Chapter 3: Любовь, не знающая преград




Chapter 2: Поклонник

Summary:

– Кагеяма, – начинает она, и в ее голосе звучит то ли удивление, то ли ужас, то ли недоверие, – какой-то… какой-то мальчик несет твои вещи?
– Нет.
Хината краснеет.
– Собственно, Мацуо, – указывает она на мальчишку, – предложил помочь с вещами мне.

Chapter Text

Преподаватель Ешида снова оставляет Кагеяму после урока. Лицо ее недовольно хмурится – как и всякий раз, когда она разговаривает с Кагеямой. Когда она показывает последнее домашнее задание Кагеямы по английскому, сплошь исчерканное красной пастой, та ничуть не удивлена.

– Кагеяма, сколько можно повторять одни и те же ошибки? Это же простейшие вещи! Мы уже проходим Simple Past, а ты до сих пор не можешь справиться с Simple Present.

На этот раз нотация затягивается, и Кагеяма почти не обращает на нее внимания. Эти упреки она слышит уже не впервые, а потому просто кивает в нужных местах. Кагеяма надеется, что ее скоро отпустят, иначе она опоздает на тренировку.

Наконец, когда она уже рисует в воображении разъяренное лицо Даичи, учительница вздыхает – во время разговоров с Кагеямой она делает так постоянно – и наконец разрешает ей уйти.

Хината снова ожидает Кагеяму снаружи, как обычно переминаясь с ноги на ногу. Однако – и вот это уже необычно – не раздувает проблемы из-за того, что пришлось ждать. Просто, как и всегда, говорит: «Привет, Кагеяма!» – но не забрасывает ее вопросами и ни о чем не рассказывает. Собственно, если приглядеться, Хината выглядит взволнованной и косится в сторону. Кагеяма следит за ее взглядом и видит мальчишку; тот выше Хинаты – хотя вряд ли это такое уж достижение – однако ниже самой Кагеямы и, кажется, чего-то ждет.

Кагеяма стискивает зубы: после того инцидента с цветами она не намерена терпеть никаких ухаживаний. Мальчишка напрягается под ее разъяренным взглядом, но все-таки улыбается – причем даже не слишком принужденно.

– Ты, наверное, Кагеяма-сан: Хината много о тебе говорит.

Кагеяма поворачивается к Хинате, и что-то в выражении ее лица заставляет ту расширить глаза и вскинуть руки, словно защищаясь.

– Не смотри на меня так, я ничего плохого не сказала! Ну, почти, но ты сама виновата – характер у тебя просто ужасный…

Кагеяма хочет огрызнуться, но тут наконец замечает нечто странное: в руках у Хинаты ничего нет. Ни книг, ни сумки с волейбольной униформой. Она уж было собирается спросить, неужели Хината такая дура, что забыла все в классе, когда до нее вдруг доходит, что вещи ее подруги держит мальчишка. Она снова пялится на него, правда, на этот раз так, словно видит впервые. Почему это у него вещи Хинаты?

Словно читая ее мысли, Хината откашливается.

– Кагеяма, это Мацуо. Мацуо Акио. Он сидит на третьем ряду позади меня. Мацуо сказал, что мои вещи выглядят очень тяжелыми и предложил мне с ними помочь. Разве это не мило с его стороны?

Хината улыбается ему, как умеет только она одна, и мальчишка заливается краской – та растекается от шеи и до усеянного прыщами лба.

Кагеяма внезапно чувствует необъяснимое раздражение.

– Нам пора, иначе Даичи будет в ярости.

– Эй, вообще-то это я тебя ждала!

Хината замечает выражение ее лица и торопливо закрывает рот. Вместо этого она обращается к мальчишке:

– Огромное спасибо, Мацуо.

Она протягивает руки, собираясь забрать у него вещи, но тут он принимается покусывать губы.

– Разве ты не хочешь, чтобы я отнес их прямо в спортзал? Чтобы ты не вымоталась перед тренировкой?

Хината немного в шоке.

– Ну… да… то есть, если тебе не трудно.

– Совсем не трудно, – отвечает он быстро, и Кагеяма награждает его тяжелым взглядом. Сегодня была ее очередь нести вещи Хинаты, но та об этом сейчас явно не помнит, слишком увлеченно улыбаясь этому… как там его зовут.

Даичи ожидает их на ступенях спортзала, нахмурившись и скрестив руки на груди. Впрочем, мрачное выражение на ее лице сменяется удивлением, когда она видит, что Хината с Кагеямой не одни.

– Кагеяма, – начинает она, и в ее голосе звучит то ли удивление, то ли ужас, то ли совершенное недоверие, – какой-то… какой-то мальчик несет твои вещи?

– Нет.

Хината краснеет.

– Собственно, Мацуо, – указывает она на мальчишку, – предложил помочь с вещами мне.

Даичи несколько раз моргает.

– О! Как… как мило с его стороны, – Даичи запускает пальцы в волосы, ее короткие пряди торчат в разные стороны. – Однако нам пора начинать тренировку, так что поторопитесь.

Мальчишка пытается вручить Хинате сумку с формой, но только запутывается в лямках. Кагеяма гневно фыркает и, схватив сумку, вешает себе на плечо. Она опускает руку на дверную ручку и поворачивается к Хинате, которая застыла рядом с мальчишкой, напряженная, словно палка.

– Ты идешь?

– О, да, конечно! Эм… большое спасибо, Мацуо. С твоей стороны… это было очень мило.

Он смущенно трет шею, топорщит свои русые кудри.

– О, да пустяки. Мы… мы ведь увидимся завтра, верно?

Хината выглядит слегка обескураженной.

– Ну… ну, да, завтра же снова в школу.

Если бы это был единичный случай, на это можно было бы закрыть глаза. Но к тому времени, как Кагеяма наконец осознает настоящее положение дел, Хината вот уже неделю поджидает ее после уроков, и этот мальчишка всегда околачивается рядом и несет ее сумку. Когда же Хинату ждет после уроков Кагеяма, мальчишка выходит сразу же за Хинатой, и прочие ученики хихикают и толкают друг друга локтями. Пустоголовые, все до одного.

Каждый раз мальчишка настаивает на том, чтобы нести вещи Хинаты. Хината, в свою очередь, настаивает на том, чтобы нести вещи Кагеямы, потому что «Я отказываюсь от подобного преимущества».

Вот такая Хината идиотка.

Новости очень быстро достигают волейбольного клуба.

– ХИНАТА, У ТЕБЯ ПОЯВИЛСЯ ПОКЛОННИК?

– И ТЫНЕ РАССКАЗАЛА ОБ ЭТОМ СВОИМ СЭМПАЯМ?

Возмущенные крики Нои и Танаки достигают ушей Хинаты и ее личного носильщика книг, и они оба заливаются краской. Он бормочет что-то вроде «Пока» и торопливо сбегает, прежде чем команда Карасуно слетается на него, словно хищное воронье.

– Аххх… жаль, что он сбежал так быстро! Мы хотели с ним познакомиться.

– …вы что, и вправду думали, что он останется? – удивляется Сугавара. Девочки игнорируют ее и хватают Хинату под руки.

– Откуда ты его знаешь?

– В каком он классе?

– Как его зовут?

– Он играет в волейбол?

– Он уже долго за тобой ухаживает?

– Вам, кажется, вообще дышать не нужно! Хотите, чтобы она ответила на ваши вопросы, позвольте ей открыть рот.

Все больше краснеющая Хината, запинаясь и заикаясь, начинает отвечать на вопросы,. Ее ответы не содержат для Кагеямы ничего нового: что вообще можно сказать об этом мальчишке, раз он даже не играет в волейбол.

– Но он смотрел наш последний матч и сказал, что я была восхитительна.

В голосе Хинаты звучит недоверие, и Танака с Ноей хором издают: «оуууу». Кагеяма закатывает глаза: как будто она никогда не хвалила Хинату, когда та играла особенно хорошо.

– А затем предложил помочь с вещами, и я согласилась.

– Ой, как мило, – говорит Цукишима фальцетом. Кагеяма не сразу понимает, почему ее речь кажется такой знакомой, и лишь потом до нее доходит, что Цукишима пародирует Мисс Транчбулл из «Матильды». – Может, наконец приступим к тренировке или будем и дальше пытаться довести людей до смерти от скуки?

– Цукишима, не будь такой. Это важная веха: наша малышка Хината растет. Мы обязаны дать ей совет…

– Какой еще совет, ни у одной из вас нет парня! – напоминает Энношита. Следом за ней Даичи велит начинать уже в конце концов разминку.

Разумеется, Ноя с Танакой ни о чем не забывают. У них много разных вопросов, и некоторые из них столь нескромные, что Хината заливается краской. Еще у этих двоих есть советы – куда хуже чем то, что мог бы напечатать «Космополитен».

Больше говорить, в общем-то, не о чем: Мацуо продолжает носить вещи Хинаты, в то время как сама Хината, чередуясь с Кагеямой, носит ее сумку. Большую часть времени Мацуо молчит. Он предпочитает, когда груз беседы тащит на себе Хината, и наблюдает за каждым ее жестом и выражением так заворожено, словно собирается запомнить их все.

Кагеяму это раздражает. Впервые она хмурится, когда девчонки достают Хинату вопросами о поклоннике. Тогда Танака спрашивает, неужто Кагеяма завидует, что у ее подруги появился парень, а Цукишима издевательски фыркает, и в дальнейшем Кагеяма напускает на себя как можно более безразличный вид.

Разумеется, если верить Хинате, наиболее безразличное выражение лица заставляет Кагеяму выглядеть так, словно она планирует массовые убийства.

– Я завалю следующую контрольную по английскому, я просто уверена, – говорит Хината с трагичным выражением лица однажды после обеда, когда они втроем с поклонником Хинаты идут к спортзалу. – Я не понимаю ни слова, к тому же, кажется, преподаватель Йошида давно махнула на меня рукой – она меня уже даже не ругает, вот как далеко все зашло. Я завалю предмет, и мне придется ходить на дополнительные занятия, а если я из-за этого пропущу тренировку, то просто-напросто наложу на себя руки.

– Нет, Даичи сама тебя прикончит.

– Не смейся, идиоткагеяма, ты ничем не лучше меня!

Они начинают привычно ссориться – в такие времена легко обо всем забыть, легко поверить, что ничего не поменялось.

Однако иллюзия не длится долго.

Мацуо прочищает горло, а затем делает это еще и еще раз – немного громче – пока наконец не привлекает их внимание.

– Я… я мог бы помочь тебе. Я хорошо знаю английский. У меня 92 балла за прошлую контрольную.

Хината с Кагеямой останавливаются и недоверчиво таращатся на него. Только Цукишима может так нагло бравировать оценками.

– Вау, как здорово! – восклицает Хината. – А как у тебя с математикой?

Мацуо морщит нос и качает головой.

– Не очень. Получил 68.

Это куда лучше, чем все, что они когда-либо получали по данному предмету, но на этот раз у Хинаты хватает мозгов удержать язык за зубами.

– А, ну, это не играет роли. Кенма может и дальше объяснять нам все по скайпу. Тебе точно не будет трудно помочь нам с английским?

– Нам?

– Да, идиоткагеяма, если на дополнительных занятиях застрянешь ты, кто же будет бросать мне мяч?

Вот так они втроем проводят половину обеденного перерыва в библиотеке. Хинате с Кагеямой приходится пожертвовать дополнительными тренировками. Хината дуется и фыркает, словно какая-то пятилетка, пока Кагеяма не напоминает, кому принадлежала эта замечательная идея. К тому же, говорит она, если они застрянут на дополнительных уроках, то пропустят настоящие тренировки.

Если Мацуо и раздражает присутствие Кагеямы, он скрывает это куда лучше, чем она сама.

Он также проявляет куда больше терпения, чем учительница, в плане их полной неспособности к иностранным языкам (полной неспособностью это называет Цукишима, но она просто задавака, получающая высший бал по всем предметам). Он повторяет “he, she, it” в течение трех дней подряд совершенно без устали. Кагеяма и впрямь не понимает, зачем им учить английский, если они японцы, но она помнит о реющей угрозе дополнительных занятий, а потому снова и снова повторяет: «he, she, it идут с окончанием S, если перед этим не стоит does», надеясь раз и навсегда выжечь это в памяти.

Тот факт, что Хината не способна высидеть спокойно более пяти минут, ничуть не помогает: Хината уже несколько раз пнула оба их стула, около пяти раз уронила на пол ручку и один раз – учебник. Лицо библиотекаря темнеет с каждой минутой. Кагеяме стыдно, но она молится, чтобы библиотекарь выпнула их, и тогда эта мучительная пытка наконец-то закончится.

Когда Мацуо говорит, что есть книга с упражнениями, способная им помочь, Хината первой вскакивает на ноги и предлагает тут же кинуться на ее поиски. Это никого не удивляет. Когда Хината уходит, нет, практически убегает, тишина наливается тяжестью.

Мацуо несколько раз открывает рот, но затем притворяется, что зевает или кашляет, и тут же закрывает его обратно. Кагеяма даже не делает попытки с ним заговорить.

Минута идет за минутой, а Хината, идиотка, все не возвращается.

– Я собираюсь поискать эту дуру, она могла потеряться, и все такое.

Мацуо морщит нос, словно собирается сказать, что Хината совсем не дура, но все же не решается отрицать очевидное.

– Я пойду с тобой.

(Кагеяме приходится прикусить язык, чтобы не буркнуть «Да зачем ты мне сдался?», потому что он делает это вовсе не для нее).

Когда они находят Хинату, Кагеяма не может удержаться от фырканья. Хината стоит на цыпочках перед шкафом и изо всех сил тянется вверх. На лице у нее застыло выражение абсолютной сосредоточенности, как будто она может преодолеть оставшиеся сантиметры одним лишь усилием воли. Разумеется, она даже не думает о том, чтобы взобраться на стул или попросить кого-либо о помощи.

Кагеяма качает головой: яркий пример совершенной и непреодолимой глупости. Мацуо, с другой стороны, наблюдает за Хинатой, слегка склонив голову и растянув в улыбке тонкие губы. А затем он делает шаг вперед, и будущее разворачивается перед глазами Кагеямы в черных и белых тонах, словно страница из манги: вот Мацуо приближается к Хинате и тянется, чтобы достать книгу; оказавшись в клетке между ним и полками, она поворачивается и смотрит вверх, краснеет и благодарит за помощь. При этом оба улыбаются, как идиоты.

Рука Кагеямы тянется и хватает его за плечо.

– Я достану, я выше тебя.

– Но…

В три длинных шага Кагеяма добирается до Хинаты, и ей почти не нужно тянуться, чтобы достать книгу.

– Что?.. – начинает Хината возмущенно, поворачиваясь и встречаясь глазами с Кагеямой. Та машет зажатой в руке книгой, и Хината фыркает.

– Я бы и сама справилась.

– Убеждена, что так и есть.

Они слишком близко, и чтобы смотреть Кагеяме в глаза, Хинате приходится запрокидывать голову. Так ее шея выглядит длиннее.

А еще у нее развязался бант.

– Вот, – говорит Кагеяма, бросая ей книгу и снова повязывая бант. Хината демонстрирует зрелость, показав язык.

 

* * *

 

Они еле-еле сдают контрольную по английскому, но обе считают, что уже достаточно пожертвовали своими дополнительными тренировками. К тому же, следующая контрольная будет неизвестно когда, так что волноваться еще рано. Однако Мацуо приходит в голову замечательная идея читать им свой конспект по английскому во время еды, чтобы остаток обеда они могли потратить на волейбол. Это немного лучше: пытка не затягивается надолго, к тому же больше не нужно идти в библиотеку – но также означает, что они больше не могут обедать вдвоем.

Кагеяма чувствует себя раздраженной и не может понять причины этой злости. Да, мальчишка проводит время с ними, но ведь почти ничего не поменялось: она по-прежнему сидит рядом с Хинатой, та продолжает свои глупые попытки украдкой выпить ее сок, а Кагеяма в отместку ворует еду из ее бенто. Хината продолжает болтать, безостановочно махать руками и глотать обед, словно ей лет пять. Мацуо лишь изредка решается прервать ее, чтобы зачитать формы неправильных глаголов для Simple Past – запомнить их им никак не удается. Глаголы меняются в зависимости от настоящего или прошедшего времени – какая мука. Как вообще goes могло превратиться в went? Они ведь даже не похожи.

– Японский дается иностранцам куда тяжелее английского, – убеждает их Мацуо, и Хината только пожимает плечами.

– Да, но мы уже знаем японский.

На щеке у Хинаты зернышко риса, потому что она не в состоянии есть, как нормальный человек, и Кагеяма протягивает руку, чтобы, как всегда, его смахнуть, однако на этот раз Мацуо успевает первым. Когда его пальцы касаются кожи Хинаты, та начинает напоминать цветом униформу Некомы, и Мацуо тоже.

– Я-я… извини. Просто у тебя на лице был рис и…

– О, не переживай, рис всегда… Я хочу сказать, эм, спасибо.

Кагеяма вскакивает на ноги.

– Пойдем? Обед скоро закончится, а мы так и не потренировались.

Он хмурится.

– Разве вам это не повредит? Я имею в виду, следует сперва подождать, пока пища переварится и все такое прочее…

– Да нет, мы уже привыкли, – отвечает Хината, в мгновение ока собирая свои вещи и дергая Кагеяму за рукав. – Пойдем, до начала сегодняшней тренировки я хочу попробовать тот новый удар.

– Это не я нас задерживаю, а ты.

– Готова поспорить, что доберусь туда первой.

– Ах ты мухлюющая!..

 

* * *

 

Затем случается то, что в будущем команда Карасуно будет звать неделей цветов. Начинается это, как и многое другое, весьма невинно: однажды Мацуо поджидает Хинату, сжимая в руках букетик цветущего жасмина. Та замирает на месте и таращится на цветы так, словно это какое-то чужеродное существо, которого она никогда прежде не видела.

– Это… это мне?

Он кивает, и Кагеяма со злорадством замечает, что когда он краснеет, прыщи на его лбу становятся заметнее.

– Если они тебе нравятся…

– Да я их обожаю! – пищит Хината, выхватывая цветы у него из рук, словно он может в любую минуту передумать. Всю дорогу до спортзала она без устали скачет и нюхает букет. Ну хоть на этот раз не чихает.

Когда команда видит в руках Хинаты цветы, все немедленно ее окружают. Все – за исключением Цукишимы, которая держится на расстоянии, и Ямагучи, которая неуверенно топчется посередине.

– Ой, какие красивые, – говорит Нарита, наклоняясь, чтобы понюхать букет, и остальные или вздыхают, или согласно кивают. Танака хлопает Хинату по плечу так сильно, что та едва не зарабатывает вывих.

– Молодца, Хината! Он полностью твой.

– Приятно, наверное, получать цветы, – произносит Асахи мечтательно, и Ноя смотрит на нее, подняв брови.

– Я думала, у тебя аллергия на пыльцу.

– Ну… да, – признает та. – Но сам жест, внимание, понимаешь?

– Какой жест? Подарить что-то, от чего ты будешь постоянно чихать? – спрашивает Суга-сан.

– Нет, не это, но получить что-нибудь красивое.

По какой-то причине Сугавара косится на Ною. Та пожимает плечами, словно желая сказать: «Ну что?»

– О, по-моему, единственным мужчиной, который когда-либо дарил мне цветы, был дедушка, – стенает Киношита. Танака издает мелодраматичный вздох.

– Двух мнений быть не может: нам нужно найти себе парней.

– И как мы это сделаем, если все время играем в волейбол с другими девчонками? А после уроков куда мы идем? Играть в волейбол с девчонками.

– Послушайте, если уж Хината, у которой голова забита волейболом больше всех, исключая Кагеяму…

– …которой тоже дарят цветы, если ты вдруг забыла…

– Девочки, признайте наконец: дело не в волейболе, дело в вас самих.

Кагеяма очень признательна, когда Укай начинает орать на них и велит начинать тренировку. Хотя даже тренер не скупится на поздравления Хинате.

– Хотя… – Укай хмурится. – Куда ты денешь цветы на время тренировки?

Разумеется, Хината об этом не подумала – выражение ее лица красноречивее любых слов. Она оглядывается по сторонам, словно надеется волшебным образом найти пустую вазу. Сжалившись над ней, Шимизу обрезает бутылку и ставит букет в воду.

С началом тренировки никто больше не заговаривает о мальчишках и цветах. Хината мчится за мячом и кричит Кагеяме «Еще раз!», словно в мире не существует никакого Мацуо Акио.

На следующий день ей дарят маргаритки. Затем какие-то маленькие подсолнухи. В среду – яркие цветы, которые Нарита называет фрезиями. В четверг приходит черед гвоздик, а затем – неизвестных голубых цветов.

К концу недели первоначальный энтузиазм Хинаты превращается в отчаянье.

– Что мне делать со всеми этими цветами? Вазы и горшки у меня уже закончились, теперь я ставлю их в кувшины и высокие стаканы, но мама очень недовольна, а цветы увядают медленно, и я не могу от них избавиться, чтобы поставить на их место другие.

– Выброси их, – предлагает Кагеяма безжалостно.

– Нельзя выбрасывать подарки! Слушай, а ты…

– Нет.

Если она не оставила у себя собственные цветы, ей тем более не нужны те, которые предназначены для Хинаты.

Хината вздыхает и бросает последний букет в корзинку на велосипеде.

Ее больше не заботит сохранность цветов.

– И почему мальчишки не могут дарить нам конфеты или гаригари-кунов, или пирожки с мясом? Девочки дарят им домашнее печенье, но я бы согласилась и на покупное.

Кагеяма закатывает глаза: Хината может сама пойти и купить себе печенье.

На следующий день Кагеяма приносит в школу контейнер с остатками печенья, которым угостила ее бабушка. Когда она после обеда предлагает его Хинате, та бросается ей на шею.

– Ты лучшая!

С этого дня Мацуо прекращает дарить Хинате цветы и переключается на гаригари-кунов: не так романтично, но Хината ценит их куда больше.

Chapter 3: Любовь, не знающая преград

Summary:

Но Мацуо не довольствуется тем, чтобы написать записку на странице, вырванной из школьной тетради. Вместо этого он начинает оставлять в спортивной сумке Хинаты записочки на красной бумаге в виде сердечка.
По словам Танаки, выражение лица Цукишимы, когда Хината достает первую из них из сумки, – целая поэма.

Chapter Text

После цветов наступает черед записок.

Те, которыми они обмениваются на уроках и из-за которых Хината неоднократно получает нагоняй, она Кагеяме не показывает: для этого у нее есть пустоголовые подружки в классе, всегда готовые вздыхать и хихикать.

Но Мацуо не довольствуется тем, чтобы написать записку на странице, вырванной из школьной тетради. Вместо этого он начинает оставлять в спортивной сумке Хинаты записочки на красной бумаге в виде сердечка.

По словам Танаки, выражение лица Цукишимы, когда Хината достает первую из них из сумки, – целая поэма.

– Этот парень что, читает седзе-мангу или как?

– Неееет, он сказал, что ему нравится «Атака титанов».

Остальные собираются вокруг Хинаты, чтобы совершенно бесстыдно прочитать записку через ее плечо, а Ноя даже начинает декламировать вслух.

– Знаешь ли ты, что любовь напоминает математику? Плюс любовь, минус ненависть и все это делится между мной и тобой на целую жизнь.

– …математику? – бормочет Хината, сморщив нос, словно только что нашла маринованные овощи в бенто Кагеямы. Суга снисходительно улыбается.

– Это метафора, Хината, он не имеет в виду буквально, не стоит бояться. Это… мило, наверное. Правда?

Остальные ерошат волосы Хинаты или хлопают ее по плечу, и она начинает выглядеть увереннее. Танака с Ноей поздравляют ее с безоговорочной победой.

Цукишима делает вид, что ее тошнит, и, хотя Кагеяма никогда в этом не признается, это довольно точно отражает ее собственные чувства.

На следующей открытке написано: «Я перестану любить тебя, лишь когда какой-нибудь художник изобразит звук падающей слезы…», на что Цукишима тут же говорит:

– Спорим, он скатал это с какой-нибудь открытки в супермаркете?

– Конечно, нет! Чтоб ты знала, у Мацуо очень хорошие оценки по японской литературе.

– Это говоришь ты, так что я мало верю.

Хината тут же пытается стукнуть Цукишиму, но та лишь опускает руку ей на голову и удерживает ее на расстоянии, притворяется, что зевает, прикрывая рот свободной рукой.

Кагеяма совсем не случайно попадает Цукишиме в спину мячом, потому что не может смотреть, как Хината делает из себя дуру.

Хината не слишком хочет показывать им следующую открытку – кому охота выслушивать насмешки Цукишимы («Как будто меня интересует твоя тупая открытка, дурра» – на этот раз Кагеяма бросает в Цукишиму мячом за то, что та украла ее оскорбление), но остальные все же умудряются смягчить Хинату.

«Если бы моя кровь была чернилами, а мое сердце – чернильницей, я бы написал «Люблю тебя»».

Воцаряется недоуменная тишина – все обмениваются непонимающими взглядами.

– Ладно, – говорит Цукишима с ухмылкой, которая раздражает и Хинату, и Кагеяму, – кажется, ему и вправду нравится «Атака титанов». Или, возможно, «Ганнибал»: он еще не слал тебе стихов, в которых обещал выгрызть сердце или?..

– Заткнись, Цукшима! Это… поэзия, ты просто ничего не понимаешь.

– Ты тоже.

– Мы будет тренироваться или как? – не выдерживает Кагеяма, опирая руки о бедра: она бы с радостью снова бросила в Цукишиму мячом, но это разозлит Даичи. Цукишима, как всегда, плевать хотела на ее сердитый тон, но Хината подпрыгивает, словно развернувшаяся пружина.

– Да, да, пойдем!

Хината мчится искать мяч, забыв открытку на полу. Кагеяме хочется пнуть дурацкое красное сердечко, но вместо этого она хватает его за уголок и, стараясь не прикасаться к нему больше необходимого, словно картон ядовит, роняет на кучу вещей Хинаты. Цукишима цокает языком и закатывает глаза, но на этот раз воздерживается от колкостей.

Кажется, Мацуо не знает, с кем имеет дело (или у него закончились магазинные открытки), но он начинает писать английские фразы.

Не стоит и говорить, что Хината весьма сконфужена.

– Я ничего не понимаю. Что это значит?

Девочки передают друг другу открытку, пытаясь истолковать ее с большим или меньшим успехом. Ноя предлагает обратиться за помощью к гугл-переводчику, и полученный результат совершенно сбивает с толку. Тарзан и тот написал бы понятнее. В конце концов, именно Ямагучи удается сделать более-менее внятный перевод – все это время Цукишима стоит, задрав нос и раздраженно играя со своей косой.

– Мне кажется, это слова из какой-то песни, – говорит Ямагучи, отдавая Хинате вторую открытку. – Если ты поищешь в Интернете, наверняка найдешь какой-то сайт, который объясняет значение песен и все такое прочее.

– Спасибо, Ямагучи!

Веснушки Ямагучи практически сливаются с румянцем. Цукишима фыркает, но все равно отказывается смотреть на кого-либо из них.

– По-моему, ты слишком интересуешься этой глупостью.

Ямагучи растрепывает свои волосы, и теперь у нее на голове настоящее воронье гнездо.

– Не знаю. Это ведь мило, верно? Кто-то берет на себя труд написать тебе что-то приятное, это как бы… романтично…

Цукишима награждает ее долгим взглядом.

Как будто Ямагучи отрастила себе еще три головы.

Ямагучи тут же бледнеет.

– Ну, я-я хочу сказать… Ну, я… Прости, Цукки.

На следующий день Хината тащит Кагеяму к себе домой, пообещав лишний кусок маминого торта, и они вместе ищут слова со следующей открытки в Интернете.

Это куплет из «Школьного мюзикла».

Хината смотрит на Кагеяму, склонив голову набок и вцепившись побелевшими пальцами в мышку.

– Поклянись, что никогда не расскажешь об этом Цукишиме. Или твой затылок никогда больше не будет в безопасности.

– Ты не посмеешь снова меня ударить, ты и после прошлого-то раза до сих пор сама не своя.

В следующую секунду в лицо Кагеямы летит подушка. Они катаются по полу, пока мать Хинаты не начинает стучать в дверь. Хината, эта мухлюющая сучка, пользуется тем, что Кагеяма отвлеклась, и коварно на нее нападает. В итоге она усаживается на Кагеяму сверху, пришпилив ее руки к полу.

– Пок-поклянись… поклянись, – выдыхает Хината, и ее раскрасневшееся лицо практически вжимается в лицо Кагеямы. Карие глаза полыхают от злости. – Поклянись, что никогда не расскажешь Цукишиме.

Кагеяма может ее столкнуть – все-таки она сильнее, пусть даже Хината пытается извлечь преимущество из своего небольшого веса – однако она только фыркает и кивает.

– Как будто я на такое способна. Она ведь будет смеяться над тобой месяцами.

Кагеяму никогда не перестает удивлять, как внезапно может меняться выражение лица Хинаты: злость уступает место ослепительной улыбке, словно солнечные лучи пробиваются сквозь грозовые тучи.

(Наверное, Кагеяма слегка перечитала этих глупых открыточных фраз и теперь они на нее плохо влияют).

– Спасибо, Кагеяма!

Вместо того чтобы встать с нее, Хината ложится сверху и обнимает Кагеяму за шею.

– Ай, идиотка, ты меня боднула!

 

* * *

 

Кто-то – и если Кагеяма узнает, кто именно, этот человек очень пожалеет – убедил Хинату, что она должна ответить на открытки Мацуо собственными.

Разумеется, в плане сооружения открыток Хината совершенно безрука.

Однако ей на помощь неожиданно приходит Ноя.

– Когда-то у меня была книжка по оригами, – поясняет она, – и я много чему научилась. Бумажные цветы – мой конек.

В самом деле, непонятно как, однако она умудряется сделать маленький букет цветов из красной бумаги – те выглядят совсем как полученные Хинатой гвоздики. Та восхищенно таращится на них.

– Ноя-сэмпай, ты просто великолепна. Есть ли что-то, чего ты не умеешь?

– Сдавать экзамены, – бормочет Энношита, и Ноя тут же бесстыдно толкает ее локтем.

Вскоре становится ясно, что цветочные букеты далеко превосходят скромные возможности Хинаты, которая и сердечки-то вырезает с трудом. Терпеливые объяснения Нои, что всего-то и нужно сделать, что сложить бумагу и вырезать из нее слезу, пропадают втуне.

(В конце концов, она вырезает их сама – Хината умудрилась получить что угодно, кроме сердечка).

Остается сущий пустяк – подписать открытку.

– Просто напиши то, что исходит из сердца, – с непривычным убеждением советует Асахи. Хината таращится на нее.

– …например? Потому что «Спасибо, что всегда таскаешь мои вещи и помогаешь с английским, это очень мило» звучит не очень… ну, не знаю, поэтично.

– Нуууу, собственно, не знаю, сама что-нибудь придумай…

Ямагучи пожимает плечами.

– Почему бы тебе не взять с него пример и не написать строчку из песни, которая тебе нравится?

Лицо Хинаты проясняется. Кагеяма прячет лицо в ладонях: она хорошо знает музыкальные вкусы Хинаты. Те совершенно ужасны.

Хотя вряд ли Мацуо после «Школьного мюзикла» ее осудит.

Прежде чем вручить открытку, Хината показывает ее Кагеяме. По такому случаю она даже купила ручку с золотыми чернилами и вывела буквы как можно тщательнее.

Глубоко в моей душе

Любовь столь сильна,

Что не знает преград.

Ты добрался до самого

Важного секрета в моем сердце.

Я знала это с самого начала:

Ты – моя единственная любовь.

Нахмурившись, Кагеяма изучает открытку. Слова звучат странно знакомо, но опознать их она не может.

Ямагучи давится смехом, который безуспешно пытается выдать за кашель.

– Это… это что, из «Сэйлор Мун»?

Хината краснеет до корней волос.

– Это романтично!

– Ну, по крайней мере, так ты точно будешь знать, увлекается он седзе или нет…

– Он не увлекается седзе, Цукишима!

Та хохочет Хинате прямиком в лицо, и это очень, очень раздражает.

И зачем они вообще общаются с Цукишимой за пределами волейбольной площадки?

– Может, тебе стоит написать ему строчку из какой-нибудь английской песни. Так получится менее слюняво… Я хочу сказать, тогда он их так просто не узнает.

Кагеяма с Хинатой обмениваются взглядами: принимая во внимание их уровень владения английским, последовать этому совету значит навлечь беду. Хината смотрит на открытку и вздыхает. В итоге она комкает ее и бросает на пол.

– Все равно я ее коряво подписала – не могу ровно писать без линий. О! – внезапно восклицает она и хватает Кагеяму за руку. – Можешь подписать следующую открытку вместо меня? У тебя почерк получше.

– Что-о? Нет, зачем бы мне..? С чего ты вообще взяла, что мой почерк лучше твоего?

Хината фыркает.

– Да это же очевидно: руки у тебя куда красивее моих, так что и почерк тоже должен быть лучше.

Это логика исключительно Хинаты, больше ни у кого не получается за ней проследить, но Кагеяме никак не удается об этом сказать: порождая мурашки, пальцы Хинаты скользят по ее плечу. Затем она берет руку Кагеямы в свою. По сравнению с миниатюрной ручкой Хинаты у Кагеямы очень длинные пальцы. Она без труда могла бы сомкнуть их вокруг руки Хинаты.

– Видишь? У тебя руки красивее.

Кагеяма моргает. Никто и никогда не говорил ей, что у нее красивые руки. Кагеяма прекрасно знает, что они мозолистые и шероховатые из-за постоянной работы с мячом – мама постоянно напоминает ей пользоваться лосьоном. Кагеяма всегда очень коротко стрижет ногти и, хотя и красит их, но лишь для того, чтобы они не ломались, а не для красоты. К тому же, руки у нее большие. Ручки Хинаты наоборот выглядят маленькими и хрупкими, пусть даже на них тоже мозоли. К тому же, ее руки всегда очень теплые.

– Вот стыдоба.

С завидным единодушием они поднимают глаза и устремляют неприязненные взгляды на Цукишиму, о которой Кагеяма к этому времени уже совершенно забыла.

– И, как будто этого мало, ты что, помогаешь ей с этими глупостями?

Прежде чем Кагеяма успевает ответить, Хината выпрямляется и надувает щеки.

– Она делает это потому, что она замечательная подруга, – с вызовом говорит она, хотя Кагеяма так и не согласилась ей помочь. Кагеяма все равно кивает, потому что именно так ей велела Танака-сэмпай, когда вся эта история только началась (ты должна быть хорошей подругой Хинате, пусть даже у нее теперь и появился парень). Эти слова Кагеяма без устали повторяет каждый день, будто это какая-то странная мантра. – Разве ты не сделала бы то же самое для Ямагучи?

Ямагучи тут же давится воздухом, ее глаза практически вылезают из орбит, в то время как Цукишима поднимает брови так высоко, что те практически исчезают в волосах.

– Нет, не сделала бы.

Хината разевает рот – впервые за долгое время у нее нет слов.

Кагеяма чувствует себя весьма обескураженной и хмурится – даже сильнее, чем обычно.

– Но разве ты не стала бы из-за этого плохой подругой?..

Презрительный взгляд, который адресует ей Цукишима, напоминает пощечину.

– Нет, это просто значит, что я умнее тебя. Ямагучи, ты еще дышишь?

– Д-да, Цукки.

– Пойдем. Я боюсь, что общение с ними может оказаться губительным.

Вскоре Хината достаточно приходит в себя, чтобы разразиться возмущенными криками, потому что «она ужасна, иногда я и впрямь забываю, но она действительно ужасна». Впрочем, перерыв вскоре заканчивается, и они с Кагеямой возвращаются на площадку. Позже Кагеяма находит в углу скатанную в шарик красную бумагу. Она машинально ее распрямляет и прячет в карман, сама толком не понимая, зачем.

В детстве ей всегда нравилась «Сэйлор Мун».

На следующий день Цукишима подходит к ним с улыбкой – страх-то какой! – и говорит, что передумала, и что Хината настолько безнадежный случай, что будет совершенно безнравственно не помочь ей. И у Цукишимы даже есть отличные слова для открытки.

– На французском. Пусть думает, что ты очень изысканная… По крайней мере, пока ты не откроешь рот в его присутствии.

Цукишима вручает Хинате клочок бумаги, исписанный идеальным почерком (Кагеяма буквально ненавидит Цукишиму). Хината с Кагеямой обмениваются выразительными взглядами: верить в добрые намеренья Цукишимы по меньшей мере глупо.

К несчастью, никто в команде не знает французского. Они собираются воспользоваться гугл-переводчиком – и будь что будет, но тут Энношита просит у них посмотреть написанное. Она быстро читает и разражается истерическим смехом – и это Энношита, всегда столь невозмутимая, столь серьезная, столь бесстрастная.

Успокаивается она только минут через десять.

– Пожалуйста, скажите, что не отдали этому Мацуо записку.

– Нет, сперва мы хотели все проверить…

– Это ведь была Цукишима, верно? – снова смеется Энношита. – Боги, эта девочка – чистое зло.

Ну, тут ничего нового.

– “Vous voulez coucher avec moi ce soir? – строчка из песни в «Мулен-Руж», вы что, не смотрели этот фильм?

Все еще хихикая, она переводит для них эту фразу. Хината бледнеет. Кагеяма сжимает руки в кулаки. Она убьет Цукишиму. Если бы Мацуо это прочитал…

Энношита вытирает слезы из глаз.

– Ну, по крайней мере, теперь у вас есть на нее компромат. – В ответ на их удивленные взгляды Энношита ухмыляется. – Ей нравятся романтические мюзиклы…

(Когда они вызывают Цукишиму на разговор, та все отрицает, мол, это ее сестре нравятся такие фильмы, но уж никак не ей. Хината цокает языком.

– Я тоже могу сказать, что смотрю Бен 10 из-за Нацу, ха).

В конце концов, гласом разума выступает Даичи.

– Не знаю ни одн



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2018-01-08 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: