В отношении сближения норм о недействительности компаний можно сказать то же самое, что было сказано выше в отношении норм, регулирующих представительские полномочия органов компании: гармонизация в данной сфере, безусловно, играет большую роль в реализации свободы перемещения компаний. Различие оснований, по которым компания может признаваться недействительной, равно как и различные последствия недействительности, способны в условиях свободного перемещения нанести серьезный ущерб интересам участников и кредиторов компаний в странах ЕС, а также гражданскому обороту в целом.
При этом главная опасность заключается не в том, что в одних странах превалируют договорные, а в других - формальные основания недействительности. Опасность для оборота имеется прежде всего в тех случаях, когда национальное законодательство не содержит четкого закрытого перечня оснований недействительности, а также когда недействительность компании обладает обратным действием. С этой точки зрения принципы регулирования в Первой директиве: numerus clausus оснований недействительности и действие недействительности ex nunc - заслуживают, бесспорно, положительной оценки. То же самое следует сказать о попытке сократить число оснований недействительности до минимума. Все это способствует защите интересов как участников, так и кредиторов компании. Иностранные кредиторы и участники компании могут быть уверены, что она не может быть признана недействительной по каким-либо иным основаниям, нежели перечисленным в Первой директиве. Далее, иностранные кредиторы могут быть уверены, что признание компании недействительной никак не повлияет на действительность ее обязательств перед ними. Иностранные участники в случае недействительности компании застрахованы от личной ответственности по ее долгам, которая возможна в случае, если компания рассматривается как изначально не существовавшая. Учитывая это, гармонизация создает важную предпосылку для реализации свободы перемещения компаний и является необходимой в смысле п. "g" абз. 2 ст. 44 Договора о ЕС.
Однако не во всех государствах-участниках Директива трансформирована надлежащим образом. Право Франции до сих пор содержит не перечисленные в Первой директиве основания недействительности. Кроме того, не идеален и метод регулирования, избранный французским законодателем, благодаря которому от иностранного контрагента требуется знание оснований недействительности компаний, вытекающих из договорного права, чтобы он затем посредством вычитания из этих оснований двух, не применяющихся к АО и ООО, мог составить себе перечень, подобный перечню Первой директивы. Формально против такого регулирования сложно возразить, но оно лишает право ясности, особенно необходимой для международного оборота. Не отвечает требованиям директивы и право Великобритании, поскольку оно не гарантирует, что недействительность компании не имеет обратного действия. Аннулирование регистрации, имеющее своим следствием то, что компания рассматривается как несуществующая, противоречит абз. 2 ст. 12 Первой директивы и нарушает устойчивость гражданского оборота.
_ 3. Минимальный капитал акционерных обществ
Система твердого капитала во Второй директиве
Трансформация Директивы в государствах-участниках
Значение гармонизации для свободы перемещения компаний
После почти девятилетней паузы, вызванной прежде всего вступлением в ЕЭС трех новых государств-участников (Дании, Великобритании и Ирландии), в 1976 г. была принята Вторая директива*(322), с самого начала получившая название "Директива о капитале"*(323). В отличие от своей предшественницы, Первой директивы, Директива о капитале распространилась только на акционерные общества, акции которых подлежат свободному обращению. Тем самым общество с ограниченной ответственностью, равно как и английская private company, было изъято из сферы действия Директивы. Как указала Комиссия в разъяснениях к проекту, акционерное общество является экономически наиболее значимой организационно-правовой формой и чаще всего используется предпринимателями для деятельности за пределами национальных границ. Кроме того, акционерное общество является наиболее сложной с точки зрения права конструкцией, поэтому, достигнув гармонизации в этой области, по мнению Комиссии, легко будет в дальнейшем распространить ее и на другие организационно-правовые формы*(324).
Данное объяснение, однако, мало что объясняет, особенно если вспомнить, что при принятии Первой директивы Комиссия точно так же ссылалась на экономическую значимость обществ с ограниченной ответственностью. Сужение сферы действия Директивы о капитале было обусловлено политическими мотивами, а именно расчетом уменьшить сопротивление со стороны государств-участников. Директива закрепляет континентальную систему твердого капитала, которая была абсолютно чужда праву Великобритании и Ирландии. По этой причине европейский законодатель ограничился акционерными обществами, оставив нормы о капитале обществ с ограниченной ответственностью негармонизированными.
На континенте нормы о минимальном капитале, об оплате капитала, его сохранении, увеличении и уменьшении в основном были схожи, несмотря на многие различия в деталях*(325). Различия заключались, например, в том, что часть государств (Италия, Германия и Франция) закрепляла в законе обязанность компании иметь минимальный капитал, другая же часть (Нидерланды, Люксембург и Бельгия) этого не делала*(326). Тем не менее это отнюдь не означало, что последние не придерживались системы твердого капитала. Например, в Люксембурге минимальный капитал косвенно вытекал из предписаний закона, поскольку последний определял, каков должен быть минимальный вклад учредителя при создании общества (50 люкс. фр.) и минимальное число учредителей (семь). В Нидерландах соответствующие предписания отсутствовали, так что теоретически можно было основать акционерное общество с ничтожно малым капиталом, тем не менее на практике это исключалось благодаря контролю министерства юстиции за тем, насколько капитал способен обеспечивать указанную в учредительных документах цель деятельности общества. Наконец, в Бельгии отсутствовали как предписания закона, так и контроль, подобный нидерландскому, тем не менее на практике акционерные общества с чрезвычайно малым капиталом создавались крайне редко*(327).
В отличие от этого, в странах англосаксонского права (Великобритания, Ирландия) создание компаний с символическим капиталом было распространенной практикой. Требования к наличию минимального уставного капитала в праве этих стран отсутствовали. В Англии, например, ст. 1 (5) Закона о компаниях устанавливала лишь, что в представляемых для регистрации учредительных документах должна указываться величина капитала, разделенного на акции, и стоимость каждой акции. Такой капитал, однако, являлся чисто символической суммой, пока он не был оплачен. Правила об оплате капитала при создании компании отличались либеральностью: закон хотя и требовал, чтобы учредители компании приобрели ее акции, но каждый учредитель мог приобрести только одну акцию (ст. 2 (5) Закона); при этом английское право не предусматривает минимальной номинальной стоимости акций. На практике компании зачастую создавались двумя учредителями, каждый из которых подписывался на одну акцию стоимостью в 1 фунт стерл., причем даже эту акцию к моменту создания компании не оплачивал*(328). Акции могли оплачиваться не деньгами, а иным имуществом, в отношении которого Закон не устанавливал правил об оценке независимым экспертом. На практике такая либеральная позиция закона корректировалась лишь внеправовым контролем со стороны банков-кредитодателей*(329). Кроме того, определенные принципы, касающиеся внесения и поддержания размера капитала компаний, были выработаны судами в целях защиты кредиторов, но эти принципы по своей четкости и полноте существенно уступали соответствующим нормам континентальных государств-участников*(330).