Школьные уроки (7)
Начальная школа, в которой я училась, была базовой при Устюженском педагогическом училище. В школе работали самые лучшие учителя, они учили нас уму-разуму, а также учили студентов педучилища работать учителями начальных школах. Студенты проводили с нами уроки русского языка, арифметике, всем предметам, занимались с нами на переменах, разучивали песни, учили водить хороводы;
Вспоминаю такой случай. В нашем классе студент Саша Богданович проводил урок пения. Высокий, красивый, со скрипкой разучивал с нами песню.
- Мальчишку взяли под Иркутском.
Ему пятнадцать лет всего.
Как жемчуга на чистом блюдце
Блестели зубы у него.
Далее словарная работа: знаем ли мы, что такое «как жемчуга».
Наша учительница Ольга Ивановна Кулакова (она тоже была в классе) обратилась к Саше: «Саша, улыбнись». Саша улыбнулся. «Это такие, как у Саши.»
Все в школе любили Сашу. На перемене мы выражали ему любовь тем, что старались подбежать к нему и повиснуть у него на руке.
В 1941 году Саша окончил педучилище и был мобилизован на фронт.
В книге «Ветераны Великой Отечественной » стр.9, написано, что Саше Богданович и его друзья плечом к плечу прошли многими дорогами войны, зачислен в 94-й отдельный гвардейский минометный дивизион, где познакомились с реактивными установками – «Катюшами». Саша остался жив, был участником парада 9 мая 1945 года в Москве. Приезжал в Устюжну к родителям, которые работали учителями в школе в деревне Никола. Он умер недавно года два назад.
Учителем военного дела у нас в школе работала Вера Фроловна. Стройная,красивая, в военной форме цвета хаки, на ногах сапожки, широкий ремень. Учила нас шагать строем, выполнять команды «Кругом», «бегом», «ложись».
Изучали винтовку: за три минуты разобрать, через 5 минут собрать. А у нас руки слабые, винтовка тяжелая. И мы «разбирали» 5 минут, а собирали в два раза дольше. Вера Фроловна нам очень нравилась. Она воспитывала в нас патриотов, защитников Родины. О ней добрые воспоминания.
Мои учителя (6)
Самым любимым учителем в школе был Андрей Александрович Поздеев, учитель литературы. Очень многих литературных героев он «играл» на уроках. В 7 классе, когда изучали «Ревизора», Андрей Александрович изображал Бобчинского и Добчинского, как они подслушивают за дверью чужие разговоры, удачно показывал женщин – Анну Андреевну и Марию Антоновну, а Иван Александрович Хлестаков, чиновник из Санкт-Петербурга в исполнении Андрея Александровича и сейчас стоит перед глазами. Чудо-учитель, чудо-человек. Он следил за судьбой его бывших учеников, помогал советом. Когда я стала работать учителем литературы в старших классах, где изучалось творчество Л. Н. Толстого, ко мне домой пришел Андрей Александрович и принес мне книгу Бражника, где были поурочные разработки творчества Л. Н. Толстого «Война и мир», «Воскресенье», а также свои разработки-подготовки к урокам. И сказал: «Мои разработки вернешь, а Бражника - дарю». Я ему очень благодарна за это. А когда мне в 1972 году присвоили звание «Отличника народного просвещнения», он пришел ко мне домой и поздравил с этой наградой. Это редкой души человек.
Анна Михайловна Рубцова, учительница из базовой школы, как-то мне сказала:
- Нина, чтоб у тебя на работе с учениками все было нормально, чтоб любили и уважали тебя, запомни: Знай, что твой ученик, каким бы он ни был, это личность, не обижай его, пусть знает, что он чудесный человек, что ты его любишь, что он тебе нужен, что тебе без него плохо. И этот человек будет тебя уважать, будет твоей правой рукой, и тебе будет легко работать.
В своей работе я выполняла завет этой старой учительницы и не жалею об этом.
Квартиранты
У нас на квартире жил мужчина средних лет, высокий, черноволосый. Звали его Михаил Михайлович. Он работал в УШосДор – Управление шоссейных дорог. Домой он приходил только ночевать. Иногда мама кормила его завтраком. Это пока о нем.
Дело в том, что в Устюжне было очень плохо с керосином, негде было его купить. Лампу старались не зажигать. Были сделаны лампы-мигушки. Брали бутылочку, размером в 200 граммов, наливали в нее керосин, а горелку делали сами: вырезали кружок из железа, в середину вставляли трубочку из этого железа. В трубочку вставляли фитиль, скрученный из ниток – это и была наша «лампа-мигалка». В доме их было две: одна стояла на кухне на столе, а вторая- на русской печке, где стоял посылочный ящик кверху дном дном, на нем наши тетради и учебники, а в центре – мигалка, мы садились вокруг ящика и учили там уроки. А младший брат Валерка – ему было 4 года – тоже был с нами на печке.
Теперь о Михаиле Михайловиче. У него в комнате стояла большая бутылка, емкостью около 5 литров. В ней был керосин. Мама дала ему керосиновую лампу, он в своей комнате зажигал ее, у него было светло, а мы на печке – с мигушкой.
На бутылке с керосином были наклеены узенькие полоски бумаги. Их было несколько. Я не понимала, почему это? Оказалось, что когда он наливал керосин в лампу, то наклеивал на бутылку бумажку на уровне оставшегося керосина. Видимо, боялся, что мы украдем у него керосин. Мы никогда ничего ни у кого не воровали. Мама у нас была интеллигентная женщина, нас воспитывала в строгости, и воровать мы не могли. Скорее всего, мы помогали другим, делились, чем могли, а тут такое?! Мама обижалась на Михаила Михайловича.
Квартиранты
Во время войны к нам в дом были поселены беженцы из Петрозаводска. Это были две женщины и два мальчика Валерка – три года и Вовка около 5 лет, а женщины были – мама мальчиков и их бабушка. Они рассказывали, что отец этих мальчиков был военный летчик. Во время воздушного боя самолет его подбили, и летчик направил горящий самолет на железнодорожный узел, где стояли цистерны с горючим. Повторил подвиг капитана Гастелло.
Правда это или нет- я не знаю. Когда семья эвакуировалась из Петрозаводска, их поезд разбомбили немцы. Младшему мальчику, Валерке, оторвало руку выше локтя. Валерка был очень шустрый мальчик, он закручивал рукав рубашки, взмахивал остатками руки, кричал, что у него красивая рука, и больше ни у кого такой нету.
Все внимание было только Валерке. Его ласкали, целовали, давали ему что-нибудь вкусненькое, жалели.
А Вовка ревновал, пытался ему что-нибудь сделать, шлепнуть или отобрать. И за это его ставили в угол или шлепали.
Моя мама жалела их всех, давала им картошку из подвала, а мальчишек подкармливала козьим молоком. Мы, дети, тоже их жалели.
Подводя итог, хочу сказать,, что все мы были патриотами, любили свою родину, работали сколько могли, помогали друг другу безвозмездно помогали слабым и немощным.
Такими остались и до сих пор.
Беженцы – цыгане
Среди беженцев было много цыган. В центре города у магазина № 2 было высокое крыльцо, и у этого крыльца, обычно на земле сидели цыганки и гадали. Желающих погадать было много. Женщинам интересно узнать у цыганки - гадалки судьбу мужа-воина, сына, любимого. Рассчитывались картошкой, кто яичками, а кто давал и кусочек хлеба.
Однажды, мой старший брат, ему было 12 лет, привёл к нам цыганёнка, попросил маму, чтоб накормила. Мама дала ему картошки и налила чашку молока.
Разговорились:
- Тебя как зовут, мальчик?
- Колька.
- Не Колька, а Коля. А фамилия какая?
- Сличенко. Колька я, Колька Сличенко!
Вот этот Колька Сличенко с моим братом Юрой уходили утром, а вечером приходили, мама накормила, и они ночевали на сеновале, где заготовлено сено для козы.
Прошло недели две. К нам пришёл пожилой цыган, седой, сапоги выше колен с металлическими заклёпками. Он поблагодарил маму, что приютила и комила цыганенка. Ещё он сказал, что они уходят из Устюжны и возвращаются на родину в Белгородскую область.
Прошли годы. И мы с братом заметили, что наш Коля Сличенко стал артист кино, находили во многих фильмах, например, «Свадьба в Малиновке», и его «Очи чёрные» покорили весь мир! Смотрели передачи по телевиденью, узнали, что он руководитель театра «Ромен» в Москве, что его дочь тоже певица и работает вместе с ним.
Брат Юра несколько раз предлагал написать письмо Николаю Алексеевичу, рассказать ему об одной страничке из его детства. Но я так и не решилась. Вдруг не поймём друг друга?
А теперь жалко, что не написала.
г. Устюжна
Вологодской области
ул. Гарарина д. 12
2-16-16
Беженцы
22 июня, ровно в 4 часа,
Киев бомбили, и нам объявили,
Что началася война.
Стало очевидно, что в городе стало меньше мужчин и появилось много беженцев. Люди шли измученно голодные, в старой одежде. Они просили, чтоб их накормили или дали, что-нибудь из одежды.
В 1941 году я была ученицей 3 класса начальной школы. Когда немецкие войска подошли к Тихвину, наш город был объявлен на осадном положении. Были предупреждены, что жители, а это женщины и дети, собирали вещи и будут эвакуированы к Весьегонску. Моя мама собрала кой-какие вещи, завязала в узлы. Ей обещали дать машину, так как в нашем переулке проживало 12 детей. У мамы нас было трое, младшему Валерию тогда было 4 года.
Но машину нам не дали, пообещали лошадь, чтоб увести вещи. Но потом и лошади не оказалось, нам предложили идти пешком. На хозяйстве у нас была коза и мы решили, что она тоже пойдет с нами, у нас будет молоко. Но к счастью немец был остановлен у Тихвина, и мы никуда не пошли.
В школе у нас были отличные учителя. Ежедневно мы получали информацию о делах на фронте. Собирали посылки и отправляли на фронт.
Помню, мама связала носки и рукавички из козьего пуха, и я принесла для посылки воинам. В посылки мы вкладывали письма, в которых благодарили солдат за то, что нас защищают, желали им бороться за свободу Родины и, чтоб живыми вернуться домой.
И я получила письмо: треугольник со словами благодарности. Письмо было с обратным адресом. Писал письмо Алексей Смола. Это письмо я долго хранила, но потом оно у меня затерялось.
Милый Алексей Смола! Как сложилась судьба? Остался ли живым и вернулся на родину?
Если жив, то низкий поклон тебе от меня и моей семьи.
Хотя и мне-то уже 83 года.
Госпиталь
У нас в Устюжне был военный госпиталь. Находился он в красном здании нынешней гимназии.
Концерт готовили с нами наши учителя, особенно старшая пионервожатая Волкова Ариадна Вениаминовна. Она играла на гармошке, разучивала с нами песни, играла нам на переменах, под её музыку на переменах мы водили хоровод, играли.
И вот мы с концертом в военном госпитале. К нашему приходу в зал собрались раненые бойцы. Забинтованные руки, голова, повязки на груди, а у самой сцены несколько солдат были привезены на каталках, совсем у самой сцены.
Начало концерта. Пели песни, читали стихи, выполняли физкультурные упражнения, строили «пирамиды» - я была выше ростом, и была первая, а когда выступали с упражнениями и на сцене оказалась у самого края, видела глаза наших зрителей. В дальнем углу зала у круглой печки стоял солдат, у которого забинтована голова, только видны были глаза и не забинтованы рот и кончик носа. И когда мы построили «пирамиду» и произнесли слова: «Да здравствует наша Красная Армия! Да здравствует товарищ Сталин! Слава нашему народу!» - этот солдат заплакал. Я видела его слёзы
И позднее, уже в наше время, когда пригласили меняв гимназию на встречу с учениками, чтоб рассказать о нашем военном детстве, я оказалась в этом же зале, рассказала эту историю и спросила своих слушателей, о чём плакал солдат? Они ответили:
- Он вспоминал своих детей о которых не всё знает;
-Он плакал, так как ему было очень больно;
-Ему было обидно, что он ранен и не может бить фашистов.
Я согласна с мнениями моих слушателей. Прекрасные ребята в нашей гимназии. Чудесные учителя, которые их учат и воспитывают.
Работа в колхозе
Учебный год заканчивался 20 мая, а 21 мая я со своими подругами уже работала в колхозе им. XIII годовщины Октября. Мои подруги Валя Хрущёва, Галя Шаронова и я, Нина Копыльцова – это моя девичья фамилия – работали в колхозе на поле, где выращивали овощи. Мы пололи, поливали, убирали урожай. Сразу за городом были огромные парники, где выращивали рассаду капусты, помидоров. Воду возили в бочках с речки Ворожи. Возчик был инвалид войны без ноги. Он подъезжал к речке, стоял на телеге, а мальчишки вёдрами подавали ему воду, которую он привозил к парникам, и мы поливали рассаду. Потом эту рассаду продавали мирным гражданам, а потом дальше, за парниками, было огромное поле, где растили капусту. Мы ухаживали за ней всё лето. до конца каникул, а 1 сентября шли в школу учиться. В конце года на заработанные трудодни нам выдавали зерно. Это был овёс, пшеница, жито.
Это зерно мололи дома на жерновах, и мы очень гордились, что овсяный кисель и блины были самые вкусные, так как мы сами их заработали. Это было, когда учились в начальной школе. А потом мы работали в колхозе на каникулах несколько лет: копали картошку, теребили лён, расстилали его «под августовские росы», потом поднимали лён, вязали снопы, ставили в груду, возили на ригу, молотили его и так далее.
Так шли наши детские и юношеские годы.
Я и религия
В конце 30-х годов (приблизительно 36-37 год) в стране шла очень активная борьба с религией: сжигали, рушили церкви, расстреливали священников, нельзя было в домах держать иконы, а особенно страдали учителя. Если у учителя в доме была икона или кто-либо из учителей хоронил родственников со священником – этого учителя «заедят», вплоть до увольнения с работы.
В России много религий, но у всех бог един. И не все ли равно. Верь в бога и обряд может быть разным: молишься сидя, стоя, на коленях, двумя перстами или тремя – не все ли равно. Молись богу, он един! Зачем же воевать, убивать взрывать церкви, колокольни, уничтожать верующих? Не понимаю.
Когда мне было 6-7 лет, мой старший брат Юра, а он был старше меня на полтора года, позвал меня посмотреть, как «жгут церковь». Мы прибежали на площадь, откуда было хорошо видно. «Жгли» не церковь, а колокольню около церкви, где нынче музей. Колокольня стояла на крутом правом берегу реки Ворожи.
Фундамент колокольни почти весь был разобран с той стороны, где Ворожа. Под фундамент были подставлены деревянные столбы. Накиданы дрова. Думаю, что было запланировано так: подпорки под фундаментом сгорят и колокольня упадет в Ворожу. А чтоб колокольня не упала на мост через Ворожу, к основанию купола были привязаны канаты, которые держали мужчины на нашем левом берегу. Если колокольня начнет падать, её за эти канаты направят в Ворожу. Так и случилось. Я видела, как падала колокольня. Раздался шум, треск, в небо поднялись клубы пыли и дыма, и мы убежали домой. На том месте, где упала колокольня, на высоком берегу Ворожи, десятки лет не росла даже трава, ведь эти кирпичи никто не убирал, красные, они лежат и до сих пор. И лишь недавно, лет десять назад, на этом месте стала расти крапива, появились кусты ивы и ольхи. Мой отец, Копыльцов Анатолий Андреевич, дожил до 90 лет. Будучи уже очень старым, он вспоминал эти события. Он называло фамилии и имена этих мужчин, говорил, что они все прожили после этого не более двух лет и умерли не своей смертью. Один зимой замерз, будучи пьяным, тот который «за бутылку» привязывал канаты к основанию купола, спился и погиб, третий утонул в Мологе. Таков был печальный итог этого «мероприятия».
Я не знаю
Верить ли в колдовство? Действительно ли экстрасенсы могут разгадывать события? Некоторые факты из моей жизни я не могу объяснить.
Когда я была еще маленькая, у нас в хозяйстве была корова, вся черная, звали ее Цыганка. Она ко мне и брату Юре относилась нормально: она нас катала на голове. Было это так: мы гуляли на дворе. Сзади подходит Цыганки пытается посадить к себе на голову. Я садилась к ней на макушку, ноги вдоль ее головы, её рога как подлокотники. И корова «катает» по двору. Потом устанет опустит голову вниз, и я слезаю с ее головы.
Однажды корова пришла вечером домой (все городское стадо паслось в лесу за Ижиной) мама стала доить корову, но молоко оказалось с кровью. Травмы на вымени не было. Мама сходила к пастуху Феде, он пришел к нам, осмотрел корову и начал разговаривать с мамой, велел ей сделать следующее. Они налили это молоко на сковородку и поставили на угли в печку. Федя в это время о чем-то шептал. Через некоторое время к нам в дом пришла старуха, татарка. Она всегда ходила в черной одежде и черном платке. Жила она на соседней улице. Она заходит в дом. Федя показывает ей красное молоко на сковороде и говорит ей:
- это твоя работа? Если до завтра не исправишь, то сделаю так, что ты сама кровью доить будешь!!
Старуха ушла. А к утру корова поправилась, молоко было нормальное.
Но с этой Цыганкой произошел еще один случай. Вечером она не пришла домой. Осталась в лесу. Отец ходил ее в лес искать, брал с собой моего брата Юру. Ходили несколько дней, не могли найти.
Однажды они вышли отдохнуть на крутой берег Мологи. Сели отдохнуть и поесть. К ним подсел старичок. Разговорились. Старик велел пойти в лес на определенное место, где стояла одинокая сосна. На следующий день отец пришел на это место и под сосной нашел свою корову. Корова ходила вокруг сосны по определенному кругу, съела воркруг этой сосны траву, кустарники и даже мох. Выйти из этого круга она не могла. Отец говорил, что мимо этой сосны он проходил несколько раз, но корову не видел.
Отец привязал корову за рога веревкой и хотел вести ее домой. Но корова не могла выйти из этого круга. Шло время, но корова не шла.
Вдруг по лесной дорожке мимо на лошади ехал пожилой мужчина. Отец попросил его помочь. Тот согласился. Они привязали корову к телеге и силой вытащили ее из этого круга с помощью лошади.
Корова пришла домой, но заболела, так как у нее заболело вымя, потому что ее никто не доил. Пришлось ее забить. Я помню, что на кухне на столе лежал ливер Цыганки, а мама горько плакала.
После этого купили молодую телочку, назвали ее Зорькой. Отец приучал ее ходить в поле с городским стадом, потом стал ходить Юра.
Пастух Андрей и его два сына спрятались под большую елку, что стояла в стороне у дороги. Юра был с ними. Вдруг Зорька помчалась по дороге к городу, Юра выскочил из-под елки и побежал за ней. В это время молния ударила в эту елку и убила двух парней-подростков, а их отец Андрей остался жив. А Юру спасла Зорька – помчалась домой. Как это объяснить? Не знаю. На эту тему еще рассказ из моей жизни.
Когда я работала в Никифоровской школе, надо было посещать семьи учеников, узнать как и где живут, познакомиться с родителями.
И я пошла в деревню Муравьево, в двух км. От Никифорова. Вместе со мной пошла учительница Власова Нонна Яковлевна. Между Никифоровым и Муравьевым была низина, грязь, кочки. Нам сказали, что в этой низине заблудитесь, там «водит». Дело к вечеру. Стемнялось. Но мы пошли. Дошли до этой низины и действительно заблудились, прыгали по кочкам, проваливались в какие-то ямы, ни одного огонька нигде не видно. И вспомнили совет моей квартирной хозяйки: если заблудитесь, снимите с себя что-то из одежды и наденьте ее на левую сторону. Я сняла с себя юбку, вывернула на изнанку и одела на себя. И о чудо!! Вдали показались огни из деревни Муравьево. Обратно мы возвращались другой дорогой – через Котово. Это было значительно дальше, но дорога была нормальная.
Что это было? Почему нам предсказали, что мы заблудимся? Как выйти из этого дела? Не знаю.
О религии
По православной религии каждый дом, квартира, где живет семья, называется очаг. И хранителем каждого очага бывает кто-нибудь из святых. В нашей семье хранителем очага был Николай Чудотворец. Икону с Николаем Чудотворцем мама очень берегла, молилась на него и мама и моя бабушка Анна Киприяновна. Когда мы с мужем купили половину дома на улице Гагарина, я спросила у хозяйки второй половины дома, кого из святых считают хранителем очага.
Она сказала, что и понятия не имеет, отец ее был коммунист, работал директором «сельхозтехники», ярый атеист, поэтому никаких икон в доме не было.
Однако, через некоторое время она показала мне икону, которую нашла в гараже. Это была икона Николая Чудотворца. Я обрадовалась, что это мой, мне знакомый из детства чудотворец.
Я пошла в Казанскую церковь, подошла к большой иконе Николая Чудотворца, рассказала ему об этом событии, попросила его о том, чтобы он помогал мне и членам моей семьи, поставила свечки.
И вдруг я почувствовала, что от иконы ко мне идет какое-то тепло. Я посмотрела за иконой, откуда идет это тепло? Может батарея отопления? Но батареи там совсем не было. И я подумала, что Николай Чудотворец принял меня. С той поры я боготворю этого святого. На комоде у меня стоит икона Николая Чудотворца, я часто разговариваю с ним, благодарю его за то, что он мне помогает, обращаюсь к нему с просьбой, верю ему.
И на вопрос, верю ли я в Бога, я отвечаю: «Да!» Верю в чудодейственную силу святой воды. Мужа хоронила, выполнив церковный обряд отпевания.
Правда в церковь стала реже ходить, очень болят ноги, но это не мешает мне верить в Бога.
Я и любимая река Молога
Любимое место отдыха устюжан всегда была река Молога. На берегах был бульвар, на которых отдыхала молодежь по вечерам. Много скамеечек. Там пели песни, играли, влюблялись. Вода была очень чистая, на берегу не было мусорных свалок. И купались. Мой дом был недалеко от Мологи, и место купания – ниже моста. Мост был деревянный, около свай стояли ледорезы, их называли быки. Во время ледохода из Череповца приезжали минеры, рвали лед и этим спасали мост.
Когда лед пройдет, вода становится чуть теплее, и мы купались в Мологе немного ниже моста.
Мне уже было около 20 лет, я одна пошла на Мологу купаться. Заплыла недалеко от берега, но оказалась на том месте, где вода между сваями шла с особой силой. Я попала в эту струю, неудачно перевернулась, захлебнулась и почувствовала, что меня крутит, я не могу выбраться из этого круговорота и мне не чем дышать, руки-ноги не слушаются, я тону. Вдруг около меня оказался молодой человек, спокойным голосом стал мне командовать, как дышать, что делать руками, ногами. Потом направил меня к берегу, затем сказал, что я достану ногой до дна, что берег рядом. Я действительно достала пальцами ноги до дна, потом по команде подплыла к берегу, затем вышла на берег. Моим спасителем оказался Гелий Матвеевич Марков. Я считаю его своим спасителем. Не будь его, неизвестно, была бы я жива до сих пор. Мы с ним общаемся, он помнит этот случай на реке, помнит, знает, что он меня спас.
Прошло время. Его сыновья Миша и Алексей, живущие в Ленинграде, встречаются с моей дочерью Мариной, у них много общего.
А я все думаю про этот случай, что это Николай Чудотворец помог мне остаться в живых, и я благодарна ему за это.
Это было в Никифоровские времена.
Почти каждую субботу я ходила домой в Устюжну пешком. Это было около 14 км. Автобусов в это время не было, попутные машины - тоже редкость. Это были пятидесятые годы прошлого столетия.
Дело было осенью около четырех часов дня. Нас оказалось несколько человек, случайно оказавшихся вместе. Когда мы подходили к деревне Брилино, нас догнал грузовик. Мы остановили машину и попросили, чтобы нас довезли. Оставалось около 8 км. до города. Шофер согласился. Когда мы залезли на машину, оказалось, что он везет какую-то сельскохозяйственную машину, которая положена в кузов и лежит вровень с бортами грузовика. Мы сели спиной к кабинке., бортиков никаких не было. Проехали совсем не много машина на скорости вдруг съехала в канаву, и мы посыпались в эту канаву. За канавой был колодец, и я упала в канаву, а рукой ударилась о сруб колодца. Шофер вышел из кабинки. Оказалось, он сильно пьян.
Мы поднялись, осмотрели друг друга, никто ничего не сломал, мы выругали шофера и потихонечку пошли к Устюжне.
Рассуждали о том, что нажалуемся на шофера в милицию. А кто-то из нас даже запомнил номер машины. У меня сильно болела правая рука, которой при падении, я ударилась о сруб колодца.
Мы прошли уже километра четыре, прошли деревню ш9устово, подходили к Михайловскому. И здесь нас догнала эта же машина. Шофер сумел выбраться из канавы, догнал нас, остановился и предложил нам сесть в машину и доехать до города. Мы отказались. Но в милицию никто не пошел жаловаться, так как нам сказали, что у него женя учительница начальных классов стольникова Мария, что он постоянно пьяный, что уиних дети, что живут очень бедно. Пожалели.
После на совещании учителей в Устюжне мне показали эту Марию Стольникову. Это пожилая, маленькая, худенькая женщина с измученным лицом, бедно одетая.
И то, что никто ничего не сломал, остался жив – это нас спас Николай Чудотворец. И когда у меня болит рука чуть выше запястья, я благодарю Николая Чудотворца за то, что спас нас от большой беды. А ведь могло быть хуже. Могли мы вообще «не быть» на белом свете.