Аллергичные дети: их психика и кожа

Дж. Кан

(1969)

Рассматривается вопрос взаимосвязи и взаимозависи­мости эмоциональных состояний и кожных проявлений. Исследуются причины такой связи: биологические, психи­ческие и социальные. Особое внимание уделяется ранним отношениям ребенка и матери, их роли в развитии соматиче­ских симптомов. Обсуждаются эмоциональные конфлик-ты, лежащие в основе кожных заболеваний. Формулируется ряд проблем психического развития аллергичных детей.

Термин «психосоматический» особенно полезен для обозначения связи между эмоциональным состоянием и кожей — той частью сомы, которая отражает организм в целом в легко наблюдаемой, а иногда и драматической манере. Вероятно, также уместно упомянуть, что и кожа, и центральная нервная система развиваются из эктодермаль­ного слоя эмбриона, и, возможно, существует связь между данным фактом и тем, что кожа, будучи опосредованной центральной нервной системой, часто отражает психическое состояние индивида.

Беттельхейм и Силвестер (Bettelheim & Sylvester, 1949) утверждали (а Сонтаг (Sontag, 1950) согласился с ними), что, по их опыту, соматические симптомы у детей не связаны с опреде­ленными личностными паттернами. В некоторых случаях ранние инфантильные истории могут предоставить ключи к тому, почему у одних детей развиваются кожные или аллергические проявления, тогда как у других наблюдаются иные органические нарушения. Нередко кожные проявления являются результатом отложенного и интернализированного напряжения, которое по какой-то причине не может получить разрядку в межличностных ситуациях, таким образом, вынуждая к соматическому, аутопластическому решению. В действительности ни одна из разнообразных психосоматических гипотез не была подвергнута научной валидизации или экспери­ментальному доказательству. Никто не ответил на два основных вопроса: почему психосоматическое заболевание развивается у одной личности и не развивается у другой, и что детерминирует выбор симптома или системы органов. Отсутствие проверки различных гипотез напрямую связано с практически безграничной сложностью многих вовлеченных в данную проблему факторов; наиболее трудной задачей является разработка тестовых экспериментальных процедур для людей.

Некоторые исследователи в области детской психиатрии — например, Шпиц и Джерард — постулировали наличие взаимосвязей между типом характера или поведением матери и определенными психосоматическими нарушениями у ребенка. Трудно оценить обосно­ванность такого заявления. Несмотря на то, что псюхе и сома — прояв­ления одного и того же органического субстрата, на функциональном уровне они в некоторой степени разделяются и дифференцируются по мере роста и развития. Теоретическая ориентация исследователя определяет его взгляд на то, когда начинается такая дифференци­ация. С уверенностью можно сказать, что она должна происходить на первом году жизни.

Некоторые из значимых детерминант, вызывающих психосома­тическое заболевание, могли также иметь место в раннем периоде до того, как началась дифференциация псюхе и сомы, и такое заболе­вание может быть связано с расплывающейся линией демаркации. Кроме того, в ранней жизни ребенка физиологически мать все еще является его частью; ее деятельность по ухаживанию за ребенком — жизненно необходима для поддержания его существования. Возможно, материнское поведение в это время может в значительной степени повлиять на степень и вид границ между псюхе и сомой, а это может иметь значение для дальнейшего психосоматического заболевания. Тем не менее убедительное доказательство или даже статистическая корреляция отсутствует, а природа взаимодействия, равно как и задействованный промежуток времени, делают наиболее трудным даже довольно строгую экспериментальную проверку.

С научной точки зрения все наши психосоматические гипотезы необходимо рассматривать как размышления, которые в каждом конкретном случае могут приближаться к истине в большей или меньшей степени. Тем не менее существует кое-что полезное в качестве концептуальной структуры, предоставляющей практику иллюзию понимания и контроля, так что он может оказать пациенту лучшую помощь. Несомненно, ему не следует заблуждаться на счет своей гипотезы как абсолютно истинной и следует отказаться от нее, когда выдвинута другая гипотеза, лучшим образом объясняющая факты и обеспечивающая возможность более точного прогноза и контроля.

Психосексуальное развитие ребенка включает много вызы­вающих и высвобождающих напряжение ситуаций или механизмов. Степень и сила этих напряжений и направление разрядки — вовне или вовнутрь — зависят от социального и эмоционального окружения ребенка, на которое оказывают влияние, главным образом, родители и сиблинги плюс то, что Сонтаг называет психосоматической консти­туцией. Автор определяет ее как диапазон физиологических возмож­ностей систем органов индивида и их объединенную эффективность как целого организма.

Психосоматические проявления в детстве в основном пред­ставляют собой симптомы неразрешенных напряжений, которые не могут быть урегулированы в социализированной манере или на межличностном уровне. Психосоматическая связь совершенно очевидна в недавно проведенных исследованиях сенной лихорадки, астмы и крапивницы. Сол (Saul, 1941) предложил тезис о том, что эмоциональное состояние приводит к физиологическим изменениям, которые либо инициируют аллергические симптомы, либо делают ткани более чувствительными к аллергенам, либо и то, и другое. Таким образом, эмоциональное состояние ребенка может усилить или ослабить вызванный аллергеном симптом, такой как затруднение дыхания, а симптомы, берущие начало в эмоциональном состоянии, могут ухудшиться из-за аллергена. Представляется, что некоторые специфические эмоции особенным образом связаны с астмой, сенной лихорадкой и крапивницей. Конфликт по поводу страстного желания любви матери видится как одна из них. Ребенок может чувствовать себя фрустрированным из-за того, что его слишком мало любят, или он может бояться быть задушенным сверхкомпенсирующим «избытком» любви амбивалентной или отвергающей матери. Миллер и Бэрак (Miller & Baruch, 1950), сообщая о психосоматическом исследовании клинически аллергичных детей, утверждали, что материнское отвер­жение оказывается важным фактором для личности и соматических симптомов этих детей.

Астма — это всегда респираторная проблема. Первый опыт новорожденного ребенка — опыт дыхания. Вероятно, ребенок имеет переживание удушья до того момента, как первый его крик не начнет респираторный процесс. Это заставляет мать или ее заместителя предоставить ему помощь или комфорт. Некоторые дети существуют в эмоциональном климате, в котором заметно материнское отвер­жение. Такой климат в сочетании с определенным типом респира­торной системы может вызвать астму. Возможно, некие специфи­ческие факторы, о которых мы сейчас знаем мало, также помогают детерминировать локализацию симптома.

Благодаря своей коже младенец чувствует то, что чувствует и делает мать до того, как будут развиты иные его способности. Кожа является проводником, благодаря которому мы переживаем все виды ощущений, приятные и болезненные, и благодаря которому мы выражаем некоторые из наиболее распространенных психосома­тических отношений. Это зеркало, отражающее наше эмоциональное состояние. Это чрезвычайно экспрессивная часть личности.

В 1947 году Кормия подчеркивал, что в продуцировании психогенных кожных заболеваний наиболее значимы фунда­ментальные факторы, вызывающие конфликт, а не личностный тип. Развитие такого заболевания зависит не только от ядерных конфликтов, установившихся в жизни личности, но и от предрас­полагающих и ускоряющих стимулов. Бруннер, обсуждая биологи­ческую основу психосоматического кожного заболевания, подчер­кивал значимость фрустрации эмоционального удовлетворения; вызывая автономное возбуждение, такая фрустрация приводит к изменениям кровообращения в кожном покрове и изменениям активности кожных желез. В 1951 году Зейц пространно описал психокожные аспекты постоянного зуда и чрезмерного расчесы­вания и другие аспекты психосоматической дерматологии. На его взгляд, зуд иногда является результатом основательных и глубоко укорененных эмоциональных затруднений.

Многие из нас при случае реагировали на эмоции потением. Мно­гие люди чувствовали, как они краснеют, или видели, как краснеют другие по чисто эмоциональным причинам, таким как переживание неполноценности, стыда или чувства вины. Пятьдесят лет назад Дозуальд и Крайбих продемонстрировали наличие тесной связи между психикой и кожей, вызывая появление волдырей у своих испытуемых путем гипнотического внушения. Можно сделать так, что с помощью внушения исчезнут бородавки.

Представляется, что одной из наиболее заметных особенностей типичной жертвы кожного заболевания является глубоко обосновав­шийся эмоциональный конфликт между желанием любви и страхом быть отвергнутым, когда таковая будет обнаружена. Данный конфликт берет начало в младенчестве и раннем детстве. Отношения родителя и ребенка, столь важные в детской психиатрии, также имеют огромное значение в кожных состояниях психоневротического происхождения. Существуют многочисленные примеры использования детьми кожной симптоматологии для привлечения внимания, доминирования над домочадцами и т. д.

Любое заболевание имеет как физическое, так и эмоцио­нальное значение; в каждом случае необходимо рассматривать и тот, и другой компонент. Все кожные реакции и нарушения имеют эмоциональную или физическую основу либо возникают вследствие сочетания обоих факторов. Пирсон (Pearson, 1940) утверждал, что эмоциональные затруднения пациента с воспалительным состоянием кожи могут влиять на поражения кожи несколькими способами. Во-первых, поведение пациента по отношению к перво­начально нанесенному повреждению может увеличить его тяжесть или препятствовать его заживлению. Во-вторых, воспалительное поражение может развиться в результате попытки пациента разрешить сложную эмоциональную проблему. Дети склонны манипулировать раздражающим состоянием кожи. Для подростков не является чем-то необычным потирать какую-нибудь часть тела, занимаясь умственной деятельностью. Нередко управление поверхностью кожи может быть заместителем управления гени­талиями. Высыпания экземы и крапивницы могут быть вторично генитализированы, так что трение и царапанье принимают на себя мастурбационную функцию.

Все мы бессознательно уравниваем кожу с личностью в целом. Кожа становится символом индивида. Распространенное в языке употребление иллюстрируется в таких выражениях, как «спасать свою шкуру» и не хотеть «оказаться в шкуре другого». Несомненно, иные подобные выражения отражают психосомати­ческую истину. Таким образом, более понятным становится беспо­койство о повреждениях кожи.

Уродующие кожные заболевания имеют эмоциональное влияние, и в равной степени истинным может быть то, что многие эмоции отражаются в функциональных или анатомических измене­ниях, таких как эритема, розовые угри или себорейный дерматит. Вазомоторные феномены и феномен потения, равно как и стигмати­зация у загипнотизированных субъектов и религиозных фанатиков, начинают признаваться в качестве фундаментальных связей между дерматологией и психиатрией. Клэбер и Виттковер (Wittkower, 1953) использовали понятие румянца для интерпретации эмоцио­нального состояния пациента с розовыми угрями. Роджерсон выражал уверенность в том, что потение ладоней почти всегда имеет психогенное основание. Идиоматическое словоупотребление снова иллюстрируется в таких выражениях, как быть «в холодном поту» и «волосы дыбом», которые демонстрируют тесную связь между тревогой и кожей и ее вспомогательными структурами.

Ясно, что существует тесная связь между эмоциональным состоянием и кожей — как правило, не простая причинно - следственная связь, а связь, в которой либо то, либо другое может играть центральную роль.

Библиография

1. Bettelheim, В. & Sylvester Е. Physical symptoms in emotionally disturbed children // Psychoanal. Study Child. — 1949. — Vol. 4. — P. 353—368.

2. Kahn, J.P. Some comments on psychosomatic medicine // Medical Times. — 1963. — Vol. 91. — P. 1160-1166.

3. Miller, H., Baruch, D.W. A study of hostility in allergic children // American Journal of Orthopsychiatry. — 1950. — Vol. 20. — P. 506—519.

4. Pearson, G.H.J. Some psychological aspects of inflammatory skin lesions // Psychosom. Medicine. — 1940. — Vol. II. — P. 22—33.