Раскроши мой череп молотком, воткни мне в ноздри длинные гвозди, уничтожь меня, раз и навсегда.




 

 

В отношениях между женщиной и мужчиной есть лишь один заинтересованный, другой же является внемлющим. Если перевести в метафору, то мужчина организм, а женщина аппендицит, организм сможет выжить без аппендицита, но это вопрос времени. Когда аппендициту суждено выродится и начать посылать болевые спазмы, аппендицит вновь пользуется организмом...

Мой мозговой штурм прервала женщина, которая дышала так громко и обрывисто, что вывела меня из себя, в смысле из мыслей. Я довольно-таки давно задумывался как сбросить ее с хвоста, ибо она мне давно надоела, а рядом с ней я находился как ни банально звучало лишь из жалости и своей нерешительности, возможно она чувствовала тоже самое, но у нас обоих вероятно попросту не хватало духу признаться друг другу.

И из-за этого недоразумения во мне закралась навязчивая фантазия – Убить Свою-Сомневающиеся-Женщину.

Убить жестоко и мучительно, шинкуя тело до полной ее смерти, покуда в ней теплилась бы жизнь она страдала. Но как бы я не хотел, эта мысль вечно оказывалась аутсайдерской. Возможно она думал о том же, и ей нужен был повод, который ей давать, совсем не хотелось.

На часах было далеко за два часа земного времени, она все так же громко спала, я валялся рядом.

Все выше сказанное происходило не более пары секунд.

Свою партнершу я нашел случайно. Я обедал, обедал за компьютером, и она невзначай ответила на мой комментарий, образовалась перепалка.

 

Через день после перепалки во «неизвестная социальная сеть», мы ужинали в круглосуточном кафе, разговаривая в захлеб о книгах и философских терминах. К ситуации не относится, но ужинали в 2:22, и ужинали за ее счет. Ибо она переехала тем же днем в мою халупу.

Квартирка, в которой мы проживаем представляет из себя квартиру, обставленную в стиле «у меня нету денег» и находится в типовом пятиэтажном аду, отрыжке перестройки и так далее.

Встав максимально тихо, ибо будить свою жертву не хотелось вовсе, я стал выбираться ближе к балкону, попутно натягивая на себя штаны и домашние тапочки.

Минуя темные комнаты и уже через пару минут наслаждаясь видом ночного города. Это чувство прекрасно, чувство осознания своей же никчемности на фоне огромных серых зданий.

Спустя мгновение раздумий, я уже втягивал сигаретный дым. Мне не нравилось курить, все эти ощущения внутреннего изменения проходили мимо меня, мне нравилось убивать себя. С каждым вдохом я ощущал лишь покалывание в зоне груди, возможно это мои легкие неизмогали и разваливались.

Я оперся локтями на подоконник и вылез половиной тела на улицу, держа сигарету в зубах.

Я живу лишь образом этой женщины. Фактически у меня ее лицо, ее имя.

Я пустое место, формирующее обязательства, высасывающее жизнь других, откачивающее их волю и управляющее ими.

Еще немного дыма. Он окутывает дыхательные пути направляется в нос, а потом пропадая в неизвестном направлении.

В комнатах послышалась возня, а затем шаги. Вероятнее всего моя рыжая жертва-любовь проснулась и шла во тьме, с жадностью рыская взглядом обращенном в темноту.

Шаги становились все отчетливее и ближе, но сигарета выкурена лишь на половину, а тело не получило должного холода. К тому же если предположить, то она может у меня попросить новую сигарету и подвинуться в оконном проеме. Но нужно ли мне это? Зачем мне делиться если я хочу делать все в полной мере, я хочу все оставшиеся 11 сигарет, не 10, а 11. Я хочу быть в этом окне полностью, я не хочу делить его с чужим торсом, даже с женским.

Шаги окончились, но женщины на балконе не было.

Прошло 40 секунд, может 27, может прошло несколько минут или же с той же вероятностью прошло несколько часов, дней, месяцев, парсеков и так далее.

Но остановимся на 40 секундах.

Волнение хлынуло через край.

Почему моя женщина не курит со мной после шагов во тьме?

Словно солдат бегущий на редуты неприятелей, я ринулся в место где предположительно ходила в потемках женщина. Я не знаю ее имени, она будет лишь условно женщиной, подумал я, поворачивая в комнату, залитую вакуумом.

Шаг, второй шаг. Лицо, боль, сильная боль.

Третий шаг, лицо падает куда-то в небытие.

Я валяюсь на полу, где-то рядом упала бита, которую я покупал для вида пару лет назад. Бита которая находилась рядом с футоном всего несколько десятков минут назад, но как она оказалась здесь?

Интересная интепритация, насколько же она реальна?
Спросил я у самого себя, в моей жизни разговоры с самим собой вообще занимала отдельную веху, для меня они являлись чем то обыденным и необходимым. Зачастую внутренние голоса сомнений и ярых противоречий создавали конфликты ради конфликтов.
Мгновение, и босые ноги трансформировались в кеды. В подьезде стояла мертвецкая тишина, каждая бетонная капсула, как и ячейка общества, проживающая в ней – спали и совсем не догадывались о новоявленном соседе, который предпочитает ночные прогулки. На часах было уже далеко за два часа, меня это никак не смущало, скорее раззадоривало сильнее.
Остывшая улица приятно ласкала лицо, обдувая скулы легким ветром, шум ночных улиц заключался в непринужденном танце ветра с лиственными деревьями.

Расслабившись и погружаясь в мысленный беспорядок, за мной предательски громко разносится звук открывающийся двери. Моя женщина, которую я знаю все ничего видимо тоже предпочитает ночные прогулки.
За свои годы, я понял немного и мало вещей, то что я знал, я бы назвал Серединным-Знанием. Так вот, в Серединное-Знаний входил такой тезис – «Следует лишь найти психа который будет жить по твоим правилам, но в свою очередь будет думать, что ты сам играешь по его», если перевести на человеческий и бесконтекстный, то это звучит как – «Ищи человека с похожими странностями и поводками». Но по правде говоря, это суждение, ни разу не доказано и не несет смысла.
Люди которые встречались мне, являлись скорее собирательными образами, солянками человеческих обличий. Единственное что оставалось неизменными в каждом из собеседников это своеобразие связки различных, заезженных характеров и наружностей.

-Поздно для прогулки, не находишь?
-Совсем немного.
Мне не хотелось говорить, физически не хотелось. Челюсть будто немела после каждого произнесенного звука.
Я не видел ее лица, темнота брала свое, пожирая ее эмоции. Вероятно, она в той же мере не желала разговаривать, будто по той же причине, что и я, скрытно выбралась из оков бетона и арматуры. Также возможно, что ушла в след за мной, будто думая, что я растворюсь в темноте улиц и к рассвету пропаду навсегда. Это конечно праздные рассуждения, но почему бы и нет.
Я зашагал по дороге, по темной дороге. Фонарей либо не было вовсе, либо коммунальные службы выполняют свою работу чертовски дерьмово. Асфальт был разъярено холодным, но скорее остывшим, после палящих часов дня он восстанавливался, чтобы вновь дать отпор горячим лучам Солнца, кроссовкам, колесам машин и так далее..
Уже фактически сделав пятый шаг и погрузившись в дебри сознания, меня окликнула моя женщина, не громко, словно громко прошептав:
- Мы знаем друг друга лишь пару дней, но ведем себя так будто мы прожили долгую и счастливую.
Отступив назад, кинув взгляд назад, кстати абсолютно бесполезно, я ничего не увидел:
- Мы можем это списать на то, что мы жили в предыдущей жизни «долго и счастливо». Ну а если вдуматься, почему бы и нет? В нас нет последовательности. Не самая приятная, но отличительная черта.
- Насколько нас хватит для твоей непоследовательности?
- Пока не рассветет и ты не спросишь очередную очевидную вещь.
Я обернулся и раскидистым шагом стал ковылять по улице вдоль огромной безобразной, серой махины. Сзади раздались поспешные шаги, срывающийся на бег, так делают, когда один отстает на пару метров.
Мы сравнялись, я не смотрел ровно также как и не смотрела на меня.
Ночь была теплой, температура квартиры не особо сильно отличалась от уличной.
Вывернув на другую улицу пред мной предстал проспект, самое начало до безобразия широкой улицы. Ни машин, ни людей лишь высокие уличные фонари, озарявшие в своем неприглядном теплом свете асфальт и зачатки красивого ландшафтного хода в виде невысоких деревьев. Глядя на деревья сразу можно было понять, что пик красоты находится в будущем, они станут раскидистыми, пышными остовами бездарно впихнутой красоты в этом бетонном аду.
Дыхание шло ровно, без глубоких вдохов. Моя спутница безрезультатно пыталась пальцами ухватится за край моего запястья. Я взглянул на нее, она одела мою плотную рубашку и вторую пару повседневных кед, моя одежда смотрелась на ней идеально, при том.

Я ускорил шаг, казалось будто каждое движение ступни раздается эхом на десятки километров. Мне нравилось это чувство коллективного одиночества, в компании этой женщины я чувствовал себя живым. Будто разум отогревался от холода повседневной рутины. Рутина прежде всего заключалась в ноющем чувстве единоличного одиночества. Мне было ни холодно ни жарко от него, но это чувство вряд ли можно назвать положительным.
Мы сделали порядка трехсот шагов в полном молчании, на момент внутри своего монолога мне почудилось будто женщина пропала. Оглядевшись, я понял, что так оно и было.
Неведении и чувство непонимания захлестнули меня.
Высокие лампы меркли, глаза наполнялись мраком. Я опускаю веки, глаза впадают глубоко в череп, я чувствую это вновь, я пытаюсь открыть окуляры, но не пойму открыты ли они, или веки все еще опушены, в глазах темнота с вкраплениями точечных цветов. Мгновение и ужас прошел, мир наполняется красками еще на пару часов, пока вновь осознания отравлености не придет вновь.
Я довольно быстро добрался до квартиры, сняв обувь я касаюсь сенсора смартфона лежащего на полу подле порога. Сигнал сообщений мигает кислотным бордовым, странно, обычно мне никто не пишет вовсе, но в сообщении лишь –

44.933406, 38.900958

 



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2017-04-03 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: