Наибольшее число родителей приходят в консультацию, когда исчерпали собственные возможности. Они не всегда ориентированы в мотивах, которыми руководствовались при обращении в консультацию, они искренне озабочены состоянием ребенка и своей семейной жизнью. Напряженное ожидание встречи с психологом делает для них особенно трудным этот первый разговор. Он может начаться затяжным молчанием, неконтролируемыми двигательными знаками, напряженной посадкой в кресле, слезами буквально с первого же произнесенного слова, иногда попыткой снять эмоциональное напряжение, например, заявлением: «Сама не знаю, зачем я к Вам пришла, только время у людей отнимаю». Опыт показывает, что именно за таким поведением во время первой встречи скрывается истинная готовность кглубокой психологической работе. Приход в консультацию определяется безуспешностью самостоятельной работы по осознанию сложившейся ситуации, причин неблагополучия в развитии ребенка. Обращение за помощью — выход из заострившегося внутрисемейного кризиса. В первых встречах с такими людьми необходимо в максимальной степени обеспечить психологически комфортную обстановку, строить свое поведение так, чтобы включение обратившегося или обратившихся за психологической помощью родителей (часто именно данная часть обследуемых на первую же встречу приходят вместе) в диагностическую работу привело к некоторому снижению эмоционального напряжения. Здесь неуместны поспешные подбадривания, успокоения, не следует спешить и с внушением чувства уверенности. Наиболее показано здесь последовательно добиваться расслабляющего и облегчающего эффекта. Это может быть с успехом достигнуто внимательным выслушиванием, эмоциональной поддержкой без слов, на уровне невербальных сигналов, искренним выражением готовности психолога разобраться в мучающих людей вопросах и, если будет возможно, оказать необходимую помощь. Здесь можно с первой же встречи устанавливать принцип партнерства и равенства в работе, иногда бывает полезным сообщить о собственных трудностях, о том, что воспитание и семейная жизнь не такое простое дело и очень у многих людей возникают вполне оправданные и закономерные трудности. Обычно в работе с такими людьми удается добиться наибольшего эффекта, они с большой готовностью работают как на диагностическом, так и на психокоррекционном этапе.
§ 2. ПРИЧИНЫОБРАЩЕНИЯ В ПСИХОЛОГИЧЕСКУЮ КОНСУЛЬТАЦИЮ
Основная причина обращения в консультацию — наличие явлений дезадаптации в поведении детей. Этот факт находил отражение непосредственно в жалобах родителей, в их описаниях трудностей в поведении детей. Явления дезадаптации становились осознанным, побудительным мотивом обращения за психологической помощью.
Классификация проявлений дезадаптации у детей выглядит следующим образом (см. табл. 2).
Характеристика проявлений дезадаптации у детей в семьях, обратившихся в психологическую консультацию (изучено 126 семей, 92 ребенка 3-5 лет, 105 детей 6-7 лет, всего 197 детей)
Проявление дезадаптации | Представленность в % от общего числа исследованных |
Упрямство, негативизм | |
Амбивалентность к родителям | |
Трудности контактов со сверстниками | |
Трудности контактов с взрослыми | |
Отказ от посещения детского сада | |
Проявляемые страхи (одиночества, темноты, незнакомой обстановки и т.д.) | |
Ревность к другим детям в семье | |
Повышенная возбудимость, гиперактивность | |
Повышенная тормозимость, пассивность |
Приведем некоторые примеры жалоб родителей на состояние детей, где отражены различные формы дезадаптированного поведения.
Наша дочь стала очень капризной, упрямой, буря эмоций по любому поводу, постоянно конфликтует с детьми в детском саду; воспитатели предлагают перевести в другую группу (девочке 5 лет 4 мес, в детском саду с 5 лет).
Мой сын ходит в детский сад с 3 лет; трудно привыкал, затем было все хорошо; в этом году пошел в сад очень неохотно; с трудом вступает в контакт со взрослыми и детьми; когда приходят к нам в гости, старается убежать, спрятаться; в саду, когда нужно выступать, встанет и молчит, хотя дома все стихи и песни исполняет довольно хорошо, быстро заучивает наизусть.
Наш сын всегда был робким, каким-то зажатым ребенком, правда, я сам, как говорят, был таким в детстве; сейчас ему 6,5 лет; примерно год назад стал постоянно задавать вопросы: «А я могу умереть, а вдруг умру?», а иногда спрашивает: «А ты и мама не умрете?». Недавно он переболел свинкой и после этого стал бояться микробов, все время спрашивает, что будет, если микробы попадут ему в рот. В детский сад ходит послушно, но, по-моему, без особой радости.
У нас двое детей, дочь — 10 лет и сын, которому 5 лет. С дочерью всегда все было легче, она прекрасно учится, помогает. А вот сына я, наверное, упустил. В 3 года его стали водить на занятия фигурным катанием, он немного походил, а потом наотрез отказался, сказал, что ему не интересно; когда выходим на улицу, хочет, чтобы я играл только с ним, ая хочу как-то привлечь к нему детей, в футбол или просто в мяч поиграть, но он всегда говорит: «Уйдем от них, дети очень шумят». У него есть один друг, которого Дима любит. Это сын наших знакомых, он с ним играет часами, но я замечаю, что сам он ничего не придумывает, только за старшим все повторяет. Очень не любит, когда я или жена приласкаем нашу старшую, Асю, может подбежать и ударить прямо кулаком.
Таким образом, на первой встрече родители чаще всего подробно описывают те стороны и особенности поведения своих детей, которые вызывают у них беспокойство,
§ 3. МОТИВЫОБРАЩЕНИЯ ЗА ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ ПОМОЩЬЮ
Несмотря на очевидность связи между особенностями поведения ребенка и всей системой внутрисемейных отношений как в родительском, так и в супружеском аспектах, обращающиеся за психологической помощью на первых встречах стараются ограничиваться рассказом о поведении детей. Вместе с тем довольно быстро обнаруживаются, иногда намеренно скрываемые, а чаще не вполне осознанные мотивы обращения в консультацию, которые хотя и связаны с поведением детей, но выходят за рамки собственно проблем ребенка и представляют собой проблемы, порожденные в семейных отношениях в целом.
При правильной постановке контакта во время первых встреч постепенно очерчиваются весьма важные для всей дальнейшей работы мотивы обращения за психологической помощью. Чаще всего они выявляются постепенно, характер мотивации противоречив и не однозначен. Обычно обращение в консультацию полимотивировано, причем в мотивах обращения переплетены как отношения родителей к детям, так и отношения между всеми взрослыми членами семьи. Психологический анализ мотивов обращения позволяет дать описание типов этой не вполне осознанной мотивации.
1. Бессознательная мотивационная формула: «У нас неблагополучен ребенок, потому что мы неумелые родители»
Подобная мотивация предстает как в тексте, так и в подтексте рассказов родителей о себе и ребенке на первых встречах:
Мы упустили сына; наверное, помогать нужно не только нашей дочери, но и нам самим; многое в поведении ребенка зависит от нас, мы часто делаем ошибки; хочется помочь ребенку, но мы не всегда знаем, как; наверное, если бы у нас была большая согласованность в воспитании, проблем у наших детей было бы меньше; хочется быть сдержанной, никогда не повышать голоса, но это так трудно, креплюсь, креплюсь, а потом даю выход, кричу, бешусь, потом так стыдно; знаю, как надо поступать, но почему-то часто все делаю наоборот.
2. Бессознательная мотивационная формула: «Наш ребенок так же неблагополучен, как и наши супружеские отношения»
Подобная мотивация проясняется тогда, когда от рассказов о детях родители самостоятельно и часто незаметно для самих себя переходят к рассказу о своих супружеских проблемах:
Мы очень часто не находим общего языка; теперь в нашем доме, появилось какое-то постоянное напряжение; раньше мы любили ходить в гости и у нас всегда был народ в доме, теперь мы как-то притихли, может быть постарели; когда я смотрю на других родителей, у них все как-то легко, играючи получается, а у нас все проблемы, кругом одни сложности.
3. Бессознательная мотивационная формула: «Наш ребенок неблагополучен, потому что у него плохая(ой) мать(отец), а у меня плохая(ой) жена (муж) »
О подобной мотивации могут говорить фрагменты высказываний, отклонения от темы, отдельные реплики, вздохи, улыбки, паузы. Родители как бы говорят, апеллируя к психологу: «Вы же понимаете, дело совсем не в ребенке». В текстах бесед такая мотивация дает себя знать в утверждениях или вопросах типа:
Моя жена всегда была холодноватой; другие мужья относятся гораздо теплее к своим детям и вообще к семье; другие матери все умеют, у них все горит в руках, знаете, бывают такие; когда иду домой с работы, уже готовлюсь, какие за день случились неприятности с ребенком, в доме как-то неуютно; я постоянно чувствую себя наедине с ребенком, как будто бы у меня нет мужа.
4. Значительное место в мотивах обращения в консультацию занимают так называемые «манипуляционные мотивы»
Такая мотивация возникает тогда, когда за декларируемым мотивом помощи ребенку и обеспокоенностью его состоянием стоят не вполне осознанные, а иногда очень определенно осознанные попытки самим обращением в консультацию что-то изменить в своей жизни, добиться реальных или психологических выигрышей. Вариантов таких манипуляционных мотивов множество, приведем некоторые из них.
«Ребенок неблагополучен, поэтому им должен заняться отец». Обычно после рассказа о состоянии ребенка следует вопрос: «А как Вы считаете, если бы отец больше уделял внимания ребенку, этого бы не произошло? Может быть, я приведу его в консультацию и Вы объясните ему, что семье надо уделять больше внимания».
«Ребенок неблагополучен из-за влияния бабушки, поэтому нам лучше разъехаться». Эта мотивация характерна для некоторых молодых родителей. Она обнаруживается, когда всякое проявление неблагополучия в поведении ребенка рассматривается как результат неверного воспитания прародителей. Обычно апелляция к психологу выступает в виде утверждений: «Это плохо, когда ребенка воспитывают несколько людей, мы все время требуем чего-то от ребенка, а она (бабушка) все ему разрешает, балует. Как Вы считаете, ведь ребенку станет значительно легче, если мы разъедемся?»
Анализ не вполне осознанных мотивов обращения помогает в правильном установлении контакта на этапе диагностики.
На этапе первых встреч с семьей наряду с анализом получаемых из бесед с психологом данных о поведении родителей и особенностях поведения детей необходимо использование и некоторых специальных экспериментальных приемов. Обычно тестирование проводится не психологом-консультантом, который строит контакт так, чтобы в дальнейшем сохранялась возможность для проведения коррекции, а психологами, включенными в психокоррекционную бригаду специально для выполнения разнообразных диагностических задач. Диагностика во время первых встреч проводилась дипломницей Е. В. Чешко (1985).
Для анализа ситуационного состояния семейных отношений использовались опросники проективного типа: «Кто я?» и «Кто я как родитель?», а также анализ дневниковых записей, которые начинают вести родители по просьбе психолога-консультанта с момента обращения в консультацию и до начала коррекционных занятий.
Эти данные позволяют описать переживания родителей в момент обращения в консультацию, уточняют некоторые фрагменты осознания своей семейной ситуации и самих себя.
Дневниковые записи показывают, что в переживаниях родителей преобладает напряженность, тревожность, ослабление веры в свои силы:
Больше надеяться не на что; я сама потеряла всякую основу и совершенно не представляю, как мне жить...; как же я сама себе надоела; она (жена) последнее время приходит С работы совершенно уставшая, и ей сразу же надо на ком-то разрядиться; приходит и тут же взрывается, причем ей все равно: на меня, на детей...; в консультацию пришли от отчаяния, сами не можем что-либо изменить в своей семейной ситуации.
В проективных опросах родителей (методика «Кто я?») преобладают оценочные ответы над ролевыми, причем существенно (у женщин на 80%, у мужчин — на 60%) преобладание эмоционально негативных самооценок. Например: «невыдержанная, нерешительная», «невыдержанная, неопытная, неуверенная», «зануда, шляпа», «нерешительный, вспыльчивый», «трусливая, паникер».
По данным проективных опросов, выявились различия у женщин и мужчин в сфере осознания и переживания своих семейных ролей. Так, большинство (60%) мужчин считают себя несостоятельными в выполнении семейных, особенно родительских ролей. Характерны следующие ответы («Кто я как родитель?»): «равнодушный муж», «неумелый отец», «сторонний наблюдатель», «человек для лишних поручений», «беспомощный отец», «средний, никакой».
У 30% опрошенных мужчин в ответах на вопрос «Кто я?» отмечаются социальные функции отцовской роли: «воспитатель, ответственный за будущее ребенка», «воспитатель», «кормилец, учитель», «воспитатель, друг».
У 50% опрошенных по методике «Кто я?» опускается роль «отец и муж», что свидетельствует либо о незначимости для них этих ролей, либо о неосознанном признании, что «Я — не отец, я как отец — никто». Все подобные ответы показывают недостаточность как переживания, так и осознания данной семейной роли. Данный вывод также подтверждается и порядковыми номерами ответов: они располагаются в основном во второй половине всех ответов. У 70% опрошенных роль «мужчина» отсутствует.
Иная картина в осознании и переживании своих семейных ролей предстает при анализе ответов у женщин.
Практически у всех ролевая позиция «мать» занимает одно из первых мест. Ролевая позиция «жена» отсутствует у 50% опрошенных, а роль «женщина» — у 90% опрошенных.
В ответах на вопрос «Кто я как родитель?» и у женщин и у мужчин подчеркивается несостоятельность в выполнении родительской роли: «не очень хорошая», «не очень готова к этой роли», «растерянный человек», «хочу быть другом, но не всегда знаю, как».
Обращает на себя внимание отсутствие в ответах у женщин упоминания о социальных функциях материнской роли и преобладание эмоционально негативных ответов (50% в опросе «Кто я как родитель?»): «грубая», «злая», «вспыльчивая», «нетерпеливая», «несдержанная», «раскаивающаяся».