- А на сто?
- Такого процента нет даже у быстро катящейся телеги!.. Ну, будем делать авиабусы, друзья? Рискнем отличиться? Подумайте. Соберемся вечером. Буду слушать все «за» и «против». В одной умной книге по конструированию - ее подарил мне наш уважаемый Иван Васильевич Титов - я прочитал, - Гроховский вынул из кармана гимнастерки листочек: - «Опыт показывает: просчеты, допущенные при выдвижении основных идей, губят проект уже на ранней стадии его реализации. Выход - в самой нелицеприятной критике во всех мыслимых аспектах. Тут не следует щадить ни престижа, ни авторского самолюбия. Тщетно убаюкивать себя надеждой, будто слабости замысла, невидимые окружающим, но ощущаемые нами, со временем исчезнут сами собой». Вот так! Пока ищите в идее ошибки. Я буду обижаться, такой уж характер, но вы режьте правду в лицо. Тому, кто найдет самую большую и принципиальную ошибку, обещаю поощрение...
Вечером на партийно-комсомольском собрании конструкторского бюро детально обсудили вопрос о постройке авиабуса и решили: «Включить в план работ». Спро ектировать необычный аппарат вызвался инженер Огнев.
- Общий контроль за работами по авиабусу поручаю своему первому заместителю Титову, - сказал Гроховский.
Так я стал причастен еще к одному интересному делу. За короткое время в эскизах появилось несколько вариантов бескрылых платформ - маленьких и больших, для людей и для грузов, на лыжах и на колесах, для посадки на воду, на снег, на чистую землю и даже на пни.
Опытный маленький авиабус на лыжах строили на «Синегубинском гиганте». Гроховский постоянно интересовался ходом работ, подбадривал своих сотрудников, старался вселить в них уверенность в том, что идея его верна и что работают они не впустую. Как-то при народе он даже - думаю, не случайно обмолвился:
- На людском авиабусе первым пассажиром буду я! Во дворе «Синегубинского гиганта» появился щит-агитатор. На нем алела выдержка из выступления на собрании беспартийных рабочих в клубе имени Кухми-строва генерального секретаря ЦК ВЛКСМ Александра Косарева: «Рабочая молодежь проявляет трудовой героизм, ею восхищаются даже враги. Она организует ударные бригады на шахтах, лесозаготовках, в тракторостроении. Вступая в союз, вы берете на себя обязательство стать ударниками пятилетки и отдать свои силы на пользу рабочего класса».
- Очень длинно, - прочитав, усомнился я. Гроховский пояснил:
- Зато мимо не пролетит. Читать нужно сосредоточенно, со вниманием. Запомнят!
ИЗОБРЕТАТЕЛЯ ТОРОПЯТ
Четвертого августа Гроховский приехал на работу к 11 часам утра. Сотрудники, привыкшие видеть своего начальника бодрым, жизнерадостным, обратили внимание на его мрачный вид.
- Какой-нибудь объект не утвердили.... - Кляуза, наверное, опять...
- А может, дома что случилось?... - Пригласите всех, всех до одного в нижнее помещение, - приказал Гроховский дежурному и в ожидании, сутулясь, стал прохаживаться около своего стола, Опустив голову и что-то обдумывая. Окинув пасмурным взглядом собравшихся, начал говорить ровным голосом, но спокойствие давалось ему с трудом. - Да каждый из вас с полным правом может сказать, что времени даром не теряет, опережает планы, делает кое-что и сверх. И все равно шаг наш черепаший! Нас не подгоняет руководство, но нашу медлительность не прощает время! Вы изучили постановление ЦК ВКП(б) «О состоянии обороны СССР», прекрасно разбираетесь в международной обстановке. Родине как можно быстрее нужен род войск, для которого мы работаем. Как видите, события нас торопят... За короткое время мы должны сделать приспособления для выброски рядовых бойцов с начальной парашютной подготовкой. Ведь в будущем красноармейцы десантных подразделений не будут иметь возможности получить подготовку в объеме инструкторской программы, - чеканил Гроховский. - Мы должны подготовить, как п планируем, к десантированию людей и грузов отечественные парашюты и серийные самолеты типа ТБ-1 и Р-5, позже и более мощные. Только это даст нам возможность выбросить многочисленный, технически насыщенный вооружением десант. Мы должны предусмотреть компактную выброску, чтобы сразу же после приземления - и во время него! - один боец мог поддержать другого быстрой помощью, огнем. В связи с этим немедленно создаем парашютную группу для изучения техники прыжка и поведения парашютиста в воздухе. Записаться в нее могут все желающие. Вот так!.. А теперь прошу руководителей групп доложить, в каком состоянии находятся разрабатываемые объекты и методики... Малынич, вы первый.
М а л ы н и ч. Годовой план выполнен на 73 процента - график опережаем. Подвески, крепления и замки отработали. Картонажные мешки готовы к эксплуатации, можно в серию. По моей линии - все.
М о д и н. Подкрыльные люльки готовы к испытаниям. Узкое место - снабжение. Краски не хватает, ровно, две недели люльки красил. Клея тоже нет. Разве это дело?
- Слово снабженцам. Что скажете, Спарэ?
С п а р э. Выступление Модина несерьезно. У нас с Лукашевым по снабжению нет перебоев, что просят - достаем, только заранее предупреждать надо!
О г н е в;' Строительство двух малых авиабусов на лыжах заканчиваем.
: С е р г у ш е в. Шитье парашютов разных форм и назначений идет точно по плану, но трудно - швей не хватает. Документацию по первым хлопчатобумажным для фабрики оформили.
Г а е в с к и й. Расчеты по модернизации Р-5 готовы. Уверены, что из этого самолета-разведчика можно сделать транспортную машину человек на 10-12, причем без особых переделок, только укрепив конструкцию.
- Иван Васильевич, как с дисциплиной? Титов. В основном нормально. Вот только веселая тройка продолжает свои художества.
Гроховский в раздумье опустил голову. Не так давно он принял на работу Любимова - бывшего художника, Сахарова - неудавшегося поэта и Васильева - бывшего актера - всех троих на должность чертежников. Способности к черчению у них были, но вместо порученного им дела парни занимались другим: исписывали столы и чертежные доски стихами, устраивали между собой спектакли-скандальчики, частенько от них попахивало спиртным, на работу опаздывали. Их уже дважды предупреждали, но...
- Уволить! - приказал Гроховский. - Слушаю дальше.
Титов. Пусть встанут и дадут слово...
- Еще раз?.. Нет! Слушаю дальше. Конструкторы... Конструкторы, не вдаваясь в мелкие детали, познакомили собравшихся с ходом дел, и почти все, обращаясь к начальнику, сетовали на нехватку исполнителей.
- Я беседовал со многими молодыми перспективными специалистами из других отделов НИИ, из других, близких нам по профилю научных учреждений. Обещал им творческую свободу, поддержку и даже повышенные оклады. Как ни грустно, признаюсь, в нас далеко не все верят. Точнее - не верит большинство. Только успехи могут привлечь к нам народ. Помогает горком ВЛКСМ, но у них вопрос с кадрами тоже решается нелегко: толковые работники нужны везде. Иван Васильевич, - обратился Гроховский к своему заместителю, - что предпринимаете вы?
- Даже объявления в газеты дал. Приглашаю всех, кто мало-мальски знаком с авиацией.
- Что-то не вижу прилива.
- Ждет вас один молодец, приехал из Саратова.
- Прошу всех разойтись по рабочим местам... Давайка молодца, Иван Васильевич! Неужели и до Саратова о нас слух дошел?
- Я ж говорил... газета...
Титов вышел и скоро вернулся с худеньким чернявым пареньком небольшого роста. Гроховский сразу же поймал смелый взгляд его больших коричневых глаз.
Титов представил:
- Борис Дмитриевич Урлапов. Планерист.
- Дмитриевич, значит. Ну-ну!.. Где родились? Когда? - спросил Гроховский.
- В Астрахани. Но жил все время в Саратове. Мне скоро будет девятнадцать.
- Пожилой человек! - улыбнулся Гроховский. - Что умеете делать? Много ли знаете?
- В школе имел отличные оценки по физике и математике,•легко дифференцирую функции. Знаю почти наизусть книгу Фадеева «Аэродинамический расчет планера». В Саратове занимался постройкой аппаратов. Работал чертежником седьмого разряда, - торопился выложить Борис все, что, по его мнению, могло способствовать приему на работу.
- Ну а у нас-то чем желаете заниматься? - по лицу Гроховского было заметно, что юноша ему понравился. - Могу предложить только место чертежника. С этого у нас все начинают.
- Меня привлекает конструкторская работа.
- И не меньше?!
- Другую можно получить всюду. Я не из-за денег к вам пришел.
- Комсомолец?
- Да... Так берете конструктором?
- Иван Васильевич, ты как считаешь, доверим Дмитричу? А то ведь уйдет конструктором в ЦАГИ или повыше куда. Горючими слезами будем плакать. Так берем конструктором, только самым-самым младшим, а?
- Согласен! - в тон начальнику весело ответил Титов.
- По рукам, Борис Дмитриевич! Талон на общежитие получишь у Спарэ, это самый большой и мощный дядя среди нас...
Так в Особом конструкторском бюро появился новык молодой сотрудник.
Совсем мальчиком, одним из первых в Саратове, записался Боря Урлапов в планерный кружок «Парящи;'. полет», руководил которым Олег Антонов. Помогал строить один из первых летательных аппаратов Антонова - «ОКА-2». В кружке научился столярничать, овладел навыками профессии слесаря, обойщика, маляра.
В четырнадцать лет Борис уже летал на «ОКА-2», а вскоре сконструировал и свой планер, балансирный.
На юных планеристов обратили внимание профессор Саратовского госуниверситета, известный математик и гидродинамик Мичурин, другие ученью. Они начали заниматься с ребятами. Борис познакомился с такими науками, как аэродинамика, механика, графостатика, сопромат.
Так что в коллектив Гроховского пришел еще один, дать и молодой, но грамотный, технически подготовленный, а главное, увлеченный авиацией человек.
Вечером Борис Урлапов уж как полноправный член конструкторского бюро присутствовал на политчасе, который проводил помполит Фоменков. Многое для себя в этот день начинающий конструктор узнал впервые.
Набивают под завязку мешки военных бюджетов, спешно вооружаются Германия, Япония, Италия. Ими взят такой разбег, что к половине тридцатых годов они могут безбоязненно решиться на большую войну.
- В подобной обстановке нам необходимо решительно наращивать оборонную мощь. И не только количественно. Главное звено - техника. Насытить, оснастить качественной техникой Красную Армию мы должны как можно скорее. Тухачевский предупреждает: «Наш враг номер один - это Германия»...
Фоменков рассказал, что такое фашизм. Бориса Урлапова так потрясло услышанное, что после политчаса он взял у помполита конспект выступления и сделал для себя выписку из «Проекта морального, правового и духовного укрепления Третьей империи», предложенного одним из теоретиков немецкого фашизма графом Куртом фон Эйхеном. Вот что советовал сделать своим единомышленникам граф-садист:
«...Живущему с открытыми глазами в Третьей империи нельзя не видеть печального зрелища, которое раскрывают нам окраина и множество разоренных деревень. Полуголая, исхудавшая армия детей, тысячи нищих, тянущиеся к знатнейшим кварталам, как некогда пиратские суда к мирным гаваням. Изнуренные, с ужасными лицами, вшивые, с уродливыми телами, еле спрятанными в лохмотьях, они измученными, нечеловеческими голосами, беспокоят даже тех, кого исключительные свойства сверхчеловека оградили от подобных кошмаров... Для охраны арийцев высшего порядка во имя достижения Третьей империей внутренней, а также и всемирной гегемонии, ради обеспечения в этих целях... необходимо: рабочих, крестьян и неимущих интеллигентов, а также всех евреев - ослепит...
Каждый германский ариец вправе использовать все низшие расы, а мы, сверхлюди, наделены правом использовать, помимо этого, еще и арийцев низшего порядка...
Шагающие в атаку слепые дивизии! Слепые миллионы! Представляете себе, господа, психологическое воздействие подобной системы на неприятеля!.. Если мой проект не осуществится, если 50 млн. немецких рабочих, крестьян и неимущих интеллигентов не дадут себя ослепить, лишить голоса и слуха, тогда наступит варварство, осуществленное уже Советским Союзом, тогда Третья империя и с ней вся европейская цивилизация погибли... Господи, упаси нас от этого!»
- Это же бред маньяка - ослепить свой народ! - говорил потрясенный Урлапов, передавая конспект обратно Фоменкову. - Человек не может быть способен на подобное!
- Человек - нет, а вот фашисты могут, - сказал помполит. - Смогут, если мы не свяжем им руки. Именно мы... больше некому. Конечно, пятьдесят миллионов не дадут ослепить себя физически, пусть об этом фон Эйхен не мечтает, а вот морально, психологически фашисты свой народ будут ослеплять... Это - их политика, их идеология.
И. В. ТИТОВ
В серый метельный полдень декабря, когда на улицах Москвы в десяти шагах ничего не было видно, к нашему КБ подкатила автомашина начальника управления ВВС. Петр Ионович Баранов нередко вызывал к себе Гроховского, но всегда делал это заблаговременно, по телефону. А тут на тебе, влетает, запыхавшись, адъютант и говорит:
- Гроховского и Титова срочно к начальнику ВВС. Прошу не медлить!
Пробиваясь в холодном автомобиле сквозь белую мглу, мы с беспокойством посматривали на сидящего рядом с шофером адъютанта. Наконец, не выдержав, Гроховский задал мучивший нас вопрос:
- Почему так... не обычно? Что случилось?
- Не могу знать. Петр Ионович вызвал и сказал:
«Без Гроховского и Титова не возвращайтесь!»
- Перед этим у него был кто-нибудь? - Это уж я поинтересовался.
- О, с утра целый эскадрон разного народа, из знакомых вам - Минов, Савицкий, Нежил. Я соединял Петра Ионовича с Ленинградом, и целых полчаса он говорил с Тухачевским. Приходили инженеры из НИИ и КБ Поликарпова. - О нас шла речь? - спросил Гроховский.
- Я и так разболтался, Павел Игнатьевич, извините, - хитро улыбнулся адъютант, повернувшись к нам. - Половину говорить не должен был. Смекайте... А нервничать не надо, вот так - неожиданно - Петр Ионович вызывает многих. Бр-р, холодина жуткая! Шофер в шубе, как на печке, нам бы разрешили шинельки на меховое поменять. Хотите расскажу анекдот про бабу и прорубь?..
Однако бодрый говорок адъютанта не успокоил нас. Признаться, не все в КБ шло гладко. Когда еще не застыла Москва-река, с Р-5 сбросили в воду два первых авиабуса с лодочными днищами. Практически это были крупные модели. В каждую из них положили песок в мешках, и на тебе, неудачи начались с отцепки - не сработали одновременно замки: один открылся позже, что-то заело в его механизме. Потом огорчило приводнение аппаратов: первый авиабус нырнул в воду, на поверхность всплыл вверх брюхом, второй коснулся поверхности реки под правильным углом, но, несколько раз подпрыгнув, развалился.
Вторую пару авиабусов, тоже небольших по размеру, на лыжном основании, предварительно продули в аэродинамической трубе ЦАГИ. Данные получились положительными, и несколько дней тому назад авиабусы испытали. Отцепившись от самолета, они коснулись снежного поля, но не прижались к нему на скорости, а запрыгали, как блохи. Один авиабус в конце пробега, наскочив на кочку, перевернулся.
Несомненно, плачевные результаты испытаний стали известны начальнику ВВС, отстаивать идею беспарашютного десантирования теперь будет трудно. По НИИ пошли уже гулять злые рифмованные строки: «На такие сундуки дают деньги дундуки!»
Где еще мы опростоволосились? Думаю, почему меня вызвали, и перед глазами маленький пожар на «Синегубинском гиганте» - чуть не сгорели чертежи катера на подводных крыльях, хорошо, потушили вовремя. Может, поэтому? Я же отвечаю за «гигант».
Автомобиль подъехал к штабу ВВС, и.через несколько минут мы, оставив шинели в гардеробной, стояли навытяжку перед Барановым.
- Докладывайте коротко и ясно! - бросил он мрачновато, не поднимаясь из-за стола и не предлагая нам сесть.
- Рад видеть вас, товарищ начальник ВВС, здрааяя желаю! - произнес Гроховский почти нараспев, подчеркивая, что чувствует холод встречи.
У Баранова дрогнули губы, в уголках, серых глаз образовались морщинки.
- Здравствуйте, здравствуйте, изобретатели, устраивайтесь в креслах. Можно курить. Так слушаю вас.
- Если отвечать на ваш вопрос, не вдаваясь в детали, то скажу: план 1930 года по разделу «Воздушная пехота» нами выполнен более чем на сто процентов.
Выслушав Гроховского и немного помолчав, Баранов задал вопрос:
- Пожар в мастерской тоже был запланирован? Я видел, как Гроховский смял в кулаке только что вытащенную из портсигара папиросу. Ответил почти спокойно:
- Это сверх плана.
- Почему не доложили о случившемся? - Баранов смотрел на меня, и этот взгляд заставил встать «смирно». - Говорите, товарищ Титов.
- Загорелась ветошь под стапелем, наверное, от окурка; костер был маленьким, потушили мгновенно, последствий никаких. Теперь очистили двор от хлама, не повторится подобное, товарищ начальник ВВС, - выпалил я на одном дыхании.
Баранов молчал. Карандаш в его руке выбивал.на столешнице чечетку. Неприятное для нас безмолвие затянулось. Баранов, отбросив в сторону карандаш, поднялся, вышел на середину кабинета и сделал несколько шагов из угла в угол, разминаясь.
- Настало время воздушно-десантным войскам обрести плоть, - изменившийся до тихого голос Баранова не сразу дошел до меня. - Время и события в мире торопят нас. От теории и экспериментов нужно переходить к практике. Есть указание в новом году создать несколько воздушно-десантных отрядов, опытных для начала, и оснастить их необходимой десантной техникой. Дело за вашим КБ. Мы посмотрели перечень изделий и пришли к выводу, что в основном на первых порах они устроят нас. Но в каких количествах и в какие сроки вы можете подготовить разработанные объекты к эксплуатации?
- У нас экземпляры штучные, товарищ начальник, - сразу ответил Гроховский.
- Вот именно. А если на вас будут работать опытные мастерские НИИ? Сумеете организовать поток, что-бы примерно к марту обеспечить техникой отряд человек на двести?
- Выполним... с вашей помощью.
- Яснее, точнее выражайтесь, Гроховский.
- Нужно, чтобы хотя бы один самолет ТБ был отдан в мое полное распоряжение, потому что отрабатывать механизмы подвесок на макете трудно. Живая машина нужна. И с постоянным экипажем. Он тоже должен подчиняться мне... По заявкам нам дают разных летчиков, и никто из них не заинтересован в работе нашего КВ, говорят - «цирк», отсюда и отношение к делу. На Р-5 самому приходится летать, я с удовольствием, но...
- До меня дошло, что вы раскурочиваете Р-5. Он же наш, штабной! Отдираете обшивку. Изменяете конструкцию. Поликарпов недоволен переделкой самолета, он автор этой машины, и вы должны свои действия по доработке согласовывать с ним.
- Разрешите я закончу о летчиках, товарищ начальник. Прикомандируйте к нам хотя бы одного-двух постоянных. Хорошо бы Бицкого. Он уже летал с нами не раз. И, если можно, Аннсимова.
- Что вы, что вы, Гроховский! Анисимов - ведущий летчик истребительной группы, она главная в НИИ. День у него плотный. С утра испытывает истребители, днем переходит на штурмовик, к вечеру уже летает на тяжелом бомбардировщике. Да еще вы?
- Товарищ начальник, вы сказали, что десантную технику нужно довести до ума в кратчайший срок! Баранов взял себя за подбородок, подумал.
- Испытателей у нас мало. Берем зеленых, прямо из полков. В августе получил рапорт от летчика Чкалова. Он работает в Осоавиахиме. Просит разрешения вернуться в военную авиацию. За него ходатайствовали Громов и Юмашев. Я подписал приказ о его зачислении летчиком-испытателем в НИИ. В Осоавиахиме Чкалов летал на «юнкерсе», пусть полетает на ТБ-1 у вас.
- Спасибо и за самолет и за летчика.
- О самолете я ничего не говорил... Впрочем, дадим, пользуйтесь. Бицкого берите, а Чкалова не насовсем. Анисимова не дам.
Почему Гроховский настойчиво просил Баранова прикомандировать к нам летчика Анисимова, я знал. Оки были близки по духу, со сходными биографиями, оба родом из глубинки, участники гражданской войны, однокашники по Качинской школе истребителей. У них еще не выветрились воззрения: полет - это искусство, а летчик - артист. Такая «летная психология» впоследствии принесла Анисимову, да и Гроховскому тоже немало горьких минут, жизнь выбивала тщеславие сурово. Такие летчики были неудобны для начальников, и карьера их изобиловала понижением в должностях, взысканиями, а подчас и серьезными авариями. Нелегкую дорогу прошли Анисимов с Гроховский и после того, как оба закончили еще и «Стрельбом» - Высшую школу по стрельбе и бомбометанию. Там они еще более усовершенствовали свой летный почерк. Анисимова стали называть в кругу авиаторов истребителем «божьей милостью», да и среди испытателей в НИИ он стал одним из лучших.
Когда Гроховского перевели испытателем в НИИ ВВС, он познакомился там с самыми выдающимися Летчиками страны - Громовым, Юмашевым, Степанченком, Козловым, Залевским и, конечно же, встретил Анисимова. Свидание их было довольно прохладным. Анисимову не понравилось дело, которому посвятил себя Гроховский: «Ты что же, Паша, всерьез меняешь самолеты на железки и деревяшки?» - спросил он Гроховского. «Понимаешь, затянуло», - ответил тот. «Ну, ну, гробь себя, потом каяться будешь. Хочешь, замолвлю словечко, и опять летать нормально начнешь?» - «Я и так буду летать, Саша. На своих машинах. Но первому в них сесть предложу тебе. Согласен?»
Теперь вот он выпрашивал его у Баранова. Но тот стоял неколебимо, обещал других.
- И на том спасибо! - сдался Гроховский. - Насчет Р-5, товарищ начальник. Мы его из разведчика переделываем в транспортно-десантный самолет. Конструкцию почти не изменяем, а укрепляем в некоторых узлах. Возить он будет не два человека, как сейчас, а десять, включая экипаж.
- Не фантазируйте, Гроховский. Всему своя мера.
- Мы уже переделали его, - опустил голову мой шеф. - Я извинюсь перед товарищем Поликарповым и приглашу его посмотреть, какие возможности заложены в его замечательной машине.
- Вижу, не шутите. Работа проводилась сверх плана. Почему не докладывали?
- Не были уверены в конечном результате.
- Средства где взяли?
- За счет экономии. Верили, что создадим самолет-гибрид, первый, специально для воздушно-десантных войск.
- Слышать приятно, но хвалить подожду. Правильно говорят мне, что вы партизанщину разводите. Все, до мельчайших задумок, с сего дня докладывать лично мне. Кто будет испытывать этот ваш гибрид? - Предлагал трем летчикам. Отказались. Не верят, что с таким грузом оторвутся от земли. Анисимова бы мне?
Баранов отрицательно покачал головой.
- Тогда попробую сам.
- О дне полета уведомите. Приедем с Поликарповым посмотреть... Так, значит, о технике для опытного десантного отряда договорились. Срок - три месяца. Помощь - всесторонняя. Тухачевский не забыл нас, передает привет и тоже надеется, что не подведете... Но я еще не отпускаю вас, голубчики. Есть претензии, и очень серьезные. Люди ваши плохо соблюдают секретность работ, болтают на стороне, да и вы, Гроховский, несдержанны на язык. Кое-что даже родной жене говорить не следует. Можно нажить бо-ольшие неприятности.
- Учтем.
- У вас был ревизор из финотдела ВВС. Он тоже имеет к вам претензии. Докладывает, тратите большие деньги на консультации, щедро отваливаете специалистам из ЦАГИ.
- Поощряю тех, кто помогает работать нам плодотворно и быстро.
- Так оформляйте выплаты как положено, Гроховский, а то попадете в такую катавасию, что вас и начальник ВВС не защитит! Вопросы есть?
- Я не выхожу из лимита, товарищ начальник ВВС. Баранов повернулся ко мне:
- У вас, товарищ Титов, вопросы есть? Вам, наверное, интересно знать, зачем я и вас с Гроховским вызвал? - А чтобы осчастливить личным выговором. Да-с! за болтливость подчинен - Обоим по выговору. Все! Пока личный - за пожарчик, ну и за финансы тоже. Желаю успеха.
Баранов с авиаконструктором Поликарповым приехали на испытания самолета-гибрида Р-5, названного нами «объектом Г-61».
Что мы сделали с самолетом-полуторапланом? Усилили его конструкцию и под нижние крылья прикрепили четырнадцать фанерных кассет с целлулоидными прозрачными носками - в них могли помещаться десантники с оружием или 800 килограммов военного снаряжения, боеприпасов. Десантники должны были лежать в этих отсеках и могли через специальные отверстия в обтекателях вести ружейно-пулеметный огонь даже в воздухе.
Когда с проектом познакомили Поликарпова, он, внимательно изучив его, сказал:
- Расчеты вроде правильные, но отпустит ли земля такую тяжелую машину? Пусть попробуют.
Поликарпов с Барановым приехали на аэродром точно в назначенное время, но что-то у нас не сладилось, на подвезли груз в мешках, и, чтобы не отдалять час испытаний, в фанерные кассеты... залезли наши молодые сотрудники. Молодежь не знала страха, была уверена в надежности конструкции и в пилоте.
Гроховский сел за штурвал сам, плавно подал сектор газа вперед - самолет тяжело сполз с места. Нам, стоящим на земле, казалось, что он так и не наберет скорость отрыва; 200... 300... 400 метров разбега - и образовалась полоска между колесами и землей. Почти три тонны в воздухе! Выдержали и конструкция, и нервы человеческие.
Когда Баранов увидел, как из кассет приземлившегося самолета вылезают люди, волосы, по его словам, у него «встали дыбом», а Поликарпов сказал мне, усмехаясь:
- Башковитый и моторный мужик ваш Гроховский, только рисковый очень.
Глава
третья
ГОД 1931-й
15. КЛИЧ КОМСОМОЛА
IX съезд ВЛКСМ собрался в январе. В качестве одного из почетных гостей комсомольцы пригласили Павла.Игнатьевича Гроховского.
- За что такая честь? - спросил он Александра Косарева, когда тот вручал ему гостевой мандат. - Я уже старик по вашим меркам.
- Не ваше обаяние, Павел Игнатьевич, и не наша дружба послужили тому причиной. Вы первым в стране создали молодежное конструкторское бюро, доказали, что оно вполне работоспособно, и первым внедряете коллективное конструирование. Члены ЦК считают это немалым вкладом в работу комсомола. Увидите, ваш почин в авиации мы значительно расширим, - ответил генсек очень серьезно.
На съезде выступил Климент Ефремович Ворошилов.
- От того, кто будет обслуживать наши воздушные силы в качестве летчиков, бортмехаников, в качестве инженеров, работников аэродромов, - сказал он в докладе, - в значительной мере будут зависеть рост и успехи нашего Красного Воздушного Флота... И предложил комсомолу взять шефство над авиацией.
Делегаты съезда ответили на призыв наркомвоенмора специальным обращением ко всей молодежи страны: «КОМСОМОЛЕЦ - НА САМОЛЕТ!»
Начальник Главного управления ВВС РККА Петр Ионович Баранов огласил «Приказ Революционного Военного Совета СССР № 12»:
«В связи с единодушно выраженной девятым съездом Всесоюзного Ленинского Коммунистического Союза Молодежи волей о принятии со стороны трехмиллионной массы молодых строителей социализма шефства над ВВС РККА, - торжественно читал он, - Реввоенсовет Союза ССР постановляет: считать с 25 января 1931 года Краснознаменный ВЛКСМ шефом над Военно-Воздушными Силами Рабоче-Крестьянской Красной Армии. Подпись:
Народный комиссар по военным и морским делам и Председатель РВС СССР Ворошилов».
Комсомольцы Москвы и Ленинграда одними из первых в стране пошли в аэроклубы, подали заявления в авиашколы, встали к станкам и кульманам на авиазаводах, отправились с тачками, лопатами, мастерками строить аэродромы. Прилив молодежи захлестнул и коллектив Гроховского.
- Ну куда вас сразу-то так много! - восклицал он обрадованно, зачисляя новичков в «кандидаты». - Месячишко-другой потерпите, будет вам и дудка, будет и свисток.
Вскоре начальник вооружений РККА Тухачевский утвердил положение об Особом конструкторско-производственном бюро во главе с начальником и главным конструктором П. И. Гроховским. Теперь молодежный коллектив, увеличив штаты, стал именоваться Осконбюро ВВС РККА, и в его распоряжение, после немалого сопротивления институтского начальства, передали опытные мастерские НИИ ВВС. В это время начальник института Горшков болел, его замещал Зильберт, и между ним и Гроховским из-за этих мастерских пробежала тогда черная кошка.
18 марта командование Красной Армии приняло решение создать в Ленинградском военном округе опытный воздушно-десантный отряд, бойцами которого стали в основной комсомольцы.
- Вам оснащать отряд техникой, Гроховский, - напомнил еще раз Баранов летчику-изобретателю. - Реввоенсовет принял специальное постановление о работе вашего КБ. Оно обязывает нас, управление ВВС, создать все необходимые условия для вашей успешной деятельности. Понимаете серьезность поставленных задач и свою личную ответственность?
- Справимся, товарищ начальник.
- Парашютной подготовкой бойцов отряда будет заниматься летчик Минов со своими помощниками. Им выделено всего сорок пять парашютов. Мало, очень мало... - Ну, это забота Савицкого.
- И ваша, Гроховский! В июле будем смотреть вашу технику в действии. А сейчас подумайте вот над чем:
вашим людям придется работать в Москве и в Ленинграде, силы КБ нужно разделить.
- Откроем филиал в Ленинграде. Взвалит его на свои могучие плечи Иван Васильевич Титов. По моему мнению, ни в характере, ни в инженерной подготовке слабостей у этого человека нет.
- И организатор способный.
Первый нештатный опытный воздушно-десантный отряд - списочный состав 164 человека - получил двенадцать бомбардировщиков ТБ-1 и десять самолетов Р-5. На семь-восемь бойцов один самолет - такого авиационного снаряжения воинской части ни одна из армий мира еще не знала. Впечатляло и вооружение небольшого по численности отряда: две танкетки Т-37, три броневика, две легкие пушки, станковые и ручные пулеметы, парк грузовых и легковых машин, мотоциклы с колясками, велосипеды. Вся эта техника, бойцы в полном вооружении десантника с комплектом боеприпасов для затяжного боя, питание на несколько суток, медикаменты и перевязочный материал должны были по первому сигналу подняться в воздух и благополучно приземлиться в районе, указанном командованием.