– Да ладно тебе, Малфой, – произнес полупьяный Урхарт, – Сейчас пропустим еще по стаканчику и продолжим с ним. Что ты здесь распоряжаешься? Я капитан команды…
– А я староста факультета, – стальным голосом отчеканил Малфой.
В гостиной вмиг повисла тишина, даже перестали раздаваться стоны из дальних темных углов.
– Ну, это же наш трофей, Драко, – примирительно сказал Урхарт, усмехнувшись, показывая на бесчувственного гриффиндорца.
Драко быстро взглянул на Блейза Забини, который напряженно наблюдал за происходящим, затем, переведя взгляд на капитана, блондин жестко произнес:
– Ты прав, Урхарт, мы выиграли, и это наш трофей, но ты же не хочешь, чтобы он сдох здесь, на этом столе, от остановки сердца? Я не хочу оказаться в объятиях дементоров. А ты, капитан?
Казалось, что слизеринский капитан начал трезветь на глазах, он нервно сглотнул, облизнул пересохшие губы и хрипло произнес:
– Ты прав, Драко.
– Вот и отлично, – кивнул Малфой. – Надо привести его в сознание и выпроводить отсюда.
Блондин подошел к столу, на котором лежал Гарри, и, направив на него волшебную палочку, прошептал заклятие, выпуская в бесчувственное тело струю золотистого свечения. Гриффиндорец тихо застонал, слипшиеся от спермы ресницы вздрогнули и приоткрылись, и серые стальные глаза встретились с зелеными. Драко не смог выдержать этот взгляд и отвернулся в сторону.
– Вставай, Поттер, проваливай отсюда, ты выполнил условия сделки, все кончено.
В гостиной повисла звенящая тишина. Пьяные студенты молча смотрели как гриффиндорец, превозмогая боль в истерзанном теле, осторожно привстал, и, сняв со стола промокшую насквозь мантию, старается как-то ей прикрыться.
– Возьми, тебе это пригодится, – Драко сунул Гарри в руку бутылку огневиски. – Давай, уходи, Поттер.
Гарри, еле передвигая ногами, закусывая губу от боли, пронзающей его измученное тело при каждом движении, медленно побрел к выходу, в одной руке держа грязную мантию, а в другой – бутылку огневиски. Слизеринцы провожали его молчаливыми взглядами, некоторые нервно курили.
– Эй, Поттер, – Драко, не осознавая, что делает, кинулся к гриффиндорцу.
Гарри остановился и посмотрел в глаза слизеринцу.
– Поттер, т-там твоя одежда, – запинаясь, тихо произнес Драко. – Там, на полу, твоя одежда…
– Это не моя одежда, Малфой, – хрипло произнес Гарри распухшими губами, на которых еще оставались следы спермы и капельки его крови.
– Поттер, ты что, спятил? – сглотнув подступивший к горлу комок, прошептал Драко, – Там, на полу твоя спортивная капитанская форма, забери ее…
– Я не капитан Гриффиндора, Малфой, – вдруг усмехнулся Поттер, отчего Драко отступил на шаг назад, с ужасом взирая на парня.
– Что ты такое несешь, Поттер? – побелевшими губами произнес Драко.
– Я не капитан. После проигрыша нашей команды меня отстранили от должности капитана и вывели из состава команды, - ответил Гарри.
– К…когда? – прохрипел Малфой.
– Пока я лежал в больничном крыле, в гриффиндорской команде произошла смена состава.
– И ты знал об этом…, - прошептал Малфой.
– Знал, – кивнул Гарри.
– Кто… кто стал капитаном Гриффиндора? Ради кого ты….
– Джинни Уизли, – смотря в глаза Малфою, ответил Поттер.
Лицо блондина стало похоже на мраморную маску, он тяжело дышал, но видно воздуха не хватало, и Драко схватился за ворот рубашки, пытаясь ослабить его.
– Ты…ты, что… любишь ее? – прохрипел Малфой.
– Да, – ответил Гарри и медленно, не делая резких движений, направился к выходу из слизеринской гостиной.
Глава 4
Изгнание из Гриффиндора
Профессор Северус Снейп стремительно шел по гулкому пустому коридору, полы черной мантии развевались за его спиной. Возвращаясь от Альбуса Дамблдора, Снейп снова и снова прокручивал в голове состоявшийся между ними разговор. Директор поздравил его с победой Слизерина в финальном матче по квиддичу, но после обмена любезностями разговор перешел на тему, которая беспокоила и декана.
– Северус, я давно хотел поговорить с тобой о Драко Малфое, – присаживаясь и предлагая присесть Снейпу, мягко произнес Дамблдор.
– Слушаю вас, Альбус, – ответил Снейп, принимая из рук директора чашку чая.
– Скоро начнутся каникулы, и Драко вернется домой в Малфой-Меннор. Мальчик очень сильно подвержен влиянию своей семьи, я опасаюсь, что под напором Люциуса и ярой фанатички Беллатрис Лестрейндж, он примет Черную Метку. Мы не должны допустить того, чтобы Драко встал на темную сторону. Прошу тебя, Северус, поговори с ним, мальчик тебя уважает и прислушивается к твоим словам, тем более что ты его крестный. Объясни ему, что его дальнейшая жизнь зависит только от него самого, и он не должен делать поспешных выводов и принимать решения, которые впоследствии сыграют с ним роковую роль.
Эти слова до сих пор звучали в ушах у Снейпа. Он и сам собирался поговорить с Драко, парень беспокоил его своим поведением, искренним обожанием и почитанием Темного Лорда, наверняка внушенными ему сумасшедшей теткой. Драко, в силу своего юного возраста, еще не понимал, что истинно, что ложно, а под влиянием отца, и что еще хуже, безумной Беллатрикс, мог сделать необдуманный шаг, вступив в ряды Пожирателей Смерти, и тем самым загубить всю свою дальнейшую жизнь.
Настоящий момент был не самым удачным для подобных разговоров, декан знал, что его студенты сейчас празднуют свою заслуженную победу над Гриффиндором, и он решил посетить общую гостиную слизеринского общежития и проследить, чтобы все было прилично и не выходило за рамки школьных правил.
Шаги Северуса Снейпа гулко отдавались в пустом коридоре, кроме пролетевшего мимо Кровавого Барона – привидения факультета, ему никто на пути не встретился в этот поздний час. И вдруг профессор услышал звук, похожий на всхлип, раздавшийся из ниши в стене. Снейп остановился и прислушался, тихий всхлип снова повторился, а подойдя ближе, профессор, имеющий отличное обоняние зельевара, различил острый запах огненного виски и еще один запах, который он не мог спутать с чем-то еще. Войдя в затемненную нишу, куда едва попадал отблеск светильников из коридора, Снейп замер и пораженно уставился на скорчившуюся фигуру обнаженного подростка, который, поджав к груди колени и согнувшись, сидел на каменном полу, дрожа всем телом и тихо всхлипывая. Рядом с мальчиком валялась почти пустая бутылка огневиски, распространяющая запах алкоголя, и какая-то материя, мокрая и грязная. Его тело покрывали многочисленные разводы белой тягучей жидкости, которая издавала характерный терпкий запах, благодаря чему не приходилось сомневаться в ее происхождении.
– О, Мерлин! – пораженно произнес декан Слизерина и наклонился над подростком. – Что с вами произошло?
В этот момент мальчик поднял лицо, и Северус Снейп на миг замер, потрясенный увиденным. На него смотрел Гарри Поттер абсолютно бессмысленным взглядом. Лицо парня, перемазанное спермой, опухло от слез, губы, прокушенные до крови, воспалились, его всего трясло, зубы стучали так громко, что Снейп слышал это. Парень был пьян, и сильно, о чем свидетельствовали не только лежащая рядом бутылка, но и пустые глаза с расширенными зрачками.
– Поттер, как вы здесь оказались? – Снейп потряс его за плечи. – Что случилось? Кто сделал это с вами?
Казалось, что гриффиндорец вообще не воспринимал действительность: он не узнавал склонившегося над ним человека и вряд ли отдавал себе отчет в том, где находится и что с ним произошло.
– Поттер, вставайте, немедленно, – Снейп принялся поднимать мальчика, но тот вдруг начал сопротивляться, пытаясь оттолкнуть от себя профессора.
Снейп снял с себя мантию и прикрыл ею наготу подростка. Не обращая внимания на его вялое сопротивление и нечленораздельные попытки что-то сказать, профессор взял мальчика на руки и стремительно зашагал к выходу из подземелий, направляясь в больничное крыло.
В столь поздний час мадам Помфри, в халате и домашних шлепанцах, удобно расположившись возле небольшого камина в своем кабинете, увлеченно читала популярный роман о страстной, но трагической любви юной русалки и красавца кентавра, которой не суждено было продлиться долго, потому что юная речная дева погибла под винтами маггловского корабля, а красавец-кентавр, не выдержав горя, бросился в пропасть с высокого утеса и разбился насмерть. Роман уже несколько недель бил все рекорды по продажам в «Флориш и Блоттс», и мог соперничать даже с тиражами прошлых лет незабвенного Златопуста Локонса. Перевернув очередную страницу, окропленную слезами, мадам Помфри вздрогнула от неожиданности, услышав резкий стук, заставивший ее отложить книгу, взять лампу и поспешно направиться к двери.
– Северус, что случилось? – испуганно спросила она, увидев декана Слизерина, еще более бледного, чем обычно, держащего на руках темноволосого мальчика, лица которого не было видно под мантией профессора, накинутой сверху.
– Мадам Помфри, боюсь, произошло нечто ужасное. Студент Хогвартса в стенах школы был подвергнут сексуальному насилию.
Школьная медсестра тихо вскрикнула, прикрывая рот ладонью. Профессор Снейп направился к первой в ряду кровати и осторожно положил свою ношу на белоснежную простынь.
– О, Мерлин! Этого не может быть, такого никогда не случалось в Хогвартсе, – с ужасом прошептала мадам Помфри. – Кто этот мальчик? Кто-то с вашего факультета, Северус?
Снейп убрал край мантии с лица бесчувственного подростка, тихо застонавшего в этот момент, – медсестра вскрикнула и схватилась за руку декана Слизерина, до глубины души потрясенная открывшейся ей правдой.
– Гарри Поттер! Гарри… этого не может быть…
– Я нашел его около двадцати минут назад в коридоре слизеринских подземелий в таком виде. Я немедленно отправляюсь к директору, а вы, мадам, осмотрите его хорошенько, мы должны знать, что с ним произошло, а затем найти виновных и наказать их. Надеюсь, вы понимаете, что все должно остаться в тайне.
– Да, да, Северус, конечно, я понимаю, до прихода директора я хорошенько осмотрю мальчика и сообщу вам свое мнение об этом ужасном инциденте. Но вы чувствуете сильный запах алкоголя? Похоже, мальчик пьян.
– Он не просто пьян, мадам, боюсь, что его сначала напоили до бесчувственного состояния, а потом подвергли насилию. Я немедленно направляюсь к Дамблдору, – повторил Снейп и поспешно покинул больничную палату, оставив потрясенную мадам Помфри и бесчувственного Гарри Поттера, который тихо стонал и что-то шептал распухшими воспаленными губами.
– Бедный мальчик, – тихо произнесла медсестра, и, склонившись над подростком, услышала его сдавленный стон.
Гарри спал беспокойно, он метался в постели, тяжело дыша, что-то бормотал, иногда стонал или вскрикивал, подушка сбилась, простыни намокли под вспотевшим телом, а одеяло постоянно приходилось поправлять, чтобы оно не было сброшено на пол.
Альбус Дамблдор ворвался в больничную палату и сразу же направился к единственной занятой в этот момент кровати. Снейп последовал за ним, и, скрестив руки на груди, задумчиво посмотрел на спящего гриффиндорца. Мадам Помфри сидела рядом с Гарри и держала его за руку, которая время от времени нервно подергивалась.
– Мадам Помфри, вы подтверждаете то, что сообщил мне Северус? Гарри действительно подвергся сексуальному насилию? – старый волшебник присел на кровать с другой стороны, с беспокойством вглядываясь в лицо подростка. – Как он, Поппи?
– Мальчик спит, – спокойно сказала школьная медсестра, – и проспит еще долго. Как видите, сон его беспокоен, не исключено, что это вызвано воздействием алкоголя.
– Да, Северус говорил об этом, – нетерпеливо кивнул Дамблдор. – Вы осмотрели его, Поппи? Его действительно изнасиловали?
– Альбус, конечно же я осмотрела мальчика. Следов насилия на его теле нет, – мадам Помфри тщательно подбирала слова, чтобы как можно деликатнее дать свою оценку случившемуся. – Я могу точно сказать, что его не били – нет никаких ушибов, кровоподтеков, ничего, кроме нескольких синяков на внутренней стороне бедер, которые он мог получить по другой причине, Альбус, – школьная медсестра смущенно замолчала и слегка прокашлялась, а потом продолжила. – Я так же проверила, не применялась ли магия по отношению к мальчику и не обнаружила ничего – его не принуждали ни к чему, не заставляли что-либо делать под действием чар. Единственное заклятие, которому его подвергли, – «Enervate» – чтобы привести в чувства. Я так же проверила, не использовались ли исцеляющие, заживляющие заклятия, чтобы уничтожить или скрыть следы принуждения, которые могли быть на его теле – нет, ничего. Я не берусь утверждать доподлинно, но, думаю, то, что произошло с Гарри, было с его добровольного согласия.
– Его изнасиловали, – холодно произнес Северус Снейп, – и то, что на его теле нет синяков, еще не говорит о том, что все произошло не по принуждению. Я нашел его в шоковом состоянии – без одежды и с многочисленными следами семенной жидкости по всему телу.
– Да, я понимаю вас, Северус. Вы принесли сюда Гарри в ужасном виде, что сразу же наводит на мысль о том, что над ним надругались. Но я предельно тщательно осмотрела мальчика, и могу утверждать доподлинно, что этим вечером Гарри действительно участвовал в половых актах. Именно актах, господа. Имеет место не один половой акт, а многочисленные сношения с несколькими партнерами мужского пола.
– О, Мерлин, – глухо произнес Дамблдор, осторожно убирая со лба Гарри взмокшую челку.
– Да, Альбус, Гарри не единожды вступал в сношения, в его теле и на нем самом присутствовали обильные следы семенной жидкости как минимум десяти человек.
– Этого я и опасался, – мрачно произнес Снейп, – я нашел его в коридоре слизеринских подземелий, а если учитывать, что мои студенты сейчас отмечают победу над Гриффиндором…
– Не будем делать поспешных выводов, Северус, – тяжело вздохнув, ответил Дамблдор.
– Боюсь, что выводы очевидны, Альбус, – отчеканил декан Слизерина, – в этом замешаны мои студенты.
– Это очень серьезное обвинение. Мы должны не спешить и во всем тщательно разобраться, и, учитывая деликатность произошедшего, необходимо соблюдать секретность, – задумчиво глядя на беспокойно спящего Гарри, произнес директор Хогвартса.
– Господа, я хотела бы обратить ваше внимание на еще одну особенность, если позволите. На теле Гарри присутствовали следы и его собственного семени…. причем в большом количестве.
– Что вы такое говорите, мадам? – сузил глаза Снейп.
– Это доказывает то, профессор Снейп, что мальчик сам получал сексуальное удовлетворение во время сношений. Именно это дает мне основание утверждать, что все происходило с его добровольного согласия, а не по принуждению.
Повисла напряженная тишина, и только тихие всхлипы бессознательного гриффиндорца время от времени нарушали гнетущее молчание преподавателей.
– Этого не может быть… – после долгой паузы сказал Северус Снейп. – Посмотрите на его реакцию – он страдает.
– Я склонна думать, что это вызвано сильным алкогольным опьянением. Когда он проснется, он будет страдать еще больше, поэтому, думаю, надо заранее приготовить для него антипохмельное зелье.
– Я не верю, что Поттер способен на такое, – заявил Снейп, скрестив руки на груди. – Вы знаете мое отношение к мальчишке – он ленивый, наглый, самоуверенный эгоист, такой же, каким был его отец, но я никогда не поверю, что Поттер добровольно мог согласиться на подобное.
– Гарри – необычный мальчик, – задумчиво проговорил Дамблдор, – вполне возможно, что это сказалось и на его сексуальной ориентации, ставшей отличной от большинства молодых людей. Мы могли что-то упустить в его воспитании, а тему взаимоотношения полов с ним вообще никто не поднимал. Я упустил это, а мальчик вырос, и у него могло сформироваться свое собственное представление по этому вопросу. Такое случается, Северус.
– Я знаю, Альбус. Я подозреваю, что на моем факультете есть несколько студентов, склонных к нетрадиционной сексуальной ориентации. Но Поттер... не может быть. Несмотря на представленные мадам Помфри факты, я уверен, что его изнасиловали. Хотя пока не знаю, как объяснить следы его собственных семяизвержений. Вы уверены, мадам, что это действительно его семя?
– Абсолютно уверена, Северус! Если вы сомневаетесь в моей компетенции колдомедика….
– Ну что вы, Поппи, никто не сомневается в ваших знаниях. Северус не хотел вас обидеть, – примирительно произнес Дамблор, – просто мы все поражены случившимся. К тому же такой случай произошел в школе впервые за все ее тысячелетнее существование. Если вдруг кому-то станет известно об этом, или информация о том, что подростка – и не просто подростка, а самого Гарри Поттера – изнасиловали в этих стенах, просочится в прессу, боюсь, что Хогвартс могут закрыть. Такого скандала в магическом мире еще не было. Мы должны быть очень осторожными в выводах. Надо все основательно проверить и подробно выяснить все обстоятельства случившегося. Я бы попросил вас, Северус, немедленно вернуться в Слизерин и поговорить со своими студентами. Все факты свидетельствуют о том, что Гарри присутствовал на вечеринке, которую устроили ваши подопечные.
– Несколько часов назад Гарри покинул эту палату, переоделся в свою спортивную форму и ушел. Я пыталась его отговорить, потому что считала, что травмы еще не зажили окончательно, но Гарри был настроен решительно и задерживаться не собирался. Я думаю, что мисс Грейнджер может знать, куда направился мальчик. Она навещала его сегодня днем вместе с Полумной Лавгуд и Джинни Уизли, и когда другие девушки покинули палату, осталась на несколько минут и говорила о чем-то с Гарри наедине. Думаю, она что-то знает.
– Спасибо, Поппи, – приподнимаясь с кровати Поттера, произнес Дамблдор, похлопав школьную медсестру по руке. – Позаботьтесь о Гарри. Когда он проснется, я побеседую с ним, а сейчас я намерен поговорить с его деканом и мисс Грейнджер, несмотря на столь поздний час. Дело не терпит отлагательства. А вы, Северус, немедленно отправляйтесь в слизеринское общежитие.
Снейп коротко кивнул и стремительно направился к двери.
Когда за ним громко захлопнулись двери больничной палаты, мадам Помфри, деликатно прокашлявшись, сказала:
– Альбус, я не хочу ничего утверждать наверняка, конечно, на Гарри это не похоже, и никто из нас не мог ожидать такого от скромного и застенчивого мальчика. Возможно, Северус прав, и Гарри могли просто опоить возбуждающим зельем, это может быть причиной его семяизвержений. Но ведь профессору Снейпу как никому другому должно быть известно, что подобные зелья запрещены к применению, купить их невозможно, а приготовление занимает целый месяц и требует большого мастерства, такое под силу только опытному зельевару, и я не могу поверить, чтобы кто-то из студентов, даже семикурсников, мог сделать это. Более того, ингредиенты для такого рода зелий редкие и дорогостоящие, приобрести их очень сложно.
– В Лютном Переулке за хорошие деньги можно не только любые ингредиенты приобрести, но и многие запрещенные и опасные зелья. Главное, договориться в цене, – задумчиво произнес Дамблдор.
– Возможно, ты прав, Альбус, – неохотно согласилась мадам Помфри.
– Я думаю, что мы узнаем всю правду только после того, как я поговорю с мальчиком. А пока он спит, нам необходимо прояснить многие вещи – установить доподлинно, не покидал ли тайно кто из студентов Хогвартс в последние три дня, не пропадали ли у профессоров Снейпа или Слизнорта какие-либо ингредиенты из личных запасов, почему Гарри отправился в Слизерин, почему он был пьян, надо узнать, о чем он говорил с мисс Грейнджер, а его лучший друг Рон Уизли наверняка больше нас с вами знает о личной жизни Гарри и о его предпочтениях в выборе партнеров. Сколько вопросов, Поппи, на которые необходимо получить ответы до утра. Прежде, чем Гарри проснется, я должен все это выяснить, – Дамблдор еще раз задумчиво посмотрел на спящего парня, а затем, попрощавшись со школьной медсестрой, отправился к декану Гриффиндора.
Гермиона Грейнджер долго не ложилась спать – объем домашних заданий был огромен, читать дополнительную литературу приходилось, засиживаясь допоздна, кроме того, какая-то необъяснимая тревога за Гарри терзала ее и мешала сосредоточиться. Гермиона считала, что сокурсники поступили несправедливо, обвинив капитана в проигрыше всей команды. Она видела, как парень выбивался из сил, стараясь привести Гриффиндор к победе, и было нечестно возлагать вину за произошедшее на него одного. Неудивительно, что Гарри расстроился и обиделся, и девушка боялась, что отправившись в таком настроении в слизеринские подземелья, парень мог наделать глупостей.
Уже лежа в постели, Гермиона долго смотрела в потолок и анализировала события прошедшего дня, но наконец, усталость пересилила тревогу, и девушка заснула. Посреди ночи она внезапно проснулась от того, что кто-то осторожно тряс ее за плечо. Гермиона резко распахнула глаза, и увидела склонившуюся над ней профессора МакГонагалл.
– Мисс Грейнджер, прошу прощения за то, что разбудила, но мне необходимо с вами поговорить, немедленно. Попрошу вас одеться и пройти в мой кабинет.
– Что-то случилось, профессор? – обеспокоено поинтересовалась гриффиндорка, быстро набрасывая халат поверх ночной рубашки.
– Мне необходима ваша помощь как старосты факультета, – произнесла МакГонагалл, заметив, что Парвати Паттил тоже проснулась и начала прислушиваться к их негромкому разговору. – Все нормально, девочки, всем спокойной ночи, – добавила декан, покидая спальню.
Гермиона, в предчувствии неприятностей, наверняка связанных с Гарри, поспешно последовала за своим деканом, а когда она оказалась в кабинете и увидела там директора, тревоги ее возросли десятикратно.
– Что-то случилось? – спросила она снова, переводя взгляд с Альбуса Дамблдора на Минерву МакГонагалл.
– Присаживайтесь, мисс Грейнджер, – ласково улыбнувшись, попросил старый волшебник, – мы хотим кое-что узнать.
– О Гарри? – взволнованно спросила Гермиона.
– Почему вы так думаете, дорогая? – осторожно поинтересовался директор.
– Мне кажется, у него возникли неприятности, сэр, – произнесла Гермиона и замолчала, напряженно вглядываясь в лица преподавателей.
– В принципе вы правы, – сказал Дамблдор, – у Гарри действительно возникли кое-какие проблемы, и мы хотели бы кое-что у вас уточнить в связи с этим. Вы ведь навещали его сегодня, и разговаривали с глазу на глаз перед самым вашим уходом? Мы хотели бы знать, какого предмета касался ваш разговор, и не говорил ли Гарри, куда собирается пойти?
– Что они с ним сделали? Что произошло, сэр?! – обеспокоено воскликнула девушка.
– Почему вы решили, что с Гарри что-то сделали? – поинтересовалась МакГонагалл, быстро переглянувшись с Дамблдором. – И кто это «они»?
– Слизеринцы, – ответила Гермиона. – Сегодня Гарри был приглашен на их вечеринку и отправился туда. Я знала, что что-то должно случится. Пожалуйста, скажите мне, я очень за него волнуюсь.
– Мисс Грейнджер, значит, Гарри отправился на вечеринку в Слизерин, верно? Он вам сам об этом сказал?
– Да, профессор. Это я принесла ему приглашение, Пэнси Паркинсон попросила меня передать его Гарри.
– Гермиона, – сказал Дамблдор после небольшой паузы, – я хотел бы, чтобы вы рассказали нам все, что знаете по данному вопросу, это важно в первую очередь для самого Гарри.
– Что с ним? У него проблемы? – с мольбой в голосе спросила Гермиона, которую недомолвки преподавателей заставили серьезно обеспокоиться о том, что произошло с ее другом.
– Можно сказать и так. Дело в том, что некоторое время назад профессор Снейп нашел Гарри в слизеринских подземельях в весьма неприглядном виде. Он был пьян.
– Пьян?! – пораженно воскликнула гриффиндорская староста, – Вот дурак! – спохватившись, она зажала ладонью рот, – прошу прощения, вы сказали, что его нашел Снейп? Профессор Снейп, – Гермиона слегка поморщилась. – И сколько он снял с Гриффиндора баллов, когда обнаружил Гарри пьяным?
– Пока что ни одного, но мы хотели бы знать, почему Гарри так поступил, что его побудило к этому, вам ведь кое-что известно, не так ли, судя по тому, что вы не очень удивились, узнав об этом?
– Понимаете, профессор, это все из-за сегодняшнего матча, – понуро начала Гермиона, - Гарри был очень расстроен, особенно когда узнал, что вину за поражение команды полностью возложили на него, а отстранение от должности капитана он посчитал предательством. Я пыталась поговорить с ним, но он был в таком мрачном настроении, что попросил нас уйти. И он собирался пойти на вечеринку, которую устраивали слизеринцы. Все дело в этом пари, понимаете. Вчера Гарри с Урхартом заключили пари, которое я считаю глупым и необдуманным. Капитан проигравшей команды обязан выполнить любое желание победителей, и вот, слизеринцы захотели, чтобы Гарри присутствовал на их вечеринке и праздновал вместе с ними их победу над нами. Они хотели унизить Гарри, а он не мог отказаться – он должен был выполнить это условие, поэтому отправился туда. Но он был так расстроен, что сказал, будто сам хочет туда пойти и выпить за свое поражение, потому что мы все его предали, и теперь он будет праздновать со своими соперниками, раз бывшие друзья поступили так несправедливо по отношению к нему.
– То есть, вы хотите сказать, мисс Грейнджер, что Гарри сам хотел туда пойти? – уточнила профессор МакГонагалл.
– Да, мэм, – подтвердила Гермиона, – я пыталась его отговорить, но вы знаете этих мальчишек. Гарри был настроен решительно и, выходит, исполнил свою идиотскую угрозу.
– Какую угрозу? – поинтересовался Дамблдор.
– Он сказал, что собирается напиться на слизеринской вечеринке.
– Неужели так и сказал, мисс Грейнджер?
– Боюсь что да, сэр.
– Гермиона, скажите, а у Гарри в последнее время не было других проблем, ну например неприятности с девушками или что-то еще в этом роде – неразделенная любовь, например?
– Нет, сэр, – Гермиона покачала головой, – Гарри не встречается с девушками.
– Вот как? – профессора переглянулись. – Разве ему никто не нравится? – поинтересовался старый волшебник. – Мне казалось, что сам он пользуется популярностью у наших студенток.
– У Гарри никого нет, сэр, – повторила Гермиона, – хотя он действительно нравится многим, и не только на нашем факультете.
– А в чем же проблема, мисс Грейнджер? Вы его близкая подруга и, наверное, разговаривали с Гарри на эту тему.
– Нет, сэр. Гарри всегда избегает подобных тем, он довольно застенчивый, когда вопрос касается девушек. Я пыталась как-то поговорить с ним, даже намекала, что он нравится Джинни Уизли, но Гарри быстро прекратил этот разговор. Он всегда начинает немного нервничать, когда мы пытаемся поговорить об этом.
– Ну что же, не могу вас больше задерживать в столь поздний час, дорогая, – директор Хогвартса приподнялся из-за стола, давая понять, что разговор окончен. – Вы нам очень помогли. Надеюсь, вы понимаете, что этот разговор конфиденциален и не должен выходить за стены этого кабинета. О происшествии с Гарри не должны узнать другие студенты, чтобы не давать повода для различных слухов и кривотолков.
– Да, я понимаю, – согласилась Гермиона, – это только повредит репутации нашего факультета. Спокойной ночи, сэр, мэм, – добавила она и покинула кабинет своего декана.
Профессор Снейп был в ярости. Обычно он снисходительно относился к своим подопечным, покрывая их выходки и нарушения школьной дисциплины, иногда необоснованно штрафуя другие факультеты, он всегда давал поблажки слизеринцам, но на этот раз они превзошли все границы дозволенного, и декан намеревался сурово наказать виновных. Что бы ни утверждала мадам Помфри, но профессор Снейп был уверен, что Поттер никогда бы не согласился на подобное извращение, и его принудили к этому. В первую очередь декан Слизерина подозревал в произошедшем своего крестника Драко Малфоя.
– Что вы сделали с Поттером? – ледяным голосом, от которого у некоторых по коже пробежали мурашки, спросил декан, стремительно войдя в общую гостиную слизеринского общежития и скрестив руки на груди.
Студенты еще не успели привести помещение в порядок после вечеринки – где-то валялись пустые бутылки, перевернутые стулья, в нескольких местах ковер был залит вином, в воздухе отчетливо чувствовался устойчивый запах алкоголя и сигаретного дыма, но даже сквозь него пробивался другой – немного терпкий запах мужского семени, мокрые пятна которого в изобилии присутствовали на одном участке ковра. Слизеринцы уставились на своего декана, пораженные его внезапным появлением.
– То, что здесь произошло, грозит для некоторых из вас не только исключением из школы, но и Азкабаном, – Снейп обвел всех присутствующих бездонно-черным взглядом, от которого какой-то пьяный семикурсник нервно икнул. Из притихшей толпы раздался тихий всхлип.
Все присутствующие вмиг осознали, что сегодняшний вечер, который казался им таким веселым и интересным, действительно может обернуться весьма большими проблемами. Декан не угрожал и не пугал, он просто констатировал факт. И не у всех присутствовавших были влиятельные и богатые родители, как отец Малфоя, возглавляющий Попечительский Совет, или мать Забини, регулярно делающая весьма щедрые благотворительные взносы для Хогвартса. Изнасилование в магическом мире считалось очень серьезным преступлением и каралось нещадно, вплоть до поцелуя дементора. А насилие над такой известной личностью, какой был Гарри Поттер, могло вообще привести к самосуду, устроенному возмущенными и негодующими толпами народа, при котором пострадали бы многие семьи тех студентов, которые здесь присутствовали. Сегодняшнее развлечение грозило серьезными беспорядками в магическом обществе, если о факте изнасилования станет известно за пределами школы. Все хорошо это поняли, глядя в застывшее лицо Северуса Снейпа, черные глаза которого яростно пылали.