По сказкам, сто годов… — т. е. по ревизским сказкам — официальным документам (спискам), в которых содержался перечень крепостных крестьян, принадлежавших помещику.
Аника-воин (или Оника-воин) — персонаж русских духовных стихов и былин. Он наделен огромной силой, но самоуверен, хвастлив («пустохвастишко», «пустохвалишко»), грозится Даже смерти голову отрубить; однако, встретившись с ней, проявляет робость и бессилие. По другой версии, хвастая, он пытается поднять «сумочку переметную» с тягой земной, в результате чего погибает (сюжет, обычно связанный с образом Святогора-богатыря). В сборнике Рыбникова есть былина об Онике-воине (ч. II, с 255–258).
Корёжина — Слово происходит от названия реки Корёги в Корёжской волости Буйского уезда Костромской губернии. Первоначально, в черновых вариантах главы (см.: Другие редакции и варианты, с. 424), родные места Савелия, богатыря святорусского, носили название «Ветлужины» (от реки Ветлуги). Заменив Ветлугу Корёгой, Некрасов связал место действия главы с северной, наиболее глухой и лесистой частью Костромской губернии (см. об этом: Тарасов А. Ф. О местных источниках поэмы. — Истоки, с. 39–40).
Я в землю немца Фогеля ~ Живого закопал… — Возможно, что импульсом для разработки этой сюжетной ситуации был для Некрасова сибирский очерк М. Л. Михайлова «Зеленые глазки» (Дело, 1867, № 12, рубрика «Из прошлого», подпись: Л. Шелгунова), в котором рассказывается, как семь крепостных женщин в порыве гнева закопали живым в землю ненавистного барского управителя, циника и насильника (указано Г. А. Тишкиным). Сближать некрасовский текст с очерком Михайлова позволяет ряд деталей последнего: женщины по приказу управителя копают ров вокруг его сада (у Некрасова — Фогель «велел колодец рыть»); обороняясь от домогательств управителя, одна из женщин толкнула его в вырытую яму (у Некрасова — мужики стали подталкивать Фогеля к яме в ответ на его придирки); в очерке Мавра бросает гневные слова: «Засыпем его землей!», и все, точно «этого слова и ждали», схватились за лопаты и стали кидать землю, пока не сровняли яму с землей (у Некрасова — под слово «Наддай!» мужики так «наддали», «Что ямы словно не было — Сровнялася с землей!»).
Досюльвые — прежние, старинные. Например, в «Плаче о писаре» И. А. Федосовой: «Во досюльны времена Было годышки» (Барсов, с. 289).
Недаром есть пословица ~ Три года черт искал. — Перефразировка костромской пословицы «Буй да Кадуй черт три года искал» (Даль, с. 354).
Дорога скатерть-скатертью… — Просторечный фразеологизм. У Даля: «Дорога как скатерть — садись да катись!» (с. 283).
Травник — водка, настоенная на каких-либо травах.
Под подоплекою — в подкладке рубахи на плечах (под оплечьем).
Под Варною убит. — Варна — крепость на Черном море, взятая после упорных летних боев русскими войсками в сентябре 1828 г., во время русско-турецкой войны.
А деньги, сунь — отвалится ~ В собачьем ухе клещ. — Сравнение опирается на народную пословицу «Сколько ни дуйся клещ, а видно отвалится» (Даль, с. 743).
…Илья пророк ~ На колеснице огненной… — По библейской легенде (и народным представлениям), когда пророк Илия, живым вознесенный на небо, катается по нему в огненной колеснице, гремит гром.
И гнется, да не ломится… — Перефразировка народной пословицы «Лучше гнуться, чем переломиться» (Даль, с. 205).
Покамест тягу страшную ~ Не слезы — кровь течет! — В рассказе Савелия о богатырстве русского народа слышится отзвук былины о Святогоре и тяге земной. «Кабы я тяги нашел, Так бы всю землю поднял», — говорит Святогор. Но, попытавшись поднять суму переметную с тягой земной, «И по колена Святогор в землю угряз, А по белу лицу но слезы, а кровь течет…» (Рыбииков, т. I, с. 33).
Да наши топоры Лежали — до поры! — В рукописях Некрасова на листе с выписками из фольклорных сборников и восходящими к ним набросками (см.: Другие редакции и варианты, с. 396) есть двустишие «Есть у бога топоры, Да лежат до поры», которое, вероятнее всего, является контаминацией народных пословиц о божьем возмездии: «От божьей власти (или кары) не уйдешь», «Бог долго ждет, да больно бьет», «Рубят и топоры до поры» (Даль, с. 5, 229, 227). Позже, использовав эту заготовку, Некрасов радикально переосмыслил и переработал ее, превратив в афоризм о народном гневе.
Кабак…. острог в Буй-городе… — Буй — уездный город Костромской губернии. В черновых рукописях (см.: Другие редакции и варианты, с. 435) вместо Буя был назван Данилов — уездный город Ярославской губернии, расположенный недалеко от Грешнсва. Поскольку сюжетная ситуация главы «Крестьянка» связана с Костромой, в окончательной редакции ярославский Данилов уступил место костромскому Бую (см. об этом: Тарасов А. Ф. О местных источниках поэмы. — Истоки, с. 33–35).
По манифесту царскому… — Имеется в виду амнистия в связи с коронацией Александра II в 1856 г.
Глава 4. Демушка
Зажгло грозою дерево ~ До белого утра!.. — В основе этой развернутой метафоры лежит народная пословица «Бор сожгли, а соловушек по гнездышку плачет» (Даль, с. 667).
Как зыкнула, как рыкнула… — И. А. Федосова рассказывала о своей матери: «…пекла и варила и везде поспела, не рыкнула, не зыкнула» (Барсов, с. 314). Некрасов в черновой рукописи «Крестьянки» записал, переосмысляя текст: «Как рыкнула, как зыкнула» (см.: Другие редакции и варианты, с. 410), в дальнейшем употребив эту формулу применительно к свекрови героини.
Трудненько было пахарю. Да весело жнее! — Высказанная Матреной мысль отражена в пословице «Пашешь — плачешь, жнешь — скачешь» (Даль, с. 545).
Телега хлеб домой везет, А сани — на базар!) — Ср. с пословицей «Телега хлеб в дом возит, сани на базар» (Даль, с. 1018).
Заснул старик на солнышке, Скормил свиньям Демидушку. — Эпизод со смертью Демушки подсказан Некрасову фактами реальной жизни, когда дети становились жертвами безнадзорности. В печати тех лет постоянно мелькали сообщения о крестьянских детях, съеденных свиньями (см.: Базаров Вас. От фольклора к народной книге. Л., 1973, с. 254). О подобном же случае говорит поэт в стихотворении «Деревенские новости» («А у солдатки Аксиньи Девочку — было ей с год — Съели проклятые свиньи»). Возможно, что импульсом для разработки этого эпизода явился и плач И. А. Федосовой «О попе — отце духовном», в котором рассказывается о гибели ребенка от несчастного случая в страдное время.
Я клубышком каталася, Я червышком свивалася… — Этот мотив представляет собой общее место похоронных причитаний; ср., например: «У меня да у горюшицы Сердце клубышком катается, Оно червышком свивается…» (Рыбников, ч. III, с. 418) или «Стала клубышком во ноженьках кататися, Стала червышком победнушка свиватися…» (Барсов, с. 259).
Чу! конь стучит копытами ~ Знать, голод разобрал!.. — Творческая переработка фрагментов «Как во ту пору теперь да в тое времечко ~ Из окошечка в окошечко кидалася…» и «Назад староста бежит да не оглядывает ~ Позаочь его бранят да проклинают» (Барсов, с. 286, 283–284) «Плача о старосте» И. А. Федосовой.
Молитвы Иисусовой ~ У земского стола… — Ср. фрагмент «Как найдет мировой когда посредничек ~ Не творит да тут Исусовой молитовкп» (Барсов, с. 282–283) «Плача о старосте» И. А. Федосовой.
Налой (аналой) — высокий столик с откосом для чтения богослужебных книг.
…Становой ее Как зверь в лесу порыкивал… — Ср. в «Плаче о старосте» И. А. Федосовой: «Он в походню по покоям запохаживае ~ Быдто зверь да во темном лесу порыкивав» (Барсов, с. 283). Становой (становой пристав) — чиновник уездной полиции, в обязанности которого входило взимание налогов и недоимок, проведение полицейских дознаний, наблюдение за благонравием жителей.
Как в стойле конь подкованный ~ Ударил кулаком… — Некрасовым переработаны строки «Да он резвыма ногама призатопае, Как на стойлы копь копытом призастукае» и «Он затопае ногама во дубовый пол, Он захлопае рукама о кленовый стул» (Барсов, с. 284–285, 283) «Плача о старосте» И. А. Федосовой.
И тут я покорилася ~ Ребеночка предать! — Ср. сходный мотив федосовского «Плача об убитом громом-молнией» (Барсов, с. 250).
В груди у них нет душеньки ~ На шее — нет креста! — В основе текста фрагмент «Как у этых мировых да у посредников ~ Нет креста-то ведь у их да на белой груди…» (Барсов, с. 283) «Плача о старосте» И. А. Федосовой.
Из тонкой из пеленочки ~ Терзать и пластовать. — Аналогичная картина медицинского вскрытия нарисована И. А. Федосовой в «Плаче об убитом громом-молнией» (Барсов, с. 249).
Злодеи! палачи! ~ Злодея накажи!.. — Ср. с фрагментом «Вы падите-тко горюци мои слезушки ~ Прими, господи, ты слезы детей малыих!» (Барсов, с. 287–288) «Плача о писаре» И. А. Федосовой. Не случайно Некрасов сделал к этому фрагменту главы «Демушка» примечание: «Взято почти буквально из народного причитанья» (см. с. 156 наст. тома), акцентируя тем внимание читателя не только на близости своего текста к произведению народного творчества, но и на звучащих в причитаниях мотивах гнева.
Новина — кусок сурового домотканного холста длиной (в Ярославской губернии) в 30 аршин, т. е. около 21 метра.
Крестьяне настоялися ~ Ломал перстни злаченые… Стихи представляют собой творческий сплав фрагмента «У судебных-то мест да настоялася со Всем судьям, властям ведь я да накорилася» (Барсов, с. 16) «Плача по муже» и фрагментов «Настоялися ведь мы да надрожалися ~ Без Исусовой молитвы намолилися», «Во потай у недоростков он выведыват, Уже нет ли где корыстного делишечка», «На крестьян ты с кулакама не наскакивай <v> Не ломай-ко ты перстни свои злаченый» (Барсов, с. 286, 283, 285) «Плача о старосте» И. А. Федосовой.
Благочинный — священник, наблюдавший за несколькими приходами.
«Ой плотнички-работнички! ~ Ой, страшно будет спать!..» — Широко распространенный мотив похоронных причитаний. Ср. в «Плаче по сыне» И. А. Федосовой: «Ай же, плотнички-работнички! ~ Не услана перинушка пуховая» (Барсов, с. 100).
«Высоко бог, далеко царь…» — Ср. народную пословицу «Царь далеко, Бог высоко» (Даль, с. 6). Собиратель отмечает в скобках, что по-владимирски произносили «высоко», «далёко».
Глава 5. Волчица
Спас — народное название трех церковных праздников, отмечавшихся 1 (Спас «медовый»), 6 (Спас «яблочный») и 16 (Спас «хлебный») августа ст. ст. и связанных с проводами лета и снятием урожая. На второй Спас освящали яблоки, до этого дня есть их считалось грехом: «Второй Спас яблочком разговляется», «Пришел Спас — яблочко припас» (см.: Ермолов А. Народная сельскохозяйственная мудрость в пословицах, поговорках и приметах. Всенародный месяцеслов, т. I. СПб., 1901, с. 411).
Платочком обметала я ~ Скорее поросла… — Народный обычай. «Приходя на могилу, родные во многих местах Олонецкой губ. обыкновенно платком обметают и очищают могильный холм, чтобы свободнее вырастала на нем зеленая дуброва» (примечание Е. В. Барсова к первому тому «Причитаний Северного края» на листе «Дополнения и погрешности», вклеенном после брошюровки книги).
Тужила по родителям ~ У едем — заревешь! — Стихи текстуально близки народно-бытовой протяжной песне «Поблизешеньку солнце ходит ~ Я и поеду, ты взрыдаешь» (Шейн, с. 337–338, № 67) и, вероятно, являются ее переработкой. Ст. 1678–1679 имеют параллель в сборнике Рыбникова (ч. IV, С 126).
Песочный монастырь — Игрицкий, в просторечии — Песошный (по названию речки — Песошня), монастырь находился в шестнадцати верстах от Костромы по Ярославскому тракту.
Подкралось горе лютое ~ Позади летит — не останется… — В стихах закреплен устойчивый образ народных песен и причитаний, нашедший отражение еще в «Повести о Горе-злочастии» XVII в. и неоднократно встречающийся в сборнике Барсова, например: «Впереди да шло безсчастье ясным соколом ~ Позади оно злодийно не останется» (с. 8). В рукописях Некрасова набросок к этим стихам находится на листе с выписками из книги Барсова (см.: Другие редакции и варианты, с. 397).
За всё страдное русское Крестьянство я молюсь! — В черновых рукописях главы (см.: Другие редакции и варианты, с. 454) эти строки выглядели так: «Молюсь, молюсь, Матренушка! Молюсь за нищих, любящих, За всё священство русское И за царя молюсь», являясь перефразировкой заключительных строк автобиографии вопленицы Анны Лазорихи: «Молюсь за царя и за всё священство, сколько есть на свете, за любящих, за нищих и бедных и за всё страдное крестьянство» (Барсов, с. 326). В окончательном тексте Некрасов использовал только колоритное выражение «страдное крестьянство», употребленное вопленицей.
Что на роду написано, Того не миновать! — Контаминация народных пословиц «Кому что на роду написано» и «Чему быть, тому не миновать» (Даль, с. 26).
Три петли: шелку белого ~ А третья — шелку черного… — Некрасов использует словесный образ «трех петелек шелковых» («Первую петелку шелка да красного <…> Вторую петелку шелку да белого <…> Третью петелку шелку да черного») из былины «О царе Саламане, царице Саламании и прекрасном царе Василье Окульевиче» (Рыбников, ч. II, с. 298).
Я пошла на речку быструю ~ Сердце гневное ношу!.. — Плач Матрены Тимофеевны написан Некрасовым по мотивам надмогильных причитаний, с опорой на конкретные поэтические тексты сборников Барсова и Рыбникова. Так, стихи «Я пошла на речку быструю со Зарыдала, сирота!» восходят к «Плачу по муже» И. А. Федосовой (Барсов, с. 13–14), стихи «Рано гостья бесподсудная со Смерть родного унесла!» подсказаны строкой «Пришла смерть да бесподсудная» (Барсов, с. 45) «Плача дочери по отце» Анны Первенцевой. В сборнике Рыбникова несколько раз, варьируясь, встречаются строки «Ты денна моя заступница, Ты ночная богомолица», столь близкие некрасовскому тексту. Но они были известны поэту в устном бытовании еще до выхода третьего тома сборника Рыбникова и использованы в качестве эпиграфа к «Орине, матери солдатской». Стихи «Ты ушла в бесповоротную ~ Не дорыскивает зверь…» — переработка фрагмента «Туды ветрышки ведь е не провевывают ~ Не колодист туды путь — бесповоротной» (Барсов, с. 191) «Плача о брате двоюродном» И. А. Федосовой.
Черновые наброски ст. 1967–1970 находятся на листе с выписками из сборника Барсова (см.: Другие редакции и варианты, с. 397). Традиционная народная мораль требует: «Будь головушкой поклонлива, Будь сердечушком покорлива» (Рыбников, ч. III, с. 402). Гораздо реже встречается вариант: «Как ведь я, красна девушка, Головою не поклонлива, Я сердечком не покорлива…» (Рыбников, ч. III, с. 401). Осмысляя эти тексты, Некрасов дает свой идейно-художественный вариант: «Я потупленную голову, Сердце гневное ношу!..» (ст. 1977–1978).
Глава 6. Трудный год
В тот год необычайная ~ Сбылось: пришла бесхлебица! — По народным представлениям, «Метлы (кометы) небо подметают перед божьими стопами» (Даль, с. 300) и предвещают войну или другие бедствия. «Звезда с хвостом — к войне» (Даль, с. 53).
Что я беду накликала ~ Надела в Рождество. — Некрасов в примечании к этим строкам (см. с. 171 наст. тома) ссылается на Даля. У Даля ни в «Пословицах русского народа» (раздел «Приметы»), пи в книге «О поверьях, суеверьях и предрассудках русского народа» такая примета не упоминается. Видимо, Некрасов знал ее независимо от Даля, но ошибся, указав источник по памяти.
Да правды из мошенника ~ Что тени из стены! — В основе сравнения — народная загадка о тени: «Чего из степы не вырубишь?» (Даль, с. 1062).
Не дума… бред… Голодные ~ Молчи, солдатка-мать! ~ Три озера наплакано ~ Поить, кормить, растить?.. ~ Собрала ужин; матушку ~ Не поплачь с тоски! ~ Куда обиду сбыть? ~ С собой ее по гроб! — Текст написан на основе «Плача по муже» И. А. Федосовой. Ср. последовательно ст. 2058–2067, 2074–2087, 2103–2126, 2138–2144 с фрагментами плача: «Будут детушки на улочке дурливыи ~ В буйну голову сирот да поколачивать»; «У мня три поля кручинушки насияно, Три озерышка горючих слез наронено»; «Поклоню да свою буйную головушку ~ Не откиньте-тко вдову вы бесприютную»; «Была гордая ведь я да непоклонная ~ Што останусь, сирота, вдова безсчастная»; «Да как ростить-то сиротных малых детушек»; «Да я слажу им тут ужины вечерныя ~ Со работушки вдова да в дом пришатится»; «Как о светлом Христове воскресеньине ~ Напрасничка ведь е, как порог шумит»; «Стала хорошо ходить да одеватися, Стала до бела она да намыватися»; «Надо жить бедной горюшице умеючи ~ Буйну голову носить надо низешенько»; «Весела ходи горюшица — не смейся-тко, При тоскичушке — ты будь, слезно не плачь бедна»; «Мне куды с горя горюше подеватися? ~ Во сыру землю горюше наб вкопатися» (Барсов, с. 17–18, 12, 6–7, 41, 23, 21, 24, 17).
Теперь уж я не дольщица ~ Одеже и скоту. — Переработка фрагмента «Ты не дольщичка крестьянской будешь жирушки ~ Ты не пайшичка любимоей скотинушки» (Барсов, с. 220) «Плача о дяде двоюродном» И. А. Федосовой.
Послали деток по' миру ~ Ты станешь нас бранить!.. — Ср. с фрагментами «Плача по родном брате» И. А. Федосовой: «Сиротать пойдут безсчастны малы детушки ~ Как голодный — придут оны — холодный», «Как походить станут сердечны мои детушки ~ По крестьянским домам да не воруйте-тко» и «Говорить станут родителю тут матушке ~ Може, огрубя нас грубыим словечушком» (Барсов, с. 154–155, 156, 157).
Пришла зима бессменная ~ С кем словом перемолвиться? — Этот мотив является общим местом похоронных причитаний. См., например, у Барсова, с. 203. Строка «Ни талой нет талиночки» близка федосовской «Нигде нету-то талой талиночки» (Барсов, с. 21), две заключительные строки также имеют фольклорную параллель: «Не с кем слова да промолвити. Не с кем думушки подумати» (Сказки и песни Белозерского края, собранные Б. и Ю. Соколовыми. М., 1915, № 338).
Нет мужа, нет заступника! — Перефразировка народной пословицы «Есть дружок — есть заступничек» (Даль, с. 820).
На горе стоит елочка ~ Леса темны, караулы есть. — Идентичный некрасовскому текст этой народной песни см.: Сахаров И. П. Песни русского народа, ч. III. СПб., 1838. с. 9. Варианты встречаются в сборниках Шейна (с. 436–437, № 6) и Соболевского (Соболевский А. И. Великорусские народные песни, т. 4. СПб., 1898, с. 659–660, № 836).
Глава 7. Губернаторша
Рабочий конь солому ест, А пустопляс — овес! — Перефразировка народной пословицы «Рабочий конь на соломе, а пустопляс на овсе» (Даль, с. 39).
Колотырники — см. выше, с. 638.
«Чей памятник?» — Сусанина. — Памятник Ивану Сусанину (скульптор В. И. Демут-Малиновский) в Костроме был поставлен в 1851 г. У подножия шестиметровой колонны, увенчанной бюстом Михаила Романова, — коленопреклоненная фигура Ивана Сусанина. Бывая в Костроме, Некрасов не раз видел этот памятник. Проводя идейно-образную параллель Савелий — Сусанин, Некрасов в борьбе против фальсификации образа Сусанина дает свой «проект» памятника ему: о колонне с бюстом царя поэт не упоминает, а Сусанин, «из меди кованный», стоит в полный рост (см.: Тарасов А. Ф. О местных источниках поэмы. — Истоки, с. 59).
А силой тот не хвастайся, Кто сна не поборал! — В основе стиха народные загадки про сон: «И рать и воеводу в один мах перевалял», «Кого не осилит ни князь, ни псарь, пи княжий выжлок?» (Даль, с. 564).
Глава 8. Бабья притча
У гроба Иисусова ~ В Иордань-реке купалася… — Город Иерусалим в Палестине, где, по евангельским легендам, находился гроб Иисуса Христа, и «святая гора» Афон в Греции (средоточие христианских монастырей) были излюбленными местами религиозного паломничества. Река Иордан, протекающая близ Иерусалима, считалась священной, потому что в ее водах, согласно евангельской легенде, крестился Иисус Христос. В издании Ст 1879 редактор С. И. Пономарев изменил слово «Афонские» на «Фаворские» (с горой Фавор в Палестине связан евангельский сюжет о преображении Христа). В поправке С. И. Пономарева была своя логика. Она, как верно заметил М. Е. Устинов в докладе «Текстологические заметки» на XXI Всесоюзной некрасовской конференции в Ленинграде в январе 1982 г., ограничивала странствие «святой старицы» пределами «святых мест» Палестины и устраняла фактическую ошибку: на Афон женщин не пускали. Но поскольку в рукописях Некрасова слово «Фаворские» ни разу не упоминается, поправка С. И. Пономарева не может быть принята.
«Ключи от счастья женского ~ Гуляет — бог забыл!..» — В основе легенды о ключах лежит мотив «Плача о писаре» И. А. Федосовой. Во введении к «Причитаниям Северного края» (с. XVI–XVII) Е. В. Барсов дал краткий пересказ части этого плача: «Но особенно любопытно происхождение горя народного, общественного. В Окиян-море ловцы пригодилися, изловили оны свежу рыбоньку, точно хвост да как у рыбы лебединой, голова у ней вроде как козлиная; распололи как уловню эту рыбоньку, много множество песку у ей приглотано, были сглонуты ключи да золоченый; прилагали ключи ко божиим церквам и ко лавочкам торговым, но они приладились только к тюрьмам заключенныим. Не поспели отпереть дверей дубовых, как С подземелья злое горе разом бросилось, Черным вороном в чисто поле слетело…» и т. Д. Некрасов в несколько сокращенном виде переписал этот текст (см.: Другие редакции и варианты, с. 398), пометив внизу и те страницы (290, 80–84, 245), на которые указывал собиратель. Но из записанной легенды в дальнейшем поэт взял лишь мотив проглоченных рыбой ключей, своеобразно его переосмыслив.
Пир на весь мир *
Печатается по Оттиску 76 с восстановлением по наборной рукописи ст. 175–176, 183–184, 191–192, 195–196, 199–200, 602–604, 633, 1269, 1584–1589, измененных Некрасовым для печати, и исключением предваряющих песню «Русь» шести строк, отсутствующих в ранней редакции, где песня «Русь» называлась «Песня Гришина». Предваряющие песню строки написаны Некрасовым исключительно по цензурным соображениям: они переадресовывают текст песни, скрепляют его с размышлениями царя о предстоящей войне:
Битву кровавую
С сильной державою
Царь замышлял.
«Хватит ли силушки?
Хватит ли золота?» —
Думал, гадал.
Впервые опубликовано: в нелегальном издании — Пир на весь мир. Соч. Н. Некрасова. (Глава из поэмы «Кому на Руси жить хорошо», вырезанная цензурой из ноябрьской книжки «Отечественных записок» за 1876 г., дополнена по рукописи автора). Изд. Петербургской вольной типографии. СПб., 1879 (отрывки (ст. 901–930, 1492–1579, 1737–1788) перепечатаны: Кому на Руси жить хорошо. Поэма и другие стихотворения, не вошедшие в цензурные издания Н. А. Некрасова. Geneve, 1892, с. 248–256); в легальном издании (в измененном виде) — ОЗ, 1881, № 2, с. 333–376.
В собрание сочинений впервые включено: Ст 1881 (по ОЗ 81). В настоящем виде в собрание сочинений включается впервые.
Известны следующие автографы «Пира…».
Запись (к ст. 298–299) чернилами вдоль нолей слева, рядом с текстом, озаглавленным «Гумбольт», — ИРЛИ, P. I, on. 20, № 1, л. 1 об. (<1>); карандашная запись на чистом листе в 1/4 (к ст. 311) — ИРЛИ, ф. 203, № 42, л. 5 (<2>); запись (к ст. 1333–1340) чернилами в начале листа среди стихотворных и прозаических набросков — ИРЛИ, ф. 203, № 42, л. 8 (<3>).
Варианты начала ранней редакции поэмы на двух листах большого формата, чернилами (л. 2) и карандашом — ИРЛИ, № 21200, п. 18, л. 2–3 об. На л. 3, на полях слева, заметка: «Жид со стетоскопом. Каз<анский> собор. Ис<аакиевский> <?> соб<ор>. Петроп<авловская> Екат<ерининская> <?> Гол<ландская> площадь».
Варианты набросков ст. 9-24, 1122–1136, 1140–1151, 1160–1166, 1187–1190, 1648–1650, 1669–1674, карандашом, на листах в 7–1 — ГБЛ, ф. 195, карт. I, № 9, л. 1–4. В верхнем правом углу л. 2 помета: «Май», на л. 4 — четыре плохо читаемые стихотворные строки.
Наброски ст. 536–600 и 767–774 карандашом — ИРЛИ, № 21200, п. 20, л. 33–33 об.
Наброски ст. 901–914, 1649–1660, 1710–1711 карандашом — ИРЛИ, № 21200, п. 25, л. 48. В верхнем левом углу листа обведенная запись адреса Селины Лефрен: «М. Lefrene, par Paris, Maison Lafitte (Seine-et-Oise)». В правом верхнем углу помета: «Лжеучения». В начале листа четыре строки текста стихотворения «Друзьям», датируемого 1876 г.: «Мне умереть ~ К ней проложили пути».
Первоначальная редакция песни «Голодная» (ст. 979-1010), карандашом, на одной стороне листа, в два столбца, с исправлениями и вычеркиваниями — ИРЛИ, № 21200, п. 22, л. 38–39 об. (л. 38 об. и 39 об. — чистые).
Наброски ст. 1104–1144, 1492–1515 на обеих сторонах листа, карандашом — ИРЛИ, № 21200, п. 26, л. 55–55 об. На обороте листа заметка: «Коня бы впрячь».
Набросок ст. 1419–1527, чернилами, рукой А. А. Буткевич, с правкой и дополнениями карандашом на полях Некрасова, на л. 54 об. черновой текст карандашом рукой Некрасова — ИРЛИ, № 21200, п. 27, л. 52–54 (л. 54 — чистый).
Набросок ст. 1419–1595, чернилами, рукою А. А. Буткевич, с правкой, дополнениями карандашом на полях и между строками Некрасова — ИРЛИ, № 21200, п. 28, л. 56. По отношению к предыдущему наброску, по всей вероятности, более поздний, доработанный.
Наброски ст. 1596–1600, 1635–1658, 1675–1713, 1728–1729, 1771, карандашом, с исправлениями, записями на полях и поверх первоначального текста на л. 61 об. — ИРЛИ, № 21200, п. 29, л. 60–61 об. (л. 60 об. — чистый).
Наброски ст. 1659–1685, 1714–1731 па одной стороне листа карандашом — ИРЛИ, № 21200, п. 30, л. 53 (оборот листа — чистый).
Первоначальная редакция песни «Русь» (ст. 1737–1770) и набросок ст. 1771–1786, карандашом, с незначительными исправлениями — ИРЛИ, № 21200, п. 31, л. 63–64 об. (л. 64–64 об. — чистый).
Связный текст переходит в отрывки; на л. 63 об. запись в два столбца, разделенных красной вертикальной чертой.
Первоначальная редакция ст. 1192–1221 и наброска ст. 1286 на одной стороне листа, карандашом (справа — текст вдоль полей) — ИРЛИ, № 21200, п. 23, л. 42–42 об., нижний правый угол листа оборван, поэтому текст вдоль полей полностью не читается. На обороте листа — одна строка. В верхней части листа вычеркнутая помета: «50 губ.».
Черновой автограф ст. 1-726 (связный текст) и набросков ст. 90–95, 663–683, 703–730, 1286–1288, 1293–1298,1322-1328, карандашом и чернилами, с исправлениями, вычеркиваниями и вставками на отдельных листах, с принадлежащей Некрасову нумерацией (цифры «1-14»), к которой им даются отсылки на вставках, — ИРЛИ, № 21200, п. 19, л. 4–6, 10–13, 17, 20–21, 28–30, 46 (л. 5 об., 11 об., 12 об., 17 об., 29 об. — чистые).
Писарская копия предыдущего чернового автографа (ст. 1- 584) на 10 листах, чернилами, с основательной карандашной правкой и вставками («Прибавлениями») на отдельных листах (л. 9,16, 24, 62) рукою Некрасова — ИРЛИ, № 21200, п. 21, л. 1, 7–9, 14–16, 18–19, 22–25, 62. В верхнем левом углу л. 29 вычеркнутая запись: «Дача Витковского, где жила семья графа Адлерберга»; на том же листе снова внизу: «Гуси. Свиньи».
Черновой автограф ст. 585-1387 на 15 листах, карандашом, являющийся фактическим продолжением предыдущей рукописи, с писарской нумерацией страниц, продолженной Некрасовым (с. 11–19, далее — без нумерации). — ИРЛИ, № 21200, п. 24, л. 26–27, 31–32, 34–37, 40–41, 43–45, 47, 49–50 (л. 36 об., 43 об., 50–50 об. — чистые). В верхнем правом углу л. 36 (с. 17) помета: «(Ялта)»; на л. 31 (с. 12) в правом углу внизу помета чернилами: «Май. Май»; на л. 35 (с. 15) на полях слева карандашная заметка: «Мусаил — Люнель Педро — Хоменес»; на перевернутом л. 43 об. набросок карандашом:
Не пост
А крышу на конюшне
Гвоздями заколачивает
Цепь <нрзб>
Наборная рукопись на 32 листах, заполненных с обеих сторон, с двойной нумерацией: не доведенной до конца первоначальной и архивной, являющейся частью общей пагинации рукописей, относящихся к «Кому на Руси жить хорошо», — ЦГАЛИ, ф. 338, оп. 1, № 13, л. 1-32 («41–72.»). На каждом листе штамп: «Из собрания Ю. А. Бахрушина. 164»; на полях фамилии наборщиков. Рукопись в переплете с экслибрисом П. А. Ефремова. На листе, предваряющем рукопись, надпись рукой П. А. Ефремова: «От Н. А. Некрасова рукопись с его собственными поправками. По ней набиралась эта часть поэмы в „Отечественных записках“». Текст переписан рукой В. М. Лазаревского. Основательная правка Некрасова карандашом и чернилами. Рукою Некрасова на полях л. 68 вписан текст песни «Соленая», на нескольких других листах им же отмечены абзацы и сделаны другие указания наборщикам: «Это выноска — поместить внизу страницы» (л. 1(41)), «Набирай наравне С Другими строками» (л. 1 об. (41 об.)), «Крупно» (л. 3(43)), «Выдвинь» (п. 4(44)), «Вровень с первым» (л. 4(44)), «Надо крупно набирать, как заглавие» (л. 6(46,)), «Чисто, т. е. три строки, писанные чернилами» (л. 9 об. (49 об.)). На л. 26(66) в левом нижнем углу карандашная надпись: «Сентябрь. 1876. Ялта», зачеркнутая чернилами, над нею помета: «Окт<ябрь>», также зачеркнутая; под вычеркнутыми надписями помета: «9 окт.», в свою очередь зачеркнутая чернилами; на л. 32(72) в конце текста помета: «Сентябрь-октябрь 1876. Ялта». Рукопись, таким образом, датирована 1876 г. дважды. Кроме того, на первом листе в правом верхнем углу помета: «6 окт.». Ю. А. Бахрушин замечает: «К чему относится это 6 октября — сказать трудно: то ли это дата начала окончательной авторской доработки поэмы, то ли это число, когда написанная набело рукопись попала в руки к Некрасову» (Бахрушин Ю. А. Первоначальный текст поэмы «Пир на весь мир». — В кн.: Звенья. V. М., 1935, с. 419). На указанных листах в их нижней части подпись: «Н. Некрасов», в первом случае зачеркнутая. Отдельные строки рукописи отчеркнуты сбоку красным или синим карандашом (см. ст. 633, 861–862, 1773–1774 основного текста, а также: Другие редакции и варианты, с. 572–574, 578–579: после 305, вм. 545–553, после 692, 1471–1472, 1707).
Корректурные листы Оттиска 76, без авторской правки, с исправлениями опечаток корректором (некоторые из строк, отмеченных в наборной рукописи красным и синим карандашом, отсутствуют или заменены другими) — ИРЛИ, № 21201. Текст корректурных листов незначительно отличается от текста оттиска. Исправления Некрасов, вероятно, вносил по другому, не дошедшему до нас экземпляру корректурных листов.
Корректурные листы отрывка «Доброе время — добрые песни», с заглавием: «Доброе время — добрые песни» и подзаголовком: «Эпизод из поэмы „Кому на Руси жить хорошо“. 1861», датой: «Октябрь, 1876, Ялта», подписью: «Н. Некрасов» под текстом, с правкой карандашом рукой Некрасова, — ЦГАЛИ, ф. 191, собр. П. А. Ефремова, оп. 1, № 493.
Три корректурных листа ОЗ 81 с незначительной корректорской правкой — там же, № 494. Текст не совпадает с ОЗ 81 в четырех случаях.
Разночтения корректурных листов и журнальной публикации дают основания усомниться в том, что текст, помещенный в февральском номере «Отечественных записок» за 1881 г., полностью выражает авторскую волю. Судя по этим сохранившимся листам, совершенно очевидно вмешательство какого-то лица, вносившего после смерти Некрасова свои исправления в набранный на корректурных листах текст.
Основной текст «Пира…» создавался Некрасовым в 1876 г., работа была завершена уже тяжело больным поэтом в октябре 1876 г., отдельные наброски и отрывки, использованные в «Пире…», могли быть написаны раньше. Текст был набран в № 11 «Отечественных записок» за 1876 г. Последовал, однако, цензурный запрет, и «Пир…» был вырезан из всех экземпляров тиража этого номера журнала. В донесении от 20 ноября 1876 г. председателя С.-Петербургского цензурного комитета А. Г. Петрова начальнику Главного управления по делам печати В. В. Григорьеву говорилось: «…стихотворение Некрасова „Пир на весь мир“, которое вследствие изображенных в нем возмутительных сцен крепостного права, мученичества русского солдата и вообще народного безысходного горя до такой степени смущало цензуру, что мы готовились войти с представлением об аресте ноябрьской книжки…» (ЛН, т. 53–54, с. 221).
Судьба изъятого из ноябрьского номера «Отечественных записок» за 1876 г. текста становится ясной из донесения того же А. Г. Петрова В. В. Григорьеву от 18 февраля 1877 г.: «Вырезанные <…> из ноябрьской книжки „О<течественных> з<аписок>“ экземпляры все хранятся в целости под замком в типографии <…> У Краевского есть экземпляр корректурных листов; может быть, есть несколько экземпляров корректурных листов у Некрасова (не более 10), остальные же 8100 экземпляров вырезок целы в типографии. Краевский предлагает их сжечь. Чтобы это не было исполнено келейно, я могу командировать к присутствию при этом помощника секретаря комитета» (ЛН, т. 53–54, с. 222). Оттиски, хранящиеся в типография, были таким образом уничтожены. До нашего времени, однако, дошло по крайней мере два их экземпляра. Один из них, дефектный, хранится в рукописном отделе ИРЛИ АН СССР, другой, полный, в библиотеке ИРЛИ АН СССР среди книг, принадлежавших А. Ф. Кони.
Некрасов пытался пробить цензурный заслон и добиться опубликования «Пира…». По свидетельству Н. А. Белоголового, больной поэт «несколько раз принимался за переделки поэмы, пользуясь короткими промежутками между страшными болями и записывая стихи на отдельных листах бумаги» (Белоголовый Н. А. Воспоминания и другие статьи. М., 1897, с. 451). На основании заметки, сделанной А. Н. Пыпиным в записной книжке от 15 января 1877 г., можно было бы полагать, что Некрасов после цензурного запрета сделал попытку поместить «Пир…» в декабрьском номере «Отечественных записок»: «У Некрасова <…> Он рассказывал, что делается с его стихотворением „Пир на весь мир“. Его вынули из дек<абрьской> книжки» (ЛН, т. 49–50, с. 191). Всего вероятнее, однако, что Пыпин имел в виду изъятие текста из ноябрьской книжки «Отечественных записок», ошибочно называя ее декабрьской. Прямыми же документами, подтверждающими намерение Некрасова поместить «Пир…» в декабрьском номере «Отечественных записок», мы не располагаем.
Введенный в заблуждение переданными ему словами В. В. Григорьева о якобы возможном напечатании «Пира…», Некрасов пытается поместить свое произведение в январской книжке «Отечественных записок» за 1877 г. В связи с этим поэт в конце декабря 1876 г. посылает В. В. Григорьеву письмо, где, в частности, говорится: «…теперь прибегаю к Вашему превосходительству с просьбою ускорить решение по этому делу, так как поэма моя предназначена в 1 № „Отеч<ественных> записок“, срок выхода которого приближается». Далее Некрасов указывает на те изменения («жертвы»), которые он был вынужден внести в текст: «Я принес некоторые жертвы цензору Л<ебедеву>, исключив солдата и две песни, но выкинуть историю о Якове, чего он требовал под угрозою ареста книги журнала, не могу — поэма лишится смысла <…> Я же, признаюсь, жалею и тех мест, на исключение которых согласился, — я это сделал против убеждения».
Январский номер журнала за 1877 г. вышел без «Пира…». В нем было помещено лишь небольшое объявление: «Печатание поэмы Н. А. Некрасова „Пир на весь мир“ отложено по нездоровью автора» (ОЗ, 1877, № 1, с. 3 обложки). М. Е. Салтыков-Щедрин, имея в виду, что «Пир…» был вырезан из № 11 «Отечественных записок» за 1876 г. и не был разрешен для публикации в составе № 1 журнала за 1877 г., в письме к А. М. Жемчужникову (март 1878 г.) упоминал, что «„Пир на весь мир“ два раза вырезался из журнала» (Салтыков-Щедрин, т. XIX, кн. 1, с. 73; курсив наш. — Ред.).
Работа больного поэта над «Пиром…» после ноября 1876 г. была в основном подчинена одной цели: провести сквозь цензуру запрещенное произведение. Вполне естественно, что большинство изменений, внесенных Некрасовым в текст, действительно были жертвами, приносимыми поэтом «со скрежетом зубов, лишь бы последнее, дорогое ему детище увидело свет» (Салтыков-Щедрин М. Е. Письма 1845–1889. — В кн.: Труды Пушкинского Дома при Российской Академии наук. Л., 1924, с. 021). По всей вероятности, Некрасов отредактировал начало «Пира…», придав ему более самостоятельный характер, чтобы опубликовать этот отрывок («Доброе время — добрые песни») в цикле «Последние песни», подготовляемом для № 2 «Отечественных записок» за 1877 г. или для отдельного издания под этим названием. А. Н. Пыпин в записной книжке от 15 января 1877 г. отмечал: «Вместе с тем Некрасов намерен сделать другую вещь: теперь же выпустить книжку своих стихов, поместить туда „Пир“ и новые стихотворения и представить в цензуру, которой нечего будет сказать против этого издания» (ЛН, т. 49–50, с. 192). После заглавия и подзаголовка Некрасов выставляет дату «1861», которая в сочетании с заголовком имела характер явной маскировки. Желая во что бы то ни стало опубликовать хотя бы отрывок из «Пира», Некрасов идет и на то, чтобы именно сюда ввести строки, противоречащие не только смыслу поэмы, но и сущности всей его поэзии:
Славься народу
Давший свободу!
Дело любви,
Господи правый,
Счастье