ГОСПОДА ГОЛОВЛЕВЫ.
(МАМЕНЬКА).
(По мотивам романа М.Е. Салтыкова-Щедрина «Господа Головлевы»)
Действующие лица:
ГОЛОВЛЕВЫ: АРИНА ПЕТРовна,
ВЛАДИМИР Михайлович.
Их дети: Анна,
Степка,
Порфирий,
ПАВЕЛ
Их внуки: Аннинька,
Любонька,
ПЕТР
Прочие: Корнет Уланов,
Улита,
Бурмистр,
Евпраксея,
Дворовые.
Действие первое.
Картина.
Лето. Арине ПЕТРовне восемнадцать лет. Она бледна, одета хоть и нарядно, но бедно, некрасива. Ее только что выдали замуж. Они с новоиспеченным мужем ВЛАДИМИРом Михайловичем Головлевым возвращаются из церкви. На крыльце дома молодоженов встречают гости – еще не родившиеся дети Головлевых, Улита, Бурмистр, слуги. Гости обсыпают новобрачных крупой и хмелем.
Головлевцы:
1-й. Жена красна мужем, а муж – женой с детьми.
2-й. Любовь да совет – так и горя нет.
3-й. Добру жену взять – ни скуки, ни горя не знать.
4-й. Шуба тепла и мохната – жить вам тепло и богато.
1-й. Золото с золотом свилось, жемчужина с другою скаталась.
2-й. Косматый зверь на богатый двор; молодым князьям да богато жить.
ГОСТИ (поют)
Во сыром бору сосенка
Зеленешенька срубленная,
Много, много на сосенке ветвей,
Много, много на кудрявой ветвей,
Вдвое, втрое отросточков.
Много, много у Арины подруг,
Много, много у ПЕТРовны подруг,
Вдвое, втрое у ВЛАДИМИРа бояр,
Вдвое, втрое свет да у Михалыча,
От переду сидят до дверей:
Впереди сидит большой барин
Да ВЛАДИМИРсвет да Михайлович.
Он об стол рукой постукивает,
Говорит, крепко наказывает,
Свет Аринушке приграживает:
- Ты, АРИНА, принимай дары,
Принимай дары великие:
Мому батюшке рубашечку,
Моей матушке рукавички,
Всему поезду по платёнчику.
- Не грози-ка, добрый молодец,
У меня дары готовые,
Перешиты, перекатаны,
Все в коробочку покладены,
Золотым замком запертые.
ВЛАДИМИР: На поляне рос цветочек, расцветал он среди кочек, я его рукой сорвал, и домой к себе забрал! Это о тебе, дружочек мой….
ГОСТИ. Горько!!!
АРИНА ПЕТРовна и ВЛАДИМИР Михайлович целуются. Улита подносит молодым каравай. АРИНА отламывает большой кусок от каравая, жадно ест. ВЛАДИМИР Михайлович открывает бутылку шампанского, разливает его по бокалам. Протягивает бокал своей молодой жене. АРИНА ПЕТРовна запивает хлеб шампанским.
ВЛАДИМИР Михайлович под крики гостей заводит Арину в дом, ведет в спальную комнату.
ВЛАДИМИР: Я ведь хочу признаться, друг мой сердечный, с самим Барковым дружбу водил. Слыхала о таком? Какой озорник был, право. И талантливейший, прошу заметить, озорник. На одре смерти меня благословил, веришь, ли?
АРИНА ПЕТРовна, не слушая мужа, ложится на кровать поверх покрывала и моментально засыпает.
Картина.
Утро. АРИНА ПЕТРовна спит на кровати в подвенечном платье. ВЛАДИМИР Михайлович сидит за маленьким дамским столиком, пишет что-то на листах.
ВЛАДИМИР: Проснулся, ангел?! Как сладко ты спала, прямо образчик, муза для сердца поэта… Было мне виденье странное, провидение туманное, прилетел мой ангел в дом, и задел меня крылом. Это тебе… (АРИНА встает и уходит). Куда ты, душенька?
ВЛАДИМИР Михайлович идет следом за женой. В коридоре они сталкиваются с бурмистром.
БУРМИСТР: ВЛАДИМИР Михайлович, сделайте одолжение, посмотрите бумаги, вот.
ВЛАДИМИР: После, после…
БУРМИСТР: Распорядитесь, надо по Дубровинским лесам решение принять, да и долги, хоть и невелики, да не погашены.
ВЛАДИМИР: Друг мой, Аринушка, вот уж мы с тобой заживем, жизнью возвышенной, прекрасной…
БУРМИСТР: Время идет, поджимает, так сказать…решение-то нужно срочное…
ВЛАДИМИР: После, сказал тебе… Я вчера венчался, у меня жена!..
ВЛАДИМИР Михайлович вырывает из рук бурмистра бумаги и бросает их на пол. АРИНА ПЕТР: овна поднимает бумаги с пола, вчитывается.
БУРМИСТР: Да посмотрите хоть по Дубровинским счетам.
ВЛАДИМИР. (читает стихи) Друг мой, мы вместе. И природа,
И Божья с нами благодать…
АРИНА: (Бурмистру). Эта цифра уже с процентом?
БУРМИСТР: Это без … Процент вот туточки, поверх идет и в общую графу вписывается.
ВЛАДИМИР: (продолжает стих) Какая чудная погода!
О чем еще могли мечтать!
АРИНА: По зерну недоимка! Это что?
БУРМИСТР: Это?.. Да, может, ошибка, где вышла!
АРИНА: Нет тут никакой ошибки!
БУРМИСТР: Я все проверю, все высчитаю. Может, где в цифрах …
ВЛАДИМИР: Не надобно тебе грубого, ангел мой. От хозяйских дел зачерствеешь, и душа обрыднет, опошлится. (сам себе) Неплохо сказано? Надо записать.
АРИНА: Хозяйских дел?! Именье в разоренье. Долги только что на нос не лезут! Мы с вами, ВЛАДИМИР Михайлович, скоро с голоду помрем с этакой экономией.
БУРМИСТР( добавляет) Так точно-с! Лошадей кормить нечем, а барин из Лондона фонари выписать велели-с.
АРИНА. (Бурмистру). Иди!
ВЛАДИМИР: (Арине). Ангел мой, извольте, как это понимать?
АРИНА: А так и понимать, ВЛАДИМИР Михайлович, без фонарей этих англицких мы и тыщу лет проживем, а лошади без овса помрут! Нет у нас денег на баловство.
ВЛАДИМИР: Неужели охота вам, АРИНА ПЕТРовна, в наш медовый месяц в конторе за счетами просиживать? Не лучше ль пойти по саду гулять, вкушать красоты и пенье…
АРИНА: Охота не охота, да только пеньем сыт не будешь. Ртов у нас, гляди, скоро прибавится, да не один и не два… а, пожалуй, все семеро прибудут. Чем кормить прикажете, по миру с протянутой рукой?..
ВЛАДИМИР: Ты –ангел. Ты на ангела похожа, и румяна, и пригожа, без тебя я в миг теряюсь, в меланхолью ударяюсь. (АРИНА, не слушая, уходит). Куда ты, душа, это я тебе посвятил….
Картина.
АРИНА ПЕТРовна в погребе проводит ревизию. Вокруг нее столпилась дворня. Рядом с ней перетаптывается с ноги на ногу бурмистр, вносит в учетную книгу все запасы – сколько, чего, какого года.
АРИНА: (открывая кадку.) Что это?
УЛИТА: Маслята, барыня, а тут рыжики…
АРИНА.. Какого года?
УЛИТА: Нонешние.
АРИНА.. Почему на самом дне?
УЛИТА: Так все поели, барыня…
АРИНА: Все, поели, говоришь? Кадка с прошлогодними грибами вон полнехонькая стоит? Всех разгоню! В рекруты отправлю, а девок - за самых ничтожных да пьющих отдать!
Дворня как по команде становится на колени перед Ариной ПЕТРовной.
АРИНА: (Бурмистру). Ты все записал?
БУРМИСТР: Все, барыня…. Грибов соленых – двенадцать кадок, сухих – три мешка, огурцов – двадцать одна с четвертью, рыбы вяленой – девять пудов, соленой - семнадцать, капусты квашеной….
АРИНА: ПЕТР: овна вырывает у бурмистра учетную книгу, бегло просматривает. Дворня потихоньку встает с колен.
АРИНА. Ясно. Что еще?
БУРМИСТР: Все-с.
АРИНА. Не ври! Еще есть! По глазам вижу.
БУРМИСТР: Есть, действительно…
АРИНА: Ну?
БУРМИСТР: Недочет, барыня… С вареньями да мясом копченым.
АРИНА. Воровство развели! Видите, что барин у вас - дурак, так решили, что все можно?!
БУРМИСТР: Все проверю, все высчитаю. Если уж взаправду воровство, так велю на конюшне сечь! Не вели гневаться, сударыня!
АРИНА.. Разберись. Кончилось ваше время!
УЛИТА: Барыня, прошлогодние-то огурцы совсем испортились. Может, на скотный двор отдать?
АРИНА. Огурчики-то еще хороши, только сверху немножко словно послизли.
УЛИТА: Припахивают…
АРИНА. А вот пусть дворовые и полакомятся. Всё!
АРИНА ПЕТРовна уходит, идет в свой кабинет.
Картина.
В кабинет врывается ВЛАДИМИР Михайлович.
ВЛАДИМИР: Почему вы отменили подписку на журнал и книги?
АРИНА.. Дорого.
ВЛАДИМИР: Немедленно дайте мне денег! Где ключи от конторы?
АРИНА. У меня. Не выдам….
ВЛАДИМИР: АРИНА ПЕТРовна, выдайте.
АРИНА: (почти плачет). Что угодно делайте, а не выдам…
ВЛАДИМИР: Разве я теперь и своими деньгами распоряжаться не могу?
АРИНА. Это наши общие деньги теперь, и согласия своего я не даю.
ВЛАДИМИР: Как?!
АРИНА. Да хоть побейте меня, денег - не дам!
ВЛАДИМИР: Вот кого я в дом привел…. Думал, ангела, друга бесценного, а вышло приказчика в юбке…
АРИНА: Может, я и приказчик, только вы, ВЛАДИМИР Михайлович, в дела не вмешивайтесь, пожалуйста, раз не смыслите…
ВЛАДИМИР: А вы, стало быть, больно смыслите?
АРИНА: Больно не больно, а только, если не хозяйствовать с умом, того и гляди разворуют, да по миру пустят… Вам кажется, что у вас кусков много, надолго хватит, а чуть не доглядел, и растащили все куски. Вот у матушки моей тоже кусков много было, а тятенька все в городе проиграл да протранжирил, и не стало кусков, чем выжили, сама не пойму…
ВЛАДИМИР: Друг мой, страхи все это. Головлево у нас – поместье богатое…
АРИНА. Только долгов невпроворот!
ВЛАДИМИР: Да что долги? (ВЛАДИМИР берет со стола бумагу и делает из нее цветок). Выкрутимся, заложим, подвинемся, коль надо будет, лесок продадим… Друг мой, мы вместе, мы молоды, вокруг нас природа, благодать божья – вот что ценить надобно… Ну, душа… ну, ангел… (Протягивает жене бумажный цветок).
АРИНА: (Едва справляясь с гневом) Это, значит, вы дюжую бумагу, над которой я полдня корпела, вот так вот взяли да скомкали!. Вот, значится, ваша любовь и уважение! Вон! Вон отседова!
ВЛАДИМИР: Это вы зря, душа моя…. Это где же видано, на мужа родного покрикивать?
АРИНА. Вон идите!..
ВЛАДИМИР: Немедля, слышите, немедля возьмите свои слова назад.
АРИНА. Вон!!!
ВЛАДИМИР Михайлович, потрясенный, разворачивается и выходит из кабинета.
Картина.
Москва. АРИНА ПЕТРовна с огромным животом стоит у иконы Божьей Матери.
АРИНА: (шепчет) Заступница, пресвятая дева, помоги. Все именье – полтораста душ, куда ж мы с ними, а ну, как пропадем?! Вот дельце я затеяла, помоги, пресвятая. Души-то я свои с приданого хорошо продала, хоть и было их чуть поболе двух десятков. Так не оставь теперь, помоги мне дельце выкрутить, а то по миру с дитем пойдем… А я уж не поскуплюсь, уж на церковь-то сколь могу, пожертвую…
(АРИНА ПЕТРовна крестится, бьет поклоны).
Москва. Зал для торгов.
АУКЦИОНИСТ. На торги выставляется деревня Гавриловка, восемьдесят четыре души, с ней также идет запруда и близлежащий лесок.
АРИНА. (заходя в зал) Опоздала.
БУРМИСТР (шепчет) Торги только начались.
2-й ПОМЕЩИК (тянет руку) Двадцать две тысячи пятьдесят…
3-й ПОМЕЩИК. Двадцать две тысячи сто…
1-й ПОМЕЩИК. Двадцать две тысячи сто пятьдесят…
2-й ПОМЕЩИК. Двадцать две тысячи двести…
3-й ПОМЕЩИК. Двадцать две тысячи двести пятьдесят.
1-й ПОМЕЩИК. Четыреста…
АУКЦИОНИСТ. Четыреста – раз…
2-й ПОМЕЩИК. Двадцать две пятьсот
АУКЦИОНИСТ. Двадцать две тысячи пятьсот раз…
АРИНА: ПЕТР: овна выкрикивает со своего места
АРИНА.. Тридцать тысяч.
Повисает напряженная тишина.
АУКЦИОНИСТ. Тридцать тысяч – раз, тридцать тысяч – два, тридцать тысяч – три… Продано!
Бьет молотком по столу.
АУКЦИОНИСТ. Поздравляю! С покупочкой вас, барыня! Пройдите со стряпчим документ оформить.
1-й ПОМЕЩИК. Это кто же?
БУРМИСТР: Головлева молодая жена.
2-й ПОМЕЩИК. Дурочка что ли?
БУРМИСТР: Его самого.
3-й ПОМЕЩИК. Досталась девице судьба!
АРИНА. Спасибо тебе, пресвятая Богородица!
АРИНА ПЕТРовна выбегает из зала. Ее рвет.
АРИНА.. Да чтоб тебе еще во чреве пусто было! Живот проклятый! Мочи с ним нет, с постылым. Пресвятая Богородица, вели разродиться мне поскорее, чтоб за новое дельце взяться! Не буду я работать – пропадем. (Крестится).
Картина.
Все та же конторка Арины ПЕТРовны. За столом сидит пятнадцатилетняя дочь Арины ПЕТРовны, Анна, считает на счетах. АРИНА ПЕТРовна стоит рядом, кутаясь в шаль.
АРИНА.. Записывай – в общей сложности было со всех деревень четыре тысячи двести пятьдесят три души. Умерло – девяносто семь, из них крещеных – шестьдесят два. Народилось – сто две души. Двадцать восемь душ продано… Восемнадцать отдано в рекруты…. Итого, сколько душ мы имеем на сегодняшний день?
АННА Мы имеем….
Считает на счетах.
АРИНА.. Мы имеем?.. Что же ты молчишь, Аннушка? Ну? Подсчитала?
АННА. Я запуталась, маменька.
АРИНА: Дура! Сколько тебя учить счету?! Ну – считай! Быстро! Было четыре тысячи двести пятьдесят три души….
Анна плачет. Слезы капают на стол.
АРИНА. Утри нос! Ну-ка! Считай, я кому сказала!
Анна плачет. Подсчитывает.
АННА. Итого … (плачет)
Анна неуверенно смотрит на мать.
АРИНА: О, господи! Думала, дочь меня поймет, хоть в Аннушке своей поддержку найду. А выросла дубина неграмотная! Я тебе зачем учителя нанимала - деньги тратила? Вы там с ним, о чем лясы точили?
Анна плачет. В комнату неслышно заходит младший сын Арины ПЕТРовны – Порфирий, прячется за штору.
АННА. Я не со зла, маменька….
АРИНА.. (Замечает Порфирия) А ты чего тут наушничаешь?
ПОРФИРИЙ подходит к Арине ПЕТРовне, ластится.
ПОРФИРИЙ. Приласкайте меня, друг мой, маменька. Услышал ваши причитания, и так мне больно на душе стало, что не мог не зайти, не узнать, о чем горе ваше?
АРИНА.. Ну, иди, иди, мальчик. Приласкался и будет….
ПОРФИРИЙ. (откланивается) С вашего позволения, маменька….
ПОРФИРИЙ выходит из кабинета.
АРИНА: Щенок, молоко на губах не обсохло, а уже так и вьется. И сама понять не могу, что у него за глаза такие, взглянет – словно вот петлю закидывает. (Анне) Считай! Пока всего не сочтешь, из кабинета не выйдешь!
АРИНА ПЕТРовна уходит. Анна вытирает слезы.
Картина.
Анна заходит в гостиную. Неожиданно из-под стола вылезает старший сын Арины ПЕТРовны СТЕПКА.
СТЕПКА: Ух, маменька тебя песочила… Опять со счету сбилась?
АННА. Да чего уж, мне не привыкать….
СТЕПКА: Пашка, а ты все в углу сидишь?
ПАВЕЛ: (из-под стола) А тебе чего, сижу.
В дверях появляется Порфирий.
ПОРФИРИЙ. Его маменька наказала. «Пошел с глаз моих, - говорит,- насквозь тебя понимаю, голубчик. Все твои планы – прожекты, как на ладони вижу!»
СТЕПАН. А кровопивушка тут как тут.
ПОРФИРИЙ. А Павлуша нарочно не учится. А СТЕПКАвсех обзывает!
АННА. Опять бранитесь! Тоже мне – братья! Ну, идите сюда, я вас обниму.
ПАВЕЛ вылезает из-под стола. Мальчики подходят к ней.
ПАВЕЛ: А мне в углу нравится. Как маменька поставит меня в угол, мне представляется, будто я не дворянский сын, а Давыдка – пастух, что на лбу у меня выросла болона, и я арапником щелкаю и не учусь!
Все смеются.
ПОРФИРИЙ. А Павлик показывал тута, как он толокна объелся, и как ноги у него сделались тоненькие.
СТЕПКА: Покажи.
ПАВЕЛ: Да ну!
СТЕПКА: Ну, покажи, не жеманься, не барышня!
ПАВЕЛ: (причитает, изображая больного.) Ой, матушка, ой, батюшка…. Плохо мне, люди добрые! Я ведь толокна наелся, и от этого ноги сделались у меня тоненькие. Мне теперь учиться никак нельзя!
Все смеются.
АННА. Хорошо вам веселиться туточки, а мне за счет надо садиться. Не посчитаю, маменька меня ух!
ПОРФИРИЙ. Да ты уж считай скорее, а то маменька всех накажет - к обеду не пустит.
СТЕПКА:. Сама не ест, и нас впроголодь держит.
ПОРФИРИЙ. Мы не Ротшильды, чтоб деньгами сорить….
ПАВЕЛ: Да только и не нищие, чтобы голодать….
СТЕПКА: А мы голодать не будем!
Достает из-за пазухи пирог. Все ахнули.
АННА. Вот это пирог! Пирог-пирожище!
ПОРФИРИЙ. Никак из кладовой стащил?
СТЕПКА: Не твое дело. Дели, Анна.
Анна делит всем по кусочку, дети едят, смеются. Входит Улита.
УЛИТА: Вот вы где? Гляди, опять СТЕПКА пирог стащил! Правильно барыня говорит: «Убить тебя мало!»
Дети смеются, едят пирог.
СТЕПКА: А маменька не так говорит: «Убью, - говорит, - и не отвечу. И царь меня не накажет за это!»
Все опять смеются.
УЛИТА Вы доедайте скорее и ступайте к папеньке, всех вас велел собрать. Тс-с, дело есть.
Улита уходит.
ПОРФИРИЙ. Хорошее дело или так?
СТЕПКА: У папеньки плохих дел не водится. Папенька, куда поболе всех нас чувствует, и стихи может….
ПОРФИРИЙ. Глупости его стихи!
ПАВЕЛ: Откуда ты знаешь?!
ПОРФИРИЙ. Маменька так говорит.
АННА. Маменька не знает просто. Он ей дельные стихи не показывает.
СТЕПКА: А дельные стихи у него, как у Пушкина…
АННА А ты читал?
СТЕПКА: А то! (Замялся) Не читал, конечно, но слышал….
АННА Может, он и, взаправду, хорошим поэтом сделался бы…
СТЕПКА: Если б свободы у него побольше в жизни было - может, и стал бы известным поэтом.
АННА. Все бы его знали, а молодые юноши за честь почитали к нам в гости приехать….
СТЕПКА:. Размечталась! А ведь мог бы и взаправду как Пушкин!
В гостиную заходит ВЛАДИМИР Михайлович с тетрадью в руках.
СТЕПКА: Что, папенька, дело, Улита говорила, ты задумал?
ВЛАДИМИР: Задумал. Вот, сочинил нам дело хорошее. Да так забавно!
Слышатся шаги Арины ПЕТРовны. Дети прячутся под стол, в последнюю минуту заталкивают туда же и отца.
АРИНА: (в шубе и валенках) И ведь не остановится, подлюка, по миру меня с детьми пустит этот приказчик, и глазом не моргнет. Ему чужие деньги что? Тьфу! И метель разыгралась некстати! Улитка, ты где? Лошади готовы?
АРИНА ПЕТРовна уходит.
Продолжение 2
Картина.
ВЛАДИМИР Михайлович в гостиной с детьми репетирует Рождественскую историю появления на свет младенца Христа. Он раздает детям рога коровы, овцы, шкуры; распределяет роли девы Марии и святого Иосифа. Детям весело, они обряжаются в шкуры, надевают рога, мычат и блеют на разные голоса, визжат, дурачатся. В разгар веселья в гостиную входит АРИНА ПЕТРовна в шубе и валенках. За ней следует УЛИТА. Дети с визгом бросаются к матери. Она ничего не может понять, пугается.
АРИНА. А! А! Чур, меня! (наконец, понимает, что это дурачатся ее дети, говорит гневно). А ну, умолкли все, живо!
ВЛАДИМИР: Михайлович выставляет детей читать стихи.
ПОРФИРИЙ. (в образе овцы). Ме-е… Маменька родная, Вы для нас пример,
СТЕПКА: (в образе коровы, продолжает стих). Мы на Вас, взирая, му-у…
Любим Вас без всяких мер.
ПАВЕЛ: (в образе Иосифа). Сердце нежностью наполняется… (забыл слова)
АННА (в образе девы Марии). И Вашим речам умиляется!
Дети поют Рождественскую песенку.
Осел и овца, и корова
Ждут - не дождутся рожденья Христова,
Скоро Сын Божий явится на свет
Людям поможет и всем даст ответ.
Пусть на сегодня хлев его дом,
Скоро весь мир узнает о нем!
АРИНА: Это что еще? Что за выдумки? Посмеяться над маменькой решили? Я намерзлась в метель, а вы надо мной потешиться вздумали!
ВЛАДИМИР: Рождество пришло, АРИНА ПЕТРовна, так мы с детьми и решили тебе подарок сделать. Песенку разучили.
ВЛАДИМИР Михайлович умильно улыбается жене.
АРИНА.. Нет, не так! Не так, ВЛАДИМИРМихайлович! Я, рук не покладая, мерзну, ночей не сплю, куска не доедаю, а вы в праздности песенки разучивать! Спасибо тебе, муженек, что детей наших сызмальства к безделью приучаешь. Сам такой и деток туда же! (Кричит) Вон отсюда, бездельники!
ВЛАДИМИР: Аринушка, угомони свой гнев! Мой ангел, Рождество - великий праздник!
АРИНА. Кому праздник, а кому и света белого не видать.
ВЛАДИМИР: Вот, посмотрите, дети, как родная мать вас любит!
АРИНА. Как же я тебя ненавижу! Пошел вон!
ВЛАДИМИР: Люди добрые, поглядите, из родного дома жена выгоняет! Она скоро и детей, как собак, на улицу выбросит, не постыдится! Черт! Душительница! Ведьма!
АРИНА. Вон!
Дети и ВЛАДИМИР Михайлович выбегают из гостиной.
УЛИТА: (входя в гостиную) Вернулись, барыня? Слава Богу…
АРИНА: (Перебивая) Приезжаю, значит, и сразу к приказчику. Покажи мне, как дела ведешь, требую. А у того аж губенка затряслась, не ожидал он моего приезда. Ну, приносит книгу. Смотрю – здесь недоимка, здесь недоимка. Тут уж я его и погнала… Захожу к нему в пристрой – а мука-то ворованная, глядь, в его комнате в мешках свалена, продать-то еще не успел. Я к мужикам – муку в Головлево везти, а оброк я вам поднимаю за ваши воровские дела! Вот так!
УЛИТА И правильно, барыня, с такими по-другому никак!
АРИНА: Еще одну деревеньку прикупить собралась, так за этаким хозяйством какой присмотр нужен?! Ты думаешь, Улита, легко мне эти четыре тысячи душ, достались? Нет, друг мой любезный, так нелегко, что, бывало, ночи не спишь – все мерещится, как бы так дельце умненько обделать и чтоб до времени никто и пронюхать не смог! Да чтоб копеечки лишней не истратить! И слякоть, и распутицу, и гололедицу, и пургу – все прошла и все на себе испробовала! Плетусь до Москвы, а сама все думаю: а ну как кто-нибудь задумку –то у меня перебьет! В Москве у Рогожской на постоялом остановишься - вонь да грязь! На извозчика гривенника жаль, – все на своих на двоих. Даже дворники – и те дивятся: барыня, говорят, ты молоденькая и с достатком, а такие труды на себя принимаешь! А я молчу да терплю. Зато ноне-то – Погорелку купила, Гавриловку купила, Головлево и Дубровино из долгов в прибыль вывела, по лесам дубровинским тяжбу выиграла, тарантас для личных нужд приобрела, вот еще Горюново сторгую….!!! А все для кого? Не для себя же, УЛИТА: Ах, детушки, детушки! Вспомните мать, как в могилу сойду – да поздно уж будет!
УЛИТА: Там корнет приехал… Говорят, с дороги сбились в такую-то метель. Принять?
АРИНА: Ох, чтоб тебя! Принесла нелегкая! Проводи сюды.
Картина.
В гостиную входит корнет Василий Матвеевич Уланов.
ВАСИЛИЙ. Приветствую вас, АРИНА ПЕТРовна. Уж не знаю, как вас благодарить за оказанный прием. Спешу отрекомендоваться – Уланов Василий Матвеевич.
АРИНА протягивает руку, Василий Матвеевич целует руку Арине ПЕТРовне.
ВАСИЛИЙ. Очень приятно. Особливо приятно, что в этакой глуши наткнулся ямщик на ваш благородный дом….
АРИНА: Что благородного в нашем доме? Мы – люди простые, до благородств нам далеко….
ВАСИЛИЙ. Я очень рад, что нашел приют…
АРИНА. Куда путь держите?
ВАСИЛИЙ. Не близко. В отпуск, в родную деревеньку.
АРИНА: Улита вам постелет в свободной комнате, за конторой. А уж за убранство не обессудьте, я гостевых не держу – да и гостей у нас, отродясь, не было. На стол вам чего-нибудь соберут. И тут не прогневайтесь – разносолов у меня сроду не бывало. К тому же время ужина давно прошло.
ВАСИЛИЙ. Даже не знаю, как вас благодарить….
АРИНА: У нас порядок такой – мы спать рано ложимся, а встаем засветло. Свечи бережем, да и богу тем угождаем. Спокойной ночи.
Картина.
Ночь. Комната за конторой, в которой ночует корнет Уланов. Кто-то тихо открывает дверь, заходит в комнату. Слабое мерцание свечи. Уланов приподымается на кровати. Видит перед собой Анну. Анна в ночном платье.
ВАСИЛИЙ. Господи! Кто вы?
АННА. Анна ВЛАДИМИРовна, дочь Арины ПЕТРовны.
Анна ставит свечу на стол, садится на кровать рядом с Василием. Молчание.
ВАСИЛИЙ. Что вам нужно?
АННА. Я вам свечу принесла, чтоб вы не подумали о нас…
ВАСИЛИЙ. Благодарствую, Анна ВЛАДИМИРовна. (Пауза).
Анна снимает платок и молча ложиться на кровать. Лежит, смотрит на Василия.
ВАСИЛИЙ. Господи, встаньте…. Да что же вы…?
Василий укрывает Анну одеялом…
АННА. Василий Матвеевич, заберите меня отсюда.
ВАСИЛИЙ. Что?
АННА. Я вам хорошей женой буду. А могу и вовсе в содержанках ходить, коль вам жены не надобно.
ВАСИЛИЙ. Что вы? О чем вы?
АННА. Возьмите меня отсюда…. Возьмите….
Анна заходится в рыданиях. Василий закрывает ей рот рукой.
ВАСИЛИЙ. Тихо, тихо! Услышат, будет скандал! Ну-ну… Ну, хватит… Успокойтесь….
АННА. (всхлипывая) Заберите меня…. Хоть куда…. Только увезите…
Василий гладит Анну по волосам.
ВАСИЛИЙ. Бедное дитя… Что же тут у вас такое творится, что вы с кем угодно бежать готовы?
Анна плачет, обнимает Василия, прижимается к нему всем телом.
ВАСИЛИЙ. Зачем вы…? Вы же красивая, я вижу. И вот так вот свою судьбу первому встречному под ноги кидаете. Вы же ребенок совсем. Назад дороги не будет.
АННА. А мне обратная дорога не нужна. (Анна целует Василия в губы)
Картина.
Утро. В гостиной сидят ВЛАДИМИР Михайлович с детьми и УЛИТА. Входит АРИНА ПЕТРовна с Бурмистром. Она возбуждена, шуба распахнута, платок сбился, глаза горят, щеки пылают.
АРИНА. Улитка! Чего расскажу! Купила, купила я Горюново! Двести душ, а какая река!
БУРМИСТР Чудо, а не река!
АРИНА: С самого с утреца поехала я к помещице. И так я ее и эдак умасливала, не выставляй, мол, на торги, на дороге да на гостиницах разоришься. Вот, мол, денежки, и дело с концом! Подарила ей платок копеечный, она и растаяла. И что ты думаешь? Продала! Купила я Горюново, на пять тысяч дешевле, чем рассчитывала! (Лукаво улыбается) Чай барыня у вас не дура, а?!
Вдруг заметила Улиту и ВЛАДИМИРа Михайловича с детьми.
АРИНА. А вы чего здесь?
ВЛАДИМИР: (шепотом). Довела-таки дочку….
АРИНА. Что?
УЛИТА: Барыня… Барыня… Не вели гневаться, горе, барыня…. Ох уж, горе!
АРИНА. Что случилось?
УЛИТА: (падает на колени) Не уследили! Само оно как вышло или не знаю, не вели гневаться!
АРИНА Да говори же ты!
УЛИТА: Корнет вчерашний ночью исчез, а с ним вместе и Аннушка.
АРИНА. Что!??
УЛИТА: Только письмо на кровати оставила. Вот (протягивает сложенный вдвое лист бумаги).
АРИНА ПЕТРовна читает письмо.
АРИНА.. Что? Что это она тут написала? Господи….
АРИНА ПЕТРовна садится на стул. Смотрит перед собой уставшим опустошенным взглядом.
АРИНА: Господи, за что? Это я-то ее тиранила? Да я же ей, я же для нее все!.. Ночей не спала, каждую копеечку берегла! Чтобы ей не пришлось, как мне по бедности за идиота выходить. Чтобы она нищеты этой проклятой не знала! Чтобы не мерзла да не берегла каждый кусок! (кричит) Подлюка!
АРИНА ПЕТРовна рвет письмо. Плачет.
ВЛАДИМИР:
Кошка мышку прикусила,
Покалечила ей лапку.
Мышь рвалася что есть силы,
Убежала без оглядки.
Но пришел и кошкин час,
Мимо едет тарантас,
Кошке лапу отрезает.
И теперь она хромает.
СТЕПКА: И теперь она хромает….
АРИНА: Молчать! Ироды! Чтобы я об этой собаке подзаборной больше слышать не слышала, и знать не знала!!! (Уходит)
Картина.
Конец лета, начало осени. Крыльцо дома. Дворовые вернулись с туесами грибов и ягод, расставляют корзины, пересыпают ягоды в короба, поют:
Спосеяли девки лен,
Спосеяли девки лен,
Девки лен, девки лен,
Ходи браво, девки лен.
Спосеявши пололи,
Белы ручки кололи,
Кололи, кололи,
Ходи браво, кололи.
Как во этот во ленок
Повадился паренек,
Паренек, паренек,
Ходи браво, паренек.
Повадился паренек,
Иванушка-щеголек,
Щеголек, щеголек,
Ходи браво, щеголек.
Весь леночек притоптал,
Весь леночек притоптал,
Притоптал, притоптал,
Ходи браво, притоптал.
Со льна цветы посрывал,
В быстру речку побросал,
Побросал, побросал,
Ходи браво, побросал.
Спосеяли девки лен,
Спосеяли девки лен,
Девки лен, девки лен,
Ходи браво, девки лен.
ВЛАДИМИРМихайлович выходит из дома, садится на крыльцо, слушает крестьян.
ВЛАДИМИР: (читает стихи)
Снова осень к нам приходит,
Но покоя не находит
Моя бедная душа.
Ветер, крыльями шурша,
Забирается украдкой
Под рубахи и под шапки.
Что же сделалось со мной?
Я как будто не живой.
Дворовые расходятся. К крыльцу подходит УЛИТА. Она украдкой достает из фартука конверт и показывает ВЛАДИМИРу Михайловичу.
ВЛАДИМИР: Что, письмо? От кого?
УЛИТА От Анны ВЛАДИМИРовны. Уж неделю как пришло.
ВЛАДИМИР: Так чего ты молчишь?
УЛИТА Барыня об ней говорить-то не велели, грозилися высечь, кто вспомнит. А я вот все хожу, и винюсь, что письмо ееное лежит без прочтения.
ВЛАДИМИР: Вот еще! Давай сюда!
Улита отдает письмо. ВЛАДИМИР Михайлович распечатывает конверт, читает:
Милая маменька! Знаю, что провинилась перед вами нещадно, и нет мне вашего прощения. Но все же хочу покаяться и рассказать о горьких своих делах. Знали бы вы, как жалею я о том, что решилась ослушаться вас, милая маменька, и тем самым навлекла на себя кары господа нашего.
УЛИТА: Господи, услышь душу грешную и прости ея.
ВЛАДИМИР Михайлович продолжает читать:
Сбежав с Василием Матвеевичем, мы уехали в его деревеньку. Там же в три дня и обвенчались. Вскорости, деревню Василия Матвеевича пришлось продать за долги. И остались мы, маменька, ни с чем. Из армии мой муж уволился. Теперь же мы с ним живем в Петербурге, и состояние наше на сегодняшний день такое, что приходится нам терпеть самую крайнюю бедность. Все осложняется еще и тем, что я беременна, и, должно быть, вскорости, разрешусь. Как будем мы жить с маленьким ребенком, ума не приложу. А посему прошу вас, милая маменька, умоляю, выделите мне ту часть, что полагалась мне при рождении в приданое. Пусть небольшой кусок, на который могу я претендовать. Знаю, письмо мое покажется вам дерзким, но видели бы вы, какая нужда заставляет меня писать вам. Я узнала много горя, милая маменька, и все же в сердце моем живет надежда на вашу милость и расположение. Василий Матвеевич вам кланяется, просит прощения вместе со мной на коленях. Ваша несчастная дочь Анна.
УЛИТА: Голод прижал, вот оне и раскаялись.
ВЛАДИМИР: Надо ей это письмо вручить.
УЛИТА: А как?
ВЛАДИМИР: Подложи на стол между счетов…
Картина.
Все та же гостиная. ПАВЕЛ, ПОРФИРИЙ и СТЕПКА выстроились в дорожной одежде перед маменькой в ряд. Появляются Бурмистр и Улита.
БУРМИСТР: Пора, матушка. Экипаж и подводы готовы, всю поклажу погрузили.
УЛИТА: Снедь, как приказывали, упаковали и завязали.
АРИНА.. Правильно. В Москве, оно все съесся…(Детям) Ну, значится, детки, вот что…. Раз я вас воспитать на сумела, раз на маменьку вам плюнуть да растереть, решила я вот как….
ПОРФИРИЙ. (Бросается в ноги Арине ПЕТРовне) Как можно, маменька! Вы нам и свет божий, указ и благословенье,! Пожалейте, милый друг, не серчайте. Если одна ваша дочь оказалась неблагодарной, то право же, не все дети таковы!
СТЕПКА за спиной Порфирия незаметно для Арины ПЕТРовны, но заметно для Павла передразнивает Порфирия.
АРИНА. Ну, ну! Запричитал! Вижу я, братец, все вижу, всю душу твою льстивую.
ПОРФИРИЙ. Маменька, да как же….
АРИНА. Молчать! Так-то ты маменьку свою уважаешь? Слова сказать не даешь?! Решенье мое таково, вы его прекрасно знаете. Обжалованию оно не подлежит. Определяю я Павла и Порфирия в гимназию, (Степке) а тебя, балбеса, в университет, коли силенок у тебя хватит с твоим умишкой отцовским туда поступить! Помимо этого, хочу я также присовокупить, что, коли учиться будете прилежно, жить скромно и об долге перед маменькой не забывать, по выпуску выброшу я вам по куску из своих владений. Вот, стало быть, таково мое родительское волеизъявление. (Степке) А ты, балбес, ежели меня не подведешь, и на учебу поступишь, то тебе, как старшему сыну прикуплю я в скорости дом в Москве, присмотрела недавно за недорого. (Пауза) Что молчишь, с ноги на ногу переминаешься? Не рад моему решению?
СТЕПКА: Почему? Я рад маменька….
АРИНА. Рад…. Так ли сыновью радость выказывают?
СТЕПКА переминается с ноги на ногу. Подходит к маменьке.
СТЕПКА: Ну…. Спасибо.
АРИНА: Иди уже… И смотри – не поступишь, не видать тебе дома, как своих ушей!
Дверь гостиной открывается. В гостиную врывается ВЛАДИМИР Михайлович. Он растрепан, в одном халате и в домашних туфлях на босу ногу.
ВЛАДИМИР: Решила от детей избавиться! Не пущу!
АРИНА.. Молчите уже!
ВЛАДИМИР: Не пущу!
Хватает Степку за руку, тянет его к себе.
ВЛАДИМИР: Я здесь хозяин! Это мой дом! Мое поместье!
АРИНА. Ты свое поместье давно промотал.
БУРМИСТР: Лошади готовы, барыня….
АРИНА. Ну, помолясь, в дорогу.
АРИНА ПЕТРовна крестит детей, скороговоркой читает молитву.
ВЛАДИМИР: Не будет на то моего благословления!
АРИНА: Я твоего благословления и не спрашиваю, а вот детям негоже без отцовского благословления ехать. Ну, дети, попросите папеньку, давайте.
Пауза.
ПАВЕЛ: (несмело) Благословите нас, папенька…
ПОРФИРИЙ. Благословите, папенька, на учебу ехать.
СТЕПКА: Папенька, благослови….
ВЛАДИМИР Михайлович молчит, сверкает глазами.
ВЛАДИМИР: Я на то, чтобы детей из дома вышвырнуть, своего благословления не даю. Я здесь пока еще хозяин…. Я все могу…
АРИНА: Хозяин! Все, что здесь есть – заработано моими трудами. А ты только плоды пожинать любишь. На обед и щей и рыбку с маслицем требуешь, и грибочков, и водочки, и кваску, а сам только задницу просиживать горазд! Что ты можешь?!
ВЛАДИМИР: А ты мне не тычь! Дожили – родная жена в лицо точно в харю тычит!
АРИНА: (кричит на мужа). Шут гороховый! (Детям) Ну, чего стоите, у дураков благословения не спрашивают! Ступайте, там простимся!
Дети покорно идут к выходу.
ВЛАДИМИР: (детям). Я столько лет живу, и никто, слышите, дети, никто меня никогда дураком не называл! Благословляю вас, деточки! Езжайте отседова подальше, и обратно не возвращайтесь, не то съест она вас! Ведьма!
АРИНА: (остановившимся детям.) Ну, чего встали? Ступайте!
Картина.
Дом Головлевых. Поздняя осень. За окном беспрерывно льет дождь. В доме темно. Арины ПЕТРовны нет, а, значи