Глава 5. Множество вопросов

Как и подозревал Северус, ему не удалось справиться с поисками зелья за одну неделю. В рецептуре постоянно проявлялись изъяны. Они вводили опытного мастера зелий в состояние, приближенное к бешенству. Масла в огонь добавил досрочно выписавшийся из Мунго Слизнорт. Узнав про историю с Грейнджер, Гораций в порыве чувств хотел поставить непутёвой зачёт за научный проект автоматом. Как обычно, побоялся того, что вернувшись в своё прежнее состояние, Гермиона начнёт высказывать претензии. Однако в разговор встрял Снейп, и подобная идея была быстро отодвинута в сторону. Мужчина не собирался после подобного инцидента ещё ставить зачёт студентке. Мало того, что в первую очередь тут сыграла роль её невнимательность, так ещё самому Северусу теперь всё расхлебывать. Ни о каком автомате и речи быть не могло.

В силу того, что сроки затягивались, пришлось солгать ребенку про родителей, точнее про их приезд. Минерва МакГонагалл захотела поступить честно и всё-таки связалась с Грейнджерами. Ей очень повезло, они вполне спокойно восприняли необычные вести и даже смогли поговорить с дочкой через каминную сеть. Для обеих сторон этот момент очень запомнился. Во-первых, мистер и миссис Грейнджер всё-таки не смогли сдержать своих изумленных эмоций, когда увидели дочку в таком облике. Особенно растрогалась Моника, женщина заявила, что будет не против заново вырастить свою маленькую девочку, а её муж дипломатично попросил поскорее разобраться с возникшей проблемой. Во-вторых, восхищённая таким методом общения Гермиона некоторое время постоянно дёргала Снейпа и просила дать ей поговорить с родителями.

Тем временем в их взаимоотношениях с Гермионой наступило мирное затишье. Она больше не засыпала зельевара многочисленными вопросами, лишь изредка спрашивала, зачем он добавляет тот или иной ингредиент в зелье. Много рисовала, и однажды Снейп очень удивился, когда малышка вдруг, смущённо краснея, протянула ему пергамент, где был изображен, как понял мужчина, - он сам. С изображения на него смотрело нечто с огромной чёрной мантией, большим носом и не менее темными волосами. Ему уже доводилось видеть карикатуры на самого себя в учебниках других учеников, но рисунок Грейнджер отличался от них. Дело было не в возрасте юной художницы и не в отсутствии пропорций на рисунке. Причина заключалась в том, как он был выполнен. Без той внутренней злобы, которая была в рисунках школьников. Тёмные краски преобладали, но только из-за того, что девочка старательно хотела передать внешний вид самого зельевара.

— Очень… мило, — он легонько похлопал её по макушке, и, улыбнувшись, малышка прыгающей походкой вернулась на ковер. Рисовать дальше.

Нахмурившись, он некоторое время поглядывал то на рисунок, то на саму Гермиону, но рисунок всё же оставил себе, убрав его в ящик стола.

С возвращением в школу Слизнорта Северус мог вдохнуть чуть спокойней. У него не было необходимости вести занятия по зельеварению, поэтому теперь он мог полностью сосредоточиться на делах насущных. Школьные уроки никто не отменял, поэтому по будням девочка оставалась в покоях одна, пока Снейп вёл лекции. После каждого занятия он срывался и бежал в свои комнаты. Проверять. Мало ли что могла натворить девчушка. Какой бы умной ни была взрослая Грейнджер, ребёнку он не доверял. Именно так он называл данный порыв. И никак не внезапным необъяснимым волнением за малышку. Вздор всё это. Просто на нём висела ответственность.

Сама Гермиона послушно сидела на диване, иногда рисовала, а порой листала книжки Северуса, в которых были картинки, практиковала игру в плюй-камни, но она ей быстро надоела. Мужчина начал замечать, что когда в помещении находилась девочка, то ему было не так скучно и одиноко проверять работы. Грейнджер была тише воды, ниже травы, но это ему и нравилось в большинстве случаев. Наблюдение за ребёнком придавало разнообразия вечеру. Однажды, когда она не сидела на ковре и не рисовала, Снейп почувствовал что-то неладное и, сделав вид, что пошел к книжному шкафу, заглянул в её комнату. Гермиона лежала на кровати и в руках крутила какой-то старый фолиант, рассматривая страницу под разным углом.

Снейп ожидал, естественно, чего угодно. Назойливости и нытья, вызывающего мигрень. Или неугомонности со стороны Грейнджер, от которой было бы страшно даже глаз оторвать. Тем не менее, девчушка была подобна взрослой домашней кошке. Жаль, что в будущем эти качества у неё затерялись, быть может, тогда и не связалась бы с Поттером и Уизли. Но тогда судьбы сложились бы иначе, даже его собственная. Мысль, что он в некотором плане обязан Гермионе жизнью, всё чаще стала всплывать в его голове.

***

Маленькие дети доставляли не меньше проблем, чем более взрослое поколение, но они были намного добрее, чем хогвартские первокурсники. Это Северус так судил по Гермионе. Больше ему сравнивать было не с кем.

— А что это такое? — Грейнджер взяла в свою маленькую ручку бутон сливового цвета.

— Цветок, — не отрываясь от процесса, ответил Снейп.

— А как называется этот цветочек? — переминалась она с ноги на ногу.

— Орхидея Калания, — мужчина взял немного крылышек златобрюшки и бросил в котёл. — Редкий ингредиент для нашей местности, не мни. Соцветие должно оставаться целым, прежде чем попадет в зелье.

— Его тоже надо добавлять? — округлила глаза девочка.

Северус кивнул, поджав губы.

— А для чего?

— Оно не дает зелью загустевать.

— А когда его нужно класть?

Северус сделал глубокий вдох. Ему требовалась полная сосредоточенность во время работы над зельем, а Грейнджер, как только приходила в его лабораторию, засыпала вопросами. С одной стороны, такой интерес к науке нравился мужчине, а с другой, он быстрее уставал.

— Через пару минут, — пояснил он.

Спрыгнув со своей табуретки, Гермиона подошла к мужчине, положила ладошки на край высокого стола, до которого сама едва доставала макушкой, и начала внимательно разглядывать котёл.

— А можно мне его туда положить?

Посмотрев вниз на малышку, Северус немного нахмурился.

— Профессор Снейп. Можно? Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста… — Умоляя мужчину, Гермиона слегка поднималась и опускалась, сгибая ноги в коленях. Дрыгаясь на месте, её каштановые локоны прыгали вместе с ней, рассыпаясь в разные стороны. В больших карих глазах отражалось многое: мольба и восхищение. Нескрываемый детский восторг с легкой примесью тяги к чему-то новому, неизведанному, тому, что ей непременно хотелось осознать самой.

— О, Мерлин! Хорошо, — сдался он. — Только не надо ныть.

Довольно хихикнув, девочка побежала к тому месту, где сидела, схватила бутон и быстро вернулась к зельевару.

— Один?

— Один, — кивнул Северус.

— Только я сама, — Грейнджер свободной рукой мяла край своей юбки.

Заметив, что роста ребенку явно не хватало, Снейп решил взять малышку на руки и поднять. Иначе она начнет тянуться, прыгать и того и гляди возьмет да свернёт всю его работу этим вечером. Именно такое объяснение он обрисовал самому себе, когда решился на подобный жест. К тому же, Гермиона почти ничего не весила, на радость его спине.

Удерживая на руках девочку, он внимательно наблюдал за тем, как она несколько секунд с восторгом смотрела на бурлящую жидкость, а затем бросила туда бутон. Цветок мгновенно растворился в зелье, поменяв цвет варева из пурпурного на светло-розовый. Грейнджер от восторга захлопала в ладоши.

— А можно я ещё что-нибудь в зелье добавлю? Можно? — умоляюще посмотрела своими большими карими глазами на профессора Гермиона.

Мужчина, смутившись, чуть отпрянул назад.

— Сегодня не получится, мне нужен ещё один ингредиент, который закончился, — сдвинул брови Северус, отчего его морщинка стала ещё глубже.

Он дернулся ещё раз, когда крохотные пальчики дотронулись до его кожи.

— Не хмурьтесь, профессор Снейп, — серьёзно сказала Гермиона и убрала руку от его лица. — Мама говорит, что хмуриться нельзя, морщины будут.

Глухо посмеявшись, зельевар опустил на пол малышку и, достав палочку, законсервировал варящееся зелье.

— Завтра воскресенье и у меня нет занятий, — он сложил руки на груди. — Так как у меня закончились ингредиенты, то придётся пойти в лес и достать новые. Поэтому иди, ложись спать, нам завтра рано вставать.

— Мы пойдем погулять? — её глаза загорелись азартным блеском.

— Гм, — Северус убрал палочку в карман сюртука, — и это тоже.

— Ура! Я соберу много маленьких цветочков! — запрыгала Грейнджер и поскакала к двери. — Спокойной ночи, профессор Снейп, — обернулась она к нему, стоя на пороге, а затем двинулась в свою комнату.

— Цветочек, — хмыкнул он себе под нос и принялся наводить порядок в лаборатории.

Глава 6. Прогулка

Небольшая зелёная поляна была усеяна опавшими осенними листьями. В этой части леса стояла невероятная тишина, и даже пение птиц слышалось весьма отдаленно. Серость полностью завладела осенним небом, но такая погода ни капли не расстраивала одного мужчину. Северус неспешно прогуливался по тропинке рядом с лесной чащей. На его плече висела сумка из бязи, куда он аккуратно складывал последние в этом году соцветия. Нужно было набрать ингредиентов на ближайшую зиму, иначе ему придется лезть в школьные запасы или покупать их в Косом переулке.

Нагибаясь и срывая цветки астры, зельевар поглядывал на маленькую девочку в середине поляны. Грейнджер уже собрала целый «букет» пожелтевших листьев и, топчась на месте, негромко напевала какую-то мелодию.

Сложив руки на груди, Снейп прислонился к дереву и стал наблюдать за малышкой. Вот она вновь взяла несколько листков с травы. Увидела ещё один, видимо, уж очень привлекательный, на её вкус. Побежала и чуть не споткнулась. Глядя на это, Северус чуть дёрнулся.

Далее брови мужчины поползли вверх, так как Гермиона, продолжая напевать свою песенку, остановилась и, подбросив вверх все собранные листья, начала кружиться, пока они плавно падали вокруг неё. Некоторые листочки запутались в густых каштановых волосах, другие желтыми пятнышками приклеились к мантии девочки, но она не обращала на это никакого внимания. Малышка звонко засмеялась, продолжая прыгающей походкой кружить по полянке. Северус сам не заметил, что он стоял, внимательно наблюдая за ребёнком, и слегка улыбался уголком рта.

— Гермиона, — позвал он девочку.

Снейп довольно быстро привык называть малышку по имени. Всё-таки именно такое обращение больше подходило для общения с ребёнком, в отличие от официального «мисс Грейнджер». Да и сама Гермиона вела себя более доверчиво по отношению к мужчине, когда он обращался к ней именно так, а не по фамилии.

— Хватит бездельничать, — строго сказал он, — скоро начнёт темнеть, а ты ещё не ужинала.

Расстроенно вздохнув и чуть наклонив голову, девочка побрела в ту сторону, где стоял Северус. Вредничать с профессором Снейпом было бесполезно. Он строгий и серьёзный, ни на какие уступки точно не пойдёт. А малышке почему-то не хотелось лишний раз показывать свой характер и вести себя как невоспитанный ребёнок. Так её учила мама, и Гермиона прекрасно усвоила этот урок. Краснеть перед родителями ей не хотелось.

Как только Грейнджер подошла к нему, Северус, достав палочку, накрыл её скрывающими на короткое время чарами.

— Давай руку, — он вытянул свою, ладонью вверх.

Перемещаться по воздуху привычным для него способом было не слишком удобно с Гермионой. Оставлять её одну в своих комнатах на весь день, без возможности заглянуть, как было во время школьных занятий, он также не мог. Поэтому совершенно нехотя Снейпу пришлось воспользоваться трансгрессией.

Очевидно, что такой способ путешествия и самой малышке понравился меньше всего. Она опасливо посмотрела на мужчину и заметила, как он слегка сузил глаза, терпеливо ожидая её действий. Бесшумно сглотнув, Грейнджер положила свою крохотную ручку в большую ладонь мужчины и сильно зажмурилась. Неприятное ощущение длилось несколько минут, сопровождаясь легким головокружением, на которое Гермиона не хотела жаловаться взрослому дяде. Почему-то ей очень хотелось вести себя как взрослая.

Для маленькой девочки профессор Снейп был громадной чёрной скалой, внушающей страх. Грейнджер поначалу очень боялась его. Ей всё время казалось, что он может начать громко кричать или, того хуже, наказать её. Но на деле оказалось, что грозный зельевар не так страшен. Серьёзный вид куда-то испарялся, когда он увлеченно что-то писал, и Гермионе нравилось смотреть, как он варил зелья. Похоже, этот процесс нравился ему не меньше, чем ей рисование. Хмурился он в основном тогда, когда у него что-то не получалось.

Они переместились на небольшую просёлочную дорожку, рядом с воротами на территорию школы. Этот вход использовался редко, так как находился в неудобном месте относительно пути к платформе в Хогсмид. Зато через него можно было пройти незамеченными.

Наступил вечер, и дети давно отправились на ужин в Большой зал, на котором Северус не появлялся уже полторы недели. По Хогвартсу начали ползти слухи, так как школьники не слепые и, естественно, заметили отсутствие Грозы Подземелий на ежедневных трапезах. А сам Снейп не придавал этому должного внимания, продолжая, как и прежде, снимать баллы за неверные ответы и назначать наказания за невыполненные домашние задания.

Удостоверившись, что Гермиона приступила к трапезе, Снейп пошёл в свою лабораторию. Есть ему не хотелось, и упускать возможность поработать хотя бы немного в тишине он не стал. Грейнджер, завидев, что он идет в свою некогда тайную обитель, бросала все свои карандаши и хвостиком плелась за ним. Садилась на табурет и с замиранием сердца наблюдала за его работой.

К компании ребёнка Северус относился спокойно. И за это время он заметил, что ему больше нравится работать, когда в лаборатории присутствует Грейнджер, а не наоборот. Её постоянные вопросы утомляли, но у мужчины уже давно выработалось железное терпение.

В какой-то момент Снейп поймал себя на одной грустной мысли, регулярно преподносимой его воображением. Там рядом с ним была дорогая Лили. Не соверши он по молодости тех идиотских ошибок, она осталась бы жива. Раз за разом вспоминая пятый курс, ему хотелось в кровь разбить руку о соседнюю стену. Душевные раны от потери любимой давно зажили и переросли в некое подобие светлой памяти. Но чувство вины так и не испарилось. Медленно пожирало его, очевидно, наслаждаясь процессом.

Разморозив оставленное вчера зелье, Северус вернулся к процессу. Он практически понял, что так повлияло на непутёвую студентку, а это значило его скорое освобождение от её регулярного присутствия рядом. Несмотря на то, что, к его большому удивлению, это присутствие было не так ужасно, как он предполагал.

Услышав скрип металлических ставней, мужчина поднял голову и увидел по-хозяйски вошедшую в помещение Гермиону. Малышка вскарабкалась на свой табурет. За несколько дней она приноровилась это делать, не переворачивая предмет мебели. И, по обычаю, стала наблюдать за действиями зельевара.

— Не думал, что столь большая порция макарон так быстро в тебя поместится, Гермиона, — проговорил Северус.

— А вы чего не кушаете, сэр? Вы, наверное, поэтому такой злой, потому что вы голодный, — заботливо проговорила девочка.

Северус хмыкнул.

— Какие познания, мисс Грейнджер.

— Так моя мама всегда говорит про папу. Что он злой потому, что голодный, — перебирала складки своей плюшевой юбки девочка.

Мужчина покачал головой. Маленькая Гермиона говорила намного больше взрослой. Была более открытой и приветливой. Не такой сдержанной, скорее даже настоящей.

Продолжив работу над зельем, Северус почему-то начал размышлять о том, что и у него могли быть дети. Например, дочка, от Лили. Ведь он планировал забрать её к себе после той ужасной ночи в Годриковой Впадине, останься она жива. Какие бы черты унаследовала их дочь? Глаза мамы и нос папы? Последнее звучало не очень привлекательно. В груди неприятно кольнуло. То ли от понимания того, что Лили никогда не родит ему ребёнка, то ли от того, что будь у них ребенок, он бы полюбил его или её любую.

Возмутившись от собственных мыслей, он тряхнул головой и, нахмурившись, принялся медленно помешивать зелье. Что за вздор ему только что почудился? С каких это пор он размышлял о семье и детях? Ему достаточно мелких остолопов в школе. Ещё не хватало и своих таких спиногрызов. Большая ответственность изматывала, и если ему вновь приплетут такую работёнку, то он непременно пошлёт этого добродетеля куда подальше.

Взяв в руки порошок из сушеных кореньев жжёного дуба, Снейп глянул на зелье. Грейнджер нехило ошиблась с его дозировкой, вследствии чего и произошел взрыв. Позже он заметил, что в её учебнике была опечатка, которую пытался стереть бывший хозяин пособия, и на самом-то деле не вина девушки в том, что так сложились обстоятельства. Скрипя зубами, Северус признал невиновность Гермионы. Он поторопился в своём сравнении с Долгопупсом.

Он бросил взгляд в ту сторону, где находилась малышка, и увидел, что та заметно клевала носом. Вероятно, насыщенная дневная прогулка выбила из неё все силы. А на сытый желудок сонливость усилилась. Гермиона подпёрла щёку рукой и наблюдала за его работой из-под полуоткрытых век.

Набрав на кончик ножа немного порошка, мужчина бросил его в зелье и стал ждать реакции. Жидкость негромко забурлила и слегка загустела, но добавленные ранее цветы не дали ей превратиться в кашу. Из котла начали подниматься испарения, и для эксперимента Северус выставил над ним ладонь, тыльной стороной вниз. Подержав несколько секунд, он убрал руку и посмотрел на неё. Кожа выглядела более гладкой, была нежнее на ощупь, а тоненькая сеточка морщинок не так заметна. Зельевар довольно ухмыльнулся уголком рта.

— Получилось, мисс Грейнджер, осталось дело за малым, — сказал Снейп и посмотрел на девочку.

Та уже мирно сопела, опершись на руку, согнув её в локте. Кожа немного оттянулась, оголяя дёсны, в том месте, где отсутствовали передние зубы.

Вот этого ему ещё не хватало. Носить ребёнка туда-сюда и укладывать в постель, словно она его дочка. Интересно, вспомнит ли всё это Грейнджер? Как потом он будет ей в глаза смотреть? А она ему? Благо Слизнорт вернулся, и как только девушка вернет себе облик, он сможет отдать её в руки Горацию, а сам лучше будет держаться как можно дальше. Старательно пряча воспоминания и те бредовые мысли о собственных детях, которые вдруг начали у него появляться.

Посчитав, что левитировать малышку – это самое настоящее кощунство даже для него, Северус взял девочку на руки и понёс в её комнату. Первый и последний раз он так делал. Первый и последний.

Глава 7. Гроза

Дождь мирно колотил по крошечному окошку в лаборатории Северуса Снейпа, в то время как сам мужчина барабанил пальцами по столу в такт осенней непогоде. Два дня, что он провёл безвылазно в лаборатории, не принесли никаких успехов. Приготовленные образцы не действовали как надо, а значит, возвращение мисс Грейнджер в прежнюю форму затягивалось.

Устало потерев шею, Северус пошёл в свою спальню. Завтра утром он попробует решить этот вопрос на свежую голову. Изготовит очередное зелье, которое испробует на своей же «помолодевшей» руке и, если все будет успешно, то наконец-то обрадует обеспокоенную Минерву.

Зелье Гермиона умудрилась разработать неслабое. Мужчина это признавал, глядя на своё изображение в зеркале. Тоненькая сеточка морщинок вокруг глаз канула в лету. Линия подбородка вернула свою чёткость. Сейчас, если он не ошибался, выглядел так, как в те времена, когда в школе впервые появился Поттер. Тогда его внешность ещё не была тронута огромным стрессом из-за мальчишки и возвращения Тёмного Лорда. Дамблдор не повесил на него неподъёмное для его души испытание, а война не унесла жизни множества ни в чём неповинных людей.

Умывшись холодной водой, Снейп запахнул свой халат и пошёл к постели. Ему нужен был здоровый сон. Однако, не успел он сесть на кровать, как в дубовую дверь тихо постучали.

— Профессор Снейп, извините, вы спите? — робко спросила Грейнджер, немного приоткрыв дверь и заглядывая в узенькую щёлку.

Её крошечные пальчики цепкой хваткой держались за косяк.

— Нет, Гермиона. Что случилось? — устало протянул он, вставая с кровати и подходя к двери.

Казалось, что Грейнджер испугалась ещё сильнее. Она вжала голову в плечи и сделала небольшой шажок назад, неслышно ступая по каменному полу в своих красных тапочках.

— Ну, я… я… — малышка маялась на месте, боясь посмотреть на огромную гору, возвысившуюся над ней. — Мне страшно, — шёпотом призналась она.

— Чего? — непонимающе уставился на ребёнка Северус, как вдруг прогремел гром.

Испуганно пискнув, Гермиона подскочила на месте, а затем вцепилась в штанину зельевара.

— Грома, — чуть ли не захныкала она.

Тёмная бровь мужчины поползла вверх. Кто бы мог подумать, что героиня войны, девушка, противостоявшая сотне пожирателей, боялась самого обычного, на его взгляд, природного явления. Снейп даже не подметил, что за окном была гроза. Зато это чётко заметила трясущаяся в данный момент у его ног Грейнджер. Правда, это не совсем та всезнайка. Но Северус не всегда об этом задумывался.

— В грозе нет ничего страшного, Гермиона, — спокойно протянул Снейп. — Нужно просто не обращать на неё внимания.

— Я не могу, — буркнула она. — Она страшно гремит, сверкает, мне не уснуть. Мой папа смотрел передачу про шаровую молнию. Если она залетит в комнату, а ты сильно испугаешься и захочешь убежать, то она убьёт тебя.

Мужчина вздохнул. И что прикажете делать ему в этот раз? Убаюкивать? На такие подвиги он уж точно не способен. У него самого в детстве подобных страхов не было, а поэтому как бороться с ними, он тоже не знал. Следовало немедленно вселить в Грейнджер уверенность. Хоть какую. Ведь позже она наверняка избавилась от этого страха (прочитав дюжину книг), иначе не смогла бы прятаться в палатке в лесу.

— Иди в кровать, никакая молния в замок не проберётся, — как только Северус сказал это, за окном мгновенно сверкнуло.

Малышка сильно сжала его штаны, практически утягивая вниз, и Снейп машинально схватился за бок. Уж такого позора на свою голову в виде спущенных штанов перед Грейнджер ему точно не хотелось. Тогда вообще придётся увольняться из Хогвартса. Неплохой вариант, между прочим. Похоже, он старел и становился уж очень чувствительным к детям. Прям как Дамблдор.

— Дома ты тоже так пугаешься? — Что за бред он нёс? Разумеется, раз ребёнок напуган сейчас, то и в другие разы происходило то же самое.

— Да, — Гермиона шмыгнула носом. — Но мама мне читает, чтобы я поскорее заснула.

Посмотрев вниз на ребёнка, Снейп пару мгновений вглядывался в большие карие глаза. При свете свечей рядом со зрачком появлялся янтарный ободок. Может, магглорожденные ведьмы обладали какой-то особенной магией? Когда маленькая Грейнджер смотрела на него умоляющим взглядом, в высохшем сердце мужчины пробуждался крошечный лучик света. Он был светлый, но беспощадный, а всё только потому, что он не мог из-за него вот так оставить ребенка. Давно умершая совесть вдруг давала о себе знать.

— Иди, ложись, я что-нибудь почитаю, — Северус посмотрел в сторону, поджав губы.

Лучше лишний раз с этими карими глазами ему не встречаться. И почему на это он всегда обращал внимание больше всего. «Зеркало души?» — мысленно предположил Снейп. Только при чём тут Грейнджер, взгляд у которой остался взрослым и осмысленным, несмотря на изменившуюся внешнюю оболочку.

— Я про цветочки хочу, — пролепетала девочка.

— Гермиона, ты всё ещё здесь? — опустил Северус голову вниз, строго посмотрев на ребёнка.

— Ой, — она отпустила его штанину и сделала шаг назад.

— Давай, иди, ложись… — он стал подталкивать ребенка в сторону её комнаты, — цветочек, — хмыкнул он.

Сколько раз за последние десять минут он уже успел её послать в постель? А Грейнджер словно не понимала, но, услышав слово «цветочек», вдруг заулыбалась.

— Я тоже цветочек? — тоненько пропищала она.

Снейп оторопел. Он не собирался называть ребёнка никакими уменьшительно-ласкательными, но учитывая то, как складывались сейчас обстоятельства, лучше не отнекиваться. Вторую такую истерику, как во время её «превращения», он больше не выдержит.

— Цветочек-цветочек, — быстро буркнул он, нахмурив брови. — Только, ради Мерлина, ложись уже, Гермиона, — продолжил он чуть более раздражённо.

Под очередной раскат грома Грейнджер сиганула в свою спальню, а Северус подошёл к своему книжному стеллажу в поисках нужного тома. Достав один из пыльных фолиантов, мужчина пошёл в комнату ребёнка.

Гермиона уже вовсю ждала его, сильнее прижимая к груди одеяло, и немного дёргалась, когда помещение озарял свет от вспышек молнии, сопровождаемый громом. Снейп посчитал, что будет чересчур садиться на край крохотной узенькой кровати, поэтому трансфигурировал табуретку в удобное кресло.

Распахнув фолиант, Северус невольно поморщился. Заголовок бросился в глаза, было жирным витым шрифтом написано: «Лилии». Сглотнув подкативший к горлу ком, он быстро перелистнул страницы, пока не остановился на удовлетворяющем его материале.

— Маргаритка, — начал он, и Грейнджер высунула нос из-под одеяла, прислушиваясь к незапланированной лекции. — Многолетнее растение из семейства Астровые. Преимущественно выращивается в садах для красоты. Её мелко нарезанные на равные части корневища входят в состав Уменьшающего зелья.

— Уменьшающего? — перебила девочка и сразу вжала голову в плечи, заметив строгий взгляд мужчины.

— Да. Это зелье входит в школьную программу, — кивнул он. — На языке цветов маргаритка обозначает чистоту, невинность и верную любовь.

— А у вас есть любимая? — вдруг спросила его Гермиона, и Снейп еле сдержался, чтобы не округлить глаза.

— Мисс Грейнджер, вас не учили тому, что нельзя доставать людей такими нетактичными вопросами? — как можно спокойнее проговорил Северус, хотя его изумлению не было предела.

— Простите, профессор, — прошептала девочка, вжавшись в матрац после новой волны грома, сопровождаемого дребезжанием оконных стёкол.

— В средние века в Европе она была очень популярна. Рыцари, получавшие от своих возлюбленных согласие на брак, чеканили на щите цветущие маргаритки, — продолжил он как ни в чем не бывало, хотя в душе очень удивился такому дерзкому вопросу. А ещё он решил мысленно вообразить раскрасневшееся лицо взрослой Грейнджер, если решит припомнить ей такое. Да, тогда он точно получит удовлетворение от её неловкого положения.

Минут через пятнадцать Северус заметил, что девочка уже умиротворённо лежала, прикрыв глаза, и понял, что на сегодня с него хватит. У самого глаза уже слипались. Завтра ему предстояло вести лекции у трёх курсов, а вечером работать над зельем. Какие бы небылицы ни придумывали студенты относительно того, что Гроза Подземелий совсем не спал – всё было полной чушью. Как и любой другой человек, Снейп нуждался в отдыхе.

— А дальше, профессор? — послышался тоненький сонный голосок сзади, когда мужчина встал с кресла.

На мгновение прикрыв глаза, Северус сел обратно и бросил короткий взгляд на Гермиону. Малышка потирала глаза.

— Помимо этого в средневековье настойкой маргариток лечили душевнобольных, облегчали боль при ранениях и жаре. Сок растения добавляли в молоко, которым кормили детей, для того, чтобы они выросли здоровыми, — чуть сипло читал он.

— Я когда вырасту, стану доктором, — зевая, сообщила ему Грейнджер.

Снейп ухмыльнулся уголком рта, но решил не вступать с девочкой в дискуссию. Он вернулся к тексту, пока за окном тихо шумел дождь.

***

Небольшой одноэтажный домик из белого кирпича был единственным жилым поселением в данной части леса. Вдоль тропинки к входной двери росли васильки, а под окнами стояла широкая скамья и кованый столик. Сверху висел натянутый тент, что создавало укромный уголок с тенью, где можно было с комфортом почитать любимую книгу. Этим и занимался Северус в жаркий июльский день.

— Северус? — повторила Гермиона.

***

Вздрогнув, Снейп проснулся и чуть не выронил лежащую на коленях книгу. Резко разлепив глаза, он спустя секунду понял, что уснул прямо в кресле. Потерев переносицу, он медленно поднялся на ноги. Что это только что с ним было? Какой-то бредовый сон. Там он жил с Грейнджер. У них была дочь и, похоже, они были очень счастливы. Нечто подобное ему снилось всего один раз, и то… с Лили. А теперь в его голову вдруг пробралась невыносимая всезнайка.

Северус вспомнил, где он находился, и посмотрел на спящую маленькую Гермиону. Ноги и руки она раскидала в разные стороны. Сама сладко сопела, чуть приоткрыв рот. Одеяло практически полностью сползло на пол.

Их с Грейнджер дочка была так похожа на мать. Интересно, а какие будут дети у самой Гермионы?

Мужчина тряхнул головой. Опять эти странные мысли, которым он вообще не должен уделять внимания. Положив книгу подмышку, Снейп трансфигурировал кресло обратно в табурет. Гроза уже давно закончилась, и теперь лишь небольшой дождик продолжал накрапывать за окном. Рассвет ещё нескоро, поэтому у него было несколько часов, чтобы дать отойти затёкшей в кресле шее.

Он направился к выходу, а потом остановился. Немного поколебавшись, Северус вернулся к кровати Гермионы и поправил одеяло.