Мы контролируем во имя любви. 6 глава

Насколько все же важны наши чувства в любом случае? Прежде чем я отвечу на этот вопрос, поз­вольте мне рассказать о том времени, когда я была на лечении от химической зависимости в Вилмарском госпитале в 1973 году. Я была поставлена перед необходимостью отвыкания от своей десятилетней привычки употребления алкоголя, героина, морфина, метадона, кокаина, барбитуратов, амфетамина, марихуаны и других веществ, которые хотя бы чуть-чуть обещали изменить то, что я чув­ствовала. Когда я спросила своего консультанта Рут Андерсон и других консультантов, как это сделать, они отвечали: «Займись своими чувствами». (Они также советовали мне посещать Анонимных Алко­голиков. Более подробно об этом я скажу далее.)

И я действительно начала со своих чувств. Пона­чалу это давало мне ужасное ощущение. У меня были такие эмоциональные взрывы, что я думала, голова расколется. Но это действовало. Наступили первые дни и месяцы моей трезвости. Затем пришло время окончания лечебной программы больницы. Я столкнулась с ничего хорошего не обещающей пер­спективой попытаться приспособить себя к общест­ву. У меня ничего не было в итоге; это неимоверно трудно для героиновой наркоманки найти хорошо оплачиваемую работу и удержаться на ней. Я вы­нуждена была прекратить взаимоотношения с теми, о ком мне было известно, что они употребляют химические вещества, а это был каждый, кого я знала. Моя семья скептически относилась к моему выздоровлению и все еще испытывала понятное раз­дражение в связи с некоторыми моими делишками, которые я делала в активной фазе болезни. В общем, я оставила позади себя этакий хвост из разрушений и хаоса, и я думала, что в обществе нет никакого места для меня. Перспектива моей жизни была ма­лообещающей. И в то же время мой консультант продолжала говорить мне, что необходимо идти вперед и начинать жить. И снова я спрашивала буквально следующее: как я могу это сделать? И снова она и другие отвечали: «Продолжай заниматься своими чувствами. Иди в А А. И все будет хорошо».

Это звучало для меня немножко упрощенно, но у меня не было большого выбора. К моему удив­лению и благодаря помощи Высшей Силы это дей­ствовало. Мораль этой истории заключается в том, что если вы занимаетесь своими чувствами и посещаете АА, то это может помочь вам в выздоров­лении от химической зависимости. Моя история даст ответ на вопрос: «Насколько важны чувства?»

Чувства не составляют конец всего существо­вания и не есть вся жизнь. Чувства не должны диктовать или контролировать наше поведение) но мы также не можем и игнорировать наши чувства. Они не могут быть игнорируемыми.

Наши чувства очень важны. С ними надо счи­таться. Они что-то значат. Эмоциональная часть нашего «я» очень особенная. Если мы заставляем чувства уйти прочь, если мы их толкаем на это, мы теряем важную часть нас самих и наших жизней. Чувства — это наш источник радости, равно как и печали, страха и гнева. Эмоциональная часть нас самих — это та часть, которая смеется, равно как и плачет. Эмоциональная часть нас самих — это центр отдачи и получения теплого свечения любви. Это та часть нас, которая позволяет нам быть близкими к людям. Это та часть нас, которая позволяет нам наслаждаться прикосновениями и другими осязае­мыми чувствами.

Наши чувства являются также индикаторами. Когда мы чувствуем себя счастливыми, когда нам комфортно, тепло и когда мы довольны, мы обычно знаем, что все хорошо в мире в настоящий момент. Когда мы испытываем дискомфорт от гнева, страха или печали, тогда наши чувства говорят нам, что имеется проблема. Проблема может быть внутри нас — что-то такое, что мы делаем, или то, о чем мы думаем, — либо она может быть вне нас. Но что-то идет не так.

Чувства могут быть также положительными мо­тиваторами. Гнев может мотивировать нас разре­шить беспокоящую нас проблему. Страх побуждает нас бежать от опасности. Повторяющаяся обида и эмо­циональная боль говорят нам: «Держись подальше».

Наши чувства могут также обеспечить нас догад­ками на счет себя: они говорят нам о наших же­ланиях, наших устремлениях. Они помогают нам открыть себя и понять, о чем мы в действительности думаем. Наши эмоции также легонько стучатся в ту глубокую часть нас самих, которая ищет и знает правду и которая желает самосохранения, самовоз­вышения, безопасности и добра. Наши эмоции связа­ны с нашим сознанием, с процессом когнитивного мышления и с тем загадочным даром, называемым инстинктом или интуицией.

Существует, однако, и более темная сторона эмо­ций. Эмоциональная боль ранит. Она может ранить так сильно, что мы думаем, что эмоциональная часть — это все, что у нас есть и будет. Боль и печаль могут затягиваться. Страх может останавливать; он может удерживать нас от тех действий, которые нам хочется и необходимо делать, чтобы жить нашими жизнями.

Иногда мы можем увязнуть в эмоциях — как будто мы схвачены капканом в колодце определен­ных темных чувств — и думаем, что нам никогда не выбраться. Гнев может превратиться в мучительные язвы негодования и горечи и угрожать затянуться на неопределенное время. Печаль может превра­титься в депрессию, которая почти удушает нас. Некоторые из нас живут со страхом в течение дли­тельного времени.

Наши чувства могут также сыграть с нами злую шутку, надуть нас. Наши эмоции могут привести нас в те ситуации, о которых разум говорил, что лучше туда не ходить. Иногда чувства похожи на искусст­венную, сделанную из ваты, конфетку; они выглядят чем-то большим, чем они есть на самом деле.

Несмотря на более темную сторону эмоций, — это те чувства, которые доставляют нам боль, за­тягиваются подобно болезни и производят с нами недобрые трюки, — картина будет еще более мрач­ная, если мы выбираем отказ от эмоций. Не испыты­вать своих чувств, эмоционально замкнуться или отдалиться, отпихивать от себя ту часть себя, кото­рая может быть неприятной, это плохо для здо­ровья, это саморазрушающий акт.

Подавление или отрицание чувств может при­вести к головным болям, к болям в животе, в спине, и вообще это ослабляет наше физическое состояние, а «слабое место» может служить входными воротами для многих болезней. Подавление чувств — в особенности если мы это делаем во время стадии от­рицания процесса оплакивания потерь — может привести нас к таким нарушениям, как переедание, недоедание, употреблению алкоголя и других нар­котических веществ, к компульсивиому сексуально­му поведению, к компульсивному, почти непрео­долимому стремлению делать покупки, к недосы­панию, к излишней сонливости, навязчивым расст­ройствам, к контролирующим действиям и к другим видам компульсивного поведения.

Чувства — это энергия, подавленные чувства бло­кируют нашу энергию. А когда мы блокированы, мы не способны сделать все, что в наших силах.

Другая проблема с подавленными чувствами та, что они не уходят прочь. Они затягиваются, мешают, иногда становятся постепенно более сильными и вынуждают нас делать многие странные вещи. Мы вынуждены шагать впереди своих чувств, мы вы­нуждены постоянно оставаться занятыми, мы долж­ны делать что-нибудь. Мы не можем отважиться замолчать и успокоиться, потому что мы можем тогда чувствовать эти эмоции. И чувство может выдать себя каким-нибудь образом, заставляя нас сделать нечто такое, что мы никогда не намере­вались делать: накричать на детей, лягнуть кота, пролить что-то на наше любимое платье, распла­каться на вечеринке. Мы увязли в чувствах потому, что мы пытались подавить их и подобно назойливо­му соседу они никогда не уйдут прочь до тех пор, пока мы не признаем их присутствие.

Важнейшая причина для того, чтобы не подав­лять чувства, это та, что уход от эмоций приводит нас к потере наших положительных чувств. Мы теряем способность чувствовать. Иногда это может быть желанным отдохновением, если боль стано­вится слишком большой или слишком постоянной, но это не очень хороший план для жизни. Мы можем выключить наши глубокие потребности — нашу потребность любить и быть любимой(ым) — когда мы выключаем наши эмоции. Мы можем ут­ратить нашу способность наслаждаться сексом, че­ловеческим прикосновением. Мы теряем способ­ность чувствовать близость к людям, известную ина­че, как интимность. Мы теряем нашу способность наслаждаться приятными сторонами жизни.

Мы утрачиваем контакт с собой и с окружающей средой. Мы больше уже не в контакте с нашими ин­стинктами. Мы перестаем понимать, о чем говорят нам наши чувства, мы перестаем улавливать пробле­мы в окружающей нас среде. Мы теряем мотивационную силу чувств. Если мы не чувствуем, то мы, возможно, и не анализируем мысли, которые идут вместе с чувствами, и тогда мы не знаем, что говорит нам наше глубинное «я». И если мы не имеем дела со своими чувствами, то мы и не меняемся, и не растем духовно. Мы остаемся увязнувшими.

Чувства не всегда могут быть чашей удоволь­ствия, но подавление их может быть совершенно печальна. Итак, где же решение? Что мы делаем с этими надоедливыми чувствами, которые, похоже, являются и бременем и восторгом?

Мы чувствуем их. Мы можем чувствовать. Это хорошо чувствовать свои чувства. Это хорошо для нас иметь чувства — все, какие только есть. Это даже хорошо для мужчин — чувствовать. Чувства не бывают ошибочными. Они не бывают неуместными. Нам не надо винить себя за свои чувства. Чувства — это не действия: чувствовать такую ярость, как буд­то ты готов убить человека, — это абсолютно не то, что совершить убийство. Чувства не следует оце­нивать как или плохие или хорошие. Чувства — это эмоциональная энергия; они не являются личност­ными чертами.

Люди говорят, что существуют сотни различных чувств. Гамма их простирается от вспышек раздражения, легкой злости до бьющих через край востор­гов и так далее. Некоторые психотерапевты сокра­щают этот список до четырех состояний: состояние, когда мы сходим с ума, когда мы печальны, когда мы довольны и когда мы напуганы до смерти. Эти четыре состояния составляют первичные группы чувств, все остальное — это оттенки и вариации. Например, когда нам одиноко, когда мы чувствуем себя так, будто «нас погребли под мусорной кучей», будет соответствовать категории печали; тревога и нервозность — это различные проявления того сос­тояния, когда мы напуганы; веселье, счастье будут квалифицированы как состояния довольства. Вы мо­жете называть эти чувства как угодно; важная мысль состоит в том, чтобы прочувствовать их.

Это не означает, что мы обязаны всегда быть на страже того или иного чувства. Это не означает, что мы вынуждены посвятить значительную часть на­шей жизни на разгребание эмоциональной навозной кучи. В действительности иметь дело со своими чувствами означает, что мы можем вылезти из этой навозной кучи. Это означает, что если чувство — эмоциональная энергия — приходит к нам, то мы чувствуем его. Нам необходимо всего лишь несколь­ко мгновений, чтобы признать ощущение и двинуть­ся дальше, сделать следующий шаг. Мы — не цензо­ры своих чувств. Мы не блокируем их. Мы не убега­ем от них. Мы не говорим себе: «Не надо чувствовать это. Что-то не так со мной». Мы не подвергаем себя судилищу за свои чувства. Мы испытываем их. Мы позволяем энергии пройти через наши тела, и мы воспринимаем это как наличие нашей эмоциональ­ной энергии, нашего чувства. Мы говорим: «Хорошо, это нормально».

Далее, мы делаем ту мистическую работу, кото­рую многие люди обозначают как «иметь дело со своими чувствами». Мы уместным образом реаги­руем на наши эмоции. Мы анализируем мысли, которые идут вместе с ними, и мы принимаем их без подавления и цензорства.

Затем мы решаем, каков следующий шаг. Вот здесь наступает тот момент, когда мы выносим свое суждение. Здесь наш моральный кодекс вступает в игру. Мы по-прежнему не судим строго себя за то, что у нас есть чувство. Мы решаем, что мы хотим сделать, если вообще что-нибудь следует делать от­носительно нашего чувства и сопровождающих его мыслей. Мы оцениваем ситуацию, затем выбираем линию поведения в соответствии с нашим мораль­ным кодексом и нашей новой идеей заботы о себе. Существует ли здесь проблема, которую необходимо нам решить? Основательно ли наше мышление, в своем ли мы уме? Возможно, нам необходимо скорректировать образчики мышления, на­правленного на катастрофу, такие, как: «Я испыты­ваю ужасный страх и жуткое состояние, поскольку разбилась машина, это конец света». Было бы более точно в данном случае сказать так: «Я чувствую себя подавленной из-за того, что машина разбита». Пред­ставляет ли собой проблема нечто такое, что мы можем разрешить? Касается ли проблема другого человека? Является ли необходимым и будет ли это уместным, если мы обсудим свое чувство с тем человеком? Если да, то когда? Может быть, доста­точно уже того, чтобы только прочувствовать эмо­цию и признать мысль? Если вы сомневаетесь, какие действия следует предпринять, если чувство в осо­бенности сильно, если то действие, которое вы ре­шили предпринять, является радикальным, то я со­ветую подождать денек-другой до тех пор, пока вы не успокоитесь и ваш ум станет твердым. Иными словами: отстранитесь.

Нам не надо, чтобы наши чувства контроли­ровали нас. Только потому, что мы разозлились, нам необязательно пронзительно кричать и ударять. Только потому, что мы печальны и подавлены, мы не обязаны лежать целый день в постели. Только потому, что мы напуганы, вовсе не значит, что мы не можем приняться за ту работу. Я никоим образом не имею в виду, чтобы мы разрешали нашим эмо­циям контролировать наше поведение. Фактически же то, что я говорю, означает противоположное: если мы не чувствуем своих чувств и соответственно не имеем с ними дела, тогда они будут нас конт­ролировать. Когда мы обращаемся с нашими чувствами соответствующим образом, тогда мы подчиня­ем их нашему интеллекту, нашему разуму и нашему моральному и поведенческому кодексу этики.

Реагировать на свои чувства уместным образом также означает, что мы ответственны за свои чувст­ва. Чувства каждого человека — это его или ее собственные чувства. Никто никого не заставляет чувствовать; ни один человек в конце концов не ответственен за наши чувства, кроме нас, и не имеет значения, как сильно мы настаиваем на том, что другие люди ответственны за наши чувства. Люди могут помогать нам чувствовать, но они не застав­ляют нас чувствовать. Люди также не могут из­менить тот способ, каким мы чувствуем. Только мы можем это сделать. Более того, мы не ответственны за чьи-либо чувства, хотя мы ответственны за то, чтобы быть внимательными и деликатными по от­ношению к чувствам других людей. Ответственные люди избирают именно такой подход. Однако боль­шинство созависимых в этом отношении перегиба­ют палку. Нам необходимо быть деликатными по отношению к своим чувствам тоже. Наши чувства — это реакции на жизненные обстоятельства. Следовательно этикет требует, что, когда вы обсуждаете с кем-либо чувство, вы говорите «чувствую себя так-то и так-то, когда ты делаешь так-то и так-то, по­тому что…». А не: «Ты заставил меня чувствовать».

Тем не менее мы можем принять другое решение относительно того, как обращаться со своими чувст­вами. Это в особенности верно тогда, когда мы пос­тоянно реагируем на чье-либо поведение с большой долей эмоционального дистресса, и даже после того, как мы расскажем об этом состоянии тому человеку, а он (или она) по-прежнему будет вызывать в нас эмоциональную боль. Может быть, вам нет необ­ходимости в таком случае помогать чувствовать. Помните, что чувства — это индикаторы и мотива­торы. Наблюдайте за образчиками в наших чувствах. Они очень много говорят нам о нас самих и о наших взаимоотношениях.

Иногда иметь дело с чувствами означает, что необходимо изменить мышление. Многие психоте­рапевтические направления принимают наличие прямой корреляции между тем, что мы думаем, и тем, что мы чувствуем. Здесь есть связь. То, что мы думаем, влияет на то, что мы чувствуем. Иногда неточные, сверхреагирующие и неуместные образ­чики мышления являются причиной эмоций или причиной того, что они удерживаются дольше, чем необходимо. Если мы думаем, что что-то является ужасным и никогда не станет лучше и просто не могло бы быть лучше, то чувства будут напряжен­ными. Я называю это катастрофическим мышле­нием, мышлением, направленным на несчастья. Вот почему так важно после того, как мы почувствовали наши эмоции, проанализировать мышление. Выта­щите свои мысли на свет. Если они неуместны, тогда мы знаем, что нам следует делать, чтобы разрешить нашу проблему, не правда ли? Бывают времена, когда мы можем нуждаться в том, чтобы обсудить наши чувства и мысли с дру­гими людьми. Это не очень хорошо для здоровья — жить в постоянной изоляции. Когда мы делимся своей эмоциональной частью с другими, тогда мы создаем близость и интимность. И еще, быть такими, какие мы есть, помогает нам принять себя. Это всегда замечательный опыт. Иногда мы можем хотеть обсуждать вопросы с другом или подругой, которые будут только слу­шать, а мы в это время как бы проветриваем вещи и пытаемся вычислить, что же происходит. То, что заперто внутри нас, может вырасти в нечто очень большое и властное. Когда мы позволяем этому выйти на свежий воздух, то от этого оно (наше внутреннее чувство) делается меньше. Мы приобре­таем перспективу. Также всегда забавно поделиться приятными чувствами: радостями, успехами, безот­четным весельем. И если мы желаем интимных вза­имоотношений с кем-либо, нам необходимо обсуж­дать наши устойчивые, постоянно возникающие чувства с ним или с ней. Это называется эмоцио­нальной честностью.

Предостережение: интенсивные чувства счастья могут быть настолько же отвлекающими и пуга­ющими, как и чувства печали, особенно у созависимых, которые не привыкли к счастливым чувствам, как об этом говорит Скотт Иглстоун. Многие созависимые верят, что счастливые чувства должны всегда сменяться печальными чувствами, поскольку именно так всегда случалось в прошлом. Некоторые созависимые верят в то, что мы не можем чувство­вать себя счастливыми, мы не должны этого делать, и мы не заслуживаем этого. Иногда мы делаем такие вещи, чтобы вызвать у себя печаль после пере­живания счастья, либо тогда, когда нам предоставляется возможность пережить чувство счастья. Это нормально, чувствовать себя счастливым. Это нор­мально, чувствовать печаль. Позвольте эмоциональ­ной энергии свободно излиться и стремиться к уми­ротворению и гармонии.

Бывают времена, когда мы нуждаемся в про­фессиональной помощи, чтобы иметь дело с на­шими эмоциями. Если мы застряли в каком-либо эмоциональном состоянии, нам следует дать себе то, в чем мы нуждаемся. Посетите консультанта, психо­терапевта, психоаналитика или лицо духовного зва­ния. Позаботьтесь о себе. Мы заслужили это. Мы можем также захотеть поискать профессиональной помощи, если мы длительное время подавляем чув­ства или если мы подозреваем, что то, что мы подав­ляем, является интенсивным.

Иногда требуется только немного практики и осознания, чтобы пробудить эмоциональную часть нас самих. Следующие вещи помогают мне прийти в соприкосновение со своими чувствами: физиче­ские упражнения, написание писем, которые я не собираюсь отправлять, беседы с людьми, к которым я чувствую доверие, проведение времени в тишине, предаваясь медитациям. Нам необходимо осознание себя сделать нашей привычкой. Нам необходимо уделять внимание тезису «я не должна(ен) чувствовать себя таким образом». Нам необходимо уделять внимание уровню комфортности, на который мы способны. Нам необходимо вникать в то, о чем мы думаем и что мы говорим, слышать интонацию го­лоса, которую мы используем; мы должны постоян­но держать глаз на том, что мы делаем. Мы тогда найдем свой путь к нашим эмоциям и к тому, чтобы достойно их пережить, путь, который работает на нас.

Нам необходимо пригласить эмоции в нашу жизнь. А затем навсегда решить, что будем обра­щаться с ними нежно, с любовью. Чувствуйте свои чувства. Доверяйте своим чувствам и доверяйте себе. Мы — мудрее, чем мы думаем.

Задание

1. Прочитайте то, что вы написали в своем днев­нике. Какие эмоции выплеснулись из вас, как вы написали эти страницы?

2. Давайте играть в игру «что, если». Что, если бы вы чувствовали что-нибудь из того, что вы хотите чувствовать прямо сейчас и такой строй чувств не делал бы вас плохим человеком. Что бы в этом случае вы почувствовали? Запишите это.

3. Найдите кого-нибудь, кто является хорошим слушателем, кто принимает вас и не пытается спа­сать вас. Начните честно и открыто обсуждать свои чувства с таким человеком. Прислушайтесь к чувствам того человека, не пытаясь выносить суждения или начинать заботиться о нем. Это приятно, не правда ли? Если среди ваших знакомых нет никого, с кем бы вы чувствовали себя в безопасности, присо­единитесь к группе поддержки.

Гнев

«Что во мне есть такого, что ты так сильно ненавидишь?» — спрашивает мужчина свою жену через шесть месяцев трезвости.

«Все», — ответила она, глядя на него свирепо.

Анонимная цитата

Многие годы мне редко доводилось испытывать гнев. Я плакала. Я чувствовала себя обиженной. Но гневаться? Нет, это не для меня.

После того как я начала работать над выздоровлением от созависимости, я с удивлением задавалась вопросом: наступит ли когда-нибудь время, когда я не буду гневаться. Джанет Уойтитц описала меня в этой цитате из книги «Супружество на краю пропасти»: «Ты становишься ригидной и недоверчивой. Ярость поедает тебя, не находя удовлетворяющего выхода. Любой, кто входит в твой дом, может почув­ствовать вибрацию гнева. И нет спасения от этого. Кто бы мог подумать, что ты можешь превратиться в такую самонадеянную ведьму?».

Чувство гнева, злости являются частью жизни почти каждого. Дети испытывают гнев; подростки испытывают гнев; взрослые испытывают гнев. Иног­да гнев играет незначительную роль в нашей жизни и не представляет никакой особой проблемы. Мы выпускаем пар, и тем дело заканчивается. Мы про­должаем наши жизненные дела, и проблема разре­шается.

Но с созависимыми обычно так дело не обстоит, в особенности если мы вовлечены во взаимоотно­шения с алкоголиком, с наркоманом или с кем-нибудь, у кого имеются длительно существующие проблемы. Гнев может стать значительной частью нашей жизни. Он может стать нашей жизнью. Алко­голик сходит с ума, мы сходим с ума, дети сходят с ума и так далее вплоть до собаки. Каждый в доме сходит с ума, и так все время. Никто похоже не выпускает достаточно пара. Даже если мы не орем, даже если мы пытаемся притвориться, что мы не злимся, мы сходим с ума. Мы бросаем взгляды и делаем маленькие жесты, которые выдают нас. Враждебность затаилась где-то ниже видимого уров­ня, ожидая шанса выйти на открытую поверхность. Гнев иногда взрывается как бомба, но никто никог­да не получает облегчения при этом. Алкоголик говорит: «Как ты посмела разозлиться на меня? Я — король. Я буду злиться на тебя, но ты не смей». Созависимый человек говорит: «После всего того, что я сделала для тебя, я злюсь каждый раз, когда я пытаюсь угождать». Но про себя созависимый чело­век удивляется: может быть, он или она прав(а). «Как мы смеем злиться на алкоголика? Должно быть, что-то не так внутри нас, если мы чувствуем таким образом. Мы наносим еще один удар по нашему чувству собственного достоинства, прикрепляя немножко чувства вины. К тому же гнев еще здесь. Проблемы не разрешаются; гнев никуда не выдува­ется. Он гложет и закипает.

Даже если человек достигает трезвости или вы­здоровления от какой-либо длительно существую­щей проблемы, то гнев может еще долго не покидать его и близких, обычно это так и бывает. Обычно гнев достигает пика к тому моменту, когда алко­голик обращается за помощью. Никто, включая ал­коголика, уже не может больше противостоять это­му кошмару. Иногда бывает еще хуже. Созависимый человек может впервые понять, что это не его, созависимого человека, вина. Созависимый человек может даже почувствовать новый прилив гнева из-за того, что он длительное время верил, что это была его вина! Может статься, что впервые созависимый оказался в надежной обстановке, чтобы прочувствовать и выразить свой гнев. Ситуация может, наконец, для созависимого настолько устояться, что он осоз­нает, как злился в прошлом и все еще злится в настоящем. Это может стать причиной еще больших конфликтов. Алкоголик может надеяться и хотеть начать новую жизнь — не ворошить грязное белье своего прошлого — именно сейчас, когда он (или она) уже начал новую жизнь.

И тогда алкоголик говорит: «Как ты смеешь злиться сейчас? Мы же начинаем все сначала». А созависимый отвечает «Это ты так думаешь. Я же только приступаю к тому, что меня мучает».

Затем созависимый может добавить к его или ее низкой самооценке и чувству вины тихую, постоян­но мучающую мысль «Алкоголик — прав. Как я посмел(а) гневаться сейчас? Я должна была бы быть в экстазе. Я должна была бы быть благодарной. Что-то со мной не в порядке».

И тогда каждый испытывает чувство вины, пото­му что каждый испытывает гнев. И каждый злится еще больше, потому что все они чувствуют себя виноватыми. Они чувствуют себя обманутыми, как будто их надули, они сходят с ума, поскольку трез­вость не принесла той радости, которую она обеща­ла дать. Она не стала поворотным пунктом для того, чтобы человек начал жить счастливо после дос­тижения трезвости. Не поймите меня неправильно. Это лучше. Это намного лучше, когда люди стано­вятся трезвыми. Но трезвость не является маги­ческим излечением от гнева и от проблем взаимоот­ношений. Старый гнев выгорел. Новый гнев подливает масла в огонь. Больше уже нельзя обвинять химическое вещество или проблему, хотя так и де­лают. Химические вещества больше нельзя употреб­лять для лечения злобных чувств. Часто созависимые не могут больше получать симпатию и под­держку от друзей, в чем они так нуждаются. Мы думаем, это прекрасно, что алкоголик бросил пить или что проблема разрешилась. Но что же не так с нами? — спрашиваем мы. Можем ли мы простить и забыть? И опять в который раз созависимый удивля­ется: что-то со мной не в порядке, но что именно?

Гнев может быть очень распространенным чув­ством, но с ним трудно иметь дело. Большинство из нас не обучены, как обращаться с гневом; и нас люди не учили, люди только демонстрировали нам, как они переживают гнев. Большинство людей де­монстрировали нам неверные, неуместные способы выражения гнева, поскольку они и сами не были уверены тоже, как это следует делать.

Люди могут дать нам хороший совет. «Злись, но не греши; не позволяй солнцу зайти из-за твоего гнева. «Не ищи отмщения». Многие из нас не могут придерживаться этих заявлений. Некоторые из нас думают, что это значит «Не будь злой». Многие из нас не уверены в том, что мы подразумеваем под гневом.

Часто созависимые и другие люди верят в следу­ющие мифы, касающиеся гнева:

• это нехорошо испытывать гнев;
• гневаться — значит напрасно тратить время и энергию;
• хорошие люди не сердятся;
• мы не должны были бы гневаться тогда, когда именно так мы и чувствовали;
• мы потеряем самообладание и будем сходить с ума, если мы разгневаемся;
• люди нас покинут, если мы разозлимся на них;
• другие люди никогда не должны злиться на нас;
• если другие рассердились на нас, значит, мы сделали что-то не так, если другие люди сердятся на нас, значит, мы заставили их так чувствовать и, значит, мы ответственны за то, чтобы исправить их чувства;
• если мы сердимся, то это значит, что кто-то заставил нас так чувствовать, и, следовательно, тот человек ответственен за то, чтобы исправить наши чувства;
• если мы на кого-то рассердились, то нашим взаимоотношениям пришел конец и человек должен нас покинуть;
• если мы рассердились на кого-нибудь, то мы должны наказать того человека за то это, если мы сердимся на кого-нибудь, то тот человек должен изменить свое поведение так, чтобы мы больше не испытывали чувства гнева;
• если мы разгневались, то мы вынуждены ударить кого-то или разбить что-то; если мы разгневались, то мы вынуждены кричать и орать;
• если мы испытываем гнев к кому-то, это значит, что мы больше не любим этого человека;
• если кто-то испытывает гнев по отношению к нам, то это значит, что тот человек больше нас не любит,
• гнев — греховное чувство;
• нормально чувствовать гнев только тогда, когда мы можем оправдать наши чувства.

Многие люди, находящиеся в программах выздо­ровления типа Анонимных Алкоголиков, верят, что они, став на путь выздоровления, никогда не долж­ны испытывать чувства гнева. В программах выздо­ровления преследуется та цель, что люди учатся, как иметь дело с чувствами уместным образом и как отреагировать на гнев немедленно, раньше, чем он перерастет во вредное чувство негодования.

Будучи созависимыми, мы можем быть напуганы нашим гневом или гневом других людей. Может быть, мы верим в один или больше мифов. Или, может быть, мы напуганы гневом по другим при­чинам. Возможно, кто-то причинил нам боль или жестоко обошелся с нами, когда он или она были в гневе. Некоторые из нас сами могли причинить боль или жестоко обойтись с кем-то еще, когда мы были в гневе. Иногда просто скандальная энергия, которой сопровождается чей-либо гнев, может быть пу­гающей, в особенности если тот человек пьян.

Мы реагируем на гнев, как на свой, так и на гнев других людей. Это провоцирующая эмоция. Она мо­жет быть контагиозной, т.е. заразительной. И многие из нас имеют в запасе много гнева. У нас очень много гнева, которым сопровождается горе утраты. У нас много того гнева, который приходит в стадии преследования, когда мы спасаем кого-то или за­ботимся о ком-то. Многие из нас завязли на том углу треугольника. У нас много безосновательного чувст­ва гнева, который может быть неоправданным и вызванным реактивно катастрофическим мышле­нием. Мы оправдывали гнев — все те сумасшедшие чувства, которые испытывал бы любой человек, если бы кто-то сделал вот то ему или ей. Мы гневом покрываем уязвленность и страх. Печаль, душераз­дирающие чувства могут превращаться в гнев, и многие из нас так сильно были душевно ранены и так часто боялись. У нас может быть гнев, который идет от чувства вины. Чувство вины, заслуженное и незаслуженное, легко превращается в гнев. Верите вы или нет, но то же самое чувствуют и алкоголики. Они просто более сведущи в превращении разных чувств в гнев.