Изменение в ценностях
Л а с л о: Вчера мы говорили о том, что, судя по всему, кризис в мире неминуем, однако есть и признаки трансформации в сознании, способствующей возможностям преодоления кризиса. Такая трансформация уже происходит и в "объективном" мире вне нас, и в нашем "субъективном" мире, для которого очень важную роль играют ценности. Каковы же природа и направление происходящей в обществе смены ценностей? Мне представляется, что этот вопрос имеет критически важное значение, поскольку он затрагивает всех нас и индивидуально,и коллективно.
Рассел: Я интерпретирую нынешний ценностный сдвиг в терминах ослабления привязанностей эго.
В основном ценностями для нас является все то, что мы считаем важным в своей жизни. В западном обществе многие ценности носят автоцентрический характер, характер заботы о самих себе. Что думают обо мне другие люди? Получаю ли я то, что мне необходимо? Насколько я защищен? Есть ли у меня деньги, вещи и переживания, которые могут меня осчастливить? В достаточной ли степени мой мир находится под моим контролем? Это примеры вопросов, которые для нас важны, которые имеют для нас ценность и в столь значительной степени обуславливают наше поведение.
Когда автоцентризм ослабляет свою хватку — а это может произойти в результате глубокой духовной трансформации, о которой вчера говорил Стэн, или же просто потому, что мы становимся более зрелыми и мудрыми, — изменяется как раз то, что мы считаем важным, то есть происходит сдвиг в системе ценностей. Более глубокие уровни нашей самости в своей идентичности в меньшей степени зависят от внешних объектов, поэтому когда значительное число людей войдут в контакт с этими своими уровнями, то произойдет, по всей видимости, и общая переориентация общественных ценностей.
Л а с л о: Достаточно ли сильны изменения в системе ценностей отдельных людей, чтобы привести к модификации наших социальных институтов и общепринятых поведенческих кодов? Это очень важный вопрос, поскольку в своих социальных и профессиональных ролях мы ведем себя в соответствии с чужими ожиданиями. Что же происходят в
этом отношении, если у вас было преобразующее переживание, ведущее к новым прозрениям и революции в вашем сознании? Продолжаете ли вы играть те же социальные роли, что и прежде? Ведете ли вы себя, как прежде? Или, быть может, в большинстве случаев люди, прошедшие такие переживания, и вести себя начинают иначе?
Г р о ф: За прошедшие годы я многократно был свидетелем того, как переживания не только меняли людей, но и оказывали глубочайшее воздействие на ход их повседневной жизни. Зачастую при этом они не оставляли свою работу и не отказывались от своей жизненной ситуации в целом. Ведь люди определенных профессий — врачи, юристы, учителя и т.д. — легко могут продолжать заниматься тем же, чем они занимались и раньше, но делать это с позиций иного модуса сознания, по-другому, с измененным фокусом. Однако бывают и такие виды занятости, которые очевидно несовместимы с новым способом видения реальности, и в этом случае продолжать вести старый образ жизни невозможно. Наглядный пример тому — один мой знакомый физик, написавший диссертацию о воздействии магнитного поля Земли на траекторию снарядов. Его диссертация была засекречена, после чего ему предложили работу в Пентагоне. Как он впоследствии рассказывал мне, он и его коллеги работали над очень конкретной задачей: как оптимальным образом распределить элементы ракеты с большим числом боеголовок, чтобы полностью "вычистить" территорию в сто квадратных миль. В ходе работы над математической стороной этой задачи он внезапно осознал, что имеет дело не просто с абстрактной задачей, что на самом деле речь идет не о ста квадратных милях, а о человеческих жизнях, о детях, семьях, школах, больницах... Он понял, что до этого момента на
самом деле не отдавал себе отчета в том, к чему может привести его деятельность. Он поднялся сам не свой и покинул рабочее место, куда больше так и не вернулся. Позже он занялся телесно-ориентированной терапией, стал целителем, сильно заинтересовался вопросами духовности.
Л а ел о: Мне тоже известны примеры откровений, полностью менявших жизнь людей. Недавно я познакомился с одним человеком, имя которого в прошлые годы было хорошо известно в Германии. В весьма молодом возрасте, будучи мясником, он подписал контракт со штабом американских оккупационных сил в Германии. По этому контракту он поставлял сосиски для войсковых кухонь и вскоре очень разбогател. В последующие годы он основал крупный мясоперерабатывающий комбинат, специализирующийся на производстве разных видов сосисок. Он стал очень богатым человеком, ему принадлежали огромные бойни, на него работали тысячи людей.
Однажды он поехал в отпуск в Сахару, где провел две недели в пустыне, ведя почти бедуинский образ жизни. Там, совершенно неожиданно для него, ему пришло в голову, что то, чем он занимается, ужасно для животных и совсем не так уж хорошо для людей. Его пронзило острое ощущение зря проживаемой жизни. Он осознал, что должен прекратить забивать животных. Вернувшись домой, он продал все принадлежащие ему фирмы и создал организацию, занимающуюся экологическими про-
ектами. Можно предположить, что его "просветление" каким-то образом было вызвано измененным состоянием сознания во время пребывания в пустыне.
Такое может происходить на индивидуальном уровне, но для того чтобы изменилось общество в целом, необходимо, чтобы это происходило со многими индивидами. Как может большое количество людей получить столь значительные по своему смыслу переживания, чтобы полностью изменилась их жизнь? Возможно ли это вообще?... И что мы можем сделать, чтобы способствовать этому?
Г р о ф: На сегодняшний день в нашем распоряжении имеется множество древних и современных методов, могущих ускорить такую трансформацию. Судя по всему, неуклонно растет интерес в обществе к следованию по такому пути. Нередко такая трансформация происходит самопроизвольно. Кен Ринг описывает случай с мафиози, который радикально переменился после ОСП — около смертного переживания. Кен говорил о "переживаниях омеги", имея в виду идею Тейяра де Шардена о точке омега, к которой человечество следует в своей эволюции. В разряд этих переживаний он включил, помимо ОСП, спонтанные мистические состояния, психоделические переживания, переживания людей, побывавших в контакте с НЛО, а также такие самопроизвольные психодуховные кризисы, или ситуации "духовной скорой помощи", как пробуждение кундалини.
Рассел: Примером, наглядно иллюстрирующим изменение в сознании многих людей, является отношение нашего общества к потреблению в пищу мяса. Всего двадцать лет назад вегетарианство воспринималась как необычная и весьма эксцентричная причуда. Сегодня оно стало настолько распространенным явлением, что большинство ресторанов предлагает клиентам в своих меню качественные вегетарианские варианты. Эта перемена в общественном сознании была вызвана целым рядом факторов. Некоторые стали вегетарианцами по соображениям здорового питания; другие — из-за заботы об экологических последствиях мясообрабатывающеи индустрии; третьих приводит в ужас массовое убийство живых существ, и они не хотят принимать участие в этой жестокости; четвертые просто неспособны заставить себя взять в рот нечто, что сами неспособны убить. Общий результат — массовый сдвиг в сторону той или иной степени воздержания от употребления мясного — заметьте, не полное вегетарианство, а скорее предпочтение более сбалансированной диеты. Такая смена ценностей стала возможна потому, что размышления многих людей о мире и их понимание его стали глубже.
Г р о ф: Эрвин, вы спросили меня, как мы можем
способствовать значительной трансформации большого числа людей. В некотором роде это уже происходит в самых разных аспектах. Множество различных переживаний способны ускорить трансформацию и эволюцию сознания. Например, уже упоминавшиеся мною переживания омеги, по терминологии Кена Ринга. Все они оказывают глубокое воздействие на структуру личности, на ее мировоззрение, иерархию ценностей и жизненную стратегию. Все они как-то связаны с постижением разрушительного и саморазрушительного характера курса,
которому следует наше общество. Бывает, что в переживаниях буквально возникают видения общественных и природных катаклизмов и катастроф, которые произойдут с нами, если мы не изменимся. Естественным результатом переживаний омеги являются чувство всепланетного гражданства, глубокая экологическая осознанность в отношении универсальной духовности всеобъ-емлющей природы, идущей на смену сектантству и нетерпимости нынешних религий мейнстрима. Мне представляется очень важным для нашего будущего, чтобы знания о "технологиях священного" стали доступны людям в самом широком масштабе через средства массовой информации. Очень важно также позаботиться о создании систем поддержки для лиц, переживающих спонтанные преображающие кризисы.
Л а с л о: Разрешите мне, однако, вернуться к вопросу, который не прекращает занимать меня: откуда все-таки берутся эти необычные переживания? Являются ли они исключительно индивидуальными, свойственны ли они всему человечеству или, быть может, волна переживаний, характерная для нашего времени, спровоцирована чем-то, что находится за пределами человечества?
Г р о ф: В духовных переживаниях у людей обычно возникает чувство, что они подсоединяются к некоему внеличностному источнику — высшей силе или высшему сознанию. Оно может принимать форму архети-пического существа или вообще полностью выходить за пределы формы. Когда происходит последнее, оно воспринимается как Космическое Сознание, Универсальный Разум, Дао — тут можно использовать и любое другое имя, которым вы пожелаете назвать недифференцированную божественность. В переживаниях контактов с НЛО этот источник представляется внеземным разумом, существом или существами из другой части вселенной.
Разумеется, всегда остается открытым вопрос о том, что означает внутрипсихическое и что находится вне психики. С точки зрения более широкой трансперсональной перспективы, то, что воспринимается как божественное, по сути является более высоким аспектом нас самих, а внеземные переживания происходят, вероятно, из коллективного бессознательного. Так же, как в индуистской концепции Атмана-Брахмана индивидуальная психика в конечном счете соизмерима со всем сущим.
Рассел: Я порой задумываюсь над тем, насколько вообще важен вопрос о разнице между тем, что происходит внутри нас, и тем, что зарождается "там", снаружи. Может быть, любое различие между "там, вовне" и "здесь, внутри" — иллюзорно, а важна лишь ценность самого переживания. Духовные переживания практически всегда являются очень сильными и волг нующими, и во многих случаях они меняют жизнь людей к лучшему.
Г р о ф: С уверенностью можно лишь констатировать, что все эти переживания воспринимаются как возникающие из источника, запредельного тому, что люди обычно считают своей личной идентичностью, своим "заключенным в кожу эго". Кроме того, они обладают способностью самым радикальным образом выводить
ограниченное человеческое самовосприятие далеко за пределы привычных границ.
Л а с л о: Не исключено, что противопоставление того, кем являюсь я, и того, что не является мной, вообще не представляет собой наиболее удачную постановку вопроса. Возможно, в каждом из нас есть частица того, что пребывает за нашими пределами.Г р о ф: Безусловно, именно в этом состоит базовый принцип многих эзотерических систем: человек это микрокосм, отражающий макрокосм, это микрокосм, имеющий доступ к информации о целом. Внизу то же, что и наверху. Внутри то же, что и вовне.
Этот принцип мы обнаруживаем в самых разных системах — в древней джайнской концепции джив, в Хва Йень, в буддизме Аватамсаки, в Тантре, в Каббале, в герметической традиции. В новые времена сходная идея присутствует в монадологии Лейбница, в голографиче-ской модели вселенной, в процессуальном мышлении Уайтхеда и, разумеется, Эрвин, в вашей собственной концептуальной системе. Все эти модели, древние и современные, предлагают радикально отличную альтернативу жесткой и ригидной дихотомии между внутренним и внешним, между индивидом и космосом.
Л а с л о: Да, согласно моей точке зрения, человек является не отдельным существом, а интегральной частью окружающего его мира. Для Запада эта мысль нова, ведь само открытие ценности индивидуума принадлежит западному Ренессансу. С тех пор индивидуальность отдельного человека ценится именно за ее уникальность, за то, что, благодаря ей, он — отличие от всех остальных людей и всего остального мира. В сегодняшней культуре мы все еще склонны ставить уникального индивида на более высокую ступень развития, чем коллективно-ориентированную личность.
Однако в последнее время наблюдается постепенный возврат к пониманию того, что индивид не полностью отделен, что он является частью более крупной, более всеобъемлющей общности людей с ее экологией и антуражем. Разумеется, такое понимание сопряжено со страхом, что индивид является всего лишь болтиком в механизме, нейроном в глобальном мозге.
Рассел: Совсем необязательно рассматривать растущее чувство индивидуальности как нечто негативное. Это важная часть процесса нашего эволюционного развития; без этого наша цивилизация выглядела бы совершенно иначе. На сегодняшний день важно уравновесить это чувство осознанием того, что мы являемся также частью более крупного целого. Так мы сможем развивать степень своего взаимного сотрудничества и согласованности в направлении более обширной и всеобъемлющей осознанности, не пытаясь при этом свести на нет одно из величайших достижений эволюции.
В действительности нам необходимо не сдерживать свою индивидуальность, а, напротив, лелеять ее, доводя до полного роста. Та самоидентификация, которая господствует в нашей культуре, проистекает скорее из ограниченного чувства самости. Многие выводят свою идентичность из того, чем они обладают и чем занимаются, из того, какими видят их другие, из своего социального статуса, из выполняемых
ими ролей, из своей работы, из убеждений, которых они придерживаются, даже из машины, которую они водят. В таком положении есть множество изъянов. Идентичности, зависящей от того, чем мы владеем и что делаем в мире, постоянно грозит опасность. Если что-то из этого меняется, или даже нам только кажется, что что-то меняется, наше самоотождествление оказывается под угрозой, и мы зачастую совершаем определенные поступки и произносим определенные слова не потому, что это действительно то, что уместно совершать и говорить, а потому что испытываем потребность в подкреплении своей самости. Парадоксальным образом, именно эта ситуация заставляет нас подавлять свою подлинную идентичность. Мы делаем это, чтобы соответствовать общественным нормам и получать признание и оправдание, необходимые нам для хорошего самочувствия. Вместо того чтобы хранить верность собственной самости, люди слишком часто конструируют абсолютно искусственный образ себя и совершают в результате множество поступков, ни в малейшей степени не отдавая себе отчета в том, правильные они или нет.
Л а с л о: Полностью согласен с вами. Проблемой является не индивидуальность как таковая, а изолированная индивидуальность, воспринимаемая как отдельная, даже отрезанная от общества и природы.
Рассел: Именно эта разновидность слепой индивидуальности и представляет собой проблему. Необходимо искать способы помочь людям внутренне раскрепоститься, свободно думать о самих себе, входить в контакт со своей собственной глубокой мудростью и давать ей свободное выражение в своей жизни.
Такой вид индивидуальности, находясь на более высоком витке эволюции, не вступает в конфликт с сотрудничеством с обществом. Напротив, он способен лишь усилить его. Преодолев границы искусственно выстроенного чувства самости, вы в значительной степени преодолеваете ту разновидность заботы о себе, которая препятствует подлинному состраданию, вы лучше видите и чувствуете чужие потребности.
Г р о ф: Мировоззрение, господствующее в западной индустриальной цивилизации, не служит хорошей службы ни коллективу, ни индивидуальности. Его кредо — заблуждение. Оно проповедует способ бытия и жизненную стратегию, которые в конечном счете неэффективны, разрушительны и не приносят удовлетворения. Оно внушает нам, что для счастья достаточно победы в соревновании за деньги, за материальные приобретения, за социальное положение, власть и славу. Как мы уже увидели в ходе этого разговора, все это совершенно неверно. В этом отношении западная цивилизация находится в плену величайшего заблуждения. Люди, следующие этой стратегии, гонятся за миражом. Она обречена на поражение, независимо от того, достигается ли поставленная цель, поскольку она совершенно неспособна принести удовлетворение и чувство свершения.
Кен Уилбер в своей книге "Проект Атман" высказывает интересные мысли на этот счет. Он подробно описывает конкретные результаты основополагающей идеи Вечной Философии, согласно которой наша
истинная природа божественна и в конечном счете мы идентичны с космическим творческим принципом. Несмотря на то, что процесс творения отделяет и отчуждает нас от нашей божественной идентичности, само осознание нашей связи с ним, утверждает Уилбер, никогда полностью не теряется. Глубочайшей мотивирующей силой в человеческой психике на всех уровнях нашего развития является тоска по возврату к переживанию своей божественности. Разумеется, эта цель недостижима до тех пор, пока мы продолжаем верить, что являемся действующим в материальном мире телом-эго. Для ее достижения мы должны стать всем тем, что мы есть.Л а с л о: Вы можете поподробнее раскрыть эту мысль, Стэн?
Г р о ф: Этот момент хорошо иллюстрирует известная история об Александре Великом. Это, безусловно, пример человека, чьи мирские достижения трудно поставить под сомнение. О его успехах в достижении божественного статуса в материальном мире мог бы мечтать каждый, зачастую его так и называли — Александр Божественный. А история такова: после целой серии блистательных военных побед, сделавших его правителем обширнейших территорий от его родной Македонии до границ Индии, Александр вторгся и в Индию. Там он узнал о неком йогине, обладающем необычными способностями, или сиддхи, в том числе — способностью предвидеть будущее.
Александр отправился в пещеру к этому йогину, чтобы спросить его о том, что уготовано ему самому. Тот был глубоко погружен в свою духовную практику, однако Александр нетерпеливо прервал его медитацию, спросив, действительно ли он умеет видеть будущее, Йогин молча кивнул головой и возобновил медитацию. Александр вновь прервал его, задав ему еще один безотлагательный вопрос: "Можешь ли ты сказать мне, удастся ли мне завоевать Индию?". Йогин немного поразмышлял, затем медленно открыл глаза, окинул Александра долгим сострадательным взглядом и мягко сказал: "В конечном счете тебе понадобится лишь кусок земли длиной в шесть локтей". Трудно найти более пронзительный пример человеческой дилеммы между отчаянным усилием обрести реализацию собственной божественности материальными средствами и ограничениями, которые накладывает на нас наше отождествление с телом-эго. Достичь полного осуществления своего потенциала в качестве божественных существ можно лишь посредством внутреннего переживания. Это требует смерти и преодоления нашей отдельной самости, кончины нашей идентификации в качестве "эго, заключенного в кожу". По причине своего страха перед исчезновением эго, мы вынуждены предлагать Атману всевозможные подмены и суррогаты. Их содержание всегда зависит от конкретной жизненной стадии и меняется по мере их прохождения.
Для эмбриона и для новорожденного заменителем Атмана является блаженное переживание хорошей матки или хорошей груди. Для ребенка это — удовлетворение элементарных физиологических потребностей и чувство безопасности. К тому времени, когда мы достигаем взрослости, проект Атман разрастается, достигая огромной
сложности. Теперь уже есть широчайший спектр суррогатов Атмана, они включают, помимо пищи и секса, деньги, славу, власть, внешность, знания и многое другое. Но в то же время мы не перестаем чувствовать, что в самом глубочайшем смысле мы идентичны с творческим принципом, с всецелостью творения. Поэтому суррогаты любой сложности и любого масштаба всегда остаются неудовлетворительными. Конечное удовлетворение нашей неутолимой жажды лежит во внутреннем мире, а не в преследовании каких бы то ни было мирских достижений. Лишь переживание собственной божественности в необычном состоянии сознания способно удовлетворить наши глубочайшие нужды.
О жизненных целях
Л а с л о: Предлагаю перейти к обсуждению более земного, но не менее важного вопроса о чрезвычайно распространенном в современном мире ощущении общей потери смысла. Большинство людей сами не знают, что именно важно для них в жизни. Может быть, нам удастся пролить свет и на этот вопрос?
Позвольте для начала спросить следующее: что именно является важным в том, чем мы занимаемся прямо сейчас, то есть в диалоге? Мне представляется, что ключевым моментом любого диалога, более важным, чем любые техники по индуцированию в людях определенного умонастроения, является необходимость позаботиться о том, чтобы все участники знали, о чем говорят остальные. Без этого диалог не является диалогом. Они должны также признавать важность обсуждения того, о чем идет речь, — признавать необходимость понять нечто, что еще не получило должного понимания. Необходимо, чтобы каждому участнику было важнее выслушать чужую точку зрения, нежели отстоять свою. Если вы способны преодолеть потребность в утверждении своего эго и понять, что диалог это средство достижения чего-то нового, вы проявите больше открытости, больше готовности отложить в сторону мелочную озабоченность тем, "кому в конечном счете все это на руку", и сконцентрироваться на предмете обсуждения.
Рассел: Этот подход применим ко всей нашей жизни. Что, на самом деле, важно в моей жизни? Сама постановка вопроса — "Чего я в действительности хочу?" — может оказаться поучительным упражнением.
В первую очередь, конечно, чаще всего приходят на ум ответы, обусловленные нашим биографическим и социальным опытом. Кроме того, им свойственна ограниченность нашим представлением о возможном и невозможном. Но если продолжать задавать этот вопрос снова и снова, каждый раз проникая все глубже, размышляя на тему: "Почему я этого хочу?", то многие в результате приходят к очень похожим выводам. Оказывается, в конечном счете мы все стремимся чувствовать внутренний комфорт, ощущение внутреннего мира, свободу от страдания. Нам только кажется, что мы хотим чего-то внешнего — денег, продвижения по службе, улучшения взаимоотношений, отпуска, — но все это не служит нашей подлинной цели. В пределе мы все жела-
ем улучшить свое состояние сознания. Это не означает, что надо бросить работу и приняться за внутренние поиски. Однако важно сохранять осознавание того, что ни работа, ни деньги не являются целями сами по себе, это лишь средства для достижения более глубокой, духовной цели. Л а с л о: Работа, выполняемая человеком, может находиться на разных уровнях осмысленности. На самом низком уровне человек работает только ради получения платы, и ему совершенно неважно, чем именно заниматься. Разумеется, существуют некоторые виды деятельности, которые необходимо совершать, несмотря на то, что они полностью лишены какой-либо осмысленности. Будем надеяться, что когда-нибудь часть таких работ будут выполнять машины, и люди освободятся для совершения более осмысленных действий.
Ко второму уровню относятся виды деятельности, которые мы выполняем, потому что для нас это интересно и увлекательно. Обычно такого рода деятельностью является хобби. Особенно хорошо, когда человек, занимаясь своим хобби, тем самым еще и зарабатывает деньги. Но и это еще не самый высокий уровень, поскольку он не лоднимается выше развлечения и приятного времяпрепровождения. На следующем уровне человек задается вопросом, является ли его работа по-настоящему осмысленной, служит ли она какой-то цели, ведет ли она к личной реализации. Если ему удается найти ответы на эти вопросы, или если он может заниматься чем-то, что приносит ему и доход, и удовлетворение, и чувство свершения, то, значит, ему очень повезло. Разумеется, достижение целей самого высокого уровня, как правило, нелегко. Иногда они требуют жертв. Пример тому — мученики. Не думаю, что они стали бы добровольно жертвовать собой, если бы не были убеждены в важности своих целей. Или великие артисты, живущие на чердаках, жертвуя материальным благополучием ради своего искусства. Уровень, которого достигает человек, зависит от того, насколько он амбициозен. Обычно, если только его экономическая ситуация не находится ниже всяких допустимых норм, ему требуется подняться выше первого уровня. Когда он выполняет работу только ради заработка, он забывает ее, как только она завершена. Закрывая дверь офиса или магазина, он тут же выбрасывает ее из головы и начинает смотреть по сторонам, думая о том, как потратить заработанные деньги. Мне кажется, что самое лучшее — уметь сочетать свою частную жизнь и общественную деятельность увлекательным и осмысленным образом. В этом случае удается достигать свершений, сохраняя гармонию тела и души. Важно не бояться следовать своим наклонностям, придерживаясь ощущения, что вы идете именно к тому, что вы действительно хотите совершить в своей жизни.
Правда, в жизни многих людей на Западе — хотя, конечно, не всех — есть определенная ловушка: это свойственный им скептицизм в отношении их собственного желания или даже самой их способности действовать во благо общества и жить в ладу с природой. Многие придерживаются такой точки зрения, что весь этот разговор о целях и смысле есть лишь самообман, и вообще, дескать, люди работают потому, что им нужны деньги. Все, от посыльного и дворника до президента крупной компании и президента государства, просто зарабатывают
деньги и, если могут, становятся богаче. Такой вид мышления игнорирует все, связанное с осмысленной работой и свершениями сверх ежемесячной платежной ведомости.
Р а с с е л: В этой связи напрашивается вопрос о том, почему люди так привязаны к деньгам. Сами по себе деньги не делают нас счастливыми; обладание грудой зеленой бумаги, кусков желтого металла или отпечатанных на банковском бланке цифр счастья не приносит. Ценность денег в том, что мы можем на них приобретать. Их можно использовать для того, чтобы покупать разнообразные предметы, которые, как нам кажется, сделают нас более довольными, более защищенными и более уравновешенными. Значит, мы опять возвращаемся к выводу, что внутренние чувства и переживания человека находятся в зависимости от того, чем он обладает и что он делает во внешнем мире, от доступных ему видов переживаний. Мы думаем, что чем больше у нас будет денег, тем мы будем счастливее. Но на самом делемежду финансовым благополучием и счастьем очень низкая корреляция. Я знаю весьма обеспеченных и в то же время подавленных и беспокойных людей, отнюдь не чувствующих себя в безопасности. Но у меня же есть и друзья, являющиеся по западным меркам бедными людьми, с трудом сводящими концы с концами и живущими на случайные заработки, однако именно — самые счастливые, доброжелательные и любящие люди, которых я знаю.
Л а с л о: Они вырвались из-под власти всех этих свойственных обществу потребления стимулов и ловушек накопительства, всех этих убеждений, согласно которым, если у вас есть деньги, вы можете купить то, что даст вам покой, статус и престиж, и что чем больше вам принадлежит вещей, тем вы лучше.
Недавно в Индии я видел рекламу — кажется, холодильника, — в которой рекламируемый продукт открытым текстом назывался "гордостью владельца, предметом зависти соседа". Дескать, если вы купите его, вы будете гордиться, а ваш сосед — завидовать. И это соображение считается основным стимулом для совершения покупки. Согласно этому виду заблуждения, вы, как человек, лучше, если можете купить более дорогую вещь. В этом случае вы будете горды собой, а ваши соседи будут вам завидовать.
Рассел: Достаточно взглянуть на любую рекламу любого продукта или услуги, чтобы убедиться, что за всем этим стоит такое сообщение: купи это — и будешь чувствовать себя лучше. Такой призыв апеллирует к вере в то, что наша внутренняя гармония находится в зависимости от того, что мы делаем или чем обладаем. Именно
эта вера и держит нас в зависимости, которую реклама старается всеми силами упрочить.
Г р о ф: Психология рекламы представляется мне крайне интересным явлением. Всем известно, как часто работники рекламы ради продажи своих продуктов эксплуатируют человеческую гордость, жадность, сексуальность. Использование сексуальности распознать легче — по крайней мере тем из потребителей, у которых более высокий уровень образованности и знакомства с фрейдовским психоанализом, способным заметить не только открытое использование темы секса в целях
продвижения товаров или услуг, но и более тонкий, скрытый сексуальный символизм.
Кристина в своем исследовании взаимосвязи между наркотической зависимостью и духовностью обнаружила, что рекламная индустрия все чаще пытается соблазнять потребителей, прибегая к духовной символике. У Кристины уже накопилась солидная коллекция образцов рекламы, в которых различные продукты привязываются к образам золота, драгоценных камней, божественного света, звездного неба, радуг, павлиньих перьев, горных пиков и к другим символам, которые широко используются в различных духовных традициях. Все это достаточно ясно иллюстрирует тот факт, что гонка за материальными благами и рыночным рогом изобилия является для западной индустриальной цивилизации суррогатом давно утраченной духовности. Рассел: Очень важной особенностью революции сознания, о которой мы говорим, является постепенное пробуждение людей к распознаванию лежащей глубоко вкаждом из нас истины: нет, это не так, я могу самостоятельно определять свои чувства, я не обязан быть жертвой внешних обстоятельств. Люди находят в себе мужество посмотреть в лицо этой внутренней истине. И в чем большей степени мы это делаем для себя, тем больше мы даем силы и другим для того, чтобы они могли отстаивать то, что чувствуют правильным. Пробуждение и есть избавление от своей привязанности к материальному миру. Л а с л о: Если бы таким образом пробудились многие, то не было бы этих реклам. По крайней мере, их не было бы в таком количестве. Это порочный круг, своего рода циклический механизм. Люди нуждаются в чем-то, поэтому они приобретают определенные продукты или услуги, затем их убеждают в том, что они совершили замечательный поступок, и поэтому они покупают снова то же самое или что-то похожее, независимо от того, нужно ли это им на самом деле. Воздействие этого цикла можно преодолеть в том случае, когда люди начинают понимать, что неограниченные приобретения, не соответствующие их подлинным потребностям, не делают их ни лучше, ни счастливее. Тождественность материального стандарта качеству жизни — ложна. Можно иметь замечательное качество жизни при относительно низком материальном стандарте. Можно вести очень высококачественное существование, не тратя кучу денег и не потребляя неумеренное количество энергии и ресурсов. Речь идет о выборе стиля жизни, и сюда входит все — от выбора профессии и мебели до выбора друзей. Вы можете вести простую и качественную жизнь или жить дорого, хвастливо и напоказ. Всегда есть выбор.
В западном мире мы живем в агрессивной и соревновательной культуре. Однако в том же самом западном мире, как уже говорилось, есть и свой передовой край, свой авангард, есть те, кто все больше входят в контакт с собой и со всем миром через трансформирующие переживания. Большинство людей пока не имеет опыта такого переживания, большинство ведет банальное существование, предаваясь непрекращающемуся соревнованию друг с другом в рамках непреодолимых систем, стараясь не потерять работу, удержаться на плаву. Люди главным образом питаются информацией из СМИ, рекламы и
общественной образовательный системы. Большинству все еще трудно подняться выше этого уровня.
Конечно, в традиционных обществах люди, как правило, находятся в более тесном контакте с разворачивающейся вокруг них реальностью. Но многие уже и там устремлены к прогрессу по западному образцу. А это означает, что из шести миллиардов человек в сегодняшнем мире лишь несколько миллионов готовы встать на путь, ведущий к трансформирующим переживаниям. Огромная масса все еще шагает под бой иного барабана.
Если новое сознание не сумеет достичь сознания значительного количества наших современников, ситуация сложится очень тяжелая. Совершенно недостаточно перемен в сознании нескольких человек в Калифорнии; если жители Китая не пойдут по пути трансформации, то они будут имитировать то, что по их представлениям является западными ценностями, и повторять наши ошибки. А если при этом не будет меняться сознание западного мейнстрима, то это будет лишь еще больше убеждать китайцев в состоятельности их убеждений. Мыдолжны не только проповедовать другим; мы и сами должны жить в соответствии с тем, что проповедуем. Поэтому, я думаю, эволюция сознания во всем мире абсолютно необходима.
Г р о ф: Несколько лет назад президент Чехии Вацлав Гавел выступил с интересной речью в Стэнфордском университете на церемонии вручения ему премии Джексона X. Ралстона. Он подверг критике форму, которую западная демократия приняла за несколько последних десятилетий. Хотя первоначально она основывалась на глубоких духовных принципах, отмечал Гавел, с тех пор она выродилась в своего рода стратегию потребительства. Влияние западного мира на развивающиеся страны выражается в основном в экспорте технологии и товаров потребления. Очень часто это происходит ценой подавления и уничтожения аутентичной ритуальной и духовной жизни этих стран и подмены ее материализмом и атеизмом. Во многих случаях демократические страны использовали ради удовлетворения своих интересов аморальные и антидемократические средства. Гавел подчеркнул, что такая форма "демократии", лишенная возвышенных духовных принципов, никак не может больше быть надеждой для нашего страждущего мира. Л а с л о: Люди в менее индустриализированных частях света жаждут учиться на нашем примере так называемому правильному стилю жизни, узнавать от нас, что такое хорошо жить, и зачастую получают совершенно неверные знаки.
Г р о ф: Современная технология способна предлагать людям в традиционных обществах невероятные соблазны. Она демонстрирует множество приспособлений и увлекательных игрушек, могущих сделать жизнь более комфортабельной и легкой — по крайней мере, на поверхностном уровне. В то же время на культурную жизнь в так называемых "развивающихся" странах она оказывает поистине разрушительное воздействие. Везде, куда ввозится западная технология, она стремится уничтожить традиционные ценности, ритуальную и духовную жизнь, творческие достижения в ремеслах и искусствах.
Рассел: Самая опасная статья нашего экспорта — это наши ценности. С помощью товаров мы соблазняем жителей развивающихся стран покупать, а с помощью средств информации — особенно телевидения — поощряем их усваивать нашу автоцентрическую систему ценностей. Именно такая установка сознания и породила нашу коллективную невменяемость.
Поэтому я думаю, главная наша цель не в том, чтобы влиять на остальную часть мира, а в том, чтобы способствовать сдвигу в сознании людей на Западе. Здесь это особенно необходимо. И именно здесь мы можем явить собой пример для остального мира.
Г