Аналитическая записка
В газете “Правда” от 20.06.96 г. заметка «Я с нетерпением жду второго тура» - Б.Клинтон. Сообщается, что <спец>службы США провели опрос общественного мнения в России в связи с выборами у нас главы государства. По их оценкам: 22 % населения хотели бы вернуться в марксистское прошлое; 28 % — готовы примириться с демократическим настоящим; и 47 % — хотят чего-то еще, что не могут выразить, и при этом в качестве главы государства не желают ни Б.Н.Ельцина, ни Г.А.Зюганова.
Ответы, получаемые в массовой статистике опросов, во многом обусловлены самой постановкой вопроса: Каков вопрос — таков и ответ. И надо отдать должное, американцы аккуратно сформулировали вопросы, определенно разграничив интересующие их варианты перехода государственно-социальной системы России в новое качество после выборов. И итоги первого тура голосований они вполне могли извлечь из полученных ими материалов опроса.
Тем не менее одно важное обстоятельство носит не формально-статистический характер: То, что сделал за последние пять лет Б.Н.Ельцин и сменявшиеся вокруг него политические массовки, создало им объективно оппозиционный общественный потенциал, по американским данным суммарной численностью 47 + 22 = 69 %. Но Г.А.Зюганов и его сподвижники по предвыборной коалиции, зная о существовании этого потенциала, в течение как минимум двух лет (с лета 1994 г., когда Дума созыва 1993 г. очевидно уклонилась в говорильню), тем не менее не смогли его реализовать. В первом туре приняло участие около 70 % избирателей, но от этой доли Г.А.Зюганов смог набрать только 32 % (0,7 х 0,3 = 0,21); т.е. не смог реализовать даже 22 %, которые ЦРУ-шники заведомо считали его неотъемлемыми. Но и Б.Н.Ельцин не смог набрать той доли, что отвели ему заранее американцы: 0,7 х 0,35 = 0,245. Из оставшихся 47 % около 30 % от общего числа избирателей не пришли на выборы: 64 % из этих 47 % остались верны себе и, не поддавшись на накачку эмоций в течение предвыборной кампании, в результате которой рейтинг Ельцина подскочил с 7 % до 24,5 %, не пришли на выборы; а остальные из числа этих 47 % распределились по кандидатам “третьей силы”, в которых они увидели альтернативу и Б.Н.Ельцину, и Г.А.Зюганову.
Из числа кандидатов в президенты от “третьей силы” наиболее интересными оказались рафинированный “интеллигент” Ю.П.Власов и рафинированный “жлоб” В.А.Брынцалов: они — единственные из всего множества претендентов, которые, по всей видимости, своим умом, подошли на теледебатах к рассмотрению существа экономических проблем страны: системе заведомом неоплатных долгов по кредиту — ростовщической удавке МВФ и “клуба кредиторов”. Но в итоге — менее одного процента голосов.
В.В.Жириновский и партия, им возглавляемая, теряют голоса от выборов к выборам. Это происходит не смотря на то, что за прошедшие годы “демократии” В.В.Жириновский высказал наибольшее число сбывшихся негативных прогнозов-предостережений из числа всех политических долгожителей эпохи “после ГКЧП”. Тем не менее и его команда не смогла реализовать объективно существующий в обществе потенциал оппозиционных режиму настроений. Существо таких внешне видимых “странностей” демократической жизни России, эпизодически подпираемой силовыми недемократическими маневрами демократически избранного режима (вроде расстрела “Белого дома” или Чечни) всё же имеет смысл, и потому можно найти объяснение их причин.
Чубайс и Гайдар, будучи олицетворением свершившихся реформ, по своему существу — слабоумные мерзавцы [1]; это, став ощутимым многими, и загнало Чубайса за кулисы власти и привело Гайдара на выборах в Думу в 1995 г. к политической смерти и средства массовой информации напрасно пытаются время от времени гальванизировать этот политический труп. Но есть одно нравственно значимое обстоятельство: вся многоступенчатая команда демократизаторов России, сотворившая множество мерзостей в последние десять лет, делает их открыто, и называет их при этом благом.
Все же претенденты на осуществление в политической жизни России какого-то иного политического сценария, отличаются от них только тем, что всё, свершившееся в ходе реформ после ГКЧП, называют мерзостью, но как они понимают Благо? — от них вряд ли и под пытками можно вырвать что-то, кроме общих слов: благо, справедливость, народовластие, патриотизм, державность, права человека и т.п. Иными словами, с точки зрения простого человека все мерзавцы во власти — честные, в том смысле, что прямо без обиняков говорят о своих намерениях и свершаемых ими действиях.
Все же претендующие реализовать 47 % потенциальных голосов избирателей в пользу оппозиции режиму, с точки зрения простого человека, — себе на уме, или без ума. То есть в первом случае, за неискреннего человека, который себе на уме, голосовать не следует; а во втором случае - за интеллектуально неполноценного - тем более голосовать нет смысла. Это хорошо видно в деятельности штабов Г.А.Зюганова и В.В.Жириновского.
В своем обращении к избирателям перед вторым туром 01.07.96 г. Г.А.Зюганов сказал, что они опубликовали некую экономическую программу, что они — единственная политическая сила в России, имеющая такого рода программу. Спрашивается: А почему они её опубликовали в интервале между первым и вторым туром выборов, а не в 1995 г. перед началом думской избирательной кампании?
Конечно, стратегические документы такого рода публикуются по их готовности, но как вообще можно говорить о целесообразной общественной деятельности оппозиционной партии, если у неё нет программы, которая могла бы выразить то, что непонятно 47 % неприемлющих ни марксистско-ленинское однопартийное прошлое, ни многопартийно демократическое настоящее. Причем речь идет не о выражении недовольства сиюминутными обстоятельствами, будь то задолженность по зарплате или война в Чечне; речь идет о неспособности выразить ту стратегию, которой оппозиция намерена следовать в случае её прихода к власти. Не имея такой информационной базы оппозиция отдает режиму множество голосов тех, кто голосует за правящий режим не из убежденности в правоте деятельности режима, а из страха, что, в случае прихода к власти оппозиции, жизнь большинства станет ещё хуже.
Следует обратить внимание и на то обстоятельство, что правящая команда, учитывая такого рода опасения многих, мастерски разыграла “карту страха” перед “зверствами коммунистов”, но оппозиция оказалась не способной противопоставить что-либо этим обвинениям, а тем более указать на истинного виновника многих российских бедствий в прошлом и настоящем.
То же касается во многом и деятельности ЛДПР. От КПРФ она отличается тем, что если КПРФ утверждает, что крах СССР вызван предательством высшей партийно-государственной “элиты” и некоторой части прикормленной, противопоставившей себя народу, интеллигенции, то ЛДПР — единственная партия, которая прямо и недвусмысленно оглашает глобальную программу порабощения народов России-СССР и колонизации её территории выходцами с Запада.
Но кто из людей, пребывая в здравом уме, в конце ХХ века поверит В.В.Жириновскому, что доктрину порабощения, существующую несколько десятков лет, если не несколько тысячелетий, может опрокинуть личность, которой отведено всего два-три десятка лет активной жизни в политике, даже при всех мыслимых или немыслимых достоинствах, свойственных этой личности?
Если В.В.Жириновский сказал «А» = «существует определенная глобальная доктрина уничтожения государственности России и её народов», то пусть скажет и «Б» = «существует определенная альтернативная ей доктрина освобождения всего человечества от порабощения; я являюсь всего лишь её выразителем и оглашаю её: ОНА — а не я, — ПОДНИМЕТ РОССИЮ С КОЛЕН. » Либо же пусть прямо скажет, что альтернативная доктрина не существует, и её надлежит разработать: пока же альтернативной доктрины не оглашено, хочет того или не хочет, В.В.Жириновский уже работает на доктрину порабощения России в качестве огородного пугала, поскольку, зная столь много о холодной войне против Родины, не позволительно столь долго не иметь стратегии её победы над агрессором.
Иными словами, к правящему режиму и к лидерам оппозиции в России разные требования меры допустимого: то, что многие россияне терпимо воспринимают со стороны правящего режима, олицетворяемого Б.Н.Ельциным, непреклонно отвергается ими же, если проистекает со стороны тех, кто претендует олицетворять собой оппозицию нынешнему режиму.
Но никто из лидеров, претендующих быть в оппозиции, не смог концептуально и терминологически размежеваться с правящим режимом, чтобы победить Б.Н.Ельцина в первом туре. Ближе всех к этому рубежу терминологического размежевания[2] в политике подошел А.И.Лебедь, за что и получил почетное юридически третье, а фактически — первое, внеюридическое место в первом туре, благодаря голосам тех, кто поверил ему: что он — на самом деле, а не корчит из себя нечто, будучи пустышкой или подсадной уткой. Соответственно, Г.А.Явлинский уступил предназначавшееся ему многими демократами третье место А.И.Лебедю.
С точки зрения нормального человека откровенно обнаженное зло — предпочтительнее, чем благообразное зло, порицающее зло откровенное (как Зюганов и КО) или называющее обнаженное зло благом (как Явлинский и КО). Это и объясняет причину, по которой никто, из называющих себя оппозицией к правящему режиму, или в чем-то не согласный с ним, не смог реализовать в пользу своей партии голоса 47 %, одинаково неприемлющих как марксистско-ленинское прошлое, так и многопартийно демократическое настоящее.
Но и в этих 47 % — независимо от участия или не-участия их в выборах, независимо от итогов выборов — реализуется коллективное бессознательное и индивидуальное сознательное, определяющее будущее России - региональной цивилизации. Оно реализуется вне зависимости и от устремлений партийных лидеров, чья деятельность может только отчасти затормозить или отчасти упростить реализацию своеобразного российского коллективного бессознательного. Коллективное сознательное и бессознательное России отличается от евро-американского. Обратимся только к примерам последнего десятилетия.
Россия в повседневности: ободранные электрички, испохабленные стены домов, лифтов, матерщина - норма языковой культуры большинства.
Россия в чрезвычайности: ликвидаторы аварии на ЧАЭС - честно исполнили принятую ими на себя миссию, в большинстве своем добровольно искупив своею смертью жизни множества людей, многие из которых так и останутся неблагодарными; август 1991 г. — ГКЧП, несколько сожженных автомобилей, трое погибших; сентябрь - октябрь 1993 г. — выгоревшие этажи “Белого дома”, стрельба из танковых орудий в Москве, полторы сотни погибших по официальным данным (несколько тысяч - по разговорам). Причина и того, и другого ЧП в столице — расхождения во взглядах по вопросу о том, какой быть и как жить нашей стране, возможно на столетия вперед.
Запад в повседневности: все витринно красиво и на улицах городов и в магазинах и дополняется стенаниями “зеленых” по поводу утонувшей русской АПЛ “Комсомолец”, захороненных в море советских контейнеров с радиоактивными отходами и полная недееспособность в отношении извлечения со дна моря своих собственных контейнеров с отходами, реакторов и оружия, утопленных НАТО (АПЛ США “Си дрэгон”, “Трешер” в частности) и нездоровый интерес к подъему экзотики с экологически безопасного “Титаника”.
Запад в чрезвычайности. Норма боевых вылетов бомбардировщиков во второй мировой войне — 20, после чего экипаж самолета, наконец-таки набравшийся боевого опыта и профессионализма, имеет полное право безвозвратно отправиться в тыл поставив под бой необстрелянных новичков. В 1960-е гг. война между двумя государствами Южной Америки, поводом к которой послужило поражение сборной по футболу одного из них в матче со сборной другой. Пусть то были “дикие латиноамериканцы”. В 1996 г., в ходе чемпионата Европы по футболу, и чопорные англичане и педантичные немцы распустили эмоции так, что профессиональная вымуштрованная полиция не смогла противостоять толпе ни в районе Трафальгарской площади в Лондоне, ни в некоторых городах Германии.
Повод к общественным беспорядкам — радость и печаль по вопросу о том, кто больше закатил мячей в ворота соперников. Это — мелочность по сравнению с причинами беспорядков в Москве в 1991 г. и в 1993 г.
В области экономики тоже подобное: пятипроцентный рост цен способен вызвать массовые забастовки на Западе и демократически привести оппозицию к власти с уверенным отрывом в числе поданных за неё голосов; тысячекратный рост цен в России в течение пяти лет протекает в атмосфере, воспринимаемой наблюдателями как социальная апатия, а оппозиционные режиму политики — теряют голоса от выборов к выборам.
То есть Запад — в отличие от России — цивилизация с очень большой внутренней психологической напряженностью. Если сдерживающие внешние ограничения (законности, традиций и т.п.) снимаются или утрачивают свою сдерживающую способность в эмоциональном накале, то вся благообразность с западного обывателя слетает в мгновение ока, а профессиональная вымуштрованная полиция бежит от буйного стада человекоподобных обывателей, за день до этого внешне выглядевших вполне по-людски.
И одна из проблем “западного образа жизни” — психологическая разрядка — снятие внутренних напряженностей; канализация буйства одних и ответных эмоций страха других в какой-нибудь специально отведенной для этого зоне материального мира (стадион, пещера ужасов “диснейленда” и т.п.) или в “виртуальной реальности” информационного мира технической системы типа “Интернет” в пределе мечтаний.
Внутренняя напряженность социальных систем стран Запада при всей их внешне видимой благообразности, находит свое выражение в тяге западного обывателя к достижениям психологической культуры Индии, Китая, Японии (обилие фильмов про всевозможные восточные единоборства, основанные на иной культуре организации психики), где внутренняя напряженность либо ниже, либо носит иной характер; а также в отношении обывателя к проблемам психиатрии и психологии.
На Западе — факт обращения человека к психологу или психотерапевту нормально рассматривается как явление такого же порядка, что и обращение к стоматологу или травматологу. В России — обыватель достаточно часто не отличает психолога от психиатра, а обращение к их помощи рассматривается, как нечто, столь же постыдное, как обращение в кожновенерический диспансер по известным проблемам, возникшим вследствие половой распущенности.
З.Фрейд, будучи жителем Запада, раскрыл эту, реально имевшую весьма ограниченное место в жизни общества, животную структуру психики при внешне видимом человекоподобном поведении, запрограммированном культурой; но когда фрейдизм стал популяризироваться не как описание патологических типов психики, а как общее свойство психики человека в норме, то он стал средством программирования психической патологии общества: “эдипов комплекс”, “латентную гомосексуальность” и прочее обрели даже те, у кого этой патологии изначально и не было, пока они внимали популяризаторам фрейдизма, развесив свои большие и не очень большие уши.
Российская “интеллигенция” достаточно часто обладает поверхностным видением исторического - глобального - процесса, по какой причине воспринимает западную социальную патологию в качестве общечеловеческой нормы, к которой следует стремиться. Но ей следует знать, что если где-то в большом количестве «крыши поехали» из-за такого пустяка, как счет в футбольном матче, то эти «крыши» просто неправильно установлены.
И если такие события, как авария на ЧАЭС, ГКЧП, московские события сентября - октября 1993 г., омерзительные по их результатам экономические реформы протекают на фоне того, что воспринимается ими как “социальная апатия”, отсутствие “политической культуры” (в западном понимании этого слова), то просто потому, что «крыши» в российской цивилизации изначально ставят более правильно и надежно, чем в западной. А в социальной структуре самой России «крыши» у простонародья в подавляющем большинстве поставлены более крепко, чем у “интеллигентной” и разного рода номенклатурной “элиты”, по какой причине достаточно много россиян не входят в те дела, в которых не могут брать на себя ответственность за последствия.
В частности это касается и отношения к предвыборным призывам претендентов на пост главы государства. Из слов Б.Н.Ельцина и В.С.Черномырдина можно понять, что они провозгласили переход к эпохе профессионалов в государственном управлении. Но если обратиться к недавнему прошлому, то на начало сентября 1991 г. Е.Т.Гайдар официально юридически был дипломирован как профессионал квалификации гораздо выше средней для экономиста: итоги реформ, поддающиеся бухгалтерскому учету, а не заклинаниям и известны. Они говорят о том, что профессионала дела, от профессионального пустобреха или злоумышленника во власти, Б.Н.Ельцин не отличал в прошлом, но ничто не говорит и о том, что он способен различать их в настоящем. И многие из тех, кто уклонились и уклоняются от участия в выборах, просто не могут брать на себя ответственности за тот ущерб, если глава государства найдет экономиста-профессионала еще покруче, чем Е.Гайдар, А.Чубайс, В.Найшуль. При этом для многих очевидно, что и В.С.Черномырдин, будучи главой правительства, не знает и не понимает даже основ бухгалтерского учета в масштабах государства в целом. По всей видимости это касается и президента успешно переизбранного на новый срок. Это счетоводческое невежество претендующих быть профессионалами хорошо видно из следующего примера.
Проблема «многоступенчатых неплатежей» — не наследие тяжкого партноменклатурного прошлого. Она — следствие экономических реформ, выражающих интересы ростовщического капитала, поскольку создана ссудным процентом коммерческих банков и центробанком, которому Правительство В.С.Черномырдина запретило давать кредиты под процент, меньший, чем процент инфляции (радио “Свобода”, “Канадское радио” 29.01.1994). Этим указанием центробанку Правительство В.С.Черномырдина стало тянуть рост инфляции за уши и всё это время — оно же — сетовало на рост инфляции: так себя вести может только профессиональный лицемер или подставной “зиц-председатель” в первой фазе своей деятельности[3]. Незадолго до первого тура президентских выборов, выступая в Оренбурге, В.С.Черномырдин назвал нормальной ставку ссудного процента по кредиту 30 % годовых, в то время как энергетически обеспеченные темпы роста производства в неизменных (базовых) ценах составляют в среднем 3 % в год на протяжении последних 150 лет. Это означает, что с точки зрения В.С.Черномырдина, нормальным является переток продукции задарма от её производителя к паразитирующему на управлении ростовщику-распределителю, кредитующему под заведомо неоплатные проценты.
И имея всё это за плечами, В.С.Черномырдин открыто заявляет на пресс-конференции, что компромата на него «не было, нет и не будет.» А это что? — финансовый аферизм и групповщина в особо крупных размерах при отягчающих вину обстоятельствах возможной измены Родине. Генеральному прокурору осталось только оформить юридически: необходимые статьи даже в нынешнем законодательстве найдутся.
И с учетом сказанного, к настоящему времени Б.Н.Ельцин зарекомендовал себя так, что известный лозунг «Ельцин президент всех» следует дополнить словами: ростовщиков, сидящих на шее у всех россиян. Но и улыбчивый А.Лившиц, советник Б.Н.Ельцина по экономическим вопросам, не укажет ни премьеру, ни президенту на антинародность ростовщической удавки.
А то обстоятельство, что глобальная финансовая тирания двух десятков еврейских ростовщических кланов — вовсе не народовластие (по-западному: демократия), — устойчиво выпадает из поля зрения всех “уполномоченных по правам человека”. И как ни груб был П.С.Грачев в оценке деятельности Ковалева и Юшенкова, но он — прав, если не забывать, что демократические процедуры — камуфляж на ростовщической тирании, в том числе тирании и над Министром обороны; и потому он был бы ещё более прав, если бы присоединил и весь кремлевский режим к своим оценкам “правозащитников”.
И если даже финансовому самородку В.А.Брынцалову, претендующему построить всё же “социализм”, но под классовым руководством буржуазии, понятна роль ростовщичества в деле угнетения жизни людей, то народ в праве требовать, чтобы это было понятно и действующим премьеру, и главе государства. В этом смысле В.А.Брынцалов — лучше прочих - претендентов и победителей, - только подучиться осталось, обуздать позерство - свое и супруги - и перестать вытирать свои ноги об окружающих [4]. Если ныне эпоха “профессионалов вообще” в государственном управлении, то ждите: за нею будет эпоха умных профессионалов большевиков-предпринимателей, которые сделают с государственностью ростовщических ставленников и её сторонниками то, что посчитают необходимым.
Но коли ни Г.А.Зюганов, ни кто либо другой из “оппозиционеров” не в состоянии прямо сказать, что им тоже понятна роль банковского ростовщичества, и что они могут объяснить всем, как управлять экономикой не по марксизму, и не намерены отдавать народ под власть колониальных чиновников - ставленников Ротшильдов, то почему “политологи” думают, что 47 %, - не желающим ни партноменклатуры, ни тирании ростовщичества под вывесками избирательных комиссий, - есть что делать на выборах: для них ростовщический хрен марксизма-троцкизма не слаще ростовщической редьки “демократии”. Они от одной мерзости избавились в 1991 г., избавятся и от другой вне зависимости от того, насколько это будет законно: это — по-человечному целесообразно. А кто будет олицетворять преобразившуюся государственность России: по-прежнему Б.Н.Ельцин, В.А.Брынцалов, В.В.Жириновский, Е.Т.Гайдар, покаявшийся и вследствие этого поумневший, или кто-то еще — для них имеет вторичное значение. Для них важно другое: чтобы была терминологически своеобразная концепция общественно-государственной деятельности, выражающая жизненные интересы многих поколений на столетия вперед и своим терминологическим своеобразием не приемлемая для их оппонентов.
Процесс становления концептуального своеобразия управления в региональной цивилизации России протекает вне зависимости от демократических процедур и находит свое выражение в тематике публикаций самых, казалось бы разнородных, изданий.
Газета “Русская мысль”, издающаяся в Париже, № 4131 от 20‑26 июня 1996 г., статья за подписью игумена Вениамина (Новика) «Русская идея или русский вопрос?» Не часто церковные иерархи обсуждают тему соотношения культовой обрядности и внеобрядовой религиозности людей:
«Обрядоверию всегда противостояло мистически-харизматическое направление, претендующее на непосредственное общение с Божеством. Но внутри официальной церковности ему не находилось места (выделено нами), и его лидеры его лидеры уходили в секты, где и терялись в хлыстовской стихии.
Противоположным полюсом обрядоверию мог бы явиться философский трансцендентализм, но поскольку схоластики (т.е. школы мышления) не было, то этим зримым полюсом стало монашество как истинное христианство. Эти два полюса (бытовое православие и монастыри) не так уж сильно противостояли друг другу, сливаясь в том же обряде, имеющем до сих пор монастырскую структуру.»
По существу это признание антиинтеллектуальности исторически сложившейся православной традиции: то есть ущербности веры, в которой нет места разуму, и в которой обрядоверие исключает школу мышления, культуру мышления, в которой религия и наука не враждуют а взаимно дополняют друг друга на каждом этапе исторического развития.
Не часто православные иерархи обсуждают и историческую правду народных чаяний, осуществившуюся в России в называемых коммунистическими революциях начала ХХ века: «До сих пор считается, что политической проекцией православия является монархия во главе с “отцом отечества”. При этом забывают, что монархия как раз более присуща язычеству с его представлением о Боге, как об “объекте”, которому должен соответствовать единый “объект” на земле — монарх. Забывают, что монархия — типично языческое государственное устройство. Желание израильского народа иметь царя рассматривается в Библии именно как отпадение в язычество (1 Царств 8).»
Имеется в виду следующее библейское сообщение: «И собрались все старейшины Израиля, и пришли к Самуилу в Раму, и сказали ему: вот, ты состарился, а сыновья твои не ходят путями твоими; и так поставь над нами царя, чтобы он судил нас, как у прочих народов. И не понравилось слово сие Самуилу, когда они сказали: дай нам царя, чтобы судил нас. И молился Самуил Господу.
И сказал Господь Самуилу: послушайся голоса народа во всем, что они говорят тебе; ибо не тебя они отвергли, но отвергли Меня, чтобы Я не царствовал над ними.»
Это пробольшевистское сообщение Ветхого Завета дополняется не менее пробольшевистским сообщением Нового Завета: «Не всякий говорящий Мне: “Господи! Господи!”, войдет в Царство Небесное, но исполняющий волю Отца Моего Небесного. Многие скажут Мне в тот день: Господи! Господи! не от Твоего ли имени Мы пророчествовали? И не Твоим ли именем бесов изгоняли? и не твоим ли именем многие чудеса творили? И тогда объявлю им: “Я никогда не знал вас; отойдите от Меня, делающие беззаконие.” - Матфей, 7:21 - 23. Ибо в том же Евангелии прямо и недвусмысленно отрицаются внутрисоциальные иерархические отношения личностей: “Вы знаете, что князья народов господствуют над ними, и вельможи властвуют ими; но между вами да не будет так: а кто хочет между вами быть большим, да будет вам слугою; и кто хочет между вами быть первым, да будет вам рабом; так как Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих.” - Матфей, 20:25 - 28. Если бы игумен Вениамин прямо сослался и на это, то было бы гораздо проще осуществиться и его пожеланию, которым он завершает статью:
«Православию, если оно хочет стать духовной доминантой в России, предстоит осознать свою историческую ответственность за то, что произошло со страной, невозможность простой реставрации, возвращения назад, ему предстоит развить социальную доктрину, осмыслить всю полноту современной жизни, научиться жить в обществе уже необратимого мировоззренческого разнообразия и что самое важное — вновь и вновь ощущать потрясающую новизну христианства, сияющую сквозь века.»
Но это пожелание неосуществимо без взращивания культуры мышления в вере Богу, которая может стать неприемлемой для всех приверженцев Библейского наследия в его исторически сложившемся виде, а не только для обрядоверов. И эта культура мышления в вере Богу не затеряется в “хлыстовской стихии”.
В том же русле поиска социальной доктрины статья С.Посохина “«Реформы» и «щи» — не синонимы” в “Общей газете” № 25 от 27 июня - 3 июля 1996 г. Это выражение отрицания лозунговой “демократии”:
«С тех пор, как десять лет назад по инициативе КПСС в стране были начаты так называемые реформы, любой деятель самой немыслимой ориентации как пароль, как заклинание повторяет: “Реформа, реформа, реформа”... Но вот что занятно: ни тогда, ни сейчас никто из реформаторов не нашел времени обсудить с народом, в чем же, собственно, состоит цель реформ, каков механизм их реализации и чем придется за это заплатить. Как-то само собой в политический лексикон вошло словосочетание «рыночные отношения». И как-то само собой разумеющимся стало убеждение власти, что именно они и есть цель реформ. «Вот как наладим рыночные отношения, завалим прилавки колбасой — так сразу все остальное образуется», «Людей накормим — и наступит демократия».
Точка зрения кухарки (не той ли самой, о которой писал Ильич?) — но никак не государственного мужа.
Очевидно, молодым да ранним нашим реформаторам в их институтах забыли рассказать, что общество и народное хозяйство являются объектами управления, где автоматически (рыночным способом), как правило, осуществляется стабилизация какого-либо одного параметра, характеризующего сиюминутное состояние объекта управления. Управление же всем объектом (особенно с целью достижения каких-либо целей[5]) осуществляется программным методом. Оптимальное управление объектом — это директоре (программное) управление, при котором формируются:
- цель управления;
- критерий оценки качества управления, с помощью которого можно сравнить различные программы реформ;
- ограничения на управляющие воздействия (в нашем случае это, например, уровень инвестиций в какую-либо отрасль, который не может быть безграничным);
- область ограничений в пространстве параметров, характеризующих текущее состояние в пространстве параметров (...)»
Изложив основы теории управления в приложении её к задачам управления социально-экономическими системами, С.Посохин внес предложение:
«Да, Конституция — закон, но не догма. Теперь с учетом того, что все грубейшие ошибки, которые можно было совершить, уже совершены[6], необходимо, отложив выборы, потребовать от кандидатов в президенты грамотно, на научной основе объяснить, что именно и как они собираются сделать, какие трудности нас ждут и как они будут преодолены, — чтобы на этот раз мы голосовали действительно за то, что нам подходит, а не против тех, кто нам не нравится. Мы устали от неожиданностей. Мы в праве ждать того, о чем нас заранее предупреждают.»
В.В.Жириновский предупредил в своих предвыборных выступлениях, что, соответственно глобальной программе, России после 2025 г. на карте мира быть не должно и добавил, что в это многим в наши дни также трудно поверить, как было трудно в 1960‑е гг. поверить, что к 1995 г. СССР перестанет существовать. Со стороны правящего режима объяснений не последовало, хотя честный режим обязан был отчитаться в своем соучастии в выполнении Директивы США 20/1 от 18 августа 1948 г. об уничтожении Советской власти и расчленении СССР.
И если Е.Гайдар, А.Лившиц, А.Чубайс и прочие несгибаемые реформаторы не понимают того, что изложил С.Посохин в своей статье, то они — слабоумные; если понимают, но не делают того что в ней сказано, то они — слабоумные лицемеры; а что у них на уме, и на какие цели они в конце концов работают — это вопрос особый. Но поскольку об этом же глухо молчит и “оппозиция”, то остается сделать вывод, что “оппозиция” это невластная вторая голова двуглавого урода, принятого в качестве герба нынешним режимом, по какой причине на нынешний режим и его “оппозицию” ни один психически нормальный человек доверчиво и бездумно полагаться не в праве, ибо каждый в ответе за светлую жизнь будущих поколений.
И потому не пусты слова из статьи А.Проскурина «Грань отчуждения» в еженедельнике “Правда” № 24, 28 июня - 5 июля 1996 г.: «... часть произведенного непосредственным производителем продукта присваивается теми, кто всю жизнь занимается доказательством отсутствия эксплуатации[7] или ее полезности, кто тратит свои силы и общественное время на увод общественного внимания от этой проблемы. Наши шахтеры-забастовщики могут поздравить себя: они вскормили целую плеяду экономистов — от Попова до Лившица, которые, несомненно, хихикая в душе, выстраивали на политые шахтерские денежки классовое общество, где даже самый квалифицированный труд никогда не будет оценен также, как труд какого-нибудь сопляка-брокера или содержателя публичного дома.
Так уж сложилось, что труду по эксплуатации необходимо должен противостоять иной труд, имеющий прямо противоположную направленность. Пусть ныне это не труд профессиональных революционеров — в условиях, пока сохраняются политические свободы, в этом нет необходимости, но труд имеющий своей целью борьбу с глобальной системой эксплуатации.»
В статье совершенно правильно указывается: «... те категории граждан, которые принадлежат к предпринимательским слоям общества, должны понимать, что их труд с точки зрения энергетических затрат ничуть не отличается от труда уборщицы или продавца в магазине. Компартии конца ХХ века отказались от тезиса о том, что любой предприниматель или индивидуальный производитель есть априори эксплуататор. Предложенная партией модель многоукладной экономики в совокупности с моделью увязывания предпринимательских доходов в частном секторе с общим положением дел в экономике способна решить проблему распределения достаточно гармонично и непротиворечиво. Конечно, при этом богатым и очень богатым людям придется отказаться от сверхдоходов и сверхпотребления.»
Отмечается в статье и то, что «принципиально новый характер приобрело отношение партии к религии и национальной культуре» и «КПРФ много внимания уделила увязыванию социалистических идеалов с национальными традициями и ценностями.»
Отказ от огульного признания предпринимателей эксплуататорами-мироедами, терпимость в вопросах религиозных убеждений при членстве в партии в своем существе — это отход от марксизма-ленинизма, который однако протекает под давлением жизненных обстоятельств, а не в свободной работе ума по совести, протекает по умолчанию - стыдливо. И при этом однако партия всё ещё пользуется марксистским вздором в политэкономии - теорией прибавочной стоимости, которая несостоятельна в метрологическом отношении, если подходить к ней с методологических позиций всех прикладных наук, поскольку вся её химерическая заумь не поддается измерению и бухгалтерскому учету в хозяйственной деятельности общества. То есть она не удовлетворяет требованиям, высказанным С.Посохиным в ст. “«Реформы» и «щи» не синонимы” точно также, как и антикоммунистические бредни и заклинания Е.Т.Гайдара и команды прочих проростовщических демократизаторов России. И в этой антинаучной метрологической несостоятельности антикоммунисты неотличимы от нынешних коммунистов.
Также в статье А.Проскурина предложено вернуться к тому рубежу, на котором начался моральный крах партийного и государственного руководства СССР: «... весьма помогло бы введение партмаксимума в системе КПРФ в случае её победы на президентских выборах. Видоизменив немного существовавшую в двадцатых годах норму, можно было бы принять в ближайшие два-три года восстановительного периода обязательный для членов партии принцип ограничения личных доходов двумя-тремя средними зарплатами. В этом случае мандат доверия, выданный политической силе, доказавшей свою способность к самоограничению, будет без сомнения расширен, что позволит решать многие проблемы, опираясь на более широкую социальную базу.»
Сказанное здесь было бы стратегически верно, если бы речь шла об ограничении семейных расходов в семьях чиновников от КПРФ, уровнем не выше среднего в обществе с прогрессирующим его понижением по мере продвижения вверх по ступеням властных отношений; и на срок не нескольких лет “восстановительного периода”, а — навсегда, пока в обществе существует распределение, по ограниченной платежеспособности, а не по коммунистически идеальным свободным потребностям людей. Положение обязывает: если кого-то его положение не обязывает к тому, что он должен, то оно же и убивает — как самих политиков, так и партии. Особенно это относится к тем правящим и оппозиционным партиям, которые провозглашают приверженность свою к Правому делу [8].
Все ранее цитированные мнения взяты из публикаций в изданиях, как принято считать, выражающих мнения взаимно несовместимых, часто враждебных друг другу политических сил. Но тем не менее есть в них существенно общее: интерес авторов, стоящих на разных мировоззренческих позициях, обра