, Бьерк поднял их так, чтобы они пересекались над головой. Его глаза были закрыты.
- Какого черта ты творишь? – закричал Джен.
Бьерк, казалось, расценил это как сигнал, взмахнув по дуге обеими руками. По четыре стрелы было зажато между пальцами каждой его руки. Красные стрелы молниями пролетели среди синих. Четыре пылающих всадника, скачущих по разным берегам, были сбиты со своих коней.
- Дружище, это нереально круто! – закричал Джен в горячке боя. Старый воин сбивал стрелы противников, и пронзал врагов своими собственными. У плота была непробиваемая защита и безупречный нападающий.
Когда более восьми противников было сбито с коней, Ди сказал: - Их стало больше.
Снова над землей разнесся грохот копыт, когда точно такие же всадники со слабым голубым свечением снова помчались вместе с плотом. Синие стрелы сыпались с неба, словно дождь.
- Этому нет конца!- запричитал Вейцман.
Когда рука в черной перчатке хлопнула его по плечу, офицер обернулся и казался оглушенным неземной красотой, когда Ди указал на скалы справа.
- Обрушь их, - сказал он.
Впереди, примерно в сотне ярдов от скачущих всадников, был узлоподобный выступ, на полпути к поверхности скалы. Голой скалы.
- Я понял, - сказал офицер, но когда он поднялся на ноги, ему пришлось увернуться от стрелы, прежде чем двинулся снова.
- Оставляю это на тебя, - сказал Охотник.
Вейцман напрягся всем телом. Жажда боя горела в нем.
- Пригляди за заключенным для меня, - сказал он, поднимая свое любимое оружие. Двенадцатифунтовая масса металла казалась тяжким грузом для его плеч, рук и ног. Для прицела на нем было примитивное приспособление, только чтобы различить цель. Оружие было предназначено для того, чтобы извергать поток пуль на близком расстоянии и косить врагов. Оно не обладало большой точностью на больших расстояниях.
Поток огня и оглушительный грохот понеслись с движущегося плота. Двенадцатимиллиметровые пули вошли в основание скалы. В десяти ярдах от безумно скачущих всадников упал кусок скалы, с тридцатиметровой высоты, и своей огромной массой раздавил более десятка коней в авангарде и столько же всадников. Неудивительно, что, когда страшный удар сотряс водную гладь, а куски камня подняли брызги, всадники на берегу остановились, а плот оставил их позади.
Когда небо на востоке стало голубым, течение реки стало мягче. Кроме Ди, практически все на плоту, в том числе и Бьерк, легли спать, но Джен был мрачнее тучи.
- Черт, они все меня игнорировали. Я справляюсь лучше, чем обычный парень. Может, я не Охотник и не воин, но я хочу получить шанс доказать свое мастерство. Лучше бы им вспомнить, что у них здесь есть настоящий мужчина.
Хотя он и ворчал, но старался говорить как можно тише, чтобы его не услышал Ди, умело использовавший весло, чтобы избежать скал и порогов. Молодой бандит привык получать все, что мог.
Это случилось тогда, когда он услышал тонкий звук и понял, что это определенно голос.
Я знаю, что ты чувствуешь, говорил он.
-Какого черта? – собирался закричать бандит и вскочить на ноги, но только издал недоуменное кваканье и приподнялся. Почему-то возникло чувство, что его вынуждали сдерживать себя.
Когда он уже подумал, что собственные уши сыграли с ним шутку, голос продолжил: - Я понимаю твое недовольство. Они просто игнорировали тебя все это время. Ты хочешь рассказать об этом мне?
- Кто ты, черт возьми?
Шшшш.
Когда голос сказал ему это, Джен открыл глаза. Инстинктивно он посмотрел на Ди. Их глаза встретились. Он поспешно отвел взгляд.
- Я спал?- пробормотал он. Оглядевшись, он не уловил ни малейшего признака, что кто-то еще проснулся.
- Какой странный сон, - сказал он, закрывая глаза и пытаясь заснуть. Хотя он не услышал странный голос снова, Джен был удивлен тем, что хотел бы его услышать. В то же время жгучая ненависть снова подняла свою голову. Голос понимал все, что он чувствовал в плане Ди и чертова Бьерка, не говоря уже об офицере. Он должен был показать себя, а вместо этого оказался чертовым ребенком!
Джен попытался заснуть. Его усилия наконец увенчались успехом. Ярость, что готова была заставить его закричать, была подавлена тонким, но наполненным любовью голосом.
Я понимаю. Я могу помочь тебе.
- Что-то смущает меня, - проворчал низкий, хриплый голос. Он был настолько тих, что никто бы не расслышал его из-за шума реки.
- Что же? – спросил Ди, быстро оттолкнувшись от приближающейся скалы, чтобы перенаправить плот.
- Из того, что я видел, у нас здесь двое странных. Ребенок и заключенный. Ни один из них не обычный.
- В чем их отличие?
- Я не уверен насчет ребенка, но он, кажется, несет тяжелый груз. Пока он с ним не расстанется, будет вечно жить под его угрозой.
- А другой?
- Он – он опасен, - ясно сказал хриплый голос. – До этого момента его перевозили как обычного заключенного. Доказательство тому то, что офицер все еще в порядке, после того как погиб шериф. Но в нем есть такая опасность, которой не найдешь в среднем заключенном. В нем есть что-то тревожное. Ты, наверное, тоже это заметил. Скоро наступит день, когда ты будешь слабее всего. Что бы ты ни делал, не теряй бдительности.
- Если все пойдет нормально.
Сказав это, Ди обернулся и посмотрел вверх. Только его глаза смогли уловить то, что в далеком, пока еще ясном, бледном небе, появились бесчисленные черные пятнышки.
II
К тому времени, как эти пятнышки превратились в четырехкрылых демонических птиц, атаковавших плот, все на плоту уже проснулись и приготовились контратаковать. С крыльями более трех метров в размахе, у птиц были клювы, подобные киркам, и по четыре ноги с четырьмя пальцами, в общей сложности по шестнадцать когтей у каждой. Ветер, создаваемый их крыльями, разгонял крупную рябь по поверхности воды.
Когда они нырнули вниз, Вейцман открыл по ним огонь из своего пистолета. Когда разрывные пули вошли в контакт с телами птиц, они проделали в них огромные дыры, разрывая плоть на куски, падающие в реку. Скоро вода окрасилась багровым.
Те, что прошли сквозь град пуль, были встречены мечом Ди и стрелами Бьерка. Один взмах меча обезглавливал птиц, а стрелы пробивали даже их стальные клювы, словно они были бумагой.
Прежде чем стая птиц улетела, имея в живых не более двадцати птиц, разыгрался десятиминутный смертельный бой.
- Кто-нибудь ранен? – спросил Вейцман, но все покачали головами.
Его пистолет, меч Ди и стрелы Бьерка не позволили врагу ранить кого-то. Что-то, напоминающее самоуверенность, исходило от молодого офицера.
- Похоже, мы справились, - сказал он, вытирая пот.
Бьерк ответил: - Еще слишком рано праздновать. У них есть твари, которые могут охотиться на людей днем; они продолжат появляться. Думаешь, Аристократы контролируют их?
Последний вопрос был адресован Ди.
- Их мозг должен быть запрограммирован на охоту на людей днем. На их головах были шрамы от операций.
- Ты смог разглядеть это? – спросил Бьерк, и не только его глаза, но и глаза всех присутствующих, расширились.
- Извините, - сказала Мария, указывая в небо. – Они возвращаются. Они несут что-то. Они хотят взорвать нас!
Прежде чем она закончила говорить, что-то просвистело сквозь ветер, и огромный столб воды поднялся менее чем в трех футах от плота. Волны накатились на него, заставив плот дико закачаться. Для того чтобы передвигаться быстро и удерживать противника вдали от краев, плот был слишком велик для девяти человек. Хотя он не был крошечным, ему приходилось тяжело на больших волнах. Куски черных скал продолжали падать с обеих сторон, и группу окатывало брызгами, которые они поднимали.
- Вы, неуклюжие ублюдки, не сможете ранить нас! – язвительно крикнул Джен в сторону неба.
Возможно, опасаясь пистолета Вейцмана, птицы вели бомбардировку с большой высоты, и, к счастью, их точность оставляла желать лучшего. Умелое управление плотом Ди позволяло увернуться от кусков скалы. Как бы то ни было, их противники несли по пять камней каждый – один в клюве, а остальные четыре в лапах – натиск не прекращался. Плот ужасно качало, и все промокли с головы до ног, а Тото и пожилую пару к тому же тошнило от качки.
- Черт, подойдите ближе и сражайтесь как мужчины! – сказал Джен, потрясая кулаком, когда очередной столб воды поднялся перед ним, раскачивая плот.
В тот момент случилось нечто ужасное. Ди и Бьерк удерживали равновесие, а остальные могли только смотреть, и их кровь застывала в жилах, когда двое мужчин были поглощены бушующим потоком.
- Вот черт!
Хотя Джен и Мария поползли туда, где исчезли мужчины, они не увидели ни следа на поверхности воды, пока их несло прочь.
Охваченный порывом ужаса, Джен повернулся к Вейцману. Последней надеждой был пистолет молодого человека. Бандит посмотрел вверх. Фигуры, что летели высоко над ними, теперь стремительно приближались.
- Они идут! Пристрели их!
С напряженным выражением лица Вейцман поднял пистолет и спустил курок. Ничего не получилось.
- Что случилось? – крикнула Мария.
- Он сломан! Он не будет стрелять!
- Дай его мне, чертов идиот!
Когда Джен уже собирался броситься вперед, сильный ветер ударил ему в лицо, и перед ним приземлилась огромная фигура, словно демон, расправляющий плащ. Ноздри мужчины уловили смрад гниющего мяса.
- Ты – ты сукин сын!
Чудом увернувшись от киркоподобного клюва, Джен ударил своим палашом, словно тот мог помочь. Одно из двух расправленных крыльев монстра было перебито у основания. Подняв его тяжелым клювом, монстр закричал.
Закрыв уши ладонями, Джен упал. Пожилая женщина и Мария закричали.
Еще три гигантских птицы спускались к плоту. Более десятка кружило над ними в десяти или пятнадцати футах.
И в этот момент рядом с плотом возникло две фигуры. Одна из них молнией промчалась между птиц с невероятной скоростью. Каждый раз, когда она ровнялась с птицей, появлялась вспышка, и голова птицы летела прочь. В отличие от противника Джена, они падали беззвучно.
Заметив опасность, очередная птица собралась взлететь, только чтобы ее шею пронзила железная стрела. Птицы, кружившие над головами, развернулись. Один взмах крыльев позволил им начать набирать высоту. Грохот и огненные полосы рассекали их крылья вдоль, разрубали их головы и тела.
- Как, во имя всего святого, вы двое… - ошеломленно сказала Мария, глядя, как последняя птица упала на левый берег, ее фраза была обращена к Бьерку и Ди, который уже убрал свой клинок.
- Ты обманул меня, так, ублюдок? – сплюнул Джен в сторону Вейцмана через минуту после того, как офицер опустил дымящийся пистолет.
- Не принимай это на свой счет. Я рассказал этим двоим, как все произойдет. Если бы мы не скрыли их, те штуки ни за что не подошли бы ближе.
Вейцман немного приукрасил историю. На самом деле Ди подошел к сотруднику транспортной полиции и велел изобразить, что пистолет сломан и не стреляет,после того, как они прыгнут за борт, а затем ждать приближения птиц, чтобы перейти в наступление.
- Черт! – снова выругался Джен.
- Ладно, это был хороший план, но не нужно больше так поступать. Эта пожилая леди выглядит так, словно собирается умереть, - сурово сказала им Мария, тогда как внизу, у ее ног, губы лежащей миссис Стоу были багровыми и тряслись.
- Плохие новости. У нее ужасный жар, - сказал Бьерк, положив руку ей на лоб. – Она стара. Если дела пойдут плохо, она и ее муж заработают пневмонию. Нам нужно согреть их. Направь плот к берегу.
Ди не ответил. Он просто смотрел прямо перед собой.
- Эй! – грубо крикнул Джен.
Ди указал подбородком туда, куда они направлялись. Нечто белое приближалось к ним. Стена тумана. Но небо было ясным.
- Мы скоро будем там. За туманом лежит крепость.
Хотя Ди говорил обычным тоном, его слова обрушили на спины присутствующих потоки ледяной воды.
Плот вошел в туман без происшествий. Он был настолько густым, что туман предыдущей ночи просто не мог с ним сравниться. Мария укрыла платком рот и нос, не в силах справиться с собой. У нее возникло ощущение, что они плывут сквозь ядовитое облако.
Белизна заполнила все поле их зрения, стирая берега и скалы. Единственным звуком был плеск воды. Все смотрели на Ди, хотя могли различить только слабый силуэт. Несмотря на беспомощность, в их глазах на этот раз горел гнев. Хотя они согласились с условиями Ди – что сначала он позаботится о своем деле – сейчас, когда туман закрывал их поле зрения, лишая возможности определить, куда они направляются, он был единственным, кого они могли винить в том, что направляются в такое место. Единственными, кто сохранял спокойствие, были Ди и Бьерк.
Прошло десять минут. Затем двадцать.
- Эй, я не шучу. Если мы ничего не сделаем для нее, этой пожилой леди станет действительно плохо! – крикнул Джен, но его слова были поглощены черной дырой, появившейся из ниоткуда.
- Где мы? – слабо спросил мистер Стоу.
Мы вошли в водяной путь крепости. Скоро мы спустимся, - ответил Ди.
Джен и Мария при этом обрадовано переглянулись.
- Отлично, мы скоро сойдем на землю, малыш, - сказала Мария, обнимая Тото. Он оказался на удивление горячим. – Это было неудивительно – он был всего лишь ребенком, а его одного посадили в воздушный автобус, который разбился, и наверняка испытал шок, а теперь он еще и промок до нитки на плоту. В довершение ко всему, их атаковали чудовища. Было бы удивительно, если бы он не был подавлен морально и психически. И вдобавок ко всему, мальчик ни разу не заворчал или не застонал от боли.
Мария думала, что он не может быть настолько мрачным до глубины души – так говорила ее женская интуиция. Это был тот же ребенок, что уговорил Ди спасти их всех. Хотя он и держал свою голову низко, где-то в глубине его души лежала большая, горящая отвага. И Мария верила, что даже если человек мрачен, или преступник, когда наступит время, отвага все равно выйдет на поверхность.
Вероятно, они плыли по закрытому водяному тонелю, так как капли воды беспрерывно капали с потолка. Стены по обе стороны выглядели довольно высокими, а потолок - широким.
- Что? – тихонько сказал Бьерк, и Мария инстинктивно перевела взгляд вперед. Она сфокусировала взгляд на глубинах белого тумана.
Там был свет. Нечто светящееся плыло впереди. Даже два огонька. Но что же это могло быть?
Размышляя над этим, она медленно поднялась.
Раздался звук падающей воды, довольно далеко. Хотя они и выглядели довольно большими. Какими большими они могли быть? Как они могли подняться так высоко? Почему они так смотрят на нас? Мы плывем к ним. Ближе и ближе с каждой секундой!
Пошатываясь, она поднялась на ноги. Теперь свечение было над ней – прямо над ее головой.
Так, они спускаются. Теплый ветер идет от них. Они идут к нам.
В этот момент Мария дернулась, словно ее ударило током. Позади она почувствовала сильную и неземную ауру, нависшую над ней. Охваченная неописуемым страхом, Мария рухнула вниз. Ужасные судороги охватили ее. Между тем, вещь или вещи над ее головой быстро угасли вдали. Через небольшой промежуток времени она услышала плеск волн с одной стороны плота. Звучало это так, будто нечто большое собирается их проглотить.
Хотя она не была уверена в том, что произошло, у нее было чувство, что они спаслись. Тут и там раздавались вздохи облегчения. Джен спросил, какого черта произошло, о офицер транспортной полиции ответил, что будь он проклят, если знает.
Когда дрожь стихла, Мария взглянула на своего спасителя. Охотник, который сумел прогнать неизвестного монстра только своей убийственной аурой, выглядел просто черным силуэтом на фоне стены молочной белизны.
По прошествии еще одного часа, на этот раз без всяких происшествий, туман полностью рассеялся. Плот двинулся вправо, в сторону огромного каменного причла. Подгоняя плот к одному из нескольких скалистых выступов, казавшимися причалом, Ди объявил со свойственной ему холодностью и лаконичностью: - Земля.
III
Казалось, сам воздух данной местности был густо пропитан смертью. Кроме Ди, все были на пределе сил, а жуткий ветер то и дело срывающий куски скал только усугублял положение. Вид разрушения забирало у людей остатки энергии, но страх смерти наполнял каждого ужасом. Хотя они и доплыли до этой каменной крепости, она была наполнена сероватым светом, который внушал еще более ужасный страх.
- Что здесь происходит? – спросил Джен у Ди после того, как они поднялись на каменную стену и несколько раз ногами проверили ее на прочность. – С того момента, как мы пришли сюда, крепость снова заработала. Я думал, что ты сказал, что армия Священного Прародителя разрушила это место.
- Питание идет от другого источника.
- Что?
Ди провел группу к пятнадцатифутовому по ширине входу в каменной скале. Члены его группы могли только смотреть на гигантские железные ворота, возвышающиеся над ними. Их ржавая поверхность была усеяна головками гвоздей большими в диаметре, чем голова ребенка. Они возвышались больше чем на тридцать футов.
- Будто дверь для гиганта, - застонал офицер.
Когда Ди подошел к воротам, они беззвучно открылись. Группа вошла в комнату, которая размером была с небольшой внутренний двор замка.
- Что здесь такое? Здесь нет ни окон, ни дверей! И это еще не все. Здесь жутко пахнет, - сказал Джен, подергивая носом.
Мария добавила: - Я удивлюсь, если кто-то или что-то, бродящее здесь, было уничтожено.
- Здесь никого не было за последние пять тысяч лет.
Мария в удивлении посмотрела на Ди. Голос определенно шел от него. Но почему же он звучал так хрипло? В любом случае, слова голоса стерли все дальнейшие вопросы об этом.
- Пять тысяч лет? И этот запах не исчез за все это время?
Ди поднял правую руку. Но не в качестве ответа.
Ворота, через которые они вошли, начали медленно закрываться. Хотя Бьерк и Вейцман обеспокоенно посмотрели на Ди, он лишь нечеловечески красиво изогнул бровь. В течение пяти секунд после того, как ворота закрылись, никто не говорил ни слова. Они ждали реакции Ди.
Он не пошевелился, однако ворота открылись снова. Увидев то, что лежало за ними, группа закричала. За ними не было пристани, а скорее зал в конце бесконечного коридора. Комната, в которую они вошли, была лифтом.
У них не было времени удивляться, так как Ди вышел в коридор. Он подошел к одной из железных дверей в каменной стене, и она совершенно естественно открылась.
Словно успокоенная размеренными шагами Ди, группа вошла. Мария вскрикнула от радости. Каменная комната была в десять раз ярче предыдущей. И взгляд женщины обхватил расположенное в ней медицинское оборудование.
- Это место было лечебным центром для их человеческих слуг. К сожалению, оборудование было уничтожено, но могли остаться какие-то медикаменты. Кровати за следующей дверью. Все, что от вас требуется - ждать здесь.
- Что ты имеешь в виду под ждать здесь? – спросил Джен. – Пока ты не завершишь работу? Или пока не появятся преследующие нас монстры? Откуда нам знать, что здесь безопасно?
Ди подошел к белому столу, стоявшему слева от него, и положил левую руку на черную сферу, покоящуюся на нем. На стене появилась диаграмма.
- Карта крепости. Сейчас достаточно безопасно для поисков пищи. Но когда сядет солнце, вы не должны и на шаг выходить из этой комнаты.
- Подожди секунду!
- Этот объект оснащен устройствами защиты людей, получающих здесь лечение. Расслабьтесь.
- Защиты их от чего? – спросил Вейцман.
- От их бога, - ответил Ди, направляясь к двери. Люди, собравшиеся позади него, больше не были его заботой. Настало время Охотника на Вампиров.
Уложив трех своих подопечных в кровати в соседней комнате, Мария вернулась в лечебный центр.
- Как они? – спросил Джен.
- У всех трех симптомы ранней стадии пневмонии. Все, что мы можем, это держать их в тепле, ввести немного питательных веществ, а позже переправить в госпиталь.
--Мы, безусловно, в адской дыре. Прямо сейчас я должен был быть в отеле Столицы, давая отдых мозгам. Вместо этого я застрял в какой-то мистической дыре, приглядывая за заключенным. Заставляет задуматься, если ли на самом деле бог.
Я верю, что есть.
- Что? – Спросил Джен, глядя на Марию, но она озадаченно посмотрела на него.
Может ли такое быть? – задался он вопросом.
Бог вокруг тебя.
Вот оно, - подумал он. Это тот же голос, что говорил со мной на плоту.
Голос продолжал говорить: - Это та ситуация, в которой ты хотел бы быть? Я не понимаю, как бы это могло быть. Ты знаешь, почему это случилось с тобой? Потому что ты бандит, у которого за душой нет ничего, кроме грубой силы. А все остальные – та женщина, старики, даже ребенок – смотрят на тебя свысока.
Кто ты? – хотел спросить он, но не мог сказать ни слова. Удивительно, что Мария не заметила, как он слушает голос. А следующие его слова ударили его жестко, и прошли до самого сердца.
Бог может менять людей. Сделать величественнее, сильнее, более достойными..
Чушь! – хотел ответить он, но слово так и не было произнесено. Для него это было очень привлекательное предложение.
Если ты хочешь стать таким, выйди из этой комнаты ночью и приди ко мне. Я скажу тебе, где я, когда придет время.
- Дорогой… ты меня слышишь? – мистер Стоу слышал, как жена зовет его с соседней кровати, но проигнорировал ее. Он продрог до костей и измучился. Более того, он был болен и устал слушать безутешные причитания старухи. Он просто решил глубоко дышать.
- Значит, ты спишь. Хорошо.
Он был рад услышать разчарование в ее голосе, но затем она продолжила.
- Я уверена, что ты уже наверняка знаешь это, но если мы все-таки приедем к Парэ, он не будет рад увидеть нас. Да, все так, как ты сказал. Для наших детей мы не более чем старики, вырастившие их. У них нет к нам каких-то особых чувств. Парэ кое-что рассказал мне давно, прямо перед тем, как покинул дом. Он сказал, что для родителей естественно воспитывать ребенка. И как для ребенка не странно видеть родителей, естественно для родителей умереть в одиночестве, не обременяя детей.
Под одеялом кровь мистера Стоу застыла в жилах, но его уши все еще улавливали тяготящий и сладкий голос старухи.
- Когда он сказал это, я просто смирилась. Когда ребенок покидает дом, наша работа закончена. Но ты так не считаешь. Ты всегда говоришь, что мы сделали то или это для наших детей, поэтому они должны сделать то же самое для нас, не приводя ни одного аргумента. Все наши дети знали это. А Парэ ушел и сказал. Когда он уходил, он сказал, что ненавидит тебя. Сказал, что они никогда не просили тебя давать им жизнь. Так что они не хотят, чтобы ты или я вмешивались в их жизнь.
Тело старика задрожало. Какой наглый мальчишка! И наглая его жена, повторяющая такие вещи! Он знал так же хорошо, что дети не рады им. Он понимал, что уже долгое время между ними не было ничего хорошего. Но сказать ему такое сейчас, в таком месте, даже если она думала, что он спит…
Ты прав.
Это сказала не его жена. Голос, который раздался в его голове, был гораздо глубже и сильнее, чем голос женщины, которая трудилась с ним почти пятьдесят лет. Старик не мог спросить, кто это. Но он знал, кому он принадлежал.
Твое недовольство вполне естественно. Какие у тебя ужасные сыновья. Неужели они думают, что ты кричал на них и бил их потому, что просто хотел? Удел фермера тяжек. Временами у него плохое настроение. Временами он хочется забыться в выпивке. Все напиваются и бьют своих жен и детей. И прижатие горячей кочерги к телу ребенка, который не слушается, или выставление его на улицу зимой без ужина являются обучением дисциплине. Все, что ты делал, оправданно. Если они не могут видеть этого, это их проблема. Ты знаешь, я считаю, что они неблагодарны и должны быть наказаны. Очень, очень сильно. Но сначала, тебе нужно стать сильнее.
Старик больше не задавался вопросом, кто это. Он уже сказал. Конечно же, его жена не слышала этого.
- Как я могу стать сильнее? Как я могу отомстить – я имею в виду, наказать неблагодарных?
Сегодня ночью дождись, пока все крепко заснут, и тогда выходи из комнаты. Остальное оставь мне.
Для мальчика такая высокая температура была почти наслаждением. Он мог оставаться в кровати. Прошло уже много лет с тех пор, когда он мог так лежать. В монастыре ему не позволяли пропускать работу, неважно, какой высокой была температура. В результате этого правила Эурина умерла, харкая кровью, а Поль упал и больше не поднимался, умерев прежде, чем кто-то узнал об этом. На завтрак им давали холодный суп и кусок хлеба, первое из двух блюд на день. Вынужденные работать в полях по двенадцать часов, дети не могли продержаться долго. Простой простуды было достаточно, чтобы они умирали, как мухи. Несколько зим назад сразу десять детей упали одновременно, превратив сад в подобие поля боя.
Однако некоторым детям было лучше. У них хотя бы были друзья. У мальчика тоже были друзья, в самом начале, но, заметив его привычки, они стали избегать его. Словно это могло защитить их от всего. Молчание других детей не оставило мальчику ни капли надежды. Его родители, сестра и брат отказались от него по той же причине. Мальчик мог довольно отчетливо вспомнить, как проснулся однажды утром и обнаружил дом пустым и странно большим. Он был печален. Не было никакого шанса, что он не будет чувствовать этого.
Его семья, дети в монастыре и все, кому он сначала понравился. Он никогда не чувствовал от них никакой злости в начале. Но это всегда изменялось. В какой-то момент у мальчика вошла в привычку жизнь с опущенной головой. Он знал, почему все отвернулись от него, и это глубоко его ранило. Единственной причиной, почему сейчас он ощущал покой, было то, что старуха в постели и другая женщина – грубая, но милая – были с ним добры. Но даже они в конечном итоге…
Это правда. Когда они узнают настоящего тебя, никто из них не захочет иметь с тобой никаких дел. Эта мимолетная доброта ничего не значит. Ты просто немного другой. Правда в том, что, если они будут держаться на расстоянии, то у них не будет проблем, и так не случается каждый день. Скоро они изгонят тебя. Оттолкнут тебя. Оставят одного. Они не попытаются понять твою боль. Их не будет заботить, что случится с тобой. Не тоскуй больше. Все, что тебе нужно, это гнев. Гнев, чтобы уложить их на лопатки, убить наповал.
- Это бесполезно, сказал мальчик, сворачиваясь клубком. – Если бы я мог, я бы разозлился еще очень давно.
Я сделаю так, что ты сможешь, - нежно сказал голос. Тото показалось, что он похож на голос того, с кем он играл когда-то давно.
- Правда? – спросил мальчик от всего своего сердца.
Глава 4. Шепчущий.
I
В ту секунду, когда Охотник прошел через огромные ворота, мир начал меняться. Стены, пол, потолок и колонны, которые раньше были абсолютно прямыми, подернулись будто маревом, потеряв свою изначальную форму. Даже солнечный свет засиял под невозможными углами, отбрасывая тени в таких местах, где их быть не должно.
- Силовое поле создает искажения, - сказала левая рука Охотника, ее голос звучал глухо. – Те древние Аристократы правда верили в странного бога. Лучше бы они верили в Священного Прародителя. Ох, что это?
Впереди пол колыхался, словно волны, кружился, и когда он поменялся местами с потолком, они смогли увидеть фигуру в черном.
- Это ты, Ди! Интересно. Значит, пространство было сильно искажено? Прямо сейчас, если ты бросишь копье, вероятно, что он пройдет через твою собственную спину.
Ди молчал, принимая остатки битвы, что стояли вокруг него. Столы были разбиты, огромная дыра пронзала пол, а часть потолка расплавилась. Армия Священного Прародителя дошла до этого места.
В этот раз впереди появилась огромная циклопическая дверь, которую можно было описать только как параллелограмм на грани падения. В десяти ярдах от него Ди остановился. Дверь состояла из двух панелей блестящего черного металла. Перед входом - открывавшимся посередине – лежали обломки причудливых скульптур, которые, несомненно, раньше были украшением дверей. Полная устойчивость безупречной двери стала непреодолимой силой, благодаря своей шестидесятифутовой высоте и тридцатифутовой ширине. Ни одно из орудий, которыми обладали войска Священного Прародителя, не смогло пробиться за пределы этого входа – даже огромная пушка не смогла сокрушить эти двери.
- В одиночестве Священный Прародитель открыл те двери и вошел внутрь. И вернулся год спустя. Говорят, он никому не рассказывал, что происходило в то время.
Поверхность левой руки Охотника зарябила и задрожала, мышцы содрогнулись, и появилось крошечное человеческое личико.
- Аристократам удалось призвать силу бога. Это уж точно. Когда они впервые атаковали это место, армия Священного Прародителя насчитывала тридцать тысяч человек – но они были уничтожены за день. Ничем, кроме силы бога. Говорят, единственным выжившим был Аристократ Великий герцог Валкуа. Если бы его предоставили самому себе, их бог бы наверняка подчинил себе весь мир. Но он не был идеален. В день, когда сам Священный Прародитель вышел на поле боя, он позволил ему сделать нечто, что смогло поразить его. Одна мысль о том, какая битва произошла у этих дверей, заставляет меня покрываться мурашками. После битвы, как говорят, Священный Прародитель заснул на сто лет. Видимо, это серьезно повлияло на него.
- Он облажался, - сказал Ди.
- Это верно, - признала левая рука. – И поэтому ты здесь. Но не важно, под каким углом на это смотреть, тебе не стоило соглашаться на эту работу. Посмотри на мои мурашки! Держу пари, даже у Священного Прародителя они были. Вопрос в том, сможем ли мы хотя бы открыть эти двери?
Даже если бы вы спросили об этом сотню людей, все бы они ответили отрицательно.
Дверь тряслась и скручивалась без единой передышки, и даже когда Ди шагнул вперед и положил на нее левую руку, она еще не приняла свою изначальную форму. Приложив немного силы, Ди вытащил руку обратно.
- Черт, - застонало лицо на ладони. – Почему, сила, которую ты прикладываешь, идет в другом направлении – или, лучше сказать, по спирали! В таком случае дверь может быть сделана из папиросной бумаги, и ты все равно не сможешь ее открыть.
Голос расплылся. Когда левая рука Ди опустилась в его карман, послышался звук жевания. Когда он вытащил руку вновь, на ней был крошечный рот. Черная грязь сыпалась с его губ, падая вниз.
- Как давно я этого не делал,- с явным удовольствием заявил хриплый голос.
Ди поднес левый указательный палец к правому запястью и провел по нему. Сразу же появилась багровая линия, и Ди подставил ладонь левой руки под кровью, что потекла наружу. Яркая кровь полилась в маленький рот. Рот закашлялся, и тогда Ди убрал левую руку и закрыл рану. Кровь остановилась. А затем рана начала исчезать.
Когда он высоко поднял руку, рот рыгнул. С громким ревом ветер закружился рядом – он втягивался в рот с огромной силой. Бледно-голубой огонь горел в пасти его левой ладони. Земля, ветер, огонь и вода были собраны.
Еще раз рука в черной перчатке коснулась поверхности железной двери. Казалось, Охотник не прикладывал к ней никакой силы. Он держал ее так пять секунд. Затем десять.
Смотрите. Обе половинки двери с легким скрипом двинулись. Щель, у которой встречались две половинки двери, стала тонкой линией света, ее толщина увеличивалась, и из нее подул мистический черный ветер. Было ли что-то такое, созданное Аристократами, с чем не мог справиться этот молодой человек? Железные двери, казалось, были готовы уступить всем приложенным к ним силам.
Именно тогда произошли изменения. В каменной стене по обе стороны от железных дверей были ниши глубиной в три фута, пятнадцати футов в длину, и в каждой из них были три статуи монахов в одеяниях с капюшонами, хотя головы статуй в правой нише лежали у их ног, тогда как три слева остались нетронутыми.
Последняя тройка начала двигаться. Испуская гротескные крики, которое не могло издать человеческое горло, они корчились на полу. Двигался сам камень; в этом не было со