Евангелие от Луки. Глава 24. Стихи с 13 по 35
Культурно-исторический комментарий (Крейг Кинер)
13В тот же день двое из них шли в селение, отстоящее стадий на шестьдесят от Иерусалима, называемое Эммаус;
Шестьдесят стадий составляли около 7 миль. В Палестине было несколько селений с таким названием (1 Мак. 3:57; 4:3; Иосиф Флавий упоминает другой Эммаус). Точное местоположение этого древнего Эм-мауса неизвестно.
14и разговаривали между собою о всех сих событиях.
Нет ничего удивительного в том, что они сочли нормальным появление незнакомца, тем более иудея, который присоединился к их небольшой группе; скорее всего, они приняли его за паломника, который направлялся после празднования Пасхи к себе домой. Вопросы, заданные Иисусом, конечно, не означали, что Он не имел на них ответа (ср.: Быт. 3:9,11; 4:9,10).
18Один из них, именем Клеопа, сказал Ему в ответ: неужели Ты один из пришедших в Иерусалим не знаешь о происшедшем в нем в эти дни?
Новости распространялись быстро, и публичные казни по праздникам, должно быть, обсуждались очень широко. Независимо от того, откуда прибыл на праздник в Иерусалим говорящий по-гречески паломник, он не мог не слышать о том, что произошло. Клеопа, несомненно, считал, что эти события были самымизапоминающимися за последние несколько дней.
профессор А.П. Лопухин
Двое из них - не из апостолов, а вообще из учеников Христовых. Из двух путешественников известно только имя одного - Клеопы (ст. 18). В другом спутнике видели то какого-то неизвестного Аммаона (Амвросий Медиол.), то Нафанаила (Епифаний), то Петра или Симона Зилота (Ориген, Кирилл) и, наконец, самого Луку (Феофил.). Но все это одни предположения.
[На вопрос: почему Христос не хотел, чтобы ученики узнали Его сразу, блаж. Феофилакт говорит: "для того, чтобы они открыли все свои недоумения, обнаружили свою рану и потом уже приняли лекарство", - "чтобы научить их из Моисея и пророков..."].
- Который был пророк - точнее: выступил как пророк (egeneto). Путники не называют Христа Мессией - очевидно, смерть Христа повлекла за собою падение их надежд на Христа как на Мессию, но, тем не менее, они все же считают Его пророком (название почетное), - который показал себя таким и на делах, т. е. в чудесных знамениях, и на словах, т. е. в учении. И таким Он явил Себя и пред Богом, и пред народом, т. е. казался не только народу пророком, но и был таким в действительности (пред Богом, ср. Лк. 1:6).
- Но и некоторые женщины..., т. е.: но хотя наши надежды на Иисуса как на Мессию пали, тем не менее, случилось обстоятельство, которое их снова несколько оживило: некоторые из наших, т. е. принадлежащих к обществу последователей Христа, женщин привели нас в изумление.
- Чтобы веровать всему - не отдельными только пунктам, на которых останавливались пророки, а вообще всему изображенному у пророков ходу домостроительства спасения. У них, апостолов, нет такого обширного кругозора, при котором бы можно было дать ясный смысл каждому событию из жизни Христа и, в частности, понять смысл Его смерти.
Культурно-исторический комментарий
28И приблизились они к тому селению, в которое шли; и Он показывал им вид, что хочет идти далее.
Готовность «идти дальше», если Его не пригласят, была проявлением такта со стороны Иисуса, и в то же время это было проверкой их гостеприимства (Быт. 19:2).
29Но они удерживали Его, говоря: останься с нами, потому что день уже склонился к вечеру. И Он вошел и остался с ними.
Гостеприимство подразумевало, по меньшей мере, предоставление ночлега, что и предложили ученики Иисусу перед наступлением ночи; передвижение ночью вдали от Иерусалима было опасным из-за грабителей на дорогах. Евреи в древности повсюду предоставляли своим странствующим соплеменникам кров в ночное время, а настоятельность приглашения была неотъемлемым элементом закона гостеприимства (напр.: Суд. 19:5-9; 1 Цар. 28:23).
30И когда Он возлежал с ними, то, взяв хлеб, благословил, преломил и подал им.
Закон гостеприимства требовал предложить гостю хлеб, как бы поздно он ни пришел. После долгого пути ученики, вероятно, проголодались и сами. Но, возблагодарив за хлеб и раздав егоученикам, Иисус берет на Себя роль хозяина дома, которая всегда принадлежала Ему в обществе учеников.
31Тогда открылись у них глаза, и они узнали Его. Но Он стал невидим для них.
Ангелы, как считалось, иногда не сразу раскрывали себя, чаще всего в конце своей миссии (напр., Рафаил — Товиту и Товии в Книге Товита). Но с людьми, в том числе воскресшими из мертвых, упомянутых в Ветхом Завете, дело обстояло иначе. Хотя одной из причин, почему эти ученики не узнали Иисуса, может быть временное ослепление (24:31; ср.: 4 Цар. 6:17). Последующее исчезновение Иисуса также, по-видимому, свидетельствует о Его новом теле — таком, какое получат по обетованию праведники в грядущем воскресении.
32 И они сказали друг другу: не горело ли в нас сердце наше, когда Он говорил нам на дороге и когда изъяснял нам Писание?
«Искуси меня, Господи, и испытай меня; расплавь внутренности мои и сердце мое» (Псалом 25).
Августин Блаженный
16Но глаза их были удержаны, так что они не узнали Его.
Учитель шествует с учениками по пути, и сам Он есть путь; но они не шли по пути, Господь нашел их уклонившимися от пути. Ибо когда был с ними до страдания, все предсказал им о страдании, о смерти и о тридневном воскресении своем; все предсказал, но смерть Его была для них забвением. Когда узрели Его висящим на древе, так возмутились, что забыли Его учение, не ожидали воскресения, не понимали обетования.
21А мы надеялись было, что Он есть Тот, Который должен избавить Израиля; но со всем тем, уже третий день ныне, как это произошло.
Вы надеялись, ученики! теперь, значит, не надеетесь? Вот Христос живет, а надежда в вас мертва. Истинно Христос живет. Но живущий обретает сердца учеников мертвыми. (см. Лк. 24:16)... Они, когда потеряли веру, потеряли и надежду. Шли мертвые с живым, шли мертвые с самою жизнию. С ними шла жизнь, но в сердцах их не была обновлена жизнь.
29Но они удерживали Его, говоря: останься с нами, потому что день уже склонился к вечеру. И Он вошел и остался с ними.
Хочешь ли же ты иметь жизнь? Поступи так, как поступили они, да познаешь Господа. Ученики приняли Его для угощения. Господь казался идущим в дальний путь, а они удержали Его, сказав Ему, когда дошли до своего места: облязи с нами, яко к вечеру есть, и преклонился есть день. Удержи и ты странника, если хочешь познать Спасителя. Что отнято неверием, возвращено гостеприимством.
30И когда Он возлежал с ними, то, взяв хлеб, благословил, преломил и подал им.31Тогда открылись у них глаза, и они узнали Его. Но Он стал невидим для них.
Где же, братие, угодно было Господу быть познанным? В преломлении хлеба. Благо нам! ломим и мы хлеб, и познаем Господа. Там, а не в другом месте, восхотел Он быть познанным — для нас; ибо знал, что мы не будем видеть Его во плоти, но будем вкушать Его плоть. Итак, всякого верного, кто не тщетно именуется христианином, кто ходит в церковь не по-пустому, кто внимает слову Божию со страхом и упованием, да утешит преломление хлеба. Отсутствие Господа не есть отсутствие: имей веру, и с тобою Тот, Кого не видишь... Господь убо явил Себя в преломлении хлеба. Научитесь же, где искать Господа, научитесь, где быть с Ним, где познать Его, когда ядите. Разумеющие знают нечто лучшее в нынешнем чтении, нежели неразумеющие.
Господь после того, как был познан, сокрылся. Отошел от них телом Тот, Кого они содержали верою. Так удалился Он телом и от всей церкви и вошел на небо, да созидается вера. Ибо, если ты знаешь только то, что видишь, то где вера? А если веруешь и тому, чего не видишь, то увидя возрадуешься. Да созидается вера, ибо возвратится видение. Придет то, чего не видим, придет, братие, придет: но смотри, каким тебя найдет. Придет то, о чем говорят: где оно, когда, как существует? когда будет, когда придет? Будь уверен, — придет, и придет, хотя бы ты не хотел того. Горе тем, кои не веровали, — тогда будет великий страх; но велика радость для тех, кои веровали. Возрадуются верные, постыдятся неверные. Верные скажут: благодарим Тебя, Господи; истинно то, что мы слышали, истинно, чему верили, на что надеялись и что зрим теперь. Но неверные скажут: где то, почему мы не верили? Где то, почему, что читали нам, почитали мы неправдою? Да веруем убо и о себе, что приимем от самой персти ту же плоть, те же кости, тоже, и навсегда, устройство членов. Все воскреснем, но не все возрадуемся.
Вопросы:
1. Христос после Своего воскресения имел уже другую природу и не прибывал с учениками постоянно. Как Вам кажется, был ли какой-либо принцип в появлениях и исчезновениях Христа? Если был, то можем ли мы его интерпретировать в нашей жизни?
2. Почему в молитве о путешествующих использовали именно это упоминание – про Луку и Клеопу, шествующих в Эммаус, ведь в Евангелии достаточно других примеров путешествующих? Чем примечателен именно этот сюжет, почему он так важен для современных паломников? *
3. Если даже апостолы усомнились в том, что Христос – Мессия, и они не узнали Его, когда Он говорил с ними о Себе, и через пророчества пытался утвердить их в вере, то можно ли нам этим фактом «укреплять» себя, когда наступают периоды неверия? Ведь Господь вскоре пришел и утвердил их в вере, можно ли и нам на это надеяться?
4. Как только ученики узнали Христа, Он покинул их. Не бывает ли в Вашей жизни так, что в один период времени Вы утверждаетесь в Христе, но через время уже не ощущаете Его поддержки, сомневаетесь в Нем? Можно ли полноценно считать это нашей виной?
*Молитва о путешествующих
Господи Иисусе Христе Боже наш, истинный и живый путю, состранствовати мнимому Твоему отцу Иосифу и Пречистей Ти Деве Матери во Египет изволивый, и Луце и Клеопе во Еммаус спутешествовавый! И ныне смиренно молим Тя, Владыко Пресвятый, и рабом Твоим сим (имена) Твоею благодатию спутешествуй. И якоже рабу Твоему Товии, Ангела хранителя и наставника посли, сохраняюща и избавляюща их от всякаго злаго обстояния видимых и невидимых врагов, и ко исполнению заповедей Твоих наставляюща, мирно же и благополучно и здраво препровождающа, и паки цело и безмятежно возвращающа; и даждь им все благое свое намерение ко благоугождению Твоему благополучно в славу Твою исполнити. Твое бо есть, еже миловати и спасати ны, и Тебе славу возсылаем со Безначальным Твоим Отцем, и со Пресвятым и Благим и Животворящим Твоим Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.
Митр. Антоний Сурожский
Вы, наверное, помните, место в Евангелии от Луки, которое читается в субботу вечером, рассказ о двух учениках которые шли в Эммаус после Воскресения Христова. К ним приблизился Христос, неузнанный, путник, прибившийся к ним. И они начали говорить, и Христос им начал раскрывать тайну о Христе, тайну о спасении, тайну о Сыне человеческом. И когда Он им открылся, и стал невидим, ученики друг другу говорили: Разве сердце наше не горело в нас, пока Он с нами говорил на пути?.. Мне кажется, что каждый должен начинать по-своему; но не просто по влечению сердца, и еще меньше по вкусу, а искать той заповеди, того образа, той притчи, того наставления, той черты Христовой, которая обращена прямо к тебе.
Когда мы читаем Евангелие, мы переживаем его очень различно. Некоторые евангельские слова, события, даже черты личности Христовой нам чужды; не только не находят они отголоска в нас, но мы можем в себе обнаружить даже протест против них: нет, это не по мне; этим путем не могу идти; стать таким я не только не могу — не хочу... Есть другие места, которые не вызывают в нас бури негодования или отречения, но места, которые до души не доходят. Да, сказали бы мы, раз так судит Бог, верно, оно так и есть; но я не понимаю, не знаю, не чувствую этого...
Но есть другие места, о которых мы можем сказать, как Лука и Клеопа друг другу говорили: Да; от этих слов сердце горит, от этих слов делается светло на душе, подымается заря в мысли, от этих слов я делаюсь чище и светлей, эти слова во мне вызывают новую силу, новую надежду, новую радость... Вот эти слова нам на д о отмечать; эти слова обращены к нам, лично. Это могут быть очень разные слова; одного трогает одно, другого трогает другое; каждый прислушивайся к тому, что Господь ему лично сказал... Так, впрочем, было и при жизни Христовой. Христос был все время окружен толпой, все время к Нему кто-то подходил с вопросом. Христос отвечал этому человеку; общих ответов у Него нет, все ответы — личные; но в этой же толпе были люди, у которых, может быть, не так ярко, но уже созревал этот же вопрос; слыша ответ Христов они могли его воспринять будто он обращен им лично. Другие были, которые уже где-то чуяли этот вопрос, для которых он не созрел, которые, поэтому, не могли отозваться всей жизнью на слова Христовы; те складывали эти слова в свою память, в свое сердце. А были такие, для которых вопрос был непонятен и ответ непонятен; те проходили мимо... Так и мы... Бывали тоже несчастные, которые смущались, которые отходили, или которые собирали склоку, чтобы договориться о том, как бы испытать, уловить Христа, потому что слова Его были не только непонятны, но перечили всем их чувствам и убежденьям...
Вот здесь каждый из нас может начать; взять Евангелие, прочесть; читать спокойно, не ища мудрости, не ища ничего; просто читая открытым сердцем, открытым умом, с желанием просто понять, — как мы читаем письмо, в котором повествуется о ком-то, читаем рассказ и вдруг замечаем то или другое — так и мы, если бы мы читали Евангелие с такой открытостью, минутами наше сердце вдруг бы согревалось, минутами оно горело бы, минутами свет и пламя нас бы обдавали. Вот эти места нам надо отмечать; надо их отмечать непременно и не забывать никогда: Бог прямо говорил с моей душой и сказал нечто, на что душа была способна отозваться, душа ответила, ожив радостью. Надо эти места отмечать, потому что они указывают, что в этом, как будто малом, моя душа и Бог уже соединились; мои мысли — Его мысли, мои чувства — Его чувства; моя воля —Его воля... Быть послушным Богу в этом отношении не требует от меня отречения от своей личности, а толькотого, чтобы стать самим собой, в одном чем-то, где я уже похож на Христа. Только это; если мы твердо, с верностью, благоговейно будем так поступать, постепенно эта загоревшаяся искра охватит все больше и больше в нас, постепенно эта искра станет пламенем, которое согреет, растопит наше сердце, озарит светом наш ум, наша жизнь начнет меняться. Мы, конечно, будем грешить против всех других заповедей больше или меньше; мы, вероятно, также не всегда будем выполнять эту заповедь, которая есть закон моей собственной жизни, явленный Христом. Но мы должны держаться этого. И постепенно нам откроются другие речения Христа, в том или другом образе, в притче, в действии Христовом мы найдем новую заповедь, новое сродство наше со Спасителем. И так, постепенно, изуродованный образ начинает очищаться, как икона, которая была осквернена и изуродована, постепенно может быть очищена от последующих наслоений и выступать все ясней, все ярче, все чище, все прекрасней.
И вот на этом пути начинается борьба с грехом; но не вообще с грехом, а конкретная, нам лично необходимая борьба. Когда мы будем стараться жить по этому глубинному закону нашей собственной внутренней жизни, совпадающей с волей Божией, мы, вероятно, обнаружим, что на нашем пути то или другое стоит преградой; и для нас встанет вопрос, ясно, четко: или я должен отказаться от того, чтобы быть самим собой, или я должен преодолеть эту преграду. Не потому что так написано в Евангелии, не потому что я боюсь Бога и Его суда, а только потому что это — закон жизни, и что поддаться, не бороться, не победить — это согласиться на смерть... Тогда можно, как Отцы Церкви, святые нам говорили, возненавидеть грех, потому что этот грех есть отрицание жизни во мне, есть смерть, убийство во мне того, что самое святое, самое живое. Тогда делается понятно, почему Священное Писание, Христос, Евангелие, называет дьявола убийцей от начала; да, он старается убить жизнь в нас... Тогда мы можем бороться с грехом вдохновенно, с умом, настойчиво; тогда мы чувствуем, что бороться со грехом — это бороться за жизнь, это избегать погибели; это не только выполнить долг, это необходимость самой жизни...