Социальная сфера
Социальная сфера в странах ЕС в течение всего прогнозного периода будет претерпевать более или менее существенные реформы, причем основная (и наиболее тяжелая, болезненная) их часть будет осуществлена до 2010 - 2015 гг.
Реформы будут носить четкую направленность на сужение "социального государства", характерного для многих стран ЕС, и стимулирование собственной активности и ответственности граждан за обеспечение социального благополучия. Будет приостановлено расширение социальных функций (и соответственно государственных расходов), поскольку оно становится неподъемным для государственных бюджетов и неэффективным с точки зрения социальных потребностей общества. Однако это не означает ослабления социальной политики: она остается сильной, но меняется качественно. Главным ее содержанием уже сейчас постепенно становится создание условий для саморазвития личности, прежде всего через трудовую активность. В ближайшие 10 лет эта тенденция станет доминирующей, а к 2020 г., вероятно, удастся завершить построение новой системы социальной политики.
В этой системе меньшую роль будут играть механизмы перераспределения собственности и доходов, а большую - механизмы, обеспечивающие участие максимального числа индивидов в приращении и адекватном получении и собственности, и доходов. Для этого центр тяжести новой социальной политики будет перенесен на содействие возникновению возможно большего количества эффективных рабочих мест и создание наиболее благоприятных условий для самостоятельной предпринимательской и трудовой активности граждан.
Необходимые преобразования будут заключаться в реформировании рынка труда (особенно системы содействия в поиске работы, изменение принципов увольнений и сокращение поддержки длительных безработных), налоговой системы, механизма тарифных соглашений, пенсионного обеспечения, медицинского страхования и т.д. Важнейшие факторы, вынуждающие реформировать социальную сферу, - это демография (как уже отмечалось выше, старение населения и рост его нетрудоспособной доли) и глобализация (усиливается конкуренция территорий за привлечение ресурсов, а чрезмерно обширная перераспределительная система отнюдь не привлекает инвесторов).
Реформы в социальной сфере проводятся на национальном уровне, но по сути они близки. Возможно, на более позднем уровне - когда формирование единого социального пространства приобретет ясные очертания - они будут гармонизированы на уровне ЕС (однако это произойдет не ранее 2015 - 2020 гг.). Приоритетным будет становиться собственное добровольное страхование (в частности, индивидуализированная накопительная пенсионная система), а сфера обязательного страхования, основанная на солидарных перераспределительных принципах, начнет сужаться. Процесс этот уже начался, но к концу прогнозного периода перераспределительные принципы не только не будут вытеснены индивидуализированными и ориентированными на рынок, но и сохранят весомую долю (скажем, в пенсионном страховании - не менее 50% его объема, в медицинском - 30 - 40%, при том, что сейчас, например, в Германии средства частного медицинского страхования составляют менее 9% общего объема финансирования здравоохранения). Это позволит не только уменьшить нагрузку на бюджет, но и более четко реализовать принцип эквивалентности взносов и предоставляемых социальных услуг.
Определенной спецификой будет отличаться государственная политика в социальной области в Великобритании (причем такой подход присущ обеим главным партиям страны). В ее центре будет дальнейшее преобразование отношений собственности, ее "расчленение", а также внедрение рыночных начал и конкуренции в "государство благосостояния", создание смешанной государственно-частной системы здравоохранения, страхования, пенсионного обеспечения, распространения принципа свободы выбора в школьном образовании. Важнейшей целью будет укрепление "среднего класса" и расширения его численности.
Начавшаяся в Италии реформа системы социального обеспечения предполагает отказ от остатков политики "ассистенциализма" (государственного патернализма с католической окраской) в пользу современных технологий, применяемых в ЕС. Однако и общеевропейский процесс комплексной перестройки "социального государства" по всем основным направлениям несет в себе много степеней неопределенности. Это обстоятельство будет обострять общественную дискуссию в Италии вокруг курса социальных реформ, хотя сами реформы неизбежны.
Даже в Швеции, где уровень государственных расходов относительно ВВП в начале нынешнего века составлял 58% (что, правда, намного меньше 70% -ного показателя в 1993 г), в ближайшие 15 лет продолжится тенденция сокращения доли ВВП, перераспределяемой государством. Впрочем, это процесс будет медленным: вероятно, в 2015 г. доля госрасходов снизится до 52%, а к 2020 г. - до 48 - 50% ВВП.
В течение прогнозного периода в ЕС постепенно должна смягчаться проблема занятости. Безработица в последние годы была самой тяжелой социально-экономической проблемой в большинстве европейских стран, составляя 8 - 9% экономически активного населения в ЕС-15 и более 14% в новых странах-членах. Особенно высокий уровень безработицы среди старых членов ЕС наблюдался в Германии и Франции (около 10%, причем в ФРГ в начале 2005 г. был достигнут максимальный уровень безработицы за всю ее историю - 12,6%). Из новых стран-членов высоким уровнем безработицы отличается Польша - 18,6%.
После 2005 г. ожидается определенный рост занятости (в частности, вследствие повышения темпов экономического роста), что смягчит проблему, но не радикально, поскольку безработица в таких странах, как Франция, Скандинавские страны и особенно Германия, носит не конъюнктурный, а структурный характер. По выражению одного из профсоюзных деятелей, 2/3 немецких безработных - это "безработные навсегда", поскольку рабочие места, которые они могли бы занять, уже не удастся создать в Германии, сохраняя конкурентоспособность, например, по отношению к Китаю или Индии. Во Франции, как и в странах Северной Европы, особенно высока безработица среди женщин, молодежи, лиц пожилого возраста. Вместе с тем часть безработицы "скрыта" в специальных программах по переподготовке рабочей силы и некоторых других мероприятиях на рынке труда, что особенно характерно для Швеции и Норвегии.
Лишь после 2015 г., когда структурные реформы на рынке труда, в сфере образования и профессиональной подготовки, а также по дорегулированию предпринимательской среды в основном завершатся, уровень безработицы, как ожидается, снизится по ЕС-27 до 5 - 6%.
В Великобритании общая занятость в народном хозяйстве будет возрастать очень незначительно, в первую очередь на базе ее расширения в сфере услуг. Но уровень безработицы в целом не будет превышать 5 - 6%. Продолжится рост числа занятых неполное рабочее время - от ¼ до 1/3 и более от общего числа.
Характерно, что уменьшение притока рабочей силы из-за неблагоприятной демографической ситуации практически не сказывается на состоянии рынка труда в отдельных западноевропейских странах, поскольку проблема не в количестве востребованных работников, а в качестве рабочей силы и ее профессиональном соответствии потребностям экономики.
Радикальная реформа рынка труда будет означать принципиальный поворот от защиты безработных к стимулированию трудящихся. Так, в Германии после уже решенного сокращения максимального срока выдачи пособий по безработице с 36 до 18 месяцев и объединения помощи безработным и социальной помощи в один пакет, очевидно, произойдет дальнейшее ужесточение механизма поддержки безработных, сокращение пособий как по размерам, так и по срокам (до 12 месяцев) при одновременном введении специальных доплат работникам, имеющим низкую заработную плату (возможный минимум - 900 - 1000 евро в месяц). Кроме того, расширится право работодателей свободно увольнять работников по производственно-экономической необходимости без согласования с профсоюзами (сейчас такое право предоставлено только мельчайшим предприятиям с числом занятых менее10 человек, но уже в 2006 - 2007 гг. может быть расширено для предприятий с 20, а с 2010 г. - с 50занятыми; к концу прогнозного периода возможно распространение этого принципа на большинство предприятий страны).
Аналогичные изменения будут реализованы в трудовом законодательстве Франции (в частности, ужесточение контроля за безработными, облегчение процедуры увольнений на малых предприятиях и т.д.), если у государства окажется достаточно политической воли и возможностей переубедить сопротивляющиеся профсоюзы, активно использующие для антиреформенных выступлений молодежь.
Начавшаяся реорганизация рынка труда в Италии также пойдет в направлении либерализации системы найма (т.е. упрощения режима увольнений) и все более широкого применения гибких форм занятости.
Хотя такие меры явно не в интересах лиц, имеющих рабочие места, и подрывают прежние завоевания трудящихся, они тем не менее могут способствовать расширению занятости (и уменьшению безработицы), поскольку позволяют предпринимателям гибко варьировать рабочие места в зависимости от конъюнктуры.
Наконец, в период 2010 - 2020 гг. в Германии, Италии и Франции, вероятно, произойдет децентрализация тарифных соглашений о заработной плате - перевод их с отраслевого уровня на уровень предприятий (в 2006 -2006 гг. этот процесс начнется в "тестовом режиме"), что также обеспечит более гибкое приспособление предприятий к изменяющимся и различным условиям, хотя, разумеется, у работников исчезает уверенность в стабильности высокой зарплаты. Однако неблагоприятная для экономик трех названных стран сравнительная динамика трудовых издержек и производительности труда неизбежно будет давить на систему коллективных договоров и обострит отношения в рамках социального партнерства.
Научно-технический прогресс приведет к росту доли работников высокой квалификации, занятых в сферах интеллектуального труда. Произойдут существенные качественные сдвиги в самом характере труда, который будет более инновационным, направленным на создание "интеллектоемкой" продукции. В ряде стран дальнейшее распространение получит практика "участия" наемного труда в собственности, прибылях и управлении как одного из способов активизации работников и создания фундамента для социальной устойчивости. Продолжится расширение так называемого третьего сектора экономики, к которому относятся некоммерческие институты и организации (ассоциации, кооперативы, фонды, добровольные структуры и т.п.), выполняющие определенную часть социальной работы. Это особая форма предпринимательства, наследующая глубокие традиции европейского кооперативизма в его различных вариантах. Различные формы социального предпринимательства будут в дальнейшем все шире использоваться на рынке труда для поддержки наиболее слабых его сегментов, не приобретая, однако, патерналистского характера.
В дополнение к реформам на рынке труда преобразования в социальной сфере, точнее, в сфере социального страхования, также направлены не столько на решение социальных проблем и расширение помощи нуждающимся, сколько на улучшение условий предпринимательства и инвестирования и повышения конкурентоспособности рабочих мест в европейских странах (это относится прежде всего к странам Западной Европы). Помимо фактора оптимизации социальных расходов, увеличивающих совокупные издержки на труд, на характер проводимых и намеченных реформ влияет демографический фактор.
В Германии уже осуществляется (с 2001 г) пенсионная реформа, рассчитанная на 30 лет и призванная по крайней мере стабилизировать, а по возможности и снизить долю отчислений по пенсионному страхованию в брутто-заработной плате (сейчас она около 20%). При этом происходит частичный переход от обязательного к добровольному (частному, через негосударственные пенсионные фонды) страхованию и расширению накопительной системы - от 4% брутто-зарплаты в настоящее время до 10 -12% к 2020 - 2030 гг.
В Великобритании пенсионная система также претерпит существенные изменения: чтобы уменьшить нагрузку на бюджет в связи со старением населения, предполагается расширить частное социальное страхование, а также повысить пенсионный возраст (по меньшей мере для женщин он будет повышен с 60 до 65 лет, как это уже сделано в Германии). Решение о повышении пенсионного возраста с 65 до 67 лет в Германии уже принято вначале 2006 г., но оно будет реализовываться постепенно (1 - 2 месяца в год) начиная с 2012 г. и завершиться в 2029 г.
В Италии реформа пенсионной системы обусловлена не только демографическими причинами, среди прочего предусматривает повышение пенсионного возраста с целью задержать на производстве квалифицированные кадры и тем самым улучшить общее состояние трудового контингента в стране уже к середине прогнозного периода.
Реформирование медицинского страхования происходит или начнется в ближайшие годы во многих старых странах - членах ЕС и везде нацелено на оптимизацию расходов и соответственно на относительное сокращение взносов в фонды медицинского страхования. В Германии, где реформа уже началась, она отличается двумя тенденциями: во-первых, стремлением увеличить долю добровольного медицинского страхования и уменьшить объем услуг в рамках обязательного страхования, во-вторых, попытками перейти от уплаты страховых платежей работниками и работодателями (причем последние относят эти платежи на себестоимость) к "гражданскому страхованию" (платят все граждане определенный процент от всех доходов, а не только от зарплаты по найму), т.е. к налоговым по форме сборам. И хотя последняя система крайне непопулярна у населения, можно предположить, что переход к ней в течение ближайших пяти лет (по меньшей мере частично) все произойдет.
Все эти изменения существенно модифицируют (если не размывают) "социальное государство", функционирующее в Германии с конца двадцатого века и ставшее основой европейской "континентальной модели". Однако и в 2020 г. оно - равно как и порядок социального рыночного хозяйства - не будет упразднено, а сохранится либо в частично подновленном, либо в существенно модернизированном виде (в первом случае конкурентоспособность германской экономики еще больше снизится, во втором - она сможет осуществить прорыв и сохранить ведущие позиции в мире). Для ряда стран (особенно южно-европейских или стран ЦВЕ) эти варианты станут основой для выстраивания (или достраивания) своих национальных социальных систем.
В прогнозном периоде будут существенно меняться параметры качества жизни, усилится стремление обеспечить экологически стабильную и безопасную среду обитания. Увеличение свободного времени откроет дополнительные возможности для образования, новых форм досуга. В то же время сдвиги в характере труда, информационных процессов усилят индивидуализацию основных потребностей и способов их удовлетворения. Следует ожидать и продолжение обозначившейся в начале нынешнего десятилетия социальной поляризации, хотя и неравномерной (сильнее в Великобритании, Испании и странах ЦВЕ, слабее в Скандинавских странах, Австрии). В основном она будет обусловлена опережающими темпами роста доходов высокооплачиваемых слоев населения.
По мнению европейских экспертов, в случае реализации сценария, при котором роль государства будут уменьшаться во всех сферах, а значение самоорганизации и собственной ответственности возрастет, возникает опасность социальной разобщенности. Но она может преодолеваться формированием многообразных сетевых структур. Сетевое взаимодействие в ближайшие 10 - 15 лет может стать важнейшей формой общественной связи. Это создает лучшие возможности не только для профессиональной или территориальной, но и для социальной мобильности. Правда, возрастает и риск быстро утрачивать достигнутый социальный статус. Возможно, уже через 10 -15 лет, т.е. к концу прогнозного периода, наряду с традиционными общностями (семья, круг друзей, коллеги, церковная община и т.п.) значительную роль начнут играть профессиональные и личностные сетевые объединения, создаваемые для решения определенных задач и не отличающиеся широкими взаимными обязательствами. На рынке труда это может выражаться в форме существенного роста срочных трудовых контрактов и большей гибкости рабочей силы, относительно легко меняющей место и форму занятости.
Вместе с тем существует опасность возникновения в социальной структуре стран ЕС устойчивых маргинальных слоев населения, одним из которых могут стать безработные, не занятые в течение длительного времени (более полутора лет) и не имеющие достаточных профессиональных навыков, а другим - не адаптировавшиеся иммигранты. Вероятность увеличения иммиграции в страны ЕС из развивающихся и постсоциалистических стран остается высокой. К 2010 - 2015 гг. в ряде стран доля иммигрантов может возрасти до 10 - 15% всего населения, тогда как в настоящее время она составляет 5 - 10% (а в Германии, например, зафиксировано даже абсолютное уменьшение числа иностранцев).
Ужесточение правил иммиграции в ЕС уже привело и будет приводить к существенному падению притока иностранцев в отдельные страны (Германия, Австрия), другие же (Франция, Португалия) вряд ли смогут и захотят сдерживать приток иммигрантов. Правда, с точки зрения ЕС-25 (или ЕС-27 после 2008 г) как целого переезд граждан Венгрии, Румынии или Польши в страны Западной Европы считается уже внутренней миграцией населения. Приток же иммигрантов из Азии и Африки будет постоянным, но не равномерным по странам-рецепиентам (по нашим оценкам - больше в страны Южной Европы и Великобританию и меньше в Германию и Скандинавские страны).
В Великобритании цветное население, естественный прирост которого значительно выше, чем коренного населения, будет по-прежнему отличаться более низкими показателями жизненного уровня и квалификации. Его численность может возрасти с 6 до 8 - 10% населения страны. Возможны рост социальной напряженности в районах сосредоточения цветного населения, а также появление трущобных криминогенных зон в крупных городах. Поиск рациональных путей решения проблемы интеграции иммигрантов и взаимодействия национальных групп явится важной задачей как британского правительства, так и властей других стран - членов ЕС в области социальной политики в прогнозный период.
Внешнеэкономические связи
Интенсивность внешнеэкономических связей европейских стран усилится. Внешняя торговля стран-членов (кроме Великобритании и Ирландии), как и прежде, в основном (не менее чем на 2/3) будет происходить в рамках расширенного ЕС, однако она претерпит некоторые изменения по сравнению с началом двадцать первого века, поскольку, безусловно, будет расти (и уже растет бурными темпами) торговля с Китаем и Россией. В более отдаленной перспективе (после 2012 - 2015 гг.) значимым партнером европейских стран может стать и Индия (причем не только внешнеторговым, но и как реципиент инвестиций). Однако в прогнозный период основным экономическим партнером из стран за пределами ЕС останутся США с долей 17 - 19%. В то же время для Великобритании характерным будет продолжающееся перемещение центра тяжести внешнеэкономических связей в Европу (торговля со странами ЕС к середине прогнозного периода превысит 50% британского товарооборота).
Доля России в европейском внешнеторговом обороте может повыситься - при условии сохранения стабильно высоких цен на энергоресурсы - до 4 - 5%, в том числе за счет наращивания торговли с новыми странами-членами.
Объемы экспорта и темпы его роста будут весьма высокими (хотя и неравномерными по годам), достигая более 35% ВВП в крупных и более 60% в малых странах-членах (при средних темпах роста около 6%). В 2003 - 2005 гг. на первое место в мире по товарному экспорту вышла Германия, доля которой достигла 10% мирового экспорта (а по отношению к национальному ВВП экспорт страны достиг 40%). Вместе с тем сильные позиции в мире в области торговли услугами, особенно финансовыми, а также в сфере международного перелива капиталов сохранит Великобритания.
Как в Германии, так и в других странах ЕС показатели темпов роста экспорта и его доли в ВВП будут заметно колебаться (особенно первый показатель), причем в конце прогнозного периода, по нашим оценкам, должна повыситься роль внутреннего (прежде всего личного) потребления, что сделает экспорт менее важным фактором экономического роста ряда европейских стран. Кроме того, вынос промышленных предприятий из старых стран-членов в соседние и удаленные государства сокращает возможности для наращивания ими экспорта товаров. Можно ожидать устойчивого и сильного роста экспорта из новых стран-членов, особенно из Чехии, Словакии, стран Балтии.
Товарная структура экспорта будет постепенно меняться за счет уменьшения доли традиционных товаров (продукции металлургии и металлообработки, основной химии, в меньшей мере - машиностроения) и увеличения доли высокоспециализированной, наукоемкой продукции (средства связи, информатизации и автоматизации, авиакосмическая техника, товары, произведенные на основе использования нанотехнологий, сложная фармацевтическая продукция, приборы, научное и медицинское оборудование и др.).
Импорт будет расти медленнее (в частности, из-за медленного увеличения внутреннего спроса в старых странах-членах), что позволит на весь прогнозный период сохранить существенное положительное сальдо торгового баланса (в случае если не произойдет нового серьезного всплеска цен на энергоресурсы). Вместе с тем в ряде стран ЦВЕ в 2006 - 2010 гг. наряду с экспортным бумом возможен и существенный рост импорта (например, в Словакии), хотя в целом его темпы и в этом регионе будут уступать темпам увеличения экспорта. Главной проблемой остается зависимость экономик стран ЕС от импорта энергоносителей, тем более что собственные ресурсы (британские, нидерландские, а также норвежские) к концу прогнозного периода, скорее всего, начнут иссякать. И даже если Россия убедит партнеров в своей надежности и гарантирует поставки нефти и газа, то европейцы все равно не откажутся от поиска возможностей диверсификации источников энергопоставок. Очевидно, они будут находиться главным образом в районе Ближнего и Среднего Востока при условии политической стабилизации в регионе.
Платежный баланс будет преимущественно положительным, хотя и возможны колебания вокруг нулевого сальдо, связанные главным образом с движением капитала. Очевидно, экспорт капитала из старых стран ЕС, как и сейчас, будет превосходить его импорт, рост вызова прямых инвестиций будет устойчивым, но не столь стремительным, как в 90-е гг. пошлого века. В новых странах-членах в целом, видимо, на протяжении всего прогнозного периода импорт инвестиций будет выше их экспорта. Западная Европа, обеспечившая к концу 2003 г. около 54% накопленных прямых инвестиций, сохранит свои лидирующие позиции, хотя, возможно, эта доля окажется намного ниже 50% -ной отметки (в частности, из-за наращивания инвестиций из стран, которые сегодня относят к развивающимся рынкам). Новые страны-члены едва ли заметно изменят этот показатель. Доля накопленных ввезенных прямых инвестиций в Западной Европе будет колебаться около 40%, а в ЕС-27 к 2020 г. может составить около 43 - 45% мировых прямых вложений.
Слияния и поглощения останутся основной формой прямых иностранных инвестиций, продолжится создание мощных европейских компаний, но одновременно процесс слияний в большей, чем раньше, мере будет происходить в сфере малого бизнеса. Еще более интенсивным станет аутсорсинг (заключение субдоговоров на выполнение работ с иностранными фирмами, прежде всего восточноевропейскими). Переплетение капитала и производственная кооперация будут нарастать преимущественно вследствие дальнейшего сцепления экономик западной и восточной частей Евросоюза.
Европейский центробанк, как и в начале 2000-х гг., скорее всего будет проводить нейтральную курсовую политику, не пытаясь сверхусилиями сдерживать повышение курса евро по отношению к доллару, по крайней мере, до достижения соотношения 1: 1,35 - 1: 1,40. Отчасти это связано с тем, что укрепление доллара может негативно отразиться на динамике мировой торговли и связанные с этим потери перекроют выигрыш от относительного обесценения единой европейской валюты. Внутриевропейская стабильность ценности евро сохранит приоритет над его внешней ценностью в валютной политике ЕЦБ.
В целом открытость экономики ЕС и его членов (особенно Германии, Бельгии, Нидерландов и др.) останется на высоком уровне, ожидать усиления протекционистских тенденций со стороны Европы не приходится. Европейские страны будут бороться за большую четкость правил ВТО и их совершенствование в направлении либерализации мировой торговли. Однако ЕС, как и прежде, будет активно инициировать меры по упорядочению процессов на мирохозяйственной арене - от, вероятно, нового издания Киотского протокола до правил поведения на мировом рынке финансовых (инвестиционных) компаний и предотвращения социального демпинга.
Заключение
Таким образом, в период до 2020 г. проявится как общность основных тенденций социально-экономического и производственно-технологического развития стран, так и сохранение весьма значительного многообразия и специфики. Несмотря на прогресс интеграции, государства ЕС не только не утратят национального своеобразия, но даже попытаются усилить некоторые его составляющие, которые позволят сохранить национальную идентичность, не причиняя ущерб сближению, гармонизации институтов и формированию отдельных наднациональных органов. Говорить о растворении не только государственных структур, но и национальных хозяйственных комплексов в рамках ЕС (и тем более в глобализированной мировой экономике) было бы преждевременно даже на перспективу до 2020 г.
Страны ЕС (как старые члены, так и вновь принятые государства) находятся в ситуации, когда от исхода социально-экономических реформ их будущее устойчивое развитие зависит, возможно, больше, чем от глобальных явлений в мировой экономике, включая турбулентность на рынках энергоносителей, и от интеграционных процессов в Европе. Но и мирохозяйственный аспект развития остается весьма значимым, более того, в какой-то мере определяющим и внутренние преобразования. Гармонизация реформ и адаптации к мирохозяйственным процессам - основа европейской стратегии на ближайшее пятнадцатилетие.