Агентство регионального развития Калужской области
Агропром: основные тенденции: https://expert.ru/northwest/2016/11/vzoshli-ozimyie-sanktsionnogo-poseva/
Экономический потенциал регионов:
Медленно и неправильно
Дмитрий Соколов-Митрич24 янв 2013
· 
Калужская область еще восемь лет назад была глухой дотационной провинцией. Сегодня местная экономика растет быстрее, чем китайская, всего за несколько лет здесь вылупился третий по мощности автокластер страны, сюда потянулись кадры даже из Москвы, а акулы мирового бизнеса в ответ на слово «Kaluga» приветливо виляют хвостом. Творцами местной экономической революции оказались не красавцы-прогрессоры, а дотошные зануды, страшные конформисты, упрямые исполнители. Похоже, экономические чудеса в России свершаются не по-стругацки, а по-ерофеевски: «Все на свете должно происходить медленно и неправильно». Впрочем, для управдомов мирового хозяйства это уже давно прописная истина.
Рыбаки и рыбки
Йозеф Баумерт очень любит сникерсы и вообще большой сластена. При этом он худой, стройный и похож на президентского пресс-секретаря Дмитрия Пескова. Баумерт — директор завода «Фольксваген Групп Рус», но по образованию биолог. Может быть, поэтому наш разговор о бизнесе все время съезжает в сторону природоведения.
У Йозефа Баумерта в Германии есть маленький пруд, в котором он разводит цветных карпов кои. Это очень редкое и недешевое хобби, им занимаются совсем немного людей, все они друг друга хорошо знают и представляют собой что-то вроде сплоченной мировой рыбной диаспоры. Хочешь сделать серьезную карьеру — заведи цветных карпов кои.
— А что в них такого особенного?
— Ну, во-первых, это красиво. На кои можно смотреть часами — и не надоест. Во-вторых, их разведение — очень увлекательный процесс. Каждая новая рыбка рождается с совершенно непредсказуемым окрасом, одна красивей другой. В каком-то смысле это похоже на выпуск новых моделей автомобилей. И в том и в другом случае речь идет о стремлении к совершенству.
«Фольксваген» — далеко не первый иностранный производитель, которого калужские «волшебники» затащили в свой регион, но именно он стал тем «якорным инвестором», чей приход послужил сигналом для мировых грандов. Конкуренция с другими регионами за него была жесточайшая, на финишной прямой Калуга шла ноздря в ноздрю с Ярославлем, но решающим аргументом для немцев стали даже не налоговые льготы, а аквариумная прозрачность отношений с местной властью. Современные машины — они в мутной воде не разводятся.
Мы с Йозефом Баумертом только что вернулись с праздничной церемонии, посвященной выпуску 500-тысячного автомобиля. Больше всего это напоминало игры доброй воли в образцовом пионерлагере. Огромный цех под завязку набит опрятными «синими воротничками». Попытки заговорить с ними пугают: перед тобой какие-то не в меру позитивные личности, никаких признаков «России для грустных».
Люди — это, конечно, не рыбы, но в управлении заводом талант естествоиспытателя тоже не лишний. Гендиректор «Фольксваген Рус» производил автомобили в разных частях света и сделал для себя важный вывод: чтобы добиться от людей нужного результата, ими нужно не управлять — их нужно просто изучать. Процесс изучения человека и есть процесс управления.
— Например, здесь, в России, надо очень осторожно работать над ошибками, здесь ни в коем случае нельзя персонифицировать проблему, — Баумерт становится похож на Паганеля, который сообщает о только что сделанном им открытии. — В Германии я могу прямо сказать перед всем коллективом: у нас происходит то-то, и виноват в этом такой-то сотрудник. Этот человек сделает выводы, поймет причины ошибки и устранит ее. А если я сделаю то же самое в России, первая реакция будет такой: «Ой, это не я!» Но стоит мне только указать на ошибку, не связывая ее с какой-то конкретной личностью, результат будет совсем другим. Русские люди в своем коллективе сами разберутся, кто виноват, сделают выводы, и проблема будет устранена.
Вообще, Калуга за последние несколько лет превратилась в Вавилон. Немцы, шведы, французы, финны, корейцы, китайцы, японцы — список высокоразвитых племен с каждым годом удлиняется. В гостинице за завтраком по-русски говорит только телевизор. На вновь открывающемся предприятии первыми карьеры делают филологи со знанием иностранных языков: гуманитарии лучше осваиваются в новой среде.
На каждом заводе свои понятия, свои управленческие традиции, свой «человеческий фактор». Причем чаще всего они совершенно не соответствуют ожиданиям. Например, завод «Вольво», вопреки своим либеральным шведским корням, оказался гораздо более замкнутым и непримиримым к местным обычаям. Директор Ларс Фарнског во время беседы вел себя с напускной демократичностью, но за ней легко угадывалась недоверчивость сурового скандинавского мужика:
— Нет, мы не подстраиваем свою систему под местный менталитет. Где бы мы ни работали, мы действуем, исходя из философии управления «Вольво», и тут компромиссов быть не может.
Кстати, Ларс тоже неравнодушен к тем, кто сидит в пруду. Фарнског — заядлый рыбак, причем ловит рыбу только в дикой природе. Вот только в Калуге ему по этой части почему-то страшно не везет: уже несколько раз выходил с удочкой на берег, но пока не поймал ровным счетом ничего.
Неправильные люди
Если бы лет восемь назад кто-то брякнул, что с Калужской областью произойдет то, что с ней в итоге произошло, это прозвучало бы примерно так же, как если сейчас заявить, что к 2020 году российская экономика уделает китайскую. Зависимость Калуги от федеральных дотаций составляла 46%. Место в рейтинге регионов — 80-е. Ни нефти, ни газа, даже леса кот наплакал.
Губернатор — бывший директор совхоза, команда — либо чересчур опытные старперы, либо какие-то невнятные выпускники пединститута.
Максим Акимов (Архитектор) — 43 года, коренной калужанин, по натуре лидер, но в политическом смысле абсолютный конформист. Коллеги и даже некоторые недоброжелатели безоговорочно признают его архитектором калужского экономического чуда. Закончил истфак Калужского государственного педагогического университета. После недолгой работы школьным учителем сделал медленную, но уверенную карьеру в калужских органах власти. С должности замгубернатора в прошлом году был взят в правительство РФ заместителем руководителя аппарата. Его кабинет теперь находится прямо напротив кабинета непосредственного начальника — Владислава Суркова. Похоже, большое будущее этого человека еще только начинается.
Николай Любимов (Отличник) — тоже педагог, однокашник Архитектора, был лучшим студентом курса. По мнению некоторых коллег, именно Акимов перетащил своего друга из науки во власть и тем самым «поломал жизнь». Сам Любимов над этой версией смеется, но как-то подозрительно долго. Если Акимов — мозг команды, натворившей в Калуге чудес, то Любимов, бесспорно, ее душа. Балагур, весельчак, очень большой (физически) и очень добрый человек, но неудобным его не назовешь. Траектория должностного роста Николая почти в точности повторяет карьеру его друга: министр экономразвития — глава города Калуги — заместитель губернатора.
Максим Шерейкин (Умница) — 38 лет, коренной калужанин. Пожалуй, единственный из всей команды, кто хоть немного соответствует общепринятым представлениям о «креативном классе». Творческий полет мысли старается сочетать с дисциплинированностью, но удается ему это не всегда: однажды губернатор даже понизил его в должности. В команде выполняет роль ведущего аналитика и визионера, безошибочно определяющего, куда надо двигаться дальше. Трудовую деятельность начинал сисадмином в банке, в 1998 году пришел в администрацию области на должность специалиста отдела и с тех пор дорос до заместителя губернатора.
Владимир Попов (Фантомас) — 39 лет, ярко выраженный флегматик, человек, из которого за два часа интервью невозможно вытянуть ни одного живого слова, зато сколько хочешь фактов и цифр. Окончил Финансовую академию при правительстве РФ, работал в банковской сфере, с 2007 года в калужских органах власти, дорос до руководителя регионального минэкономразвития. Идеальный исполнитель, умеющий поддерживать работу системы, человек с психологией самурая, прозвище получил исключительно за внешний вид.
Это, конечно, далеко не весь список калужской команды и даже не все ее форварды. Но по ним можно судить об остальных и вообще о новом историческом облике эффективного российского чиновника. К этим людям совершенно не клеится патетическое «жулики и воры», но и «революционные преобразователи» — тоже не про них. Команда калужского губернатора — это реинкарнация скорее не Чацких, а Молчалиных. Нормальное чиновничество европейского типа, обладающее достаточно острым зрением, чтобы разглядеть массу возможностей что-то сделать даже в существующей системе. Преобладающая мотивация — быстрый карьерный рост. Но у этих людей достаточно ума, чтобы понять: одними интригами крепкую карьеру не построишь. Поэтому надо делать дело. Настоящее дело.
Анатолий Артамонов (Тракторист) — губернатор. Это, вне всяких сомнений, самый неправильный человек из всех неправильных людей его команды. Во-первых, он вообще ни разу не промышленник и не предприниматель. Детство деревенское, образование сельскохозяйственное, карьера колхозная, помощник по прессе — бывший заместитель главного редактора газеты «Завтра». Во-вторых, он — а-а-а-а-а-а-а-а!!! — честный. Это признают даже его страстные недоброжелатели. Наверное, рискованно было бы утверждать, что в Калуге вообще нет коррупции, но то, что ее абсолютно нет в отношениях с инвесторами, — факт, который упоминают все.
Артамонов — очень волевой, решительный и проницательный модератор. Всецело человек практики. Пожалуй, главный орган его чувств — крестьянская смекалка. Из Артамонова, как из толстовского Платона Каратаева, постоянно сыплются всякие народные мудрости, которые хоть сейчас подстегивай к учебнику менеджмента: «Лошадь, которая возила бригадира, пахать не будет»; «Помогать надо только тем, у кого спина мокрая»; «Чтобы коллектив работал в полную силу, в нем должно хотя бы одного человека не хватать».
При этом он весьма начитан и образован, знает вдоль и поперек все самые успешные опыты государственного развития за последнее столетие. Своим идеалом считает строителя сингапурской экономики Ли Куан Ю, а ориентиром для региона — немецкую землю Северный Рейн — Вестфалия, которая аналогична Калужской области во всем, кроме экономических показателей.
Подобно своему сингапурскому кумиру Артамонов — ни разу не демократ. Словосочетание «Владимир Владимирович» он произносит ничуть не реже других губернаторов, а регион держит в руках не хуже Рамзана Кадырова. Впрочем, склонности к тирании он лишен напрочь, а его выбор в пользу умеренного самодержавия продиктован опять же чисто практическими соображениями: бесконфликтность власти — главное условие работы с инвестором.
В сущности, Артамонов по натуре — это такой зажиточный крестьянин, кулак, который в силу разных исторических недоразумений дорос до государственного управления. Интересно, не первый ли это подобный случай в российской истории?
Напугали ежа
Когда губернатор Калужской области был маленьким, он очень не любил вставать в школу. Просыпаться приходилось не просто рано, а очень рано: школа находилась в семи километрах от дома, и идти надо было пешком. Обычный будильник с задачей не справлялся, поэтому юный изобретатель слегка усовершенствовал его конструкцию: подвесил к часам-ходикам небольшую гирьку, которая в нужный момент опускалась в чайник, до краев наполненный водой, — чтобы холодная жидкость выплескивалась прямо на лицо. Но, будучи старшим из шести детей, Толик Артамонов иногда так уставал за день, что даже ледяная вода не помогала. Более эффективным оказался громкий электрический звонок. Он срабатывал при замыкании контактов, соединенных с часовыми стрелками. Чтобы добраться до выключателя, нужно было выйти в сад — достаточно, чтобы прогнать сон окончательно.
Этот эпизод из детства рассказал сам губернатор в одном из своих интервью. В сущности, примерно таким же хитрым способом спустя 50 лет он добился экономического пробуждения своей малой родины.
— Никакого озарения, конечно, не было, — вспоминает Максим Акимов (Архитектор). — Честно говоря, я даже не могу назвать того «совета в Филях», с которого все началось. Но очень хорошо помню это постоянное гнетущее ощущение бессилия: нет денег, нет денег, нет денег. И нарастающее осознание того, что с таким объемом ресурсов вообще жить на свете стыдно. Вот, собственно, из этого отчаяния, наверное, и родилось настроение: давайте наконец рискнем! Ну, пусть не получится, пусть мы все погибнем, но зато хотя бы славно. Но, повторяю, не было никакого громкого старта, все наши намерения укладывались в попытку из ничего сделать кое-что, а кое-что превратить в нечто.
— А мы — это кто? Вы пришли во власть какой-то единой сплоченной командой?
— Да и команды-то, честно говоря, изначально никакой не было. Новых людей брали буквально с улицы, причем образование и компетенция играли не главную роль. Просто общаешься с человеком и понимаешь: готов он работать не на статус, а на результат — или не готов. Мы лучше возьмем человека без опыта, который будет добросовестно факсы отправлять, чем выпускника МГИМО с искореженной мотивацией.
Среди множества классификаций рода человеческого бытует деление людей на лис и ежей. Лиса видит мир во всей его сложности, она стремится сразу к нескольким целям, изобретает множество стратегий и в большинстве из них проигрывает, потому что растрачивает силы. Еж знает что-то одно, но самое главное, и таким образом достигает успеха. Он упрощает мир, сводя его к элементарной, «ежу понятной» организующей идее, и с маниакальным упрямством ее реализует. Для калужской команды такой организующей идеей стал механизм индустриальных парков, которым человечество пользуется уже более ста лет.
Индустриальные парки появились по той же причине, по какой возникли города: дешевле разделить инфраструктурные издержки на всех, чем каждому нести их в одиночку. Все вроде бы просто: берем территорию, готовим ее физически и юридически, подводим все коммуникации и продаем участки под производство. Почему же в России к середине нулевых так и не научились этому простому ремеслу?
— Дело в том, что у нас постоянно норовят в этот классический рецепт внести всякие коррупционные «усовершенствования», — говорит бывший чиновник Валерий Солонбеков, который десять лет назад пытался совершить аналогичное экономическое чудо в Тверской области. — Либо сбагрить инвестору свои земли, причем по завышенной цене. Либо навязать аффилированных поставщиков и подрядчиков. На худой конец, с ходу всучить инвестору какое-нибудь спонсорство или социальное служение. А с серьезными компаниями так работать нельзя. С ними в эту игру можно играть только честно.