Два года назад, в этот день Лиз ушла от Брейди. Она избавила его от переживаний о его агитационной кампании и карьере из-за отношений, на которые он не мог подписываться. Она выбрала его счастье своему, а неизбежность только делала их довольно несчастными. Теперь они вернулись к тому же этапу, и в тоже время …совершенно в другом качестве.
Стоя за кулисами, на вечеринке в честь оглашения результатов, где Брейди будет выступать с речью, Лиз расхаживала по небольшому конференц-залу. Брейди продолжать стрелять в нее взглядом, которым говорил ей успокоиться, но там не было репортеров, поэтому она могла испытывать испуг, который нужно будет сдерживать, когда они выйдут к гостям.
Хизер схватила ее за руку.
― Ты нервируешь. Выйди в коридор, если собираешься мельтешить.
― Прости, ― сказала она, проводя рукой вниз по белому платью.
― Если ты в таком состоянии сейчас, то как ты собираешься выдержать всеобщие выборы? ― добивалась она.
― Я справлюсь, ― Лиз перевела взгляд на Брейди и на ее лице появилась улыбка. ― Я просто рада находиться здесь ради него.
― Будет больше пользы, если ты проявишь сдержанность и решительность, ― сказала Хизер, понизив голос, когда давала совет.― Ему нужен кто-то сильный. Будь сильной ради него.
Лиз открыла рот, чтобы сказать, что она была сильной и сдержанной, но зная Хизер, она бы парировала ей, что поступки говорят громче слов. Так что она просто прикрыла рот, успокаивая ноги, и нашла свободное место, чтобы присесть.
Всю прошлую неделю они без перерыва работали перед предварительными выборами. Брейди встретился с избирателями, выступал с речью даже на самых небольших мероприятиях, а Лиз наблюдала, как все больше и больше людей в Треугольнике становилось на сторону Максвелла. Большая часть ночей она падала в постель уставшей от длинного рабочего дня, а затем поднималась рано утром, чтобы начать все сначала.
Она знала, что если бы ранее в этом году о них с Брейди не просочилась информация, эти первичные выборы прошли бы для них легче. Оппонента Брейди едва ли можно было рассматривать как конкурента, но он заручился поддержкой людей, которые находились под влиянием негативных статей, которые выставляли Брейди не в лучшем свете.
Из-за этого Лиз хотела приложить вдвое больше усилий, чтобы помочь Брейди до того, как через пару недель у нее начнется аспирантура. Она была одновременно повсюду, а Брейди постоянно повторял ей, как он был благодарен ей за то, что она была на его стороне. Часть из этого было последствием текстовых сообщений от Челси.
На следующий день Брейди обратился к «ИМай», с просьбой заменить представителя их организации, и в течение дня он встретился с долговязым мужчиной в дешевом костюме по имени Гэри, который выглядел и вел себя совершенно иначе от его бывшей подружки.
― Так, что случилось с Челси? ― спросила Лиз после того, как они встретились с Гэри.
Брейди пожал плечами.
― Я не спрашивал. Полагаю, если ее еще не уволили, то ее перевели в другой штат.
От этого Лиз стало легче. На самом деле ей было плохо от того, что из-за нее девушку могли уволить, но затем она напомнила себе о том, что Челси была той, кто действовал непрофессионально. Это были не те обстоятельства. В конце концов, Лиз могла думать только о себе и Брейди, и для них было лучше, чтобы она не находилась по близости.
Это заставило Лиз по-новому взглянуть на их отношения. То, что она узнала, не нанесло урон их отношениям. На самом деле, они стали крепче. Единственное, что почувствовала Лиз, когда об этом узнала, это обиду, которая затуманила ей разум. Ей не хотелось верить, что он мог так поступить, но ее неуверенность дала о себе знать, и она не могла справиться с ней, ради человека, которого она любила. Но теперь у нее не было этой проблемы.
Брейди снова взглянул на нее, когда менеджер его кампании отошел с кем-то поговорить.
― Не хочешь прогуляться?
Она кивнула.
― Звучит неплохо.
Они вышли из конференц-зала и направились к зоне ожидания, которая располагалась перед сценой, где будет выступать Брейди. В узком кругу стояла его семья, вместе с Андреа, Истоном, и Крисом. С их места Лиз окинула взглядом аудиторию и ахнула.
― Что? ― обеспокоенно спросил Брейди.
― Там так много людей.
Он лучезарно улыбнулся.
― Больше чем было два года назад.
― Да, ― согласилась она. ― То есть тогда было много людей, но сейчас…тут все забито.
Два года назад они едва заполнили конференц-зал в Роли. На этот раз Брейди выбрал помещение в два или три раза больше, чем актовый зал в Университете Северной Каролины, и он был полностью заполнен его сторонниками и прессой. Она видела пресс-линию по центру зала, которая была оборудована для съемки видео и фото проходящих мероприятий. Но самым красивым было огромное количество обычных граждан, которые пришли поздравить своего Конгрессмена. Брейди вдохновлял людей к действию, и сегодня это было видно.
― Все здесь, чтобы послушать твою речь, ― подмигнув, сказал он.
― Никто даже не узнает про то, что ее написала я, ― подчеркнула она.
― Может быть.
― Они здесь ради тебя, Конгрессмен Максвелл. А не ради твоей скандальной подружки.
― Уверен, что кто-нибудь здесь именно ради скандала, ― пошутил он.
Лиз закатила глаза.
― Да, кажется, такие люди повсюду.
Лиз всеми силами старалась избегать новостей, но Хизер периодически отправляла обновленную информацию, когда Лиз появлялась в газетах. Слухи были лживыми, но хотя Брейди настаивал на том, что люди просто завидуют и им хочется новых историй, ей по-прежнему это не нравилось.
К счастью, она была завалена работой, и у нее не было времени на этом зацыкливаться. Единственное, что ей удавалось сделать, когда у нее появлялось немного времени, это написать еще одну статью о ректификационном законопроекте, вокруг которого сейчас поднялась шумиха, для колонки «Дорогого Конгресса». Забавно подумать, что эту идею ей подкинула Челси.
Редактор стал издавать ее колонку дважды в неделю, и ей не хотелось пропустить написание публикаций из-за своего напряженного графика. Она даже на какое-то время отложила работу для блога Джастина. Она сказала ему, что приступит к работе сразу после окончания первичных выборов. Становилось все сложнее справляться со всем, что она на себя повесила, но она старалась не отставать.
К ним подошел Крис, пока Лиз все еще рассматривала аудиторию Брейди.
― Привет. Все готовы?
― Конечно, ― тут же ответил Брейди. ― Хорошо, что ты в этом году приехал.
― А ты? ― со своей вездесущей глупой ухмылкой обратился он к Лиз.
― Мне не нужно выступать с речью.
― Тем не менее, это твои первые выборы, и ты выглядишь немного перепуганной.
― А, это так очевидно? ― парни просто пожали плечами. ― Что? Вы все с рождения умеет скрывать свои переживания во время выборов?
― Просто многочисленная практика, ― сказал ей Брейди, успокаивающе погладив ее по спине.
― Ну, а где же Молли? Это ее первые выборы. Она должна нервничать вместе со мной, ― сказала Лиз.
Крис отвел взгляд и стиснул зубы.
― Ну, ээ…мы расстались.
― Что? ― они с Брейди спросили одновременно.
― Ты мне не говорил, ― сказал Брейди.
― Знаю, у тебя же выборы в разгаре.
― Что случилось? ― спросила Лиз.
Крис пожал плечами, выглядя сконфуженно.
― На самом деле это случилось после вечера по сбору средств. Ну, вы знаете, что она ушла рано по рабочим делам. Это было не впервые. Я был уже сыт по горло тем, что был на втором месте после ее работы. Она не очень хорошо это восприняла. Тяжелая неделька выдалась.
Отстой. Ей нравилась Молли, но Крис заслуживал кого-то, для кого бы он был на первом месте.
Брейди взглянул на нее, и она увидела, что он подумал о том же. Она была рада, что они были на одной волне.
― Ну, я просто хотел проверить как вы. Я не мешаю готовиться к твоему выступлению? ― пошутил Крис, попытавшись поднять настроение.
― У меня новый спичрайтер, ― ответил он, положив руку на плечи Лиз. ― И она настояла на том, чтобы я выбросил рассказ о тебе.
― Слава Богу. Мужику нужен новый материал. Я устал снова и снова слышать грустную историю о себе, ― ответил он, подталкивая Брейди.
Он повернулся к Лиз.
― Итак, теперь ты пишешь для него речи? Трудяга. Речи, аспирантура, и те статьи, которые ты публикуешь.
― Я должна идти в ногу со своим парнем, ― пошутила она.
Брейди поцеловал ее в макушку.
― Ты единственная, кто может это сделать.
Крис тихо рассмеялся.
― Рад, что Брейди отважился и пошел за тобой. Вы оба созданы друг для друга.
Вышла команда Брейди, и Крис принял это как сигнал, чтобы уйти. Впереди шли Хизер и Элиот, а за ними следовал Алекс, намертво приклеенный к своему iPad.
― Нам только что сказали, что результаты появятся в течение нескольких минут, ― сказала ему Хизер.
Все посмотрели на включенный телевизионный экран, где на местном новостном канале шла приглушенная трансляция результатов первичного голосования.
― Ты узнаешь раньше, чем об этом объявляют по телевиденью? ― спросила Лиз.
― Сначала результаты сообщают нам, а потом уже их транслируют, ― сообщил ей Элиот.
Лиз поняла, что она сжимала руки и быстро спрятала их за спиной. Сдержанная. Решительная. Сильная. Она в голове на распев повторяла слова Хизер. Это помогло ей пережить следующие несколько мучительных минут.
― Только что сообщили, ― произнес Алекс.
Менеджер агитационной кампании вышел вперед.
― Значит так. Окончательные результаты: пятьдесят девять против сорока одного процента в пользу Конгрессмена Максвелла.
Раздались аплодисменты людей, которые находились с Брейди за кулисами. Лиз повернулась и обняла его. Она не знала, почему была так напугана. Она знала, что вероятность проигрыша была небольшой, но это были ее первые выборы. Она чувствовала себя обязанной сдерживать свои нервы перед неизвестностью. Может, когда-нибудь это будет выглядеть как кусок пирога, но сейчас это было свежо, ново, и волнующе.
― Поздравляю, ― прошептала она ему на ухо.
― Спасибо, детка, ― он сжал ее, а затем опустил на ноги.
Все за кулисами, казалось, тоже хотели подойти и поздравить его. Лиз отступила назад, когда Брейди пожимал руки своей команде, которая все это время стояла у него за спиной, а затем подошли его родственники. Как только Брейди наклонился, чтобы обнять свою мать, в конференц-зале раздались громкие аплодисменты.
― Они только что услышали новость, ― объяснила Хизер.
Иногда было странно видеть все это по другую сторону сцены. Получать результаты голосования до того, как об этом узнают средства массовой информации, раньше она бы узнавала об этом как журналист.
А потом она услышала один из своих любимейших звуков. Толпа начала скандировать: «Макс-велл. Макс-велл. Макс-велл»
― Это сигнал, ― произнесла Хизер с широкой улыбкой на лице.
Лиз раньше никогда не видела, чтобы Хизер так ярко улыбалась.
― Поздравляю, Брейди.
― Вы все так себя ведете, будто переживали, ― пошутил он, но было понятно, что с него спало все напряжение.
Ему еще предстояло пережить всеобщие выборы, но, по крайней мере, одно препятствие было уже позади.
Хизер вышла на сцену, и выглядела совершенно непринужденно перед публикой. Она с улыбкой подошла к микрофону.
― Дамы и господа, мы рады видеть вас сегодня здесь на праздновании победы Конгрессмена Брейди Максвелла III.
Толпа зааплодировала при упоминании имени Брейди.
― Узнав о победе от четвертого округа, рада представить вам человека, в которого вы поверили два года назад, и в которого продолжаете верить по сегодняшний день. Конгрессмен Максвелл!
Предвыборная маска Брейди с легкостью вернулась на свое место, когда он властно и уверенно поднялся на сцену, словно она принадлежала ему. Он был создан для этого. В этом он был лучшим. Он мог заставить толпу им восхищаться, и сегодня был его вечер.
Толпа снова начала скандировать и взорвалась аплодисментами. Появлялись вспышки, когда люди по всему залу начали делать снимки. Повсюду висели красно-бело-синие баннеры с надписью «Максвелла в Конгресс». Люди держали над головами плакаты и размахивали американскими флагами. Брейди даже не мог начать свое выступление из-за такого всепоглощающего энтузиазма.
Он тихо засмеялся в микрофон.
― Спасибо. Спасибо.
Это длилось почти пять минут, прежде чем Брейди, наконец-то, смог начать свою речь. И тогда он выступил со своей благодарственной речью, которую она написала для него.
Она едва могла слушать свою собственную речь без слез. Брейди вместе с ней репетировал эту речь, чтобы адоптировать ее под свою интонацию, и все равно она не могла справиться с эмоциями. Частично она повторила ту речь, с которой он выступал на предыдущем избрании, и добавила о людях, с которыми он познакомился во время предвыборной кампании. Лиз встречалась со многими из тех, про кого он говорил. С пожилой женщиной, которая во время каждой предвыборной гонки всегда делает взносы ради кандидатов, в которых она верит, хотя у нее не было больших сбережений. С молодым человеком, который в своей средней школе попытался привлечь всех восемнадцатилетних учеников для регистрации и голосования, и теперь он активно работает в агитационной кампании.
Там было столько историй. Она никогда бы не смогла их все перечислить. Но ей просто хотелось сосредоточиться на вещах, которые были важны для Брейди – самоотверженность, честолюбие, доверие, надежда и работа во благо общества.
И когда он закончил, раздались аплодисменты еще громче, чем было до этого.
Хизер наклонилась к Лиз, и тихо произнесла:
― Ты действительно хорошенько поработала над этой речью.
Лиз просто ошеломленно посмотрела на нее. Она до сих пор не привыкла к нормальному поведению Хизер, но с тех пор как Лиз противостояла ей на гала-вечере, казалось, она стала прилагать больше усилий для этого.
― Спасибо.
Брейди вернулся за кулисы и подхватил ее на руки.
― Потрясающе. Совершенно потрясающе. Такого раньше не было, ― пробормотал он в ее кожу.
Лиз словно впервые глубоко вдохнула. Она пережила его первые выборы, и не просто пережила – Брейди победил!
Глава 27
Моя
Казалось, празднования длились бесконечно.
Брейди часами общался с журналистами и отвечал на вопросы про свою победу. Затем он провел еще больше времени с избирателями, которые сегодня вечером пришли увидеться с ним. Он был звездой – улыбаться перед камерами, пожимать руки, поцеловать детей – программа для политика. Благодаря этому зал был наполнен энергией, которую, казалось, было невозможно остановить.
Безусловно, это было заразительно. Каждую секунду, когда она чувствовала, что начинает уставать, ее ноги болели, или она не могла сохранить улыбку на своем лице, она видела людей, которые приветствовали Брейди. Они были причиной, по которой они вообще были здесь, теми, благодаря кому он победил.
После вечеринки в честь предварительного голосования, они поехали на другое мероприятии организованное для его высокопоставленных спонсоров. Большинство из них присутствовали на гала-вечере по сбору средств на прошлой неделе. Они присутствовали на вечеринке в честь первичных выборов, но Брейди нравилось дополнительно им высказывать свою благодарность. Радовать спонсоров было полезно.
Лиз потягивала шампанское и улыбалась всем, с кем постоянно пересекалась этим летом. Ей было интересно, что каждый из них желал взамен на их пожертвования. У скольких из них было на повестке дня чем-нибудь обязать Брейди, как это хотела сделать Челси?
Она заставила себя выбросить эти мысли из головы, и просто наслаждаться праздничным вечером. До того как полностью уйти в работу перед всеобщими выборами, у Брейди была оставшаяся неделя, и она ждала этих драгоценных моментов наедине с ним, прежде чем начнется аспирантура. Она сомневалась, что в промежутке между учебой и предвыборной кампанией, у них будет много времени, чтобы провести их вместе. У нее болело в груди при мысли о том, что ее не будет рядом, чтобы помочь ему с написанием речей, как она делала это на протяжении лета, но ей пришлось пожертвовать чем-то из этого ради еще большего – собственной независимости.
Она любила Брейди как мужчину, но она нуждалась в жизни помимо него. Лиз была готова начать все с нуля. Чем больше она об этом думала, тем становилась более взволнованной на счет своей работы в аспирантуре. Мысль о работе в сфере журналистики, о проведении оригинальных исследований, чтобы, возможно, в один прекрасный день стать профессором, как ее наставник, была слишком интригующей.
Под конец вечера к Лиз подошла Мэрилин, и притянула ее в объятия.
― Это на самом деле чудесно, что ты здесь, дорогая.
― Спасибо, ― ответила она.
Ее голос всегда был наполнен эмоциями, каждый раз, когда она разговаривала с родителями Брейди.
Мэрилин отстранилась, чтобы взглянуть на Лиз, все еще держа руки на ее плечах.
― Не пропадай, когда начнется учеба. Мы были рады провести с тобой лето.
― Я вернусь к предвыборной кампанию при первой же возможности.
― Знаем, что так и будет, ― с легкой улыбкой произнесла она. ― Спокойной ночи.
Джефф тоже пожелал спокойной ночи, и после этого они ушли. Клэй и Саванна так и не приехали на это мероприятие, а Крис ушел около часа назад. Гости расходились, а всего несколько пьяных парочек пожилых людей остались потанцевать в центре зала.
Брейди вернулся к ней, после того как проводил своих родителей.
― Ты уже готова?
― Умираю, так хочется снять с себя эти каблуки, ― призналась она.
― Я скажу, чтобы подогнали машину.
Брейди окончательно попрощался с оставшимися гостями, а затем они покинули вечеринку. Было как раз три часа ночи, когда они наконец-то оказались в машине. Лиз тяжело вздохнула и облокотилась на руку Брейди, которой он обнимал ее за плечи.
― Это был замечательный вечер, ― выдохнула она.
― Мне понравилось разделить его с тобой.
Он поцеловал ее в висок, от чего она просто еще громче вздохнула.
У Лиз было такое ощущение, будто она сейчас заснет по дороге в Роли. Ее разум был истощен так же сильно, как и тело. Она не могла дождаться, когда ляжет на мягкий матрац и проснется, чтобы провести целых пять дней вместе с Брейди, отдыхая в его доме.
Через секунду Брейди потряс ее, чтобы разбудить, и она поняла, что должно быть заснула. Поморгав, она открыла глаза и широко зевнула.
― Мы уже дома?
― Нет, детка, просто немного изменили маршрут, ― произнес он.
Двери открылись, и Брейди помог Лиз выбраться из машины.
Она оглянулась вокруг, пытаясь понять, где они находились. Стояла кромешная тьма. Фары машины и лунный свет освещали только то место, где она стояла. Там не было зданий, и оказалось, что они находились в конце асфальтированной дороги. Дальше был только гравий.
― Ты завез меня в лес? ― озадаченно спросила она.
Брейди не мог ответить, пока водитель не вручил ему какие-то вещи, после чего тот кивнул и вернулся к машине. Брейди передал ей куртку, которую она взяла, хотя была в совершенном замешательстве. Затем он вручил ей фонарик.
― Готова?
Она посмотрела вниз на свои туфли.
― Что происходит? И ты ожидаешь, что я пойду по лесу в этом?
Брейди рассмеялся.
― Тут недалеко идти, и не по лесу. Там есть проход.
― Ладно, ― с опаской произнесла она.
Лиз накинула куртку поверх своего платья. Была середина августа, так что было не так уж и холодно, но дул ветер, из-за чего она дрожала. Она включила фонарик, и пересекла улицу Брейди к бетонной дорожке, которая вела вперед по грунтовой дороге.
Ей слегка это напоминало начало фильма ужасов. Прогулка на высоких каблуках ночью посредине леса с единственным, чем можно было защититься - это фонарик, который, вероятно сломается в считанные секунды. У нее было столько вопросов, но казалось, Брейди не собирался на них отвечать, так что она просто продолжала идти рядом с ним и слушать щебетание сверчков, вокруг них.
Как он и сказал, они остановились, пройдя всего несколько минут, когда дошли до конца тротуара. Перед ними ничего не было кроме травянистого холма, который спускался вниз к безлюдному озеру.
Он нежно поцеловал ее, прежде чем она смогла что-нибудь сказать, а затем жестом предложил ей спуститься по склону. Брейди развернул сверток, который вручил ему водитель. Оказалось, это было достаточно большое лоскутное одеяло, которое он расстелил перед ней.
― Присаживайся, ― сказал он, а затем сам последовал своему совету.
Лиз с благодарностью скинула туфли, и потом опустилась на одеяло. Она была ужасно озадачена, но слишком уставшей, чтобы с ним спорить. К тому ей был интересно, что они здесь делали.
― Ты собираешься мне объяснить? ― наконец-то спросила она, когда он целую минуту ничего не говорил.
― Однажды я ужинал с девушкой, ― произнес он. ― Она сомневалась в своем выборе дольше, чем во мне. Мы долго были вдали друг от друга, и мне хотелось доказать ей, что мои чувства были настоящими.
Лиз улыбнулась.
― Я? Я та девушка.
― Ты. Я пришел с ней на ужин. Мне хотелось, чтобы меня с ней увидели. Мне хотелось заявить о своих правах на тебя.
― Ну, я твоя.
― И в ту ночь, ты сказала, что самое романтичное для тебя, это смотреть на звезды, сидя в чистом поле. ― Он махнул рукой вокруг себя. ― Вот тебе звезды. Моя - уже у меня.
У Лиз открылся рот. Звезды. Он дарил ей звезды. Она взглянула вверх и поняла, о чем именно он говорил. Они выехали за город в уединенный парк без освещения, чтобы их ничего не отвлекало, чтобы просто смотреть в ночное небо, как она и сказала ему по наитию шесть месяцев назад, когда они были вместе на ужине.
― Я люблю тебя, ― прошептала она. ― Ты…кажется, понимаешь меня в отличие от остальных.
― У меня такое же чувство. Мы подходим друг другу.
― Брейди, ты подарил мне звезды.
― Мне хотелось бы дать тебе намного больше, чем это, ― сказал он.
Потом, когда Лиз взглянула на него, ошеломленная его словами, Брейди встал на одно колено и вытащил из кармана небольшую голубую коробочку. У Лиз расширились глаза, а рука взлетела ко рту.
― Как говорится, нет человеческой души, которая выдержит искушение властью. Я понял, что без тебя у меня нет власти. Поэтому, я хочу делить ее с тобой до конца своей жизни.
Он открыл коробочку, в лучах лунного света в озере появилось отражение блестящего яркого сияющего бриллианта в огранке «принцесса» с двумя соответствующими бриллиантами по бокам.
― У меня нет другого выбора. Только ты. Мне больше не нужно ждать, чтобы понять, что это правда. В этот день два года назад я потерял тебя, и я больше не хочу оказаться без тебя. В этот раз ты - моя, и я планирую поступить правильно.
Лиз почувствовала, как слезы начали колоть глаза, и она сомневалась, что могла дышать.
― Элизабет Энн Доугерти, окажешь ли ты мне честь выйти за меня замуж?
В ее голове пронеслось миллион мыслей одновременно. Была ли она к этому готова? Они были вместе полгода. Это было не так уж и долго, но в тоже время казалось, что они были вместе всю жизнь.
Однажды он ей сказал, что его бы никогда не смогли заставить жениться. Что он мог встречаться, но он еще долго не видит себя в браке. Но он любил ее, и хотел прожить эту жизнь с ней.
Она почувствовала, как по ее щеке покатилась слеза, когда она кивнула.
― Да. Да, конечно я выйду за тебя.
На его лице озарилась улыбка. Он вытащил кольцо из коробочки и осторожно надел его ей на палец. Оно так идеально село, словно всегда было там.
А потом он ее поцеловал. Их губы слились воедино. Его руки запутались в ее волосах, а она схватила его за талию, пытаясь притянуть его как можно ближе. Она никогда не думала, что этот момент когда-нибудь настанет. Даже в ее самых смелых фантазиях, она никогда не представляла, что это произойдет, но это не могло быть более совершенным чем здесь и сейчас.
Брейди был прав. Им не нужно было ждать. Они уже столько всего пережили. Уже осознали, что не могли жить друг без друга. Они вместе жили и работали, вместе путешествовали. Не было никаких препятствий, которые могли бы их от этого удержать. И она этого хотела.
Ей хотелось быть с ним. Она всегда этого хотела. Жизнь без Брейди всегда была как черно-белое кино, без «Техниколора»*: серая и безжизненная. (* «Техниколор» - система цветного кино)
Они оставались там, пока задыхаясь, не оторвались друг от друга. Брейди большим пальцем вытер слезу с ее лица. Слезы радости и удовлетворения.
Спустя мгновение Брейди опустил их на лоскутное одеяло, прижимая ее к себе телом. Они лежали там, глядя на звезды, забывшись в эйфории от их помолвки.
Глава 28
В верном направлении
Лиз и Брейди провели пять дней его выходных, празднуя свою помолвку. На следующий день после первичных выборов, они поехали на ланч с его родителями, чтобы сообщить им новости. От того, как тепло ее приняли, у нее на глаза выступили слезы. Джефф и Мэрилин обняли ее, и сказали, что будут счастливы иметь такую замечательную невестку. Саванна просто запрыгала от возбуждения. Даже Клэй улыбнулся этой новости. Хотя, Андреа, казалось, стала более обидчивой и стервозной, чем обычно.
Клэй обнял ее, когда они выходили, и прошептал ей на ухо:
― Предполагаю, что золотой мальчик по-прежнему само совершенство, а?
Лиз улыбнулась, когда отстранилась от него.
― Не волнуйся. Никто не отнимет твоего титула черной овцы.
Он рассмеялся и покачал головой.
― На счет этого я никогда не волновался.
― Тебе следует побеспокоиться на счет Андреа. У нее такой вид, словно она уже готова выйти замуж.
Клэй просто пожал плечами.
― Переживет.
На мгновение он показался задумчивым, после чего решил, что мог продолжить:
― Мне хочется того, что есть у вас всех.
Лиз не была уверена, что правильно его расслышала, и затем он ушел. Иногда этот человек вгонял ее в полное замешательство.
В те выходные Брейди отвез их в Тампу. Ей захотелось увидеться со своей семьей до начала аспирантуры. Теперь у нее был повод – рассказать о своей помолвке.
Ее родители, как и ожидала Лиз, были шокированы. Они с Брейди встречались полгода, и для них это казалось слишком быстро. Но она объяснила, что даже мыслить не может о жизни без него, и она была безумно счастлива, принять такое решение. После этого они, казалось, расслабились. Она не винила их за «этот мужчина использует моего ребенка в своих интересах?» ощущение, но оно было так далеко от истины, что отогнать его не составило труда.
Как только с их лиц сошло опасение, ее мать сразу же перешла к вопросам о подготовке, и это не прекращалось, пока они не оказались в самолете. Какое ты хочешь платье? Дорогая, в белом ты выглядишь мило. Подружкой невесты будет Виктория? В прошлом году мне очень понравилась свадьба в Трентоне, в качестве цветовой палитры они взяли розовый и цвет шампанского. Ты думала о чем-нибудь подобном? Интересно, на какие цветочные композиции нам нужно посмотреть? Орхидеи или лилии? Весна или осень? В Тампе, в Вашингтоне, или в Чапел-Хилл?
Вопросы шли один за другим, а Лиз просто слушала, отвечая по мере возможности. Единственное, что она знала наверняка, что у них совершенно не будет времени на организацию, пока не закончатся выборы. День выборов был третьего ноября, а уже потом…у них будет целая жизнь.
Первый день аспирантуры в Мэрилэнде по программе журналистики был в понедельник. Тем утром она впервые встретилась со своим куратором. Она села в дубовое кресло лицом к столу.
― Добро пожаловать, Лиз. Мы рады видеть тебя на факультете журналистики.
― Мне очень приятно находиться здесь, сер.
― Можешь называть меня Терри. Теперь мы коллеги, ― с теплой улыбкой сказал он. ― Линда чудесно о тебе отзывалась, когда я разговаривал с ней. Она сказала, что ты трудолюбива, а мы всегда рады таким студентам.
Лиз улыбнулась и представила себе разговор между Терри и профессором Майрес.
― Я пошел вперед и составил вместе расписание всех твоих занятий, а также задания на семестр. Мы ставим тебя на занятие с доктором Мэри Витли, вторник\четверг в десять утра, и еще в четверг, в два часа дня, у тебя распределение по заданиям.
― Отлично, ― с облегчением произнесла она.
Ей не хотелось, чтобы в пятницу у нее были какие-нибудь занятия, чтобы по возможности она могла побыть с Брейди во время работы кампании.
― Как ты можешь заметить, я поставил тебя на четыре подготовительных занятия, ― сказал он, передавая ей лист бумаги.
Четыре занятия, начиная с половины четвертого в понедельник по среду и одно в пятницу. Внутри все перевернулось. Она зала, что будет сильно загружена, но она не ожидала, что у нее будут занятия в понедельник и в пятницу.
― Сер…
― Прошу, Терри.
― Терри, ― исправилась она. ― Есть ли способ пройти пятничное занятие по редактированию в следующем семестре? Как вам должно быть известно, в Чапел-Хилл мой жених баллотируется в Конгресс.
Он кивнул.
― Да, думаю, я слышал. Максвелл?
― Да. Ну, если это не нарушает весь мой график, я бы предпочла как можно больше помочь работе предвыборной кампании.
Терри посмотрел в свои записи и начал читать лист бумаги.
― А. Ты интересуешься политической журналистикой. Ну, я переговорю с главой факультета, чтобы убедиться, что мы можем сделать исключение, но я не вижу причин, чтобы этого не сделать. Мы бы хотели адаптировать учебный план под наших студентов.
― Спасибо, сер.
Терри снова улыбнулся и рассмеялся.
― Прошу, зови меня Терри.
Разобравшись со своим графиком, и приведя все в порядок, Лиз с легкостью вернулась в учебную атмосферу. Ее занятия были непродолжительными, а сам учебный процесс доскональным, но она, как и всегда, наслаждалась своей работой. Это позволяло ей оставаться собранной и мотивированной. Ей стало намного труднее изворачиваться, чтобы успеть со статьями для колонки «Дорогой Конгресс»и блога Джастина, работу над которым она возобновила после подписания собрания.
Иногда, когда она писала новую статью, она понимала, что на самом деле ей бы хотелось, чтобы у нее получалось работать с блогом. Это была странная новая динамика. У ее статей для газеты по-прежнему были читатели, но это едва было на столько же интерактивно, как в ситуации с блогом Джастина. Она более или менее работала в качестве модератора на рейтинговой платформе социальных медия, что включало в себя общение с поклонниками сайтов Pinterest, Goodreads и помешанных на YouTube. Она бы открыла тему и начала писать посты, основанные на ее беседах с другими посетителями сайтов. Это было…весело. Хорошее хобби, за которое хорошо платят, не нанося вред ее карьере.
Но она решила посвятить себя и тому и другому, насколько это получилось бы, не сильно мешая помощи предвыборной кампании, ее помолвке, аспирантуре, и ее благотворительной работе с Барбарой. Ей становилось плохо даже при мысли об этом. А через две недели после начала занятий в аспирантуре, когда она была перегружена массой работы, Брейди вырвал ее из этой рутины.
― Поехали со мной на выходные в Нью-Йорк.
― Что? ― спросила она, оглядываясь назад на свою работу.
― Только на один день, в субботу. Мы будем снимать рекламу, и я хотел бы отпраздновать с Крисом помолвку. А еще лучше, бери с собой Викторию. Тогда мы соберем вместе подружку невесты и шафера вместе.
― Брейди…у меня столько работы.
Он погладил ее по волосам.
― Ты все сделаешь, но переживать об этом каждую секунду ничем не поможет.
― Как ты на счет предвыборной кампании.
― У предвыборной кампании есть ограниченные сроки.
― Каждые два года, ― поддразнила она.
― Ты измотана. Ты столько всего хочешь успеть, а времени совершенно не хватает. Из-за этого ты становишься менее продуктивной. Возьми отгул. Поехали со мной, ― умолял он. ― Я хочу, чтобы моя невеста была рядом.
Боже, то, как он произнес это слово. Невеста. Это сорвалось с его языка, запорхало вокруг нее, и притянуло ее к нему. Ей просто хотелось нырнуть с головой в это слово.
* * *
Брейди, Лиз и Виктория прибыли в Нью-Йорк в безбожно ранний час в субботу утром. Лиз подремала в самолете, но Брейди, как обычно, не смог расслабиться большую часть полета. На «Линкольне» они проехали через весь город к квартире Криса. Он заскочил к ним в машину, зевнув в качестве приветствия.
Автомобиль отъехал от бордюра, и начал движение к студии, где Брейди снимал ролик для предвыборной кампании.
― Так вы наконец-то женитесь, ― произнес Крис.
― Кто-то из нас должен был это сделать, ― сказал Брейди.
Он кружил пальцем по ладони Лиз, которую она положила ему на колени.
― Ну, если бы ты знал Лиз, то не удивился бы, ― сказала Виктория. ― Она тот человек, кто предпочитает долгосрочные обязательства.
― Разве? ― спросила она, выгибая бровь.
― Да.
― Я этому рад, ― сказал Брейди.
― Моя подружка не любит разбрасываться, ― произнесла Виктория, погладив ее по руке. ― Она не делала ничего из тех диких и сумасшедших вещей, который делала я. Хотя однажды она трахнула сенатора.
Все в машине начали смеяться.
― Больше чем один раз, как я слышал, ― сказал Крис.
― Ой, разве вы не слушаете сплетен? Я распутная разлучница, которая подцепила парня, залетев от него. ― Она положила ладонь себе на живот. ― Сейчас я как минимум на шестом месяце, а этого даже не видно. Вот это загадка.
― Ну, очевидно, ты сделала аборт, как только подцепила его. Хитрый ход, ― отмахнулась Виктория.
― Именно так я его и подцепил, ― произнес Крис, хлопая ресницами.
― Сделать тебе ребенка было самым неловким опытом в моей жизни, ― пошутил Брейди.
― Если бы только журналисты сейчас это слышали, ― сказала Лиз.
― Давайте благодарить Бога, что они этого не слышат.
Они подъехали к зданию как раз вовремя. Брейди увела команда стилистов и визажистов. Крис из-за этого его не переставая дразнил, пока он не скрылся за дверью. Им быстро провели экскурсию по студии, которую использовал Брейди, что включало всего несколько комнат, гримерную, гардеробную, и основной зал с зеленым экраном и очень дорогими камерами. Сопровождающие оставили их, чтобы они присели на диван, где они могли смотреть съемки и не мешать. Кроме того, там были пончики!
Спустя тридцать минут, Брейди вернулся после нанесения грима. Он выглядел как обычно, но в тоже время и нет. Это еще более совершенная версия самого себя.
― Его безупречное лицо должно выдержать освещение высокой четкости и работу камеры, ― пояснил мужчина, когда Крис начал снова над ним насмехаться.
― Выглядишь великолепно, ― подбодрила она.
― Я бы сейчас поцеловал тебя, если бы это не означало, что мне придется снова провести тридцать минут, поправляя грим.
Он выглядел усталым от этой рутинной работы, и от этого она начала посмеиваться. Пускай прочувствует через что регулярно приходиться проходить женщинам.
На этой недели Лиз уже слышала, как Брейди учил строчки для рекламного ролика. У нее не было времени, чтобы поработать с ним над его словами, но она знала, что он прекрасно справится.
Брейди просмотрел стопку карточек с записями и снова повторил текст, после чего режиссер проводил его к удобному коричневому креслу. У них было несколько локаций с мебелью: от кресла до трибуны и большого как у президента стола. Они хотели посмотреть, что ему лучше всего подойдет для его