Они появились незаметно. Подкрались к нашим кострам, проникли в первые наши жилища и в конце концов обосновались в наших сердцах. Они все выведали – наш язык и привычки. Научились потакать прихотям, изучили пристрастия и антипатии, даже стали чем-то похожи на нас. Настало время хорошенько присмотреться к тем, кто теперь всегда рядом с нами.
Несколько лет назад американские биологи Реймонд и Лорна Коппинджер пришли к выводу, что не человек приручал собаку – она одомашнилась сама. Вероятно, это происходило так: волки, по каким-то причинам изгнанные из стаи, собирались около поселений человека и питались отбросами, как это и сегодня делают бездомные псы. Тому, кто хотел выжить, приходилось демонстрировать дружелюбие, уважать обычаи двуногих и всегда быть начеку. «Чтобы стать верным псом, – резюмирует профессор Вилмош Чани, – волк должен был освоить более сложные навыки социального поведения, чем в стае». Во время исследований профессора Чани лабораторию кафедры этологии в Университете имени Лоранда Этвеша в Будапеште заполонили щенки. Они ползали на брюхе по линолеуму, обнюхивая все вокруг, пищали, возились под компьютерными столами, норовили проникнуть в шкафы с лабораторной утварью. Чани основал кафедру 33 года назад, но лишь в 1994 году занялся изучением вида животных, про который, казалось бы, известно все, а на самом деле – очень мало: Canis lupus familiaris, домашняя собака.
Профессор считает, что за тысячелетия совместного существования с человеком собака все свое внимание сосредотачивала на нашем поведении, улавливая тончайшие его нюансы. Ни одно другое животное не развило в себе столь выдающейся способности понимать сигналы человека и в соответствии с этим выстраивать собственную линию поведения.
Как установил в результате экспериментов профессор Чани, щенки начинают понимать язык человеческого тела, едва открыв глаза. Они постоянно следят за хозяином – даже тогда, когда видят его на экране или мониторе.
Как выяснили в Лейпцигском Институте эволюционной антропологии имени Макса Планка, ни одно животное – ни шимпанзе, ни волки, даже если их вырастил человек, не достигли такого мастерства в толковании человеческих жестов и мимики, как собаки. Умение понимать нас сослужило им хорошую службу.
Пока их прародители-волки борются за существование — в дикой природе их осталось около 130 тысяч – 500 млн собак наслаждаются беззаботным существованием под покровительством двуногих. Вообще-то как биологические виды волки и мы – конкуренты. Так что наш симбиоз – редкость в мире природы!
По всей вероятности, проникновение собак в мир людей началось 15 000 лет назад в Восточной Азии. Шведский биолог Петер Саволайнен проанализировал ДНК 654 собак из разных регионов мира. Больше всего уникальных генетических типов оказалось у псов Китая, Таиланда, Тибета, Камбоджи, Кореи и Японии. По оценкам же зоолога Роберта К. Уэйна из Калифорнийского университета, судьбы волка и человека соединились по крайней мере на 25 000 лет раньше. В любом случае, для совместной эволюции партнеров, времени было предостаточно.
Сотрудникам профессора Чани достаточно было провести всего один эксперимент, чтобы подтвердить безграничную собачью привязанность к роду Homo.
13 волчат и 11 щенят забрали у матерей еще слепыми и передали на воспитание сотрудницам лаборатории. Женщины круглые сутки заботились о своих подопечных: кормили разогретым в микроволновке молоком из бутылочек, укладывали спать с собой в постель. Через несколько недель весь выводок перевели в новое помещение, где в одном углу сидела незнакомая детенышам женщина, а в другом – невозмутимая бельгийская овчарка. Оказавшись на новом месте, малыши сначала понаделали луж от страха, потом страшно затосковали, а потом принялись искать убежище: волчата все как один потянулись к овчарке, щенки – к женщине…
Щенки и волчата росли в одинаково тесном контакте с людьми. Почему же они повели себя по-разному? Напрашивается только один вывод: выбор щенков обусловлен наследственностью, любовь к человеку прочно вошла в плоть и кровь собак. И наблюдения Михаэля Томаселло, психолога из Лейпцига, свидетельствуют о том же: мы с вами интересуем собак гораздо больше, чем их собственные сородичи. Можно даже сказать, что собаки ведут беспрерывные маркетинговые исследования, ни на минуту не упуская из виду свою главную «целевую аудиторию» – людей.
Они инстинктивно улавливают даже бессознательные сигналы человека, как обнаружили нейробиологи из Университета Флориды. Собаки, приставленные к больным эпилепсией, предчувствовали приближение припадка за несколько минут до начала. Они предостерегающе лаяли или осторожно хватали больного за руку, чтобы он смог вовремя принять необходимые меры. Такую сверхчувствительность не привьешь никакой дрессировкой.
Собака, веками жившая среди людей, разгадала код нашего поведения. База ее наблюдений – семья человека, биотоп – наш дом. Здесь она совершенствовала себя, уподобляясь человеку, и при этом неизбежно, по мнению профессора Чани, выработала социальное поведение, отличное от поведения, которое определяется элементарными инстинктами самца или самки в стае. «Я даже отважусь утверждать, – говорит исследователь, – что собака сейчас находится на предчеловеческой стадии развития».
Понаблюдайте за группами шимпанзе – их и сегодня раздирает соперничество за власть. А у собак появилась способность подчиняться, умение подавлять инстинкты и участвовать в разделении труда. «Пес может даже, – говорит Чани, – самостоятельно расставлять приоритеты в получаемых командах и менять степень своего послушания в зависимости от задачи».
Ни один другой зверь не способен к эмпатии – идентификации себя с заботами и радостями другого живого существа. Это черта в естественных условиях могла бы слишком усложнить жизнь животного.
Приматы вечно воюют между собой за пищу, безопасные укрытия и самок. Групповая солидарность проявляется у них лишь тогда, когда речь идет о кровных родичах. Собаки (как и люди) тоже не забывают о благополучии группы. Но в отличие от приматов она может состоять даже из представителей разных биологических видов.
«Собаки, – говорит Чани, – это больше, чем обычные животные. У них есть нечто вроде культуры – представления о долге и справедливости, запреты». Собака относится к человеку не как к вожаку своей стаи, а скорее как ребенок к родителю. В ситуации страха или расставания с двуногим партнером – и то и другое имитировали сотрудники Чани в лаборатории – даже взрослые псы ведут себя как беззащитные младенцы.
Собака уже очень давно уверена, что получит пищу из рук человека, и это позволило ей пренебречь своими охотничьими навыками. Ежедневная круговерть общения с человеком, по мнению американского биолога Марка Бекофа, в ходе эволюции обогатила поведение собаки. Проводя лабораторные эксперименты он установил, что игровое поведение у щенков гораздо более разнообразно, чем у волчат.
В отличие от волка, собака сохраняет потребность в игре даже в солидном возрасте. Она остается любопытной, способной к обучению и не испытывает страха перед другими животными. Следы взрослых волков на снегу – прямые и целеустремленные. Собаки же носятся без всякой цели, выписывая зигзаги, – они беззаботно кружат по жизни.
В игре собака переняла у нас способность к абстракции. Только собаки и люди способны следовать правилам и исполнять ритуалы. Во время теста, когда нужно было находить спрятанные за ширмой мячи, подопытные собаки Чани послушно обшаривали тайник за тайником. И даже когда лаборант на их глазах сунул мяч в карман, они все же сперва поискали за ширмами: подумали, что того требуют правила игры.
Точно такой же эксперимент исследователи провели с детьми и студентами. Результат оказался поразительным: 80% детей и половина студентов повели себя точно так же, как собаки: они доверились ритуалу, а не своим собственным глазам.
Восприимчивость собаки к правилам и нормам, установленным человеком, возможно, со временем поможет ей вступить в полноценный диалог с нами. Для общения собака задействует различные образцы поведения.
20–30 таких ритуалов могли бы образовать примитивную коммуникационную систему. Уже сейчас, как выяснила группа Чани в результате опроса большого числа владельцев собак, собаки в состоянии понимать в среднем около 30 слов человеческой речи.
Canis lupus familiaris уже оборвали связь со своими сородичами. В то время как волк общается при помощи 60 выражений «лица», пес сохранил в своем репертуаре лишь малую долю этого разнообразия. Попытки зоолога Дорит Федерсен-Петерсен образовать стаю из пуделей или ретриверов потерпели фиаско. И произошло это, как считает немецкая исследовательница, в основном из-за бедности их мимики. Вокализация, то есть лай, – тоже не самое хорошее средство коммуникации с соплеменниками: не всегда лай одной собаки понятен другой. Для обмена информацией собака опять же выбирает человека.
Тявканье, как считает Вилмош Чани, это не что иное, как попытка имитировать наши слова. У собак настолько сложное социальное сознание, что в принципе они легко могли бы создать нечто вроде языка. «Звуковой ряд волка бедный и однотонный, а вокализация собаки настолько вариативна, что вполне могла бы стать основой для языковой системы», – полагает сотрудник Чани Петер Понграц. Говорят об этом давно, еще в 1936 году специалист по психологии животных Йохан Биренс де Хаан сообщал о собаке, которая, проголодавшись, могла пролаять нечто чрезвычайно похожее на слово hunger – голод.
Американка София Йин проанализировала спектрограммы 4600 записей собачьего лая, которые совпадают с определенными ситуациями в 80% случаев: например, когда собака упускает из виду хозяина, она издает высокое, одиночное тявканье, а резкий, глухой, глубокий лай, раздается, когда звонят в дверь…
«Чтобы разработать примитивную языковую систему, – говорит Ксаньи, – необходимо около 200 слов. Обезьяны и попугаи довели их число до 150». Будем надеяться, что в один прекрасный день потомки волка смогут выразить свою благодарность человеку, не только преданным взглядом.