Посвящается 50-летию
первого полёта человека в космос.
12 апреля 1961
Шёл шестьдесят восьмой день полёта. Психологическое напряжение на борту всё больше становилось ощутимо даже внешне. Запертые в тесных коридорах и отсеках люди – шестеро человек – уже истратили все темы для разговоров, желаний и прочих обсуждений, которые позволяла субординация и служебная обстановка. Пространство корабля, окружало нас многообразием панелей управления, которые требовали неустанного внимания к себе - мы за редким исключением могли оставаться наедине со своими мыслями, и начинали медленно сходить с ума.
На Земле тренировка прошла намного легче, но выполнить это в реальности – в зияющей пропасти космоса – оказалось гораздо сложнее. Признаться, иногда нас окутывало некоторое чувство свободы - приходило осознание того, что мы, неподвластные земному притяжению, вспарываем космическое пространство дерзкой идеей исследовать ещё одну планету. Но, как только мысли возвращались к обыденным обязанностям в полёте, вся романтика затеи отходила на второй план. В разговорах наступала поглощающая звуки пауза, и мы слышали только тихий рев двигателей, корректирующих наш курс.
Курс на Марс.
Я плыл в невесомости коридора, придерживаясь за опоры. В прозрачных кожухах, пущенных по полу, вились разноцветные провода, будто ручьи, вытекая из разветвителей питания, снабжающего отдельные пульты навигации. Сейчас над головой протянулось узкое панорамное окно, выхватывающее из бездны космоса одиноко мерцающие звёзды, раскинутые чьей-то рукой сквозь отражение моего лица в толстом стекле. Где-то впереди уже более отличим хотя бы по сиянию, был Марс. Неизвестный и пустой. Планета полная песка и загадок. Следующий шаг освоения нами космоса. Ещё одна ступень к совершенствованию Человечества.
В последнее время я начал замечать, что когда встречаюсь с кем-то здесь, то невольно закрываю глаза. Правда, на этот раз Иван, бортинженер «Каскад-2», никак не отметил этой моей новой привычки. Мы разминулись в цилиндрическом переходе из рубки управления в комнату отдыха, почти не коснувшись друг друга.
Насколько позволяла невесомость, я как можно быстрее добрался до своей каюты. С тихим шелестом приоткрылся овальный лаз. И я вплыл в пространство обустроенной по моему вкусу комнаты. Казавшаяся футуристической дверь тихо закрылась. Я остался один. До совещания оставалось четыре с половиной часа.
Открытый ящик стола выпустил из своей темницы учебник по археологии, увидевший свет ещё в далёком тысяча девятьсот семьдесят шестом году. Книга с выглядывающей из неё лиловой лентой, которая служит закладкой, витала над столом. Моё единственное прикосновение закружило её. Она распахнулась, обнажив веером страницы, они распустились каким-то мифическим цветком. И я, не выдержав всех ассоциаций, с силой толкнул истрепанный талмуд. Он отлетел к стене. Стукнулся.
- Когда же мы доберёмся? – вопрос, звучавший здесь уже который день.
Потушив свет в каюте, я открыл окно, впустившее в пространство свет звезд. Какое-то время я привыкал к черничной ночи, обнявшей весь «Каскад-2». Постепенно взгляду прояснялись отдельные ожерелья звёздных созвездий, теряющихся где-то за розоватым сиянием Марса, с каждым днём становившегося всё ближе и ближе. Я выдохнул. И тут же ко мне постучали.
- Олег, ты не спишь?
Александр Польцев – инженер по жизнеобеспечению и по совместительству второй врач нашей миссии.
Я молчал, раздумывая впускать его или нет. Но всё-таки нажатием кнопки на стенном дисплее, открыл лаз, чтоб Саша смог попасть ко мне. Свет из коридора ослепил меня, и я зажмурился. Гость рассмеялся, залетая в мою каюту. Уже когда мои глаза оправились от вспышки, смог разглядеть улыбающееся лицо напарника. Его светлая шевелюра чуть заметно колыхалась от каждого движения.
- От чего ты всегда так весел? – мой голос был слегка хрипловат.
- Вот ты странный! – воскликнул кареглазый инженер, во взгляде которого будто искала отражения каждая звезда в иллюминаторе. – Посмотри, какая вокруг красота! Жемчужины сияний, пленяющих взгляд. И вот он Марс – наша цель. Мы почти прилетели. Ведь так?
- Если для тебя «почти» - сотня дней, то да… Мы почти на месте! – я вытянул из себя малую улыбку. Признаюсь, это было тяжело. – Моя работа начнётся, когда мы окажемся на планете. А сейчас…
Сашка пожал плечами. И, оттолкнувшись от стены, направился к выходу. Я щелкнул кнопку – лаз поднялся перед ним. Уже исчезая в коридоре, он добавил:
- Совещания сегодня не будет. Скоро мы войдём в зону молчания. Если тебе есть что передать на Землю, твой сеанс через сорок минут, - с этими словами люк захлопнулся.
- Было бы кому.
Сто шестьдесят пятый день. Марс занимал треть иллюминатора в навигационной рубке. Я искал наименее опасное место для посадки на видимой нам сейчас стороне красной планеты. - Что скажет наш космический географ? – Иван положил руку на моё левое плечо, опираясь.
Я подождал пока он сел в кресло рядом, и ответил:
- Мы должны придерживаться распоряжений с Земли. Кажется, посадка рассматривалась в кратере Виктория, - я оторвался от расчётов.
- Весьма обнадёживающее название, не так ли? – улыбнулся бортинженер.
- Весьма…
Мы направили взгляды на рыже-красный клочок неизведанных лично человеком земель. А за ними нас поглотило многоголосие далёких сияний, вокруг которых – я был уверен в этом! – были свои планеты, ждущие нашего внимания и интереса.
И ещё…
Я точно был уверен, что смогу придумать названия хотя бы пятидесяти созвездиям, которые будут расстилаться над теми новыми и уже не столь далёкими планетами, окутанными пеленой своей загадочной атмосферы. А рассветы будут величать каждый день, прожитый там – на родной Земле – в битве за превосходство, знания, и исполнение чьих-то детских и уже давно не глупых желаний.
Всего лишь пятьдесят названий.
Пятьдесят.
«Главная сила в человеке - это сила духа...»
- Юрий Алексеевич Гагарин.
Апрель 2011