Глава 16
-334 –
/корпус уходит на р.Свирь/
Два месяца прошло в ожидании наступления, но его не было. Создавшаяся неопределенность стала влиять на настроение людей. Требовалось разъяснить личному составу о создавшемся положении, но мы тоже ничего нее знали. Это уже потом, через некоторое время нам стала известна причина задержки наступления.
Советское командование, планируя наступление против немцев в Заполярье, рассчитывало на положительный исход переговоров с финнами и участие их в наступлении против немцев в Северной Финляндии.
Отказ финского правительства он перемирия вынудило советское командование пересмотреть вопрос о том, кого следует громить в первую очередь – немцев и финнов. Решено громить в первую очередь финнов. Первый удар на Карельском перешейке нанесут войска Ленинградского фронта, а затем нанесут удар войска Карельского фронта на Свирско-Петрозаводском участке.
Наступление войск 19-й армии переносилось, но не отменялось. Это делалось с целью поддержать у противника видимость, что Советское командование преследует прежнюю цель - разгром немцев в Заполярье, чем усыпить бдительность финнов и ослабить их готовность к отражению удара
- 335 –
советских войск в районе Петрозаводска и под Ленинградом.
Но всему бывает конец. Как-то неожиданно, без предупреждения, в штаб корпуса 5 июня прибыл начальник штаба 19-й армии с несколькими офицерами. Генерал-майор Маркушевич был мне знаком. Вместе учились и заканчивали Военную Академию им.М.В.Фрунзе. Мы друг друга знали, но близко знакомы не были.
Генерал Маркушевич привез мне приказание командующего армией о передислокации корпуса в район 9-го километра дороги Кандалакша-Алакуртти. В приказе указывалось: наступать в 15.00 5 июня 1944 года.
Прибывшие офицеры, - сказал генерал Маркушевич, - проследят за порядком и своевременным выступлением войск корпуса. Артиллерийский и минометные полки сегодня получат конский состав, а завтра утром выступят в поход. Надо сказать, что еще раньше бригады получили вместо оленей конский состав из соединений 19-й армии.
9 июня войска корпуса закончили сосредоточение в указанном им районе. Из штаба фронта дано указание: приступить к боевой подготовке, обратив особое внимание на подготовку бригад к наступлению.
Ничего не было известно о дальнейшем использовании корпуса. Но близкое его сосредоточение от Кандалакши наводило на мысль, что корпус подготовлен к отправке куда-то по железной дороге. В то же время указание о боевой подготовке говорило о том, что корпус здесь задержится. Вероятно, полагал я, что это просто происходит рассредоточение наступательной
- 336 –
группировки войск 19-й армии, поскольку наступление войск армии отложено.
Три с лишним месяца корпус находится здесь, западнее Кандалакши. Здесь формировался. Совершил трудные походы по бездорожью и в условиях зимы, освоил олений транспорт. Личный состав все время находился в поле, в холодные полярные ночи ночевал в шалашах, не раздеваясь. Каждый день ожидали наступления, но этого не свершилось, что, конечно, разочаровало нас и сейчас мы находимся в неведении.
На следующий день меня вызвали в Кандалакшу, где находился вспомогательный пункт управления Карельского фронта. Возглавлял его заместитель командующего фронтом генерал-полковник В.А.Фролов.
В кабинете генерала Фролова находился первый секретарь ЦК партии Карело-Финской республики генерал-майор Г.Н.Куприянов. Я доложил генералу В.А.Фролову о состоянии корпуса, о наличии конского состава, которым корпус был укомплектован на 60о/о. Часть лошадей пришлось забраковать и отправить обратно, откуда они прибыли. Стрелковые дивизии выделяли самых худших лошадей, а корпус нуждается, главным образом, в артиллерийских лошадях.
- Тяжело с конским составом, - сказал генерал Фролов, - но постараемся обеспечить корпус конским составом полностью. А пока занимайтесь учебой.
Генерал В.А.Фролов информировал теня о том, что войска Ленинградского фронта перешли к наступлению и 11 июня 1944 года прорвали оборону финнов на Карельском перешейке, успешно продвигаются вперед.
-337 –
Дав соответствующие указания, генерал Фролов отпустил меня. Выйдя на улицу, я поехал к заливу полюбоваться водными просторами. Выехали на неширокую улицу, подъехали по ней к берегу залива. Берега Кандалакшского залива в большинстве своем скалистые. В заливе виднеется много мелких островков. Население промышляет ловлей сельди и трески. Это дает им дополнительную пищу.
Немного отдохнув на берегу залива, я поехал в корпус в хорошем настроении. Войска корпуса расположились на восточных скатах гор, покрытых густым хвойным лесом. Эти горы имели четыре голых вершины под названием «Большие очки и малые очки».
Погода стояла теплая. Войска устроились, настроение у солдат и офицеров было ожидающее. Все ожидали каких-то изменений в действиях корпуса. Должна же когда-нибудь кончиться эта несправедливость.
В военное время положение частей и даже соединений часто происходит неожиданно быстро. Так произошло и 127-м корпусом. Вечером мы еще ничего не знали, а утром получили приказ: грузиться в эшелоны.
Штаб корпуса составил план погрузки, разбил войска по эшелонам, составил график отправления и согласовал его с военным комендантом станции Кандалакша.
Утром 20 июня началась отправка эшелонов в направлении станции Сорока. 1-м эшелоном отправлялись штаб и управление корпуса и отдельные корпусные части.
- 338 –
Начальником 1-го эшелона я назначил начальника оперативного отдела штаба корпуса майора М.В.Сальникова. Толковый, волевой, исполнительный офицер, он пользовался большим авторитетом и уважением среди офицеров корпуса.
Мне уже второй раз приходилось совершать такой железнодорожный маневр. Первый я совершил в октябре 1941 года, когда 1-й мотострелковый полк, которым я командовал, перебрасывался на Масельское направление, а теперь 127-й стрелковый корпус под комим командованием перебрасывают в район Лодейное Поле.
Я, мой заместитель по политчасти полковник А.О.Козлов, начальник штаба корпуса и наши офицеры ехали в отдельном товарном вагоне. Шел июнь месяц 1944 года. Стоял солнечный полярный день. Вагоны, постукивая по рельсам, катили нас на юг. На станции Сорока эшелон имел остановку, личный состав получил горячую пищу. Получили ее и мы. После станции Сорока поезд пойдет по Обозерской железной дороге, в сторону Архангельска.
Нельзя не сказать и трудно переоценить роль этой железной дороги. Стоит посмотреть только на карту, чтобы понять поистине великое ее значение. Эта дорога проложена по северному берегу Белого моря от ста.Сорока Кировской железной дороги до станции Обозерской Московско-Архангельской железной дороги, протяженностью 357 км. Дорогу начала строить в предвоенные годы и закончили в годы войны. Ее значение станет еще яснее, если напомнить, что Кировская железная дорога уже 9 сентября 1941 года была перерезана на участке 200 км от ст.Свирь до ст.Масельская.
- 339 –
Но трудно себе представить, в какое положение попал бы весь Карельский фронт, северный флот и Мурманск, не будь этой железной дороги. Немецко-фашистское командование несколько раз ставило вопрос перед финским правительством о наступлении их армий в сторону Беломорска, но финны уже выдохлись и не могли вести активные боевые действия.
В Беломорске я побывал в штабе фронта, там я узнал, что командование фронтом и оперативные работники находятся на командном пункте в районе Лодейное Поле. Там 7-я армия готовится форсировать реку Свирь. Ей предстояло прорвать мощную, глубоко эшелонированную, состоящую из нескольких линий оборону финнов. Мне стало тогда ясно, куда и с какой целью направляется 127-й легко-стрелковый корпус.
26 июля закончилась перевозка частей корпусапо железной дороге, войска сосредоточились в районе станции Оять Кировской железной дороги. К этому времени соединения 7-й армии форсировали реку Свирь и вели тяжелые бои за вторую полосу обороны на рубеже: Самбатукса, Мегрета, Сермяги, Обжа. 313-я стрелковая дивизия 32-й армии освободила Медвежьегорск, ее 1070-й стрелковый полк вел бои за Кондопогу.
27-28 июня части корпуса совершили марш по дороге Оять – Лодейное Поле и сосредоточились в 4-х км южнее Лодейного Поля.
Когда-то Лодейное Поле сыграло значительную роль в истории русского флота. На Огонецкой верфи в 1703 году были спущен на воду первый фрегат «Штандарт».
- 340 -
Война совершенно разрушила город, и он представлял из себя голое место, перерытое траншеями. Вдали виднелась река Свирь, широкая и глубокая, на ней находился мощный гидроузел «Свирь-3».
Утром 29 июня поступило приказание - корпусу к исходу 3 июля сосредоточиться в районе Верхняя Ладва. Перед началом марша приказывалось форсировать реку Свирь с учебной целью, используя подручные средства. Обозы и артиллерию провести через плашкоутный мост.
29 и 30 июня были заняты изготовлением плотов и подготовкой к форсированию реки Свирь. С командирами бригад и начальниками служб была проведена рекогносцировка реки. Определены исходные районы, места посадки на плоты и места высадки на другом берегу. При определении мест высадки учитывалась быстрота течения реки. Так как от места посадки до места высадки плот сносило течением на несколько сот метров.
На том берегу реки ясно виднелась финская оборона. Ее извилистая линия окопов шла по самому берегу реки. Из воды у берега поднимались рогатки, оплетенные колючей проволокой. Виднелись воронки от наших снарядов и бомб. Тысячи бомб и снарядов было выброшено на оборону врага. Три с половиной часа продолжалась артподготовка, перемеживаясь с авиационными налетами. За это время было израсходовано 1200 вагонов боеприпасов. Оборона врага настолько была разрушена, что войска 7 армии форсировали реку Свирь почти без потерь.
Фоном для занятий была взята та обстановка, которая предшествовала форсированию войск 7-й армии. Примером для нас послужил 37-й гвардейский корпус.
- 341 –
Днем учения было назначено 30 июня. Занятие прошло интересно и поучительно, верно по нам никто не стрелял, но все чувствовали боевую обстановку и действовали так, как будто противник на том берегу. Вначале высылалось на тот берег для захвата плацдарма передовые отряды с саперами, которые разминировали берег, делали проходы в проволочном заграждении. Затем переправились главные силы, подразделения каждых высадившихся, тут же вступали в бой и с боем продвигались вперед.
Преодолев первую полосу обороны врага, был дан отбой, и войска корпуса сосредоточились для отдыха.
Во второй половине 30 июня меня вызвали на командный пункт командующего фронтом. Командный пункт находился в районе Лодейное Поле, в лесу. Туда перевезли полную карельскую деревню – домов 30. Эта деревня была хорошо замаскирована, между домами вырыли хода сообщения и щели, организована круговая оборона.
Все машины, прибывающие на КП, останавливались у шлагбаума метрах в 600 от поселка. Здесь построены землянки для шоферов и людей, которые на КП не пропускались.
По прибытии на КП я направился прямо к командующему фронтом. В приемной находился адъютант полковник С.А.Панов. Командующий разговаривал по ВЧ с начальником Генерального штаба – генералом армии Антоновым. Разговор в приемной был слышен. Разговор шел о 289 дивизии 32 армии, что она плохо воюет, медленно продвигается и что командир дивизии генерал-майор Томмола не справляется с командованием дивизией.
После разговора с Москвой, генерал армии К.А.Мерецков вызвал по ВЧ командующего с 32-й армией и приказал снять с дивизии генерала Томмолу и назначить генерал-майора Н.А.Чернуху.
- 342 –
Надо сказать, что генерал-майор Чернуха формировал 230-ю дивизию и командовал ей в 1941 и 1942гг., но по причине мне неизвестной, его заменили генералом Томмолой, финном по национальности.
Закончив разговор по телефону, командующий принял меня. Он уже знал меня. Предложил мне стул и сел сам. Комбат его был небольшой. Я доложил командующему о положении корпуса, о формировании реки Свирь с учебной целью и о полезности такого учения. Командующий слушал меня внимательно.
- Не удалось нам тогда провести операцию в районе Алакуртти, - вспомнил командующий, - операция готовилась тщательно и имела бы успех. 36-й армейский корпус немцев был бы разгромлен.
- Ваш корпус, - товарищ Голованов, - сказал командующий, - мы предполагали высадить десантом северо-западнее Питкяранта, но сейчас обстановка изменилась, войска 7-й армии продвигаются успешно и они раньше выйдут в этот район, чем высадится нам 127-й корпус.
Ваш корпус передается в распоряжение командующего 7-й армией генерал-лейтенанта А.Н.Крутикова. От него Вы и получите задачу.
- Не повезло 127-му корпусу, - сказал я, - вторую интересную и трудную задачу, которую корпусу не пришлось выполнять. С марта месяца, как сформирован корпус, он занимается учебой и ни одной боевой задач и не выполнял. А ведь корпус предназначался для выполнения очень сложной и трудной задачи – действовать вне дорог и в тылу врага.
-Теперь 127-й корпус получит задачу, - сказал командующий, - верно обычную, поступательную задачу, и все войска.
- 343 –
Войска фронта наступают успешно. Вчера вечером, т.е. 29 июня был дан салют 24 выстрелами из 344 орудий в честь освобождения Петрозаводска. В освобождении Петрозаводска отличилась 313-я краснознаменная стрелковая дивизия, Ей присвоено наименование «Петрозаводская». Командир этой дивизии полковник Н,Ф,Цыганков и командир 1070 полка подполковник К.И Пильщиков отмечены в приказе Верховного Главнокомандующего Советской Армии.
- Мне очень приятно это слышать, - ответил я командующему фронтом. – 313 стрелковой Петрозаводской краснознаменной дивизией я более двух лет командовал. И я очень польщен, что Вы отзываетесь с таким теплым чувством о 313-й Краснознаменной стрелковой дивизии. Дивизия еще не раз отличится в боях за нашу Родину, она сражается за Карелию всентября 1941 года. Ей приходилось оборонять и сдавать Петрозаводск, а теперь она принимала самое активное участие в освобождении столицы Карело-Финской республики.
- Вспоминаю те тяжелые дни 1941 года, - сказал К.А,Мерецков, - мы тогда с тяжелыми боями оставляли Петрозаводск, удержать его было уже невозможно. Вот не помню, с юга или с севера вошли финны в Петрозаводск?
Наша беседа продолжалась около часа. В конце беседы командующий сказал:
- Вы, товарищ Голованов, скоро получите боевую задачу, - затем встал, пожал мне руку и я вышел из его кабинета с хорошим настроением.
- 344 –
П
К исходу 3 июля войска 127-го легко-стрелкового корпуса сосредоточились в районе Верхняя Ладва, куда прибыл командующий 7-й армией генерал-лейтенант А.Н.Крутиков для постановки задачи корпусу. Я тоже располагался в крайнем домике дер.Верхняя Ладва.
Генерал А.Н.Крутиков ознакомил меня с положением на фронте армии.
25 июня части 37-го гв.корпуса заняла Олонец, а 30 июня вышли на рубеж р. Видлица 99-й стрелковый корпус вел успешные бои в районе Ведлозеро. С выходом войск армии на реку Видлица закончился первый этап операции.
2 июля войска 7-й армии форсировали реку Видлица и успешно продвигаются на запад, имея задачей 4 июля выйти на рубеж реки Тулеймайоки.
- 127-й стрелковый корпус, - сказал генерал А.Н.Крутиков, - продолжает марш и к 5 июля сосредотачивается в районе поселка Техинкголя. Из этого района корпус будет введен в бой в стыке межуд 4-м и 37-м корпусом с задачей разгромить противника западнее поселка Уома, а затем совместно с частями 4-го стрелкового корпуса уничтожить группировку противника в районе Питкяранта.
Корпусу придается 3-я отдельная стрелковая морская бригада, 7-я отдельная танковая бригада тяжелый самоходно-артиллерийский полк, 514 АИПТП 1407 1011-й зенитные полки.
127-му легко-стрелковому корпусу предстояло форсировать реку
- 345 –
Тулеймайоки южнее Колатсельга, преодолеть 20-километровое пространство по бездорожью и выйти в район Кяскясельки, а затем наступать на Питкяранту. 7-я гвардейская танковая бригада и самоходно-артиллерийский полк с десантом пехоты предназначались: с выходом на шоссе Петрозаводск – вырваться вперед и одним броском выйти в район Питкяранты. Танковой бригадой командовал полковник Н.Н.Юренков, в прошлом начальник штаба этой бригады, заместителем был назначен бывший адъютант К.А.Мерецкова, полковник С.А.Панов. При бригаде все время находился командующий бронетанковыми и механизированными войсками 7-й армии генерал-майор В.И.Шнейдер. Он больше мешал в использовании бригады в бою, чем помогал. Генерал Шнейдер больше стремился к тому, чтобы как можно меньше потерять танков – все было подчинено этому.
На 100000 карте значилась проселочная дорога, идущая на Кяскяселька, по которой предстояло выдвигаться корпусу в указанный район. Но высланная инженерная разведка не нашла этой дороги на местности. Дорога когда-то была, но уже заброшена поселением и заросла мелколесьем и кустарником. За отсутствием времени мы своевременно не могли построить колонного пути, его пришлось строить в процессе движения.
Без наличия техники части корпуса могли бы за один переход преодолеть это расстояние, но фактически пришлось затратить на все это двое суток.
Финны, вероятно, обнаружили наше движение, оставили свои позиции в районе Калатсольга и стали отходить по дороге на Каспясольга. В результате в этот поселок вошли передовые части 98-й гвардейской дивизии и передовые части 33-й лыжной бригады 127-го корпуса.
- 346 –
Надо отдать справедливость, что финны использовали естественные препятствия: реки, болота, озерные дефиле, густые леса и бездорожье. На каждом таком рубеже они занимали оборону небольшими силами, создавали.заграждения, одним словом, вели сдерживающие бои.
Каждый такой рубеж приходилось брать с боем. Вот один из эпизодов, подтверждающих мои слова. В двух км западнее Кяскяселька текла речушка по заболоченной долине. Противоположный берег заняли для обороны. Мост взорван.Наше движение остановилось. Попытка сбить противника сходу, не удалась. Пришлось готовить атаку врага, выдвигать вперед технику. Общими усилиями передовых частей 98-й дивизии и 33-й лыжной бригады 127-го корпуса, при помощи стрелковой артиллерии противник был сбит с позиции и передовые части двинулись вперед.
Через несколько километров передовые части снова встретили такое же препятствие, пришлось снова организовывать атаку противника, что отнимало много времени и задерживало движение. Командование 7-й армией недовольно, требует не задерживаться и быстрее продвигаться.
К исходу 7 июля части корпуса совместно с подразделениями 98-й гвардейской дивизии овладели населенным пунктомУома и вышли к реке Уксунйока. Мост через эту реку взорван, шоссе заминировано.
Штаб 127-го корпуса располагался в н/пУома, также остановился и штаб 98-й гвардейской дивизии с командиром дивизии. Я с ним встречался часто в процессе боев от Кяскяселькя до Уома.
- 347 –
В деревне Уома финны заминировали дома, некоторые дома заминировали минами с часовым механизмом. В магазине были оставлены хорошие вещи, но они были также заминированы. Около домов и во дворах стояли велосипеды, но стоило их только тронуть, они взрывались.
Дом, в котором разместился штаб 127-го корпуса, также был заминирован. Финны поставили мину с часовым механизмом. Саперы обследовали дом, но мины не нашли. Работа часового механизма мины не прослушивалась. Мы полагали, что этот дом не заминирован.
В это время в штаб корпуса прибыл заместитель командующего 7-й армией генерал-майор Горшков. Как всегда, вышестоящее командование больше требует и меньше помогает. Генерал Горшков все требовал – каждый день давать указания войскам и своевременно посылать соответствующую информацию в армию. Требования совершенно правильные.
Утром 9 июля штаб корпуса переместился вперед, на новый командный пункт. Генерал Горшков задержался. Затем через несколько часов он и его офицеры вышли из дома и направились к машинам для движения вперед. Вот в это время часовой механизм сработал. Мина взорвалась и подняла весь дом в воздух. Финны не угадали, поставили бы на несколько часов раньше часовой механизм мины, нас не было бы, но этого не случилось, и мы все остались живы. Что это СУДЬБА ИЛИ СЛУЧАЙНОСТЬ?
Эта, грозившая нам опасность, как-то была воспринята нами без тревоги, спокойно, каждый подумал, что война, а на войне все может быть.
- 348 –
Противоположный берег реки Уксунйоки противником си льно укреплен. Здесь имелись заранее подготовленные позиции с наличием дотов и дзотов. Проволочные заграждения поставлены на высоких столбах и состояли из нескольких линий. Между линиями поставлены мины. Мост через реку взорван. Подходы к нему заминированы противопехотными и противотанковыми минами. Поставлены каменные надолбы.
Для прорыва этой обороны требовалась солидная подготовка. Участие в ней артиллерии и авиации не получалось, все несколько иначе. Разведка корпуса установила, что позиции по реке Уксунйоки войсками противника заняты только у дороги на 3-4 км вправо и влево от нее. Далее имеется промежуток, не занятый еще противником.
С целью обхода фланга противника и выхода на дорогу в тыл к финнам, я направил 33-ю лыжную бригаду под командованием полковника М.С.Макарова. К вечеру 8 июля бригада вышла в район, не занятый противником, форсировала реку Уксунйоки, затем вышла на дорогу, идущую от Салма на север и завязала бой с батальоном противника, выдвинувшегося к передовой. 33-я бригада разгроми ла батальон противника и стала выдвигаться в тыл противнику. Под нажимом с фронта и тыла финны начали отходить.
В этом бою 8 июля геройски погиб командир 33-й лыжной бригады полковник А.С.Макаров. По указанию Первого секретаря ЦК партии Карело-Финской республики Г.Н.Куприянова, М.С.Макаров был похоронен в
- 349 -
Петрозаводске на площади Ленина. А сейчас его прах перенесен в специально отведенное место у могилы Неизвестного солдата, где горит вечный огонь.
Форсировав реку Уксунйоки, войска 127-го корпуса продолжали наступление на Питкяранту, вперед вырвалась 7-я гвардейская танковая бригада. 10 июля войска 4-го стрелкового корпуса овладели станцией Лоймола. На этом рубеже наши войска остановили. Противник имел здесь мощные оборонительные сооружения.
Чтобы прорвать эту линию обороны, требовалась большая подготовка. Линия фронта у противника значительно сократилась. Из-под Выборга, где наступило относительное затишье, финны перебросили часть своих сил.
Дважды наши войска пытались прорвать оборону противника, но успеха не имели. 4 августа войска 7-й армии перешли к обороне на рубеже Питкяранта –Лоймола.
К вечеру 9 июля в штаб корпуса приехал начальник политического управления Карельского фронта генерал К.Ф.Калашников. В это время войска корпуса свертывались в колонну для марша. 7-й гвардейской бригаде удалось вырваться вперед и преследовать противника по дороге. Я находился в палатке и решил закусить, так как еще ни разу не положил ни одного куска хлеба в рот.
Немного отдохнув, мы с Калашниковым собрались ехать в войска и вышли на улицу. Было уже утро. Белая ночь закончилась. Ярко светило
- 350 -
солнце, освещая своими лучами высокий сосновый бор и сумрачные ельники. В лесу держался запах смолы, хвои и сырого мха. Стояла удивительная тиши на. Под самой макушкой высокой ели висели покачиваясь еловые шишки.
- Красиво в лесу, - сказал генерал Калашников, - какой воздух! Все эти дары от природы даны человеку для наслаждения, для жизни, а не для варварского уничтожения.
Войска далеко ушли вперед. Мы уселись в машины и поехали. Любуясь красотой леса, который стоял по сторонам дороги, особенно сосны – стройные, высокие и ровные - покачивали своими верхушками.
Вот так внезапно, совершенно для меня неожиданно совершилось непоправимое. Проехав несколько километров, впереди недалеко от машины разрывается один шальной снаряд, осколками которого меня сильно, вернее тяжело ранило, легко ранило генерала Калашникова и шофера. Надолго я вышел из строя. Очнулся я после ранения только в медсанбате. Потом мне рассказывали этот эпизод, но вспоминать его я уже больше не хочу. Так закончилась для меня война, а она продолжалась еще год.