Валгина Н.С.
Активные процессы в современном русском языке. Учебное пособие
https://www.hi-edu.ru/e-books/xbook050/01/part-008.htm
Вопросы:
1. С чем связано обострение проблемы русского ударения и его кодификации?
2. Назовите внешние и внутренние причины изменения ударения.
3. Какими факторами обусловлены объективные трудности в кодификации русского ударения?
4. Охарактеризуйте следующие тенденции изменения русского ударения, приведите примеры:
А) общие: тенденция к ритмическому равновесию (глаголы, прилагательные, сложные слова);
Б) частные:
- глагольное ударение;
- именное ударение;
- различение форм прилагательных и причастий;
- заимствованные слова (нарицательные сущ. и имена собственные);
5. В чем особенность существования акцентных вариантов в художественной речи?
Активные процессы в области ударения
1. 90-е годы XX в. проблема русского ударения и его кодификации значительно обостряется в связи с возрастающей ролью публичной речи. Речь парламентская, речь, звучащая с экранов телевизоров, по радио, становится активным стимулом для подражания. Она у всех на слуху и невольно оказывает воздействие на речевую практику населения. То, что средства массовой информации в настоящее время, в отличие от прошлых лет, настроены на живое, непринужденное общение, а также значительное расширение круга лиц, допущенных к эфиру, серьезно расшатало акцентные нормы русского языка. Вкусовые установки, недостаточное владение нормами языка породили массу ошибочных ударений, постоянно умножающихся.
Однако дело не только в небрежности и недостаточной грамотности. Сложившаяся общественная обстановка в «перестроечное» для страны время значительно повысила «нормальные» темпы языковой динамики. В частности, активизировалось закономерное противоречие между узусом и возможностями языка. Причем узус стал часто утрачивать свою силу и ослаблять границы своего действия. Речь профессиональная, деловая, разговорная все более усиливает влияние на речь публичную, официальную. В этой связи процессы, подготовленные самой системой языка, ускоряются и бывшие строгие литературные нормы оказываются поколебленными.
В области ударения это особенно заметно, поскольку в язык хлынул поток новых слов, еще недостаточно освоенных, понятых, часто только услышанных. Если говорить именно об ударении, то в такой ситуации полагаться можно только на звучащую речь (а она далеко не всегда правильная!), так как многое из того, что уже живет в языке, не отражено в словарях и потому не имеет нормативных оценок.
На таком общем фоне оказывается сложным наблюдать собственно тенденции в области русского ударения, заложенные в самой языковой системе, хотя в принципе они известны и наметились еще в середине века, но наиболее интенсивно проявляются в современных условиях. Активным процессам в области ударения посвящена глава VII монографии «Русский язык конца XX столетия (1985-1995)», написанная В. Л. Воронцовой. Много материала о тенденциях в ударении и норме содержится в книгах К. С. Горбачевича, А. В. Суперанской и др.
Причины акцентных изменений в основном внутрисистемные. Это столкновение действия законов аналогии и традиции, а также закона антиномий, в частности, антиномии узуса и возможностей языка. Например, по аналогии с формами глаголов виться, носиться, кружиться возникает разг. форма вихриться (при лит. вихриться от вихрь). Или по аналогии с формами пр о дано, пр о дан пр о даны в результате унификации возникает разг. форма пр о дана (при лит. продан а).
Среди причин внешнего характера можно назвать влияние некоторых говоров, а также влияние источников заимствования – для заимствованной лексики. Например, южнодиалектное б о ндарь (при варианте бонд а рь) поддерживается аналогией л е карь, п е карь, т о карь. В вариантной паре п е тля и петл я второй вариант, также из южных говоров, поддержан системной аналогией: лыжня, мазня, родня, резня, квашня.
Среди заимствованных слов можно также наблюдать колебания: при двойном заимствовании (инд у стрия и индустр и я – из лат. и греч. яз.); при воздействии языка-посредника (лит. докум е нт и простор. док у мент – из польск. яз.); при сочетании форм языка-источника и форм русифицированных (Ш е кспир – англ. и Шексп и р – обрусевший вариант).
Столкновение разных тенденций можно обнаружить при образовании прилагательных от заимствованных слов. Вариантность в таком случае имеет разные источники и отчасти прослеживается семантически, хотя и не всегда. Например, ударение на суффиксе появляется у русских прилагательных, образованных от заимствованных существительных, по аналогии с парами исконными (гр у шевый – груш о вый, сл и вовый – слив о вый, вишневый – вишнёвый): перл (фр.) – п е рловый и перл о вый (БАС дает обе формы); п е рловая белизна (как у перла) и перл о вая крупа; кедр (греч.) – к е дровый и кедр о вый (кедровый дано как устар.); Н.Ю. Шведова (1998) дает только кедр о вый (кедр о вая сосна, кедр о вые орехи, кедр о вое масло), лавр (лат.) – л а вровый (ботанич. термин) и лавр о вый (лист), лавровый венок; лозунг (нем.) – л о зунговый и лозунг о вый (двоякое ударение демонстрирует процесс приспособления чуждого слова к русскому языку: лозунговый стиль); спец. киль (голл. kiel, англ. keel) минует форму к и левый и по свидетельству Словаря С. И. Ожегова, Н. Ю. Шведовой (1998) образует прилагательное килев о й с флективным ударением.
Выводы: Таким образом, тенденция к замене корневого ударения суффиксальным очевидна, но в разных словах процесс идет разными темпами: корневое ударение сдает свои позиции; формы с таким ударением либо устаревают, либо исчезают вовсе.
2. Объективные трудности нормализаторской работы в области русского ударения связаны прежде всего с тем, что ударение – факт звучащей речи, варьирование здесь имеет очень широкий диапазон, и потому установление норм оказывается затруднительным. Кроме того, трудности усвоения русского ударения объясняются его природой – оно подвижно и относительно свободно. Именно качество подвижности русского ударения отмечено еще в трудах М. Г. Смотрицкого, М. В. Ломоносова, Н. И. Греча, А. Х. Востокова и Я. К. Грота. Причем объяснить подвижность русского ударения только фонетическими факторами оказалось невозможным, поскольку эта подвижность прежде всего связана с морфологической принадлежностью слова, т.е. русское ударение – морфологически подвижное ударение.
В современных исследованиях ударения используется именно грамматический принцип описания – дается система акцентных единиц в словоизменении и словообразовании грамматических разрядов слов.
Поэтому и тенденции в изменении ударения нагляднее прослеживаются в рамках частей речи (глагольное ударение, именное ударение), тем более что именно по частям речи фиксируется либо тенденция к сокращению доли подвижного ударения (например, в глаголе), либо тенденция к росту дифференцирующей функции ударения по отдельным формам слова (как в именах существительных).
Тем не менее есть тенденции и общего плана, которые затрагивают акцентные системы разных классов слов.
2.1. Такой общей тенденцией в ударении, по признанию многих лингвистов, считается тенденция к ритмическому равновесию, которая заключается в смещении ударения к центру слова.
Эта тенденция проявилась у пяти-, шестисложных глаголов на - ировать (аккомпан и ровать из аккомпаниров а ть, абон и ровать из абониров а ть, бальзам и ровать из бальзамиров а ть. Четырехсложные глаголы либо имеют вариантные формы (норм и ровать и нормиров а ть), либо избирают одну, новую форму (вальс и ровать из вальсиров а ть), либо сохраняют наконечное ударение (премиров а ть – простор. прем и ровать); маскиров а ть – простор. маск и ровать).
Перемещение ударения к середине слова отмечено у прилагательных прад е довский (из прадед о вский), та и нственный (из таинств е нный), сч а стливый (из счастл и вый; ср. у Пушкина – имел он счастливый талант), общ е ственный (из обществ е нный).
У прилагательных на - истый прослеживается некоторая закономерность в смене ударения, связанная с морфологическим показателем:
– прилагательные, образованные от имен с ударением на 1-м слоге, дают переход ударения на - истый (б а рхат – б а рхатистый → бархат и стый, с а хар – с а харистый → сахар и стый, к а мень – к а менистый → камен и стый, м у скул – м у скулистый → мускул и стый, ф о сфор – ф о сфористый → фосфор и стый),
– а прилагательные, образованные от имен с ударением на 2-м слоге (или 3-ем), сохраняют именно это ударение, достаточное для соблюдения равновесия (бол о то – бол о тистый, обр ы в – обр ы вистый, сос у д – сос у дистый, пуз ы рь – пуз ы ристый, обор о т – обор о тистый, ухв а т – ухв а тистый. Ср.: з о лото – золот и стый; бол о то – бол о тистый). Здесь очевидно совмещение ритмического и морфологического принципов в размещении ударений.
Тенденция к ритмическому равновесию особенно наглядно прослеживается в сложных словах: зубч а тый – мелкоз у бчатый, развит о й – малор а звитый, возрастн о й – великов о зрастный, характ е рный – разнохар а ктерный, догов о р –хозд о говор.
Процесс смещения ударения в многосложных словах к центру слова можно оценить как процесс прагматически оправданный, целесообразный, так как в таком случае соблюдается более равномерная смена ударных и неударных слогов, что более удобно для произнесения (ср.: а вгустовская жара – август о вская жара; м а льчиковый размер – мальчик о вый размер), однако удобством иногда можно и пренебречь, когда речь идет о более важных целях, например, вряд ли уместной окажется смена ударений в таких высоких, поддержанных культурной традицией словах, как г а млетовский или п о слушничество; хотя в словаре С.И. Ожегова, Н.Ю. Шведовой формы посл у шник, посл у шница, посл у шнический даются уже на первом месте в равноправных парах: п о слушник, п о слушница, п о слушнический стоят на втором месте.
2.2. Наряду с общей тенденцией смещения ударения ближе к центру слова для достижения ритмического равновесия наблюдаются частные тенденции, характеризующие отдельные части речи.
2.2.1. Например, глагольное ударение, отличающееся в целом неподвижностью (ударение на корневой части или суффиксальной), обнаруживает подвижность в некоторых формах. Ср.: неподвижное ударение: резать, режу, резал, резало, резали, резала; читать, читаю, читал, читало, читали, читала – и подвижное в некоторых формах: жить, живу, жил, ж и ло, ж и ли, жил а; нач а ть, начн у, н а чал, н а чали, начал а. Поскольку подвижное ударение наблюдается как менее продуктивное, то выравнивание идет по аналогии со словами, имеющими неподвижное ударение. В частности, форма пр. вр. ж. р., имеющая в ряде глаголов ударение на окончании (начал а, принял а, занял а, ожил а, облил а), переносит его на основу: н а чали, н а чала; пр и няли, пр и няла; з а няли, з а няла, о жили, о жила; о блили, о блила. Такие формы женского рода, хотя потенциально и возможны, литературным языком не принимаются. Так естественный процесс задерживается рекомендательными установлениями.
Ненормативное перемещение ударения, очень активное в последнее время, на приставку в действ. причастиях пр. времени и деепричастиях происходит под влиянием литературно принятого ударения в формах страд. прич. пр. вр.: действ, прич. и деепр. н а чавший, н а чав, з а нявший, з а няв – нелитературные формы; страдательные причастия прош. времени н а чатый, н а чат, н а чато, н а чаты; з а нятый, з а нят, з а нято, з а няты – литературные формы. Такие расхождения в кодификации в речевой практике часто не учитываются, и обнаруживается стремление свести все к одному знаменателю, тем более что закон языковой аналогии очень сильный закон, отмеченный яркой наглядностью. А если в эти сопоставительные ряды страдательных причастий включить еще и формы женского рода (лит. начат а, занят а), нарушающие внутреннее единство соответствующих форм, то покажется вполне объяснимой тенденция к переносу ударения в этих формах ради унификации форм (н а чата, з а нята), объяснимой, но не принятой литературной традицией, пока (!) не принятой.
Большого внимания требуют глаголы на - ить, среди которых выделяются группы лексем с неподвижным и подвижным ударением:
– неподвижное на основе (в е ри ть, в е р ю, в е ри т),
– неподвижное наконечное ударение (говор и ть, говор ю, говор и т)
– и подвижное ударение (ход и ть, хож у, х о дит).
В речевой практике последних лет значительно расширяется лексическая группа с подвижным ударением, что породило множество ошибок.
Вариантные колебания возникают между литературными формами и просторечными, идущими от лексем с подвижным ударением. Особенно характерно это для глаголов звон и ть, позвон и ть, включ и ть, заключ и ть, а также углуб и ть, облегч и ть. Ср.: звон и т – зв о нит; включ и т – вкл ю чит; заключ и т – закл ю чит; в глаголах углуб и ть и облегч и ть вариантность коснулась даже самой исходной формы: углуб и ть – угл у бить, облегч и ть – обл е гчить. Во всех приведенных парах вторые позиции занимают формы нелитературные, но в высшей степени распространенные в речевой практике даже достаточно образованных людей (телеведущие, депутаты парламента, учителя и др.). Такое нарушение правила, несмотря на свою массовость, оказалось пока что неспособным поколебать литературную традицию. Но подвижное ударение в глаголе захватывает все большую группу слов в современном языке. И в других случаях рекомендации становятся не столь жесткими, как в случае с названными выше глаголами. Например, следующие колебания в ударении не вызывают столь резкого неприятия: мир и ть – мир и т и м и рит; помир и ть – помир и т и пом и рит; посел и ть – посел и т и пос е лит; сел и ть – сел и т и с е лит. В частности, в Словаре С. И. Ожегова, Н. Ю. Шведовой (1998) в качестве разговорных допускаются формы пос е лишь, с е лишь. Кстати, у более распространенного глагола звон и ть (звон и шь) такой пометы нет. Как вариантные формы в рамках литературного языка воспринимаются глаголы п е рчить и перч и ть (С. И. Ожегов, Н. Ю. Шведова, 1998), соответственно и формы причастий п е рченный и перч ё нный (посыпать перцем), прилагательное же имеет только одно ударение: перчёное масло, перчёное мясо.
2.2.2. В сфере именного ударения в качестве основной тенденции называют грамматикализацию ударения, т.е. сохранение и развитие дифференцирующей функции ударения в грамматических формах имен существительных (например, д о ма – род. п. ед. ч.; дом а – им. п. мн. ч.). Грамматикализация ударения естественно связана с тенденцией к подвижности. И то и другое создает большую степень вариантности форм в современном русском языке. Так, акцентологическое развитие получили формы род. падежа ед. числа у ряда односложных ИС, в формах которых акцент сместился в сторону окончания: у гля/ угл я, гр у здя / грузд я, х о лма / холм а, ст е бля / стебл я (схожие явления наблюдаются и в формах кратких ИП: п о лны полн ы, бл и зки близк и, в е рны верн ы. Хотя не все слова приняли такое ударение: г а дки, ж у тки, сл а дки.
У двусложных слов вариантов уже нет, флективный акцент оказывается единственным: баг а ж – багаж а, витр а ж – витраж а, гар а ж – гараж а, вираж (спец.) – вираж а (полет самолета), но вир а ж (спец.) – вир а жа (раствор, используемый в фотографии).
Кстати, у трехсложных слов старое ударение в род. падеже сохраняется неизменно: патрон а жа, арбитр а жа, патронт а ша, камуфл я жа, репорт а жа, сабот а жа, вернис а жа.
Тенденция к подвижности ударения у имен захватила большие пласты слов и породила вариантность в рамках нормативности.
Особенно активно варьирование у приставочных имен: о бж и г, о тсв е т, пр и в о д, пр и к у с, и ск у с и др. Данные варианты в современном русском языке дифференцированы стилистически и грамматически в формах ед. и мн. числа, а некоторые и семантически. Ср.: пр и в о д – прив о д (устройство или система устройств для приведения в движение различных машин) и прив о д (принудительно доставить).
Подвижность ударения в таких словах возникает в профессиональной речи и просторечии: привода, припуска, отчасти и в литературном языке: отпуска, провода (отпуск, провод). В исходной форме им. п. ед. числа вариантные формы подобных имен по-разному оцениваются современными словарями, т.е. норму можно считать неустоявшейся. Так, например, Н. Ю. Шведова (Словарь С. И. Ожегова, Н. Ю. Шведовой, 1995, 1998) дает формы привод и привод (устройство в машине) как равноценные, тогда как в более ранних изданиях Толкового словаря С. И. Ожегова дана только форма привод (во всех значениях); то же со словом о тсвет и отсв е т: Н. Ю. Шведова дает формы как равноценные, С. И. Ожегов (1949 г.) – о тсвет, С. И. Ожегов (1972) – о тсв е т. То, что обе формы закрепились как равноценные варианты, вполне объяснимо: с одной стороны, действуют словообразовательные ассоциации (свет, просвет, рассвет, полусвет - морфема свет оказалась очень сильной), с другой – действует структурно-семантическая аналогия (отблеск, отзвук, отклик). Акцентные варианты искус и искус, прикус и прикус тоже имеют длительную и интересную историю. Отклонением от нормы считались то одни варианты, то другие. Эти колебания отражены в словарях. Только иск у с дает С.И. Ожегов (1952); иск у с и и скус – С. И. Ожегов (1972); иск у с дает Н. Ю. Шведова (1995) и и скус помечает как устаревшее. Постепенно изгоняется и вариант прик у с из пары прик у с – пр и кус.
Однозначно воспринимаются варианты к е та и кет а, базил и ка – баз и лика, о бух – об у х, к и рза – кирз а (соответственно к и рзовый и кирз о вый).
В других случаях вариантность в современном русском языке исчезает, и один из вариантов устаревает, освобождая место более сильному, так случилось, например, с парой щ е поть и щеп о ть, в которой первая позиция (щ е поть) была утрачена языком. Относительно слова тр а пеза обычно в словарях расхождений не бывает – оно дается в варианте первоисточника (греч. trapeza – стол, кушанье). Однако в Словаре С.И. Ожегова, Н.Ю. Шведовой (1998) даны две формы тр а пеза и трап е за без стилистических помет, как равноправные даны и формы прилагательного тр а пезный и трап е зный, но субстантивной форме трап е зная (монастырская столовая) Н. Ю. Шведова отдает предпочтение, снабжая другой вариант трап е зная пометой «устар.». Получается не очень убедительно такое распределение оценок форм. Смещение ударения, видимо, возможно только в приставочном прилагательном затрап е зный (вид) и существительном затрап е зность, здесь вступают в действие фонетические и морфологические причины (удлинение слова за счет приставки и установление ритмического равновесия). И то и другое слово Н.Ю. Шведова помечает как разг., в то время как исходная форма трап е за такой оценки не имеет.
Противоречивыми часто бывают указания словарей и относительно вариантов догов о р – д о говор (соответственно – догов о ры и договор а). Долгое время литературной признавалась только форма догов о р (догов о ры). Д. Н. Ушаков формы договор и договора помечал как просторечные, а БАС – как неправильные. И только к концу XX в. эти бывшие просторечные формы оказались узаконенными: Н.Ю. Шведова дает обе формы (догов о р и д о говор), правда, вторую помечает как разговорную (но не просторечную!).
Варианты пригов о р и пр и говор тоже не обойдены лексикологами. БАС приговор квалифицирует как просторечие, MAC – как разговорное; С.И. Ожегов (1972) обе формы дает как равноценные варианты; Н.Ю. Шведова (1995) дает только пригов о р, вообще исключая второй вариант. Такая противоречивость в оценке акцентных вариантных форм объясняется двумя причинами: 1) объективно процесс становления нормы (фонетической, стилистической) еще не завершился; 2) не исключается и доля субъективности в оценке форм, разного отношения к узусу и использованию возможностей языка.
Чтобы выявить активно действующие акцентные тенденции, видимо, необходимо проследить, сопоставить употребление разных форм в разных языковых сферах - в кодифицированном литературном языке, в профессиональной речи, в речи разговорной. Процентное соотношение употребления акцентных вариантов в разных сферах языка может помочь более объективно оценить путь следования форм к литературной норме.
Тенденцию к грамматикализации можно пронаблюдать на различении форм прилагательных и причастий одного корня: развитый – развитой; налитый – налитой; испитый – испитой; завитый – завитой, обжитый – обжитой, занятый – занятой и нек. др. Четко к прилагательным относятся акцентологические варианты налитой, снятой, испитой (налитое яблоко, снятое молоко, испитое лицо). И вообще формы на - ой чаще выступают в роли прилагательных (обжитой дом, развитой ребенок). Что же касается форм с ударением на приставке или корне, то здесь принцип грамматикализации ощущается недостаточно четко. Неоднозначны и указания в словарях и справочниках. Разграничение форм прилагательных и причастий в акцентных парах завитый, налитый, развитый затруднительно и связано с семантикой этих слов: формы, прямо связанные с глаголами, т.е. имеющие процессуальное значение, выступают в качестве причастий и имеют корневой акцент: нал и тый (налить), разв и тый (развить веревку), зав и тый (завить волосы). В использовании формы с приставочным акцентом (з а нятый, р а звитый, о бжитый) различия обнаруживаются на синтаксическом уровне (причастие или прилагательное): человек, з а нятый делами; мысль, р а звитая в работе; дом, о бжитый нами – з а нятый работник, р а звитый ребенок, о бжитый дом. Надо сказать, что слова с префиксальным акцентом далеко не всеми принимаются как нормативные. Например, форма р а звитый (ребенок) как прилагательное снабжается запретительной пометой у Р. И. Аванесова, К. С. Горбачевича, Д. Э. Розенталя, хотя как убедительно доказывает С. Н. Борунова, в современном языке, «когда произошла стилистическая нейтрализация приставки раз -, стало возможно префиксальное ударение в причастии и прилагательном» (подчеркнуто нами. - Н.В.) р а звитый. В картотеке Института русского языка зафиксированы в прилагательных оба ударения: нормативное – развит о й и ненормативное – р а звитый. Можно полагать, что нормативность флективного акцента в 60-70-е годы во многом стимулировалась частотностью употребления официальных терминологических сочетаний типа «развитой социализм », что оттесняло на периферию языка форму развитый. Современный материал свидетельствует о расширении употребительности префиксального ударения у прилагательного, и потому его можно признать вариантом нормы при предпочтительном варианте развитой.
Не варьируется ударение лишь в причастии разв и тый (развитая веревка) и в сложных прилагательных (слабор а звитый). Прилагательные развитой и развитый в качестве одиночных определений равноценны нормативно, в определительных оборотах же предпочтительнее оказывается форма прилагательного с приставочным ударением – экономически р а звитый район.
Изменения, происшедшие в ударении заимствованных слов в течение двухсот лет проанализированы в книге А. В. Суперанской. Здесь выявлены причины и тенденции акцентных изменений. Колебания в ударении заимствованных слов объясняются степенью освоенности их русским языком. Чем больше чужое слово живет в русском языке, тем более подчиняется оно заимствующей системе, находя в ней аналогии, образцы для подражания.
2.2.3. Современные заимствования (конец XX в.) пока еще не «обжились» в русском языке, и потому в большинстве случаев ударение в них соответствует языку-источнику.
Сегодня это в основном английские слова, а сфера распространения их - профессиональные языки специалистов (компьютерная техника, финансовая и коммерческая деятельность, спорт, отчасти политика, музыка и др.). В массы новое слово попадает через периодическую печать, радио, телевидение.
Основной акцентный принцип заимствования сегодня – следование ударению языка-источника. Так, сохраняют ударение на первом слоге слова на - ер и - ор (бартер, брокер, дилер, менеджер) и слова на - инг (брифинг, лизинг, рейтинг, холдинг). Слово маркетинг уже заметно стало колебаться в сторону более естественного для русского языка варианта - марк е тинг.
Односложные слова типа файл, грант имеют неподвижное ударение при склонении на русский лад (файла, гранта). Перенос ударения на окончание крайне редок (например, хит - хиты, хитом, а также в речи молодежи - битлы).
Что же касается старых заимствований, то норма здесь давно уже утвердилась и отклонения составляют редкое исключение. Например, слова на - лог перенесли ударение на предпоследний слог: филол о г → фил о лог, мифол о г → миф о лог (но минерал о г!) новые заимствования сразу имеют вторую форму – рентгенолог, офтальмолог, уфолог, тюрколог, текстолог, политолог. Неодушевленные имена на - лог сохраняют ударение финальное (катал о г, кат а лог – нелит. форма; монолог).
То же произошло со словами на - граф, - метр: литогр а ф → лит о граф, лексикогр а ф → лексик о граф, стеногр а ф → стен о граф; арифмом е тр → арифм о метр, хроном е тр → хрон о метр. Еще в 20-е годы утвердились формы бар о метр, терм о метр.
Среди заимствованных имен собственных существует явная конкуренция акцентных вариантов – заимствованного и русифицированного. Общая тенденция к русификации заимствованных собственных имен очевидна, но в разных языковых сферах колебания все-таки существуют.
Многие из русифицированных вариантов в настоящее время уже стали традиционными, например, мы говорим Анкара, Гаити, Гондурас, Панама, Хиросима, Вашингтон, Белград, но: турец. А нкара; исп. Аит и, Онд у рас, Панам а; японск. Хир о сима; англ. У о шингтон; сербскохорв. Б е оград. Разные варианты названий зарубежных стран могут возникнуть в результате несовпадающих рекомендаций. Так, в Словаре географических названий зарубежных стран дается форма Шри-Л а нка. Другое ударение подтверждено посольством страны – Шри-Ланк а. БЭС дает оба варианта – Шри-Л а нка и Шри-Ланк а.
Отмечено, что в речевой практике довольно часто встречаются акцентные варианты географических названий, даже в пределах одной страны. Например: М у рманск и Мурм а нск, Черепов е ц и Чер е повец, О бская губа и Обск а я. Как правило, Словарь для работников радио и телевидения дает более распространенный вариант, он же традиционный. Традиционно по-русски произносятся имена Шекспир, Рембрандт, Шоу Бернард, Дэвид Копперфильд, Сенека и др. Ударения языка-первоисточника используются только в особых, специальных условиях (Шексп и р, Р е мбрандт, Шоу Бернард, Сен е ка, Д э вид К о пперфильд). Однако случается, что источники бывают разные, например, фамилия художника Пик а ссо произносится либо по-французски Пикасс о, либо по-испански Пик а ссо (французский художник испанского происхождения). Словарь для работников радио, ориентируясь в принципе на традиционные, более распространенные варианты, дает форму Пикасс о.
Таким образом, чаще побеждают варианты, сложившиеся в речевой практике – русифицированные. Однако усиление международных контактов влияет на нормализаторскую деятельность, и в настоящее время обнаруживается стремление к восстановлению произношения языка-источника. Произносить собственные имена так, как они произносятся в первоисточнике, – очевидная тенденция сегодняшнего дня. Так сталкиваются две тенденции, дающие два разных варианта – русифицированный и сохранивший свое «иноземное лицо». Такая двойственность в жизни заимствованных слов заметна не только в сфере собственных имен, но и среди имен нарицательных. В большинстве случаев новые заимствования звучат «по-иностранному», но одновременно появляются и некоторые отклонения от этой общей тенденции, например, марк е тинг все чаще уступает место м а ркетингу, что ближе русскому типу ударения (к тому же действует аналогия с двусложными словами на - инг - холдинг, рейтинг, лизинг), а слово м е неджм е нт на русской почве тяготеет к лексической группе давно освоенных русским языком слов с ударным - мент (эксперим е нт, докум е нт, ангажем е нт, пигм е нт, фрагм е нт, комплим е нт, абонем е нт, рудим е нт, медикам е нт, дивертисм е нт, аргум е нт, инструм е нт, компон е нт и др.), хотя при этом представлены и другие акцентные формы (фундамент, регламент, орнамент, департамент). Отдельные слова имеют стилистическую вариантность: апартам е нт - апарт а мент. В частности, форму апарт а мент А. А. Зализняк считает устаревшей (Грамматический словарь русского языка. - М., 1977), а Н. Ю. Шведова (1998) и В. В. Лопатин (1999) дают обе формы как нейтральные равноправные (причем исходной формой избирается форма множественного числа - апартам е нты).
При рассмотрении акцентных характеристик слов необходимо учитывать собственно вариантность в рамках слова и случаи семантического расхождения разноакцентных лексем, например: запасный выход – запасной игрок; страстный взгляд – страстная неделя; языковая колбаса – языковой процесс; подвижный ребенок – подвижной состав; чудный пейзаж – чудной (странный) случай. Даже при одном значении может оказаться разная сочетаемость слов: а томная бомба – ат о мный вес (терминологические варианты). И, конечно, не принимаются во внимание омографы, например, глаголы бронировать (от бр о ня) – ‘закреплять что-либо за кем-либо’ и бронировать (от брон я) – ‘покрывать броней’; отсюда бронированный номер в гостинице и бронированный поезд. Форма бронь обычно словарями не фиксируется как нелитературная, хотя у Н.Ю. Шведовой (1998) бронь дана с пометой «просторечн.».
Выводы
Состояние современного русского языка в акцентном отношении с очевидностью свидетельствует о живых процессах, приводящих в движение всю акцентную систему. В разных классах слов намечаются тенденции к смене традиционных ударений. Существование акцентной вариантности дает богатый материал для стилистической дифференциации языковых моделей. Стремление к унификации форм ощущается в рамках литературного языка, нейтрального в стилистическом плане, а также отчасти на уровне разговорной речи в бытовом общении. Однако такая тенденция не может быть механически перенесена на речь художественную, где именно стилистические и семантические нюансы оказываются наиболее ценными и важными. Здесь оценки «правильно» или «непра