Управление суицидальными рисками в общеобразовательном учреждении.

Добрый день, уважаемые коллеги!

Кратко представляю на ваше рассмотрение концепцию управления суицидальными рисками в общеобразовательном учреждении.

Мы все привыкли к понятию «профилактика» т.е. комплекса превентивных мероприятий в отношении тех, либо иных негативных явлений в образовательной среде. Термин «управление рисками» непривычен для системы образования. Сам термин и технологии управления рисками не новы. Разработана эта технология в начале 2000-х в применении к бизнесу, а затем перешло в систему политического и административного управления. Я нашел только одну статью, посвященную управлению рисками в образовательных учреждениях, но применительно к учреждениям высшего образования. И тогда возникла идея адаптировать эти технологии к общеобразовательным учреждениям. На данный момент прошло уже два года с момента применения системы управления рисками в школе интернате №3, где обучаются дети, находящиеся в трудной жизненной ситуации. Не секрет, что значительная часть наших детей это ученики, которых «выдавили» из других школ по той, либо иной причине. Используя данные технологии и алгоритмы действий, мы успешно справлялись с такими сложными случаями, которые оказались не под силу ни органам опеки и попечительства, ни Комиссии по делам несовершеннолетних районного и городского уровня.

В своем докладе, в связи со строгим регламентом, я обрисую только самую общую картину системы управления рисками в общеобразовательном учреждении, что говорится в самом первом приближении.

Итак, управление суицидальными рисками. Актуальность данной проблемы для нашей республики очень важна. По той причине, что, как вы видите на этом слайде, по данным Росстата за 2015 год мы занимаем 18-ое место из 85-ти административно-территориальных образований Российской Федерации. В сознании людей суицидальность связывается с социально-экономическим, психологическим и другими видами неблагополучия. Это сильно бьет по имиджу республики и наносит большой экономический ущерб, если подсчитать прямые и косвенные убытки, связанные напрямую с таким высоким уровнем добровольного ухода детей и работоспособных жителей республики из жизни.

Переходя к рассмотрению вопроса управления суицидальными рисками, необходимо ответить на основной вопрос: «А чем, собственно, мы собираемся управлять?».

Прежде всего, на ум приходит факты суицида несовершеннолетних, о чем нам ярко показывает статистика. Значит, угроза суицида существует реально, потенциально в любом общеобразовательном учреждении ученик может выбрать добровольный уход из жизни. Как эту проблему решать? На ум сразу приходит понятие «профилактика». Но что такое профилактика суицидов? Что делать? Какие мероприятия проводить? Какие мероприятия эффективны, а какие нет? С кем проводить эти мероприятия? Как проводить эти мероприятия?

Сколько сразу вопросов. И тут, исходя из концепции «профилактика» возникают и проводятся разные сомнительные действия, напоминающие ритуальные. К примеру, различного рода акции под общим условным названием «Я выбираю жизнь!». Каков смысл данных мероприятий? С кем он проводится? Какова его необходимость? Можно ли рассчитать эффективность? На эти вопросы «профилактика» не в состоянии ответить, потому, как она не рассчитана на целевую группу. Такая концепция профилактики базируется на принципе, что «все дети подвержены угрозе суицида». Это не так. Дети, которые живы, и спокойно себе учатся и так выбрали уже жизнь, без всяких профилактических мероприятий. Дети, которые совершили суицид – они выбрали смерть, их уже нет. Остается серая, теневая пограничная зона – целевая группа.

Отсюда вывод концепции управления суицидальными рисками: профилактика есть комплекс целенаправленных мероприятий по выявлению детей с той либо иной степенью выраженности суицидального риска и ничего более. У целевой группы уже есть риск суицида. О какой профилактике в данной группе может идти речь? Риск уже есть, мы не можем магией профилактики убрать этот риск. Он уже есть как данность, как факт, нечего тут «профилактировать». Существующие риски можно только сократить.

Когда мы говорим о суицидальных рисках, то мы не имеем дело с суицидом, как таковым, мы подразумеваем под этим, что данное событие у данного субъекта может произойти с той, либо иной степенью вероятности, а у кого-то абсолютно – нет. Потому в управлении рисками встает вопрос оценки степени риска.

Кратко пройдусь по дефиниции понятий. Аутоагрессия, это не то же самое, что аутоагрессивное поведение. Аутоагрессия, преломляясь в особенностях личности и внешних условий, как явление темпоральное, может принимать различные обличия, например такие как: аутодеструктивное поведение (злоупотребление психоактивными веществами, к примеру), самоповреждающее поведение (от шрамирования, пирсинга до нанесения себе телесных увечий); рискованное поведение (стремление к посещению потенциально опасных мест, занятие экстремальными видами спорта и увлечений и др.), виктимное поведение (поведение жертвы), собственно суицидальное поведение. И ни одно из них не тождественно другому, хотя в основе лежит аутоагрессия. В основе же аутоагрессии лежит комплекс вины, стыда и собственной неполноценности. Таким образом, можно сказать, что аутоагрессия, как явление темпоральное, имеет свойство разворачиваться как во внутреннем пространстве-времени, так и во внешнем пространстве и времени и эта развертка будет носить индивидуальные свойства субъекта-носителя. Кроме того, в зависимости от затрагивания того, либо иного «Я» как одной из составляющих интегральной «Я» целостной личности субъекта, аутоагрессия может проявляться как изолированно в «Я» эмоциональном в виде негативной эмоциональной оценки себя, либо в «Я» когнитивном, тогда это преобладающе мыслительная составляющая, либо в телесном «Я» - негативные телесные переживания, негативная оценка собственного тела, либо частей тела, так и в разнообразномсочетании.

О суицидальном поведении, можно говорить только в случае, когда имеет место Формирующийся либо уже сформированный мотив суицида, то есть имеется образ суицида, для субъекта суицид имеет определенное значение (эмоциональный компонент), имеется план суицида (когнитивная составляющая) и намерение (а это область уже волевая) осуществить этот план. И это говорит о высокой степени риска суицида.

Это можно проиллюстрировать следующим образом:

Образ

Цель

План

Образ – представление картины суицидального действия субъектом.

Область значения – эмоциональная насыщенность, значимость полагаемого суицидального действия для субъекта.

Намерение – связано с волевыми процессами психики субъекта. Сформированное намерение говорит о том, что субъект собственным волевым актом приступил к выполнению суицидального плана.

План – этапность действий суицидального характера.

Цель – выход, разрешение проблемы, состояния.

Образ относится к значению также, как намерение к плану. Чем насыщеннее, привлекательнее) образ суицида, тем выше его значение (значимость) для субъекта. И, наоборот, чем насыщеннее область значения эмоциональным и паралогическим компонентом, тем ярче и детальнее образ суицидального действия. И это влияет на намерение, на принятие волевого решения.В области значения выявляются искажения мышления по типу генерализации (малозначимое негативное событие превращается в личностную катастрофу мирового масштаба), поляризации (оценка событий с позиции поляризации на «черное-белое» и т.п.

Чем выраженнее намерение, тем больше оно влияет на поэтапное (либо практически моментальное) выполнение плана.

Если отсутствует какой либо компонент, то мы можем говорить о несформированном суицидальном мотиве и, соответственно, о формирующемся суицидальном поведении.

Также можно выделить символическое и сублимированное аутоагрессивное поведение. Я, как психолог, удовлетворен тем, что в последние годы культура (живопись, театр, кино, литературное творчество и мода) активно прорабатывают эту серую зону. Зомби, вампиры, готы, тату, пирсинг, макияж под зомби, зооантропия, рваные джинсы – все это культурная, символическая проработка аутоагрессии– культурная сублимация, символизация энергии саморазрушения. Это говорит о том, что все перечисленные феномены аутоарессии – явления динамические, но эта динамика не линейная, а многомерная.

Есть и суицидальные действия на фоне аффекта. Здесь нет сформированного осознанного мотива. Но мотив присутствует в скрытом неосознаваемом плане. В таких случаях можно говорить о развертке аутоагресии в суицидальные действия во внутреннем пространстве и времени, но признаки этой развертки все равно видны во внешнем пространстве и времени в личностных особенностях субъекта, в его поведенческих актах (актах мышления в форме специфических высказываниях, оценки действительности, отношения к окружающей действительности и пр.).

Приведу пример неосознаваемой развертки аутоагрессии. В школе – ЧП. На перемене дети «заигрались» в «собачий кайф». Вы знаете, есть у детей такая «забава» с удушением – пережатием сонных артерий. Так вот, один ученик придушил другого, и тот потерял сознание. Консультирую пострадавшего. Из всех учащихся класса, добровольно поставить на себе данный эксперимент согласился только он. Осознанного сформированного мотива нет, из составляющих мотива есть образ (видел раньше, в другой школе) и намерение (волевой акт) совершить данное действие. Сам не в состоянии объяснить свое поведение. В анамнезе несформированный суицидальный мотив: сформированыдиффузный образ, размытое значение, диффузный план, отсутствует намерение. Значит в анамнезе – редуцированное суицидальное поведение, активизированное трудной жизненной ситуацией. В последующий период по настоящее время наличие данных компонентов суицидального мотива категорически отрицает. Вы видите, как аутоагрессия с редуцированным суицидальным поведением, в связи с недостаточностью волевого компонента, в связи с чем не сформировалось намерение суицида, нашло обходные пути. И этот обходной путь привел к виктимному поведению – поведению жертвы с такой неосознаваемой логикой: «Сам не могу, пусть умру от рук другого».

Какова степень риска именно суицида у данного ученика? Низкая. Но у него высокий риск насильственной смерти, либо смерти от несчастного случая, скажем ДТП, рискованного поведения. Но это уже другой риск, требующий совсем других подходов в методах сокращения риска.

Итак, что же в общих чертах представляет целевая группа риска по суициду?

Данные мировой научной литературы - более 90% несовершеннолетних с суицидальным поведением страдают психическими расстройствами. Здесь и далее приведены ссылки на достоверные источники, которые вы, при необходимости можете проверить. По данным российского исследования рандомизированной стратифицирован-ной выборки школьников 7-14 лет с использованием стандартизованных международно признанных методов, распространенность психических расстройств у детей и подростков оценена в 15-17%.

Большая часть детских психических расстройств по-прежнему остается без лечения. Установлено, что отношение родителей к психиатрической помощи не зависит ни от тяжести расстройства, ни от его характера; обращение к детскому психиатру скорее связано с выраженностью семейных проблем.

По данным обширного научного исследования ученых Сибирского ФО сделан вывод, что учтенная заболеваемость психическими расстройствами тесно связана с частотой суицидов среди детей и подростков в СФО: чем больше выявляется психических расстройств и расстройств поведения и чем больше частота впервые в жизни установленных диагнозов, тем меньше завершенных суицидов несовершеннолетних в регионе.

Здесь на слайде наглядно показано, что чем больше первичная выявляемость психических расстройств и, соответственно, оказание своевременной специализированной медицинской помощи таким детям, тем ниже уровень суицидов.

Из вышеизложенного делаем основные выводы:

1. Недооценка распространенности психических заболеваний у детей и подростков в республике.

2. Имеется проблема выявления и своевременного лечения психических расстройств у несовершеннолетних в республике.

3. Психологическая служба системы образования в республике должна стать первичным звеном по выявлению психического неблагополучия обучающихся.

4. Учитывая тенденцию отношения родителей к психическому расстройству у детей, данными рисками необходимо грамотно управлять, что подразумевает введение системы управления суицидальными и другими рисками.

Таким образом, управление СР – это целостная система, основывающаяся на постулате, что СР существует в любой общеобразовательной организации и определяет этапы, конкретные методы управления данными рисками.

Каковы отличия концепции управления суицидальными рисками от парадигмы профилактики?

1. Превентивные мероприятия (профилактика) входят составной частью в УСР и являются одним из методов системы УСР.

2. Суицидальными рисками не только можно, но и нужно эффективно управлять.

3. Управление рисками подразумевает, что суицидальные риски – это большая группа разнородных рисков.

4. УСР базируется на четких алгоритмах, но, в то же время, является динамической системой.

5. УСР позволяет оценить степень напряженности СР в ОУ.

6. Спрогнозировать предполагаемые негативные события.

7. Определить условия, повышающие вероятность наступления события

8. УР позволяет выявить взаимосвязь и взаимовлияние суицидальных рисков с другими рисками в ОУ.

9. УСР позволяет эффективно сокращать суицидальные риски в ОУ

Каковы методы управления суицидальными рисками? Они следующие.