Ванесса Бук
Серия «Баталия миллиардеров#4.1»
На привязи
Любое копирование текста без ссылки на группу ЗАПРЕЩЕНО!
Перевод осуществлен исключительно в личных целях, не для коммерческого использования. Автор перевода не несет ответственности за распространение материалов третьими лицами.
Переведено для группы LifeStyle ПЕРЕВОДЫКНИГ
Переводчик Елена Ковалева
Я, Ребекка Геллар, делаю немыслимое. Я выхожу замуж за человека, который попадает под каждое описание в моем списке мужчин, которых следует избегать…
1. Высокомерный.
2. Опасно красивый.
3. Серьезный.
4. Властный.
5. Собственник.
6. Плейбой.
Самое смешное, что я счастлива.
Книга содержит реальные сексуальные сцены и нецензурные выражения, предназначена для 18+
ПРОЛОГ
РЕБЕККА
СИЛЬНЫЕРУКИВОЗЯТСЯ с молнией моего коктейльного платья, помогая мне выбраться из красной парижской ткани, которая плотно облегает мои изгибы. Я жду с нетерпением, пока Николас спускает мое платье по моим бедрам, позволяя ему упасть вокруг меня. Егопальцыобхватываютлямкумоегокружевного лифчика телесного цвета, в то время как он расстегивает его сзади, а затем намеренно тянет каждую лямку вниз. Николасопускаетсянаколени, пробегаягубамипомоейталии. Я сдерживаю стон, когда он целует внутреннюю сторонумоегобедра.Моипальцыпроходятсяпоегобелокуройшевелюре, в то время каконпроводитязыкомпоткани, котораяприкрываетмое естество. Схвативзубамиверхмоихтрусиков, онтянетихвнизсвоим ртом, остановившись лишь раз, чтобы подразнить меня своими губами.
— Такаякрасивая, — говоритон.
Яахаю, когдаНиколас берет меня своим ртом. Его хватка усиливается, в то время как его язык толкается в меня и обратно. Он ласкает мой клитор в мучительном темпе, что воспламеняет мои нервы. Не в первый раз Николас вытворяет такое со мной, и, Боже, надеюсь не в последний. Тепло наполняет меня, когда он берет мой клитор в рот и начинает сосать. Онбезжалостен. Чембольшеязадыхаюсь, темсильнееонсосет. Мою кожу покалывает, когда удовольствие от моего оргазмаволнами расходится внутри меня. Через несколько минут мое тело обмяклов эйфории. Биение моего сердцапульсирует в кончиках пальцев, пока я ослабляю хватку длинной шевелюры Николаса. Его низкий рык посылает через мое тело острую вспышку удовольствия.
— Люблю видеть, как твои щеки покрываются румянцем.
Я резко открываю глаза и нахожу Николаса, облокотившемся в паре сантиметрах от моей промежности. Похоть в его голубых глазах зеркально отражает мою.
Я наполнена всепоглощающим желанием принадлежать ему.
Толькоему.
Улыбаясь, ясажусьнакровать. В голове все еще легкость после оргазма.
— Думаю, тебе нравится видеть меня раскрытой.
Онширокоулыбается, соглашаясьсэтим. Николас, молча, толкает меня спиной на атласные простыни. С нетерпением, я наблюдаю за тем, как он раздевается передо мной. Его движения грациозны, почти как танец. Он ослабляет галстук на шее, затем швыряет его через всю комнату. Это мое личное стриптиз шоу, и я не могу представить, кого бы еще хотела видеть перед собой. Моя киска сжимается от его первобытного взгляда, скользящего по мне. Предвкушение растет, когда он начинает медленно сбрасывать свою одежду. Когда Николас предстает передо мной в одних только боксерах, я проглатываю комок желания, образовавшийся в моем горле. Черт. Я бы солгала, если бы сказала, что не хочу его член внутри себя. Это все, о чем я могу думать. Дважды, мы почти занялись сексом, потерявшись в Париже, когда пытались найти дорогу в Лувр.
— Если бы я не знал тебя лучше, я подумал бы, что ты пялишься на мой член.
Знакомая наглая ухмылка появляется на губах Николаса. Каким-то образом он всегда умудряется заставить меня чувствовать себя каждый раз так, словно мы встретились впервые. В моем животе порхают бабочки от медленной, сексуальной улыбки, растянувшейся на его лице. Черт побери, этот мужчина великолепен. Мне удалось убедить себя, что он должно быть сумасшедший, раз хочет быть со мной. Я никогда не думала, что влюблюсь в плейбоя, наследника миллиардной издательской компании, но вот я здесь. Вот мы здесь. Живем в парижском отеле, пьем каждый вечер шампанское и осматриваем достопримечательности, о которых я только мечтала.
Рот Николаса снова обрушивается на мою промежность, отправляя все мои мысли в окно. Он захватывает мой клитор и покусывает его. Его движения медленные и точные, пока он неторопливо упивается влагой, растущей в складочках моей киски. Я не могу скрыть разочарования, когда он отодвигается.
Я краснею, а он тихо смеется, глядя на выражение моего лица. Белокурые локоны падают ему на лоб, подчеркивая, в каком беспорядке находятся его волосы.
— Не волнуйся, малышка. Я собираюсь заставить тебя кончить в мой рот и обернутой вокруг меня.
Я хватаюсь за него, когда он раздвигает руками мои ноги, посылая по моим бедрам вспышку желания. Тихое рычание вырывается из него, когда он погружает в меня два пальца. Я жадно хватаю воздух, но быстро замолкаю, почувствовав его губы. Он стонет в знак одобрения, когда я прикусываю его губу и провожу языком по нижней губе. В эту игру могут играть двое. Я прячу улыбку, когда он удерживает мои руки, чтобы я не прикасалась к нему.
— Моя, — произносит он.
Атака Николаса быстро переходит из мучительно медленного темпа в требовательный танец.
— Скажиэто, детка, — командуетон.
Яахаю, когдаегопальцыпогружаютсявменяивыходятобратно. Влага внутри меня растет с каждым толчком. Это заставляет меня лихорадочно желать намного большего.
— Ник, трахнименя.
Онстонетизатемтихо усмехается, когдаятянусьвнизиласкаюего. Вздутые вены, опоясывающие его член, выступают по всей его твердости. Он стонет в знак одобрения, когда я обхватываю его член ладонью. Вскореяощущаюдавлениеегоголого членанапротивменя. Он не надел презерватив, но я слишком пьяна, чтобы беспокоиться об этом. Яхочуего. Оннуженмневесь. Моибедрадергаютсянавстречуегонапряженнойпотребности, поощряяего.Он стонет, и когда уже кажется, что он собирается отстраниться, я чувствую, как он врывается в меня. Вспышка боли, смешанная с удовольствием, ударяет меня. Моя спина выгибается в ответ, в то время как его руки медленноподнимаются от живота к моей груди. Он дает мне лишь секунду на вдох, а затем снова врезается в меня.
Николас стонет возле моего уха, и это звук заставляет меня распасться в оргазме. Вскоре его толчки постепенно останавливаются, когда его горячее семя выстреливает внутри меня. Я вздрагиваю от его тепла. Когда он наконец выходит из меня, он поворачивается на бок и притягивает меня к своей груди. Мои соски твердеют при виде его мускул на руке, обнимающей меня. Боже, Николас легко может заработать состояние на порно рук. Тихий стон вырывается из него, когда я переворачиваюсь и прижимаюсь спиной к нему.
— Ты устал? — шепчу я
Он берет мою руку и кладет ее на свой все еще возбужденный член.
— Похоже ли это на то, что я устал?
Легкая дрожь бежит по моей шее от каждого произнесенного им звука. Устал? Черт. Моя кожа воспламеняется, пока он продолжает прикасаться ко мне. Вскоре он снова раздвигает мои ноги и медленно берет меня сзади. Рука Николаса скользит вверх от живота к моей груди. Его руки ласкают мои груди, сжимая соски. Его захват — это смесь удовольствия и боли.
— Бл*дь, Бекка…я хочу от тебя ребенка.
Я вздрагиваю от его слов. Выобапьяны. Необращайособоговниманиянаэто. Я почти слышу, как он улыбается моему удивлению, целуя сзади мою шею. Дети определенно не были темой для обсуждения в последние две недели. В действительности, разговоров почти и не было — если не считать за разговор, то число раз, когда я кричала во время оргазма.
— Ты удивлена? — спрашивает он.
—Да.
— Я тоже.
Я засмеялась от его признания.
— Я снова собираюсь кончить, — стонет он, пока неторопливо трахает меня.
Я выгибаюсь напротив него, потянув его за волосы. Его мышцы напрягаются, и он содрогается в освобождении внутри меня. Я улыбаюсь, когда волна эйфории обволакивает меня вместе с его руками. Я нежусь в его тепле, в то время как мои мысли медленно перемещаются к детским стишкам и вязаным пинеткам. Проходит немного времени, и мы погружаемся в сон, освещенные городскими огнями Парижа через наше балконное окно. И когда мои глаза закрываются, я представляю нас вдвоем, идущих по оживленной улице с маленьким белокурым ангелом между нами.
Глава 1
РЕБЕККА
ДВЕ НЕДЕЛИ СПУСТЯ…
НЬЮ ЙОРК
ЭТОСНОВАПРОИСХОДИТ.
ЯвлюбляюсьвНиколасаСтонхейвена.
Каждый день я просыпаюсь и влюбляюсь в него снова и снова, словно это замкнутый круг. Иногда это также просто, как получать удовольствие, наблюдая, как он ест, и как он настаивает на определенном количестве молока, которое необходимо налить в его хлопья, в то время как я, кажется, заливаю свои полностью. Или то, как он хмурится каждый раз, когда я, прикрываясь от его блуждающего взгляда, бегу от кровати в ванную комнату, чтобы принять душ. Почемубымненебежать? Мое тело трясется во время ходьбы, тогда как его остается подтянутым, даже после шести кусков пиццы.
Ненавижуего, новсеравнолюблю. Люблю то, как его дурацкий галстук вызывает во мне желание трахнуть его. Люблю, когда от его наглой улыбки у меня слабеют колени, а прямо сейчас, я люблю то, как он прикасается ко мне. То, как его пальцы, кажется, знают, насколько я нуждаюсь в них. Намне. Вомне.
Черт. Я окончательно и бесповоротно принадлежу ему, и он знает об этом.
Сегодня я проиграла битву, но завтра…завтра я выиграю войну.
— Обожаю это, — говорит Николас, ухватив меня за задницу и притягивая меня к своему паху. — Обожаю эти ощущения, когда я трахаю тебя.
Я смеюсь.
— Ты имеешь в виду то, как трясется моя задница?
Рука Николаса ласкает мой зад круговыми движениями, как будто согревая мою кожу, подготавливая ее для жалящей боли, которая обязательно последует после удара его ладони. Отшлепай меня. Давай, детка.
Он только на половину одет и уже опаздывает на работу на пол часа.
— Ник, ты опаздываешь. Тебе нужно одеваться.
— Мне нужно трахнуть тебя, — стонет он. — Мне нужно забыть об этом кошмаре, с которым я столкнусь сегодня.
Я вздыхаю про себя от грозовой тучи, которая, казалось, зависла над нами с тех пор, как мы вернулись из Парижа.
— Ты используешь секс, чтобы избегать встречи с отцом.
Николас смотрит на меня с недовольным видом.
— Никогда не используй слово ‘секс’ и мой ‘отец’ в одном предложении.
Я смеюсь, несмотря на его озадаченное выражение.
— Твой отец это переживет. Все будет хорошо, — уверяю его я.
На самом деле, я даже не уверена, что отец Николаса простит его, но не могу не надеяться на лучшее. Каждый раз при мысли об этом, у меня все внутри сжимается, поэтому могу только догадываться, как Николас себя чувствует. Его рука движется от моей задницы к моим трусикам спереди, скользнув пальцами под ткань. Ему хватает секунды, чтобы найти заветное местечко. Я выгибаю спину, когда он вводит в меня пальцы. От напряжения у меня кружится голова и дыхание становится прерывистым.
— Я знаю, что все будет хорошо, но только потому, что в конце рабочего дня я буду приходить домой к тебе, — бормочет он напротив моей кожи. — Раздвинь ноги, я хочу попробовать тебя.
От его тихого рыка, когда он целует внутреннюю сторону моего бедра, я становлюсь еще более мокрой. Желание, горящее в его глазах, отправляет мой желудок в свободное падение. Не могу справиться с этими ощущениями. Я никогда не перестану удивляться тому, как от одного его прикосновения мое тело воспламеняется от желания. Его губы путешествуют по мне, оставляя за собой след жарких поцелуев от моего бедра вверх к груди, а затем к основанию моей шеи. Я охаю, когда он нависает надо мной, опираясь на руки, а его твердеющий член касается моего бедра. Трепет от того, как он давит на меня является дразнящим обещанием самого лучшего вида тренировки.
— Не могу дождаться, когда ты станешь моей, — стонет он.
Я подавляю стон, когда его руки стягивают мои трусики вниз, и головокружительная пытка его губ прекращается.
— Я уже твоя, — задыхаясь, говорю я.
— Не на бумаге.
Он направляет свой член к моему входу, вытянув и скрестив мои руки надо мной. Его хватка усиливается, когда я дергаю бедрами напротив него. Ему нравится, когда я сопротивляюсь ему. Мое сопротивление еще больше разжигает пламя, бушующее внутри него.
— Я чувствую себя тачкой, — шепчу я.
— Мне нужны права, детка, — тихо смеется он, прежде чем врезается в меня. — Боже, я чертовски люблю тебя.
У меня сердце сжимается, я тоже его чертовски сильно люблю.
Мы занимаемся любовью медленно. Как бы скучно это не звучало, но это совсем не так.
Я вымотана, как никогда раньше. Только когда Николас притягивает меня в свои объятья и оставляет дорожку поцелуев от основания моей шеи к уху, я вспоминаю, что ему нужно идти. Я целую его в губы и затем молча постукиваю по запястью, показывая, что ему действительно пора.
Николас овладевает моими губами еще раз, прежде чем встает и одевается.
— Я люблю тебя, — говорит он. — Никогда не покидай меня.
Уязвимость в его словах заставляет мое сердце сжаться. Я хочу протянуть руку и успокоить его, что я так никогда не поступлю, но прежде чем я успеваю сделать это, он исчезает в коридоре.
***
Стяжелымчувствомяосматриваю кафе, ожидая свою подругу Кэрол. Прошло три недели с тех пор, как я видела ее, и я бы солгала, если бы сказала, что не скучала по ней. Это было так давно, когда я жила с Кэрол, и моя жизнь была одинокой и простой. Я так много ждала от своей новой должности в “StoneHavenPublishing”, а затем случилось немыслимое. Явлюбиласьвсынабосса, ивсевмоейжизниполетелокчертям. Сперва, я злилась на Николаса за то, что он нарушил мои планы, затем я злилась на него за то, что он был тем, в кого бы я смогла влюбиться. В итоге, я выбрала его, а он выбрал меня.
Мой взгляд замирает, когда я замечаю темные тучи, нависшие над городом. НесмотрянамоюлюбовькНью-Йоркской погоде, не думаю, что дождь поможет моему угнетенному состоянию. Боже, какбыяхотелабытьэгоисткойизабытьогрядущих последствиях моего выбора, но я не могу. Я заметила Кэрол сразу, как она вошла в кафе. Она была в белом пальто, черных перчатках и сексуальных кожаных сапогах. При виде ее настроение у меня сразу же улучшается. Сегодняонамой лучик света.
— Итак, стерва, я удивлена, что ты можешь ходить после вашего маленького парижского медового месяца, — говорит она, сев и махнув через весь зал официантке.
Якраснею, улыбаясьдоушейотеескрытогонамека. Конечно же, она предположила, что в Париже мы занимались только сексом. Серьезно, она не далека от истины, но мы правда покидали свою спальню, вопреки тому, что она или прислуга могли думать.
— Ты ведь в курсе, что в Париже есть и другие достопримечательности кроме хозяйства твоего жениха, да? — усмехается она.
Она снимает перчатки и затем наклоняется, беря меня за руку, и нежно сжимает ее. Ей не нужно говорить этого. Я знаю, что она скучала по мне также сильно, как и я по ней.
— Да, но не такой длины. — улыбаюсь я. — И это не был медовый месяц.
Смех Кэрол эхом разносится по кафе, привлекая внимание других посетителей. Я восхищаюсь ее беззаботностью.
Я прихожу в замешательство, когда мы поднимаем головы и видим девушку, ожидающую принять заказ от Кэрол. Я утешаю себя мыслью, что ей возможно все время приходится иметь дело с чокнутыми посетителями. Она уходит через несколько минут, в течение которых она принимала у Кэрол заказ на идеальный кофеиносодержащий напиток, приготовленный очень особым способом. Кэрол улыбается мне, пока достает записную книжку из своей сумки и затем сдвигает ее на мой край стола. Несколькоцветныхярлычковзаложенымеждустраницамизаписнойкнижки.
— Чтоэто? — спрашиваюя.
— Этоорганизатор свадеб.
— Зачемонмне нужен, еслиуменяестьты?
Попросив мою лучшую подругу быть свидетельницей, стало одновременно и благословением, и проклятьем.Она помешана на контроле, когда дело касается деталей, но это и делает ее лучшей. Я беру свою кружку и потягиваю чай между ее вопросами.
— Итак, вы с Николасом обсуждали дату и место проведения?
Я кусаю губу, пока Кэрол взирает на меня с любопытством. Ей не понравится мой ответ. Кэрол нравится все планировать, но я не дам ей много времени для работы.
— Что? Что не так?
— Э-э, ну, мы думали о свадьбе в марте. Относительно места, мы не знаем.
— Осталось чутьбольшемесяца?
Онасмотритнаменявнедоумении. Я почти слышу, как вращаются колесики в ее голове.
— Мы не хотим большую свадьбу. Вообще-то, нас устроила бы гражданская церемония.
— Ты этого действительно хочешь? Ты не хочешь, чтобы твоя свадьба стала свадьбой века и попала на обложки журналов благодаря папарацци?
— Нет, — солгала я.
Мы оба этого хотим, но в данной ситуации, это не лучший вариант. Как я могу хотеть какую-то экстравагантную свадьбу, когда Николас вот-вот лишится наследства из-за меня? Как бы мне не хотелось иметь сказочную свадьбу, но это просто не судьба.
— Как насчет здания им. Стивена А. Шварцмана в Нью-Йоркской публичной библиотеке?
— Ты собираешься подарить мне Нью-Йоркскую свадьбу в стиле Кэрри Бредшоу?
— Эй, тебе стоит пересмотреть Секс в большом городе. Она так и не вышла там замуж.
— Точно. — смеюсь я. — И как ты собираешься это провернуть?
— Я знакома с парнем, который проводит там специальные мероприятия.
— Есть хоть кто-нибудь в этом городе, с кем ты не ходила на свидания?
— Нет, думаю, я перетрахала почти всех. — подмигивает она. — И я не позволю моей лучшей подруге иметь какую-то маленькую дурацкую свадебку.
— Можем мы, хотя бы, оставить ее небольшой?
— Да.
— Только пообещай мне, что не будешь сильно переживать из-за отца Николаса.
Я смотрю на Кэрол в удивлении. Каким-то образом, она видит меня насквозь. Это не должно было удивлять меня, но тем не менее.
— Ты ведь знаешь, что я люблю тебя, правда?
— Конечно, — говорит она, сжимая мою руку. — А теперь, давай пройдемся по цветам.
Глава 2
НИКОЛАС
— СМОТРИТЕ-КА, КТОявился.
Страйкер, сотрудник охраны моего отца, смотрит на меня из лифта, нагло ухмыляясь и постукивая по своим часам. Если бы я не знал его лучше, то подумал, что он ждал моего прихода. Я не стал заморачиваться и звонить своему отцу, чтобы сообщить ему о своем возвращении в город, да в этом не было никакого смысла, благодаря папарацци, следящим за мной. Уверен, что половина Нью Йорка уже в курсе, что мы с Ребеккой вернулись. А если еще нет, то вскоре узнает. Нашусвадьбу, какяпредполагаю, газеты разрекламируют на всю катушку.
— Едешь наверх? — спрашивает Страйкер, придерживая дверь лифта для меня.
— Ты все еще работаешь здесь? Я думал, что уволил тебя.
Его гортанный смех эхом разносится вокруг меня, когда двери лифта со звоном закрываются. Как бы Страйкер не раздражал, но он хорош в своем деле. Не думаю, что мой отец держал бы его так долго рядом, если бы было по-другому. Несмотря на их старую дружбу, мой отец не относится к такому типу людей.
— Ты не можешь уволить меня, пока не вступишь в наследство.
— Точно. – я смеюсь. — Я это запомню.
— Как там Рыжая?
Я улыбаюсь прозвищу, которым Страйкер наградил Ребекку. У меня такое чувство, что она нравится его древней заднице, намного больше, чем мне бы хотелось.
— Все замечательно, — говорю я, нажимая кнопку этажа, на котором располагается офис моего отца.
— Ее тут не хватает. Без нее все слишком блеклое.
Я с удивлением смотрю на него. Я все еще не забыл тот факт, что он стал свидетелем нашего первого с ней общения здесь, в лифте.
— Ты имеешь в виду, тебе не хватает ее колена на моих яйцах? — спрашиваю я.
— Я несколько раз был свидетелем безумных вещей, которые вытворялись в этом лифте, но это воспоминание исключительное.
— Мудак.
Довольная улыбка появляется на его лице, когда он пожимает плечами в ответ. Я наблюдаю, как Страйкер выходит из лифта. Он поворачивается и отдает под козырек двумя пальцами.
— Удачи с твоим отцом.
***
Я встречаюсь взглядом с отцом, который входит в зал для заседаний со стоическим выражением на лице. Прошлочетыренеделисмоментанашегопоследнегоразговора. Времяпролетелонезаметно. Егосерыеглазаприветствуютменясуровымвзглядом. Такойвзглядявиделираньше. Последнийраз это было, когда ясказалему, чтонепланировал двойнойспециализациивбизнесе. Мояматькогда-тоназывалаэтотвзгляд «конецразговорам». Не важно, о чем ты собирался попросить, ответ всегда был нет.
Я вздрагиваю при воспоминании о моей матери. ВременамиРебекканапоминаетмнеее, носамымнеподходящим образом. Я знаю, что моя невеста совсем не похожа на мою мать. Хотя, слова моего отца, сказанные на гала-вечере, все еще прочно сидят в моей голове, словно старая татуировка, медленно исчезающая, но еще существующая.
«Она использует тебя. Она такая же, как твоя мать!»
Не было никакого смысла спорить с ним по телефону. Для него поступки всегда говорят больше, чем слова, поэтому я здесь сегодня.
Он осматривает помещение, когда я занимаю место за прямоугольным столом напротив него. Я ненавижу этот гребанный стол почти также, как ненавижу ждать, когда он заговорит. Когда я начал работать на своего отца, то сказал ему, что круглый стол поможет укрепить моральный дух среди сотрудников. Онотказалсячто-либоменять. Оноставилчертовпрямоугольныйстолназловсем. Он хочет быть уверен, что все здесь знают, кто главный.
На мгновение на его лице появляется удивление, но оно быстро исчезает, когда он обращает свое внимание на стул перед собой. Я наблюдаю, как он молча отодвигает свое кресло во главе стола и садится. Отэтогоуменязасосалоподложечкой. Онсобираетсяотречьсяотменя. Нет, может не отречься, а только лишить наследства. От этой мысли мое сердце начинает неистово колотиться в груди.
Отчасти, потеря компании будет сродни потери части моего детства и моего брата. Я никогда не стремился встать во главе компании, пока не умер мой брат. Теперь, когда я открыт для любых возможностей, не могу не признаться, что люблю этот странный, безумный мир. Я хочу помочь этой компании расти и расширяться. В некотором смысле, я знаю, что мой отец хочет того же. Просто у нас разные представления, как этого достичь.
— Николас, удивлен видеть тебя здесь.
Его голос заставляет меня еще больше нервничать.
— Как и я. — вздыхаю я.
Он вызывающе поднимает подбородок.
— А Ребекка?
Я наблюдаю, как он кладет на стол между нами пачку бланков, его руки вцепились в три ручки, лежащие с другой стороны. Длинный стол все равно не дает ощущения достаточного пространства между нами.
— Николас, пожалуйста скажи, что ты не женился тайно в Париже.
Мой отец, не стесняясь, начинает свой допрос. Я самодовольно улыбаюсь явной неловкости, которая слышится в его голосе. Много раз, когда мы гуляли по улочкам Парижа, я думал о тайной женитьбе на Ребекке, но запрещал себе просить ее об этом. Я не собираюсь отнимать у нее свадьбу ее мечты лишь потому, что слишком боюсь столкнуться со своим отцом. Возможно, он управлял моей жизнью последние четыре года, но больше этого не будет.
Я сделал свой выбор.
Я выбрал Ребекку, и, если я не могу убедить его, что она именно та женщина, которая нужна мне, ему придется найти кого-то другого, чтобы управлять компанией. Потому что единственное, в чем я уверен — она нужна мне в моей жизни. Как бы ужасно это не звучало, но это правда. Вот такая, мать твою, правда, от которой у меня болит душа.
— Заманчиво, но я бы предпочел, чтобы моя семья была рядом и поддержала меня, когда я женюсь.
— Хорошо, — пробубнил он.
— Хорошо, в том смысле, что ты хочешь присутствовать там и поддержать меня?
— Нет, хорошо, в том смысле, что еще есть время уладить все с Элисон Прайс.
— Я не женюсь на ней. Не сейчас и никогда. И что заставляет тебя думать, что она все еще хочет меня? Сколько унижения может вытерпеть женщина?
У моего отца заходили желваки, когда он стиснул зубы. Как и я, он не привык, чтобы ему отказывали. Я не думал об Элисон Прайс с тех пор, как мы уехали в Париж. Словно она никогда и не существовала. Онабылаошибкой, закоторуюяужедостаточнонастрадался. И я не собираюсь сделать еще одну.
— МысРебеккойсобираемся как можно быстрее пожениться.
— Кчемуспешить? — спрашиваетон. — Могу ли я что-нибудь сделать, чтобы изменить твое решение?
— Нет.
С самодовольным выражением на лице он достает свою чековую книжку из внутреннего кармана своего пиджака. Гнев просачивается по моим венам, пока я наблюдаю, как он кладет ее на стол и вытаскивает серебристую чернильную ручку и своего набора. Он планировал это. Не могу поверить, что он думает, что я откажусь от нас с Ребеккой за деньги?
— Деньгами ты не изменишь моего решения, — возражаю я.
— Твое решение? — смеется он. — Нет, я надеюсь, Ребекка передумает.
— ЧТО?
Мой отец смотрит на меня с хитрой улыбкой. Он серьезно полагает, что деньги заставят Ребекку уйти? Онподнимаетруки, а затем спокойноскладываетихпередсобой.
— Тынепримешьмоегопредложения, новозможноонасделаетэто. С этим чеком она сможет вернуться в ЛА и жить в достатке со своими родителями.
Ондумает, чтовыигралэтубитву, ноэтотуфта. Она никогда не возьмет деньги. Онаневзялаихраньше. Зачемейбратьихтеперь?
— Ты не сделаешь этого, — говорю я, наблюдая, как он кладет свою чековую книжку обратно в свой карман.
— Нет, не сделаю, ты сделаешь.
— Что ты несешь?
Он смеется.
— Сама мысль пугает тебя, потому что ты знаешь, что возможно я прав.
— Ни хрена.
— Я готов поставить на то, что она рассмотрит предложение, но давай заключим пари. Если она принимает предложение, ты согласен отпустить ее. Если нет, то я с радостью приму ее в нашу семью.
— Ты действительно полагаешь, что она возьмет деньги, — презрительно усмехаюсь я.
— Да.
— Хорошо, но она никогда не возьмет деньги.
Мой отец закатывает глаза прежде чем скользит ручкой по чеку. Мое сердце начинает бешено биться, когда я вижу цифры, написанные чернилами, на чеке с реквизитами компании.
ЧЕТЫРЕ МИЛЛИОНА ДОЛЛАРОВ.
Я качаю головой от такой нелепости.
— Не знаю, зачем я пришел сюда сегодня. Я был дураком, рассчитывая, что ты возможно послушаешь меня. Думаю, я надеялся, что встречу не расчетливого дельца, а своего отца, но теперь я вижу, что он давно умер.
— Ник, яделаюэтоизлюбви.
— Отец, ты думаешь, что видишь насквозь любого, но ты ошибаешься. Если ты не можешь смириться с тем, что Ребекка станет моей женой, то это твои проблемы, но она станет ею.
— Ник, ты сам все усложняешь. Отдай ей чек и позволь ей решать.
Я еле сдерживаюсь, чтобы не вылететь из зала заседаний. Гребанный мудак. По пути из офиса, я чуть не опрокидываю кипу бумаг. Уверенвсев этом здании будут толькорады, когдаяуйду. Ядобралсядолифтазасчитанныесекунды. Хочу побыстреевыбратьсяотсюда. Мне нужно увидеть Ребекку. Мне нужно забыть о сегодняшнем дне.
Я приглаживаю свои растрепанные волосы, ожидая, когда откроются двери лифта. Что за задержка?
Пока я нетерпеливо стучу по лифтовой панели, я замечаю знакомое лицо, молча наблюдающее за мной из-за угла. Кен Филлипс находится всего в нескольких шагах от меня. Его нервное присутствие еще больше увеличивает мое желание добраться до дома. Мы не часто общались, так как он был помощником редактора, но я прекрасно осведомлен о его чувствах к Ребекке. Гнев накрывает меня, когда я вспоминаю тот вечер, когда он привел Ребекку в Riptide. Если бы не Тристан, я бы ему голову оторвал. Тем не менее, я уверен, что не нравлюсь Кену также сильно, ка и он мне.
— Доброеутро, Филлипс.
— Доброеутро. — сказал он, сдерживая волнение. — Э-м, как поживает Ребекка?
Легкий румянец на его щеках раздражает меня. Если он думает, что у него есть с ней хоть малейший шанс, он чертовски ошибается. Я пристально смотрю на него, в то время как он нервно теребит свой клетчатый галстук-бабочку.
— Развеутебянетработы? — спрашиваю я, поворачиваясь к нему.
— О…э-э…да, сэр. Извините, я только хотел узнать, счастлива ли она.
— Чтотысказал? — выхожу я из себя.
Если бы не гнев, курсирующий по моим венам, его испуганное выражение было бы почти смешным.
— Я имею в виду, просто она уехала в такой спешке, и я хотел убедиться —
— Ее счастье тебя не касается, — рявкаю я.
Через несколько секунд я исчезаю в лифте, полностью осознавая, что повел себя как последний козел, без причины. Я прислоняюсь к стене лифтовой кабины, когда мою грудь сдавливают эмоции. Когда я открываю глаза, мой мир начинает тихонечко переворачиваться. Черт.
В глубине души я боялся этого вопроса с тех самых пор, как мы с Ребеккой уехали в Париж.
ДействительнолиРебеккасчастлива?
— Конечно, счастлива. — говорю я в пустоту.
Глава 3
РЕБЕККА
ЧТОЭТОзазапах? Яйца. Этозапахсвежихяиц, беконаифранцузскихтостов. Три аромата, которые обычно заставляли меня бежать на кухню, но сегодня, я бегу в ванную. Я почти выпрыгиваю из кровати, когда мой желудок делает круговое сальто. Я бросаю взгляд на кровать на сторону Николаса, но к моему удивлению, она пуста. Он, должно быть, готовит завтрак.
Он встает все раньше и раньше, а началось это после его встречи с отцом в начале этой недели. Как ни странно, но на западном фронте все без перемен, я имею в виду между Николасом и Стефаном. Кажется, этидвоетерпятдругдруга. Николас не объяснил толком почему, а я слишком боюсь спросить. Несмотря на то, что Стефан официально не признает меня своей будущей невесткой, он также не избегает меня.
Я прикрываю рукойрот, когда чувствую рвотные позывы. Несколькимисекундамипозже я вваливаюсь в нашу королевских размеров ванную комнату, и у меня подгибаются колени. Я едва успеваю ухватиться за край раковины, прежде чем тяжело падаю на колени на кафельный пол. Я прикусываю губу, чтобы не закричать. В добавок к боли, пол ужасно холодный.
Должно быть, я подцепила что-то в метро. Последние несколько дней я занимаюсь поиском работы. К сожалению, мне пришлось воспользоваться метро в начале этой недели, и джентльмен, сидевший рядом со мной, кашлял так, словно собирался выплюнуть свои легкие. Вот что случается, Ребекка, когда хранишь секреты от своего жениха. Я пообещала себе, что если я все-таки найду работу, то сразу же скажу об этом Николасу. Ясобираюсьсдержатьданноесебеобещание.
У меня появляется неприятное ощущение во рту, когда усиливается слюноотделение, и я съеживаюсь над керамическим унитазом. Я чувствую, как что-то поднимается у меня в горле. У меня начинает кружиться голова, когда я нависаю над унитазом и корчусь от рвотных позывов. Парусекундспустяменярветостаткамивчерашнегоужина. Моетелонепроизвольно содрогается. Ох, это отвратительно. Я сижу возле унитаза, кажется, уже целую вечность, прежде чем поднимаюсь на ноги. Я уже почти встала, когда еще одна волна тошноты накрывает меня. Чувствую себя отвратительно. Николас, должно быть, скоро появится с завтраком.
— Ребекка, тыпроснулась?
Прекрасныйдьяволлегокнапомине. Николас зовет меня из нашей спальни. Я пытаюсь встать, но вместо этого решаю лечь на холодный пол. Прохладный кафель приятно холодит мою пылающую кожу, и, кажется, мой желудок успокаивается. Неужели я подцепила кишечный грипп? Моивнутренностичертовскиболят.
— Яздесь, — говорюя.
Слабостьвмоемголосеявляется явным доказательством, что что-то не так. Николас врывается в ванную с обеспокоенным выражением на лице. Присеввсвоемкостюменакорточки, ондотрагиваетсятвердой рукой до моего лба.
— Ребекка, ты заболела?
Николас обхватывает руками мое лицо и нежно гладит меня по волосам.
— Ты должен идти, пока не опоздал, — предупреждаю я.
Он улыбается.
— Какой смысл владеть собственной компанией, если не можешь опоздать?
— Чтобыпоказатьсвоемуотцу, что ты серьезно настроен по отношению к нам и к вступлению в наследство.
— Тушé. Позволь мне отнести тебя в кровать.
Прежде чем я успела возразить, Николас помогает мне встать и затем несет меня в нашу роскошную кровать. Никогданебылатаксчастлива, что наше постельное белье из египетского хлопка. Когда моя кожа соприкасается с простынями, их прохлада дарит некоторое облегчение.Я резко открываю глаза, когда чувствую, что Николас навис надо мной.
— Оставайся сегодня дома и отдыхай. Я знаю, ты говорила, что у тебя много дел, связанных с подготовкой к свадьбе, но думаю, отдых тебе бы не помешал, — говорит он.
— Хорошо.
— На самом деле, я думаю, тебе следует обратиться к врачу.
— Я в порядке, — вру я.
Мнеудаетсяслабоулыбнуться, покаяизовсехсилстараюсьнеоблеватьвсю кровать. Янизачтонеостанусьдомасегодня. Уменяназначеноещеоднособеседованиевквартале Митпэкинг (англ. MeatpackingDistrict — дословно Мясоразде́лочныйкварта́л — исторический район на западе Нижнего Манхэттена. На западе квартал ограничен шоссе Линкольна, на севере — 14-й улицей, на востоке — 8-й авеню, на юге — 13-й улицей и Генсвурт-стрит.Прим.пер.), и я обещала Кэрол пообедать с ней.
— Яприготовилтебезавтрак. Я могу принести его, чтобы ты позавтракала в постели.
Мысль о еде посылает волну тошноты. Яулыбаюсьисоглашаюсь, потомучтоочень боюсь ранить его чувства. Принеся мой завтрак, Николас целует меня в щеку, затем разворачивается и спускается вниз. Я жду, когда закроется входная дверь, затем встаю с постели и направляюсь в душ.
Глава 4
РЕБЕККА
— ВАША КВАЛИФИКАЦИЯ впечатляет, мисс Геллар.
ВзглядфиалковыхглазДжулианаСтерлингазадерживается на мне, пока он закрывает мое портфолио и откидывается назад в своем офисном кресле. Как это ни странно, ирландскиймиллиардерлично настоялнапроведении собеседования со мной. Я бы предположила, что, как владелец журнала STARS, у него есть дела и поважнее, но опять же, кто я такая, чтобы спорить. Яищуработу, дажееслиэтоработавкаком-тонизкопробномжурналепапарацци.
— Вы хотели бы услышать о моем опыте работы? — спрашиваю я, пытаясь нарушить неловкое молчание.
Он сканирует глазами мое лицо, а затем лукаво улыбается. Я наблюдаю, как он откидывает мое портфолио и встает. Его рослое и крепкое тело возвышается надо мной, когда он пересекает кабинет, заложив за спину руки. Я почти уверена, что он собирается проводить меня из своего кабинета, но вместо этого он, не спеша, подходит ко мне.
— У меня, возможно, не так много опыта работы, но я быстро учусь, — добавляю я, стараясь разрядить возникшее в помещении напряжение.
— Правда?
Веговзглядесуществует непонятныйжар. Он ухмыляется, будто в восторге от какой-то тайной мысли, пронесшейся в его голове. Я напрягаюсь, когда взгляд Джулиана задерживается на моей груди. С таким красавчиком, как он, с волосами цвета воронова крыла и поразительными глазами, Джулиан, не кажется мне тем типом мужчин, с кем бы я хотела остаться наедине. Меня бросает в пот, пока его глаза следят за каждым моим движением. Где-то между первой и последней его улыбками, выражение его лица становится хищным.
— Я очень рад, что вам так не терпится угодить.
— Мне не терпится познавать новое, — говорю я, поправляя его.
— Я хотел бы уви<