Открыв контейнер с водой, Эстелла сбрызнула ему лицо.
— Мерфи, вы меня слышите? Очнитесь!
Через несколько секунд Майкл пришел в себя, но было видно, что он очень страдал.
Боясь, что Мерфи снова потеряет сознание, Эстелла еще раз брызнула ему в лицо водой.
Он посмотрел на открытый контейнер у нее в руках.
— Эстелла! Этой воды, которую вы так глупо тратите, хватило бы нам на два дня!
Его реакция привела Эстеллу в ярость, так как в самолете было еще несколько контейнеров с водой.
— Я только слегка смочила ваше лицо, чтобы вы очнулись. Вам нужно выбраться из кресла.
— Выбраться из... кресла, — Мерфи бросил взгляд на свою перебинтованную ногу и только теперь почувствовал в ней боль, настолько сильную, что его голова запрокинулась, а лицо стало совсем серым.
— Держитесь, Мерфи! Вам нужно приподнять ногу, — крикнула Эстелла. — Вы можете выбраться из кресла? — она расстегнула ремень безопасности. — Ну, пожалуйста, попытайтесь!
Мерфи посмотрел на нее. Его глаза помутнели, а по лицу катились крупные капли пота. Он страдал от боли, и Эстелла боялась, что у него вот-вот наступит обезвоживание. Она протянула ему контейнер с водой и потребовала, чтобы он попил.
— Мне бы подошло что-нибудь покрепче, — сказал он, но сделал пару глотков и несколько раз глубоко вздохнул.
Потом, опираясь на руки, Майкл приподнялся в кресле. Задев сломанной ногой о двигатель, он вскрикнул от боли и буквально вывалился в заднюю часть самолета.
Несколько секунд Мерфи лежал неподвижно, не открывая глаз, и Эстелла подумала, что он снова потерял сознание.
Выбравшись из самолета, Эстелла стала искать прямой кусок дерева, чтобы использовать его в качестве шины. В конце концов, ей пришлось отломить ветку от ближайшего куста акации. Вернувшись в самолет, она склонилась над Мерфи.
— Вы меня слышите? — спросила она тихо. Эстелла надеялась, что он без сознания, потому что знала, что боль будет чертовски сильной, когда она начнет править сломанную кость.
Мерфи открыл глаза.
— А кто спрашивает?
Несмотря на волнение, Эстелла улыбнулась. Мерфи стал опять больше похож на себя самого. Задорный, как раньше.
— Врач Эстелла Лофорд, — ответила она.
— Я, конечно, не джентльмен... но и не животное. Поэтому нечего воображать!
— Я еще не встречала таких упрямых животных, как вы... но если не вправить эту кость, то она срастется неправильно. И когда мы вернемся в Кенгуру-кроссинг, Дэну придется снова ее ломать.
— Я бы не стал об этом волноваться, — ответил Мерфи.
Эстелла почувствовала себя так, будто ей дали пощечину.
— Это почему?
Он посмотрел на нее, и в его глазах она прочла ответ на свой вопрос: он не верил, что их спасут. Это привело ее в ярость.
— Вы меня удивляете! — крикнула она ему.
— Почему? Потому что реально смотрю на наше положение? Я не собираюсь притворяться, что все отлично, Эстелла.
— Знаю, что все далеко не отлично. Я не идиотка.
— Радио разбито, и мы находимся, по крайней мере, в семидесяти километрах от пастбища Ятталунга. У меня сломана нога, поэтому я не могу идти... Мы в глубоком дерьме...
— Мы живы, Мерфи. И сейчас Ральф Тальбот уже наверняка связался с Чарли по радио, и тот уже в курсе, что что-то случилось.
— Все, что может сделать Чарли, так это связаться с городом Лонгрич, но никто не знает наших координат... И это моя вина. Легче найти иголку в стоге сена, чем нас в пустыне Симпсон. Перед тем как пытаться посадить самолет, я должен был сообщить наши координаты... Но тогда я плохо соображал, — он бросил взгляд на ее живот.
Эстелла понимала, что его шокировали ее слова о ребенке, поэтому в какой-то степени это была ее вина.
— И мы погибнем из-за моей халатности, — сказал он. — Черт! Не могу поверить, что это случилось!
— Я не собираюсь слушать, как вы тут сами себя жалеете! Вы же знаете этот район как свои пять пальцев...
— Именно потому, что знаю его, я и говорю, что у нас нет почти никаких шансов, — он заметил ужас на ее лице. — Извините меня, но я не собираюсь приукрашать факты. В этом нет смысла. Мы выжили при падении, но почти наверняка здесь и погибнем.
У Эстеллы перехватило дыхание.
— Даже не смейте говорить мне, что мой ребенок и я, здесь умрем! Не собираюсь это слушать! У меня дома... собака, которая нуждается в моей заботе... И мне нужно думать о будущем моего ребенка.
В последние недели Эстелла, конечно, не представляла свое будущее в радужных красках, но даже такое, оно вдруг показалось ей намного привлекательнее, чем полное его отсутствие. Выпрыгнув из самолета, она бесцельно зашагала прочь. Эстелла была так зла, что почти ничего не соображала.
— Эстелла, вернитесь! — крикнул ей Мерфи.
Она не обратила на него внимания.
Он не мог вынести мысли, как она бредет по равнине и умирает... одна. Ему казалось, что Он переживает ночной кошмар.
— Эстелла! Простите меня! Пожалуйста, вернитесь!
Остановившись, Эстелла повернулась к самолету.
Она знала, что не сможет оставить его одного со сломанной ногой, не сможет оказаться настолько жестокой, даже несмотря на то, что его отношение чуть ли не давало ей на это право. И, кроме того, она не знала, куда шла.
— И зачем мне возвращаться? — крикнула она, все еще кипя от возмущения.
Эстелла не могла понять его настроения. Ведь именно ей надо было сейчас думать и говорить так, как говорил Майкл, а он должен был ее успокаивать и обнадеживать.
Мерфи глубоко вздохнул.
— Я-то думал, что у вас больше здравого смысла... А вы слушаете мужчину, которого огрело по голове двигателем.
— Будете так со мной разговаривать, я сама огрею вас по голове!
Ситуация показалась Мерфи настолько абсурдной, что он непроизвольно рассмеялся, но тут же закричал от боли.
— Вот видите, чего вы добились.
— Ну, да, теперь вините во всем меня!
Эстелла зашагала назад к самолету. Она знала, что Мерфи сильно ударился головой, поэтому на самом деле не стоит воспринимать его слова слишком серьезно. Открыв свою сумку, Эстелла просмотрела лекарства и нашла морфий.
— Что вы задумали?
— Хочу сделать вам обезболивающий укол, а потом вправить кость и зашить рану.
— Вы что, собираетесь колоть мне звериное лекарство? — спросил Мерфи в ужасе.
Эстелла бросила на него раздраженный взгляд.
— Морфий — это морфий.
— А я смогу потом идти?
— Нет, нельзя ступать на эту ногу.
— Тогда я не смогу вам помочь.
— Это вас беспокоит? Ваша глупая мужская гордость?
— При чем здесь мужская гордость? Какой от меня толк, если я не смогу идти?
— Голова-то у вас все еще работает, разве нет?
Мерфи глянул на потолок самолета, подумав о том, что судьба уже второй раз в жизни сыграла с ним такую ужасную шутку. Снова посмотрев на Эстеллу, он заметил, как дрожат ее руки. Впервые Майкл подумал, что у нее самой, наверное, шок. Не каждый день человек попадает в авиакатастрофу.
— С вами все в порядке, Эстелла? — Мерфи поморщился, снова почувствовав невыносимую боль.
Убрав руки от его ноги, Эстелла посмотрела на него.
— Со мной все хорошо.
— Слава Богу!
— Поверьте мне, я его уже поблагодарила.
— Вы уверены, что... что знаете, как вправить мне кость? Не хочу, чтобы, когда вы закончите, она оказалась кривой, как задняя лапа кенгуру.
Эстелла нахмурилась. Она понимала, что на этот раз он говорит не из-за мужской гордости. Его действительно волновал вопрос, сможет ли она все сделать правильно.
— Больше вам помочь некому, Мерфи, поэтому придется довериться мне. И, кроме того, кенгуру, кажется, прекрасно скачут на своих лапах.
Мерфи не видел здесь ничего смешного. Он проклинал судьбу за то, что попал в такое ужасное положение. Именно ему следовало сейчас пытаться спасти их обоих, но он был не в состоянии это сделать.
— Не жалейте меня. Просто делайте то, что нужно, — проговорил Майкл ворчливо.
Эстелла не знала, каким беспомощным он себя чувствовал. Ей казалось, что он просто пытался скрыть свой страх.
— Буду иметь это в виду, — она начала набирать раствор морфия в шприц. — Сколько вы весите?
— Ну и время вы выбрали интересоваться моим весом.
Эстелла раздраженно вздохнула.
— Никогда не думала, что вы так тщеславны. Я спрашиваю о вашем весе... потому что не хочу вводить вам слишком много.
Мерфи нахмурился.
— Я вешу примерно восемьдесят пять килограммов, — ответил он, с сомнением глядя на шприц в ее руках.
— Примерно, как взрослая свинья, — подсчитав в уме дозу, Эстелла ввела иглу. Через несколько минут его боль утихла, и ему страшно захотелось спать. Майкл почти ничего не чувствовал, пока Эстелла занималась его ногой.
Когда Майкл в следующий раз открыл глаза, Эстелла сидела у костра. Солнце опускалось за горизонт, унося с собой жару, а небо было окрашено ярко-красными полосами. Но сейчас у Мерфи не было никакого настроения любоваться красотами природы, потому что он понимал, насколько жестокой она может быть. Майкл посмотрел на свою ногу, которая все еще болела, но теперь была аккуратно перебинтована. Подняв руку, Мерфи потрогал голову в том месте, где кожа, казалось, было натянута слишком туго, и рядом с линией волос нащупал три стежка. Повернувшись, он снова посмотрел на Эстеллу. Казалось, она глубоко задумалась, и несколько минут Мерфи молча наблюдал за ней. Ее самообладание поразило его, а еще больше он удивлялся ее смелости и профессионализму. Эстелла так отличалась от...
— Где вы научились разводить костер? — спросил Мерфи.
Повернувшись, она посмотрела на него.
— Я много раз видела, как это делает Мэй. Как вы себя чувствуете?
— Неплохо... учитывая обстоятельства. Что вы едите, вяленую говядину?
— Нет, тавалтавалпу.
— Это еще что?
— Пустынные помидоры. Здесь рядом их много, — поднявшись, она подала ему пару. — Вы наверняка пробовали их раньше.
— Никогда. Хотите верьте, хотите нет, но я предпочитаю бифштексы Чарли. А вы уверены, что это не... ядовито?
Эстелла улыбнулась.
— Я уже много раз их ела, когда мы гуляли с Мэй. Здесь рядом есть и куст пустынного изюма, — она показала в сторону заходящего солнца.
Мерфи был удивлен.
— Я знаю, что у вас в самолете есть неприкосновенный запас, но сначала нам надо попробовать продержаться на том, что мы можем найти здесь, и уж только в крайнем случае воспользоваться им.
Уже в который раз Мерфи поразился рассудительности Эстеллы. К несчастью, он понимал, что из-за этого ей будет только еще труднее принять неизбежное... если, конечно, не произойдет чуда.
Она села рядом с ним.
— А может быть, Ральф и его рабочие сейчас объезжают свой скот?
Мерфи понял, что она надеется на то, что их могут найти пастухи.
— Южная граница его пастбища находится в пятнадцати километрах к северу отсюда. Сомневаюсь, что его скот забредает так далеко от дома. Здесь и корма-то для них почти нет...
В глазах Эстеллы мелькнуло разочарование.
— А вы летаете на пастбище Ятталунга одним и тем же маршрутом?
— Ну, не совсем. Я же не на грузовике езжу — мне не нужно придерживаться одной дороги, — он знал, о чем она думает. — Поверьте мне, Эстелла, с воздуха нас почти не видно. Это чудо, если заметят.
У Эстеллы появилась идея, но она постаралась высказать ее как можно осторожнее.
— А если бы вы не сломали ногу, то что бы сделали, чтобы нас было лучше видно?
Мерфи задумался.
— Я бы расчистил взлетно-посадочную полосу и обложил ее камнями. Еще бы положил на самолет что-нибудь яркое, чтобы он стал заметнее с воздуха.
— Что, например?
— Здесь где-то есть желтое одеяло. Если над нами пролетит самолет, то нам поможет и большой костер... с густым дымом.
— А где бы вы сделали эту полосу?
— На самом ровном участке, чтобы там было поменьше больших камней и кустов. Хотя для этого придется перетаскивать много валунов.
— Как только рассветет, я начну подыскивать подходящее место.
Мерфи недоуменно посмотрел на Эстеллу.
— В моем состоянии у меня на это уйдет не один месяц.
— А вам и не придется это делать. Этим займусь я.
— Но вам же нельзя... вы... вы беременны, — рассержено проговорил Мерфи. — Да у вас через пять минут будет солнечный удар.
На лице Эстеллы появилось выражение решимости.
— В других странах беременные женщины работают в поле. А что касается жары, то я буду работать по утрам и вечерам и, если придется, даже при лунном свете. И не говорите мне, что я зря потеряю время. Даже если наши шансы невелики, я собираюсь сделать все, что смогу, чтобы спасти нас.
Эстелла решила не говорить Мерфи, что при необходимости отправилась бы на пастбище Ятталунга пешком.
Одно было несомненно — умирать на этой равнине она не собиралась.
Глава 24
Войдя в гостиницу, Дэн Дуган с удивлением увидел там одну Эдну.
— А где Чарли? — спросил он.
Он даже подумал, что Чарли уже отправился на поиски Мерфи и Эстеллы, но потом услышал в гостиной какие-то голоса.
— Он есть там, доктор Дэн, — ответила Эдна, показывая на закрытую дверь, откуда слышался все больший шум.
Дэн вдруг вспомнил о собрании, которое организовал Чарли. Узнав о том, что самолет Мерфи совершил вынужденную посадку, Дэн пришел в такое расстройство и был так занят мыслями об Эстелле и Мерфи, что оказался почти не в состоянии выполнять свои обязанности. К счастью, те несколько человек, которые к нему обратились за это время, не имели серьезных проблем со здоровьем. Он допустил только одну ошибку: оказывая помощь пожилому аборигену, которому в глаз попала зола от костра, собрался промыть его антисептическим раствором. К счастью, Кайли заметила, что он делает, и вовремя остановила его.
— Эдна, можно мне кружечку пива? — он был уверен, что это ему сейчас очень поможет.
Эдна отрицательно покачала головой.
— Пива нет, доктор Дэн.
На какое-то мгновение Дэн запаниковал. Потом вспомнил, что участники и гости скачек осушили весь запас Чарли.
— Но хоть что-то из выпивки у вас осталось?
Эдна ошибочно приняла его отчаяние за удивление.
— Ничего.
Дэну стало плохо. Еще никогда в жизни ему так не хотелось выпить. Сейчас он мог думать только об Эстелле и Мерфи... Когда он представлял себе, что Эстелла ранена или потеряла своего ребенка, его сердце буквально разрывалось на части, а себя он начинал буквально ненавидеть. Дэн посмотрел на свои руки и, крепко сжав кулаки, постарался унять в них дрожь. «Разве я смогу помочь людям в таком состоянии?» — подумал он про себя.
Подойдя к закрытой двери гостиной, Дэн услышал, что люди за ней спорили. И когда он проскользнул в комнату, его даже никто не заметил. Чарли пытался организовать поисковую группу, но присутствовавшие здесь горожане и владельцы пастбищ никак не могли прийти к согласию по поводу того, как именно надо вести поиски. Все очень горячились и нервничали. И Дэн понимал, почему. В случае чрезвычайных ситуаций в городе решением проблем всегда занимался Мерфи. Теперь ему самому нужна была помощь, но они не могли прийти к общему мнению, как сделать это лучше всего.
— Есть смысл подождать поискового самолета, — сказал Тедди Холл.
— Это просто безумие — бродить пешком по равнине, — добавил Фрэнсис Уайтмен.
— Сколько там уже народу сгинуло! — добавил Тедди. — И я не хочу стать одним из них. И в любом случае Мерфи вряд ли захочет, чтобы во время его поисков погиб кто-нибудь из нас.
— Это правда, — сказала Марджори Уайтмен.
— Конечно, разумнее было бы подождать, — сказал Чарли. — Но самолет для поисков будет в нашем распоряжении не раньше, чем через несколько дней. И за это время Мерфи и Эстелла могут погибнуть.
— Мерфи всегда возит с собой аптечку первой помощи, неприкосновенный запас и большое количество воды, — сказал Барни.
— От этого будет мало пользы, если... — Чарли с трудом мог это выговорить. — Если... они серьезно... серьезно ранены.
— А может быть, тот сломанный самолет в Лонгрич быстро починят, — сказала Марджори.
— Сомневаюсь, потому что у них нет запасных частей, — сказал Чарли. — И разве мы можем так рисковать?
— Мы понятия не имеем, сколько именно они пролетели в сторону Ятталунга, — сказала Барни. — Самолет мог упасть и в десяти километрах отсюда, и в сотне. И если, прежде чем совершить вынужденную посадку, они пролетели несколько сотен километров, у поисковой группы уйдет больше недели, чтобы добраться до них.
— Я действительно думаю, что единственным разумным шагом будет дожидаться поискового самолета, — сказал Тедди. Несколько человек одобрительно закивали.
— А я с этим не согласен! — голос Чарли, казалось, был наэлектризован страхом и отчаянием. — Вы думаете, что они находятся в сотнях километров отсюда, когда они могут быть совсем близко. Я не собираюсь сидеть здесь сложа руки в надежде, что спасательный самолет найдет их вовремя. Я хочу начать поиски. Может, мы их и не найдем, но я просто не могу сидеть и ничего не делать. Мерфи никогда бы не оставил никого из нас на равнине. Кто хочет пойти со мной? — он оглядел комнату.
— Я пойду, — сказал Марти.
Чарли знал, что всегда может положиться на Марти, но что касается остальных...
Молчание затянулось.
— Я тоже пойду, — сказал Уэгз.
— И я, — сказала Кайли.
Чарли бросил на нее хмурый взгляд.
— Вам может потребоваться медсестра, — настаивала она.
Чарли пришлось признать ее правоту. Она может понадобиться Эстелле, особенно если что-то случится с ребенком. Конечно, он старался не допускать подобных мыслей, тем не менее, нужно было предусмотреть все.
— Женщине в пустыне будет очень тяжело, — стала спорить Марджори. Она даже представить себе не могла, что сама может оказаться там.
— Мы о ней позаботимся, — сказал Чарли. Он не собирался упоминать о ребенке Эстеллы. То же самое думала и Кайли.
— Кев тоже пойдет, — сказала Бетти, подталкивая своего мужа, который, казалось, удивился такому обороту событий.
— Это точно! — воскликнул он с запоздалым энтузиазмом.
— И я пойду, — сказал Джон Мэтьюз. Он решил не обращать внимания на мрачные взгляды Тедди.
— И я, — сказал Дэн, вставая со стула у стены гостиной.
— Спасибо, Дэн, но будет лучше, если ты останешься здесь, — сказал Чарли. — Мы не можем подвергать такому риску жизни семей на пастбищах.
— Все равно без Мерфи я не смогу к ним попасть, — сказала Дэн. Всем присутствующим было очевидно его разочарование и чувство беспомощности.
— Да, на пастбища ты попасть не сможешь. Но мы все знаем, что ты не раз давал ценные советы по радио, чем спас не одну жизнь, тем более, с нами будет Кайли, — Чарли все еще надеялся, что обстоятельства заставят Дэна посмотреть в лицо своим страхам... и начать действовать.
Дэн опустил голову.
— Я хочу, чтобы ты оставался у радиоприемника. Может, поймаешь сообщение от Мерфи, — сказал Чарли. — Вдруг он починит свой передатчик!
— А я буду поддерживать связь с аэродромом в Лонгрич, — сказал Барни Эверетт. — Думаю, это самое лучшее, что можно сделать.
Чарли кивнул.
— Ну, в общем, мы шестеро отправимся в путь; как только рассветет, — сказал он с облегчением от того, что, наконец, может что-то предпринять.
— В идеале, нам надо разделиться на две группы, чтобы иметь возможность искать на большей территории, — сказал Джон Мэтьюз. — Таким образом, мы сможем осмотреть довольно большую часть равнины отсюда и до пастбища Ятталунга.
— Думаю, это слишком рискованно, — сказал Марти. — Мы должны оставаться в пределах видимости друг друга.
— Но вдруг пройдем мимо них? Тогда вся наша затея окажется просто тратой времени.
— Давай посмотрим правде в глаза, Джон, — отрезал Марти. — Без самолета в воздухе нам понадобятся сотни человек, чтобы осмотреть всю пустыню Симпсон. А у нас столько нет...
— Я могу взять свой грузовик, — предложил Уэгз.
— Не думаю, что это хорошая идея, — сказал Чарли. — Ты там просто не проедешь.
— В свое время моя старушка немало поездила по равнине, — стал спорить Уэгз.
— Думаю, Чарли прав, — сказал Джон.
— Но если Эстелла и Мерфи ранены, вам понадобится транспорт, чтобы доставить их в нашу больницу, — сказал Уэгз.
— В его словах есть смысл, — сказал Фрэнсис Уайтмен.
— Тогда оставайся в резерве, — сказал Барни. — Если они найдут Мерфи и Эстеллу... и те живы... кто-нибудь может вернуться за тобой.
Филлис расплакалась, а Марджори стала ее успокаивать, приговаривая:
— Конечно, живы!
— Пожалуй, Уэгз прав, — сказал Чарли. — Грузовик может пригодиться. Пусть мы и медленно будем ехать, но зато сможем взять с собой много воды и припасов, к тому же транспорт нам может понадобиться, чтобы привезти назад Мерфи и Эстеллу, — ему стало дурно от мысли, что они могли быть тяжело ранены.
Дэн услышал достаточно. Он выскользнул из гостиной и уже направлялся к двери на улицу, когда его окликнула Эдна.
— Эй, доктор Дэн, я нашла бутылку, и в ней что-то есть, — сказала она.
Остановившись, Дэн облизнул губы в предвкушении.
— Что это?
Но в принципе ему было все равно. Сейчас Дэн соблазнился бы и скипидаром. Подойдя к бару, он стал рассматривать пыльную бутылку, которую Эдна нашла за стойкой. Этикетку съела плесень, но он сумел разобрать эмблему королевского флота. Вынув рассыпавшуюся в пальцах пробку, он понюхал содержимое, отдававшее кислотой. Это оказался ром того качества, который еще называли горлодером, и еще неизвестно, можно ли его пить вообще.
Думая, что она делает что-то хорошее, Эдна весело налила содержимое бутылки в стакан и протянула его Дэну с широкой беззубой улыбкой. Ее отвлекли голоса аборигенов, послышавшиеся от задней двери, и она пошла посмотреть, кто там пришел. Еще раньше Эдна попросила двух своих братьев сопровождать Чарли на равнине, чтобы быть уверенной в том, что он вернется назад целым и невредимым. Она считала, что его навыков выживания достаточно лишь на поход в радиусе пяти метров от гостиницы.
Дэн крепко сжал стакан и посмотрел на мутную краснокоричневую жидкость. Костяшки его пальцев побелели, пока он боролся со своей слабостью. С одной стороны, ему отчаянно хотелось осушить этот стакан, хотя он понимал, что этого ему будет недостаточно. С другой — это спиртное внушало ему почти такое же отвращение, как и его слабость. Вскрикнув в отчаянии, он швырнул стакан в стену, и тот разлетелся на мелкие кусочки.
Когда над самолетом стали сгущаться сумерки и холод пополз по пустыне Симпсон, Эстелла начала думать, где лечь спать. Ей совсем не хотелось лежать на каменистой земле у костра, потому что она боялась скорпионов, которые, как известно, выходят на охоту ночью. А когда Эстелла вспомнила о змеях и огромных пустынных муравьях, не говоря уже о пауках, то поняла, что вообще не сможет заснуть. Она бросила взгляд на самолет. Было неприлично делить его с Мерфи, но при таких обстоятельствах ей показалось абсурдным беспокоиться о приличиях.
Эстелла забралась в самолет и потихоньку закрыла за собой дверь. Она нашла то самое желтое одеяло и легла рядом с Мерфи, предварительно очистив место от осколков стекла, песка и земли. Подумав о том, что Мерфи, наверное, тоже мерзнет, так как иллюминаторы по одному борту были разбиты вдребезги, Эстелла решила поделиться с ним одеялом. Стараясь не дотрагиваться до Мерфи, она аккуратно накрыла его и себя и закрыла глаза.
— Завтра попробую починить радио, — прошептал Мерфи, удивив ее.
Эстелла не знала, что ответить. Сначала она подумала, что он говорит во сне или бредит под действием морфия, но потом поняла, что это не так. Ей почему-то стало стыдно.
— Хорошо... — пробормотала она и крепко зажмурила глаза. Эстелла собиралась спросить у него, болит ли его нога и почему он не спит, но через несколько минут услышала его ровное и глубокое дыхание.
Дэн вернулся в больницу, но там никого не было. Кайли отправилась в лагерь аборигенов за песчаными холмами, а Бетти и Кев ушли домой. Понимая, что уснуть не сможет, Дэн не знал чем заняться. Он не помнил, чтобы раньше чувствовал такое беспокойство.
Дэну показалось, что его прошлое, наконец, догнало его, и запаниковал. Он узнал эти симптомы, которые он раньше всегда топил в алкоголе: вот уже несколько часов подряд его била дрожь, и он сильно потел. Раньше Дэн никогда не позволял себе так волноваться, но теперь не мог этого избежать. Мысли, которые он всегда держал в узде, стали всплывать в его голове. Дэн не мог забыть лицо Уильяма Абернати или перестать думать о том дне... в далеком прошлом, когда эта юная жизнь зависела от него. Пытаясь сбежать от своих воспоминаний, Дэн снова вышел на улицу и стал бесцельно ходить вокруг больницы, пока не очутился перед старым ангаром, где в темноте виднелся массивный корпус старого самолета. В его мозгу продолжали мелькать картинки прошлого, отчего ему становилось дурно.
Уже много лет Дэн возился с двигателем этого старого самолета. Ему нравилось заниматься починкой техники. Стараясь как-то отвлечься, он зажег лампу и взял в руки болт и гайку. Дэн прекрасно знал место каждой гайки и каждого болта. Он так часто разбирал этот двигатель, что теперь мог делать это даже во сне, хотя так ни разу и не собрал его до конца. Посмотрев на болт в своих руках, он в расстройстве швырнул его на землю и пошел прочь.
Открыв глаза, Эстелла обнаружила, что ночью, стараясь согреться, свернулась калачиком и прижалась к Мерфи. И хотя его глаза были закрыты, он не спал. Майкл проспал около часа, но потом боль в ноге не давала ему сомкнуть глаз большую часть ночи. Устыдившись того, что она лежит так близко от него, Эстелла быстро отодвинулась и потихоньку выбралась из самолета. Уже немного рассвело, поэтому она начала подыскивать подходящее место для взлетнопосадочной полосы.
Примерно в семидесяти метрах от самолета Эстелла нашла более-менее пригодную площадку. Здесь было довольно ровно и к тому же сравнительно мало валунов и кустов. Большинство камней можно было оттащить в сторону, а самые большие, к счастью, и так оказались на краю будущей полосы. Она стала собирать небольшие камни и выкладывать их вдоль полосы, постоянно думая о том, будет ли их видно с воздуха. Тяжелые камни Эстелла отталкивала при помощи крепкой ветки, которой пользовалась как рычагом. Через час солнце стало палить нещадно, и у нее разболелась спина. Пот катил с нее градом, но она была полна решимости очистить, по крайней мере, двадцать метров полосы. Прошел еще час, Эстелла совершенно выбилась из сил. Ее ладони покрылись мозолями, и она буквально умирала от жажды.
Подойдя к самолету, Эстелла села в тени открытой двери и выпила немного воды. Мерфи лежал на боку, неудобно вытянувшись между передними сиденьями, и пытался починить радио. Он ругался от досады, что поломка оказалась очень серьезной, а лежа и при такой боли в ноге работать было почти невозможно.
— Бесполезно! — воскликнул он и, ругая вполголоса радио последними словами, швырнул плоскогубцы в хвост самолета.
Эстелла, которая чувствовала полную опустошенность, как физическую, так и моральную, разразилась слезами.
Мерфи удивленно посмотрел на нее. Он не ожидал, что она так быстро поймет, насколько отчаянным было их положение, и это его шокировало.
— Эстелла, — позвал он ее. — С вами все в порядке?
Он подумал о ее ребенке. Как это несправедливо, что бедное дитя не сможет испытать, что такое жизнь. Трагедия. И он считал себя в этом виноватым.
— Разве, глядя на меня, можно считать, что со мной все в порядке?! — вырвалось у Эстеллу.
Мерфи не знал, что сказать на это.
— Если вы думаете, что у нас нет никаких шансов выжить, то какой во всем этом смысл? — проговорила Эстелла, всхлипывая. — И зачем я тогда мучаюсь с этой взлетной полосой?
Ответа у Мерфи не было. Он мог бы подбодрить ее, но знал, что Эстелла ему не поверит, если он скажет, что их обязательно спасут. Майкл считал, что она должна знать правду. Было совсем мало шансов на то, что он сможет починить передатчик, и еще меньше — что поисковый самолет наткнется на них на равнине.
Повернув голову, Эстелла посмотрела на него заплаканными глазами. В них Мерфи увидел все ее отчаяние и понял, что она думает не только о своей жизни, но и судьбе ребенка. Собственная жизнь казалось Майклу бесполезной, но он считал несправедливым, что такая молодая и талантливая женщина, как Эстелла, должна умереть. Майкл подумал, какая прекрасная из нее получилась бы мать. Она была чуткой и сострадательной к животным, поэтому, решил он, будет такой же со своим ребенком, такой же, как...
— Никогда не думала, что вы, Мерфи, способны так легко сдаться, — сказала вдруг Эстелла, прервав его мысли. — Я считала, что если мне и придется оказаться в подобном положении, то лучшего компаньона будет не найти.
Мерфи избегал пристального взгляда ее заплаканных глаз, но усмехнулся словам, чем еще больше запутал Эстеллу.
— Сколько людей вы спасли в буше? Пять... десять? — спросила она. Ему не нужно было отвечать. Эстелла знала, что за эти годы Майкл наверняка спас не один десяток. — И сколько из них сдались и просто дожидались своей смерти?
Он по-прежнему молчал. Майкл думал о том единственном человеке, которого не смог уберечь.
— Я хочу верить, что нас спасут... но мне нужна ваша помощь, поддержка, Мерфи. Мы должны бороться вместе... Иначе можем просто вколоть себе смертельную дозу морфия.