Коллизионный + материально-правовой метод
1. Дело N 15/2008, решение от 28 января 2009 года
МКАС при ТПП РФ сначала применил коллизионный метод (автономия воли сторон – стороны согласились о применении российского права), а затем материально-правовой (применение Венской конвенции 1980 г.)
Иск был предъявлен австрийской фирмой (покупатель) к российской организации (продавец) в связи с расторжением покупателем заключенного сторонами 4 июля 2003 года договора международной купли-продажи в отношении товара, по которому покупателем была произведена предоплата. В связи с непоставкой в установленный срок товара истец требовал возврата суммы предоплаты с начислением на нее процентов годовых, а также возмещения расходов по уплате арбитражного сбора и издержек по ведению дела через юридических представителей.После предъявления иска продавец вернул покупателю сумму предоплаты.
Обратившись к рассмотрению вопроса о праве, применимом к отношениям сторон по договору, арбитраж констатировал, что согласно п. 1 ст. 28 Закона РФ "О международном коммерческом арбитраже" и п. 1 § 26 Регламента МКАС разрешает спор в соответствии с такими нормами права, которые стороны избрали в качестве применимых к существу спора. В данном случае МКАС установил, что стороны, руководствуясь принципом автономии воли сторон, в п. 16.3 контракта установили, что при разрешении их спора будут применяться нормы материального права Российской Федерации.
Отдавая приоритет автономии воли истца и ответчика при избрании применимого к контракту права и принимая во внимание вышеизложенное, МКАС пришел к выводу, что применимым к отношениям сторон по данному спору является материальное право Российской Федерации.
Ответчиком оспаривалось применение к отношениям сторон Венской конвенции 1980 года, поскольку, по его мнению, она неприменима к отношениям по поставке продукции военного назначения (что обусловлено спецификой военно-технического сотрудничества), а также с учетом того, что сторонами заключен смешанный договор, предусматривающий наряду с поставкой монтаж оборудования в стране покупателя и поддержание его в работоспособном состоянии. По его утверждению, последние обязанности являются превалирующими. Оспаривались ответчиком и период, за который ответчиком начислены проценты годовые, и примененная истцом ставка процентов. При этом ответчик ссылался на предписания ГК РФ (ст. 487), отличающиеся от предписаний Венской конвенции 1980 года (п. 1 ст. 84). Поставлен был им вопрос и об освобождении его от уплаты арбитражного сбора в отношении требования истца о возврате суммы аванса.
МКАС учитывает, что между Россией и Австрией действует Венская конвенция 1980 года, поскольку обе страны являются ее участниками. МКАС установил, что согласно ст. 6 Венской конвенции стороны могут исключить ее применение либо, при условии соблюдения ст. 12 Венской конвенции, отступить от любого из ее положений или изменить его действие.
Проведенный МКАС анализ условий контракта и представленных сторонами письменных доказательств свидетельствует о том, что стороны не воспользовались предоставленным им ст. 6 Венской конвенции правом исключить ее применение ни полностью, ни частично, а равно не воспользовались правом, установленным ст. 12 Конвенции.
МКАС счел необоснованной ссылку ответчика на то, что Венская конвенция не должна применяться к контракту, заключенному в отношении продукции военного назначения, имеющей особый правовой статус, который обусловлен спецификой военно-технического сотрудничества. Указанная специфика, по мнению ответчика, увязывает заключение контракта с необходимостью получения от государственных органов стран продавца и покупателя соответствующих лицензий и сертификатов. Считая эту позицию ответчика необоснованной, МКАС исходит из того, что на момент принятия в 1980 году Венской конвенции вплоть до настоящего времени купля-продажа значительного числа товаров обусловлена необходимостью получения от государственных органов экспортных/импортных лицензий в ряде случаев по мотивам военно-политического характера (например, так называемые ранее действовавшие списки КОКОМ), а в ряде случаев сугубо по экономическим мотивам (защита рынка), однако страны-участницы не включили в текст ст. 2 Венской конвенции, содержащей исчерпывающий перечень товаров, к продаже которых она не применяется, те товары, купля-продажа которых обусловлена необходимостью получения экспортных/импортных лицензий. Таким образом, МКАС установил, что ссылка ответчика на то, что Венская конвенция не должна применяться к настоящему контракту, не основана на содержании норм Конвенции и не может быть принята МКАС во внимание.
Обратившись к заявлению ответчика о том, что контракт является смешанным, поскольку содержит не только условия, связанные с самой поставкой, но и условия о монтаже оборудования в стране покупателя и поддержании его в работоспособном состоянии, которые в данном случае являются превалирующими, и в силу п. 2 ст. 3 Венской конвенции она не может применяться к отношениям сторон по контракту, МКАС констатирует, что ответчик не представил доказательств, подтверждающих превалирование монтажа оборудования и поддержания его в работоспособном состоянии над собственно поставкой оборудования. Ответчик не представил разбивку контрактной цены по позициям: стоимость самого оборудования, стоимость его монтажа и поддержания оборудования в работоспособном состоянии, что позволило бы МКАС сделать вывод о том, что обязанность ответчика заключалась в основном в выполнении работы или предоставлении иных услуг в смысле п. 2 ст. 3 Венской конвенции.
Одновременно с этим МКАС констатирует, что принятое ответчиком на себя по дополнению N 3 от 2 декабря 2003 года к контракту, то есть спустя почти пять месяцев после заключения контракта, дополнительное обязательство осуществить работы по обслуживанию поставляемого в рамках контракта оборудования не привело к увеличению общей стоимости поставки по приложению N 2 к контракту, в отличие от иного оборудования, поставляемого по этому контракту. По дополнению N 10 от 10 декабря 2004 года к контракту ответчик дополнительно обязался провести на базе заказчика работы по сборке данного оборудования, по его монтажу и пуско-наладочные работы (п. 5 дополнения N 10) за отдельную стоимость, которая была согласована сторонами в определенном размере. Арифметический расчет свидетельствует о том, что стоимость этих работ составляет около 2,5% от стоимости оборудования. В этой связи МКАС считает неправомерной ссылку ответчика на применение п. 2 ст. 3 Венской конвенции.
Принимая во внимание вышеизложенное, МКАС пришел к следующему выводу. Поскольку Российская Федерация и Австрия, на территории которых находятся коммерческие предприятия истца и ответчика, являются участниками Венской конвенции, и учитывая, что в соответствии с ч. 4 ст. 15 Конституции РФ и ст. 7 ГК РФ международные договоры Российской Федерации являются составной частью правовой системы Российской Федерации и имеют приоритет перед нормами гражданского законодательства РФ, при разрешении данного спора подлежат применению положения Венской конвенции, а в части, не урегулированной Конвенцией, - нормы материального права Российской Федерации.
2. Гражданка США обратилась в суд РФ с иском о признании недействительным договора купли-продажи доли в уставном капитале ООО «Жилстрой», который был заключен между ее мужем и ООО «Стекольные производители». Причина – доля в уставе их совместная собственность, а муж не получил от нее нотариально удостоверенного согласия.
Согласно п.1 ст. 161 Семейного кодекса РФ личные неимущественные и имущественные права и обязанности супругов определяются законодательством государства, на территории которого они имеют совместное место жительства, а при отсутствии совместного места жительства законодательством государства, на территории которого они имели последнее совместное место жительства. Однако истицей не представлено доказательств того, что она с мужем совместно проживала на территории Российской Федерации, а равно отсутствия совместного места жительства или последнего известного совместного места жительства с ее умершим супругом. В связи с этим суд приходит к выводу о том, что нормы Семейного кодекса Российской Федерации, в частности положения ст.34 и ст.35 указанного кодекса к личным неимущественным и имущественным правам и обязанностям истицы и ее супруга применению не подлежат.
В соответствии со ст. 1211 Гражданского кодекса Российской Федерации, если иное не предусмотрено ГК Российской Федерации или другим законом, при отсутствии соглашения сторон о подлежащем применению праве к договору применяется право страны, где на момент заключения договора находится место жительство или основное место деятельности стороны, которая осуществляет исполнение, имеющее решающее значение для содержания договора. Стороной, которая осуществляет исполнение, имеющее решающее значение для содержания договора, признается сторона, являющаяся, в частности, продавцом.
Из оспариваемого истицей договора купли-продажи следует, что продавец Юсал М. Б. зарегистрирован в РФ.
Учитывая, что правоотношения между сторонами возникли на территории Российской Федерации, суд в соответствии с п. 1 ч. 2 ст. 1211 ГК РФ при рассмотрении спора применяет нормы Гражданского кодекса Российской Федерации, регулирующие спорные правоотношения и действующие на момент их возникновения. Из п.3 ст. 253 ГК РФ следует, что каждый из участников совместной собственности вправе совершать сделки по распоряжению общим имуществом, если иное не вытекает из соглашения всех участников. Совершенная одним из участников совместной собственности сделка, связанная с распоряжением общим имуществом, может быть признана недействительной по требованию остальных участников по мотивам отсутствия у участника, совершившего сделку, необходимых полномочий только в случае, если доказано, что другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать об этом.
Доказательств того, что ООО «Жилстрой» знало или заведомо должно было знать об отсутствии необходимых полномочий на совершении оспариваемой сделки у Юсал М. Б., истицей не представлено.
Таким образом, оценивая в совокупности указанные выше обстоятельства, суд принимает решение об отказе Юсал А. Т. в иске в полном объеме.
3. Иск был предъявлен украинской организацией (истец, продавец) к грузинской организации (ответчик, покупатель) в связи с частичной оплатой поставленного товара по заключенному сторонами 12 июня 2009 года контракту международной купли-продажи товаров. Истец требовал погашения задолженности, уплаты договорной неустойки за просрочку оплаты и возмещения расходов по хранению товара в порту и расходов по арбитражному сбору.
Обратившись к вопросу о праве, применимом к отношениям сторон по контракту, МКАС установил, что контрактом не оговорено применимое право. На момент заключения контракта международной купли-продажи товаров предприятия истца и ответчика находились в государствах - участниках Венской конвенции 1980 года. Стороны правом на отказ от применения Венской конвенции, что допускает ее ст. 6, не воспользовались. При таких обстоятельствах на основании подп. «а» п. 1 ст. 1 Венской конвенции состав арбитража констатирует, что к отношениям сторон по контракту подлежит применению Венская конвенция. Венская конвенция, в частности в главе III «Обязательства покупателя» (ст. 53-65), содержит положения, необходимые для рассмотрения заявленных истцом требований, за исключением требования о взыскании предусмотренного контрактом денежного штрафа за просрочку оплаты товара, для рассмотрения которого необходимо определить субсидиарно применимое к контракту материальное право.
Согласно ст. 28 Закона РФ «О международном коммерческом арбитраже» и п. 1 §26 Регламента МКАС при отсутствии соглашения сторон о применимом праве МКАС применяет право, определенное в соответствии с коллизионными нормами, которые он считает применимыми. Во всех случаях арбитраж принимает решение в соответствии с условиями договора и с учетом торговых обычаев, применимых к сделке. МКАС считает возможным применить российские коллизионные нормы, а именно ст. 1211 ГК РФ. Принимая во внимание, что продавцом в контракте является истец, основное место деятельности которого находится в Украине, МКАС пришел к выводу о том, что к правам и обязанностям сторон по контракту субсидиарно применяется украинское право.