Обнародование информации не должно ставиться в зависимость от политических интересов третьих лиц.
Недопустима организация информационных кампаний по целенаправленной дискредитации граждан и организаций в конъюнктурных целях.
Недопустимо получение информации обманным путем, а также путем запугивания или подкупа.
Недопустимо злоупотребление доверием собеседника, а также его особо эмоциональным состоянием, не позволяющим адекватно оценивать последствия высказываний.
Недопустимо преднамеренное распространение информации в форме, провоцирующей панику, массовые волнения и беспорядки, сбои в функционировании транспортных систем и иных систем жизнеобеспечения.
Устанавливая вышеприведенные правила и ограничения, подписавшие Хартию телерадиовещательные организации обязуются следовать им неуклонно и в полном объеме, В целях реализации положений настоящей Хартии подписавшие ее телерадиовещательные организации договариваются о создании Общественного вещательного Совета, Положение об Общественном вещательном Совете, его регламент и персональный состав утверждаются специальным договором.
Настоящая Хартия открыта для присоединения к ней всех вещательных организаций Российской Федерации, согласных с ее положениями.
Подписались представители коллективов следующих организаций:
Всероссийская государственная телерадиовещательная компания (ВГТРК)
ОАО "Общественное российкое телевидение" (ОРТ)
ОАО "Телекомпания НТВ"
Московская независимая вещательная компания "ТВ-6 МОСКВА"
ОАО "ТВ-Центр"
Телеканал "31-й Канал"
"ТНТ-Телесеть" RЕN-ТV"
Телекомпания ЗАО "Сеть телевизионных станций" (СТС)
Национальная ассоциация телерадиовещателей (НАТ)
Российская ассоциация региональных телекомпаний (РАРТ)
Кодекс профессиональной этики российского журналиста
1. Журналист всегда обязан действовать, исходя из принципов профессиональной этики, зафиксированных в настоящем Кодексе, принятие, одобрение и соблюдение которого является непременным условием для его членства в Союзе журналистов России.
2. Журналист соблюдает законы своей страны, но в том, что касается выполнения профессионального долга, он признает юрисдикцию только своих коллег, отвергая любые попытки давления и вмешательства со стороны правительства или кого бы то ни было.
3. Журналист распространяет и комментирует только ту информацию, в достоверности которой он убежден и источник которой ему хорошо известен, Он прилагает все силы к тому, чтобы избежать нанесения ущерба кому бы то ни было ее неполнотой или неточностью, намеренным сокрытием общественно значимой информации или распространением заведомо ложных сведений.
Журналист обязан четко проводить в своих сообщениях различие между фактами, о которых рассказывают, и тем, что составляет мнения, версии или предположения, в то же время в своей профессиональной деятельности он не обязан быть нейтральным.
При выполнении своих профессиональных обязанностей журналист не прибегает к незаконным и недостойным способам получения информации, Журналист признает и уважает право физических и юридических лиц не предоставлять информацию и не отвечать на задаваемые им вопросы – за исключением случаев, когда обязанность предоставлять информацию оговорена законом.
Журналист рассматривает как тяжкие профессиональные преступления злонамеренное искажение фактов, клевету, получение при любых обстоятельствах платы за распространение ложной или сокрытие истинной информации; журналист вообще не должен принимать, ни прямо, ни косвенно, никаких вознаграждений или гонораров от третьих лиц за публикации материалов и мнений любого характера.
Убедившись в том, что он опубликовал ложный или искаженный материал, журналист обязан исправить свою ошибку, используя тежеполиграфические и (или) аудиовизуальные средства, которые были применены при публикации материала- При необходимости он должен принести извинения через свой орган печати.
Журналист отвечает собственным именем и репутацией за достоверность всякого сообщения и справедливость всякого суждения, распространенных за его подписью, под его псевдонимом или анонимно, но с его ведома и согласия. Никто не вправе запретить ему снять свою подпись под сообщением или суждением, которое было хотя бы частично искажено против его воли.
4. Журналист сохраняет профессиональную тайну в отношении источника информации, полученной конфиденциальным путем. Никто не может принудить его к раскрытию этого источника, Право на анонимность может быть нарушено лишь в исключительных случаях, когда имеется подозрение, что источник сознательно исказил истину, а также когда упоминание имени источника представляет собой единственный способ избежать тяжкого и неминуемого ущерба для людей.
Журналист обязан уважать просьбу интервьюируемых им лиц не разглашать официально их высказывания.
5. Журналист полностью осознает опасность ограничений, преследования и насилия, которые могут быть спровоцированы его деятельностью. Выполняя свои профессиональные обязанности, он противодействует экстремизму и ограничению гражданских прав по любым признакам, включая признаки пола, расы, языка, религии, политических или иных взглядов, равно как социального и национального происхождения.
Журналист уважает честь и достоинство людей, которые становятся объектами его профессионального внимания, Он воздерживается от любых пренебрежительных намеков или комментариев в отношении физического недостатка или болезни человека. Он воздерживается от публикации таких сведений, за исключением случаев, когда эти обстоятельства напрямую связаны c содержанием публикующегося сообщения. Журналист обязан безусловно избегать употребления оскорбительных выражений, могущих нанести вред моральному и физическому здоровью людей.
Журналист придерживается принципа, что любой человек является невиновным до тех пор, пока судом не будет доказано обратное, В своих сообщениях он воздерживается называть по именам родственников и друзей тех людей, которые были обвинены или осуждены за совершенные ими преступления – за исключением тех случаев, когда это необходимо для объективного изложения вопроса. Он также воздерживается называть по имени жертву преступления и публиковать материалы, ведущие к установлению личности этой жертвы. С особой строгостью данные нормы исполняются, когда журналистское сообщение может затронуть интересы несовершеннолетних.
Только защита интересов общества может оправдать журналистское расследование, предполагающее вмешательство в частную жизнь человека. Такие ограничения вмешательства неукоснительно выполняются, если речь идет о людях, помещенных в медицинские и подобные учреждения.
6. Журналист полагает свой профессиональный статус несовместимым с занятием должностей в органах государственного управления, законодательной или судебной власти, а также в руководящих органах политических партий и других организаций политической направленности.
Журналист сознает, что его профессиональная деятельность прекращается в тот момент, когда он 6epeт в руки оружие.
7. Журналист считает недостойным использовать свою репутацию, свой авторитет, а также свои профессиональные права и возможности для распространения информации рекламного или коммерческого характера, особенно если о таком характере не свидетельствует явно и однозначно сама форма такого сообщения. Само сочетание журналистской и рекламной деятельности считается этически недопустимым,
Журналист не должен использовать в личных интересах или интересах близких ему людей конфиденциальную информацию, которой может обладать в силу своей профессии.
8. Журналист уважает и отстаивает профессиональные права своих коллег, соблюдает законы честной конкуренции. Журналист избегает ситуаций, когда он мог бы нанести ущерб личным или профессиональным интересам своего коллеги, соглашаясь выполнять его обязанности на условиях заведомо менее благоприятных в социальном, материальном или моральном плане.
Журналист уважает и заставляет уважать авторские права, вытекающие из любой творческой деятельности. Плагиат недопустим, Используя каким-либо образом работу своего коллеги, журналист ссылается на имя автора.
9. Журналист отказывается от задания, если выполнение его связано с нарушением одного из упомянутых выше принципов.
10. Журналист пользуется и отстаивает свое право пользоваться всеми предусмотренными гражданским и уголовным законодательством гарантиями защиты в судебном и ином порядке от насилия или угрозы насилием, оскорблений, морального ущерба, диффамации.
9. Тюменская этическая медиаконвенция: опыт проектирования. (Бакштановский В.И., Согомонов Ю.В. Моральный выбор журналиста. Тюмень: Центр прикладной этики, 2002, с. 339; Бакштановский В.И., Согомонов Ю.В. Этика профессии: миссия, кодекс, поступок / Монография / Тюмень: НИИ прикладной этики ТюмГНГУ, 2005, с. 361; Тетради гуманитарной экспертизы (1). Медиа-этос: ценности и «правила игры» регионального сообщества журналистов в координатах гражданского общества. Материалы экспертного опроса / Отв. Ред. В. И. Бакштановский. Тюмень: Центр прикладной этики XXI век, 1-6.).
Тюменская этическая медиаконвенция
как прецедент польдера
7.1. Тюменская этическая медиаконвенция
как прецедент польдера
На последней обложке “Тетрадей…(4)” (где обычно публикуются отклики СМИ на наши экспертизы) приведен фрагмент из статьи президента Фонда защиты гласности А.К. Симонова в газете “Русская мысль”. Автор – участник-консультант заключительного семинара, работающего над проектом Тюменской этической медиаконвенции, и давний эксперт наших предшествующих проектов – дал своей статье заголовок “ПРИБУДЕТ СИБИРЬЮ...”.
«Не создается этического прецедента, – пишет автор. – Не создается, хоть плачь. Этика есть, кодексы, хартии есть, а прецедента нет. В смысле поступка такого, чтоб охнуло пространство да “вскрикнул в испуге остановившийся пешеход”».
Далее – уточнение. “То есть желающих, так сказать, на крест – ну не сколько угодно, но есть, пожалуйста, только либо уж совсем не знают, куда его нести, либо ненадежны: пока несут, того и гляди сами и растащат на дрова”.
Факты и аргументы? «Какое зрелище было, – вспоминает А.К. Симонов акт подписания Хартии НАТ. – Президент-отель, софиты и смокинги, кавалеры и камеры, торжественно, все вместе, но каждый за себя. Российское телевидение подписывало Хартию телерадиовещателей: “мы, российские... понимая... осознавая... соглашаясь... обязуемся... добровольно и неукоснительно...”. И каждого подписанта, как он эту Хартию подписывал, снимала своя камера и, как минимум, пять чужих. То есть информационная подпирающая, типа “до Голгофы 1,5 км”, была. Все было. А прецедента не получилось».
В чем дело? «Оказывается, – продолжает А.К. Симонов, – они, наши теле- и радиоруководители, ничего и никуда нести не собирались. Они в индивидуальном порядке пришли сфотографироваться у макета коллективного креста. Ну и, естественно, “башмаков еще не износив” – в смысле, что чернила еще не высохли, – о Хартию все вместе и каждый по отдельности принялись вытирать ноги в процессе выборов, которые у нас являются не просто источником, а, пожалуй, синонимом информационной войны. Какая уж тут этика».
И еще несколько фактов. «Приезжаю в Нижний Новгород. Прекрасные люди. Многих давно знаю. Семинар “Проблемы саморегулирования журналистского сообщества”. Но до саморегулирования, по сути, мы так и не дошли, потому что оказалось: люди замечательные, а сообщества – нету. А потому установить какие-то правила по профессиональным стандартам и этическим самоограничениям невозможно: у каждого правила свои и никому другому они не подходят. Может, они и неплохие, но не мне их диктовать-навязывать.
В Союзе журналистов России учредили “Большое жюри” – создавать прецеденты этической оценки сообществом тех или иных поступков, проступков, позиций и акций. Не создаются прецеденты! Скандалы есть, “мочат” кого попало и напропалую, а прецеденты не возникают. Ну, скажем, объявило БЖ, что журналист Доренко как бы и не журналист, а так... А “нежурналист Доренко” мало того, что не пришел коллег послушать, так в тот же час вышел в эфир и объявил всенародно, что деньги на БЖ Союз журналистов получает от содержания в своем помещении дома свиданий. И что? А ничего! Когда Доренко отлучили от эфира совсем за другие “заслуги”, мы все застыли в ступоре: как это расценить? И только крутая международная реакция помогла нам, скрепя сердце, признать, что это отлучение явно нарушает свободу слова. И что, как говаривал все тот же Ежи Лец: “совесть у него чистая, просто не бывшая в употреблении”».
Во время этих событий А.К. Симонов и поехал в Тюмень. “Снежок лежит. Тихо так. Даже друг друга слышно. Сидят за большим столом человек двадцать журналистов и подводят итоги годовой работы. Они, оказывается, решили создать свою этическую конвенцию. Маленькую, чтоб Тюмени хватило. И год над ней думали, даже профессора по прикладной этике привлекли, благо что единственный на Сибирь такой профессор живет именно в Тюмени.
И главной частью конвенции сделали минимальный стандарт этического поведения журналиста. И принимают они этот стандарт без фанфар и без скандала. Один говорит, что он его сейчас и подпишет, а второй надеется подписать всей редакцией, а третья... И ведь никакой идиллии, просто людям это, оказывается, нужно для их собственной жизни”.
“Так может быть, – спрашивает автор, – все дело в воспитании: привыкли мы жить для других, как нас учила страна, а этика – это то, что точно начинается с себя самого. И здравый смысл наш прибудет Сибирью, как когда-то прибывало богатство России”.
Так чем же именно прибудет? «Очень хочется прецедента. Хоть маленького. Ибо “у человека нет другого выбора – он должен оставаться человеком”. Со своим любимым Ежи Лецем не могу не согласиться».
Возможно, благоприятный (и, конечно, субъективный, в том числе в восприятии отдельных фрагментов Конвенции), отзыв компетентного эксперта уместнее на обложке “Тетрадей…”, чем в этой книге. Но нам важно акцентировать ожидание автором прецедента – чтобы и рассматривать Конвенцию именно как один из прецедентов. При этом рискнув говорить о ней как прецеденте польдера – отвоеванной у стихии, защищенной и возделанной медиатерритории.
Декларированной на старте работы целью проекта, посвященного созданию Конвенции, являлась попытка воздействия на стихийный процесс саморегулирования СМИ через проектирование профессионально-этической Конвенции, рассматриваемой в качестве инструмента собирания атомизированного профессионального сообщества.
В качестве обязательного условия эффективности проекта определялось создание Конвенции авторскими усилиями самих журналистов. Задачей участвующих в проекте исследователей было не поддаться соблазну самим (вместо журналистов) написать искомый документ, а потом лишь предложить его на “одобрение широким журналистским массам”. Поэтому столь важное значение играло проведение проблемных семинаров, в том числе в режиме игрового моделирования, посвященных освоению материалов зарубежного и отечественного опыта саморегулирования, представленных в изданной Фондом защиты гласности книге “Профессиональная этика журналиста”. Поэтому в качестве способа проектирования фрагментов этической Конвенции были избраны экспертно-консультативные опросы и этико-социологические беседы, в том числе и апробирующие первые версии создаваемой Конвенции. Поэтому был необходим специальный семинар, посвященный итоговой “примерке” проекта Конвенции. При этом важно было, чтобы коллективная экспертиза итогового варианта проекта Конвенции – как и промежуточных вариантов – была заинтересованной экспертизой. Заинтересованной в том, чтобы повлиять на собирание “сообщества”, на активизацию его саморегулирования.
На всех этапах реализации проекта акцентировалась его “сверхзадача” – не просто помочь “цеху” в его стремлении активизировать процесс саморегулирования, но и попытаться повлиять на мотивы такой активизации. Нам было важно проблематизировать для “цеха” феномен фактического доминирования утилитарных мотивов саморегулирования, отражающих опасения “цеха” в связи с намерениями власти и бизнеса ограничить свободу слова. Предстояла попытка активизировать мотив самокритики “цехом” моральной ситуации, в которую он сегодня вовлечен.
Еще одна задача проекта – реальное преодоление односторонних, превратных, нередко искаженных образов кодекса или любого подобного документа, образов не просто разных и спорных, но и прямо ошибочных. Как уже говорилось в предшествующей главе, речь идет, например, об образе заформализованного бюрократического документа для начальственного контроля и санкций в адрес подчиненных. Или, например, об образе инструкции по технике безопасности. Или, наоборот, ни к чему конкретно не обязывающей декларации.
Отсюда у проекта было две функции – собственно конструктивная и, одновременно, “просветительская”, призванная преодолеть настороженность и предубеждения в отношении целей проекта.
Представляется вполне естественным, что и замысел проекта Конвенции,иего результаты – варианты Конвенции – были встречены неоднозначно. Кроме позитивного восприятия – и соответствующей конструктивной критики – проявилось скептическое инегативное отношение. Например, по поводу амбиций Конвенции – еенеготовностиограничиться “провинциальной” самоидентификацией (в масштабе в и дения ситуации и намерений проекта). Или в связи с тем, что модель Конвенции не соответствуетнеким традиционным образам профессиональных кодексов – в этом смысле можно даже сказать, что имело место ее неузнавание.
Поэтому важной задачей проекта, особенно на второй стадии работы, было показать, что выбор именно такой модели этического документа, как конвенция, отражает современное – переходное – состояние ситуации и в обществе, и в “цехе”, которое трудно регулировать традиционным сводом принципов и норм в форме кодекса. Такое переходное состояние требует б о льшего внимания к размышлениям журналистов по мировоззренческим вопросам профессионально-нравственных исканий и уклонения от доминирования собственно нормативной части. Модель разрабатываемой проектомКонвенции – не для “готового” сообщества, а для прото сообщества,атомизированного “цеха”, для начала процесса нового собираниякорпорации. Именно поэтому она сочетает такой мировоззренческий раздел, как “Моральный выбор”,с разделом сугубо нормативным (“Минимальный стандарт”).
Особо отметим реальное продвижение участников проекта в работе над Конвенцией от этапа к этапу. Оставляя конкретную демонстрацию этого замечания для последующих параграфов, приведем в качестве аргумента первоначальный вариант проекта Конвенции и примеры некоторых ее изменений на третьем этапе работы.
Сначала – полный текст эскиза стартового варианта Конвенции, сформированного нами в гипотетическом стиле по итогам предшествующих семинаров и экспертных опросов и предложенного на рассмотрение участникам проекта.
В НАЧАЛЕ текста предлагался вариант структуры Конвенции. Опираясь на свое понимание предмета и материалы предшествующих экспертиз, мы говорили, что структурная модель Конвенции должна, на наш взгляд,включать следующие разделы: Проблемная ситуация – Задачи – Мотивационный комплекс – Самоопределение к корпоративной миссии – Журналист как субъект морального выбора – Минимальный стандарт профессионально правильного поведения – Экспертно-консультативная комиссия – Заключение. Затем шли предложения и аргументы по каждому из элементов этой структуры. Итак, обратимся к самому тексту.
Проблемная ситуация
В этом разделе целесообразно сказать, что Конвенция – попытка отразить новую ситуацию, определяющую место СМИ в обществе на стыке веков,понять реальнуюприроду прессы, не вписывающуюся ни в дилемму “либо часть пропагандистской машины – либорыночно-демократическиеСМИ”, ни в дилемму “либо обслуживание власти – либо удовлетворение информационных запросов потребителей”.
Вероятно, здесь уместно отметить, что сообщество воспринимает моральный кризис как ситуацию, побуждающую не к панике, а к трезвости и мужеству, и потому принимает серьезный вызов, который представляют собой тенденции цинизма, релятивизмаи нигилизма.
Конвенция – итог многолетней работы тюменских журналистов, включая пятилетний мониторинг за ситуацией. На этом основании сообщество исходит из презумпции этической вменяемости наших журналистов и потому берет на себя определенные задачи.
Задачи
В этом разделе целесообразно отметитьосознание сообществом того факта, что у ряда журналистовидея любого профессионального кодекса вызываетвполне понятное настороженное отношение, а то и отторжение, ибоонивоспринимают “моральные кодексы” как некие вериги для творческой свободы. Однако этой настороженности можно и необходимо противопоставить представление о саморегулировании “цеха”, в том числе опирающееся на мировой опыт.
Иначе говоря, можно сказать, что наша Конвенция – способ преодоления ложных образов Кодекса и превратных образов морали.
Подчеркнув, что Конвенция не отменяет и не подменяет библейские заповеди, важно отметить феномен хаотичностивмножестве документов, стремящихся влиять на “цех”, а также то,что Конвенция не противостоит, например, Кодексу Союза журналистов РФ,но, преследуя свои собственные задачи, нарабатывает материалы для его усовершенствования.
Осознавая дилемму любой попыткисформулировать нравственные ориентиры и правила журналистики: быть предельно краткими – или предельно обстоятельными, соревноваться с мудростью Нагорной проповеди – илидотошностью учебно-методического пособия, сообщество выбрало модель конвенции. В отличие от традиционных кодексов, она не перечисляет основные нормы и правила поведения журналиста, а сочетает характеристику мировоззренческих оснований медиаэтикии элементарных норм профессионального поведения. При этомотдает особую роль мотивам этического соглашения сообщества.Тем самым предпринимается попытка уйти как от романтическогоморализаторства, так и от вульгарного инструктажа.
Забудущей Конвенцией – рубеж, взятый профессиональной моралью. Но это одновременно и рубеж, на который может согласиться мораль общественная, всегда и везде пристально наблюдающая за прессой и журналистом.
Наша Конвенция – “демонстрация флага”, сигнал и коллегам, и обществу. Да, на бытовом уровне – невооруженным глазом гражданина, обывателя – профессиональная мораль наблюдается самым простым и достоверным образом: по результату. По качеству газеты и конкретной статьи, по телесюжету и телеведущему, по качеству информации телеканала. Но мораль наблюдается также и по заявке на результат: по нормативно-этическим документам, которые проявляют себя тем самым“визитной карточкой” конкретного сообщества, конкретного СМИ, элементом публичной политики.
В этом смысле действительно можно говорить о Конвенциикак об элементе или даже инструменте технологии связи с общественностью – идет ли речь только о “демонстрации флага” или же о решении еще и других задач “контактом через Конвенцию”: от снижения общественных претензий на управление сообществом довоспитанияобщественныхнравов силой политики доброго примера.
Мотивы
Этот раздел стоит начать с характеристики мотивов, приведших сообщество к созданию Конвенции. Во-первых, это внешне обусловленная целесообразность, связанная с угрозами свободе слова. Во-вторых, самооценка внутренней угрозы для корпорации, критическое осознание низкой степени нашей собственной готовности реализовать свободу слова: к сегодняшнему дню журналистское сообщество уже совершило основные из возможных ошибок, дало достаточно материала для каталога того, чего нельзя делать. Злоупотребления самой прессы свободой слова (например, “информационные войны”) привели кпотере доверия общества. В-третьих, внутренняя потребность сообщества в нравственном развитии через корпоративную саморегуляцию ради сохранения корпоративной общности в ситуации ее раскола.
И все же доминирующий мотив – свободный выбор такой задачи, как восстановление, сохранение, защита и укрепление взаимного доверия между СМИ и обществом, без чего трудно удерживать права и свободы, достигнутые постсоветской Россией.
Возможно, стоит отреагировать и на самые новые тенденции в жизни государства и общества, связанные с идеей так называемой “управляемой демократии” и положением СМИ в этой ситуации.
Корпоративная миссия
В начале этого раздела уместно отметить, чтоисточник нравственной ответственностижурналиста и ее направленности традиционно определяется в кредо и миссии этой профессии.
Затем уместно сказать, что задача формулирования региональным сообществом журналистов своего кредо (как и его конкретизация в системе принципов) – этап работы, выходящий за рамки данного проекта. На сегодняшний день мировоззренческая составляющая Конвенции представлена эскизом миссии сообщества (и, в определенной степени, разделом о журналисте как субъекте морального выбора).
Потом предстоит разъяснить само понятие “миссия”,указав, что это метафорическаяв своей основе характеристика представления профессиональногосообщества о своем незаурядном, высоком, особом назначении или даже “предназначении”. Миссия – добровольно возлагаемая “цехом” на себя и выходящая за пределыповседневных обязательств “ремесла” ролевая сверхнагрузка, связаннаяс характером журналистики как “общественной профессии”. Миссия – это высокое и ответственное задание (а не просто “дело”, не просто “функция”), предполагающее мобилизованность на сверхзадачу, требующую не только добросовестной “службы”, но – служения.
После этого уместно заявить, что тюменское профессиональное медиасообщество полагает неэффективнымпредпочесть какую-либо одну из миссий СМИ, которые обсуждаются журналистами и реализуются ими на практике. Прежде всего потому, что каждая из них, актуализируемая трансформационным периодом нашего общества, внутренне противоречива, несет в себе акценты, отражающие состояние социальной ломки. Поэтому из множества миссий СМИ, которые определяют жизнь СМИ, мы предпочитаем выстроить определенную конфигурацию, соответствующую именно сегодняшней ситуации в обществе.
Журналист как субъект морального выбора
Представляется возможным начать этот раздел с тезиса о том, что стерженьпрофессиональной этики журналиста – ситуация морального выбора и предположения, что если в кодексах не уделяется особое вниманиеэтому тезису, значит, можно судить и о недоверии их создателейк нравственной свободе журналиста, и о причине доминированиязапретительных норм, и о скрытых попытках опасающихся непредсказуемости журналистского самоопределения авторовпо-опекунски “перехватить” эту неопределенность, подстраховать ее с помощью сильной или слабой версии патернализма.
Уже сам факт создания Конвенции как института саморегуляции медиасообщества – процесс морального выбора, принятия ответственности. Включение в Конвенцию специального раздела оморальном выборе – стремление показать, что это соглашение ценит свободу морального выбора журналиста, что журналисты готовы отвечать за ситуацию выбора, за принятие-непринятие ими определенных нравственных ориентиров для решения противоречий,возникающих, например, между правомаудитории получать информациюи долгом журналиста сообщать ее.
Конечно, можно попытатьсяуйти от ситуации морального выбора, ссылаясь на то, что жизнь трудна, возможностей для маневра так мало. Можно сказать, что “куда ни кинь – всюду клин”, и потому решить плюнуть на все и заниматься каким-то частным делом. Все так, но в любом случае журналист принимает моральное решение.
Далее важно было бы подчеркнуть, что есть выбор и “выбор”. Во-первых, было бы слишком просто отождествитьситуацию морального выбора журналиста с поиском учеником готового ответа в конце задачника – к подбору той или инойиз множества норм профессионального кодекса, которая бы регулировала возникшую перед ним ситуацию (именно так иногда поступают авторы пособий по медиаэтике). Во-вторых, важно осознать, что есть еще и выбор стратегического плана: действовать ли в духе кодекса или избрать иное основание своих решений и поступков. В-третьих, во многих ситуациях журналистсталкивается с противоречием между принципами и нормами одного и того же кодекса. Речь идет о выборе, совершаемомв нестандартной,конфликтнойситуации, когда в сознании журналиста сталкиваются разные нормыодного кодекса и требуется выбор решения в пользу одной из них вопреки другой. Именно поведение в конфликтной ситуациитребует особой культуры, которую не может заменить просто знание конкретных норм профессионального поведения.
Нет выбора без ориентира. Стратегического ориентира, выражающего то или иное понимание моральной доминанты эпохи – гуманистические идеалы, права и свободы человека и т.д. Ориентира профессиональной деятельности СМИ – свободы слова. И совсем не менее значимых конкретных ориентиров-критериев выбора. Представляется уместным, чтобы Конвенция заявила о возможности и необходимости выделить два из них.
Первый критерий – признание нравственного достоинства самого стремления к профессиональному успеху. Мотив достижения, стремление к профессиональному успеху – императив современного журналиста. О профессиональном призвании судят по готовности служить делу, а такое служение невозможно без стремления к реальным успехам. Мотив служения мобилизует и формирует профессионала.
В то же время ориентация на успех может подточить профессионализм журналиста, подчинить критерии профессиональности коммерческой калькуляции. Вместо деления на “честных” и “нечестных” может начаться деление на “деловых” и “неделовых”. Цена такой трансформации – от снижения уровня профессионального мастерства до подрыва нравственных устоев профессии: образ “золотого пера” приобретает в этом случае отнюдь не метафорический смысл.
Конвенция полагает ограниченной оценку профессионального успеха лишь по материальному доходу – она уместна скорее в бизнесе, а в свободной профессии ценность честногоимени доминирует над гонораром. Журналист, беспардонно лгущий с телеэкрана или с газетной страницы за большие деньги, может быть и успешен в житейском смысле, но на самом деле он “перепутал” профессию, поменял журналистику на торговлю, продавая особый товар – мозги (как кто-то продает почку). Суть профессионального успеха – успех журналиста в самой профессии.
Второй критерий выбора связан с решением труднейшей проблемы соотношения благой цели и средств ее реализации. В стремлении к эффективности человек нередко решается на выбор средств, противоречащих нравственной природе целей. Поэтому нравственно эффективным является лишь то средство, которое необходимо и достаточно для достижения цели и, в то же время, не уничтожает ее нравственного достоинства. Как это ни парадоксально, эффективно лишь то, что нравственно.
В предельно сложных нравственно-конфликтных ситуациях приходится решаться и на выбор меньшего зла. Основание решимости – в ударении на слово “меньшее”. Профилактика беспредельного аморализма – в ударении на слово “зло”. При этом основная опасность– заменить вину оправданием, оправдаться, а не повиниться.
Журналистским сообществом признается и благотворностьопределенного риска журналиста в ситуации морального выбора как естественного фактора свободной профессии, какобоснованное право журналиста на нравственные искания, моральное творчество, в том числе и создание новых правил честной игры.
Минимальный стандарт
профессионально правильного поведения
Преамбула. Журналист, относящий себя к цивилизованному профессиональному сообществу, осознанно и по доброй воле придерживается при выполнении профессиональных обязанностей (независимо от своего места в структуре конкретного СМИ, ориентации своего издания или собственных политических и иных взглядов, симпатий и антипатий) перечисленных ниже норм, методов деятельности, правил поведения, признающихся профессионально правильными большинством международных и национальных организаций журналистов, составляющих в совокупности основу для ответственной и успешнойповседневной профессиональной практики.
Составляя своего рода минимальный профессиональный стандарт, эти нормы, методы и правила позволяют – в силу логики минимальной достаточности при минимальной же внутрипрофессиональной конфликтности – заложить основу института практической саморегуляции “цеха”. Признание и соблюдение норм минимального стандарта профессиональными журналистами должно практически способствовать повышению доверия граждан к отечественной журналистике и содействовать защите и укреплению свободы слова и свободы массовой информации.
Минимальный стандарт не является препятствием для профессионально-этического нормотворчества конкретных профессиональных ассоциаций, организаций, редакций, позволяя каждой из них более точно согласовывать профессиональные права и свободы своих членов с другими правами, свободами и интересами, – снижая тем самым возникновение возможных и вероятных конфликтов, вызываемых деятельностью СМИ и журналистов, или помогая их корректному разрешению.
Журналист, работающий в режиме соблюдения минимального профессионального стандарта:
-ведет сбор информации только честными средствами и методами;
-проводит четкое, понятное, в том числе наименее подготовленным читателям, разграничение между новостями (новостной информацией), с одной стороны, и мнениями и комментариями – с другой;
-распространяет информационные сообщения, достоверность которых подтверждена необходимыми или доступными журналисту и СМИ средствами проверки, соответствующим образом верифицирована;
-выделяет и отделяет специальными профессиональными приемами (маркирует) от достоверной информации слухи, а также ту информацию, подтверждение которой не удалось получить по независящим от журналиста или редакции причинам. Сам факт такой попытки также маркируется;
-отделяет архивную информацию от новостной, а подлинный фотоматериал от материала, полученного с применением приемов монтажа;
-не путает повседневную работу с работой специалиста рекламного отдела или отдела по связям с общественностью, четко отделяет новостную информа