Эта мысль вызвала вспышку паники, и он залпом осушил свой стакан. Когда он наливал по-новой, горлышко звякало по стеклу.
- Защищай. Удовлетворяй.-
Пересекая большую комнату, он сказал
- Твоя спальня на втором этаже, - со свинцовой тяжестью в ногах он поднялся по каменной лестнице.
То, что он там обнаружил, заставило его заскрежетать зубами от разочарования. Ни одна из гостевых комнат не была приготовлена. Равно как и детская братьев. Мебель покрывали чехлы, окна были плотно запечатаны.
Он мрачно поднялся на ещё один пролёт, оказавшись на этаже хозяев. Разумеется, этот этаж был полностью готов. Манро, ты - придурок. Обходиться с Уиллом, словно с хозяином поместья?
За ним беспечно вошла Хлоя, а затем закружилась на месте.
- Какая красота, - выдохнула она.
И он её понимал. Освещённое мягким светом ещё одного камина, просторное помещение раскинулось от одного конца поместья до другого и было со вкусом обставлено, хотя интерьер выглядел не так, как раньшк. Родительское ложе заменили на гигантскую кровать с пологом, а мебель - на более современные аналоги. Не было и вышитых матерью парчовых занавесей и покрывал, им на смену пришли более лёгкие ткани. Шотландка по кайме постельного покрывала была фамильных цветов МакРивов.
Хлоя подошла к панорамным окнам, расположенным полукругом.
- Как называется этот лес?
- Мрачный Лес, - он стиснул кулаки. Лес, где умерла его мама. Дом Руэллы находился в этом лесу. Помни, Уилл. Помни, как ты был слаб.
То, что Хлоя услышала в его голосе, заставило её поднять взгляд. Казалось, она отметила его реакцию.
- Это место, куда ты никогда не пойдешь.
Послав ему выразительный взгляд, она развернулась к противоположной стене, где расположилась ещё одна группа панорамных окон. Отсюда ей были видны леса с северной стороны, а также внутренний двор. В центре росло цветущее вишнёвое дерево - как то, в Луизиане, только гораздо больше. Оно было здесь ещё в дни его детства.
Увидев дерево, Хлоя ахнула. Словно подстёгиваемый какой-то невидимой силой, к ней присоединился МакРив. Нет, не невидимой силой - должно быть, сработало её распыление. Оно усилилось?
Они молчали, наблюдая за дрожащими на ветру лепестками. Уилл знал, что они оба думают о том прекрасном дне.
И все же, опустив глаза, она сказала:
- Ты действительно облажался, МакРив. Каждый день мог бы быть похож на тот. Вечность из таких дней, всё как ты обещал. Видимо, я должна быть благодарна тебе уже за то, что ты меня ещё не обезглавил. - Пожав плечами, она направилась к гардеробной. - О, господи, здесь полно новой одежды! Именно то, что я ношу!
Осушив стакан, он заглянул в шкаф, где увидел джинсы, футболки с длинными рукавами, простые рубашки и блейзеры. Там были и кроссовки и даже крошечные бутсы. Там же находился комплект чемоданов. Разве Хлоя собирается путешествовать?
Она повернулась к нему, глаза от эмоций сверкали.
- Спасибо. Не ожидала.
Суккубская зелень. Он почувствовал вспышку гнева.
- Я бы никогда не сделал для тебя ничего подобного. Скажи спасибо Манро. - Этот ублюдок обеспечил её всеми вещами, которыми не обеспечил Уилл.
- Козёл, - пробормотала она и принялась рассматривать одежду.
Это брат выбирал бельё, в котором она сейчас роется? Красный шёлк, чтобы разогреть волчью кровь?
К дверце шкафа был приклеен листок бумаги.Она протянула листок ему:
- Я не могу это прочитать. Либо на гаэльском, либо на волчьем.
Распечатанный имейл от Манро: "Успокойся, болван. Всю одежду выбирала Кассандра. Считай, что это твои подарки - новой хозяйке поместья.
Хозяйке? Значит, Уилла теперь хозяин. Это сильно сбивало с толку. Коналл принадлежал обоим братьям. И всё же Манро продолжал намекать, что Уилл будет здесь жить с Хлоей.
Возможно, чтобы защитить клан. Уилла уже сдвинули в сторону.
Вернувшись к разбору нового гардероба, Хлоя пробормотала:
- Который раз задаюсь вопросом, почему я не оказалась Подругой Манро. Внешне вы одинаковы...
Уилл рванулся вперед, схватив её за плечи и выдернув из шкафа.
- Ты зашла слишком далеко, женщина! - Никогда он не ревновал к Манро. Теперь же Уилл, впервые за девять сотен лет, был готов восполнить этот пробел. - Это он тебе нужен? - зарычал МакРив.
- Почему бы и нет? По крайней мере, он был добр ко мне.
Усиливая хватку, Уилл подумал, с чего это он так поражён. Измена Хлои — всего лишь вопрос времени. Манро никогда к ней не прикоснётся, но остальные полноценные мужчины...
- Пусти, МакРив. - Не сумев стряхнуть его руку, она пнула по его ноге. - Не трогай меня!
- Лучше тебе привыкнуть к моим прикосновениям. Скоро я ничего не смогу с собой поделать. У тебя уже началось распыление. Даже сейчас воздух вокруг тебя пряный.
- Что? - Её лицо побледнело сильнее, подсвечивая синяк. - Нет. Не может быть.
- О, да. По пути сюда я едва мог сосредоточиться на дороге. Сознание было как в тумане.
- Но ты сказал, что это сведёт тебя с ума.
- Оно усиливается. - сказал он, и, тем не менее, всё было не так просто. Её распыление действовало на него совсем не так, как распыление Руэллы. Возможно, потому, что Хлоя была его Подругой.
Руэлла контролировала его физически; Хлоя - и физически, и морально, что делало его положение шатким вдвойне. Его тянуло не только с ней переспать, но и прижать к груди, заставить улыбаться, сделать что угодно, лишь бы стереть с лица это выражение безнадёги.
Он сопротивлялся этому всем своим существом. Моя воля - принадлежит лишь мне.
- Если бы я могла остановится, - сказала она. - Я это делаю не намеренно.
- Это всё, что ты можешь сказать? Знаешь ли ты, каково это - потерять контроль над своим разумом? Над своим телом?
На её лице мелькнуло раздражение.
- Ты похитил, меня, а теперь терроризируешь. Так что догадываюсь.
- Похитил? Скажи лучше, спас твою задницу. Я привёз тебя в надёжное место для твоей же безопасности.
Она ущипнула свою переносицу.
- Кажется, ты не удивлён, что у меня начался этот процесс.
- Я знал, что это только вопрос времени.
- Если это правда, и ты понимал, что я не могу сбежать, значит, намеревался быть со мной... в сексуальном плане?
- Было лишь два сценария развития событий: позволить другому мужчине обладать моей Подругой, либо сделать это самому. Мой Инстинкт ликана и зверь никогда не позволят трахать тебя кому-то другому, а значит, выбора у меня нет. Я вынужден сделать тебя своей.
Она опустилась на сидение у окна, словно одна лишь эта мысль лишила её сил.
- Вынужден? Ты самый отвратительный человек, которого я когда-либо встречала. Спрашиваю тебя ещё раз, что, чёрт побери, я тебе сделала?
У него не было готового ответа. Да, она оттащила его от края пропасти, а потом вновь толкнула туда. Но не по своей вине.
Она была женщиной его мечты, пока не превратилась в женщину его кошмаров. Опять-таки не по своей вине.
- Одно без другого невозможно. Нельзя наполнять воздух своей химией, а потом обижаться, получив то, что хотела.
- И ты считаешь это нормальным? Заниматься сексом с тем, кто не хочет тебя, как личность? Чьё единственное желание - лишь не испытывать боль?
- В точности описывает мою ситуацию. - Он никогда никого не желал столь отчаянно. - Это случится сегодня, Хлоя. Приготовься. И да помогут нам боги.
Глава тридцать вторая
Дрянь, дрянь.
Хлоя подтянула к себе мусорное ведро, а потом выплюнула туда полный рот солёных крекеров, словно они были радиоактивными.
На полу вокруг неё выросла горка из крошек и обёрток от крекеров.
Она вспомнила, как одна из её подружек в средней школе накормила свою гончую брокколи под сыром. Собака радостно чавкала, пока не добралась до мерзкой основы из брокколи.
Я понимаю тебя, пёс. Дрянь.
Еда действительно больше не выход? Дрожащими руками она открыла другую упаковку, укусив сразу два крекера. Что угодно, лишь бы не распылять. Жевать, жевать.... разве получится проглотить полный рот? Пожалуйста, проглатывайся...
Мусорное ведро! Она освободила рот, запихав палец за дёсны, чтобы вытащить все застрявшие частицы. Потом попробовала остаток напитка. Разумеется, виски прошёл, словно шёлк. Только она знала, что этого совершенно недостаточно, чтобы поддержать организм.
Позиция на поле? Тело её подводит. Она сделала всё, чтобы остаться в норме, но, может, пришло время признать поражение.
С каждой минутой пустой желудок мучил её всё сильнее, а желание расцветало. Пробуждение? О, да. Будто либидо целенаправленно заводили.
И оно по-прежнему было зациклено на МакРиве.
Значит ли это, что его предсказания вот-вот сбудутся? Она приползёт к нему на коленях? Или станет умолять, пока он будет отказывать ей снова и снова?
Все говорили, что свой первый раз запоминается навсегда. Она не хотела запоминать, как будет пресмыкаться, чтобы получить его член - особенно потому, что в её случае это всегда будет буквально.
При мысли об этом ей стало ещё хуже, чем от крекеров.
Была ли она той женщиной, которую возбуждает жестокость? Как манекен для отработки ударов, вечно подпрыгивающая в ожидании новой затрещины.
Нет, она отказывалась в это верить. Он был всего лишь средоточением полного отчаяния. В детстве Хлоя заблудилась в лесу, без воды; она помнила, как, томимая жаждой, серьёзно поглядывала в сторону лужи.
МакРив был просто большой ликанообразной лужей.
Может, ей надо просто это сделать. Один раз он уже подарил ей блаженство, а если секс считается более приятным актом, то... Став сильнее, она сможет сбежать. Это ведь неплохо - покормиться и вылечиться?
Её суккубская часть напомнила ей об энергии, которую она получила от того минета. Почувствовав её снова, она сможет свалить из этого места, из этой страны, подальше от МакРива навсегда.
Это будет последняя ночь, когда ей придётся созерцать его отвратительную самодовольную улыбку.
Тем не менее, даже в полном отчаянии, она передумала вставлять часть "приползти к нему на коленях" в программу вечера. Всё, что угодно, только не вымаливание.
И только не его зверь.
Такая путаница. И попытка игнорировать её нарастающее желание не сработала. Трусики намокли, в промежности болело.
Сможет ли она выпустить пар? Или даже отсрочить новую волну распылений?
Хлоя встала, направившись в душ. Раздевшись, она внимательно рассмотрела своё отражение. Из-за голода она похудела, но синяк выглядел не так уж плохо.
Волосы уже отросли. По приезду она собиралась найти ножницы, но была слишком вымотана, чтобы этим заняться. Затянуть волосы в хвостик было легче и быстрее, чем ежедневное состригание всей густой гривы.
МакРиву больше нравятся длинные волосы? Не всё ли равно?
Она включила душ, впечатлившись разнообразием туалетных принадлежностей. Ступила под горячую воду, намылила губку, начиная с груди, и позвола рукам задержаться на каждом изгибе. Бёдра, ягодицы.
Гладя себя, она представляла, как МакРив сидит внизу у огня, а его золотые глаза освещены пламенем. Хлоя представляла, как его большие руки бродят по её телу. Она обхватила ладонью и принялась массировать промежность, как он это сделал в самолёте.
Она была на грани оргазма, шепча его имя, когда мысль, что он учует её возбуждение, разрушила концентрацию. Представив у себя между ног его голову, его сильный язык, она вновь поймала волну - но потом вдруг подпрыгнула от неожиданного звука, хотя оказалось, что это вовсе не Уилл.
Под конец она оказалась слишком слаба. Всё, чего она добилась - лишь распалила себя сильнее.
Она опустила руки, прислонившись лбом к стене. Со стоном разочарования ударила по плитке ладонью - а та даже не треснула.
МакРив был прав. Если он поднимется наверх, чтобы заняться с ней сексом, это случится. Да помогут им боги?
А если вскоре он не придёт, похромает ли она через всё поместье, чтобы найти его самой?
Чертыхнувшись, она вытерлась, поморщившись, когда махровая ткань задела набухшие соски.
Перебирая свою новую одежду, она поняла, что существует только один вариант для грядущей ночи...
* * *
Несмотря на умеренную по меркам нагорья погоду, Уилл растопил в большом камине огонь и принудил себя усесться перед ним, чтобы выпить для храбрости.
Это должно было случиться. Он собирался переспать с суккубом. Значит, нужно добиться максимального бесчувствия, прежде чем он вновь встретится со своими кошмарами.
Нет. Он взрослый мужчина. Если он должен спариться с суккубом снова, это не обязательно должно быть похоже на прошлый раз. Ему даже не нужно трахать Хлою - небольшой минет её накормит. Ему не нужно делать её своей, помечать как Подругу.
С идеальной смесью страдания и желания внутри он знал, что окажется в ней этой ночью. Он наступит на эти грабли, позволив ей использовать его тело.
Потому что именно так и поступали суккубы.
Он слышал, как в хозяйской ванной бежит вода, и не мог противиться фантазиям, представляя, как она стоит под душем, а по её телу стекает вода. Он представлял, как она намыливает свои роскошные груди, скользя пальцами по чувствительным соскам.
Он сглотнул, глядя на свой отвердевший член. О, да, распыление стало интенсивнее. Он решил,что будет держаться так долго, как только сможет, противопоставляя свою волю силе её желания.
Дрожа так же сильно, как в ночь, когда погибла его семья, он смотрел на пламя. Не далее пяти метров от него было место, на котором стояла его мать, когда он в последний раз видел её живой. Никогда это не будет кто-то вроде неё, мой Ульям.
Перед этим самым камином сидел их отец и с обожанием в голосе рассказывал сыновьям, как встретил их мать.
Когда Уилл предсказал, что отец не протянет и недели, он ошибся. Па не дожил до следующего заката. Никто в клане не удивился, когда он попросил близкого друга нанести ему смертельный удар.
Никакие слова Уилла и Манро не могли поколебать решение отца. Сойдя с ума от горя, он был равнодушен к их мольбам, уже наполовину захваченный собственным зверем. Братья, только что лишившись матери и сестры, также потеряли отца.
Всё это из-за суккуба. И один из них в нашем доме.
Позор! Несмотря на этот беспорядок эмоций, но всё равно нуждался в Хлое. Чтобы она положила руку на его лоб и нежно поглажила по щеке..
Ему необходимо быть внутри неё, потому что это единственное место на свете, где он ещё не пытался обрести покой.
Он прикончил бутылку, поставив её слишком близко к краю столика; так что она скатилась на пол. Но из пустой бутылки не пролилось ни капли. Он взял другую, затем принялся раз за разом наполнять свой бокал, стремясь к отупению.
К концу второй бутылки Улл достиг лишь опьянения.
Когда он услышал, что она выключила воду, его пульс ускорился. Теперь он мог чувствовать тончайший аромат её возбуждения, от чего затрясся, как собака, сходящая с ума от жары.
-Предъявить права!-
Ничто не мешает ему оказаться внутри своей Подруги - ничто, кроме собственного упрямства. И уязвлённой гордости.
Он должен был признать, что его судьба - сдаться и уступить. Он говорил себе, что все девятьсот лет в промежутке между суккубами жизнь и воля были его собственными.
В конце концов, он должен быть благодарен судьбе за эти несколько веков.
Благодарен? С воплем он вскочил на ноги, бросив стакан в огонь. Прежде чем стекло разбилось, он уже мчался по лестнице, не зная, убить ли её, трахнуть или просто крепко к себе прижать.
Он провел здесь два часа, прежде чем уступить её зову.
Почему он всегда проигрывает, когда так сильно нуждается в победе...?
Глава тридцать третья
Хлоя обернулась, когда в комнату вошёл МакРив, затем в удивлении подняла брови. Он выглядел измождённым.
Ему пришлось напиться, чтобы с ней переспать? И манекен для битья получает удар!
- Ты смотришь так, словно не ожидала меня увидеть. - Он почесал затылок, растрепав густые волосы. - С чего бы? Ты знаешь, я в твоей власти. Знаешь, что меня ничего не могло остановить от появления здесь.
Кроме опьянения он, казалось, пребывал в ярости. Она чувствовала себя так, словно находилась в комнате с бомбой, которая вот-вот взорвётся.
Его глаза зловеще мерцали, когда он скользнул по девушке взглядом.
- Красный халат, - произнёс он с горьким смешком. - Намерена меня соблазнить? Не надо! Я пропитан твоим распылением насквозь - и не избегу твоей хватки.
- Это был единственный халат в шкафу, - попыталась оправдаться Хлоя, но он не слушал.
- Давай, суккуб. - Он широко раскинул руки с непроницаемым выражением лица. - Твой ужин прибыл и ожидает употребления.
Что она должна на это ответить? Видимо, порадоваться, что он не заставил её умолять.
Когда она промолчала, он пожал плечами и начал раздеваться. Пошатываясь, он снял ботинки, потом стащил через голову рубашку.
Хотя его состояние тревожило Хлою, вид натренированных мышц вызвал в ней немедленный отклик. Груди отяжелели, сердце забилось быстрее.
- Скажи мне, как ты предпочитаешь трапезничать? - спросил он с таким сильным акцентом, что она едва узнала его голос. А эти окрашенные яростью слова звучали... старомодно.
Его пальцы задержались на застёжке джинсов, он глубоко дышал.
- А, думаю, Хлоя жаждет то, что внутри.
Помоги ей бог, это действительно так. Её суккубская половина требовала питания. Не тянись к нему...
Когда он расстегнул джинсы и его эрекция вырвалась на свободу, Хлоя не могла отвести от неё взгляд. Чувство, абсурдно похожее на восторг, наполнило девушку, когда на головке выступила влага, словно моля о её языке.
Когда МакРив встал перед ней в свете очага - нагой, великолепный, он вновь широко раскинул руки, словно ожидая, что она упадёт в его объятья.
Часть ее действительно хотела так сделать.
Его широкая грудь вздымалась с каждым вдохом. Между узких бёдер гордо торчала эрекция. Под неё тяжело свисала мошонка.
- Разве ты не этого хочешь? - Когда он начал одной рукой себя ласкать, каждая клеточка её тела напряглась от вожделения.
Это она должна его гладить. Это моё. Задрожав от усилия, она стиснула кулаки, чтобы не кинуться на него.
Наблюдать за ним было одновременно так эротично и неправильно, словно... наказание.
- Как моя Подруга-суккуб желает, чтобы её лишили девственности? Я могу лечь на спину, а ты оседлаешь мой член. Таким образом мы почти не будем касаться. И твоя причёска не растреплется.
А? Типа, её это вообще волновало.
- Никаких поцелуев, естественно, - продолжал он. - Не хотелось бы испортить твою помаду.
Помаду?
- Серьёзно, МакРив? Я не понимаю, о чём ты говоришь. - Она просто недостаточно знала о сексе, чтобы понять, во что он играет. Неужели он действительно намерен как-то её наказать? Это проявление доминирования? Какая-то ролевая игра?
Раньше она позволяла ему верховодить, но сейчас просто не понимала, к чему он клонит.
Под её пустым взглядом он перестал себя гладить.
- Я здесь по твоему приказу. - Его взгляд сделался злым. - Говори, что ты предпочитаешь, - прошипел он сквозь зубы, - или, обещаю, суккуб, тебе не понравится мой вариант. Я уже на волосок от высвобождения своего зверя.
Словно защищаясь, она покрепче запахнула халат.
- Но ты сказал, что зверь возьмёт меня, когда я буду на четвереньках. Что он это сделает жёстко.
- О, так и будет.
Она вздрогнула.
- Ты забыл, что я девственница? Я не хочу снова видеть это существо!
- Не хочешь? - Он подошел к ней. - Я дал тебе шанс сказать, чего ты хочешь! Ты отказалась.
Она быстро ответила:
- Тогда мы можем не заниматься сексом вообще. Можем сделать как раньше.
- Не вариант. - Она стоял прямо перед ней. - Я принес себя в жертву на этот алтарь. Я готов к полному употреблению - на одну еблю ближе к своему отравлению. Ты будешь кормиться, суккуб, и кормиться хорошо.
Она закусила губу, гадая, что ей следует сделать.
- Тогда скажи мне, чего хочешь ты.
* * *
Контроль.
Уиллу было нужно, чтобы этот раз отличался от секса с Руэллой и от того секса, который он знал, будучи зверем.
- Суккуб хочет знать, как этого хочу я? - он усмехнулся, по-прежнему удивляясь, что она ещё не запустила в него когти. - Зачем? Чтобы отказать мне в моих настоящих желаниях?
Он стоял достаточно близко, чтобы заметить, как под этим проклятым халатом набухает её грудь. Достаточно близко, чтобы ощутить её дыхание на своей коже.
- Сделай её своей. Удовлетвори. -
Он, блядь, этим и собирается заняться!
Она посмотрела на него своими большими карими глазами.
- Просто ответь мне.
Почему нет? Он выпил достаточно, чтобы быть честным
- Я хочу целовать тебя, пока твои губы не распухнут под моими. Я хочу отшлёпать твою аппетитную задницу просто потому, что ты принадлежишь мне и я могу это сделать.
Она сглотнула, а под халатом её соски затвердели ещё сильнее.
Он посмотрел на неё тяжелым взглядом, грубо усмехнувшись:
- И потому что знаю, что это тебя заводит. Я хочу, чтобы ты кончила с десяток раз, но только когда я позволю. - Он протянул руку, чтобы сжать её затылок. - Когда я взгляну на тебя, забравшись на твое маленькое тело, я хочу знать, что ты так же отчаянно хочешь получить мой член, как и я хочу его тебе дать.
Её губы раскрылись, веки отяжелели.
- Хочу шептать тебе на ухо всякие грязные сальности, потому что от этого у меня встаёт, - он усилил свою хватку, - и потому что это словно третья рука, которой можно ласкать твоё тело.
Её дыхание стало тяжёлым, грудь соблазнительно поднималась и опускалась. Соски словно вонзились в шёлк. Но руки по-прежнему были опущены.
Возможно ли, что в этот раз всё будет по-другому? Потому что Хлоя - другая? Он сильно потряс головой, желая протрезветь.
- Я хочу полный контроль над ситуацией, тотальное доминирование, пока его не вырвет мой зверь. - А в обмен я отдам тебе треть своей души. - Хочу, чтобы ты была в этой кровати, в ожидании моих прикосновений. - Сейчас, когда он выдал все свои желания, рисуя каждое из них в своём воображении, меньшее его не устроит. Он накормит её на собственных условиях. - Мы поняли друг друга?
Она помотала головой
Отказывает ему! Зарычав, он опустил руку. И почему он удивлён?
- Я хочу, чтобы мои губы опухли от твоих поцелуев, - начала она, - и хочу, чтобы ты кончил столько же раз, сколько и я - так будет только честно. Сейчас, почему-то, мысль о том, чтобы ты меня отшлёпал - возбуждает - равно как и доисторическая идея о том, чтобы тебе принадлежать. Так что я с радостью дам тебе продемонстрировать, что ты, чёрт побери, имеешь в виду. И я прошу тебя, используй каждое грязное слово, какое только вспомнишь, только перестань называть меня суккубом.
Она залезла в кровать - в ожидании его прикосновений?
- Хлоя? - его голос сорвался ниже.
Она сняла халат. Боги, от вида её тела у него перехватило дыхание. Она похудела, но была по-прежнему прекрасна. Все эти изгибы и сладкие впадинки.
Да, может, он найдет покой внутри неё.
Когда она полностью перед ним обнажилась, то вздёрнула подбородок, словно бросая вызов.
- Я жду.
Потом откинулась назад, протягивая к нему руки.
Его сердце, казалось, остановилось. Вот почему это моя Подруга. Словно в тумане он присоединился к ней, преодолевая точку невозврата.
- Сделай её своей! Удовлетвори!-
Ничто его не удержит ни от того, ни от другого. Их судьбы сплетены.