Факелы при ее приближении почему-то с неясным шипением гасли, но, стоило ей двинуться по коридору дальше, они вновь вспыхивали за ее спиной, чадя и отбрасывая мечущиеся, будто в панике, тени. Химеры, порожденные игрой света и тьмы, змеились по стенам, тянули к ней призрачные когтистые лапы и меркли вместе со светом очередного пламенника, с которым она поравнялась. Новый поворот – и поток холодного воздуха подземелий заставляет ее поежиться и обхватить себя за плечи. Руки скользят по обнаженной коже, но удивления по поводу полного исчезновения одежды почему-то не возникает. Она словно видит себя со стороны – что, конечно же, невозможно – бледная, с горящими глазами и разметавшимися по плечам волосами, тонкая и хрупкая фарфоровая статуэтка на фоне темных стен. Соски сжались в горошинки от холода – ощущение настолько болезненное, что хочется накрыть их и отогреть, чтобы плоть расслабилась. Ладонями. Или губами. Правда, для этого бы понадобилась посторонняя помощь. Гермиона невесело усмехается. А что? Вот взять бы и заявиться к Снейпу в таком виде. Уж тогда он точно не посмеет ее игнорировать – мужчина все же, как-никак. Что-то да должно встрепенуться. А то ничем его не проймешь: ни вниманием к его персоне, ни усердием в работе, и даже то, что она стала больше следить за собой, прошло незамеченным.
Но вместо того, чтобы направиться в кабинет к зельевару, она внезапно разворачивается и скользит к выходу. Именно скользит. Кажется, она, наконец, сумела идентифицировать то странное ощущение в теле, что возникло несколько минут назад. Ног она совершенно не чувствует. Двигаться, тем не менее, может – плавно, бесшумно, гибкими сильными толчками заставляя тело извиваться и… «Что?!» Оглянувшись назад, девушка видит, как поблескивает в неверном свете магических светильников гладкий змеиный хвост, подтягивается ближе и вот уже сворачивается тугими глянцевыми кольцами у ее ног. Точнее, не так – хвост это и есть ее ноги.
И снова безучастность и полное отсутствие реакции – словно так и должно быть. Она достигает выхода, так никого и не встретив на пути – ах да, сегодня же празднество! Все, должно быть, там веселятся, горланят песни и прыгают через костер на вершине холма. Все. Кроме нее. О Гермионе Грейнджер снова все забыли. Ведь она – просто бесплатное приложение к снейповской лаборатории. Зануда. Заучка. И просто серая личность. Разве ей интересно вникать в волшебные обычаи? Разве она хочет стать частью магического общества? Разве ей необходимо радоваться жизни и просто расслабляться иногда? Нет, что вы, как можно!
Змеиное тело плавно стекает по широким каменным ступеням и скользит в направлении Запретного леса.
Когда она появляется в кругу танцующих, музыка смолкает, на мгновение воцаряется тишина, которую прорезает вопль: «Ламия!» – и через считанные секунды поляна уже опустела. «Идиоты! – думает Гермиона. – Неужели они книг не читали? Какая же я ламия? Ни клыков, ни жажды крови. И разве так я себя должна была бы вести, будь это правдой, если уж на то пошло? Во мне от ламии только змеиное тело…»
Хоть этот праздник и считается посвященным началу лета, ночи, тем не менее, еще довольно прохладны. Пляска огня в огромном костре посреди лужайки завораживала. Гермиона устремилась к нему и уже через миг свернулась кольцами среди пылающих поленьев, подставляя обнаженную кожу безумным ласкам язычков пламени. Оно не опаляло, не причиняло боли – наоборот, тонкими золотыми змейками вилось по коже, согревая, изгоняя холод одиночества, поднимающийся изнутри. Пламя вспыхнуло и взметнулось до небес, охватывая новоявленную саламандру с головой. Девушка зачерпывала полные пригоршни светящейся плазмы и умывалась ею, будто родниковой водой, растирала по телу, чтобы тепло проникло до самой души, пропускала сквозь пальцы, разбрызгивала, смеясь… Тело само начинает мерно раскачиваться из стороны в сторону, словно в каком-то диковинном танце, извиваясь и опадая не хуже языков пламени. Губы дрогнули, и к вечернему небу вознесся мелодичный свист…
В какой-то момент Гермиона почувствовала, что за ней наблюдают, и, вскинув взгляд, сквозь просветы в огненном хороводе, окружавшем ее, увидела темный силуэт на краю поляны. Снейп. Северус Снейп стоял там и смотрел на нее.
Не задумываясь о том, что она ощущает при виде этого человека, она покинула кострище и заскользила к нему. Мужчина даже не пошевелился – ни тогда, когда она сделала несколько кругов, оглядывая его со всех сторон, ни тогда, когда она обвила хвостом его ноги. Ни один мускул не дрогнул на его лице. Волшебная палочка так и не покинула рукава. Он стоял в своей излюбленной позе, скрестив руки на груди, сверля ее презрительным взглядом. Этот человек неисправим! В сердце защемило от нарастающей злости. Отчаянно захотелось причинить ему боль. Внезапно она рванулась вверх и сильнее сжала его ноги кольцами змеиного тела. И тут же ослабила хватку, и чуть опустилась. Краткая пауза – и снова сжать, одновременно скользя вверх по его телу. Балансировать на грани, отпустить и вновь обхватить так, чтобы кости едва ли не трещали. Ни единый стон не срывается с его уст, он насмешливо то ли улыбается, то ли кривится и беззастенчиво разглядывает ее обнаженные груди, соблазнительно колышущиеся теперь прямо перед его лицом. Вот, черт, ничем не проймешь!
Она наклоняется и проводит языком по его губам. И происходит чудо – Северус, с честью вынесший испытание болью, от этого нехитрого действия вздрагивает. Еще бы – язычок-то раздвоенный! А что? Более длинный, более гибкий, таящий больше скрытых возможностей…
Гермиона подавляет усмешку и повторяет ласку, и в тот же момент чувствует, как руки Снейпа обхватывают ее за талию и тянут вниз. Что ж, это можно – она расслабляет кольца, и скользит вниз, но не до своего обычного роста, а замирает, когда их лица оказываются на одном уровне. Некоторое время она пристально смотрит на своего профессора, запечатлевая в памяти каждую черточку, каждую морщинку, пренебрежительный изгиб губ… Ох, эти губы! Созданные для ласк и поцелуев, они ничем не оправдали своего предназначения, раз за разом в течение всех этих лет изрыгая на нее потоки оскорблений и насмешек. «А вот и проверю, так ли они неспособны на нежность…» – молнией мелькает мысль, и девушка прижимается губами к его губам.
Сердце пустилось вскачь, секунды разрослись до времени достижения края Вселенной, когда он ответил ей на поцелуй. Мир превратился в призрачную туманность в тот момент, когда горячий раздвоенный язык Северуса прочертил влажную дорожку на ее шее. И даже его внезапное превращение из человека тоже в ламию воспринялось как нечто само собой разумеющееся. Потому что главным теперь был этот трепет под ладонями и жар внутри, это прикосновение кожи к коже и души к душе, звезды, попеременно отражающиеся то в ее глазах, то в его – когда, шипя и стеная, он и она катались по траве, то в виде клубка змей, то в своем человеческом образе. Трансформация сменяла трансформацию, а они не замечали этого, полностью растворенные друг в друге…
– Мисс Грейнджер! Мисс Грейнджер, извольте немедленно проснуться! – раздалось над самым ухом.
Гермиона с трудом открыла глаза и с удивлением увидела, что она в лаборатории. По всей видимости, она уснула, а Снейп застал ее за этим. «Этого только не хватало!» – успела подумать она, частично успокоенная тем фактом, что уснула все же уже после того, как доварила зелье.
– Если вы имеете наглость так относиться к своим обязанностям, то вам здесь не место! Если вы, подобно вашим друзьям, не понимаете, что Вальпургиева ночь вовсе не время для отдыха или гуляния, поскольку зелья, сваренные именно в эту ночь, обладают уникальными свойствами, не говоря уже о заготовленных ингредиентах, то я вас не задерживаю!
Стало горько и… нет, не обидно. Откуда-то из глубин души поднималось глухое раздражение и желание поквитаться, увидеть в этих глазах растерянность. На мольбу рассчитывать не приходилось, но вот вытрясти, разбить вдребезги пренебрежение к собственной персоне хотелось нестерпимо. Кстати или нет, всплыли картины из столь грубо прерванного сна. Нехорошая улыбка искривила ее губы. Снейп все еще продолжал ее отчитывать, когда девушка вскочила со стула и лихорадочно принялась расстегивать мантию. «Ну, мы еще посмотрим, кто кого!»
– Мисс Грейнджер, что вы делаете?!
Непослушные спросонья пальцы путали пуговицы и петли, и дело продвигалось с трудом. Но резкий окрик вывел ее из состояния полутранса, она вспомнила про существование волшебной палочки, и пару секунд спустя Гермиона уже стояла перед ним полностью обнаженная.
– Мисс… да вы сошли с ума! Я…
Она шагнула к Снейпу и, прижавшись к нему всем телом, повиснув у него на шее, прервала его возмущенные вопли единственно доступным ей сейчас без применения магии способом. О нет, она не переоценивала своих возможностей и не питала иллюзий, что с заспанными глазами, всклокоченной шевелюрой и отпечатавшимся на щеке рубцом от мантии она выглядит хоть сколько-нибудь соблазнительно. Но выбирать не приходилось. И исступленно целуя его, замершего и уже, кажется, начавшего ей отвечать, она отчаянно надеялась, что все остальное довершат за нее инстинкты. Ведь должно же ведьме повезти хотя бы раз, хотя бы в самую колдовскую ночь в году?
~Конец~