Криком исследований.
Если интегральную систему знаний обозначить через
S, а каждую подсистему, соответствующую определен-
ной подзадаче, через Si, Sa,..., S„, то можно считать, что
процедура есть совокупность действий, направленных на
достижение сформулированных в каждой подзадаче це-
лей е]. Еу,.... Еп. Достижение Е\ означает сочдание S,,
достижение Еу — создание Sa и т. д. Каждая из подси-
стем знания Si, Sg,..., Sn в свою очередь включает в себя
релевантные единицы—высказывания различного содер-
жания Si, Sg,..., Sft, выраженные на языке соответствующей
науки. Таким образом, выполнение исследовательской
процедуры, приводящей к установлению определенной
системы S, ((' = /, 2, 3,..., п), предполагает выполнение не-
которых действий, например измерений, наблюдений, вы-
числений и т. п., фиксируемых в высказываниях s,,,
Si,... Si^. Наличие этих высказываний, связанных меж-
ду собой тем или иным образом, как раз и означает, что
выполнены все действия, необходимые для установле-
ния S,.
Рациональная реконструкция исследовательских про-
цедур и операций предполагает, следовательно:
а) что могут быть описаны знания Si, Sz,..., •Sn, необ-
ходимые для установления интегрального знания S. По-
следовательность действий, необходимых для установле-
ния каждого Si, называется исследовательской процеду-
рой;
б) каждое 5; может быть представлено как непустое
множество высказываний (в предельном случае одно вы-
сказывание) х,,, s i„..., s,^. Элементарным называется
любое действие (отнюдь не любое физическое движение
экспериментатора или прибора), выражаемое в одном из
высказываний s<„ s,„,...,s^ или ведущее к изменению
их истинностных значений;
в) элементарные действия могут быть индексирова-
ны и зафиксированы в некоторых правилах в соответ-
ствии с нормами и стандартами, принятыми в данной на-
уке. Метод данной науки описывает эти стандарты и нор-
мы, соответствующие им действия с указанием предпо-
лагаемых результатов, а также фиксирует некоторые
наиболее часто повторяющиеся в типичных ситуациях
последовательности таких действий, гарантирующие вы-
сокую надежность и эффективность при получении соот-
ветствующих результатов.
Для пояснения я приведу весьма несложную иллю-
страцию. Допустим, что перед врачом стоит задача диаг-
ностирования некоторого заболевания. Эта задача в со-
ответствии с описанной ранее структурой выделяет про-
блемную ситуацию, включающую сведения о ряде
субъективных и объективных симптомов (температура,
головная боль) и об отсутствии других сведений, необхо-
димых для установления точного диагноза. Цель задачи
(Ео)— собрать полный перечень знаний (5i, S^,..., Sn),
необходимых для установления диагноза (5). Одновре-
менно с этим указываются сроки, как правило весьма
ограниченные, набор соответствующих инструментов и
реактивов и т. п., необходимых для проведения анализов
и наблюдений.
Допустим теперь, что 5, есть знание о состоянии кро-
ви больного. Это предполагает: знание о наличии тром-
боцитов в крови (s;,), числе лейкоцитов (s;„), скорости
оседания эритроцитов при определенной реакции (РОЭ)
(s/з), количестве сахара (sJ, визуально фиксируемых
(посредством мощного оптического микроскопа) микро-
организмах различного вида (si,, s,„,...). Возможно
также, что кровь больного подвергается более тонкому
спектральному анализу, что приведет к новому знанию
Si и т. д. Каждое действие, позволяющее сформули-
ровать соответствующее знание о характеристиках крови,
есть элементарное действие или операция в данном ис-
следовании. Совокупность этих Операций образует про-
цедуру исследования крови. При этом операция (напри-
мер,по измерению высоты столбика эритроцитов (РОЭ))
может не только устанавливать, что «высота РОЭ равна
21 мм» (s;„), но и при повторном контрольном измере-
нии менять значение истинности этого высказывания в
случае, когда более точный подсчет обнаружит, что вы-
сота РОЭ в действительности равна 23 мм.
Возможно, что в дополнение к анализу крови потре-
буется провести гистологический анализ, дающий особое
знание о патогенных процессах на клеточном уровне.
Процедура получения 5, может быть совершенно ана-
логичным образом представлена через ряд релевант-
ных операций. Наиболее часто осуществляемые в одно-
типных исследованиях операции и устойчивые по составу
процедуры рассматриваются как нечто целое, регулярное
и становятся достоянием учебного процесса, осуществля-
емого при подготовке специалистов соответствующего
уровня и профессионального профиля. Это легко заметить
даже при беглом знакомстве с учебниками и различными
пособиями по физическому или химическому практику-
му для университетов или специализированных учебных
заведений. Однако во многих случаях не только состав
и последовательность операций внутри отдельных проце-
дур, особенно в оригинальных исследованиях, довольно
сильно меняются, но и возникают новые операции.
То, что здесь рассматривается как элементарная ис-
следовательская операция, может под другим углом
зрения, в иной системе деятельности выступать как до-
статочно сложное явление. Так, настройка и регулировка
аппаратуры, ее монтаж, тренировочная отработка на
пробных образцах—действия, подчас занимающие мно-
го времени и требующие больших инженерных, техниче-
ских и профессионально-научных сведений и усилий, осо-
бенно если речь идет о современных электронных микро-
скопах, мощных ускорителях частиц, радиотелескопах
и т. п. Однако все эти действия в методологическом- плане,
а также более общем эпистемологическом не выступают
как операции какого-либо фиксированного научного
исследования, так как, согласно принятому определению,
они не создают новых знаний, необходимых для дости-
жения цели данного исследования, и не влияют каким-
либо образом на смысл и значение уже созданных еди-
ниц и подсистем знания. Вместе с тем деятельностный
подход, учитывающий, что все виды знания определен-
ным образом связаны с теми или иными видами челове-
ческой активности, ориентирует на рассмотрение слож-
ной цепочки отношений между по крайней мере четырьмя
взаимодействующими системами. К их числу принадле-
жат системы знаний, действий, системы орудий (мате-
риальных средств познания) и объектов.
Здесь уместно напомнить, что, рассматривая во вто-
рой главе понятие структуры, мы зафиксировали пози-
цию, согласно которой полная структура в когнитивных
системах (а именно на такие системы, как неоднократно
подчеркивалось, ориентирована вся системная синтагма,
развиваемая в данной работе) представляет собой един-
ство формальных и содержательных структур. Если
первые характеризуются набором свойств, основных от-
ношений и преобразований, то вторые рассматриваются
как наборы действий, необходимых для распознания,
описания, разграничения и вообще той или иной когни-
тивной фиксации изучаемых феноменов. Этот подход к
понятию «структура» отличается от весьма распростра-
ненных в нашей литературе определений, согласно кото-
рым понятие «структура» отождествляется с понятием
«форма» и им противопоставляются некоторые феноме-
ны, выступающие как элементы, связанные данной фор-
мой.
Распространяя такое понимание на процесс познания
и готовое знание, мы должны были бы прийти к концеп-
ции бессодержательного знания в тех случаях, когда
знания о некоторых, например физических, феноменах
создаются задолго до того, как удается создать или обна-
ружить соответствующие этому знанию материальные
феномены. Вместе с тем рассмотрение знания как фор-
мы, а соответствующих ему фрагментов объективной
действительности как содержания приводит к чрезвы-
чайно наивному и во многом ошибочному взгляду, свя-
занному с традиционным для домарксистской филосо-
фии представлением о познании как двуместном отноше-
нии, охватывающем лишь мышление (как процесс) или
знание (как результат), с одной стороны, и объективную
реальность—с другой. Эпистемология, базирующаяся
на таком понимании познания, весьма ограниченна и
полностью исключает деятельностный подход.
Рассмотрение познания как двучленного отношения
всегда вызывало затруднения при попытке ответить на
вопрос, каким образом можно убедиться в истинности
знания, в его соответствии объективной онтологической
системе. В самом деле, большинство мыслителей прошло-
го стояло на позициях классического понимания истины.
Согласно этому пониманию, истина есть соответствие
мысли, знания действительности. При этом оставалось
совершенно неясным, каким образом можно сопоставлять
знания, зафиксированные в тексте, а тем более субъек-
тивные образы с внешним феноменом, поскольку ника-
кого реального, фиксируемого каким-то объективным
способом сходства между языковыми конструкциями и
внешним миром быть не может. Напротив, введение в
рассмотрение более сложной структуры, связанной с по-
ниманием опосредованной природы знания, а также
с тем, что это опосредование осуществляется системой
предметных, в первую очередь, и интеллектуальных дей-
ствий, во вторую, снимает отмеченное противоречие.
Включение в структуру познания совокупности опре-
деленных действий вовсе не означает отход на позиции
классического прагматизма, поскольку с точки зрения
теории познания диалектического материализма пред-
метные действия определенным образом «скреплены» и
детерминированы природой объектов, над которыми эти
действия совершаются. В самом деле, характер и содер-
жание процедур, связанных с измерением лейкоцитов,
РОЭ или других количественных характеристик крови,
существенно отличаются от действий и процедур, имею-
щих место при измерении веса тех или иных предметов,
скорости их передвижения в инерциальных, колебатель-
ных или вращательных системах отсчета и т. д.
То же самое можно сказать и о процедурах формаль-
ного характера, связанных, скажем, с вычислением тех
или иных величин. Хорошо известно, например, что име-
ется значительное различие в интегрировании и диффе-
ренцировании функций, определенных на множестве
действительных и комплексных чисел. Эти различия
обычно в явной форме фиксируются в теории функций
комплексного переменного. Тот факт, что знания, пред-
ставляющие собой определенным образом структуриро-
ванные системы, с одной стороны, реализуются в дейст-
виях с определенными объектами, а с другой — высту-
пают в форме результата такой деятельности, как раз
и дал основание Энгельсу в отчетливой форме сформули-
ровать марксистский критерий познаваемости тех или
11 Ракитов А. И.
Иных феноменов. В его простейшей редакций этот крй-'
терий «утверждает», что вещь познана, если мы можем
ее воспроизвести22.
«Скрепленность» знаний с действиями, задающими их
содержательную структуру, и действий с объектами позво-
ляет понять возможность влияния знаний на внешний
материальный мир. Историки науки, стоящие на позици-
ях исторического материализма, рассматривая ее гене-
зис и развитие, как правило, подчеркивают влияние эко-
номических и социальных факторов на рост научных
знаний, их формирование и совершенствование. В этом
подходе реализуется известное положение Маркса о том,
что общественное бытие определяет общественное созна-
ние. Учет влияния объективных факторов, в том числе
наличия определенной технической базы, на генезис
научного знания проливает свет на многие моменты в
развитии науки, остававшиеся затененными в трудах
буржуазных историков науки.
В то же время методологический анализ организации
и структуры научных исследований позволяет обнару-
жить и вскрыть другую важную зависимость. Она прояв-
ляется в том, что, будучи функцией определенной цели
и предполагая определенную структуру деятельности,
необходимую для достижения этой цели, каждое научное
исследование предъявляет соответствующие требования
к материальным средствам, необходимым для осуществ-
ления тех или иных операций и процедур. В этом прояв-
ляется важная сторона влияния научных исследований
на технический и социально-экономический прогресс23.
Ввиду того, что это обстоятельство представляет
большой интерес как для истории, так и для философии
науки, я задержусь на нем несколько подробнее. Еще
Койре отмечал, что научное исследование требует опре-
деленной техники и технологии, само создание которых
было бы невозможно, по крайней мере на данном исто-
22 См. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 21, с. 284.
23 Обычно рассматривают лишь те моменты влияния науки на
технический прогресс, которые связаны с реализацией уже сформули-
рованных научных открытий в отдельных технических приложениях
и изобретениях. Примером этого рода могут быть создание электри-
ческих машин, новохимической технологии, конструирование балли-
стических ракет и т. д. Однако влияние фундаментальных исследова-
ний на технический прогресс при условии, что полученные в процессе
этих исследований знания не имеют непосредственно прикладного
значения, мало изучено.
рическом этапе, вне потребностей, порожденных опре-
деленными исследовательскими задачами24. Он, в част-
ности, утверждает, что зрительная (подзорная) труба
могла бы быть изобретена еще в XII или XIII в., когда
научились делать хорошие стеклянные линзы. Однако,
по мнению Койре, потребность в подзорной трубе появи-
лась лишь благодаря стремлению Галилея найти эмпи-
рическое подтверждение системы Коперника посредством
новых наблюдений за движением светил. Справедливо-
сти ради следует отметить, что, по-видимому, Галилей
не был первым и единственным изобретателем подзорной
трубы. По данным Розенбергера25, почти одновременно
с Галилеем подобные изобретения были сделаны по
меньшей мере еще несколькими оптиками, которые ис-
пользовали свои изобретения для совершенно иных
целей (развлекательных и военных). Однако бесспорно,
что гигантский интерес к созданию телескопов и быстрый
прогресс в теории новых оптических устройств был сти-
мулирован именно открытиями Галилея, преследовавши-
ми в первую очередь чисто научные, академические це-
ли и не имевшими долгое время никакого прикладного
значения.
Другой пример подобного рода дают эксперименты
Отто фон Герике26. Его опыты с вакуумными прибора-
ми, включая знаменитые магдебургские полушария, в
значительной степени содействовали развитию техноло-
гии герметизации. В наши дни многие фундаментальные
физические исследования, связанные преимущественно с
изучением элементарных частиц, требуют создания ги-
гантских сверхмощных ускорителей, работа которых
часто не имеет прямого практического значения. Однако
само их создание так стимулирует развитие инженерной
и технологической мысли, что эти факторы сами по себе
оказывают мощное влияние на прогресс промышленно-
сти и экономики в целом.
Я остановился на проблеме влияния научных иссле-
дований на технику и технологию, чтобы подчеркнуть
важность критического обсуждения вопроса о том, в ка-
кой мере сам процесс познавательной деятельности (а не
24 Эта сторона дела отчетливо показана в статье В. С. Черняка
«Генезис классической науки» («Вопросы философии», № 10, 1976).
25 См. Розенбергер. История физики, ч. 2. Л., 1933, с. 342.
26 См. там же.
И"
только его результат) оказывает влияние на «окружаю-
щую среду науки». Само понятие «окружающая среда
науки» с точки зрения строгой методологии (как в широ-
ком, так и в узком смысле) может показаться концепту-
альным излишеством. Тем не менее я убежден, что в
рамках системно-структурного анализа оно не только
существенно, но и необходимо.
Т. Кун, говоря о возникновении новых парадигм,
неоднократно подчеркивает, что этот процесс включает в
себя не только выработку новых теорий, открытие прин-
ципиально новых фактов или методов исследований, но
вместе с тем радикальные изменения психологических
гештальтов, технических предпосылок и т. п. В этом
отношении он безусловно прав, хотя его позиция нужда-
ется в ряде уточнений. Мне представляется поэтому важ-
ным подчеркнуть отсутствие какого-либо единого стерео-
типа в отношении к тем факторам, которые я назы-
ваю «окружающей средой науки». В этой связи я хо-
тел бы остановиться на нескольких эпизодах из истории
науки.
Первый из них касается возникновения и работы
группы Винера и Розенблюта. Она возникла ради реше-
ния некоторых практических, в значительной мере техни-
ческих задач, связанных с зенитной обороной и авиацион-
ным боем во время второй мировой войны. Для их реше-
ния необходимо было разработать автоматическое, как
мы бы сейчас сказали программное, управление этими
процессами. Оказалось, что в целом задача гораздо
сложнее. Ее обсуждение и решение привели в конце кон-
цов, как известно, к созданию новой научной дисципли-
ны — кибернетики.
Разработка некоторых математизированных теорий и
моделей, их проверка и реализация потребовали не толь-
ко создания новых понятий, исследовательских процедур,
но и новых технических средств — быстродействующих
электронно-вычислительных машин. Отдельные предпо-
сылки кибернетики уже были созданы предшествующим
развитием техники, математики, биологии и психологии,
но бесспорно, что новая наука не явилась их простым
продолжением, ибо ее главным содержанием было соз-
дание средств, допускающих техническое моделирование
разумного целеустремленного поведения. До возникно-
вения кибернетики такие средства (но не их предпосыл-
ки) фактически отсутствовали.
Второй эпизод связан с формированием математиче-
ского аппарата квантовой механики. Применяя кванто-
вую механику для решения тех или иных физических
проблем, физики пользуются различными формализма-
ми и математическими языками. Один из них, алгебра
групп, долгое время вообще не находил применения в
физике, что дало повод известному физику Дж. Джинсу
в 1910 г. заявить, что этот раздел математики вообще
«никогда не принесет какой-либо пользы физике»27.
Однако в наше время алгебра групп стала средством
реализации теоретических исследований в важнейших
разделах физики.
Другой вид математики—математический анализ не
только всегда развивался и применялся в физике, но, как
иногда говорят, был создан в значительной мере «под
диктовку» физики и широко используется квантовой
механикой. Наконец, матричное исчисление было созда-
но и развито в алгебре до возникновения квантовой меха-
ники, отчасти было усовершенствовано и развито имен-
но в интересах и ради изложения квантовой механики.
Таким образом математические исчисления как сред-
ство изложения и развития определенной науки могут
возникать до и вне контактов с этой последней, парал-
лельно с ней или создаваться специально ради осуще-
ствления вполне конкретных целей определенной физи-
ческой дисциплины. Поэтому справедливо сказать, что,
когда физика не находит готовых математических
средств, она их создает.
Последний эпизод, который здесь полезно напом-
нить,—это открытие Уотсоном и Криком структуры
ДНК. Им, как следует из весьма подробного рассказа
Уотсона, не пришлось создавать ни новых эксперимен-
тальных установок, технических устройств и т. д., ни раз-
рабатывать новых фрагментов математики, ни изобре-
тать новых экспериментальных методов. Даже сама
проблема, если и не была полностью сформулирована до
них, то, фигурально говоря, витала в научной атмосфере
50-х годов нашего века. Всё от рентгеноструктурного
анализа до необходимых физико-химических концепций
было фактически готово, и им оставалось лишь открыть
пространственную модель ДНК, учитывающую в соответ-
27 Цит. по: Дайсон. Ф. Дж. Математика в физических науках.—
Математика в современном.мире. М., 1967, с. 111.
ствии с эмпирическими данными объективные связи
компонентов и элементов этой подлинной королевы био-
логически активных молекул. Открытие ДНК в отличие
от предыдущих эпизодов показывает, что цель данного
научного исследования могла быть достигнута при нали-
чии готовых условий и средств в окружающей среде
науки.
Возвращаясь теперь к вопросам, обсуждавшимся в
первом параграфе этой главы, я хочу обратить внимание
на то, что в сфере научных исследований формулирова-
ние и достижение намеченных целей может осуществ-
ляться при отсутствии многих, иногда важнейших
средств, необходимых для решения соответствующих за-
дач. В таких ситуациях цель исследования может оказы-
вать стимулирующее влияние на генезис технических и
других факторов, а через них на промышленность и не-
которые социальные институты. Поэтому, перефразируя
известный афоризм Макиавелли, я сказал бы, что в на-
учных исследованиях цель нередко создает средства,
необходимые для ее осуществления. Это замечание
полезно иметь в виду при сравнительном анализе функ-
ций целевых установок в различных сферах человече-
ской деятельности.
Теперь мы можем вплотную заняться уточнением
методологического аспекта организации исследований
и выявлением роли исследовательских проектов и про-
грамм. Методология науки в широком смысле осущест-
вляет выработку общих установок или принципов, ука-
зывающих, каким требованиям должно отвечать науч-
ное исследование в целом. И в этом смысле методология
выполняет задачу разграничения научных знаний по
\ степеням их соответствия принятым и сформулирован-
ным методологическим принципам. В следующих раз-
делах книги я продемонстрирую значение этих прин-
ципов на примере коперниканской революции в
мышлении. Сейчас же следует обсудить организацию
исследований с позиции методологии в узком смысле.
Поскольку научное исследование, как уже говори-
лось, есть функция времени и цели, то под организа-
цией исследований следует понимать такую последова-
тельность и состав процедур и операций, которые
гарантируют достижение цели в минимальные сроки.
Каждому, кто хоть немного знаком с историей науки
или с современными научными исследованиями, изве-
стно, ч1о в самом общем виде исследование включает ё
себя следующие этапы: 1) постановку и уточнение за-
дачи; 2) выдвижение гипотез или исходных положе-
ний; 3) теоретическую разработку гипотез, их формаль-
ную проверку, критику и оценку, создание программ и
инструкций для экспериментального исследования;
4) проведение экспериментальных исследований и на-
блюдений, сбор и обработку эмпирических данных;
5) сравнение предлагаемых гипотез с данными экспе-
римента и наблюдений, окончательную оценку (в рам-
ках данного исследования), принятие или отбрасыва-
ние предлагаемых гипотез; 6) формулирование нере-
шенных вопросов и обнаружение трудностей, ведущих
к постановке новых задач.
Обычно считается, что этими этапами задается
структура научного исследования, ибо, с одной сторо-
ны, они определяют отношения между последователь-
ностью соответствующих процедур и операций, а с
другой — более или менее четко фиксируют их содер-
жание. В действительности дело обстоит гораздо слож-
нее. Далеко не все исследования включают в себя все
перечисленные здесь этапы. Некоторые из них, веду-
щиеся притом многие десятилетия, могут ограничи-
ваться лишь одним из них.
Подавляющее большинство исследований Бойля и
Отто фон Герике носили чисто эмпирический характер.
Первый из них, находившийся, по-видимому, под силь-
ным влиянием индуктивистской методологии Бэкона,
вообще стремился избегать каких-либо гипотез и тео-
ретических обобщений. Отличаясь острой эксперимен-
тальной наблюдательностью, он накопил большой эм-
пирический материал, который впоследствии был обоб-
щен другими.
Для целого ряда научных дисциплин на различных
стадиях развития преобладание эмпирических или тео-
ретических этапов в исследовании является, по-види-
мому, показателем уровня развития данной дисципли-
ны. Так, например, география, геодезия и геофизика
(последняя в несколько меньшей степени) на протяже-
нии многих десятилетий строились в условиях преоб-
ладания эмпирических исследований. Об этом свиде-
тельствуют, например, труды известных русских иссле-
дователей Г. И. Вильда, И. И. Скрибницкого и дру-
гих.
Однако гораздо чаще встречается ситуация, когда
в рамках одного и того же крупного исследования про-
слеживаются все перечисленные выше этапы. Гиппарх,
Птолемей, Тихо Браге не только формулировали опре-
деленные задачи, собирали эмпирический материал для
их решения, осуществляли соответствующие измерения
и вычисления, но опирались на те или иные гипотезы
и теории, а также стремились к созданию новых То
обстоятельство, например, что Тихо Браге вошел в ис-
торию науки как астроном-наблюдатель, собравший ог-
ромный эмпирический материал, позволивший впо-
следствии Кеплеру сформулировать свои знаменитые
законы, не должно заслонять от нас бесспорный факт,
что Браге сам выдвинул довольно любопытную теоре-
тическую модель, в которой он пытался (хотя и не-
удачно) найти компромисс между системами Птолемея
и Коперника. Соединение и осуществление всех пере-
численных выше этапов исследования при решении
определенных задач хорошо прослеживается также в
трудах Галилея, Ньютона, Фарадея, Максвелла, Мен-
делеева и других.
Особенно важно подчеркнуть, что по мере развития
науки удельный вес теоретических исследований суще-
ственно меняется в том смысле, что все труднее ста-
новится обнаружить «чистые» исследования, осущест-
вляемые вне контекста какой-либо теории или гипоте-
зы. Таким образом, этапы исследования могут
реализовываться в больших или меньших временных
интервалах. Оглядываясь теперь на историю науки, ко-
торая, как и история общества, вообще двигалась по-
рой весьма неторопливо, можно сказать, что в эпоху
научно-технической революции требования, предъявля-
емые к науке, выдвигают на первый план проблемы ее
методологической организации, связанные с поиска-
ми максимально эффективных исследовательских струк-
тур.
Сравнивая два исследования И\ и Яз, проводимые
для решения одной и той же задачи, можно сформули-
ровать некоторые критерии и понятия, необходимые для
оценки их методологической организованности:
1. Произвольное исследование И методологически
организовано, если все его этапы выделены и опи-
саны одновременно с постановкой основной исход-
ной задачи. Это описание может включать: а) полный
перечень этапов решения задачи, б) схему всех целей
и подцелей, в) перечень процедур и операций, необхо-
димых для достижения каждой цели и подцели, г) ка-
талог требований к средствам (приборам, сырью
и т. п.), необходимым для реализации этих процедур и
операций, д) перечень предполагаемых аномалий и
трудностей в осуществлении отдельных процедур и це-
лых этапов. Такое описание называется проектом или
исследовательской программой.
2. Из двух исследований И\ и И^, предпринимаемых
для решения одной и той же задачи, более простым яв-
ляется то, которое ведет к получению необходимого
знания через а) использование меньшего числа проце-
дур и операций или б) путем использования процедур
и операций, требующих при прочих равных условиях
меньших затрат времени.
3. Исследовательский проект или программа явля-
ется тем эффективнее в методологическом (в узком
смысле) отношении, чем более простую структуру ис-
следования он предполагает.
Сказанное позволяет усмотреть еще одну аналогию
между духовным и материальным производством. Воз-
вращаясь к образному сравнению пчелы и архитектора,
предложенному Марксом, мы вправе сказать, что со-
временное научное исследование отличается от познава-
тельной деятельности на уровне здравого смысла при-
мерно так же, как деятельность современного архитек-
тора-проектировщика от строителя деревянной избушки.
Создание простейших орудий труда или построек под-
разумевает наличие простейших инструментов и навы-
ков и, разумеется, некоторых этапов и определенной
последовательности операций. Строительство и проек-
тирование современных жилых комплексов с гигант-
скими техническими коммуникациями отличаются от
этой деятельности не количественно, а качественно, так
как требуют не только наличия навыков, инструментов
и материалов, но и увязывания сотен и тысяч различ-
ных факторов и т. д., что практически невозможно сде-
лать без заранее детально составленного проекта.
Такое гигантское усложнение связей есть по существу
новый качественный фактор. Поэтому методология на-
учных исследований, изучающая их структуру, а сле-
довательно, и определенные устойчивые связи, из чисто
описательной дисциплины, какой она была еще полвека