Time after time
Автор: MalinKa и mademoiselleollya
Персонажи: Гермиона Грейнджер/Северус Снейп
Рейтинг: R
Жанр: Horror/Romance
Размер: Миди
Статус: Закончен
События: Между мирами, Путешествие во времени, Шестой курс
Саммари: В жизни, пусть даже самой распланированной, всегда есть место случаю. Если тебе не суждено умереть в тот момент или в ту минуту, когда смерть, кажется, подобралась уже слишком близко, - ты не умрешь. Вот только цена, которую нужно за это заплатить, будет велика.
– Ну, хватит, у меня много дел… – подытожил он, направляя палочку на Гермиону. – Авада…
«Кедавра», – мысленно закончила Гермиона и проглотила горсть песка из маховика времени.
ПРИМЕЧАНИЕ: Все герои, задействованные в сценах сексуального содержания, вымышленны и достигли возраста 18 лет.
Глава 1
Hurts — Sandman
Пролог
В темноте были видны лишь мерцающие голубые островки на стенах и их призрачные отражения на глянцевом мраморном полу, так что казалось, будто под ногами — тёмная вода.
— Гермиона, слева! — заорал Гарри, бешено тараща глаза и пытаясь подоспеть на помощь. Дорогу ему подрезала Беллатрикс.
Гермиона успела отскочить назад и увидела, как вспышка яркого зелёного света разрезала пространство прямо перед ней. Светлые волосы выдали своего обладателя — Люциус продолжал зло швырять проклятия во всех, кто был рядом. Пару раз он попал в своих же соратников, но не остановился. Гермиона решила зайти с другой стороны, там, где стеллажи возле самого потолка образовывали арку, и откуда можно было напасть неожиданно.
Она слышала, как бьются её друзья, как им тяжело справляться со взрослыми тёмными магами. Они же были лишь подростками, решившими, что это их участь — сражаться. Вот только никто из них до этого самого момента не осознавал, на что подписался.
— Джинни, помоги Луне! — скомандовал Гарри. Все слушали его приказы.
Гермиона уже видела Пожирателя всего в нескольких дюймах от себя. Он её не видел, не представлял, что скоро у него не будет возможности сделать что-либо. Но, может, почувствовал, потому что вдруг обернулся, и Гермиона чуть не выронила палочку, но успела прокричать мысленно «Петрификус Тоталус!»
Пожиратель рухнул на пол, застыв в нелепой позе. Гермиона подошла ближе, его лицо, показавшееся из-под отлетевшего при падении капюшона, было ей незнакомо. Но застывшая на нём гримаса злого удивления заставила её пнуть его еще и ногой по ребрам. Послышался хруст, а затем легкий звон. Гермиона присела на корточки. Ударила она, конечно, отчаянно, но сломать взрослому мужчине ребро ей бы вряд ли удалось. Из кармана у Пожирателя выпала знакомая вещица — песочные часы, посаженные на ось, которая в свою очередь крепилась на длинной золотой цепочке. Стекло чуть треснуло, и ось погнулась, однако маховик был цел.
Но бой продолжался, времени на раздумья не оставалось.
«Лучше пусть будет у меня, чем останется в ненадежных руках», — решила Гермиона, пряча предмет в складках мантии и устремляясь на помощь друзьям.
Глава 1
Когда в выходные на Хэллоуин полуживую Кэти Белл Хагрид на руках внёс в больничное крыло Хогвартса, Гарри, Рон и Гермиона знали, что во многом вина была именно на них. Гарри уверял друзей, что Малфой творил свои грязные дела прямо у них перед носом, потому что чувствовал свою безнаказанность и неприкасаемость. Да, у каждого из них сейчас было полно проблем, но невинные люди страдали, а значит — нужно было действовать.
— Гарри, ты просто... знаешь?! — возмутилась Гермиона, когда они покидали профессора МакГонагалл и профессора Снейпа.
— Гермиона, не надо цитировать Снейпа. Я и так на него зол! — буркнул Гарри в ответ.
— Просто не могу понять: зачем было говорить то, что доказать не можешь! — не менее грубо наступала Гермиона. — Давайте лучше найдём улики и свидетельства, чтобы не выглядеть глупо...
— А мне плевать, как там я выгляжу для этого ублюдка Снейпа! — Гарри остановился посреди коридора. — Он ненавидит всех нас, ненавидит бедняжку Кэти, которая сейчас, может, умирает! Ненавидит Дамблдора. А в особенности он ненавидит меня! Всё он знает про Малфоя. Не может не знать.
Гермиона приблизилась к другу. Его трясло от беспомощности перед профессором Снейпом, он остро ощущал, что виноват больше всех. Тёплая ладонь девушки легла на его худое плечо.
— Мы не первый год знаем профессора Снейпа. И мы знаем, на что способен Малфой. Но также нам известно, что он слишком труслив, чтобы действовать спонтанно. Предлагаю установить за ним наблюдение и понять его мотивы.
Гермиона всегда умела найти нужные слова. Вот так, одним жестом, успокоить бешено стучащее сердце мальчика, которому так хотелось бы жить нормальной жизнью.
Было решено дежурить по утрам и вечерам, разделившись — под мантией все трое полностью поместиться уже давно не могли. Обыкновенно Гермиона делала это до завтрака, а Гарри или Рон — после ужина. Но в тот день, спустя пять дней после случая с проклятым ожерельем, Гарри срочно понадобился Дамблдору, а Рон должен был быть на последней перед своей первой игрой в квиддич за сборную Гриффиндора тренировке. Гарри ни за что не хотел отпускать Гермиону одну в такое позднее время, а Рон всерьез решил забросить тренировку, утверждая, что он уже отлично играет. Правда, ни он сам, ни ребята в это не верили. Гермиона понимала беспокойство друзей, но не хотела, чтобы они пытались впихнуть скорее всего бесплодную слежку за Малфоем в свои напряженные графики тогда, когда сама она в тот вечер была абсолютно свободна. Аргументы у неё всегда были железными, так что скоро Гарри и Рон согласились, но пообещали, что постараются освободиться раньше обычного.
Исследуя коридор за коридором, нишу за нишей Северной башни Гермиона пыталась наткнуться на след Малфоя-младшего, которого сегодня никто не видел после Травологии, а ведь занятия были еще до обеда. Она обыскала уже весь замок, кроме Подземелий (не стал бы Малфой так подставляться сам и подставлять Снейпа). Свет палочки казался слишком ярким в глубокой тьме тех уголков замка, где редко появлялся кто-то, кроме привидений. И, наверняка, кроме Малфоя. Гермиона прямо чувствовала, что он был здесь. Как он оглядывал холодные стены презрительным взглядом, как ухмылялся тому, что снова безнаказан, и никто, даже Великий Поттер, его не остановит.
Впереди, футах в двадцати от себя Гермиона увидела блик света на стене, но пока она осторожно пробиралась к его источнику, тот растворился в воздухе, будто окрасившись в чёрный цвет. Она остановилась, пытаясь понять, стоит ли идти туда, но не успела — свет снова вспыхнул, притом совсем рядом, и она чудом не попала в его луч. Отшатнувшись назад, Гермиона больно ударилась о каменную стену башни, но не произнесла ни звука. Свет снова погас, а потом она услышала удаляющиеся шаги. Медлить было нельзя — это точно был Малфой, и она не могла его упустить!
Гермиона бросилась следом, не решаясь зажечь свет и двигаясь на ощупь, по памяти. Это было большой ошибкой — через несколько шагов она налетела на какую-то преграду и упала, больно ударившись правой рукой.
— Это obice*, — констатировал Малфой, заливаясь страшным хриплым смехом. — Одно из простеньких заклинаний, которое в этой прекрасной школе никто и никогда не покажет, Поттер. А сейчас будет кое-что знакомое...
Гермиона замерла. Малфой её провёл, хоть и принял за Гарри. Она подвела друзей! И мало того, что ничего не узнала, так еще и подвергла их опасности. Малфой, похоже, совсем свихнулся, ни перед чем не остановится. Она попыталась привстать, но рука оказалась не единственным повреждением — болела вся правая часть тела. Малфой, между тем, был уже близко к образовавшемуся между ними барьеру, прерывисто дышал и держал наготове палочку. Гермиона пыталась найти свою, но при падении она, вероятно, отлетела в противоположную сторону. В любом случае, шансов разыскать её в непроглядной темноте, да еще не имея возможности подняться на ноги, было бессмысленно. Мантия всё еще скрывала Гермиону от посторонних глаз, но Малфой, по-видимому, точно знал, как прячется Гарри Поттер.
Счёт шёл на секунды, когда Гермиона вдруг обнаружила, что вся покрыта каким-то порошком. И лишь собрав (сколько получилось) его остатки в горсть, она вспомнила, что именно так бережно хранила в складках мантии вот уже полгода.
— Всё думал, кто же из вас?! — воскликнул Малфой, вглядываясь в пустоту за барьером. — А вот сегодня увидел Уизела, бегущего с метлой наперевес в сторону тренировочного поля. Грейнджер никогда бы одну не отпустили — и что вы так носитесь с ней! И понял — это мой шанс. Вот уж они расстроятся, когда найдут тебя по частям...
И барьер растворился в воздухе, не создав даже малейшей вибрации или вспышки. Малфой просто сделал шаг и стал еще ближе к своей цели.
— Ну, хватит, у меня много дел... — подытожил он, направляя палочку на Гермиону. — Авада...
«Кедавра», — мысленно закончила Гермиона и проглотила горсть песка из маховика времени.
На что она рассчитывала? Ни на что особенно. Просто песок был волшебным, и эта мысль так внезапно пришла к ней в голову, что Гермиона решила — перед смертью терять всё равно нечего. Однако когда она открыла глаза, так и не услышав окончания страшного проклятия, то искренне удивилась — Малфоя перед ней не было. Как и мантии-невидимки. Был лишь свет, льющийся из факелов на стенах вполне жилого коридора, а из-за угла ей навстречу вывернула группа студентов, спешащих, судя по учебникам в руках, на лекцию.
_____
* obice (с лат.) — барьер (Прим. автора).
15.12.2013
Глава 2
The Beatles — Blackbird
Ученики быстро приближались к Гермионе, громко переговариваясь между собой. Идущий впереди группы светловолосый парень не сразу заметил Гермиону на своём пути. Лишь когда она оказалась прямо под его ногами, резко остановился. Все остальные по инерции тоже замерли.
Тело по-прежнему плохо слушалось Гермиону, а теперь ко всему еще прибавилась сильная головная боль. Ей казалось, что нет сил даже просто пошевелиться.
— Эй... Ты чего на полу расселась? — воскликнул чуть растерянно Светловолосый.
Гермиона с большим трудом подняла голову и посмотрела на него. Парень напомнил ей Невилла — до невозможности неуверенного в себе, а еще очень решительного и справедливого. Оксюморон.
— Давай помогу подняться, — предложил парень и протянул ей руку.
Гермиона продолжала молчать и никак не реагировала ни на слова парня, ни на его жесты. Превозмогая боль, она попыталась ощупать левой рукой почти парализованную от боли правую часть тела. В голове кружилась одна и та же мысль:
«Жива?! — О, Мерлин... Жива!»
Компания ребят притихла: все были в недоумении, наблюдая странное поведение девушки.
Блондин присел на корточки и чуть склонился к лицу Гермионы.
— Я тебя не знаю. Ты с какого факультета? — осторожно спросил он.
Всё это казалось глупой постановкой. Может, Малфой всё-таки убил её, и это ад? Конечно, версия про ад была чересчур притянутой, но нужно было быть готовой ко всему, поэтому Гермиона упорно продолжала молчать.
«Невилл», наконец, оставил попытки разговорить странную находку, поднялся и обратился к толпе однокурсников:
— Сириус, помоги. — Парень был немного расстроен, это было слышно в его голосе. — Прекрасные незнакомки больше по твоей части.
Ребята дружно засмеялись, из центра группы вышел черноволосый парень, довольно крепко сложенный.
— Привет! — широко улыбаясь, сказал молодой человек, чуть приподняв правую руку в знак приветствия.
— Сириус Блэк?! — на одном вдохе произнесла Гермиона. Догадка о том, как ей удалось выжить, поразила, точно молния.
Это была первая и последняя фраза, которую Гермиона Грейнджер смогла произнести прежде, чем провалилась в забытье.
* * *
Первым пришло ощущение боли. Она не была уже такой острой, теперь будто обволакивала все внутренности и уходить окончательно явно не собиралась. Приходя в сознание, Гермиона чувствовала, что лежит на мягкой и удобной постели. Открыв глаза, она увидела высокий, серый, кое-где сильно потрескавшийся потолок. В воздухе пахло травами и заживляющим зельем. Гермиона сразу поняла, что она в больничном крыле. Реальность вернулась вспышкой, словно в комнате, погруженной во тьму, зажгли яркий свет. Страх, горечь, сожаление. Гермиона закрыла глаза. Ей так не хотелось возвращаться в эту реальность. Во сне, похожем скорее на обрывки воспоминаний, плавающих в мутно-серой воде, она была с Гарри и Роном. А здесь не было ни любимых друзей, ни таких далеких, но всё же очень родных родителей. Было только странное незатухающее чувство — оно походило на тот миг, когда из-под тебя выбивают опору: ты еще не начал падать, но уже понимаешь, что не устоишь.
«Я живая. Все можно исправить, изменить, если только очень хотеть этого. Должен быть шанс вернуться назад», — подумала Гермиона и резко открыла глаза.
Тихо, чтобы не напугать, к ней подошла мадам Помфри. Она помогла Гермионе приподняться и дала выпить укрепляющий отвар. По телу разлилось приятное тепло, и стала возвращаться ясность мышления, а вместе с ним вернулась уверенность в себе.
Ни о чём не спрашивая Гермиону, мадам Помфри отошла к тумбочке, что стояла рядом с кроватью, и принялась осторожно переставлять пузырьки с зельями. Иногда было слышно легкое постукивание стекла.
Где-то сбоку Гермиона услышала деликатное покашливание. Она аккуратно повернула голову и встретилась взглядом с Дамлдором. Он сидел на невысоком стуле рядом с кроватью, сложив руки на коленях. Всем своим видом директор старался излучать доброжелательность и участие, но голубые глаза Дамблдора крайне внимательно за ней наблюдали.
— Как Вы чувствуете себя, мисс...? — Директор сделал вопросительную паузу.
— Грейнджер... Гермиона Грейнджер, сэр, — чуть сорвавшимся от волнения голосом представилась Гермиона.
— Мисс Грейнджер, меня зовут Альбус Дамблдор. Вы находитесь... — Директор не успел закончить свою речь.
— Я знаю, кто Вы, и где я нахожусь, — тихо, но уверенно вставила Гермиона. Она продолжала смотреть директору прямо в глаза.
Дамблдора немного смутил ответ Гермионы. Он предполагал, что её нужно будет долго успокаивать, судя по тому, что передали ученики, уверять в том, что здесь ей не желают зла. Такого напора и уверенности он совсем не ожидал.
«А она очень занятна», — подумал Дамблдор.
— Как любопытно... — протянул директор. — Тогда, мисс Грейнджер, почему же я Вас не знаю? Вы не могли бы объяснить мне, как очутились на территории школы?
«Вот он — вопрос на сто баллов, — подумала Гермиона. — С чего же начать...»
Напряжение росло, да и молчание слегка затянулось. Наконец, Гермиона набралась смелости и нарушила тишину:
— Я ученица Хогвартса... Из 1997 года, — осознавая всю абсурдность сказанного, выпалила Гермиона.
От удивления лицо директора чуть вытянулось, от чего очки съехали на самый кончик носа. Легкий звон пузырьков в руках мадам Помфри затих.
— Я всё-таки думаю, мисс Грейнджер, — директор быстро опомнился от шока, — что Вы еще плохо себя чувствуете. Может, мы вернемся к нашему разговору чуть позже? — поправляя очки, предложил Дамблдор. — Поппи, дорогая, — вставая со стула, директор обратился к медсестре, — хорошенько позаботься о нашей гостье. — Мадам Помфри лишь кивнула в ответ, выражение её лица было строгим от волнения.
Дамблдор уже собирался покинуть больничное крыло, но Гермиона остановила его.
— Вы не верите мне, это вполне понятно. Я бы сама себе не поверила. — Голос Гермионы дрожал, щёки запылали от смущения. — Но это правда. Как и то, что Вы, директор, часто ставите проходным паролем в свой кабинет название Ваших любимых сладостей. И у вас есть феникс, — категорично добавила она.
Дамблдор снова присел на стул и с ещё большим любопытством принялся рассматривать Гермиону.
— Я внимательно слушаю Вас, мисс Грейнджер, — деловым тоном обратился он к Гермионе.
* * *
Гермиона подробно рассказала, при каких обстоятельствах она попала в прошлое: про то, как в неё послали Аваду, про песок времени из хроноворота. Дамблдор слушал внимательно, не перебивая. Сознательно умолчала Гермиона в своём рассказе лишь о том, кто именно послал в неё Непростительное заклятье и как попал к ней маховик времени. Она твёрдо решила не рассказывать подробностей о будущем никому, даже Дамлдору, особенно Дамблдору, чтобы, не дай Мерлин, ничего не поменялось. Страстная надежда вернуться поддерживала Гермиону, и она очень надеялась вновь увидеть всех, кого так любила. Рисковать она не могла.
Когда Гермиона закончила свой рассказ, директор выглядел озадаченным.
— Вы верите мне, сэр? — с надеждой в голосе обратилась Гермиона к Дамблдору.
— Да, верю, — просто и искренне ответил старый волшебник. В его глазах Гермиона уловила тень печали. — Как жаль, — уже чуть тише произнёс Дамблдор, — что настанут такие тёмные времена, и в стенах этой славной школы будут произноситься Непростительные заклинания.
Он был расстроен, но быстро совладал с собой.
— Как бы печально всё это ни было, теперь нам нужно позаботиться о Вас, мисс Грейнджер. — Директор посмотрел на Гермиону тёплым ласковым взглядом. — Нужно подумать, как вернуть Вас обратно в Ваше время.
— Альбус, — обратилась к Дамблдору до этого момента молчавшая мадам Помфри, — девочка сказала, что проглотила песок времени. Думаю, у меня есть пара идей. Мы можем это обсудить.
Дамблдор посмотрел на медсестру и поспешно закивал головой:
— Конечно, конечно, Поппи. — Директор снова перевёл взгляд на Гермиону. — А пока мы будем стараться решить проблему, Вам, Гермиона, не стоит забрасывать учёбу, — будете продолжать своё обучение.
В данной ситуации Гермиона совсем не думала про уроки. Но директор был прав: чтобы остаться в Хогвартсе и не привлекать к себе ненужного внимания она должна здесь учиться. Да и чтобы не сойти с ума от тоски, нужно было себя чем-то занять.
— Думаю, это хорошая идея, сэр, — пожав плечами, согласилась Гермиона.
— И ещё, мисс Грейнджер, Вам нужно выбрать себе другое имя, — посоветовал директор.
— Зачем? — по началу не поняла Гермиона.
— Вполне вероятно, что с некоторыми своими новыми сокурсниками вы можете встретиться в будущем. — Ответ был исчерпывающий.
Это обстоятельство Гермиона как-то упустила из виду. Если она уже видела Сириуса, то увидит и родителей Гарри, и мародёров, и гадкого Петтигрю, и профессора Снейпа... Брр! При воспоминании о двоих последних Гермиону передёрнуло.
Дамблдор, не отрывая глаз, следил за сменяющими друг друга эмоциями на лице Гермионы. И потому, как она передёрнула плечами, понял: есть люди, которых она явно не рада будет увидеть снова.
— Давайте, мисс Грейнджер, я сам выберу Вам имя? — лукаво предложил директор, видя некоторую отстраненность Гермионы.
— Хорошо, — ответила Гермиона. Она еще пыталась в полной мере понять, с кем ей, вероятнее всего, придется столкнуться в стенах любимого замка.
— В греческой мифологии Гермионой звали дочь Менелая и Елены. Вот вам и новое имя — Елена Менелая.
«Да у Дамлдора, вероятно, всегда было специфическое чувство юмора», — улыбнувшись, подумала Гермиона.
— Судя по улыбки, Вы довольны, Елена? — Дамблдор сознательно назвал Гермиону новым именем, как бы давая примерить его, словно новую мантию.
— Вполне, — продолжая улыбаться, ответила Гермиона. Имя волновало её меньше всего.
— Вот и замечательно! Я выделю деньги из школьного бюджета, чтобы Вы могли приобрести себе всё необходимое для учёбы. А завтра, во время завтрака, Распределительная шляпа выберет Вам факультет, — улыбаясь в ответ, закончил директор свою речь.
— Всё, мисс Грейнджер, теперь Вам нужно отдыхать, — тоном, нетерпящим возражения, сказала мадам Помфри.
Дамблдор поднялся со стула и обратился уже к мадам Помфри:
— Поппи, дорогая, как освободишься, поднимись в мой кабинет.
Пожелав Гермионе приятного отдыха, директор ушёл. Почти сразу за ним ушла и мадам Помфри.
В больничном крыле стало тихо и темно. Гермиона повернулась на бок и до самого лица натянула одеяло. Напряжение ушло, и она крепко заснула. Во сне Гермиона улыбалась, видя своих друзей, но даже не догадывалась, что чем больше тайн хранит человек, тем сложнее держать всё под контролем. В скором времени ей предстояло узнать это.
15.12.2013
Глава 3
Coldplay — Paradise
Гермиона шла на ощупь в абсолютной темноте. Словно издалека доносились резкие звуки и непонятные шорохи, долетали незнакомые запахи. Внутри, там, где она находилась, было очень сыро, а потому холод чувствовался явственнее. Осторожно ступая вдоль высоких бесконечных стен, слабо касаясь рукой влажных плотно уложенных камней, Гермиона не испытывала страха. Ей понадобилось совсем немного времени, чтобы понять, что стена была одна, а она сама всё это время ходила по кругу. Все звуки исходили от неё самой. Осознав это, Гермиона отстранилась от стены и вытянула руки вперёд. Руки ни на что не наткнулись. Затем она сделала несколько шагов вперед, вправо и влево — вокруг неё была пустота. Любопытство Гермионы моментально улетучилось, ей стало страшно. Застыв на месте и затаив дыхание, она внезапно остро почувствовала, что опасность неотвратимо приближается. Она собиралась закричать, снова вытянула руки вперёд, будто выстраивая защиту, когда на её плечи сзади легли сильные мужские руки. Крепко схватив Гермиону, они дёрнули её к себе... Сон оборвался.
По-видимому, было еще рано, а солнце только взошло. Его слабые лучи, проникшие в больничное крыло сквозь незащищенное шторами окно, рождали удивительную игру света: освещали помещение лёгким серебристым светом, оживляли старые комоды и тумбы, заставляя многочисленные пузырьки в них легонько звенеть, взбивали подушки и отдергивали ткань на ширмах у кроватей.
Наблюдая за такой красотой, Гермиона не сразу заметила, что её бьёт озноб, а щеки пылают, испаряя со своей поверхности недавние соленые капли. Таинственный ночной кошмар по-прежнему сжимал её в стальных тисках ужаса.
— Мисс Грейнджер, всё хорошо? — Мадам Помфри спешила к своей подопечной, на ходу завязывая передник и поправляя колпак на голове. — Вы чем-то напуганы...
Колдоведьма достала из бокового кармана густое светло-зеленое зелье и предложила его Гермионе, чтобы та ещё поспала. Но Геримона вежливо отказалась, успокоив мадам Помфри и пообещав не вставать с кровати раньше времени. Потом она долго лежала, всматриваясь в потолок. Фрагменты сна, с каждым мгновением, казались призрачнее и уходили всё глубже в подсознание, как и воспоминание о руках, которые спасли её.
Прошло несколько минут, возможно, даже час. Гермиона не спеша села на кровати и увидела на тумбочке объёмный сверток, как оказалось позже, с новыми вещами, стопкой книг по основным предметам, чернилами, перьями, палочкой и запиской от Дамблдора:
«Мисс Грейнджер, здесь Вы найдете всё, что Вам понадобится в ближайшее время. Волшебная палочка временная, в следующие выходные Вам следует посетить Оливандера — он что-нибудь подберет. Остальные книги по дисциплинам, которые Вы выберите для себя при определении на факультет, сможете заказать совиной почтой, как и другую одежду. На Ваше имя в Гринготтсе открыт небольшой счет.
Желаю Вам удачи. Альбус Дамблдор».
* * *
До этого утра Гермиона считала самым волнительным моментом вечер, когда она впервые увидела Хогвартс наяву. Теперь нервная дрожь владела каждой клеточкой её тела, а горло сдавливало при одной только мысли о предстоящем. Стремительной походкой, крепко прижимая к груди книги (на самом деле, Гермиона схватила первые попавшиеся, просто, чтобы занять чем-то руки), шла по узкому, плавно изгибающемуся коридору по направлению к Большому залу. Столько раз она бродила и бегала по коридорам любимого замка, что, казалось, не было уже ничего, что она могла бы не заметить. Но вот что поразительно — Хогвартс оставался прежним, безостановочно меняясь. Мерцающие факелы на чёрных кованых держателях заливали всё пространство мягким оранжевым светом и озаряли высокие стены, удаляющийся пол, простирающийся в неизвестность потолок, открывая взору Гермионы очарование родного дома, который всегда откроет перед тобой свои двери, защитит, отразит зло. И так и произошло — Гермиона была в безопасности. Колени же продолжали подводить из-за неотвратимости знакомства с нынешними обитателями Дома. Поэтому хоть в коридоре уже было пусто, Гермиона то и дело нервно озиралась по сторонам, с тревогой ожидая встречи с будущими однокурсниками. Ей так никто и не встретился. Наконец, она подошла к дверям Большого зала. Перед глазами все плыло, тревога бушевала внутри...
В Большом зале было, как обычно в утро воскресенья, шумно и оживлённо. Если бы Гермиона отпустила себя, то заметила бы, что первокурсники-рэйвенкловцы с искренним восторгом, доступным лишь детям, распечатывают свою почту, а староста Гриффиндора рьяно спорит о чем-то со своим коллегой из Хаффлпаффа. Но она брела вдоль столов, выстроенных в ряд, дышала вполсилы и готова была кричать от одиночества, которое набросилось на неё с первым взглядом на стол родного факультета и больше не отпускало. Да она и не противилась этому.
— Мисс Елена Менелая, — внутри у Гермионы всё радостно затрепетало, когда к ней обратилась профессор МакГонагалл, — директора сегодня, увы, не будет. Он поручил мне определить Вас на факультет. Прошу.
Она указала на пустой табурет и Шляпу на нём. Минерва МакГоналл смотрела на неё, слегка поджав губы, что всегда означало — слушать её стоит беспрекословно. Черты лица профессора Трансфигурации еще не обрели той жесткости, какую наблюдала Гермиона в своём любимом преподавателе. Однако каштановые волосы уже тронула седина, а руки почти так же сильно напоминали две ветви засыхающего дерева.
По мере наполнения Зала студентами шум только увеличивался. Гермиона попыталась зацепиться взглядом хоть за кого-нибудь, видя легкое недовольство профессора МакГонагалл. Но взгляд скользил по лицам, не запоминая их. И от этих бесплодных попыток Гермиону стало тошнить.
В этот самый переломный момент из задней двери появился Дамблдор. Все студенты поспешно заняли свои места, взгляды их устремились на директора. В Большом зале воцарилась тишина. Гермиона тоже замерла. Никогда прежде она не видела, чтобы Дамблдора так боготворили. Его боялись, его ненавидели, его возносили до небес. Это немного расслабило натянутые нервы. У Гермионы появился шанс увидеть профессора в высшей степени великим, на пике преданности и признания.
Дамблдор вышел в центр. Он пристально смотрел в глаза Залу, давал каждому его обитателю частицу своего внимания. Затем он заговорил:
— Прежде чем начать завтрак, я хотел бы поприветствовать новую ученицу Хогвартса. Она прибыла к нам из Румынии. Прошу любить и жаловать — Елена Менелая!
В одно мгновение Гермиона встретилась с сотней любопытных глаз. Тогда она взглянула на Дамблдора: директор ждал этого и чуть заметно подмигнул. Гермиона ощутила уверенность и робко улыбнулась в ответ — сначала ему, а затем и всем собравшимся в Зале.
— Прошу вас, мисс Менелая, подойдите ко мне, — попросил Дамблдор.
Неторопливым шагом Гермиона направилась к нему. Да, она преодолела скованность, но волнение никуда не ушло — так что, избегая встретиться взглядом с кем-то конкретно, Гермиона пересекла расстояние от центра Большого зала до преподавательского стола.
— Я в Вас верю, моя дорогая, — шепнул Дамблдор, передавая её в распоряжение несколько смутившейся МакГонагалл и молчаливой Шляпе.
Гермиона опустилась на табурет. Профессор Макгонагалл одела ей на голову Распределяющую шляпу. Шляпа встрепенулась и негромко воскликнула:
— Сколько достоинств! Здесь и острый ум, и индивидуальность, и отвага, и тайные помыслы...
Ненадолго Шляпа замолчала, словно задумавшись.
— В твоём сердце столько самопожертвования, что я, пожалуй, уже решила, куда тебя отправить, — возобновила речь старая Шляпа. — Тебе очень подойдёт Гриффиндор, — так тихо, что слышать её могла только сама Гермиона, закончила она.
Приключения остались позади, там, где Малфой чуть ни прикончил её в полузаброшенном коридоре. Гриффиндор означал новое погружение. Мародеры, Снейп, для которого Львиный факультет хуже красной тряпки... Все важные события обязательно затронут её, если она позволит определить её туда. Но что, если это всё было шансом понять, какая еще жизнь могла ждать одиннадцатилетнего ребенка, так сильно жаждущего спасать всех вокруг!
Гарри рассказывал им с Роном про Слизерин и самый важный в жизни спор со Шляпой. Гермиона точно знала, чего хочет.
— Прошу, отдай меня на Рэйвенкло, — заявила Гермиона еле слышно, но оттого не менее твердо.
— Зачем это? — удивлённо проскрипела Шляпа. — Тобой будет гордиться весь волшебный свет! Подумай, что стоит на кону, девочка...
— Я и через двадцать лет не пожалею о принятом решении. — Гермиона замолчала. Но всё внутри у неё ожидало приговора.
— Рэйвенкло! — на весь Зал выкрикнула Распределяющая шляпа.
Раздались аплодисменты. Сначала острожные, а потом настоящие, громкие. Профессор МакГонагалл сняла Распределяющую шляпу с головы Гермионы; последняя широко улыбалась на приветствия новых однокурсников. Она чувствовала, как благодаря тому, что очутилась так далеко от своего времени, сможет понять себя, сможет открыть в себе новую грань. Это вдохновляло.
— Поздравляю факультет Рэйвенкло с новой ученицей, — улыбаясь, сказал директор, салютуя золотым кубком.
Аплодисменты в Зале вспыхнули с новой силой, а на столах появилась еда. Застучали о тарелки столовые приборы, то там, то тут возобновились негромкие разговоры, разнося по периметру веселый смех и чьи-то громкие реплики. Гермиона, обосновавшись на новом месте, тоже взяла ложку и принялась за еду. Мир вокруг обретал очертания альтернативной реальности, и очень хотелось поскорее окунуться в неё, чтобы забыть, что путешествие сюда вряд ли будет безобидным. Директор, незаметно для Гермионы наблюдающий за ней весь вечер, с её появления в Зале, был в этом уверен.
15.12.2013
Глава 4
Сплин — Пластмассовая жизнь
Прошла уже неделя с момента появления Гермионы в Хогвартсе. Школьная жизнь набирала свои обороты, становясь привычной. Гермионе очень нравился ее новый факультет: здесь никого не удивляло, что ты все свободное время посвящаешь выполнению домашнего задания, или сколько десятков книг ты принесла из библиотеки.
Уроки, чтение всего подряд, снова уроки. Лишь изредка эта череда прерывалась посещениями Больничного крыла. Мадам Помфри давала Гермионе одну за другой горькие настойки, после водила по ней волшебной палочкой и отправляла обратно. Поначалу Гермиона настойчиво пыталась выяснить у колдоведьмы, насколько плодотворны их с директором усилия по возвращению ее назад. Однако в эти моменты мадам Помфри сразу же просила тишины, мотивируя это тем, что ей нужно сосредоточиться. Гермиона быстро сделала вывод, что никто не намерен делиться с ней результатами работы, пусть они даже и были.
За эту неделю в стенах школы Гермиона встретила всех своих старых знакомых, и о каждом у нее сложилось определенное мнение. Во время занятий она незаметно наблюдала за ребятами, с которыми училась, за компаниями и отдельными учениками, постепенно узнавая много нового или пополняя старую информацию.
Первыми, кого встретила Гермиона, были мародёры, точнее, только Джеймс Поттер и Сириус Блэк. Их невозможно было не заметить: вызывающие, красивые, бесшабашные. Если где-то был слышен громкий смех, перерастающий в потасовку, можно было сказать с полной уверенностью — там были они. В каждом тихом девичьем разговоре на ночь, в восхищенных рассказах первокурсников, недовольных и нравоучительных разговорах профессоров Гермиона слышала их имена. Это были звезды Хогвартса. Но она не симпатизировала им. Даже зная, что в будущем это очень отважные и смелые люди, которые будут безгранично дороги ее лучшему другу, она считала их слишком заносчивыми, самоуверенными и ветреными. Помня первую странную встречу с новенькой, Сириус Блэк даже пытался приударить за Гермионой. Он старался чаще попадаться ей на глаза и много раз пытался заговорить. Но Гермиона раз за разом тактично находила предлог, чтобы уйти. Девушка сделала все, чтобы не дать парню даже шанса. Сириус очень быстро оставил попытки сблизиться с новой ученицей и нашел себе другое приключение в лице смазливой пятикурсницы с Гриффиндора.
Питер Петтигрю повсюду таскался за ребятами. Вечно стоя за спинами Поттера и Блэка, подначивал их на ту или иную выходку или пакость, украдкой хихикал и злобно щурил глаза. Видно, он всегда был таким и воспринимал мародёров не как друзей, а как свою защиту и лояльных покровителей. Он всегда был на стороне грубой силы, так как сам ничего собой не представлял.
«Вот уж действительно — хвост», — с омерзением думала про себя Гермиона.
Люпина в компании мародёров Гермиона видела нечасто. Он всегда был занят чем-то полезным: учёбой или дежурством. Почти каждый вечер Гермиона встречала его в библиотеке. Усердно склонившись над учебниками, он имел привычку, как и Гермиона, тщательно все конспектировать. Казалось, в дружных рядах мародёров он был совестью. Так же, как Люпин, Гермионе очень нравилась Лили. Только у нее было влияние на Джеймса, только она, не страшась и не стесняясь в выражениях, могла сказать Поттеру и Блэку все, что думает об их поведении. И хотя бы ненадолго призвать парней к порядку.
* * *
Чтобы отвлечься от осознания того, что дом так далёко, Гермиона с головой ушла в учёбу. Часами просиживала в библиотеке. Старалась как можно реже выходить из комнаты девочек; даже в общую гостиную редко спускалась. Все дни ее новой жизни проходили в штудировании книг под девизом: «Умру, но выучу, хоть это и не столь важно». В свете последних событий даже для самой Гермионы было удивительно, как ей удалось найти себе подругу.
Ею стала Ева Беккер, однокурсница Гермионы, которая жила в соседней с ней комнате. Брюнетка невысокого роста, с короткой стрижкой под мальчишку, очень деятельная и неординарная особа, по характеру Ева немного напоминала Гермионе Полумну. Девушка была чрезмерно наивна, легковерна, но при этом прямолинейна и очень открыта. Для неё все люди были друзьями, а значит, всем можно было доверять.
Ева подсела к Гермионе в библиотеке.
— Привет. Меня зовут Ева. Мы учимся с тобой на одном к<