ОБРАЗОВАНИЕ И КРУШЕНИЕ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ.
Нет сомнения, что Душой и главным организатором восстания был В.Шуйский. Человек, пострадавший от Б. Годунова, перешедший на сторону самозванца и первым обличивший его, организовавший восстание и переворот, был не
лишён властолюбия, стремился к нему и был, наконец, вознаграждён судьбой. Смерть Лжедмитрия открыла ему путь к царскому трону и возвела его на вершину власти. Не имея достойных соперников, Шуйский поспешил утвердиться на престоле немедленно. Не успели ещё утрястись впечатления от восстания, как его сторонники развернули бурную деятельность по избранию нового царя. На следующий день В.Шуйский собрал Думу и выступил с обдуманной и не оставляющей сомнения речью относительно кандидатуры будущего царя. Все понимали, чего хотел Шуйский. Никто не противился его желанию. Однако многие утверждали, что без Великой Земской Думы нельзя решать столь важное дело.
Но сторонники В.Шуйского не прислушались к здравым и обоснованным мнениям и настояли на немедленном избрании В.Шуйского царём. Дума согласилась. 19 мая, во втором часу дня, под звуки литавр, труб и колоколов бояре и знатные дворяне вывели князя В.Шуйского из Кремля на лобное место, где ратные люди, граждане, гости и купцы, по большей части его сторонники, приветствовали его как нового царя. Он, было, попытался поначалу избрать патриарха, вместо Игнатия, верно служившего самозванцу, но толпа закричала: «Государь нужнее патриарха для Отечества!» Тогда Шуйского проводили в храм Успенья, где митрополиты и епископы благословили его на царство. Это поспешное избрание исключало участие многих россиян, даже москвичей, в столь важной церемонии и не могло не послужить предлогом для новых измен и смятений, которые теперь ожидали В.Шуйского.
Тем временем очистили столицу от трупов, вывезли и схоронили их за городом. Тело П.Басманова отдали родственникам для погребения. Тело самозванца, служившее в течение трёх дней предметом любопытства и поношения, также было вывезено и схоронено за Серпуховскими воротами в заброшенном доме. Но вскоре его оттуда достали. С 18 по 25 мая 1606 года в Москве случились жестокие морозы, сильно повредившие сады и посевы. Люди приписали это природное
явление злому волшебству самозванца. Чтобы пресечь различные слухи по этому поводу, его тело вынули из земли, сожгли на Котлах и, смешав пепел с порохом, выстрелили из пушки в сторону Литвы.
Ставший царём В.Шуйский был невысокого роста, толст, лицом смугл, имел суроный взгляд, красноватые и подслеповатые глаза, широкий рот. Он не обладал сановитостью и этим многим проигрывал. Он, без сомнения, уступал в способностях Б.Годунову, но, имея преклонный возраст, был достаточно опытен в государственных делах, вполне начитан для того времени, часто высказывал здравые суждения, так что его считали даже волхвом. В то же время он имел холодное сердце и чрезмерную скупость, ревностно соблюдал старые обычаи, был доступен, ласков в обхождении, зависим от внушения, склонен к легковерию и недоверчивости, тверд душой. Он искренне хотел добра России и ещё больше стремился угодить россиянам. Будучи свидетелем неограниченной самодержавной власти, В.Шуйский хотел искоренить её злоупотребления.
В момент своего воцарения, когда все клялись ему в верности, он, к общему удивлению, дал неслыханную присягу: не казнить никого смертью без боярского суда; преступников не лишать состояния и оставлять его в наследство жёнам и детям невинным; в доносах требовать явных улик и наказывать клеветников тем же, чему они подвергали винимых. Он хотел быть хранителем мира и тишины в государстве. Этой клятвой В.Шуйский намного опередил время. Но совре-менники его не поняли. Вместо признательности, многие люди изъявляли недовольство и напоминали Шуйскому правило, установленное ранее, что не государь народу, а народ государю даёт клятву. Стремление В.Шуйского, без сомнения, было похвально, но в условиях того времени оно порождало слабость царской власти, чем и не преминули воспользоваться его недруги.
Отменив нововведения Лжедмитрия и восстановив прежнюю Думу, В.Шуйский поспешил окончательно развенчать самозванца, разослав всюду своих чиновников, чтобы образумить народ и привести его к присяге. 1 июня 1606 года совершилось венчание в храме Успенья с соблюдением всех торжественных обрядов, но без расточительной пышности. Церковники и народ славили царя с усердием. Гости и купцы отличились щедростью в дарах царю. Однако с его стороны не было ни милостей, ни пиров, но были незначительные опалы. Они коснулись людей, верных самозванцу. Эта мягкость царской власти породила новое шагание в умах, своевольство и энергичные действия недругов нового царя.
Стремясь устроить государственную власть, Шуйский ускорил избрание патриарха, которым стал казанский митрополит Гермоген. Затем собрал и распределил войско. Часть его была послана в Окраину, другая часть на Оку, чтобы быть в готовности для усмирения врагов. Сам же занялся внешними делами. Нужно было срочно решить вопросы отношений с Литвой. Война была нежелательна, но и уступать что
либо было нельзя. В этом вопросе решили воспользоваться польскими пленниками, посему бояре обещали им не только безопасность, но и свободу, если король пойдёт на заключение мира с В.Шуйским. Для переговоров в Краков был отправлен князь Г.Волконский. Олесшекии и Госевский остались в Москве под стражей. Ю.Миншека и Марину отправили в Ярославль, Вишневецкого в Кострому, а их товарищей в Ростов и Тверь. Они получили разрешение писать к королю и писали миролюбиво, желая как можно быстрее освободиться из плена.
Король Швеции Карл IX, находившийся во вражде с Польшей, искал союза с Россией. Даже крымский хан Кази-Гирей уверял В.Шуйского в своей дружбе. Дружественное расположение Швеции и Крыма тогда было как нельзя кстати. Но успешно продолжить внешнеполитическую деятельность В.Шуйскому не удалось, так как вновь возобновились мятежные действия. Главной их причиной явилось то, что В.Шуйский, присягнув народу, стремился выполнить свою присягу и даже к явным и последовательным сторонникам самозванца оказывал доверие. В частности, необоснованное доверие было оказано любимцу самозванца князю Г.Шаховскому, который был послан воеводой в Путивль, вместо князя Бахтиярова, человека честного, но недостаточно смелого и расторопного.
В.Шуйский хорошо знал важность Путивля. Нигде граждане не оказали столько верности и усердия самозванцу, сколько в Путивле. Тем более, после его гибели многие сторонники устремились именно туда. И, несмотря на это, В.Шуйский вверяет этот город Г.Шаховскому. Чем он руководствовался - трудно сказать. Затмение разума, чрезмерная доверчивость, желание выполнить данную присягу, не подозревая никого без явного доказательства. Скорее всего, все эти моменты сыграли роль. В результате, случился новый мятеж и появился второй Лжедмитрий. При отправке в Путивль Г.Шаховский говорил В.Шуйскому похожие слова, что и П.Басманов несчастному Ф.Годунову, и поступил так же.
Вкусивший власть и чины во времена Лжедмитрий, Г.Шаховский питал ненависть к виновникам его гибели. Уже в ночь московского восстания он сообразил, чем всё кончится. На следующий день похитил государственную печать, чтобы иметь возможность от имени самозванца поднять новое восстание. Кроме того, он сговорился с дворянином Михаилом Молчановым, убийцей юного царя Ф Годунова, о том, чтобы М.Молчанов, выдавая себя за Дмитрия, распустил слух, что царь Дмитрий Иванович спасся, а в Москве убили другого человека. Затем Г.Шаховский помог бежать ему из Москвы с двумя охранниками и сообщниками. М.Молчанов и его сподвижники двинулись к Путивлю и далее в Литву. По дороге везде они распространяли слух о спасении Дмитрия.
Так что прибывший в Путивль Г.Шаховский без труда убедил граждан города в спасении царя Дмитрия и необходимости поднять восстание. Народ не усомнился и восстал. Городам южной России, ока
залось, нужен был только пример. Следом восстали Моравск, Чернигов, Стародуб, Новгород-Северский, Белгород, Борисов, Оскол, Трубчевск, Кромы, Ливны, Елец. Граждане, стрельцы, казаки, боярские холопы, крестьяне толпами стекались к Г.Шаховскому и другому ещё более знатному сановнику, черниговскому воеводе князю А.Телятевскому. Последний верно служил Б.Годунову и не пожелал перейти вместе с войском к самозванцу. Однако после воцарения В.Шуйского, враждовавшего с Б.Годуновым, не захотел ему служить и вступил на путь мятежа. Всех, кто не хотел изменять новому царю, убивали, вешали, сбрасывали с башен, распинали. Так погибли воеводы: князь Буйносов в Белгороде, Бутурлин в Осколе, Плещеев в Ливнах, двое Воейковых, Пушкин, князь Щербатый, Бартенев, Мальцов. Многих заточили в темницы.
Тем временем М.Молчанов добрался до Сандомира и оказался в окружении жены Ю.Мнишека, которая признала его своим зятем. Вместе с ним оказался один дворянин Заболоцкий, Но ему сразу же оказали содействие многие знатные россияне, в том числе князь Василий Мосальский - Новый Лжедмитрий внешне не походил на первого. Он имел чёрные, кудрявые волосы, большие глаза, густые навислые брови, бородавку на щеке, стриженые усы и бороду. Но так же, как и Г.Отрепьев, он твёрдо говорил на польском и понимал латинский. Все это удалось узнать московскому послу князю Волконскому, находившемуся в Кракове. По причине несхожести он не пытался выезжать из Галиции.
Имея государственную печать, Г.Шаховский от имени Дмитрия писал и рассылал грамоты и письма, призывал всю Россию соединиться с Окраиной. Эти грамоты, указы и письма доходили до Москвы и волновали умы людей. Многие начали жалеть о весёлых днях правления Лжедмитрия. Легковерие некоторых ещё не могло изменить общественное мнение москвичей, но оно порождало волнение и беспокойство народа, которое легко могло перестроиться под воздействием внешних обстоятельств. Эти обстоятельства вскоре появились и начали расти. Под влиянием деятельности Г.Шаховского и А.Телятевского рать изменников значительно усилилась. Наступило время, и она выступила в поход.
Появился и достойный вождь для этой рати. Им оказался бывший холоп князя А.Телятевского Иван Болотников. В своё время он попал в плен крымчакам, ими был продан в неволю туркам, но затем выкуплен немцами в Константинополе, некоторое время жил в Венеции, а потом в Польше, где услышал о Дмитрии и захотел вернуться в Россию. В Польше он отыскал нового Лжедмитрия, предложил ему свои услуги и с его письмом явился к Г.Шаховскому в Путивле. И.Болотников имел сметливый ум, неплохо знал ратное дело, был смелым до дерзости и мужественным человеком. Рассказами о себе привлёк любопытных и вскоре стал первым атаманом в мятежном войске. К нему пристали двое князей Мосальских и М.Долгорукий.
В.Шуйский, видя разрастание мятежа, велел ратям идти к Ельцу и Кромам. Возглавляли войско князья Воротынский и Трубецкой. Воротынский вблизи Ельца рассеял отряды мятежников. Но у Кром И.Болотников внезапно напал на 5 тысяч царских всадников во главе с князем Трубецким. Царская рать бежала. Воротынский у Ельца узнал об этом и тоже бежал. Бежавшие воеводы перепирались, обвиняя друг друга, и не решились прибыть в столицу. Разъехались по домам, сложив с себя воеводские полномочия.
Тем временем И.Болотников шёл вперед и брал города один за другим. Ему сдались Орёл, Мценск, Тула, Калуга, Венёв, Кашира. Вся Рязанская земля пристала к мятежникам. Рязанцы вооружились и избрали себе предводителей: венёвского сотника Истому Пашкова, рязанского воеводу Григория Сунбулова и рязанского дворянина Прокопия Ляпунова, одарённого красотой, умом, силой духа, смелостью, мужеством и большой физической силой. Восставшие схватили рязанского наместника князя Черкасского, воевод князей Тронстенского и Каркадинова, Вердеревского, Измайлова, сковали их и отправили в Путивль на суд. Вслед за Рязанью, пожар мятежа охватил Дорогобуж, Вязьму, Ржев, Зубцов, Старицу.
Ни разрастание мятежа, ни бегство воевод и ратников не смутили В.Шуйского. Не имея ни опытных военачальников, ни значительной части казны, растраченной Лжедмитрием, он, однако делал всё, что мог. Всенародно объявив причину мятежа, обман мятежниками людей и желание ими злодействовать, царь собрал и выслал новое войско. Но оно оказалось не способным противостоять мятежникам. Только юный князь Михаил Сколин-Шуйский имел успех в сраже-нии с отрядами мятежников на берегах реки Пахры. Главные воеводы Ф.Мстиславский, Д.Шуйский, Воротынский, Голицыны, Нагие, имея с собой всех московских дворян, стольников, стряпчих, жильцов, встретились с мятежниками в селе Троицком, в пятидесяти верстах от Москвы, сразились с ними и бежали, оставив в их руках множество знатных пленников.
И.Болотников, И.Пашков и П.Ляпунов взяли и опустошили Коломну и в октябре 1606 года стояли уже под Москвой в селе Коломенском. Они объявили В.Шуйского низложенным и требовали, чтобы москвичи, духовенство и весь народ вновь присягнули Дмитрию. Пока мятежники, уповая на агитацию, ждали сдачи Москвы и разоряли её окрестности, В.Шуйский спокойно организовал оборону города, предместий и слобод. Воеводы М.Скопин-Шуйский, Голицын и Татев расположились станом у Серпуховских ворот. Высланные из Москвы дружины восстановили её сообщение с другими городами. Патриарх и другие священники писали всюду грамоты, воодушевляя людей к борьбе с мятежниками.
Тверь и Смоленск послужили примером. Их жители поднялись и двинулись спасать Москву. К ним присоединились жители Зубцова, Старицы, Ржева, Вязьмы, Дорогобужа, Сернейска. Они изгнали мя
тежников из Можайска, Волоколамска, обители Св.Иосифа. Тем временем в среде мятежников в селе Коломенском начались разногласия. И.Болотников считал себя царским воеводой и требовал подчинения со стороны остальных воевод и атаманов мятежников. Однако остальные, особенно рязанцы, требовали от него и Шаховского скорейшего прибытия Дмитрия. Но новый самозванец не появлялся, и выбранные мятежными городами и местностями воеводы и атаманы стали сомневаться, что Дмитрий жив.
Первым удостоверился в обмане П.Ляпунов и первым явился с повинной в столицу. За Ляпуновым явились все рязанцы. В.Шуйский просил их и даже дал П.Ляпунову сан думного дворянина. Постепенно и другие прозревшие перешли из Коломенского в Москву. По главные силы мятежников укрепили стан в Коломенском валом и тыном и пытались взять Симонов монастырь и Рогожскую слободу, но были отражены с большими потерями. Однако, воодушевляемые Бо-лотниковым, не унывали и готовились к решительному сражению.
В.Шуйский доверил войско двадцатилетнему князю М.Скопину-Шуйскому, который объединил его с тверским и смоленским ополчением воеводы Колычева у Даниловского монастыря, замышляя окружить мятежников в Коломенском стане. Но Болотников и Пашков упредили царских воевод. 2 декабря Пашков, не обнажив меча, перешёл на сторону царского войска со всеми своими дворянами. У Болотникова остались казаки, холопы, крестьяне и северские мятежники, но они сражались до полного изнурения своих сил. Однако одолеть численно превосходящее царское войско им оказалось не под силу. Многие соратники И.Болотникова полегли в этом сражении, с оставшимися он отошёл к Серпухову. Часть казаков с атаманом Беззубцевым ещё держалась в селе Заборье, но, окружённая царским войском, сдалась и присягнула на верность В.Шуйскому.
В этом сражении взяли в плен многих беглых крестьян и северских мятежников. Всех, которые не поместились в темницах, утопили в реке как злостных мятежников. Казаков не тронули и даже приняли на царскую службу. Победителю князю М.Скопину-Шуйскому дали сан боярина, а воеводе смоленско-тверского ополчения Колычеву сан боярина и дворецкого. Москва радовалась победе над мятежниками. Но эта радость была преждевременной. И.Болотников хотел остановиться в Серпухове, но жители не впустили его. Тогда он засел в Калуге. За несколько дней укрепил город глубокими рвами и валом. К нему стеклось около 10 тысяч беглецов, и он изготовился к осаде.
Понимая, что сил не хватит, он писал к Северской Думе, что ему нужна помощь, но ещё нужнее Дмитрий, так как молва о нём уже перестала действовать. Г.Шаховский тоже понимал, что без появления нового Лжедмитрия успеха добиться будет невозможно, предпринимал отчаянные меры в поисках новой кандидатуры, так как М.Молчанов на эту роль не подходил, его хорошо знали в России. Не имея возможности быстро найти нового человека, который бы заменил
убитого самознанца, Г.Шаховский обратил внимание на Лжепетра. Последний после гибели первого самозванца повернул назад в низовья Волги, по пути грабил всё, что было можно, затем с ратью терских, волжских и яицких казаков ушёл на Дон.
Тогда царь отправил к Калуге многочисленное войско во главе с И.Шуйским. Последний в сражении в устье реки Угры одержал победу над мятежниками и 30 декабря осадил Калугу. Однако быстро взять её он не смог, понадобилась продолжительная осада. Тем временем в Тульской области поднялось восстание. Восставшие овладели Тулой. Поднялось восстание также в Арзамасском и Алатыреком уездах. Там мордва, холопы, крестьяне утопили алатырекого воеводу Сабурова, убивали царских чиновников, грабили дворян, осадили Нижний Новгород. В Астрахани восстание поднял знатный воевода окольничий князь И.Хворостинин. Он встал на сторону Г.Шаховского. В Вятке и Перми низы славили Дмитрия, а ратники не желали идти в Москву воевать с мятежниками. В Новгороде к тому же началась язва. В результате, умерло много народа, в числе этого множества боярин Катырев.
Тем временем в Путивле собралось целое войско мятежников и несколькими путями двинулось к Туле, Калуге и Рязани. Только в Сибири было спокойно. Там воеводствовали Годуновы, не желавшие участвовать в смуте. В.Шуйский, видя разрастание мятежа, решил упредить объединение мятежников и разгромить их по отдельности, чтобы сразу погасить мятеж везде. Реализуя своё решение, он послал к Калуге князей Мстиславского и Скопина-Шуйекого, к Туле Воро-тынского, к Венёву Хилкова, к Козельску Измайлова, к Михайлову Хованского, к Астрахани Шереметева, к Арзамасу Пушкина. Сам же с царской дружиной (ратью) остался в Москве и вместе с церковниками взялся за укрепление духа своих сторонников. В распределении сил В.Шуйский допустил грубую ошибку, он слишком их раздробил, не обеспечив необходимого превосходства на важнейших направлениях. К тому же хорошо проявившему себя под Москвой воеводе князю М.Скопину-Шуйскому не дал самостоятельного воеводства.
Власть и церковь старались как могли. Но судьба решалась не молитвами, а активными и успешными действиями ратей. А здесь почти всё шло плохо. Мстиславский со своим войском осадил Калугу, но как ни пытался, взять её не смог. Безуспешная осада продолжалась четыре месяца. Другие воеводы столкнулись с неприятелем в поле и бежали. Хованский от Михайлова в Переславль-Рязанский. Хилков от Венева в Каширу. Воротынский, разбитый наголову князем А.Телятевским, от Тулы бежал в Алексин. А.Телятевский занял и Тулу, и Дедилов. Ф.Шереметев не смог взять Астрахань, укрепился на острове Болдинском и отражал приступы астраханских мятежников.
Поначалу неплохо шли дела у Измайлова и Пушкина. Измайлов рассеял отряды князя М.Долгорукова и осадил мятежников в Козельске. Пушкин подавил мятеж в Арзамасе и Ардатове и оказал
помощь Хилкову в Кашире. Вместе они двинулись к Серебряным прудам, где разгромили отряды мятежников, взяли в плен их предводителей князя И.Мосальского и литвина Сторовского. Затем двинулись к Дедилову. Но здесь потерпели поражение от князя А.Телятевского к отступили к Кашире, потеряв много ратников и сражении, в том числе утонувшими в реке Шате.
Мстиславский, узнав о неудаче Воротынского и Хилкова и движении И.Мосальского с мятежной ратью к Калуге, отрядил против него бояр И.Романова, М.Нагого и князя Мезецкогос многочисленной ратью. Выступив от Калуги по белсвекой дороге, они сразились с мятежниками. Сражение длилось целый день. Исход сражения решила гибель В.Мосальского. Его сподвижники яростно сопротивлялись, но были разбиты. Не хотели ни бежать, ни сдаваться, умирали в сече. Некоторые подрывали себя на пороховых бочках вместе с царскими ратниками. За эту победу ничем не отмеченный ранее И.Романов удо-стоился благодарности и золотой медали царя.
Не успели отбить мятежников со стороны Белева, как со стороны Тулы выдвинулся со своей ратыо А.Телятевский. Мстиславский выслал против него воевод князей Татева, Черкасского и Борятинского тоже с многочисленной ратью. Па реке Пчелне произошло сражение, в котором погибли Татев и Черкасский со многими московскими ратниками. Остальные бежали в калужский стан, которым овладела паника. И.Болотников воспользовался смятением в царском войске и сделал успешную вылазку. Многочисленное московское войско бросилось бежать, бросив пушки и обоз. Около 15 тысяч царских ратников и 100 немцев перешли на сторону Болотникова. Разгром мог быть полным, если бы не М.Скопин-Шуйский и И Пашков, которые прикрывали бегство основных сил войска.
Благодаря им Мстиславскому и другим воеводам удалось собрать бежавших в Боровске. Узнан о поражении под Калугой, Измайлов снял осаду Козельска. Эти неудачи обеспокоили Москву. В.Шуйский однако не растерялся и принял решительные меры к сбору нового войска. На этот раз он не медлил, но зато промедлили мятежники, поджидая Лжепетра с Г.Шаховским, которые с последними мятежными дружинами ещё только шли к Туле. 2\ мая царь сел на ратного коня и сам вывел войско в поле. Москву он оставил на брата Д. Шуй-ского, князей Одоевского и Трубецкого. Вблизи Серпухова царь соединился с Мстиславским п Воротынским. В результате, собралось около 100 тысяч ратников.
Узнав, что главные силы мятежников собрались в Туле, царь, прежде чем идти к ней, решил обезопасить себя с юга и направил к Кашире многочисленную рать во главе с князьями Л.Голицыным, Лыковым и думным дворянином П.Ляпуновым, чтобы отбить её у мятежников, которых возглавлял князь А.Телятевский. Рати сошлись на берегах реки Восми 5 июня. Состоялось кровопролитное сражение. Поначалу мятежники имели успех. Но А.Голицын и Лыков с ре-
нервными дружинами ринулись в сражение и сильным ударом опрокинули неприятеля. Мятежники бежали. Царские воеводы преследовали их на протяжении 30 вёрст, взяли все пушки, знамёна, обоз и около 5 тысяч пленников. 1700 терских, яицких и донских казаков засели а оврагах и отстреливались. Когда кончился порох, продолжали сопротивляться, но были взяты в плен и затем казнены. А. Теля-тевский с небольшим отрядом ушёл в Тулу.
Обрадованный этим успехом и геройством воевод царь изъявил им свою искреннюю благодарность. Затем двинул войско к Алексину, взял его и устремился к Туле. Мятежники преградили путь к Туле на речке Вороне. Между двумя болотами, в лесу, попытались задержать наступление царского войска. Передовой полк возглавлял князь М.Скопин-Шуйский. Главные силы его полка связали мятежников боем. В это время обходящий отряд вышел мятежникам во фланг и тыл. Обнаружив обход, мятежники смешались и поспешно отошли к Туле. Часть полка князя М.Скопина-Шуйского следом за ними ворвалась в город. Но удержаться там tic смогла, так как главные силы московского войска еще были далеко от города. Мятежники успели изготовиться к обороне, и царское войско вынуждено было приступить к осаде.
Рать князя А.Голицына заняла каширскую дорогу. Рати Мсти-слаисого, Скопина-Шуйского и других воевод кропив и не кую дорогу. Огнестрельный наряд расставили за турами близ реки Упы. Осада началась 30 июня 1607 года. Кроме того были выделены силы для взятия Дедилова, Кропивиы, Енифани и недопущения мятежников к Туле. Распределение сил в целом было правильное. А вот действие отдельных сил не очень. Огнестрельный наряд располагался слиш-ком далеко, поэтому стрельба велась неэффективно. Московское войско плохо умело осаждать и брать крепости. Болотников знал это, поэтому стремился активными действиями вселить в осаждающих неуверенность и заставить их снять осаду. Он ежедневно по три-четыре раза делал вылазки и нападал на осаждающих, которые отражали атаки только благодаря численному превосходству своих сил.
В то же время предводители мятежников хорошо понимали, что нужна серьёзная помощь, причём в лице самого самозванца, чтобы поддерживать боевой дух осаждённых и воодушевить новых его сторонников. Они писали Мнишекам и в Краков, просили помощи и соглашались на все условия. Письма и посланцы, наконец, достигли цели. Мнишики отыскали жителя Украины, иерейского сына Матвея Верёвкина, который владел тремя языками: русским, польским и ев-рейским. Он знал Св. Писание, Круг Церковный, талмуд, другие иудейские книги и считал себя мудрым, способным предвидеть будущее. По характеру был грубым, корыстолюбивым, изворотливым и дерзким. Пан Маховецкий, бывший другом первого самозванца, стал его руководителем и наставником.
Он собрал новому самозванцу сподвижников, став среди них гетманом. На этот раз поляки более активно пошли к новому самозванцу, так как хотели отомстить за кровь погибших в Москве соотечественников и сместить с престола В.Шуйского Маховецкому и новому самозванцу удалось собрать войско и двинуться в пределы России. В начале августа 1607 года новый самозванец занял Старо/губ. Здесь его поддержал атаман запорожских казаков И-Заруцкий, который несколько тысяч казаков объединил с ссверскими мятежниками. От Стародуба новый самозванец с паном Маховецким и атаманом Зарунким двину-лись к Туле. В.Шуйский с появлением ноиого самозванца отправил воевод князей Литвшюва-Мосальского и Третьяка Септова к границе. Первым стал у Козельска, а второй занял Лихвин, Белев и Волхов.
Однако мятежники начали обходить эти города. Князь Литвинов-Мосальский оказался отрезанным от своих главных сил у Мещовска. Он вступил в сражение с мятежниками и был разбит. Дорога на Тулу была открыта. Болотников со своими сподвижниками продолжал оборонять город. Еще немного и В.Шуйскому пришлось бы снять осаду. Но ему помог случай. МуромчЛнин Сумин Кровков предложил царю затопить Тулу. Ниже города ратники построили деревянную плотину и завалили реку Упу метками с землёй. Вода поднялась, вышла из берегов, затопила острог, улицы и дома. Осаждённые оказались разделёнными и сосредоточились на высоких местах. Вылазки прекратились.
Страх потопа и голода смирил мятежников. Телятевскнй, Шахов-скип п Болотников сообщили царю, что готовы сдать Тулу и отдать в его руки Лжепетра, если им будет обещано помилование. Зная, что новый самозванец недалеко, В.Шуйский обещал помиловать всех. 10 октября боярин Колычев с московскими ратниками вступил в Тулу и схватил самозванца Лжепетра (казака Илейку). Болотников в полном вооружении сам подъехал к царю, сошёл с копя, стал на колени и сказал; «Я исполнил обет спой: служил верно тому, кто называл себя Дмитрием в Сендомире: обманщик или царь истинный, не знаю; но он выдал меня. Теперь я в твоей власти: вот сабля, если хочешь головы моей; когда же оставишь мне жизнь, то умру в твоей службе, усерднейшим из рабов серных».
В.Шуйский не хотел нарушать обещание. Болотникова, Шаховского IT других предводителей мятежа вслед за закованным Лжепет-ром (казаком И лейкой) отправили в Москву под стражей. Князя Те-лятевского, самого знатного изменника, из уважения к его именитым родственникам не лишили ни свободы, ни боярства. Такое мягкотелое отношение к предводителям мятежа не способствовало его прекращению. Наоборот, явная безнаказанность знатных мятежников провоцировала других бояр и дворян к измене. Новый ЛжедмнтриЙ, узнав, что Тула пала, отошёл к Трубчевску. Здесь В.Шуйский вновь допустил непростительную ошибку. Вместо того, чтобы всеми силами добить разрозненные отряды мятежников, он послал лёгкую конную
рать к Брянску, а казанскую и черемисскую конную рать в Север-скую землю для грабежа и казни её жителей.
Для взятия Калуги, которую удерживал атаман Скотницкий, царь оставил немногочисленную рать. Сам же вернулся с главными силами в Москву. Начались празднества но случаю победы. В эти дни повесили Лжепетра (казака Илейку) на серпуховской дороге. И.Болотникова, Ф.Нагибу и некоторых других опасных мятежников отвезли в Каргополь и утопили. Г.Шаховского сослали в пустыню Кубснского озера. Немцев, взятых в Туле, сослали в Сибирь. Всех остальных оставили без наказания и на свободе. Жестокое отношение к холопам, казакам и крестьянам толкало их на отчаянное сопротивление и продолжение мятежа. В то же время снисходительное отношение к знатным поощряло их участие в мятеже. Так что мятеж не мог сам по себе утихнуть в условиях сохранения его очагов на юго-западе России.
В марте 1608 года царь, после совещания с патриархом и духовенством, издал соборную грамоту о беглых крестьянах, подтверждавшую закон о закрепощении крестьян 1593 года. Эта грамота была дополнена рядом положений, которые усиливали крепостной гнет и зависимость крестьян от землевладельцев. Это тоже не могло способствовать быстрому прекращению мятежа. За прошедшее время В.Шуйский понял, что московское войско недостаточно боеспособно, в первую очередь по причине плохого знания ратного дела военачальниками. Осаждая Тулу, он понял это достаточно хорошо.
Поэтому по прибытии в Москву он велел перевести с немецкого и итальянского «Устав дел ратных». В предисловии, к нему записали, чтобы «россияне знали все новые хитрости воинские, коими хвалятся Италия, Франция, Испания, Австрия, Голландия, Англия, Литва, и могли не только силою, по и смыслу смыслом противиться с успехом, в такое время, когда ум человеческий всего более вперен в науку необходимую для благосостояния и славы государства: в науку побеждать врагов и хранить целость земли своей».
В этом уставе были определены: правила создания войска и его структурного деления; правила организации строя, похода, стана, обоза; правила движения пехоты и конницы, пушечной и ружейной стрельбы; правила организации осады и ведения приступов; правила организации деятельности воевод по воодушевлению ратников перед сражением или боем. Перевод этого устава был шагом вперед к реформе вооружённой силы государства. Но он требовал времени на понимание и усвоение, которого у царя В.Шуйского не было.
В это же время царь женился на Марии, дочери боярина князя П.Буйносова-Ростовского. Не успели ещё отпраздновать бракосочетание, как междоусобная гражданская война вновь заполыхала, охватив весь юго-запад России. Осаждённые в Калуге держались крепко. Царь отправил к ним атамана Беззубцева, чтобы склонить к сдаче. Но осаждённые ему сказали: <-Не знаем царя, кроме Дмитрия; ждём и скоро его увидим!» В.Шуйский, помня неудачи войска Б.Го-
дунова под Кромамп, не решился утомлять своё войско зимней осадой Калуги, так как не верил в успех этой осады. В то же время желание взять Калугу подтолкнуло его к привлечению донских казаков, перешедших на его сторону под Москвой.
4 тысячи донцов, выражая желание загладить свою вину, согласились взять Калугу. Они прибыли в калужский стан, но через несколько дней восстали. К ним присоединилась значительная часть осаждавшей рати. Перепуганные воеводы бежали от них в Москву. Часть мятежников вступила в Калугу, другая часть ушла к новому самозванцу. Пока царь бракосочетался и занимался решением некоторых государственных дел, новый самозванец спокойно укрепился в Трубчевске. К нему подходили всё новые и новые дружины из Литвы и юга России. Из Литвы к нему пришли мозырский хорунжий Будзи-ло, паны Тышкевич и Лисовский. Последний имел немалый ратный опыт, был смелым и мужественным человеком.
Зная, что В.Шуйский распустил главное войско, Лисовский посоветовал Л же Дмитрию II немедленно выступить с имеющимися силами. Тем более, что их собралось немало: около 7 тысяч ляхов, около 8 тысяч казаков и большое число мятежных россиян. С этим войском новый самозванец двинулся к Брянску, который защищала рать во главе с воеводами М.Кашиным и Ржевским. Мятежники осадили Брянск. Но быстро взять его не смогли. В.Шуйский для спасения Брянска направил из столицы князя И.Куракина с ратью, а из Ме-щевска князя Литвпнова-Мосальского. Литвинов первым достиг Брянска, но путь к нему преграждала р. Десна.
Видя бедственное положение осаждённых, Литвинов 15 декабря 1608 года на своём коне бросился в реку. За ним бросились в воду его ратники. Под огнем противника они преодолели реку и схватились с мятежниками и поляками. Кашин и Ржевский сделали вылазку. Мятежники и поляки смешались и отступили. В это время подошёл со своей ратью И.Куракин, но он в сражение не вступил, а укрепился на берегу реки и обеспечил Брянск припасами. Эта пассивность Куракина дала возможность мятежникам организоваться. Лжедмитрнй II собрал своё войско, обошёл Брянск и напал на рать Куракина. Сражались мужественно несколько раз, но победы не добилась ни та, ни другая сторона. Царское войско, видя, что противник всё усиливается, оставило Брянск и отошло к Карачеву.
Лжедмитрий II не стал преследовать царское войско, а двинулся к Орлу, который сдался ему. Здесь он написал грамоту своему мнимому тестю Ю.Мнишеку, которая на самом деле предназначалась для тех, кто хотел видеть на престоле не В.Шуйского, а любого, кто выдаёт себя за царевича Дмитрия. Зная об усилении мятежников, В.Шуйский, наконец, решил собрать большое войско. Управлять им он поручил своему любимому брату Д.Шуйскому и князьям В.Голицыну, Лыкову, Волконскому и Нагому. Повелел присоединиться к ним Куракину и инородческой коннице. Всего собралось около 70 ты-
сяч ратников. Однако главный воевода Д.Шуйский не был ни любим, ни уважаем войском. Он не имел ни ратного духа, ни прозорливости. Отличался величавостью, спесью, да завистью к более способным людям. Привечал подхалимов и угодников. Поэтому вместо князя М.Скопина-Шуйского взял к себе вторым воеводой В.Голицына, который уже не раз изменял. Царское войско остановилось в Волхове и находилось там до весны.
Наступил 1609 год. Спокойно перезимовав в Орле, новый самозванец вновь значительно увеличил свои силы. В Орёл к нему прибыли знатные литовские князья Рожинский и Адам Виишевецкий с тремя тысячами всадников. Князь Рожинский, желая быть гетманом в мятежном войске, поссорился с паном Меховецким и убил его, встал во главе этого войска и подчинил себе нового самозванца. Пока царское войско отдыхало, мятежники и поляки не сидели сложа руки. Они разослали своих подстрекателей, собрали новые отряды и, не боясь морозов и снегов, брали города и сёла, неуклонно приближаясь к Москве. Рязанский воевода князь Хованский и думный дворянин П.Ляпунов пытались отбить у мятежников Пронск. Овладели его внешними укреплениями и даже ворвались в город. Но П.Ляпунова тяжело ранили. Хованский вынужден был отойти к Зарайску, где его настиг пан Лисовский и разгромил наголову.
Становилось ясно, что для защиты Москвы нужно собирать новое войско. Царь писал брату, чтобы он немедленно начал действовать. Д. Шуйский, наконец, выступил из Волхова 13 апреля и в 10 верстах от него встретился с новым самозванцем. Первым вступил в сражение с передовым полком В.Голицын и первым бежал. Под влиянием бежавших смешался большой полк. Спас положение запасной полк под начальством Куракина, который решительным ударом остановил мятежников. Сражались долго, но победы не добилась ни та, ни другая сторона. На следующий день сражение возобновилось. Однако Д.Шуйский, опасаясь, что его пушки достанутся мятежникам, распорядился везти их назад к Волхову.
Царское войско пришло в замешательство, чем и воспользовались мятежники. Они сильным ударом смяли расстроенные ряды царских ратников и обратили их в бегство. Большая часть царского войска устремилась к Москве. Часть разошлась по домам. Около 5 тысяч ратников во главе с Т.Сеитовым поначалу засели в Волхове, по затем сдались Лжедмитрию II, присягнули ему и выступили с ним к Калуге. Москву объял страх. Многие уже стали думать, что первый само-званец действительно спасся и теперь может казнить их за убийство поляков в Москве. Нашлись и такие, которые стали думать, как перейти на сторону мятежников, не гнушаясь выдачей своих госп