Ранним утром Гермиона сидела в их самодельной кухне и попивала чай.
Северус же варил зелья в другой части лаборатории. Гермиона и сама не заметила, как наблюдает за ним. За его тонкими пальцами, мастерски нарезающими ингредиенты. Его движения были отточены и хороши.
— Гермиона, помешайте зелье, коль вам нечем заняться, - сказал зельевар, несмотря на гриффиндорку.
Девушка вздрогнула. Она потратила сегодня достаточно времени, чтобы собрать волосы в ненавистный пучок, лишив свободы своё "гнездо".
— Нет, сэр, я не могу.
Он поднял прищуренный взгляд, намекающий на скорый конфликт, и лилейным голосом спросил:
— Какая такая уважительная причина у вас есть, что наше зелье стоит у вас не на первом месте в списке приоритетов, а, миссис Снейп?
— Причиной является ваш любимый пучок, который вы, сэр, требовали делать на последних курсах зельеварения.
Снейп скрестил руки на груди.
— Тогда ваши волосы были более несносными. Видимо, все ушло в характер, — язвительно заметил он, вспоминая, как несколько лет назад пытался не запоминать запах ее волос, который так и витал вокруг нее.
— Это вы более несносны, профессор Снейп! — воскликнула Гермиона, подходя к котлу. В ее руках оказалась деревянная ложка, которой она принялась мешать зелье. В груди поднимался жар от вчерашних воспоминаний, и девушка предпочла не думать об этом. Обычный Снейп в маске куда отрезвляюще действовал, нежели пьянящая истинная натура Северуса. Язвы, сказанные им, не достигали цели, но Гермионе все равно хотелось зарычать, подобно львице. Да, бывает с ней и такое. Она сама удивлялась.
— Я кажется, просил называть меня по имени. Вы забыли? — шикнул он.
— Нет, — бросила она, продолжая мешать.
Северус просверлил её взглядом. Гермиона чувствовала на себе этот странный взгляд, но не поворачивалась. Сколько времени ей хватило понять, что он ей очень сильно нравится? Гермиона сделала это открытие несколько минут назад и уже успела осудить все свои думы. Он её не любит. В нем лишь магическое влечение, не по его воле, да и, пожалуй, всё. Теперь с зельем дикое желание нейтрализуется. У него то всё хорошо. В этом сомневаться глупо. Она горько сглотнула, поджимая губы. В груди становилось тяжело от этих мыслей.
Но если у Снейпа в душе было только безразличие, то на свой счет Гермиона не была уверенной. Он ей нравился, она его уважала, а мысли о его губах, руках и голосе сводили ее с ума. Она горько хмыкнула. Варево бурлило, меняя цвет на изумрудный.
Был 56 оборот, когда она почувствовала, что зельевар стоял прямо за ней, наблюдая за процессом. От этой близости по всему телу пробежались мелкие мурашки.
— Вы неправильно мешаете, — уверенный голос прозвучал почти над ухом.
— Всю жизнь ко мне с этим вы не придирались, а сейчас вас это не устраивает. Не противоречьте, Северус.., — со спокойствием, которого не было, сказала девушка, не оборачиваясь.
— Всю жизнь у вас был не мой котел, — шикнул он, кладя свою теплую ладонь поверх ее. Гермиона вздрогнула, но если Северус и заметил, то виду не подал. Он направлял ее руку, заставляя погружать ложку глубже, дабы хорошенько перемешать смесь. Их руки крепко сжимали инструмент. Таким зрелищем можно любоваться дольше, чем смотреть на огонь. И Гермиона поняла, что наблюдает далеко не за зельем, она смотрит на их ладони с затаенным дыханием.
— Вот так, миссис Снейп, видите? Нужно мешать глубже и медленнее, — шептал на ушко охрипшим тихим голосом зельевар. Он стоял к ней слишком близко, так, что Гермиону обжигало его дыхание. По ней прошлись волна чего-то большего, спускаясь в грудь и ниже. Тепло мужского тело завораживало, а дыхание сбивалось. Хотелось сказать "Стоп". Но девушка этого не сделала и вряд ли бы сделала. Эти объятия дарили ей покой, спокойствие и одновременно волнение, предвкушение чего-то захватывающего и трепетного. Поэтому она ждала продолжения.
— Эта ложка слишком длинна для вас.
— Длинные ложки куда удобнее.., — в замешательстве прошептала Гермиона. Чувства смешались в ней, а от его обжигающей близости сердце ускоряло ритм. Ей становилось душно, и котел с бурлящей жидкостью тут был не причем. Лопатками она ощущала жар его тела. Они едва не соприкасались, чего Гермиона особенно желала.
Снейп ничего не ответил, но ей показалось, что он хмыкнул. Зельевар накрыл ее ладонь свободной рукой, тем самым обнимая.
— Вот так будет лучше, — он передвинул ее ладошку чуть ниже, и процесс пошел куда легче. Гермиона повернула к нему голову и замерла. В черных глазах был огонь. Он тоже смотрел на нее. Лица располагались слишком близко. Их губы опаляли друг друга дыханием. А в животе запульсировала знакомая истома, распространяя жар по всему телу.
От напряжения Гермиона сжала сильнее ложку, и Северус, почувствовав это, жадно припал к ее губам. Он услышал ее стон, почувствовал взаимный отклик и прижал девушку спиной к себе.
Вкрадчивый шепот сообщил:
— Еще двенадцать оборотов.
А потом Снейп поцеловал ее в уголок губ, затем в щеку, в висок, а после втянул мочку уха, отчего она вскрикнула. Прошло два оборота. Она пошла на третий, Северус же спустился на ее шею, лаская кожу языком. Гермиона вздрогнула, но продолжала мешать. Мысли сбивались, затуманивая разум, но счет не останавливался. Пятый.
Его рука скользнула на живот, прижимая ее к себе еще сильнее, заставляя чувствовать ягодицами твердую плоть. Пальцы принялись выводить на шелковой ткани круговые узоры, лаская низ живота. Девушка откинула голову ему на грудь, отдаваясь в его власть.
Восьмой. Другая его рука легла на бедро, по-хозяйски сжав его. Она медленно спустилась на подол юбки и задрала легкую ткань. Пальцы проскользили по внутренней поверхности бедра и легли на кружевное белье. Она была влажной, и Северус усмехнулся. Когда же он томительно погладил её женственность, Гермиона всхлипнула, подавая бедра навстречу его пальцам.
На двенадцатом, когда Гермиона опустила ложку, Северус убрал руки из-под ее юбки и резко развернул к себе, жадно целуя.
Он прижал Гермиону к себе, по-хозяйски поглаживая хрупкий стан, изгиб спины, округлые ягодицы, крепко сжал бедра, а она выгнулась ему навстречу. Северус, дразня сладкие губы, усадил волшебницу на стол, а сам расположился между её бедер. Гермиону охватил жар — пламя полыхало по всему телу и в особенности внизу живота. Никогда еще ей не было так приятно. Она вновь почувствовала его губы на своей шее и почти что задохнулась. Всё это слишком чувственно, слишком невыносимо.
Длинные пальцы Северуса вернулись к ключицам и провели обжигающую дорожку до плеч, подхватывая лямку платья и медленно стягивая её с женского плеча.
Янтарные глаза, затуманенные желанием, наблюдали за этими действиями. Северус же смотрел голодным взглядом лишь на её губы.
Вторая лямка также слетела, бесстыже продемонстрировав упругую женскую грудь, затянутую в бюстгальтер.
Взгляд черных глаз спустился ниже, наслаждаясь контрастом бледной кожи и черного кружева.
— Ты хоть понимаешь, как я хочу тебя...— тихим,хриплым голосом выпалил чародей. В этом опасно спокойном тоне чувствовалась и угроза, и обещание. Поэтому в карих глазках вспыхнул ответный огонь страсти.
Женские ладошки потянулись к рубашке, стараясь разделаться с ней как можно скорее. Но дрожащие руки девушки наотрез отказывались слушаться её. Всё прекрасно понимая, Северус накрыл маленькие ручки своими и безжалостно разорвал на себе рубашку, которая спустя десять секунд полетела к чертям.
Гермиона увидела его подтянутую грудь, хорошо сложенный торс, широкие плечи, и почти сошла с ума от увиденного. Ей захотелось прикоснуться к нему, дотронуться до твердой груди, обвести контуры пресса. Мягкие ручки легли на широкую грудь, но Северус мягко взял её ладошки, отстраняя их.
— Не в этот раз, позволь мне... — шепча в губы, чародей толкнул её на стол плавно, но не без силы. Через секунду, благодаря опытным рукам зельевара, платье мирно покоилось на полу, а миссис Снейп по-прежнему была одета в нижнее бельё.
Мужские ладони легли на тонкую талию и притянули женский стан к себе. Ладонь легла на мягкую грудь, заставив Гермиону едва не задохнуться, вскрикнув.
Внутри всё ныло и просило, эта тяжесть внутри давила и требовала, требовала соединения.
Она оставалась в одном белье, эротично подчеркивавшем все прелести женской фигуры. Обнимая за талию, Снейп прижал Гермиону к себе, расстегивая бюстгальтер. С секунду брюнет зачарованно смотрел на женскую грудь, обжигая взглядом. А затем тыльной стороной ладони он дотронулся до её лица, волос, плеч...
Бледные пальцы скользнули по шее, белоснежной коже, проведя линию от ключиц к груди, и, когда его пальцы достигли вершины, волшебница всхлипнула, внимательно наблюдая за своим мужем. Ее тело полностью откликнулось и возбудилось. Как же ей стало приятно от его голодного взгляда, опытных ласк, этого низкого баритона. В миг его умелые губы нашли самое чувственное место груди, вызвав молниеносную ответную вспышку Гермионы. Какие-то непонятные слова восторга туманили разум. Стоны. Всхлипы.
И снова тишина.
Его медлительность посылала импульсы в нижнюю часть живота, заставляя желание, и без того ярое, разгораться еще сильнее, словно горячая магма, дремлющая в недрах земли, которой нужен выход. Кровь, как расплавленная медь, разлилась по телу, насыщая каждую клеточку жаром.
Тяжесть наполняла живот, потянув вниз, приятно и томительно требуя чего-то.
— Какая же ты сладкая, — хрипло прошептал Северус, горячо опаляя кожу своим дыханием.
С удивлением Северус понял, что любуется ей. Гермиона, вспыхнувшая краской из-за понимания, что на неё смотрит её бывший профессор по защите от темных искусств — как это сексуально...
Глядя на её смущение, Снейп почувствовал трепет в груди и во всём том, что ниже... Горячая кровь разносилась по пульсирующим венам.
О Мерлин, как же Гермиона хотела своего мужа в этот момент, впрочем, она всегда его хотела. Хотела с того самого момента, как сбила его в библиотеке. Северус вводил её в безумие, заставляя стонать от удовольствия. Он ласкал своими губами ее грудь, и это было великолепно.
Другая рука, та что с меткой, которую Гермиона как-то хотела изучить, спустилась ниже. Она, прежде поглаживающая и слегка сжимающая женское бедро, легла на кружевную материю оставшейся одежды, которая благодаря Снейпу сползла по ногам и упала на пол.
Гермиона замерла в предвкушении, и когда она почувствовала его теплую ладонь между бедрами, то откинулась назад, будто её пронзила молния. Выгнувшись всем телом, она представляла собой само воплощение женственности и чувственности.
Его палец скользнул в неё. Там было так тесно и горячо, что Северус сам застонал от удовольствия.
От его умелых и опытных движений, девушка почти приблизилась к экстазу. Они были размеренными и медленными. Они то наполняли её, то выходили, доводя до безумия.
Очень хорошо...
Сладостная пытка продолжилась.
— Нет! Пожалуйста, я не вынесу этого! Пожалуйста... Северус, пожалуйста, — хныкала миссис Снейп, ёрзая бедрами, когда он в очередной раз, почувствовав её легкую дрожь остановился, растягивая предоргазменное состояние.
И Снейп убрал руку, победно усмехаясь. Ладошки его жены легли на бляшку ремня. Они судорожно стремились расстегнуть её, в чем Северус и помог. Он притянул её на край стола, слегка, но властно раздвинув женские ножки своим бедром. Гермиона обвила его талию ногами и притянула к себе, ощутила жар, казалось, он не мог сравнится даже с самой преисподней. И девушка застонала от истомы, горящей внутри неё.
Он вошел в неё медленно, как бы вкушая удовольствие.
Аккуратно.
Осторожно.
Невыносимо и несносно приятно... Она почувствовала легкую, щемящую боль, которая мигом улетучилась, заменившись удовольствием. Чувство наполненности пришло к ней. Северус был внутри, такой горячий, большой и твердый. Она ощутила каждый его дюйм, медленно входящий.
Гермиона обвила шею своего мужчины, обнимая и притягивая к себе. Оба учащенно дышали. О небо, в ней было так тесно, влажно и мягко, что все мысли зельевара плавно поехали в бездну, оставив его наедине с женой. Он застонал, тяжело дыша. Её губы, стремительно прикусанные, старались сдерживать стоны от его мягких, но глубоких толчков. Они были так близко к нему... Заметив это, Снейп принялся целовать волшебницу. Получился сладкий и пьянящий поцелуй, который принес этим двоим уйму ощущений...
Огонь, плясавший в камине, освещал их сплетенные тела. Тени падали мягко и красиво, но это никого не волновало. Гермиона из-под опущенных ресниц непрерывно смотрела в его темные глаза, затуманенные пеленой чувственности. В них отражался огонь из камина, как и в её, зрачки расширились, а пульс... Тот бился учащенно. Они тяжело хватали ртом воздух, выдыхая его в губы друг друга.
Гермиона задвигалась бедрами ему навстречу. Эти движения заставили Северуса зарычать. Движения стали убыстряться,глубоко проникая в мягкое отзывчивое тело... Мягкие толчки, опьяняли.
В ней всё бурлило, и через пару мгновений Северус почувствовал, как внутренние мышцы Гермионы сжимаются, а сама миссис Снейп сотрясается в оргазме, выкрикивая его имя. Она вцепилась ему в плечи, когда супруг последовал за ней, изливаясь в неё.
Конец беззаботности
Через час после их "недозавтрака" Гермиона, выйдя из спальни, в которую Снейп увлек её жадным поцелуем, вспомнила о делах.
Мерлин, она совсем забыла о встрече с Минервой. Черт! И вновь грядет опоздание, которые ведьма просто не выносила. "Нужно уважать чужое время",- твердила она себе. Время пролетело слишком быстро. Нахлынувшие воспоминания вызвали вспышку румянца на её личике.
Кто бы мог подумать, что этот бесстрастный и холодный профессор зельеварения, декан дома Слизерин мог быть таким чувственным и настолько сексуальным?
Гермиона мысленно одернула себя за такие мысли. Ей нужно прийти к Макгонагалл желательно не цвета макового поля.
Чудесная погода радовала своим великолепием. Солнце уже распалило ранние часы дня, освящая окрестности Хогвартса. Но Гермиона в спешке пропустила все это мимо глаз. За считанные минуты собравшись, она помчалась на встречу с коллегой, в её комнату.
На каменной лестнице в тёмной коридоре не горели свечи, окна с запертыми затворами углубляли темноту и почему-то здесь не было ни одной живой души. Тишина. Спокойная и пугающая. Это не свойственно школе. Лишь одинокий стук лёгких и быстрых шагов клацал в пространстве. Подойдя, девушка не решалась открыть дверь - маялась в раздумьях, придумывая объяснения. Наверняка, Минерва встретит её осаждающим взглядом. Что же ей сказать?
Однако все мигом разрешилось открытием двери. Макгонагалл стояла на пороге, улыбаясь своей бывшей студентке. Непокорные и наспех расчесанные волосы кое-как лежали на плечах сонной девушки. На щеках играл легкий румянец. От неё веяло счастьем и... Удовлетворенностью. Да, именно этим. Минерва оглядела свою бывшую студентку с ног до головы, храня молчание.
— Я... Простите, — тихо начала бубнить гриффиндорка.
— Миона, ничего, проходи, — прозвучал понимающий пригласительный тон.
Девушка зашла в комнату и скромно присела на предоставленное ей кресло. Обстановка в стиле гриффиндорских тонов являлась привычной взору Гермионы, но девушка всегда рассматривала её, пока профессор не прерывала её изучение. Очевидно, из-за женского любопытства.
— Я хотела бы провести анализ на вашу магию, Миона. Возможно, брак как-то повлиял на ваши способности. Позвольте вашу руку, — она достала палочку и протянула свою старческую, но не лишенную изящества руку.
Гермиона без колебаний доверчиво протянула ладонь. Холодная палочка дотронулась до запястья и высосала несколько миллиметров голубой нити.
Затем, погрузив все это в чашу, Минерва прошептал заклинание. Чаша вспыхнула белым цветом, мерцание которого окрасилось в ало-красный, что означало одно... "Страсть"- пронеслась в голове у Гермионы.
Минерва улыбнулась уголками губ как только уловила мысль собеседницы.
— Что? Что это означает? — поинтересовалась миссис Снейп, догадываясь своей неглупой головкой о результате.
— Гермиона, не волнуйся, красный означает чувства, сильные, что хорошо для брака. Тебя питает магия. Северус очень сильный волшебник, как и ты, Миона. Вместе вы сила.
Красный...чувства... У неё пересохло во рту. Все это куда сильнее страсти. Но едва ли её отношения с Северусом можно так описать.
Их связывает магия и желание, не больше. Сегодняшнее утро тому доказательство. Он её просто хотел, как мужчина женщину. Да и она его желала, желала его объятий, касаний, поцелуев, ощущений его опытных пальцев у себя на коже...
Минерва, видя все эмоции на лице молодой ведьмы, решила прервать ее размышления:
— Гермиона, пока мы не начали занятия. Я считаю, что Северус не сможет успевать всё. Вы должны стать его помощницей. И...
— Нет! Профессор, Северус разозлится. Не стоит лезть в его дела, — реакция её мужа была бы предсказуемой.
— Мы и не лезем. Я назначаю вас своей помощницей, а не его. Вы должны следить за порядком на уроках — это моё назначение. — неотрывно глядя в глаза, улыбнулась Макгонагалл, — Я всё же слежу за дисциплиной, уж слишком много баллов в последнее время лишаются факультеты на занятиях по зельеварению. Вы не будете оставаться наедине с детьми, с вами всегда будут другие преподаватели.
Девушка подняла свои удивленные глаза и ничего не смогла сказать. Что-то необычное проскользнуло во взгляде так хорошо знакомой учительницы. Она улыбнулась.
— Только так, мисс Гр..миссис Снейп, — запнулась Минерва, проговаривая слова. — Он уже в вас влюблен, Гермиона, — от этих слов девушка просто расцвела.
Неужели он в неё влюблен? Эта мысль, как горячий чай, внесла в девичью душу тепло.
— Как вы это определили?
— Я знаю вашу упертость. И поскольку вы влюблены в него, то, очевидно, добьетесь своего, благо, ваш брак особенный и самый крепкий. У вас всё получится.
Гермиона смутилась. Да, её тянуло к этому мужчине. Но влюбленность? Уважение — да, страсть — да, но любовь? Северус самый сексуальный мужчина, даже его сарказм и насмешки привлекали её. Он её муж, её любовник теперь уже, но любовь...
Со своим необычайным талантом Гермиона быстро перевела тему на трансфигурацию и увлекла ей Минерву.
***
Северус открыл глаза и не нашёл Гермиону, хотя простыни ещё хранили тепло её тела. Её сладкий запах витал в воздухе. Боги, кровь сразу же прилила к его чреслам при виде смятых простыней. Он хорошо помнил, как пальчики Гермионы судорожно сжимали шёлковую ткань, когда он доводил её до исступления. Из его груди вырвался вздох. Чёрт бы её побрал, эту Грейнджер. К её счастью, она ушла и он не овладел ей снова.
Снейп закатил глаза. Его шпионская выдержка и отработанная годами сдержанность дали сбой. С женщинами он умел обращаться, черт возьми, но никогда не терял контроль, никогда так требовательно Северус не желал ни одну из особ слабого пола. Но Гермиона, будь она проклята, в сочетании с этой брачной магией представляли особую секс-бомбу. И Северус вовсе не был против оказаться в эпицентре подобного взрыва...
Осматривая туманным взором спальню, зельевар мысленно ругал себя за проявление чувств и слабость. Хотя утро было хорошее...
"Пожалуй, даже очень",- хмыкнул Снейп.
Тем более пророчество в кой-то веке не досаждало его, а радовало. Вполне возможно, что это она.
***
Кто бы мог подумать, что спустя каких-то полчаса ситуация катастрофично изменится. Северус метался по кабинету из угла в угол, мысленно проклиная жизнь. Он знал, прекрасно знал. Это должно было случиться, но... Чёрт, не так быстро!
— Профессор, вы в порядке? — поинтересовался Гарри, с тревогой смотря на его предплечье.
Жалость.
Снова.
Кто вообще пригласил мальчишку? И плевать, что парень давно вырос. Он недостаточно умен и слишком юн, чтобы знать о законах этого мира.
— Не смотрите на меня, как на принцессу, Поттер, — едко прыснул Снейп, — годы иногда вырабатывают привычку.
Его обсидиановые глаза пробежались по собравшимся, подавляя их.
Гарри хотел сказать и открыл рот, но через секунду молчания закрыл.
Дверь распахнулась и в кабинет ворвался Том. Снейп одарил его холодным, но не лишенным иронии взглядом. Парень был помят и выглядел, будто его пережевал дементор.
— Профессор Снейп.., — сбившееся дыхание мешало, — на территории замечены духовники. Но они не нападают!
Северус побледнел, поджав губы. А Гарри воскликнул:
— Мерлинову ж мать!
Снейп вздохнул, косясь на Поттера и сдерживая свой гнев.
— Именно, мистер Поттер. Я рад, что до вас уже значительно быстрее доходит, что они ждут нашего псевдо-Лорда, — проговорил директор Хогвартса, непринужденно вертя в руках палочку.
Минерва затрепетала:
— Все дети в школе, а на Хогвартс наложены мощные чары защиты.
— В запретном лесу, — перебил старую кошку Том, — я увидел пару Пожирателей и они...
— Напали на вас, — бархатным голосом завершил директор. Его черная бровь вопросительно взметнулась вверх.
— Только вопрос, мистер Мэдиссон, — от резкого поворота мантия взметнулась вверх, — что вы делали в лесу, когда его название ясно предупреждает вас о последствиях, — наклонившись вперед, Северус, словно грозовая туча, навис над бедолагой, — но, конечно, для вас это не повод...
— Я собирал ингредиенты, — он запнулся. Наконец-то до него дошло, что сейчас не самый лучший повод приплетать к разговору жену этого опасного слизеринца, которая попросила его, для микстуры Ханны.
Северус скрестил руки на груди и вальяжно подошел к парню, угрожая взглядом, но пропуская мимо ушей слова этого недоумка.
Затем, направившись к двери, он приказал Поттеру и нескольким аврорам следовать за ним, остальным же взять под контроль детей.
Ситуация была не самой удачной. Кто-нибудь может пострадать.
В холле Снейп рассказал тактику лже-Лорда. Гарри отлично понял профессора с полу слова, чем несказанно удивил его. Он вообще удивлял его в последнее время. Конечно же, об этом Снейп не упомянул.
— Ваш шрам, Поттер. Он подает признаки существования?
— Нет, — Гарри робко улыбнулся. Северус тоже слегка приподнял уголки губ.
— Что ж, я рад. Идите к своей жене.
Авроры, бывшие ученики Снейпа, слышавшие этот диалог, пришли в каменный ступор. Как ни странно, Гарри со всеми попрощался и ушел. Северус поручил следить за духовниками, а сам же направился к своей несносной.
Какого черта она посылала этого мальчишку за зельями?
***
Нетрудно было понять, что это дело рук невыносимой всезнайки, которая вечно сует свой гордый и любознательный носик куда не попадя. Вихрем промчалась тень, мелькая лишь черной тканью мантии. Но этой всезнающей женщине не оказалось в подземельях. Ни в спальнях, ни в гостиной, ни даже в его кабинете-теперь-уже-кухне. Только разбитое окно и ужасный сквозняк. Рефлектовно вооружившись палочкой, он внимательно осмотрелся.
Какое-то непонятное чувство тревоги промелькнуло в груди, и Снейп чертыхнулся. Как ему не нравилось это все. Где ее носит?
***
Гермиона сидела в библиотеке и наслаждалась очередной книгой, когда чьи-то руки накрыли её глаза. Кожа грубая. Девушка не смогла сдержать улыбку.
— Северус! — она бросилась к нему в объятия. Пришлось умереть двум-трем секундам, прежде чем осознание ошибки нашло на неё.
Боги, она не этого хотела. Возможно, когда-то и отдала бы всё, чтобы вновь побывать в объятиях красивого чемпиона по квидичу, но это было давно.
— Гермиона, — улыбнулся Виктор, казалось, его ни капли не смутило её обращение к директору Хогвартса, - как же я соскучился по тебе!
Крепкие объятия юноши сжимали все косточки гриффиндорки, словно удав.
— Виктор, что ты здесь делаешь?
— Министерство направило меня сюда. Теперь я профессор по квиддичу, — с детским восторгом заявил парень.
Гермиона была напряжена. Стоять так долго в объятиях бывшей школьной любви не очень-то походило на дружеские отношения. В конце-концов между ними всё кончено! Но он впился в нее губами.
Скольких женщин они заставили сдаться. Но Гермиона не входила в этот список. В шоковом состоянии она не совсем ясно понимала, что происходит, и ей это не нравилось. Но потом в рот скользнул мерзкий слюнявый язык.
— Гхм... Как интересно... — Северус стоял на пороге.
Нейтралитет?
Крам прервал поцелуй, но не отпустил Гермиону. Она постаралась освободиться, но, увидев безразличное лицо Северуса, отбросила эту затею. Ему было всё равно! Вчера они занимались любовью, а сегодня ему абсолютно всё равно! Мерлин его подери! Что же он за ублюдок такой!
— Миссис Снейп, — слова кусались своей надменностью, — нам нужно поговорить.
Он вышел, сверкнув мантией. Сказать, что на лице Крама было удивление - ничего не сказать. Он отступил и слегка поклонился в манере джентльмена. Девушка последовала за супругом. Дверь закрылась, Северус схватил Гермиону, и они аппарировали в подземелья.
Снейп скрестил руки и выжидающе послал на неё взгляд, испытывая ведьмины нервишки.
Но ответа не последовало. Гермиона молчала, как рыба. Их взгляды боролись друг с другом, пытаясь взять вверх.
— Обычно, в таких ситуациях пойманный начинает оправдываться, — со стальными нотками в голосе заявил зельевар. Трудно было прочитать эмоции на его лице. Как будто они вернулись к нему на урок, мол, обычное дело. Каменный голос, сухой и абсолютно безучастный, вызвал в Гермионе неприятно чувство, а мурашки, пробежавшие по телу в этот момент, заставили её вздрогнуть.
— Не вижу смысла, профессор, вас это особо не беспокоит! — более не в силах сдерживать свои кричащие эмоции, рвущиеся наружу, заключила Гермиона в сердцах.
— Именно, — нарочито медленно и абсолютно безучастно сказал Снейп, пристально всматриваясь в неё.
Почувствовав жгучую влагу в глазах, девушка отвела взгляд в сторону. Не особо хотелось показывать ему, как он говорил "Проявление женских слабостей". Вот она и постаралась этого не делать. Лишь поджала губы и глубоко вздохнула, тихо всхлипнув. Оправдывать перед ним не имело смысла, да и он, похоже, не очень-то собирался верить. Девушка встала и ушла к себе в комнату. Обида пронзала её и разрывала на части. А он даже бровью не повел. Гермиона готова была поспорить, что он еще и мысленно глаза закатил. Какой же нужно быть дурой, чтобы влюбится в эту скалу холодности. Слезы душили ее, и она дала волю им в пустынном одиночестве. Как же больно осознавать, что ему все равно! Девушка вздохнула, стараясь унять рыдания и успокоиться, что не давалось ни какими трудами.
Раздался осторожный стук в дверь. В ответ ничего не последовало. Северус более настойчиво постучал.
— Уходите, профессор! — крикнул её безжизненный голосок.
— Гермиона.., — отстранено проговорил Снейп, — открой.
Низкий голос мягко проникал в её сердце, не приказывая, а прося открыть дверь. К горлу подступал свинцовый ком безысходности, от которого девушке захотелось взвыть. Но Гермиона осталась непоколебимой.
— Уходите, сэр! — пролепетала девушка дрогнувшим голосом.
— Пожалуйста, — прошептала она напоследок.
Послышался тяжёлый удар в дверь: это был его кулак. А потом он ушёл, как показалось Гермионе. Но ей только показалось. Северус по ту сторону двери обреченно вздохнул, поджал губы и прислонился лбом к деревянной поверхности, проклиная себя за всё-всё-всё.
Весь вечер гриффиндорка просидела в своей спальне. Когда она вышла, коридор пустовал. Девушка посмотрела в окно, горько вздохнула и побрела в душ. Она всячески оттягивала тот момент, в котором нужно было скреплять брак. А ей этого не хотелось никак. Оттянуть тягостную неизбежность ей помог прохладный душ. Но не надолго.
"Иди же!"— настаивал внутренний голос. Однако ноги увели её в спальню, а руки схватили расчёску. Не пойдёт же она к нему лохматой, в конце-концов!
С этими оговорками, думами и мыслями её сморил сон. Девушка и не заметила, как задремала.
Впервые Северус её не поцеловал. А это означало, что брак сегодня не подтвержден. Каждый день эта печать в виде поцелуя скрепляла их брак. Нужно было прийти к нему, иначе вся это затея пойдет Живоглоту под хвост, не иначе. Но ссора так утомительно повлияла на организм, что Гермиона не захотела пробуждаться.
Ей снилось, как Северус вернулся. Он присел на кровать и невесомо погладил её по щеке. Как приятно видеть такие сны! Гермиона улыбнулась. Он ей тоже, правда, горько, но улыбнулся. В груди защемило от этой улыбки. Девушка начала оправдываться, что хотела к нему прийти...
Ведь во сне можно. Она даже сказала, что улыбка ему очень идет и что ей ужасно нравится его губы с приподнятыми уголками. Образ стал расплываться, и последнее, что она почувствовала, были как раз те самые его губы, возносящие её на небеса. Невыносимо нежные и приятные. Почти невинно касавшиеся её.
Она на секунду открыла глаза и увидела край черной мантии, который уже успел исчезнуть за дверью. Похоже, это был не сон. Но ей стало всё равно, она поспешила вернуться в мечты...
***
Утро прошло вяло, однако чувствовала себя Гермиона отлично. Значит, он всё же поцеловал её и это был не сон. Это заставило её улыбку стать ещё шире. Он обо всем догадался и понял про Крама. Ведь пришел. Даже был нежен, черт возьми! А это о многом говорит. Каким-то чудом её сердце вновь обволокло тепло, такое приятное и тягучее, что даже ее разум готов был приказать ей бежать к нему в обьятия. Но она понимала, что это лишь оправдания.
Суровая жизнь, предательство, вечная ответственность за мальчика, двойная жизнь, метка, а теперь еще и брак сделали своё дело. Мир обходился с ним жестоко, именно он заставил Северуса возвести стены отчуждения. Поэтому он вел себя так.
Он вынужден быть сильным, неуязвимым, без чувств и сантиментов.
Но она-то здесь причем? От этого зависела её жизнь, и хоть её спросили, дав выбор между эпичной смертью и браком с ним, ответ был очевиден. Но ведь из-за этого она не обязана терпеть всё, даже его маски.
Девушка печально вздохнула, и, поправив сорочку, направилась в ванну. В один миг её сердце пропустило пару ударов.
Капли воды еще сверкали на мокром теле вышедшего из душа мужчины. Он загородил собой проход. Его бедра были обмотаны полотенцем, в отличии от торса, которое демонстрировало подтянутое тело. Широкие плечи, бледная кожа, под которой ходили мышцы — всё это заставило замереть её, зачарованно и волшебно.
Северус остановился. Его взор устремился на неё с легкой тревогой и негодованием, которые, конечное, скрылись за маской невозмутимости. Разменная бровь вопросительного изогнулась, и он немного наклонился голову.
Испуганная девушка захотела убежать и уйти прочь от него, но Северус, неприлично прогулявшись глазами по её фигуре, сказал:
— Гермиона, нет, стой, не уходи.
— Но, сэр... — для спора уже нашелся повод. Она отступила в гостинную.
— Не уходи.
— Профессор, не стоит.
Девушка сама удивилась своему тону.
Сухому.
Холодному.
Отчужденному.
И самое страшное — печальному.
Гермиона потупила взгляд, рассматривая персидский ковер, когда он медленно подошел к ней.
— Полагаю, я зашёл не в то время, — задумчиво проговорил он.
— Да, профессор.., именно! — она прошла мимо него,стремясь скорее уйти. Но он коснулся рукой её запястья и остановил. Сердце ускакало вскачь, и девушка сделала глубокий вдох в надежде успокоить волнение.
Поцелуй был необходим. Его глаза были устремлены на губы в долгом промежутке времени, в слишком долгом. В её груди появилась знакомое теплое чувство. Оно ранило, подобно странам в море. Сладкое предвкушение его губ уже завладело ей, но Гермиона отвернулась, и Северус отпустил её. Она убежала к себе в комнату. Вновь. Как трусишка. Но это, действительно, было невыносимо.
Наступило время завтрака. Северус уже давно сидел за преподавательским столом, намазывая хлеб маслом. Студенты заполонили пространство, стоял шум и гам. Минерва что-то объясняла Флитвику и Пимс, Полумна попивала чай. Северус посмотрел на стол Слизерина. Удивительные недоумки. Затем он переключился на Гриффиндорский стол. Такие же недоумки, в разы ненавистнее. Только теперь еще и скучные. Не без усилий зельевар признал, что Хогвартсу не хватает грандиозного трио. Только когда они были маленькими. Те времена были прекрасны. Как ни крути. Хоть ему и приходилось вести жизнь двойного шпиона, довоенное время было каким-то радостным, что ли? Гермиона была маленькой всезнайкой, которая его всегда раздражала. Этакая надоеда, которая безупречно делала все работы и заставляла тем самым проверять ночами её длинные речи в эссе. Думал ли он, что эта всезнающая особа будет заполнять все его мысли? Вот что-что, а это она делать умела качественно, даже не стараясь. И каждый раз он злился. Он сам запутался. Момент, когда её хрупкое тело было в объятиях этого мальчишки, а губы в плену поцелуя, выносил все его размышления, принципы и покой.
В дверях появилась причина его мыслей, а за ней в столовую вошел и Крам. Северус лишь повел бровью, удачно скрыв все мимо проходящие ненужные эмоции. Всезнайка делала вид, что ничего не было, вот только она его всезнайка. Ревность? Да неужели? Он это не признал.
Девушка прошествовала мимо столов, слегка виляя бедрами, что не осталось не замеченным проницательным взором Северуса. Мягкое бедро, мать его, задело его руку, когда это чудо, не подозревающее о его планах взять её прямо здесь, на этом столе, уселось на стул. Бежевая юбка подчеркивала изгибы фигуры, грудь учащенно вздымалась. Интересно... Гермиона своей невинностью убивала его напрочь. Она даже не подозревала о своей женственности. Снейп поджал губы, видя такой же, как и у него,пристальный взгляд Крама. Миссис Снейп она МИССИС СНЕЙП и точка. И да, он её хотел. Сильно.
Гермиона начала трапезу. Фрукты оказались весьма кстати. Вот только девушка чувствовала на себе не одобряющий взгляд знакомых темных омутов. А затем их хозяин придвинулся еще ближе, намного интимнее. Так, что она чувствовала его тепло. Что он делал? Улавливал её аромат! Девушка наклонила голову и повернулась к нему с озадаченным выражением лица.
— Профессор, что-то не так? — голос был тихим, почти как печальнй шепот.
Определенно, что-то было не так! Он готов поспорить - в его глазах это читалось. Неужели ее запах сводил с ума мистера непреклонность? Конечно, у него обоняние развито до максимума, оно улавливало даже самые мимолетные нотки аромата. В зелье помимо цвета и степени его густоты важен еще и запах. С ходу он мог различить чебрец и ларунь, лепестки смендии от баруско. Обоняние было его кредо.
Черт бы его побрал, этот дар улавливать запахи! Он не хотел чувствовать её сладкий аромат. Не хотел думать о ней. Ну никак не хотел!
— Еще раз назовете "профессором", и я обещаю заставить вас выкрикивать мое имя не один раз, уж поверьте.
Он вернулся к своему завтраку, проигнорировав её смущение, и как она невольно поерзала на стуле от двусмысленности в его словах.
— Вы были правы, — покорно продолжила Гермиона десять минуть спустя.
Снейп недоверчиво смирил её взглядом. Не похоже на его жену, уж слишком не похоже.
— Это было дурацкой идеей...я имею в виду наш брак. Теперь я стала вашей и...— И секунды не прошло, как Гермиона увидела сверкнувший огонь в глазах, а это заставило её запнуться, — это не делает нас счастливыми...
— Мы всё решили, Гермиона, — упирался Северус, поглаживая пальцами стакан, — а счастье, смею тебя уверить, лишь иллюзия...
— Но, сэр... Счастье... Оно есть у каждого человека... Просто... Сам факт наших непонятных отношений вносит новые проблемы в наши жизни...— размышляла она как-то отречено. Все-таки не Северус, а сэр.
— Интересно, что в вашем понимании счастье?
Гермиона задумались и робко улыбнулась ему.
— Радоваться жизни. Ведь у нас почти всё есть для этого. Хотя если бы мы научились договариваться друг с другом, то было бы легче. Намного.
Северус наклонился к её лицу.
— Миссис Снейп, вы понимаете, чем нам это грозит, а? — очень низким шепотом спросил он.
— Я не претендую ни на какие тёплые чувства, но это бы нам существенно помогло...
— Если ты и над<