Не исчезай. Исчезнуть можно вмиг,
но как нам после встретиться в столетьях?
Возможен ли на свете твой двойник
и мой двойник? Лишь только в наших детях.
Не исчезай. Дай мне свою ладонь.
На ней написан я, я в это верю.
Тем и страшна последняя любовь,
что это не любовь, а страх потери.
Евгений Евтушенко, „Не исчезай“.
Последнюю ночь перед возвращением в Хогвартс они почти не спали – жаль было тратить последние часы на сон. Гермионе не верилось, что уже следующим вечером она останется в квартире одна, без Северуса. Он уже никогда не вернется сюда, и увидеть его она сможет только на колдографиях – за эти дни Гермиона ухитрилась сделать несколько штук, хотя Северус и возмущался всякий раз так, словно она собиралась снять не обычный кадр, а, как минимум, фотосессию для порножурнала. Но ей хотелось, чтобы с ней осталось хоть какое-то его отражение, хоть что-то относительно материальное. По крайней мере, материальнее ее собственной памяти.
Дымка чувствовала ее настроение и то ластилась, то наблюдала за ними настороженно.
Северус же выглядел спокойным, даже умиротворенным. Он решил, что лучше не шокировать Минерву непривычно-маггловской одеждой и переоделся в свою старую мантию, с видимым сожалением отложив полюбившиеся ему маггловские вещи. Уже перед тем, как выходить из дома, он вдруг сказал:
- Я хочу, чтобы ты пообещала мне одну вещь. Если в Хогвартсе что-то вдруг пойдет не так... Не знаю, у меня странное предчувствие. Хотя, может, я просто не хочу встречаться с Дамблдором, даже если должен. В общем, если разговор затянется и я не успею вовремя спуститься в лабораторию или если случится что-то еще непредвиденное, и я так и не выпью яд, пока еще нахожусь во полном разуме... Помоги мне с этим, пожалуйста. Сам я тогда не буду думать ни о чем, кроме того, что мне нужно быть рядом с тобой. Я не смогу мыслить здраво и уже не сумею выпить свое зелье, чтобы уйти из жизни как человек, а не как... Очень тебя прошу, не тяни до того, пока я не стану вести себя как невменяемое животное. Из твоих рук в том состоянии я приму все что угодно, тебе не придется делать это силой, если ты в тот момент будешь рядом.
- Северус, но...
Гермиона хотела произнести „я не смогу“, не выдержала его взгляда и кивнула, принимая склянку с зельем.
- Не сомневаюсь, что ты не будешь использовать ее не по назначению. Отдай Кингсли, если все пройдет так, как я планировал – не стоит хранить дома такие вещи.
Гермиона снова кивнула, шагнула к Северусу и обняла за плечи, уткнувшись лбом ему в грудь, чтобы он не видел, что она вот-вот расплачется. Несколько минут они постояли молча, потом Северус взъерошил ее волосы и улыбнулся одними уголками губ:
- Пора. Не волнуйся, все будет хорошо. Я просто хочу перестраховаться, на самом деле, вероятность того, что тебе придется это сделать, очень невелика. Пойдем, Минерва нас уже ждет.
Он подтолкнул ее к камину, зачерпнул из широкой керамической плошки дымолетный порошок и кинул его внутрь:
- Хогвартс, кабинет директора.
Вспыхнуло зеленое пламя, и Северус шагнул в него. Гермиона отправилась следом.
Минерва, действительно, уже ждала их в кабинете, вид у нее был немного растерянный. Они едва успели поздороваться с директором, как с портрета раздался холодный голос Дамблдора:
- Ты все-таки снизошел до того, чтобы зайти сюда, Северус? Я удивлен.
Гермиона опешила – она была уверена, что Дамблдор начнет извиняться за все, что двенадцать лет назад взвалил на Северуса, а не говорить с ним как с последним предателем. И не смотреть на него с таким омерзением, которое она видела на лице лишь однажды – в воспоминаниях Северуса, когда он пришел просить Дамблдора о помощи, просить любой ценой защитить Лили от Волдеморта.
Северус поджал губы и сплел руки на груди, выражение лица у него было непроницаемое.
- Представь себе, Альбус. Я не считаю нужным тратить на этот разговор много времени. У тебя ровно четверть часа. Потом я спущусь в лабораторию и закончу... свои дела.
Взгляд Дамблдора буквально полыхнул огнем:
- Мне хватит и пяти минут.
- Нам, наверное, лучше выйти? - неуверенно спросила Гермиона.
- Тебе лучше остаться, девочка моя, - улыбнулся ей Дамблдор неожиданно мягко и... сочувственно. Он повернулся к директору и добавил более нейтрально: - Минерва, останься и ты, пожалуйста.
Гермиона посмотрела на Северуса, надеясь поймать его взгляд, но он со злостью уставился на портрет. Тогда она встала вплотную к Северусу и взяла его под руку. Дамблдор осуждающе покачал головой.
- Я тебя внимательно слушаю, Альбус, - произнес Северус с едва заметным вызовом в голосе.
Дамблдор презрительно скривил губы:
- Ты действительно считаешь, что две недели твоей жизни стоят того, чтобы уничтожить мисс Грейнджер? И чем же ты объяснил свои действия? Что солгал? Или и не лгал вовсе, а просто подлил ей какое-то из своих зелий? Ну не Империо же ты использовал, в конце концов...
Северус задохнулся от возмущения:
- Да как ты смеешь...
- Как я смею?! - воскликнул Дамблдор с ненавистью и даже вскочил с кресла и оперся изнутри о раму картины: - Это как ты посмел втянуть ее в подобное?! Ты, который лучше многих разбирается в темных искусствах и прекрасно представляет себе последствия! Чем же ты отличаешься от Тома Риддла, если творишь подобное?
- Я не понимаю, о чем ты, - отчеканил Северус.
- Не лги. Имей смелость сознаться хотя бы сейчас. И имей смелость хотя бы попытаться все исправить.
- Я не лгу. Мне не в чем тебе сознаваться. И если ты закончил этот спектакль, я предпочел бы не затягивать с...
- Трус!
Гермиона не выдержала и вмешалась:
- Прекратите его оскорблять! Вы же прекрасно знаете, что в ваших словах нет ни слова правды!
Дамблдор покачал головой и снова посмотрел на нее так, словно и вправду чему-то сочувствовал:
- Хотел бы я верить, что действия Северуса действительно никому не навредят.
На несколько секунд в кабинете стало совсем тихо. Гермиона крепче взяла Северуса за руку, но он высвободился, шагнул к столу и оперся на него ладонями. Теперь он стоял прямо под портретом и смотрел на него снизу вверх.
- Я не понимаю, о чем ты, Альбус.
- Когда ты заблокировал камин мисс Грейнджер, чтобы Минерва не могла связаться с тобой, ты тоже не понимал?
Гермиона удивленно посмотрела на Северуса:
- Это правда? Ты заблокировал мой камин? Но зачем?!
- Я заблокировал от связи с Хогвартсом, - ответил он, обернувшись. - Я не собирался тратить время на препирательства с Минервой, что мне стоит уважить Дамблора и поговорить с ним. Я снял блокировку этой ночью.
- Северус, не лги. Ни мне, ни, тем более, мисс Грейнджер. Ты и так уже достаточно ей лгал.
- Я не...
Дамблдор снова вскочил со своего нарисованного кресла:
- Ты же знал об этом темномагическом обряде достаточно, чтобы знать, насколько он опасен для мисс Грейнджер. Знал, что ваша близость в этом случае может разрушить ее душу хуже, чем разрушают убийства. Знал, но решил, что это – ерунда по сравнению с двумя неделями твое жизни! Неужели ты и меня убил потому, что хотел выслужиться перед Томом, а не потому, что хотел защитить Драко?!
- Разрушить? Но Бэлла...
Северус не договорил, тяжело опустился на стул и закрыл лицо руками.
- Северус, ты же лучше меня знаешь, насколько безразличны были Беллактрикс такие вещи, - произнес Дамблдор брезгливо. - Она заботилась о целостности своей души еще меньше, чем Том. Думаю, она под конец даже получала удовольствие от этого разрушения, и когда заклятие Молли настигло ее, в ней уже не было души как таковой, лишь жалкие осколки. Этого ты желал мисс Грейнджер, которая надеялась вытащить тебя с того света? Так ты решил отплатить за добро? Исключительно злом, как истинный слуга Тома Риддла?
Гермиона была настолько потрясена отповедью Дамблдора, что потеряла дар речи. Она осторожно приобняла Северуса за плечи, чтобы он понял, почувствовал – она на его стороне.
Северус поднял голову и посмотрел Гермионе в глаза:
- Я действительно не знал. Если бы у меня было хоть малейшее сомнение, не опасно ли это для тебя...
Взгляд у него был потухший, в лице ни кровинки. В этот момент он был больше похож на мертвеца, чем на живого человека.
- Я знаю, что ты не знал, - выдавила наконец Гермиона. - Ты бы никогда не сделал сознательно то, что навредило бы мне.
Северус кивнул, но на какой-то момент Гермионе показалось, что он ее не расслышал, погруженный в свои мысли.
Дамблдор молчал, молчала и Минерва – Гермиона забыла бы о ее присутствии, если бы директор не подошла к ней и не положила руку на плечо, пытаясь утешить и поддержать.
Северус встал и вперил взгляд в портрет.
- Ты говорил, что случившееся можно исправить, - произнес он глухо. - Что я должен для этого сделать?
- Плохо, что ты дотянул до предела, - поморщился Дамблдор, - но пока ты еще вменяем, можно попытаться не допустить разрушений. Я тебе в этом не помощник – тут нужен живой человек, а не картина. Но я связался со старыми знакомыми в Дурмштранге. Братья Бругг пообещали, что проруководят тобой. Если ты беспрекословно подчинишься их указаниям и выполнишь все в точности, как они тебе скажут, последствия твоей ошибки можно будет нейтрализовать и с мисс Грейнджер все будет в порядке. Минерва приготовила портключ до Дурмштранга, но так как перемещение дальнее, он может сработать лишь за стенами замка. Пароль простой - „лимонные дольки“. Надеюсь, ты не станешь тянуть время.
- Есть что-то еще, что я должен знать?
- Только то, что время не ждет. И что чем дальше мисс Грейнджер будет в тот период от Дурмштранга, тем больше шансов, что все пройдет удачно.
Минерва протянула Северусу маленькие песочные часы и собиралась что-то сказать, но только тяжело вздохнула и как-то неловко, боком, приобняла Северуса:
- Надеюсь, у тебя все получится.
Он отстранился, кивнул Гермионе, выдавил глухое „Прости“ и стремительно вышел из кабинета.
Гермиона ринулась следом, но смогла нагнать Северуса только через пару лестничных пролетов, когда уже перешла на бег. Она вцепилась в его рукав и выдохнула:
- Постой. Мне нужно тебе кое-что сказать. Это важно. Две минуты ничего не изменят, я уверена.
- Я тебя слушаю, - произнес он бесцветно, чуть сбавляя шаг.
Гермиона взяла его за руку и пошла рядом, пытаясь приноровиться к его скорости.
- Я хочу, чтобы ты не просто выслушал, но действительно услышал то, что я говорю.
- Я тебя слушаю. Внимательно.
- Ты ни в чем не виноват. Ты не виноват, что я не знала, что за обряд я придумала, то есть, считала, что придумала, а на самом деле изобрела колесо заново. Ты не виноват, что Гарри решил нацепить на тебя тот браслет и я согласилась с его предложением. Ты не виноват, что я нашла ту книгу в кабинете Минервы, что я наплевала на твои просьбы выйти из лаборатории и сделала так, чтобы... чтобы твое состояние перешло в другую фазу.
- Этого можно было избежать. Если бы я не просчитался со сроками. И если бы я остановился на менее щадящем яде. Все закончилось бы раньше и безопаснее.
- Но тогда не было бы этих чудесных двух недель! Северус, даже если я ошиблась, то это моя ошибка и мои решения. А Дамблдор – просто старый маразматик, который несправедливо перекладывает вину на тебя. Просто потому, что ты не явился к нему по первому же свистку!
- Это не твоя ошибка.
- Чушь! И, кстати, раз уж он все знал, то была тысяча способов связаться с нами и не по каминной связи. Можно было послать сову или просто аппарировать ко мне домой – мы же каждое утро были дома, да и ночью тоже! Я уже молчу о том, что Минерва ни слова не сказала по делу, когда говорила с нами по каминной связи. Она ограничилась безликим „это важно“ и сама прервала связь! Ты-то тут при чем?!
Он передернул плечами, но ничего не ответил.
- Вот именно, Северус! И Дамблдор с самого начала знал, что ты невиновен, просто сорвал на тебе свою злость за свою же ошибку. Ну и за мою заодно.
- Ты тут не при чем.
- Ну да. Темномагический обряд провелся сам собой, браслет у тебя на руке возник из воздуха, а когда мы...
- Гермиона, я... - попытался перебить ее Северус, но она тут же закончила вместо него:
- Ты просто упрямый параноик, который по привычке винит во всем себя, даже если не виноват ни в чем ни на йоту.
- Я не...
- Да, ты не виноват. И чем бы все не закончилось, я счастлива, что у нас были эти две недели. Я не верю, что они смогут во мне что-то разрушить, скорее наоборот.
- Мне бы твою уверенность.
- Просто верь. Со мной все будет хорошо. Потому что я тебя люблю и очень рада, что была с тобой это время. И я надеюсь, что тебе тоже было хорошо и что старому маразматику не удалось окончательно отравить тебе эти, как ты говоришь, каникулы. Единственное, чего я боюсь – что эти самые дурмштрангские братья сделают с тобой что-то такое, что...
- Со мной все будет нормально. Не волнуйся. И я постараюсь сделать все, чтобы для тебя все прошло без последствий. Обещаю. И прости, что так вышло.
Гермиона поняла, что пытаться убедить Северуса, что ей ему прощать нечего, бесполезно, поэтому она просто попыталась отшутиться:
- Так – это что мы даже прощаемся на ходу?
- И за это тоже, - хмыкнул он невесело.
Они уже подошли к воротам замка, и Северус порывисто поцеловал ее в макушку:
- Пора. Отпусти, мне нужно воспользоваться портключом. И пусть у тебя все будет хорошо.
Вместо того чтобы отпустить его руку, Гермиона обняла его и поцеловала – быстро, вскользь, чтобы не успеть разреветься до того, как он исчезнет.
Она шагнула в сторону и хотела сказать еще хоть что-то на прощание, но Северус уже активировал портключ.
Гермиона стояла у ворот Хогвартса одна.