Группа переводчиков «Исторический роман» 26 глава




— Ну что ж, вот мы и здесь! — провозгласила Демельза, лучезарно улыбаясь дочери поверх края бокала.

 

Клоуэнс была довольна, хотя оставалась спокойной и даже безразличной, и чуть съязвила:

 

— Похоже, голод нам не грозит! Вот было бы чудесно питаться прямо здесь!

 

— Первые впечатления, — начала Демельза, — разве настолько ужасно — учитывать первые впечатления?

 

— Только не в том случае, когда впечатления приятные.

— А у тебя они плохие?

— Нет, — рассмеялась Клоуэнс.

— Столько людей. Это дом или город?

— Лорд Эдвард объяснял, что по четвергам дом открывают. Мне не совсем понятно, что это значит, не считая того, что завтра толпа исчезнет. Похоже, на этот прием на открытом воздухе может прийти любой желающий. Лансдауны проводят в этом доме мало времени в году, вот и устраивают приемы, пока они здесь.

 

Демельза помогла Клоуэнс с лососем и положила кусочек себе.

— Как необычно — иметь столько собственности и так раскошеливаться! Боюсь, твой отец бы сказал, что неподобающе одной семье иметь так много. Все же признаюсь, я не думала, что при столь недолгом знакомстве можно произвести такое благоприятное впечатление, какое они произвели на меня.

 

Клоуэнс подняла бокал.

— Завтра все может поменяться, мама. А пока нам стоит выпить за первые впечатления.


— Что я с радостью и сделаю. Они выпили.

 

— В первый раз в жизни, — заявила Клоуэнс, — или почти в первый

 

— я будто бы взволнована!

 

II

 

 

Упоминание лорда Эдварда о том, что они «прибыли как раз вовремя

 

— к завтрашнему дню» означало, что в пятницу все отправляются в Чиппехем, на скачки. Они выехали в полдень в двуколках, портшезах и нескольких неспешных четырехместных ландо, по дороге останавливались, чтобы подкрепиться и потратили на поездку четыре часа. Осмотрели лошадей — три были из конюшни Лансдауна — сделали ставки, во все глаза смотрели на гонки, подбадривая криками, выпили много белого вина. Демельза одолжила бинокль, чтобы лучше рассмотреть лошадь, первой выбежавшую из-за угла, а лорд Эдвард щедро делился биноклем с Клоуэнс.

 

Пикник на свежем воздухе и общая атмосфера гонок великолепно подходила для знакомств, никого особо не волновало, кем является его или ее сосед, пока все внимание было сосредоточено на безупречных чистокровных животных. Как ранее призналась Демельза в слуховую трубку леди Изабел Петти-Фитцморис, она никогда еще не была на скачках, но это свидетельство упущения молодости чуть позднее затмил тот факт, что она знает толк в лошадях и животных в целом, особенно по части болезней. Клоуэнс познакомилась с двумя молодыми дамами: достопочтенной Эленой Фэйрборн и мисс Флоренс Гастингс, слегка отстраненной и покровительствующей; тем не менее, день выдался приятным и очень познавательным.

 

На приеме, посвященном скачкам, присутствовало около двадцати человек, а учитывая упоминания оставшихся, похоже, в доме жили еще с полдюжины гостей. Было бы непросто за такой короткий срок точно определить, откуда все эти люди, бродившие по дому после завтрака — то ли это гости, то ли члены семьи, то ли дворяне, то ли высший эшелон прислуги. Попытки разделить людей на приеме по возрасту или полу не предпринимались. Вместе с маркизой насчитывалось двадцать шесть человек, так что вероятность привлечь внимание была ничтожной. Высокая, светловолосая и привлекательная леди Лансдаун порхала вокруг


в свободном ниспадающем наряде, но когда ей предоставлялся случай приблизиться к конкретному человеку и заговорить, смотрела в глаза с обезоруживающей прямотой и без лицемерия.

 

Вдобавок еще и Эдвард. Клоуэнс захотелось, чтобы помимо матери здесь присутствовал и отец, потому что там, где суждения Демельзы были прирожденными и интуитивными, не хватало его бодрящих предубеждений для придания картине глубины. Если бы он сказал что-то совершенно неподобающее, Клоуэнс могла бы оценить собственные суждения.

 

Демельза решила, что прием на открытом воздухе — это заранее продуманный ход со стороны Фитцморисов. Все провели день с большим удовольствием, даже выиграли деньги — Клоуэнс аж восемь гиней, но немного и проиграли — Демельза, к примеру, четыре гинеи. Разгоряченные и расслабленные белым вином, все стали разговорчивей, не слишком обращая внимание на чье-либо положение в обществе. Утомленные вином и солнцем, насладившись сытным обедом в Бовуде без необходимости наряжаться, дамы вскоре начали зевать за веерами, вернулись изрядно уставшие и рано улеглись спать.

Но все же день выдался необычным, а следующий за ним более обычный день вполне отвечал опасениям Демельзы.

 

Завтрак около половины десятого — на два часа позже обычно принятого у Полдарков. В половине одиннадцатого священник, мистер Магнус, прочел молитву в холле, после чего все перебрались в великолепную библиотеку, чтобы обсудить планы на день или послушать предложения как провести время. В этот день, в субботу, все молодые люди отправились на охоту или рыбалку до пяти часов. Они привыкли откладывать обед на более позднее время, а ужин и вовсе перестал иметь значение. Новый вид обеда назывался ланчем, он служил неким мостом между завтраком и главной трапезой в половине седьмого, когда всем следовало принарядиться.

 

Итак, в субботу для шестнадцати дам, предоставленных самим себе, наступили испытания. К счастью, хорошая и теплая погода не вынуждала сидеть дома, играть в карты, вышивать или вести светские беседы. Пешие прогулки или в экипаже являлись частью обычного пребывания в Бовуде

 

— гуляли кругами по парку, а в экипаже совершали более широкие круги, по дороге осматривая всевозможные достопримечательности. Предложения, куда именно можно сегодня отправиться, женское общество встречало восторженными возгласами.

 

На зеленом пологом склоне на противоположном берегу озера


виднелся дорический храм. Поездку устроили так, чтобы добраться туда примерно к часу дня, слуги подали холодные закуски, а дамы уселись в плетеные кресла под зонтиками, ели, пили, болтали и восхищались видами, цветами и водоплавающими птицами.

 

— Скажите, мисс Полдарк, — заговорила мисс Гастингс, когда ей подали вино, — чем вы занимаетесь в это время дня у себя дома? Клянусь, мне одной было бы не интересно всем этим наслаждаться!

 

— Когда летом погода хорошая, — ответила Клоуэнс, — у нас с мамой обычай, иногда вместе с папой и с братом, когда они дома, пойти поплавать.

 

— В море? — удивилась мисс Фэйрборн. — Как необычно! Но разве это не вредит... цвету лица? А в остальное время вы ничем не заняты?

— Вовсе нет, — ответила Клоуэнс. — Обычно все утро мы занимаемся домашним хозяйством, а поскольку привыкли рано обедать, до трех часов, то приятно окунуться в море хотя бы на полчасика. Выходишь бодрой и... свежей.

 

— Какая занимательная картинка, — зевнула мисс Гастингс. — Но признаюсь, это довольно неудобно.

 

— Принц-регент в Брайтоне оборудовал все по последней моде, — добавила леди Лансдаун. — Вам повезло, что ваши купальные кабинки так близко, мисс Полдарк.

 

— Ох, у нас нет купальных кабинок.

Наступила полная тишина.

 

— В Пензансе есть купальные кабинки, — продолжила Клоуэнс, — но это в тридцати милях.

 

— Не томите, откройте же нам тайну, — взмолилась мисс Фэйрборн.

 

— Вы пользуетесь накидкой?

— Пользуемся, — ответила Клоуэнс, — но редко, ведь дом совсем рядом. Достаточно накинуть плащ.

 

— Но в таком случае, разве за вами не могут подсматривать местные простолюдины?

 

— Те несколько простолюдинов, которые могут подсмотреть — наши арендаторы.

 

Молодец, подумала Демельза. Что ж, моя дочь любит называть вещи своими именами.

 

— Как занимательно, — произнесла мисс Гастингс. — Дом рядом с морем можно использовать как кабинку для купания! Надеюсь, море ведь вас не затопит?

 

— Иногда морские брызги долетают до окон. Но это совсем не опасно,


уверяю вас.

 

— А когда вы купаетесь, — не унималась мисс Фэйрборн, — скажите, что вы надеваете на голову, чтобы волосы не намокли?

 

— Ничего не надеваем, — сообщила Клоуэнс. — На солнце волосы быстро высыхают.

 

Все охнули.

— Хм! Но разве они не становятся безобразно грязными и липкими?

 

— Совсем немного. Позже их легко промыть.

— Некоторые пьют морскую воду, чтобы улучшить здоровье, — вставила леди Лансдаун. — Это было повальным увлечением примерно год назад.

 

Демельза начала волноваться, вдруг у Клоуэнс спросят, какого рода наряд они носят. Лично ей не нравилось купаться голой или в странных жакетах и нижних юбках из модных журналов, но у нее был собственный наряд, напоминающий греческий хитон без рукавов, короткий и перехваченный в талии веревкой. Она поняла, что такой наряд вызовет у присутствующих дам глубочайшее потрясение.

 

После ланча все посетили пещеру Отшельника, сырую и убогую, по сравнению с разнообразными пещерами, созданными морем на краю пляжа Хендрона; затем роскошный оглушительный водопад в три яруса, искусственный, как и озеро, но от этого не менее красивый. Еще там находился склеп Лансдаунов.

 

Дамы входили и заходили из экипажей в развевающихся платьях и с яркими зонтиками, похожие на порхающих бабочек, смеялись, болтали и наперебой восхищались особенностями и красотами каждого пейзажа. Полдарки отнюдь не скучали, все действительно было красивым, необычным или любопытным, но чувствовали себя как-то неловко, потому что некоторые дамы высказывались излишне высокопарно, неестественно, выражая радость и восхищение. Демельза и Клоуэнс по-прежнему не всегда находили нужные слова. Раз или два Демельза успела вставить замечание, но это оказалось непросто.

Обед в субботу был главным событием дня и прошел по всем правилам — впервые после их возвращения. В четыре дамы ушли отдыхать и готовиться к обеду, к шести спустились в лучших нарядах и вели светскую беседу, прежде чем отправиться из библиотеки в столовую. Леди Изабел пояснила Демельзе, что в недавние времена пары просто шли из малой гостиной в столовую, но эту традицию забросили, поскольку слишком мало места для надлежащего «шествия». С другой стороны, это дает преимущество: если мужчины будут сильно шуметь после обеда, то в


дальней библиотеке дамы не услышат.

 

Поскольку еще ни разу в жизни Демельза не тратила больше получаса на подготовку даже к самой важной церемонии, то первый час у нее ушел на послание Россу, а в оставшееся время она помогла Энид с Клоуэнс.

 

До сих пор их наряды выдерживали «осмотр». На скачках их одежда оказалась более мрачных тонов, чем у других, а сегодня не хватало лент и кружев, ну да ладно. Этот вечер куда более важный. Если верить Россу, то здесь сплошь одно сумасбродство, ничего более. Хорошее воспитание — вот что имеет значение, взгляды, остроумие и утонченность, в которых, Росс был уверен, им нет равных. Ему легко говорить, он родился с полным представлением, какое место занимает в мире, не всем даровано такое преимущество. Почему бы ему не приехать и не вывести в свет собственную дочь на приеме в высшем обществе?

 

Что ж... Кэролайн заставила их потратить средства, а когда оказалось, что госпожа Треласк совершенно не знакома с последними модными веяниями или просто лишена идей, Кэролайн обеспечила ее этими идеями. Итак, Клоуэнс спустится к обеду в платье в греческом стиле из прекрасного индийского муслина. Платье со шлейфом и отделкой из серебряной бахромы. Рукава госпожа Треласк назвала «черкесскими», а верхняя часть платья напоминала укороченную сорочку. Волосы оставили прямыми, но с мелкими завитками у лба, и вплели ряд жемчужин неправильной формы. Она надела белые атласные туфельки с серебряными пряжками. Она выглядит настолько прекрасной, что едва можно поверить, решила Демельза.

 

Что касается Демельзы, то, как и подобает матроне среднего возраста,

 

ее платье было скромнее, из скандинавского голубого атласа, отделанного тесьмой и с нашитыми спереди по всей длине серебряными пуговицами.

 

Когда же наконец они спустились, Демельза шла в паре с мистером Магнусом, священником, а Клоуэнс — с Эдвардом. Обед прошел хорошо, за ним последовали музыка и карты, но в этот вечер джентльмены начали зевать, и в скором времени все вновь удалились на отдых.

 

В воскресенье повторилось то же самое, за тем исключением, что джентльмены остались дома, все сходили в церковь. Вечером же Клоуэнс вел под руку сам лорд Лансдаун, оказав ей большую честь, а ее мать — полковник Поуис-Джонс, приехавший в отпуск из Португалии залечивать раны, полученные в сражении у Барросы. Острый слух Демельзы вчера вечером уловил, как полковник поинтересовался, что это за женщина, и высказал замечание о ее чертовской привлекательности, а значит, по всей видимости, их поставили в пару по его просьбе.


Невысокому, аккуратному и подтянутому полковнику было лет сорок пять. Волосы коротко острижены — «уже привык к этому, и вши не заедают, мэм» — его поношенный вечерний наряд уже лоснился, кожа имела желтоватый оттенок — «благодарю за это Индию, мэм», но глаз по остроте не уступал задиристому петушку, да и вел он себя аналогично. Не то чтобы под крышей этого респектабельного дома могло что-нибудь случиться, но намерений он не скрывал.

 

Темноглазая Демельза с чувственными губами и чистой кожей была как раз в его вкусе. То, что возраст ее дочери приближался к восемнадцати годам, еще больше добавляло огня. Что касается чувств миссис Полдарк, то она знала много Джонсов и считала эту фамилию принадлежностью простолюдинов, однако приставка «Поуис» имела некое таинственное кельтское значение, которого Демельза не сумела распознать, хотя и сама происходила из кельтов. Похоже, Поуис-Джонсы некоторым образом были потомками Глендуров и Лливелинов из валлийских королей [12].

 

Полковник рассказывал об этом за обедом, а Демельза одновременно слушала и старалась не терять из виду Клоуэнс, пока та беседовала с хозяином. Теперь Клоуэнс надела уже другой вечерний наряд — из алой парчи, который выгодно подчеркивал цвет волос и кожи. Они привезли только пять платьев для Клоуэнс. Кэролайн сказала, что этого хватит, но Демельза была не слишком в этом уверена.

 

Молодой маркиз Лансдаун выглядел куда привлекательней своего брата, хотя, пожалуй, слишком суров, и шея чуть длинновата. Но в целом приятный человек — умный, рассудительный, он понимал свое положение

 

в той мере, какой определялись его обязанности. Немногим более года назад он был лордом Генри Петти, членом парламента от Камелфорда, с ожидающей его заметной, но не обязательно успешной карьерой члена парламента. А потом из-за смерти сводного брата, не оставившего наследника, появилось все это. Титул маркиза, большое поместье и другие владения, три места в парламенте, доход в двадцать шесть тысяч фунтов в год. У любого перехватит дыхание.

 

А младший брат? Едва ли будет настолько богатым, но обеспеченным точно. Что еще можно пожелать для своей дочери? Но, конечно же, не положение в обмен на счастье.

 

Но какой у нее еще есть выбор? Есть ли необходимость для нее принимать решение так рано, еще до восемнадцати? Будут ли ее просить принять решение? Может, лорд Эдвард пригласил и других юных леди. Может, неделя закончится объявлением помолвки с достопочтенной леди Эленой Фэйрборн, дочерью лорда Тьюксбери (сейчас он как раз с ней


любезничал). Или с мисс Флоренс Гастингс, кузиной графа Сассекса. Но разве приемы устраивают только ради того, чтобы выбрать невесту? Почему молодые люди не могут просто встречаться, не вызывая при этом глупые толки?

 

— Простите? — переспросила Демельза Поиус-Джонса.

— Ваш муж — военный, как мне сказали. А племянник служит в 43-м полку, да? Чертовски отличное подразделение, эта Легкая дивизия Крауферда. Его прозвали Черным Бобом. На реке Коа только она и спасла положение. Хотя Веллингтон в тот день разозлился на Боба. Ваш муж еще за границей?

 

— Нет, вернулся домой несколько месяцев назад.

Поуис-Джонс разочарованно хмыкнул.

 

— Вы должны приехать ко мне после того как погостите здесь. Это всего в одном дне езды на запад, в Раднордшире. Или полтора дня в почтовой карете, так будет удобней.

 

— Весьма любезно с вашей стороны, полковник. Но вы же сами видите, я с дочерью.

 

— Должно быть, вас выдали замуж еще ребенком, мэм, но черт побери, берите и ее! У меня двое ленивых сыновей, глядишь, они слегка оживятся при взгляде на нее. Или на вас. Черт побери, именно на вас, мэм...

 

— Муж ждет меня...

— Ох, что за вздор о мужьях? На что они нужны после десяти лет брака? Только чтобы дать вам фамилию, положение в обществе и жилье. Просто для мебели, больше ни на что не годятся.

 

— А вы разве не из их числа?

— Был, мэм, был. А потом дамочка упорхнула с моим кузеном. Вот ведь юный олух, надеюсь, он получил по заслугам. А завтра...

 

— Завтра? — подняла брови Демельза. — Кто говорил про завтра?

 

— Я, сию минуту. Вы должны поехать со мной на прогулку.

— Это приказ?

— Да.

— Как солдату 43-го полка?

— Черт побери, да, если вам угодно.

— Полковник, я не могу. Подумайте о моей репутации.

— Ваша репутация, мэм, в компании офицера и джентльмена находится в надежных руках. Не бойтесь.

 

— И вы считаете, что хозяйка дома это одобрит?

— Чертовски в этом уверен.


— А моя дочь?

 

— А ей-то что? Только не говорите, что она так беспокоится о матери. Для детей это несвойственно.

 

— Она обожает отца.

Полковник Поуис-Джонс пожал плечами.

 

— Всё равно противоестественно. Ненавижу семейные узы. На мой взгляд, мэм, после рождения ребенка супругам следует разделяться.

— Так делают сливки.

— Сливки?

— Корнуольские сливки. Сначала их подогревают, а потом отделяют.

 

— Я знаю, чего вы хотите, мэм.

— Чего же? — вызывающе спросила Демельза.

 

После недолгих раздумий полковник всё же не осмелился сказать то, что намеревался. Он надулся.

 

— Вы мне не доверяете. Вот в чем дело. Думаете, я какой-то разбойник из болот Уэльса, покушающийся на вашу честь, вот как вы думаете!

 

Демельза отломила кусочек хлеба.

— Что касается первого, то нет, сэр. А что касается второго, разве это не так?

 

Полковник забрызгал кусочками пищи салфетку, пытаясь скрыть смех.

 

— Боже мой, конечно да!

Элегантный обед продолжился.


 

Глава девятая

 

 

I

 

 

Во время обеда лорд Лансдаун время от времени заговаривал с Клоуэнс. Он направлял беседу, позволил Клоуэнс рассказать о том, что ей нравится и не нравится, и с явным интересом задавал вопросы о ее жизни в Корнуолле. Она убедила себя, что это обычная манера поведения вежливого хозяина. Лишь особые обстоятельства их визита предполагали (раз у Эдварда нет родителей), что, возможно, старший брат хочет больше узнать о провинциальной девушке, которой заинтересовался Эдвард. Выступал ли лорд Лансдаун в роли его отца, как майор Тревэнион для Кьюби? И не укажут ли Клоуэнс на дверь, как поступили с Джереми?

 

Они много говорили о ее отце, и в этом пришли к чудесному единодушию — оба хорошо о нем отзывались, потом перешли к Джереми,

 

и Клоуэнс упомянула его интерес к пару. Увлеченная этой темой, она преодолела свою застенчивость и рассказала о походах на рыбалку, которые всех озадачивали, и чем они на самом деле оказались.

 

Генри Лансдаун улыбался вместе с ней.

— И ваш отец вовсе не был расстроен, когда узнал правду?

— Я не уверена, что он уже знает! Но если бы мой брат спросил разрешения, то сомневаюсь, что получил бы его от отца. Мы все слегка беспокоимся, это ведь опасно.

 

— Зимой этот дом отапливается паром, — сказал лорд Лансдаун. — Я недавно установил эту систему.

 

— Правда, сэр? Я скажу Джереми. Он будет рад это услышать.

— Утром я провожу вас в подвал и покажу, как это работает. Тогда вы сумеете объяснить брату.

 

— Благодарю, милорд. Вы очень любезны.

Лансдаун поддел ложкой силлабаб и пригубил его.

 

— Мисс Полдарк, после окончания войны, надеюсь, мы будем стоять на пороге величайших открытий. Французы устроили политическую революцию. Даже если падет Наполеон, они не сумеют восстановить прежний режим. Или повернуть время вспять. В нашей же стране, частично из-за нашей предприимчивости, частично из-за войны, происходит революция в механике, и пар — ее важная часть. Мне кажется,


она изменит Англию. Произведенные на наших мануфактурах товары нужны по всей Европе. Когда их смогут свободно покупать, в Англии начнется эпоха процветания. Хотя сейчас для севера и центральной части Англии настали тяжелые времена, это изменится. И пусть многие будут порицать подобные изменения, я считаю, что простой люд, рабочий люд, мальчишки с ферм, покинувшие дома, чтобы трудиться на фабриках, я считаю, они получат свою долю от этого процветания. Разумеется, нужда, болезни и несправедливость никуда не денутся, но уровень жизни поднимется. И не только уровень жизни, но и уровень надежд на хорошую жизнь. Мы стоим на пороге нового мира.

Клоуэнс улыбнулась ему.

— Уверена, мой брат был бы в восторге от ваших слов, сэр. И не сомневаюсь, что он бы с ними согласился.

 

— Возможно, однажды мы встретимся, — сказал лорд Лансдаун.

 

С его стороны это было весьма великодушно и предполагало, что соседка по столу пришлась ему по нраву.

 

Следующий день выдался дождливым, но во вторник солнце выглянуло из-за туч над огромным парком, и полковник Оуэн Поуис-Джонс возобновил атаку и уговорил миссис Полдарк выехать на долгую прогулку. Но Демельза также настояла на своем, и Клоуэнс отправилась с ними. Не только Клоуэнс, но и лорд Эдвард Фитцморис.

 

Они поехали в открытом ландо — не совсем то, на что рассчитывал Поуис-Джонс, он хотел прокатиться с Демельзой в легкой двуколке, пустив пару серых лошадей в галоп, или что-то в этом роде, но когда они поехали вчетвером, да еще и с кучером, прогулка вышла куда более размеренной. Тем не менее, вскоре его настроение улучшилось.

— Боже, — воскликнул он, — здесь, на этом самом холме, корнуольцы под предводительством Хоптона и Гренвиля крепко стояли против проклятого пресвитерианина Уоллера, но Гренвиль погиб, и кто победил в тот день — неясно, хотя Уоллер покинул позиции [13]. Говорят, обе стороны понесли такие потери, что было лишь волей случая, кто отступит первым. А теперь, если мы вернемся в экипаж, я отвезу вас в Рандуэй-Даун, где круглоголовым [14] задали жару. Принц Мориц скакал из Оксфорда во всю прыть и прибыл как раз вовремя, чтобы чаша весов перевесила.

 

— В те дни нас здесь еще не было, — сказал Эдвард Фитцморис Клоуэнс.

 

— В какие дни?


— Во время гражданской войны. Кажется, поместье принадлежало некоему Бриджмену. Наша семья поселилась здесь всего шестьдесят лет назад. Дом был недоделан. Отец превратил его в такой, каким вы видите его сегодня.

 

— Вы ирландцы? — спросила она.

— Почему вы спросили?

— Фамилия Фитцморис звучит как...

— Петти торговали тканями в Хэмпшире. Но один из них, поумнее, стал профессором Оксфорда, уехал в Ирландию и купил там поместье. Его сын женился на дочери графа Керри, и их сын унаследовал титул, так эти фамилии стали связны друг с другом и с тех пор не разделялись... Но расскажите лучше о себе.

 

— О моей фамилии? Полдарк? Даже не знаю. Наш предок приехал вместе с гугенотами и женился на корнуольской девушке из семьи Тренвитов. А потом...

 

— Так значит, мы похожи, мисс Полдарк.

— Правда?

— А разве нет?

— Пожалуй, нет. Ведь вы обладаете крупным состоянием и обширными землями, а у нас мало собственности.

 

— Я о том, что наши семьи произошли примерно одинаковым образом. Но должен подчеркнуть, мисс Полдарк, что собственность и состояние принадлежат моему брату. Я же довольно беден. Завтра вы должны осмотреть мой собственный дом, Бремхилл.

 

— Кхе-кхе, — прокашлялся полковник Поуис. — Мы вас ждем, Фитцморис.

 

— Прошу прощения. — А на ухо Клоуэнс лорд Фитцморис прошептал:

 

— Вы когда-нибудь стреляли из лука?

 

— Нет. Никогда.

— У нас есть стрельбище. В двух шагах отсюда. Интересно...

— Что?

— Позволят ли они нам отлучиться?.. Полковник Поуис-Джонс!

— Да, сэр?

— Вы не могли бы поехать в Раундуэй без нас? Я тут подумал...

— С удовольствием, мой мальчик.

— Что такое? — встрепенулась Демельза.

— Миссис Полдарк, оказывается, мы совсем близко от стрельбища


лучников, и я подумал, вашей дочери может быть интересно выпустить пару стрел. Признаюсь, я и сам новичок в этом деле, мне и самому придется учиться. Но вы с полковником Поуис-Джонсом можете доехать до Раундуэя, как собирались, и подобрать нас на обратном пути.

— Стрельба из лука, — сказал Поуис-Джонс, почесывая подбородок.

 

— Из лука, вот как. И где стрельбище?

— За ближайшим холмом. Мой брат Генри — большой умелец, а этот вид спорта требует сноровки, но у меня мало времени для практики.

— Там поле или что-то в этом роде?

— О да, особое поле. Всё специально устроено. Если вы повезете миссис Полдарк в Раундуэй, как и было запланировано...

 

В бритой голове полковника несколько мгновений крутились шестеренки.

 

— Тогда поедем все вместе, — объявил он, как всегда по-военному, как командир отряда.

 

— Куда поедем? — спросила Демельза.

— Испробуем удачу в стрельбе из лука. Чертовски хорошая идея, должен признать.

 

— Сэр, вам с миссис Полдарк нет никаких причин отменять запланированную поездку, — в замешательстве сказал Эдвард. — Я думал, мы отправимся вдвоем с мисс Полдарк...

 

— Вздор, — ответил полковник. — Я и сам любитель пострелять из лука. Весьма приятное занятие. А вы, мэм?

 

— Что ж, — сказала Демельза, изумленная переменой намерений полковника. Она считала, что это разделение будет ему на руку, и теперь даже немного сочувствовала Эдварду, желающему остаться наедине с Клоуэнс хоть на несколько минут. — Что ж... Признаюсь, я надеялась увидеть Раундуэй. Полковник, вы же сами рассказывали об этом сражении, и я предвкушала, как увижу это место и услышу ваши дальнейшие объяснения.

 

— Поедем завтра, — отрезал полковник Поуис-Джонс.

— Но, полковник, сегодня чудесный день для прогулки.

— Вздор... Прошу прощения, мэм, но взгляните на эти тучи. В любой момент может начаться ливень. И что мы тогда будем делать? Нет...

Стрельба из лука. Приятное занятие. Вы никогда не пробовали, мэм?

 

— Нет. И ничего об этом не знаю.

— Тогда вас нужно обучить. Стрельба из лука — весьма простой спорт. Не требуется особых навыков.

 

В некотором смятении они двинулись вверх по холму, Эдвард от


досады покусывал большой палец, Клоуэнс тихо шла рядом с ним, слегка обмахиваясь розовой перчаткой, Поуис-Джонс предложил похожую на стальной крюк руку Демельзе, и та прикоснулась к ней кончиками пальцев,

 

а кучер в ландо ехал по узкой дороге в отдалении, на случай, если он им понадобится.

 

Загадочная перемена настроения полковника стала понятной, когда они оказались на стрельбище. Эдвард взял из павильона луки и стрелы и сделал несколько умелых выстрелов в мишень, а потом предложил попробовать остальным. Обучение, как выяснилось, требовало весьма тесной близости. Демельза отметила, что Эдвард хотя и часто прикасался к Клоуэнс во время обучения, но вел себя безупречно. В отличие от полковника Поуис-Джонса. Он явно хотел прижать к себе Демельзу, пока одной рукой придерживал ее руку на луке и показывал, как оттягивать тетиву. Поскольку учитель был на дюйм ниже ученицы, обучение не имело особого успеха, хотя своих целей полковник достиг. Первая стрела Демельзы криво взлетела вверх и приземлилась в сорока футах от мишени. С поля вспорхнули скворцы.



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2018-01-08 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: