Я превратилась в клубок эмоций, плачущий и всхлипывающий клубок эмоций.
— Н-не м-огу п-поверить...
— Малышка, дыши, — улыбнулся Доминик.
Он не мог вытереть мои слезы, потому что у него не было свободных рук, а я не могла сделать этого, потому что была слишком занята, прижимая свою книгу к груди.
— Сара, она спускается, будь готова.
— Я готова.
Доминик осторожно оттолкнул меня от стены, и меня очень-очень медленно опустили на землю. Я начала кружиться вокруг своей оси, по-прежнему плача и крепко прижимая книгу к груди.
Я почувствовала, как мои ноги достигли земли, а затем несколькими секундами позже он обернул руки вокруг моего тела и его запах окутал меня.
— Наверное, лучше было бы оставить книгу напоследок.
Я рассмеялась, одновременно плача, и обвила руки вокруг его талии.
— Я о-обожаю её.
Доминик успокаивал меня, мягко покачивая из стороны в сторону несколько минут, и, когда мои всхлипывания прекратились, он отстранился и рассмеялся.
— Какая же ты красивая, просто глаз не отвести.
Я толкнула его и быстро взяла протянутую Сарой салфетку. Поблагодарив её, я вытерла глаза и высморкалась, после чего сделала глубокий вдох, по-прежнему немного всхлипывая.
— Я так люблю её, я так люблю тебя.
Доминик поцеловал меня в макушку.
— И я тебя люблю.
Я знала это, у меня была целая книга причин в подтверждение.
— Это лучший подарок за всю мою жизнь, спасибо тебе.
Доминик убрал несколько свободных прядей с моего лица.
— Это был лишь второй подарок, а их будет немного больше.
Я ахнула.
— Правда?
Доминик кивнул.
— Я могу получить их прямо сейчас?
— Нет, — рассмеялся он. — Ты получишь их в каждой точке.
Каждой точке.
— Как ты...
— У меня есть список, помнишь?
А, его список, точно.
— Ладно, так теперь, когда мы покончили со скалолазанием... в смысле, мы же покончили со скалолазанием, так ведь?
Доминик кивнул.
Ох, слава богу.
— Отлично, так куда мы теперь? — спросила я, сгорая от нетерпения увидеть, что ещё он для меня приготовил.
Доминик помог мне снять страховку, а затем с нежностью погладил по заду.
— Перекусить.
Ох.
— На мне спортивный костюм. Я не одета для выхода в город.
Доминик подмигнул.
— У меня в машине есть для тебя другая одежда, Бранна собрала всё утром, пока ты спала.
Ох.
— Ох, ладно, и куда мы теперь?
Доминик ухмыльнулся.
— Подожди — и увидишь.
— Что мы делаем в Феникс-парке? Ты ведешь меня в зоопарк? — ахнула я.
Доминик фыркнул.
— Чтобы потом выслушивать твои жалобы на детей, врезающихся в тебя по дороге к пингвинам? Нет уж, спасибо.
Я ахнула.
— Это было всего раз...
— Это происходит каждый раз, когда мы идем в зоопарк.
Я сложила руки на груди.
— Но они намеренно лезут старшим под ноги. И меня это раздражает.
Доминик усмехнулся и покачал головой.
— Тебя много чего раздражает.
— И?
Он не ответил, лишь пробормотал что-то себе под нос и продолжил за руку куда-то меня тянуть. Я без возражений следовала за ним, но затем зазвонил мой телефон, я засунула свободную руку в сумку и, достав его, прижала к уху.
— Алло?
— С днем рождения!
Я улыбнулась.
— Спасибо, Гэв.
Рука Доминика крепче сжала мою ладонь, отчего я закатила глаза.
Эта его детская неприязнь к Гэвину до сих пор была столь же сильной, как и в школе, что всегда для меня было головной болью.
— Где ты? У меня для тебя есть открытка и подарок.
Я улыбнулась.
— Ой, спасибо! Но ты не должен был ничего для меня готовить.
Гэвин усмехнулся.
— Знаю, но мне хотелось, тебе ведь сегодня двадцать один, в конце концов!
Каждый раз, когда кто-то говорил это, единственной моей мыслью было то, что ещё девять лет, и я буду уже отмечать свой тридцатый день рождения... и это немного пугало.
— Что ж, спасибо, так мило с твоей стороны... ой!
Я выдернула ладонь из болезненного захвата Доминика и бросилась вперед.
Господи, иногда он просто выводил меня из себя!
— Что не так? С тобой все хорошо?
— Я в порядке.
— Ладно, так могу я привезти подарок... или Доминик рядом.
Я усмехнулась; Гэвин всегда чувствовал присутствие Доминика.
— Мы в Феникс-парке, он приготовил для нас кое-что на сегодня.
Гэвин вздохнул.
— Ну, тогда я отдам подарок Эйдин, а она передаст его тебе или же Бранне.
Эйдин Коллинз была старшей и единственной сестрой Гэвина. Они с Бранной были хорошими подругами. Эйдин была очень забавной и бесповоротно чокнутой. И поэтому в нашу компанию вписывалась как влитая.
— Спасибо, Гэв, почему бы тебе не заскочить попозже? Уверена, мы все пойдем вечером куда-нибудь.
— Спасибо за приглашение, но я работаю до одиннадцати, поэтому, думаю, дерьмовая из меня получится компания, если я буду засыпать на ногах.
Я усмехнулась.
— Ладно, ну тогда заходи как-нибудь на неделе, посмотрим кино или ещё что-нибудь.
— Заметано, до скорого, милочка.
Я усмехнулась. Он говорил «милочка», как какая-нибудь старушка.
— Пока, милок, — повторила я.
Он усмехнулся, а затем повесил трубку.
Положив телефон в сумку, я почувствовала его у себя за спиной.
— Ты в курсе, что сделал мне больно?
Доминик вздохнул.
— Прости, просто я ненавижу...
— Ты ненавидишь Гэвина. Я знаю это, он знает это, да весь гребаный мир знает это, Доминик.
Тишина.
— Я просто ненавижу, что вы так близки.
Я развернулась лицом к Доминику и хмуро на него посмотрела.
— Я уже предупреждала тебя не заводить эту тему снова, но, тем не менее, ты опять начинаешь. Если ты не можешь смириться с тем, что один из моих лучших друзей — парень, то тогда можешь собирать свои манатки и проваливать из моего дома и жизни, потому что он никуда не денется. Он мой друг. Не знаю, сколько раз я должна тебе это повторить.
Доминик посмотрел на меня, сощурив глаза.
— А я предупреждал тебя не угрожать мне разрывами. Всё закончится тем, что я убью кого-нибудь из-за этого, Брона, ты, мать твою, знаешь, как сильно меня это бесит.
Я знала, но он постоянно выводил меня своими нескончаемыми жалобами из-за Гэвина.
— В таком случае, повзрослей уже наконец и прими тот факт, что у меня есть друг-парень. Серьезно, Доминик, ты боишься, что я стану тебе изменять или что?
Лицо Доминика покраснело от раздражения.
— Дело не в тебе, а в нем. Он сохнет по тебе, всегда сох.
Я вскинула руки в воздух, чтобы не сжать их у него на шее.
— С тех пор прошли годы! И это он решил, что нам лучше остаться друзьями, ты же помнишь ту ночь, да? Когда ты разрушил моё первое свидание.
И у этого придурка хватило ещё наглости рассмеяться.
— Да, и ты начала встречаться со мной... А ещё я впервые трахнул тебя пальцами в смотровой больницы. Хорошие времена.
О. Мой. Бог.
— Как же ты меня бесишь! — рявкнула я и толкнула его в грудь, прежде чем развернулась и бросилась от него прочь, что, конечно же, было бессмысленно, потому что он, естественно, последовал за мной.
— Ты хотя бы знаешь, куда направляешься?
Нет.
Феникс-парк был огромен, и мы были в той части, где я никогда раньше не бывала.
— Нет, но я продолжу идти в эту сторону и, в конце концов, куда-нибудь да выйду. После чего возьму такси до дома, и мне больше не придется смотреть на твою тупую раздражающую физиономию.
Я была в гневе, а когда я в гневе и Доминик в это время смеется надо мной, я становлюсь просто кровожадной, но именно это засранец и делал.
Я резко развернулась и с визгом бросилась на него, но он уклонился от моих рук, схватил меня за плечи, а затем обернул ногу вокруг моего колена и толкнул меня. Я ахнула, когда моя спина встретилась с землей.
Этот ублюдок сделал мне подсечку.
Я попыталась подняться, но в мгновение ока Доминик уже был на мне.
— Послушай меня, дикая кошка, успокойся или одного из нас арестуют. Мы на людях — не дома, где мы можем убить друг друга, а затем заняться примирительным трахом.
Примирительным трахом?
Ублюдок!
— Я больше никогда не займусь с тобой сексом, хочешь знать почему? Потому что я отрежу твой гребаный член, когда ты будешь меньше всего это ожидать!
Доминик посмотрел на меня с искорками веселья в глазах.
— Каждый раз, когда ты говоришь, что больше не займешься со мной сексом, я укладываю тебя на спину и трахаю так жестко, что, кончая, ты кричишь. Ты бросала мне этот вызов, и я принимал его миллион раз, красавица, поэтому ты могла бы уже и прекратить делать это.
Я зарычала, потому что это было правдой.
Чистой правдой.
— Надеюсь, моя вагина закроется и никогда больше тебя не впустит.
Доминик пожал плечами.
— Твоя задница сжимает мой член не хуже, так что я не расстроюсь.
О, господи.
— Ублюдок.
— А ты стерва.
Арр!
— Не очень-то хорошо с твоей стороны называть меня стервой.
Доминик приподнял бровь, а после ответил:
— Переживешь.
Придурок.
Я фыркнула и отвернула от него голову, что он воспринял как приглашение поцеловать меня в щеку.
— А теперь мы можем уже пойти на пикник по поводу твоего дня рождения? Мы почти на месте.
Я ахнула.
— Пикник? Мы идем на пикник?
Мы никогда раньше не ходили на пикник!
— Ага, — улыбнулся Доминик.
Я приподнялась и, как и обычно после наших споров, крепко поцеловала его в губы. Оскорбления и угрозы были забыты... но, конечно же, только до следующей ссоры.
Доминик поднялся с земли, после чего помог и мне встать на ноги. Мы пошли дальше по дорожке, а затем завернули за угол, где увидели Райдера Слэйтера, стоявшего возле очень красиво разложенного пикника.
— Ой... привет, Рай.
Подмигнув мне, Райдер развернулся и, не проронив ни единого слова, ушел.
Я посмотрела на Доминика.
— Что это было?
Доминик пожал плечами.
— Он всё разложил, а потом охранял до нашего прихода. Теперь он отправляется домой.
Я ахнула.
— Он целый час ехал из дома в город, просто чтобы утроить для нас пикник?
— Да.
— Боже, я люблю твоих братьев.
Доминик усмехнулся.
— Они тоже тебя любят.
Я практически бросилась к пледу и села. Доминик усмехнулся и, заняв место напротив меня, открыл огромную корзину. А когда он достал оттуда целое ведерко куриных кусочков из KFC, я расхохоталась.
— Что? Думаешь, я смог бы протянуть весь день на одних только твоих сэндвичах? Да ладно.
Я покачала головой, по-прежнему посмеиваясь, в то время как Доминик раскладывал бумажные тарелки, салфетки и пластиковые вилки. Я терпеливо ждала, пока он накладывал картофель фри мне на тарелку, а затем куриные кусочки и фасоль.
— Пахнет просто замечательно!
Доминик серьезно на меня посмотрел.
— Но это только один раз, хорошо?
Я закатила глаза.
— Я серьезно, каждый раз, когда ты ешь фастфуд, ты жалуешься на то, что из-за него набираешь лишний вес.
— Фэтфуд, — пробормотала я.(прим. игра слов Fast food -Fat food – Fat с англ. тостый)
— Что?
— Его следовало назвать фэтфуд, а не фастфуд, тот, кто заменил «э» на «ас», был смышленым маленьким засранцем.
Доминик усмехнулся.
— Ты уже шесть недель и ногой не ступала в Макдональдс, или Бургер-кинг, или хотя бы KFC. Ты отлично справляешься, и в подтверждение тому, похудела уже на целый размер.
Я пристально на него посмотрела.
— Откуда ты знаешь, что я похудела на размер?
Доминик пожал плечами.
— Ты покупаешь одежду на ASOS через мою карточку и используешь мой аккаунт. Мне приходит е-мейл с твоим заказом, и там указан размер.
Я мысленно проворчала.
Я не очень-то ладила с компьютерами, е-мейлами, дебетовыми карточками и тому подобным, поэтому, когда у меня появлялась необходимость, я просто пользовалась аккаунтом Доминика. Конечно же, деньги я ему потом возвращала, ведь к такого рода девушкам я не относилась.
— Я похудела на размер сверху, но не снизу.
Доминик ухмыльнулся.
— В этом нет ничего хорошего, моя задница...
— Идеальна такой, какая она есть, — перебил меня Доминик, наполнив и свою тарелку. — Ты переживаешь из-за того, что у тебя грушевидная фигура, то есть большие бедра и задница, но, как мне кажется, пришло уже время наконец принять своё тело и просто двигаться дальше, ведь ты не можешь изменить свою структуру кости.
Я простонала.
— К сожалению.
На лице Доминика отразилась несогласие.
— У тебя есть задница, отпадная задница. Я обожаю её, и другие парни, постоянно бросающие на тебя оценивающие взгляды, кстати говоря, тоже.
— Никто не бросает на меня «оценивающие» взгляды.
Доминик зарычал.
— Поверь мне, бросают... Почему, ты думаешь, я ненавижу выходить с тобой в город? Мне приходится использовать тонны самоконтроля, чтобы не заехать по морде очередному придурку.
Я фыркнула.
— А мне ещё говорят, что у меня проблемы с контролем гнева.
Доминик ухмыльнулся.
— Знаю, я очень вспыльчив, но и ты тоже, поэтому мы идеальная пара.
— Пара, созданная в аду, как говорит Бранна.
— Чья бы корова мычала.
Я усмехнулась и открыла бутылку колы, которую передал мне Доминик. У него на тарелке было больше курицы, чем у меня, но он всегда ел больше, хотя я никак не могла взять в толк, почему он вообще ел фастфуд.
— А здесь нигде не припрятан сельдерей или стейки? — поинтересовалась я, заглядывая в корзинку.
Доминик усмехнулся.
— Как я уже сказал, это только один раз.
Я вздохнула.
— Ты потом сожжешь все эти калории во время своих тренировок, а я — нет.
Доминик пожевал немного нижнюю губу, прежде чем отпустил её и на полном серьезе произнес:
— Ты могла бы заниматься со мной.
Я начала смеяться, но остановилась, когда увидела лицо Доминика.
— Ты, должно быть, шутишь?
Доминик со всей серьезностью на меня посмотрел.
— Ты должна следить за своим телом, и мне неприятно говорить это, но ты не в форме, детка.
Я нахмурилась.
— Пока ты на меня не набросилась, хочу подчеркнуть, что я не называю тебя толстой, просто мне кажется, нет ничего плохого в том, если бы ты смогла подниматься по лестнице, не выбиваясь из дыхания.
Мне было стыдно, ведь это правда, я действительно была в очень плохой форме.
Я нахмурилась.
— Ты же все равно от меня не отстанешь, так ведь?
Внезапно озарившая лицо Доминика улыбка согрела мне сердце. Он совсем не ожидал, что я соглашусь так быстро.
— Нет, не отстану, я составлю для тебя программу упражнений для начинающих и диету.
Слово «диета» поумерила мой энтузиазм.
— Я не стану есть заячью еду, Доминик. Ты будешь мертв уже через неделю, после того как я превращусь в монстра и отправлюсь на поиски настоящей пищи.
Доминик громко расхохотался.
— Тебе не придется есть заячью еду. Ты будешь есть то же, что и я, только в меньших порциях. Тебе даже не придется отказываться от вкусностей, но просто ограничить их количество, а раз в неделю можно будет даже устраивать читмил2.
Доминик устраивал читмил каждую неделю огромной пиццей, предназначенной для четверых человек, которую он без проблем мог прикончить в одиночку. Мы никогда не занимаемся сексом после его читмила, но он считает, что это того стоит. Он, так сказать, уходит в пищевую кому.
— Ладно, хорошо, я согласна... но только я начну не сегодня, а завтра.
Доминик кивнул.
— Отлично, если ты хочешь, то можешь даже попробовать пилатес.
На диете-то?
— А разве можно?
Доминик нахмурил брови.
— Это физические упражнения, Брона. Пилатес.
— Пилатес? Ох, боже правый, нет. Мне показалось, ты сказал ПИрожное и ЛАТТЕ.(прим. игра слов, в английском языке Pilates похоже на два слова Pie(Пирожное) и Lattes (Латте)
Доминик посмотрел на меня так, словно у меня выросла лишняя голова, поэтому я пожала плечами и добавила:
— Я люблю покушать.
Я улыбнулась и в поддержку своих слов положила фасоль на картошку фри и засунула их в рот.
— Вилкой, по-видимому, есть ты не собираешься... так ведь?
Дожевав, я проглотила еду.
— Картошку фри и курицу? Чувак, нет.
Доминик зарычал.
— Перестань говорить «чувак», я не говорю «чувак».
Усмехнувшись, я ответила:
— Прости, бро, больше не повторится.
— Меня раздражает, что ты можешь так хорошо передразнивать мой акцент.
Я фыркнула.
— Мне приходится выслушивать твою болтовню двадцать четыре часа семь дней в неделю, так что нет ничего удивительного в том, что я его подхватила.
Доминик пробормотал что-то себе под нос, после чего вернулся обратно к еде. Отпив колы, я перевела взгляд налево и улыбнулась.
— Доминик, — прошептала я. — Смотри.
Доминик повернул голову и посмотрел по направлению моего вытянутого пальца, указывающего на озеро, которое располагалось в десяти шагах от нас.
— Ничего себе, так много утят.
Я негромко пискнула.
— Они такие милые, что мне хочется затискать их до смерти.
Когда Доминик посмотрел на меня, выражение на его лице было неопределимым.
Я весело рассмеялась.
— Но не стану, не беспокойся.
Я снова повернулась к маме-утке и её малышам, наблюдая за тем, как она вразвалку расхаживала по берегу, а они следовали за ней по пятам идеальным рядком.
— Можешь себе представить, как человеческие детки вот так ходят за своей мамочкой в рядочек?
Доминик рассмеялся.
— Это было бы забавно.
Я усмехнулась и повернулась обратно к своей тарелке. Несколько минут спустя я открытка сумку и достала оттуда книжку, которую написал для меня Доминик.
Доминик усмехнулся.
— Она настолько тебе нравится, что ты никак не можешь перестать на неё любоваться?
Я посмотрела на него и улыбнулась.
— Я обожаю её, ты даже представить себе не можешь, как сильно. Я обожаю даже все грубые пункты... но тебе серьезно нужно было писать, что ты любишь меня, потому что я делаю тебе минеты во время месячных?
Доминик кивнул.
— Конечно, ты всегда становишься такой внимательной и заботливой, когда у тебя начинаются критические дни.
Я залилась смехом.
Он был таким чудаком.
— В любом случае, я люблю её, это лучший подарок на свете.
Доминик усмехнулся.
— Ты ещё не получила свой третий подарок.
Ещё один подарок!
— Где он? — спросила я.
Доминик кивнул на ведерко с курицей, поэтому я склонилась вперед и заглянула вовнутрь. Мои глаза расширились, когда на дне я увидела черную прямоугольную коробочку.
Я почувствовала, как у меня задрожала нижняя губа.
— Ты спрятал подарок под курицей? Какой же ты романтик.
Доминик усмехнулся, в то время как я запустила руку в ведерко и достала оттуда мой третий подарок на день рождения.
— Спасибо, — сказала я Доминику, который кивком велел мне открыть её.
Затаив дыхание, я медленно подняла крышечку коробки. Сначала я заметила цепочку, поэтому потянула за неё, чтобы увидеть, что за ней последует.
Я перестала дышать, когда увидела кулон в форме сердца. Это не был банальный плоский кулон в виде сердечка. На передней и задней части были голограммы.
— Мои родители, — прошептала я, проведя пальцем по голографическому лицу моей прекрасной мамы, а затем перевернула его, чтобы сделать то же самое и с папиным.
— Я знаю, как сильно ты по ним скучаешь, и как много места в твоем сердце они занимают, поэтому мне захотелось подарить тебе что-то связанное с ними, чтобы они всегда могли быть с тобой, рядом с твоим сердцем. Аланна помогла мне с дизайном, раз уж она разбирается во всем этом... тебе нравится?
Нравится — это не то слово.
— Слова не могут описать... — я запнулась, когда всхлип вырвался из моего горла.
— Малышка, я не хотел заставлять тебя так много плакать в твой день рождения.
— Тогда перестань дарить мне бесценные подарки! — огрызнулась я сквозь слезы и бросилась к нему.
Доминик усмехнулся и открыл для меня свои объятия. Я обвила руки вокруг его шеи, а ноги — вокруг бёдер, сев на него.
— Ты — лучшее, что когда-либо со мной случалось. Я безумно рада, что ты сел на мой стул тогда в школе.
Тело Доминика завибрировало от смеха, пока он крепко прижимал меня к себе.
— И я, красавица, и я.
Я отстранилась немного и протянула ему цепочку. Он улыбнулся и одел цепочку мне через голову, а затем поправил сердечко у меня на груди.
— Ты практически копия своего отца, ты в курсе? Я пересмотрел кучу фотографий, чтобы найти наиболее четкие, чтобы они были хорошо видны на кулоне, и я был немного шокирован тем, как сильно ты на него похожа. У тебя его глаза, нос и уши, но мамина улыбка. Они бы безумно тобой гордились.
Я снова начала всхлипывать, пока Доминик молча обнимал меня, покачивая из стороны в сторону.
— Я рада, что не сделала сегодня макияж.
— Я тоже, потому что тогда моя футболка выглядела бы как раскраска.
Я усмехнулась, продолжая крепко к нему прижиматься, а после того как отпустила, вернулась на свой край пледа. Мы доели оставшуюся еду, и, признаться честно, к тому моменту я почувствовала уже небольшую усталость. Я открыла рот и зевнула, но прежде чем я успела в полной мере этим насладиться, Доминик засунул пальцы мне в рот, сказав:
— Незаконное вторжение.
Ой, да ладно.
— Ты перестанешь делать это?
— Нет.
— Но это меня раздражает!
— Знаю.
— Тогда прекрати!
— Нет.
Гррр!
Я завизжала от досады, как какой-то ребенок, и плюхнулась на спину. Я слышала, как Доминик все сложил, но не подняла головы, чтобы посмотреть на него. Через несколько минут его лицо появилось перед моим, и этот ублюдок, как и обычно, улыбался.
— Пошли, нам нужно сделать ещё кое-что, прежде чем мы отправимся домой.
Мне хотелось, не шевелясь, лежать на земле, по меньшей мере, часа полтора.
— А что мне с этого?
— Твой четвертый подарок.
Ох… отличный ход, мистер Слэйтер.
— Ладно, помоги мне подняться, но я не разговариваю с тобой за то, что ты засунул пальцы мне в рот. Фу, это отвратительно.
Доминик рассмеялся и помог мне подняться на ноги. Затем он достал телефон и неожиданно поцеловал меня, засняв этот момент на камеру. Я рассмеялась и это он тоже сфотографировал.
— Ладно, скорчи рожицу.
Я скосила глаза и высунула язык, Доминик тоже состроил дурацкое лицо.
— Зачем столько фотографий?
Доминик улыбнулся.
— Увидишь... А теперь, ты готова для своего четвертого подарка?
Я усмехнулась.
— Ещё бы.
— Боулинг... ты привел меня поиграть в боулинг в качестве подарка на день рождения? Спасибо, но… серьезно?
Доминик усмехнулся.
— Боулинг сам по себе — это не подарок. Подарок ты получишь в конце игры.
Он сел за панель управления нашей дорожки и ввел имена игроков, первым игроком записав Нико, а вторым — Отпадную задницу.
— Нет! — выкрикнула я, но прежде чем успела бы хоть что-то исправить, он уже нажал на кнопку «Ввод» и начал игру. — Мерзавец.
Ухмыльнувшись, Доминик поднялся со своего места и начал разминать шею, из-за чего я мгновенно прижала ладони к ушам, напевая песню, чтобы не слышать этот ужасный хрустящий звук. Я подпрыгнула, когда Доминик, направляясь к шарам для боулинга, попутно шлепнул меня по заднице.
С минуту он просто смотрел на ряд разноцветных шаров, в конце концов остановившись на красном, что ни капли меня не удивило, поскольку красный — его любимый цвет.
— Тебе не позволено мне поддаваться. Это честная игра.
Подняв на меня взгляд, Доминик подмигнул.
— Я поставлю тебя на колени, малышка.
— Ммм, на колени перед тобой? С радостью.
Мигом загоревшиеся глаза Доминика впились в меня, на что я лишь усмехнулась.
Я махнула ему.
— Ну, давай, покажи мне, на что способен.
Повернувшись ко мне спиной, Доминик встал перед нашей дорожкой. Он отвел руку назад, а затем махнул ею вперед и выпустил шар. Я выпрямилась на стуле, наблюдая за тем, как шар со скоростью света пролетел по дорожке и сбил кегли по центру, силой удара заставив упасть и все остальные.
— СТРАЙК! — прогремела машина.
— Проклятье, — пробормотала я и поднялась со своего места, готовясь к своей очереди.
С самодовольной ухмылкой на лице Доминик неторопливо прошел мимо меня и сел на своё место.
Засранец.
Я подошла к шарам для боулинга и, не раздумывая, взяла фиолетовый. Мне пришлось держать его обеими руками, поскольку он был слегка тяжеловат.
— У тебя всё получится, — сказала я самой себе, встав перед дорожкой.
Я взглянула направо как раз в тот момент, когда маленький мальчик бросил шар и сбил все кегли.
Все. До. Единой. Кегли.
Ему не могло быть больше девяти, десять — максимум.
Если он смог, то я — тем более.
Я кивнула своим мыслям и отвела руку назад, но взвизгнула, когда шар внезапно выскользнул из моих пальцев. Я быстро развернулась и бросилась ему вдогонку.
— Всё в порядке, все в порядке, ничего не сломано, у меня всё под контролем. Не на что тут смотреть, народ, — выкрикнула я членам персонала, которые наблюдали за мной, качая головами.
Я перевела взгляд на Доминика, который занимал целых два места, завалившись от смеха на бок.
— Закрой нахрен свой рот, не устраивай концерт.
— Концерт, — хохотал Доминик, — устроила ты, когда решила бросить шар для боулинга в воздух.
Я фыркнула.
— Он выскользнул у меня из руки... и ничего не пострадало, так что отстань от меня.
Доминик продолжил хохотать.
— Жаль, что я это не заснял.
Гребаный придурок.
Со злостью я развернулась и подошла к дорожке. Хорошенько взявшись за шар, я отвела руку назад, затем махнула ею вперед и отпустила его, но на этот раз произошло тоже самое: шар полетел в чертов воздух, а затем с глухим стуком приземлился на дорожку.
— Ох, пожалуйста, перестань, мне нечем дышать.
Я перекрою доступ кислорода этой гиене, если он не перестанет ржать надо мной.
Я отскочила от шара, а затем в раздражение со всей силы пнула его ногой. Это сработало: шар покатился по дорожке, а я запрыгала от восторга.
Он врезался в кегли, сбив несколько из них.
Я развернулась и вскинула кулак в воздух.
— Да!
Доминик покачал головой.
— Ты сжульничала.
Ох, мистер Честность.
— Какая разница, сколько кеглей я сбила?
— Шесть.
Я исполнила небольшой танец, покачивая бедрами.
— О да, вот так!
Поднимаясь со своего места, Доминик покачал головой.
— Дай мне показать тебе, как это делается.
Я закатила глаза.
— Ты заставляешь меня делать то, чем я никогда прежде не занималась, и ещё хочешь, чтобы у меня всё выходило, как у профи. Единственное, в чем я пока была хороша, так это в поедании курицы на нашем пикнике.
Доминик склонил голову на бок.
— Ты никогда раньше не ходила в боулинг?
Я невозмутимо на него посмотрела.
— Ты что, не видел две мои предыдущие попытки заставить мяч катиться по дорожке?
— Да, но я думал, что всё дело в том, что ты просто хреново играешь в боулинг.
Ох.
— Огромное спасибо!
Доминик поднял руки в воздух.
— Просто говорю правду.
Я посмотрела на него, сощурив глаза.
— Мы играем, Факфейс.
Развернувшись, я подошла к штуковине, которая контролировала нашу игру, и уставилась на экран.
Доминик посмотрел на меня, приподняв бровь, а затем развернулся, взял свой красный шар и встал перед дорожкой. Он бросил шар, и тот покатился по дорожке, выбив ещё один страйк.
Твою ж мать.
Он вернулся к столику и сел рядом со мной с самодовольной ухмылкой на губах.
Поднявшись, я проворчала:
— Посмотрим, кто будет смеяться последним.
Он отвел взгляд в другую сторону, а я размяла шею и встряхнула руками. Я заставлю шар катиться по этой хреновой дорожке, даже если это убьет меня.
— Ладно, — выдохнула я.
Я взяла свой фиолетовый шар и подошла к черте, которая отделяла меня от дорожки.
— Стань с шаром единым целым, — пробормотала я.
Доминик прыснул со смеху.
— Ты там в порядке, Йода?
Я точно врежу ему, если он не захлопнет свой рот.
— Я сосредотачиваюсь!
— Прости.
Это было неискренне.
Я мысленно абстрагировалась от Доминика и постаралась сконцентрироваться на своей задаче.
У тебя получится.
Собравшись с мыслями, я широко расставила ноги, наклонилась вперед, поставила шар между ног и катнула его вперед. Конечно, сила толчка оказалась не очень большой, но на этот раз он хотя бы не полетел кому-нибудь в лицо, что для меня было успехом.
— Вправо, — пробормотала я и руками замахала шару катиться в нужную сторону.
— Точно, используй воздух, чтобы заставить шар катиться в правильном направлении.
Не оборачиваясь, я показала Доминику средний палец.
— Да! — Я подпрыгнула, когда шар врезался в кегли, а затем быстро подошла обратно к Доминику.
— Сколько? — спросила я.
— Две кегли.
Две.
Только две?
— Ну что за хрень.
Может, мне лучше просто ногой пинать шары. Ведь в первый раз мне удалось сбить много кеглей.
Я вздохнула и посмотрела на Доминика. Уровень самодовольства на физиономии этого парня был просто нереален. Он думал, что был просто чертовски крут из-за того, что мог обыграть девушку в боулинг.
— Слабак, — пробормотала я.
— Что это было? — спросил Доминик.
— Я назвала тебя слабаком. С-л-а-б-а-к-о-м. Слабаком.
У Доминика отвисла челюсть.
— И почему это я слабак?
Я пожала плечами.
— Твое самодовольство меня раздражает, ты думаешь, что весь из себя такой крутой, раз выигрываешь меня. Давай вернемся домой и сыграем в шахматы, да я, черт побери, просто порву тебя в шахматах.
Доминик притворился напуганным.
— Только не шахматы, что угодно, но только не шахматы.
— Знаешь что? Сегодня я не собираюсь иметь дело с твоим сарказмом. Это мой день рождения, мне двадцать один. Сегодня мой день — не твой — так что можешь катиться ко всем чертям.
Жаль, что волосы у меня не были распущены, чтобы для пущего эффекта я могла перекинуть их через плечо, как бы говоря «да пошел ты».
— Оххх, у тебя действительно сегодня «это мой день рождения, и я буду реветь, если захочу» день. Хотя ты всё равно опять расплачешься и простишь меня.
Я толкнула Доминика в грудь.
— Я ничего не могу поделать с тем, что я мягкосердечная и меня легко растрогать до слез, ладно? Если бы я была бесчувственной, то никогда не стала бы встречаться с твоей тупой америкосской задницей.
Доминик ухмыльнулся.
— Ты меня не оскорбила.
Черт.
— Я больше никогда сюда с тобой не приду, надеюсь, ты это понимаешь.
Доминик пожал плечами.
— Я все равно больше никогда не приведу тебя сюда. Ты ещё хуже, чем Бранна, а она в том, что касается спорта, настоящая девчонка.
Ну все, с меня хватит. Я с ним больше не разговариваю.
Я показала ему средний палец, затем села на стул и сложила руки на груди. Доминик фыркнул, после чего подошел к дорожке и выбил ещё один чертов страйк. И это продолжалось до конца этой дурацкой игры: Доминик выбивал страйк, спэр или просто сбивал много кеглей, в то время как я сбивала три-четыре кегли за каждую попытку. Пять, если мне везло.
Доминик был прав.
Я играла дерьмово.
Хотя вслух признавать это я всё равно не собиралась.
— Эй, Брюзга, твоя последняя очередь.
Бурча, я поднялась со своего места.
— Ты набрал сто тридцать очков, а я двадцать три... Думаю, мы оба понимаем, что ты выиграл.
Доминик усмехнулся.
— Просто иди и сделай свой последний бросок.
Ладно, фиг с ним.
Я уже собиралась бросить шар, когда ко мне подошла девушка моего возраста. Она была чуть-чуть меня выше с длинными, достающими до бедра платиново-блондинистыми волосами и большими голубыми глазами.
Она была очень красивой.
— Привет, я Джо.
Я улыбнулась
— Брона.
— Надеюсь, ты не обидишься, если я скажу, что ты делаешь всё неправильно. Я не могла не заметить, как ты играешь, и раз уж твой брат не хочет тебе помогать, это могу сделать я.
Мой брат.
Она думала, что Доминик был мне братом?
Я мысленно закатила глаза; со мной это случалось чертовки часто.
Да, я всё прекрасно осознавала. Доминик был невероятно горяч, а я была невзрачной подружкой, которую скорее можно было принять за его сестру, нежели девушку.
Ну и ладно.
Я решила не разубеждать девушку, потому что мне нужна была любая помощь. Оглянувшись на Доминика, я улыбнулась.
— Джо поможет мне научиться правильно играть, раз уж ты, дорогой братец, отказываешь делать это.
На губах у Доминика играла веселая ухмылка, когда он безразлично пожал плечами.
Я повернулась обратно к Джо и сказала:
— Обучи меня, о, мудрейшая.
Джо улыбнулась и встала позади меня. Одной рукой она дотронулась до моей руки, а левую положила мне на бедро, чтобы помочь мне найти равновесие или вроде того.
— Ладно, держи тело ровно, отведи руку назад и махни ею вперед, но не настолько сильно, чтобы потерять равновесие. Я наблюдала за тобой, и, когда ты бросаешь шар, ты поддаешься вперед всем корпусом. Двигай только рукой, а остальную часть тела держи ровно.
Ох.
Теперь ясно, почему я так облажалась во время первых своих двух попыток.
— Хорошо, значит, отвести назад... затем вперед... и отпустить.
Я сделала, как сказала Джо, и мне казалось, что все в боулинге, затаив дыхание, наблюдали за тем, как шар катился по дорожке.
Я запрыгала от счастья вверх и вниз, когда голос машины прогремел:
— СТРАЙК!
Я выбила страйк.
Я наконец-то выбила гребаный страйк!
— Да! — выкрикнула я, мгновенно повернувшись и обняв Джо, которая обняла меня в ответ и начала прыгать вместе со мной.
Я отстранилась, чтобы поблагодарить её, и вот тогда-то и произошла наистраннейшая вещь из всего, что когда-либо со мной случалось.
Она поцеловала меня.
Она. Поцеловала. Меня.
— Можешь не благодарить, наслаждайся оставшейся частью игры. — Джо широко мне улыбнулась, а затем развернулась и ушла, как если бы не поцеловала меня только что прямо в губы.
Я моргнула пару раз, а затем с открытым ртом повернулась к Доминику, который умирал от хохота с телефоном в руке, направленным на меня.
Этот мерзавец снимал меня?
— Удали! — прорычала я и вытерла рот тыльной стороной ладони.
Доминик быстро нажал что-то на экране телефона, а затем подскочил со своего места.
— Слишком поздно. Мои братья, твоя сестра и Аланна уже увидели, как тебя клеила и поцеловала девушка.
Я была вся красная от смущения.
— Идиот, зачем ты это сделал?
— Потому что это была самая смешная вещь из всего, что я видел за всю свою жизнь. Эта девушка пялилась на твою задницу чаще, чем смотрела тебе в лицо. Она буквально трахала её глазами.
Это унижение хоть когда-нибудь закончится?
— Я ухожу!
Доминик резко дернулся в мою сторону и обернул руки вокруг моей талии, не давая мне сделать и шага.
— Но игра ещё не закончилась.
Серьезно?
— Я наигралась в боулинг на всю оставшуюся жизнь.
— А как же твой подарок?
Ох, каков ублюдок.
— Я сделала, как ты хотел. Сыграла в боулинг... так где он?
Доминик усмехнулся.
— Эм… он в конце нашей дорожки.
Ещё раз, что?
— Прости?
— Я заставил тебя попотеть ради предыдущих подарков, чем этот хуже?
Я простонала от досады.
— Что случилось с тем, чтобы просто отдать человеку его подарок со словами «вот держи, с днем рождения».
— Это скучно.
Я закатила глаза.
— Чего про тебя уж точно нельзя сказать... Этот день уже вымотал меня, а ещё только пять. То, что тебе кажется захватывающим, определенно не попадает под мое понимание этого слова.
Доминик вздохнул.
— Просто иди и забери подарок, о<