Классификация людей по их природным дарованиям

Используя результаты экзаменов в Кембриджском университете и Королевской Военной Коллегии, Ф. Гальтон пришел к выводу, что умственные способности, подобно росту, образуют непрерывное распределение, в котором существует некий постоянный средний уровень, "отклонение от которого как в сторону гениальности, так и в сторону идиотизма должно следовать закону, управляющему уклонением от всякого рода средних величин" (Гальтон Ф., 1996. С. 29), причем "люди выдающейся даровитости по отношению к посредственности стоят настолько же высоко, насколько идиоты стоят ниже ее" (Гальтон Ф., 1996. С. 33). Иными словами, для умственных способностей характерно Гауссово (нормальное) распределение.
В понятие природной даровитости Ф. Гальтон включал не только умственные способности, но и в обязательном порядке такие качества характера, как энергию и способность к тяжелому труду. "Под "природной даровитостью" я разумею такие качества ума и характера, которые дают человеку возможность и способность совершать действия, ведущие к высокой репутации. При этом не только способность должна быть соединена с энергией, но и, кроме того, необходимо, чтобы с ними была связана выносливость в труде… Если мне удастся доказать, в чем я не сомневаюсь, что тройственное условие - сочетание даровитости, энергии и способности к тяжелому труду - может переходить по наследству, то в таком случае будет тем вероятнее, что каждый из этих трех элементов (даровитость, энергия и способность к тяжелому труду) может быть унаследован" (Гальтон Ф., 1996. С. 34-35).
Чтобы доказать, что талант наследуется, Ф. Гальтон рассматривает более 300 семейств, имеющих в числе своих членов знаменитостей (см. примечание 3). Среди них он выделяет 415 человек, отмеченных особой даровитостью. По его подсчетам они составляют не более 0,025% мужского населения. Ф. Гальтон включает в круг своих интересов широкий спектр способностей. Им были собраны материалы, касающиеся родословных не только знаменитых полководцев, государственных деятелей, литераторов, художников, музыкантов, ученых, английских судей, но также и выдающихся спортсменов, особо отличившихся в гребле и борьбе. В целом в 300 рассмотренных семействах Ф. Гальтон насчитывает до 1000 выдающихся людей. В таблице 1.2 приводятся данные, касающиеся встречаемости одаренности среди родственников знаменитых людей.

Таблица 1.2

Количество знаменитых и выдающихся людей всех разрядов (в %) среди родственников гениальных людей (по Ф. Гальтону)

Наибольшее внимание привлекает тот факт, что число одаренных родственников сокращается по мере уменьшения степени родства. Среди отцов, братьев и сыновей Ф. Гальтон находит 30-50% обладателей незаурядных способностей. Родственники второй степени родства (дяди, племянники, деды, внуки) в большинстве своем не столь талантливы (14-22%), еще более редки даровитые представители среди родственников третьей степени родства (прадеды, правнуки, и др.). Среди прадедов и правнуков их всего 3-5%, но для кузенов эта цифра возрастает до 13%. В несокращенном виде данные Ф. Гальтона приведены в таблице 1.3 (Гальтон, 1996. С. 209).

Таблица 1.3

Для Ф. Гальтона основным свидетельством в пользу наследуемости одаренности явился факт снижения числа даровитых родственников по мере уменьшения степени родства. Его он считает первостепенным доказательством своей гипотезы. Убежденность Ф. Гальтона в наследственности таланта прослеживается через все страницы книги. Он считает, что даже неодолимые препятствия на пути к достижениям не помешают талантливому человеку выдвинуться в число знаменитых. "Если человек одарен обширной умственной даровитостью, энергичностью в работе и способностью к тяжелому труду, едва ли какие-либо причины могут помешать ему выдвинуться" (Гальтон Ф., 1996. С. 36).
Следует отметить, что если "Происхождение видов" Ч. Дарвина оказало первостепенное влияние на дальнейшую судьбу Ф. Гальтона, сделав изучение наследственности основным направлением его дальнейшей научной деятельности, то "Наследственный гений" Ф. Гальтона, в свою очередь, оказал большое влияние на взгляды самого Ч. Дарвина. После знакомства с трудом Ф. Гальтона Ч. Дарвин отмечал, что если раньше он был убежден, что умственные способности это в основном результат усердия и упорного труда (если не брать в расчет "тупиц"), то после знакомства с книгой Ф. Гальтона, он изменил свое мнение (https://www.abelard.org/galton/galton.html). Несомненно, "Наследственный гений" побудил Ч. Дарвина применить свою эволюционную теорию и по отношению к человеку. Если в "Происхождении видов" Ч. Дарвин совсем не упоминает имя Ф. Гальтона, то в своем новом труде "Происхождение человека", вышедшем в 1871 г., уже после "Наследственного гения", Ч. Дарвин несколько раз ссылается на исследования Ф. Гальтона.
Убежденность Ф. Гальтона в наследственной природе интеллекта была основана на статистических результатах, полученных, как бы мы сейчас выразились, на популяционном уровне. Ф. Гальтон изучал скорее не наследственность, а изменчивость способностей, и его выводы с позиции современной науки, могут быть подвержены сомнению. К сожалению, наиболее слабым звеном и в учении самого Ч. Дарвина, и в идеях Ф. Гальтона, была теория наследственности, вернее отсутствие адекватной теории. Как уже упоминалось, переоткрытие законов Г. Менделя произошло в 1900 г., когда Ф. Гальтону было уже около 80 лет (см. примечание 4). Естественно, он уже не был в состоянии поменять свои взгляды. Статистический подход Ф. Гальтона был наиболее далек от познания механизмов наследственности, а его объект изучения - человек - слишком сложен, для того чтобы далеко продвинуться в поисках путей к ее изучению.
В середине XIX в., когда увидели свет и "Происхождение видов" Ч. Дарвина, и "Наследственный гений" Ф. Гальтона, и "Опыты над растительными гибридами" Г. Менделя, господствовала так называемая теория "слитной" наследственности, корни которой уходят в глубокую древность. Предполагалось, что вещество наследственности смешивается у потомков подобно двум взаиморастворимым жидкостям. Чаще всего наследственную передачу связывали с кровью. Отсюда распространение таких выражений, как "чистокровный", "полукровный" и т.п. Ч. Дарвин также придерживался концепции слитной наследственности, которая была разработана им как теория пангенезиса. Согласно этой теории, любой живой организм, в том числе и человек, несет в себе множество особых частиц - геммул, которые выделяются всеми клетками и представляют признаки всех частей организма. Эти частицы попадают в органы размножения и образуют половые клетки.
Один из оппонентов эволюционной теории, современник Ч. Дарвина Ф. Дженкин путем простого рассуждения доказывал, что, основываясь на теории слитной наследственности, нельзя объяснить существование и сохранение изменчивости в природе. Если наследственное вещество родителей при оплодотворении смешивается, то в последующих поколениях признаки будут носить промежуточный характер, что неизбежно повлечет за собой исчезновение изменчивости и, как следствие, невозможность естественного отбора. Действительно, представим себе, что мы начали смешивать черную и белую краску и, получив различные оттенки серого, продолжили бы этот процесс. Понятно, что в результате мы получили бы усредненный серый цвет. Сам Ч. Дарвин сознавал слабость своей теории наследственности, говоря, что по ночам его мучает "кошмар Дженкина".
В "Наследственном гении" для объяснения полученных результатов Ф. Гальтон пользуется теорией пангенезиса Ч. Дарвина. Однако чуть позже, в 1871 г. Ф. Гальтон попытался экспериментально проверить теорию Ч. Дарвина, проведя опыты по переливанию крови у кроликов черной и белой масти. Он предполагал, что циркулирующие в крови геммулы должны были бы повлиять на окраску потомства, однако не получил ожидаемого результата. Тогда Ф. Гальтон отклоняет теорию пангенезиса и в 1875 г. создает свою собственную теорию. В ней он ближе подходит к пониманию явлений наследственности, поскольку полагает, что зачатки будущих организмов уже имеются в половых клетках. Он высказывает предположение, что существуют два типа зачатков - те, что порождают будущий организм, и "покоящиеся", передающиеся из поколения в поколение. Практически Ф. Гальтон говорит о существовании двух типов клеток в организме - соматических, обеспечивающих развитие организма, и половых, передающих наследственные задатки из поколения в поколение. Ф. Гальтон формулирует и два закона наследственности. Один из них - закон регрессии (1889). После вариационно-статистического изучения наследования роста у людей выяснилось, что среднее значение роста детей имеет тенденцию быть ниже родительской средней, если родители имеют более высокий рост по сравнению со среднепопуляционным, и, наоборот, если родители ниже среднего роста, то их дети, как правило, несколько выше. Такую тенденцию Ф. Гальтон назвал "регрессией на среднюю" (рис. 1.2).

Второй закон - закон наследования свойств предков (1897) - был проверен на материале родословных собак породы такса в отношении их масти и заключался в том, что потомки наследуют тем меньшую долю свойств предков, чем более отдаленными они являются. Однако не законам Ф. Гальтона, а законам Г. Менделя суждено было лечь в основу новой теории наследственности, которая совершила революцию в биологии ХХ в.

Евгеническое движение

Говоря о Ф. Гальтоне и его работах, касающихся проблем наследственности, нельзя не упомянуть о евгеническом движении. Термин "евгеника" (от греческого eugenes - хорошего рода, породистый) был предложен Ф. Гальтоном в 1883 г., однако основная идея евгеники сформулирована им в 1869 г. в книге "Наследственный гений". "…Было бы делом вполне осуществимым произвести высокодаровитую расу людей посредством соответственных браков в течение нескольких поколений. Мне предстоит показать, что весьма обыкновенные общественные факторы, влияние которых почти не замечается, ведут в настоящее время к вырождению человеческой природы, тогда как другие, наоборот, заставляют ее совершенствоваться". (Гальтон Ф., 1996. С. 6). Евгеника как направление науки сходна по своим задачам с медицинской генетикой, которая занимается изучением, лечением и профилактикой наследственных заболеваний. Однако во времена Ф. Гальтона генетики еще не существовало, знания о наследственности человека были весьма скудны, поэтому евгеника того времени была скорее похожа на общественное движение, призванное улучшить род человеческий. Сам Ф. Гальтон характеризовал евгенику как "гражданскую религию", основанную на науке.
В истории человечества попытки применения евгенических мер для улучшения породы людей предпринимались неоднократно. Достаточно вспомнить древнюю Спарту, в которой существовали законы, препятствовавшие увеличению численности ущербных индивидов. Хорошо известны евгенические взгляды Платона, который считал, что не следует растить детей с дефектами и потомство от больных родителей, а хроническим больным и инвалидам не должна предоставляться медицинская помощь. У многих народов практиковалось детоубийство в отношении родившихся с пороками развития.
Безусловно, на возникновение евгенического движения в конце XIX - начале XX столетий, в первую очередь, оказало влияние учение Ч. Дарвина. Представлялось, что подобно тому, как осуществляется искусственный отбор при получении новых пород домашних животных, можно целенаправленно повлиять и на качества человека. Евгенические идеи возникли одновременно в различных странах. Например, мы уже упоминали о работе В.М. Флоринского "Усовершенствование и вырождение человеческого рода", которая появилась в России одновременно с первыми журнальными публикациями Ф. Гальтона. В Германии вместо термина "евгеника" поначалу применялся термин "расовая гигиена".
Евгенические идеи, зародившиеся в умах ученых и врачей, были подхвачены обществом. Несмотря на то, что знаний о наследственности человека было явно недостаточно, чтобы предпринимать какие-либо практические меры, во многих странах начала активно проводиться социальная политика евгенической направленности.
В евгеническом движении отчетливо прослеживаются два направления. Одно из них может быть названо позитивной евгеникой. Основными задачами позитивной евгеники было создание условий для поощрения браков людей с желательными качествами, а также изучение наследственности человека, пропаганда медицинских знаний, т.е. фактически то, чем занимается сейчас медицинская генетика и генетические консультации. В задачи второго направления евгеники, получившего название негативного, входило принятие мер, ограничивающих появление населения с нежелательными свойствами. К сожалению, во многих странах именно негативное направление евгеники получило поддержку со стороны государства. В ряде стран Западной Европы и Соединенных штатах Америки были приняты законы, ограничивающие возможность появления потомства у людей с некоторыми психическими и соматическими заболеваниями, а также у людей с асоциальным поведением. В ряде штатов США и некоторых государствах практиковалась насильственная стерилизация, а также ограничивался въезд в страну представителей ряда этнических групп (цыгане, евреи, восточные славяне). Следует отметить, что в России негативная евгеника не пропагандировалась.
В начале ХХ в. евгеника как научное направление фактически была синонимом генетики человека. В ряде стран существовали евгенические лаборатории и научные общества, издавались журналы, в которых публиковались результаты исследований по генетике человека. Так, в России, в Петрограде в 1921 г. было создано Бюро по евгенике. Его руководителем стал один из основоположников отечественной генетики Ю.А. Филипченко. В задачу Бюро входило проведение исследований в области генетики человека, пропаганда знаний о наследственности среди широких кругов населения, публикация рекомендаций для вступающих в брак и т.п. Сотрудниками Бюро проводились исследования родословных выдающихся людей России, подобно тому, что было сделано Ф. Гальтоном в Великобритании. Российское Бюро по евгенике издавало и свой журнал "Известия Бюро по евгенике". В 1925 г. в журнале были опубликованы две работы, имеющие непосредственное отношение к психогенетике. Одна из них посвящена изучению родословных ста действительных членов Российской Академии наук за 80 лет (1846-1924). Второй была статья Ю.А. Филипченко "Интеллигенция и таланты", в которой он вслед за Ф. Гальтоном высказывает убежденность в том, что в происхождении таланта наследственность важнее среды, но в силу нормального распределения умственных способностей в популяции, "поставщиками" наследственных задатков одаренности могут быть все слои общества. Ю.А. Филипченко подчеркивает, что одаренность возникает в силу благоприятного сочетания задатков, и талантливые люди представляют интерес, главным образом, в силу своих незаурядных способностей, а не как "производители", поскольку вероятность благоприятного сочетания задатков у их потомства невелика. Помимо Бюро по евгенике, в России функционировало Русское евгеническое общество, созданное в начале 20-х гг. по инициативе известного биолога и генетика Н.К. Кольцова. Общество выпускало свое периодическое издание - "Русский евгенический журнал", в котором печатались видные ученые-генетики того времени Н.К. Кольцов, Ю.А. Филипченко, А.С. Серебровский. Евгенические работы русских ученых того времени фактически заложили основы отечественной генетики человека.
К сожалению, научное направление в евгенике, представленное в начале ХХ в. основоположниками развивавшейся генетики, в странах Европы и Америки все более отступало на задний план. Стремление к социальному управлению эволюцией человека возобладало над здравым смыслом и поиском научных обоснований евгенических мер. Особо "усердствовали" евгенические фанаты в фашистской Германии. В 1933 г. там было стерилизовано более 56 000 психически больных. В США к середине 30-х гг. стерилизации подверглись около 20 000 человек.
Таким образом, евгенические мероприятия стали носить все более экстремистский характер. Уже к концу 20-х гг. большинству ученых стало ясно, что это направление окончательно дискредитировало себя, и евгеника как наука практически перестала существовать. Русское евгеническое общество прекратило свое существование в 1929 г. Периодические издания евгенической направленности также перестали выходить (об этом подробнее см.: Хрестомат. 1.5).
С позиций современных достижений генетики ясно, что евгенические идеи того времени и те социальные меры, которые предпринимались якобы для оздоровления человеческих популяций, абсолютно несостоятельны. Сейчас известно, что многие патологические гены циркулируют в популяциях в скрытой форме (у гетерозиготных носителей), происходящие мутации постоянно пополняют количество таких носителей, и отбраковка больных вряд ли уменьшит вероятность наследственных заболеваний. Это подтверждает и тот факт, что, несмотря на чудовищные масштабы стерилизации, проведенной в фашистской Германии, процент психических заболеваний довольно быстро восстановился на прежнем уровне. Как бы ни были гуманны цели евгеники, средства, которыми она неизбежно должна была воспользоваться, были связаны с отбором. Кто-то должен был делить людей на достойных продолжить свой род и недостойных. Понятно, что любые действия такого рода влекут за собой дискриминацию и, как показывает история, могут закончиться весьма печально.

Генетика и общество

История генетики насчитывает немногим более столетия. Это очень короткий период истории по сравнению со многими другими науками, однако даже за этот небольшой срок она успела значительно повлиять на общественное сознание. Бурно развивающаяся генетика постоянно "вбрасывает" в информационное пространство все новые факты, которые будоражат общество. К сожалению, вокруг генетики сконцентрировано очень много трагических событий. Первые же результаты исследований по наследственности человека породили евгеническое движение, сразу же захлестнувшее развитые страны Европы и Америки. Еще не разобравшись в законах наследственности, люди начали осуществлять социальные мероприятия, которые завершились трагедией для целых народов. Вторая трагедия произошла в СССР, где сталинщина и лысенковщина на первом этапе привели к гонениям и даже физическому истреблению в 30-х гг. ХХ в. лучших биологов-генетиков мирового значения: Н.К. Кольцова, С.С. Четверикова, Н.И. Вавилова, Н.В. Тимофеева-Ресовского, С.Г. Левита, В.П. Эфроимсона и др. Второй этап (после 1939 г.) привел к сворачиванию исследований по генетике, а с 1948 по 1964 гг. генетика в СССР фактически была запрещена как буржуазная лженаука. Вследствие такой непостижимой с точки зрения здравого смысла политики государства отечественная генетика, занимавшая в начале 30-х гг. лидирующее положение в мире, переместилась на последние места.
В чем причина разыгравшихся трагедий? Пожалуй, главным образом, во всеобщей невежественности, некомпетентности, недоверии к мнению настоящих ученых и, безусловно, в преступной поспешности и недальновидности. Стоило чуть-чуть подождать, дать время на получение достоверных фактов, выяснения основополагающих закономерностей генетики, которые затем, уже обоснованно, можно будет применять на практике, и общество, благодаря истинной науке, имело бы замечательные результаты. Как часто случается, что практика опережает теорию! Действительно, кажется заманчивым быстро получить желаемые результаты: в короткие сроки создать здоровое, умное, почти безупречное поколение людей (о чем мечтали евгеники), уже завтра иметь огромные урожаи, соответствующим образом "воспитывая" рожь и пшеницу (что обещал Т.Д. Лысенко). Однако все это было лишь утопией и обернулось трагедией не только для отдельных людей, но и целых народов.
Из всех областей генетики, пожалуй, одно из лидирующих мест по своему влиянию на общественное сознание занимает генетика поведения человека (психогенетика). Евгеническое движение было подхвачено вслед за идеями первого психогенетика Ф. Гальтона. Первые успешные исследования по психогенетике в СССР, проводившиеся в Медико-генетическом институте в конце 20-х - начале 30-х гг., были насильственно прекращены, поскольку идеология государства требовала воспитания унифицированных членов социалистического общества, генетика же все более заставляла задумываться о генетической индивидуальности каждого человека.
Зарубежная генетика поведения человека (психогенетика), в особенности в США, постоянно оказывается включенной в события вокруг расовой политики. Временами полемика по расовым вопросам обостряется, и часто это совпадает с некоторыми научными публикациями в области психогенетики. Так, в 70-х гг. ХХ столетия велась острая полемика вокруг коэффициента наследуемости интеллекта и расовой политики после публикации известным психологом Артуром Дженсеном статьи под названием "Насколько мы можем повысить коэффициент интеллекта и школьную успеваемость?".
Интеллектуальные тесты, которые начали создаваться еще в конце XIX в. учениками и последователями Ф. Гальтона, в ХХ в. продолжали совершенствоваться и к концу 60-х гг. уже широко применялись для тестирования в развитых странах Запада, особенно в США. Разрабатывались тесты не только для взрослых, но и для детей. По результатам тестирования осуществлялся отбор детей для обучения по различным программам. Таким образом, политика в области образования все более зависела от развития психодиагностики.
К тому времени уже был накоплен обширный фактический материал по межгрупповым различиям в IQ. В частности, устойчиво подтверждался факт наличия статистически значимых межрасовых различий: черное население США в ходе тестирования давало неизменно более низкие результаты, чем белое. Одновременно с психодиагностикой развивалась и психогенетика, причем главным образом исследовались когнитивные характеристики (примерно 80% работ). Оценки наследуемости IQ можно было встретить в большинстве публикаций. В силу недостаточного совершенства методов, количественные оценки наследуемости IQ были в то время несколько завышенными (0,7-0,8) против тех, что являются принятыми в настоящее время (около 0,5). Иными словами, изменчивость людей по их интеллектуальным характеристикам на 70-80% описывалась генетической изменчивостью и лишь на 20-30% различиями в среде. Специалисты, компетентные в области количественной генетики, хорошо знакомы с особенностями статистического показателя, который называется коэффициентом наследуемости и обозначается символом h2. Этот количественный показатель представляет собой оценку доли наследственной составляющей популяционной изменчивости, т.е. величина его колеблется от 0 до 1,0 (или от 0 до 100%). Если в исследовании получена оценка наследуемости интеллекта, равная 70%, это следует понимать так: изменчивость IQ в исследованной популяции на 70% определяется генетическим разнообразием индивидов и на 30% - разнообразием их условий среды. Таким образом, коэффициент наследуемости является характеристикой популяции и не имеет никакого отношения к оценке наследственных и средовых влияний на уровень интеллекта конкретного индивида. Кроме того, коэффициент наследуемости зависит от генетического состава данной конкретной популяции и может поменяться, если будет обследована другая популяция с другим генофондом. Коэффициент наследуемости того же признака может поменяться и с изменением среды, в которой находится популяция. Как ни парадоксально это звучит, но коэффициент наследуемости, действительно не характеризует сам признак (в нашем случае IQ) и ни в коей мере не указывает, на сколько процентов развитие признака у конкретного индивида зависит от его генетической конституции. Однако большинство людей несведущих полагают, что выражение "интеллект наследуется на 70%" следует понимать буквально. Иными словами они считают, что их собственный интеллект или интеллект их ребенка на 70% определяется наследственностью и лишь на 30 % зависит от воспитания, образования и прочей среды. В последующих разделах учебника мы подробно рассмотрим особенности коэффициента наследуемости и постараемся объяснить, почему такая трактовка неверна.
Вернемся к проблеме расовой политики в связи с данными психогенетики о наследуемости интеллекта. В 70-е гг. мало кто разбирался в тонкостях, касающихся коэффициента наследуемости (впрочем, и сейчас ситуация немногим лучше). Естественно, высокие оценки наследуемости IQ были восприняты как свидетельство ограниченных возможностей развития интеллекта под влиянием среды. Иными словами, получалось так, что обладатели низких умственных способностей, унаследованных ими в силу неудачной комбинации генов их родителей, не могли рассчитывать на значительное повышение своего интеллекта за счет условий среды (в том числе образования). В число людей с более низкими ("от природы") способностями попадали и люди с черной кожей. Получалось, что общество вряд ли может помочь развитию способностей людей, если они не заложены генетически. Если встать на такую точку зрения, то отпадает необходимость в высоком уровне образования для всех. Можно учить только избранных. При этом государство потратит гораздо меньше средств. Заниматься образованием умственно неполноценных людей, может быть, вообще не имеет смысла. Меньше затрат пойдет и на социальную политику.
Действительно, получилось так, что данные психогенетики, проинтерпретированные некорректно, были использованы для оправдания политики дискриминации. Опять в истории генетики человека возникла ситуация, когда научные факты, подтверждающие существование генетического разнообразия в популяциях людей (а оно, действительно, существует), были истолкованы таким образом, чтобы оправдать политику социального неравенства (см. примечание 5) (Хрестомат. 1.6).
Никто не станет отрицать, что различия между людьми существуют. Каждый человек своеобразен как своим внешним обликом (телосложение, цвет глаз, волос, кожи, и т.д.), так и особенностями поведения (походка, жестикуляция, мимика лица, особенности речи). Современная психология обладает обширным инструментарием для измерения различий между людьми по многочисленным психологическим параметрам. Множество тестов демонстрируют, что люди отличаются по интеллектуальным, творческим, художественным и музыкальным способностям, по темпераменту, мотивации, особенностям личности и т.п. Происхождение биологического и социального неравенства между людьми во все времена было предметом многочисленных дискуссий.
Кроме различий между отдельными индивидами, психологи часто обнаруживают наличие статистически достоверных различий между группами людей, отличающихся по полу, возрасту, социальному положению, этнической принадлежности и другим параметрам. Существование межгрупповых различий также часто вызывает повышенный интерес со стороны общества. Помимо уже упомянутых расовых различий довольно остро дискутируются различия между полами. Например, оказывается, что в среднем мужчины демонстрируют более высокую эмоциональную стабильность, чем женщины. Различия между средними оценками эмоциональной стабильности мужчин и женщин весьма незначительны (рис. 1.3), однако, как правило, люди имеют тенденцию преувеличивать значимость межгрупповых различий. У большинства создается впечатление, что все женщины без исключения менее эмоционально стабильны, чем мужчины. На самом деле, как это видно из графика, только на краях распределения (примерно для 1% популяции) такое утверждение имеет право на существование. Иными словами, в группе крайне эмоционально стабильных людей преобладают мужчины, а в группе крайне эмоционально нестабильных - женщины. В целом же существует обширная перекрывающаяся область, в которой можно встретить и мужчин, и женщин с одинаковыми оценками эмоциональной стабильности. Точно так же воспринимаются данные о межрасовых различиях в оценках умственных способностей: людям кажется, что все негры "глупее" белых. В обществе, где декларируются равные права независимо от расовой и половой принадлежности, данные науки, указывающие на существование различий между расами и полами, всегда воспринимаются болезненно, особенно если речь идет о социально значимых психологических характеристиках.

Наличие межгрупповых различий само по себе привлекает повышенный интерес со стороны общества. К тому же часто оказывается, что те же характеристики по данным психогенетики имеют довольно высокую наследуемость (еще раз подчеркнем, что под "наследуемостью" понимается все тот же h2, особенности которого обсуждались выше). Возникает естественное желание не только акцентировать внимание на самом факте существования межгрупповых различий, но и связать их с наследственностью, т.е. объяснить природными различиями, которые не поддаются изменению, что абсолютно неверно. Такое истолкование весьма типично для средств массовой информации, доносящих до населения достижения науки. К сожалению, некоторые ученые не только не прикладывают усилий для исправления положения, но и намеренно или ненамеренно "подливают масла в огонь", публикуя весьма спорные заявления как истину в последней инстанции. Таковой была публикация А. Дженсена в 1969 г.
К сожалению, история психогенетики несвободна от примеров прямой фальсификации данных с целью получения желаемого результата. Речь идет о печально известных "исследованиях" известного английского психолога сэра Сирила Берта. С. Берт в 1955 г. опубликовал результаты исследования, выполненного на идентичных близнецах, разлученных с раннего детства, в котором были приведены впечатляющие статистические данные об удивительном подобии разлученных близнецов. В 1974 г. психолог из Принстона Леон Камин, анализируя работы С. Берта, обнаружил совпадения некоторых цифр, которые показались ему маловероятными. После тщательного просмотра и сопоставления данных С. Берта Камин пришел к заключению о недобросовестности С. Берта, и тот был обвинен в научном мошенничестве.
В настоящее время на Западе явно намечается обострение полемики евгенической направленности. Все чаще появляются книги и статьи, вызывающие оживленную дискуссию не только в научных кругах, но и в обществе в целом (см. примечание 6). Все говорит о том, что идеи, сформулированные Ф. Гальтоном в конце XVIII столетия и захватившие умы тогдашней элиты и интеллигенции, по-видимому, продолжают подспудно существовать и при малейшей возможности снова пробивают себе дорогу. Нынешнее оживление евгенического движения можно связать с бурным развитием генетики человека, благодаря успешному сотрудничеству ученых всего мира в рамках международного проекта "Геном человека".

1.5. Психогенетика в проекте "Геном человека"

Международный проект "Геном человека" был инициирован благодаря многочисленным открытиям в области молекулярной генетики второй половины ХХ столетия. Эти открытия были отмечены целым рядом Нобелевских премий. Если в конце XIX - начале XX вв. человек являлся наиболее трудным объектом для генетических исследований (невозможность применения большинства экспериментальных приемов, длительная смена поколений, немногочисленность потомств