Письмо от 4 сентября 1916 г.
ДОРОГИЕ РОДИТЕЛИ:
К вашему удивлению, вы, несомненно, читали о моей двадцатой победе. Вероятно, вы не ожидали, что я буду много летать, когда буду организовывать своё новое подразделение.
Несколько дней назад к нам прибыли два новых «Фоккера», и вчера я совершил свой первый полёт. На фронте враг был очень активен. Они довольно стремительно выросли. Пока я наслаждался мирным круизом в нашем тылу, один из них напал на меня. Я не обращал внимание на него (он был выше меня). Чуть позже я увидел взрывы бомб около П. Здесь я увидел биплан B.-Е. и вместе с ним три одноместных «Виккерса», очевидно разведчика и его защитников. Я атаковал B.-Е., но в разгар работы остальные трое беспокоили меня, поэтому мне пришлось бежать. Один из них решил, что может получить меня во что бы то ни стало, и последовал за мной. Немного в стороне от остальных, я принял бой, и вскоре поймал его. Я не отпустил его; у него больше не осталось боеприпасов. При спуске он тяжело качался из стороны в сторону. Как он сказал позже, это было непроизвольно; я искалечил его машину. Он приземлился к северо-востоку от Т. Лётчик выпрыгнул из горящей машины и замахал руками и ногами, потому что тоже загорелся. Я отправился домой, чтобы получить свежие патроны и начать заново, потому что прибыло больше англичан. Но я не имел успеха. Вчера я забрал англичанина, которого пленил, из лагеря для военнопленных и отвёз его в казино на кофе. Я показал ему своё лётное поле и узнал от него много интересного. Моё поле деятельности близится к завершению, и я чрезвычайно занят.
Сентября 1916 г.
Тем временем, мой счёт достиг двадцати пяти.
Номером 21 я занялся в одиночку. Бой с этим бипланом «Виккерс» длился недолго. Я атаковал его под углом сзади (лучше всего; оказаться прямо позади него не так хорошо, потому что мотор действует, как защита). Напрасно он пытался выбраться из этой плохой позиции; я не дал ему шанс. Я подошёл так близко, что моя машина была испачкана последующим взрывом его самолёта. Он упал, крутясь, как бумеранг. Наблюдатель выпал из машины прежде, чем она ударилась о землю.
Номер 22 был довольно смелым; со своими товарищами он плыл над нашими позициями, атакуя наши машины. Это было слишком плохо для него, а также для одного из его друзей, который был сбит двумя «Румплерами». Номер 22 упал так же, как и 21-й накануне, только он приземлился на своей территории.
Номер 23 был тяжёлым. Я преградил путь эскадрилье, которую он возглавлял, и выбрал второго. Он начал уходить. Третьего атаковал лейтенант Р., и вскоре он привлёк лейтенантов Б. и Р., но, несмотря на это, бежал на свою территорию. Мой противник сделал вид, что падает после первых выстрелов. Я знал этот трюк и внимательно следил за ним. Он действительно попытался спастись на своей территории. Ему это не удалось. У М. он упал. Его крылья сломались и машина разбилась. Поскольку он лежал далеко за нашим фронтом, у меня не было возможности проверить обломки. Однако, один раз я пролетел над ним на очень малой высоте.
Через некоторое время я увидел нескольких англичан, которые кружили над Р. Когда я подлетел ближе, они захотели атаковать меня. Поскольку я был ниже, я не обращал на них внимания, но развернулся. Когда они увидели, что я не буду драться, один из них напал на другую немецкую машину. Я не мог допустить, чтобы это продолжалось. Я напал на него, и вскоре он пострадал за это. Я прострелил топливный и масляный баки и ранил его в правое бедро. Он приземлился и попал в плен. Это был номер 24.
Номера 25 пришлось ждать до следующего дня. Флотилия из семи англичан пролетел над нашим полем. Я взлетел за ними и отрезал путь к отступлению. У П. я приблизился к ним. Я был ниже и, следовательно, почти беззащитен. Они воспользовались этим и атаковали меня. Дерзость! Но вскоре мы поменялись ролями, и я нацелился на одного из них. Я был близко к нему и дал 500 выстрелов с сорока метров. Ему было достаточно. Лейтенант фон Р. сделал ещё несколько выстрелов по нему, но ему и без них пришёл конец. В Х. он упал в лес и полностью разрушился.
Здесь очень оживлённо. Англичане всегда появляются стаей. Я сожалею, что у меня не хватает машин для всех людей. Вчера прибыла первая партия. Вторая половина придёт очень скоро. Вчера они сбили двух англичан и, немного погодя, оставшиеся англичане ушли.
Вчера прибыл мой офицер специальной службы; он освободит меня от большого объёма работы. Тем не менее, я сильно занят, даже когда не летаю. Многое нужно сделать, если нужно сделать эскадрилью практически из ничего. Но мне приятно видеть, как всё постепенно развивается, как я планировал.
ПОЗЖЕ
В то же время ситуация значительно изменилась. Двое моих людей и я ворвались в английскую эскадрилью и провели тщательную уборку. Каждый из нас сбил англичанина. Мы хорошо ладим; с прошлого вечера пять англичан. Я сбил лидера, которого узнал по маленьким флажкам на одном из самолётов. Он приземлился в Е. и поджёг машину. Его наблюдатель был легко ранен. Когда я приехал на автомобиле, их обоих уже увезли. Он приземлился, потому что я расстрелял его двигатель на куски.
Письмо от 8 октября 1916 г.
Вчера вы прочитали про номер 30, но даже это устарело. Номер 31 последовал за своими предшественниками.
17 сентября пришёл номер 27. С несколькими своими людьми я атаковал эскадрилью бипланов B.-Е. на обратном пути из С. Мы сбили шесть из восьми. Спаслись только два. Я выбрал лидера и пробил его двигатель, так что он приземлился. Он сел прямо возле одного из наших аэростатов. Они едва спустились, когда самолёт загорелся. Кажется, у них есть способы уничтожать машину, как только она приземлится. 19 сентября шестеро из нас ворвались в английскую эскадрилью. Под нами были машины с решётчатыми хвостами, а выше несколько «Моранов» в качестве защиты. Я выбрал один из них и поплыл за ним. На мгновение он ушёл от меня, но к западу от Б. я догнал его. Один пулемёт заклинило, но другой я использовал с впечатляющим эффектом. С короткого расстояния я стрелял в него, пока он не упал, объятый пламенем. В течение всего этого времени он управлял очень неуклюже. Это был номер 28.
27 сентября я встретил семь английских машин около Б. Я начал патрульный полёт с четырьмя своими людьми, и мы увидели эскадрилью, которую я сначала счёл немецкой. Когда мы встретились к юго-западу от Б., я увидел, что это вражеские самолёты. Мы были ниже, и я сменил курс. Англичане миновали нас, полетели к нам, облетели вокруг нашего аэростата, а затем отправились на свою территорию. Однако, тем временем, мы достигли их высоты и отрезали путь к отступлению. Я дал сигнал атаковать, и началось общее сражение. Я атаковал одного; слишком близко; нырнул под него, и, повернувшись, увидел, что англичанин отвесно падал.
Поскольку оставалось достаточно других, я выбрал новый. Он попытался спастись, но я последовал за ним. Я стрелял в него очередь за очередью. Его выносливость удивила меня. Я чувствовал, что он давно должен упасть, но он продолжал идти по тому же кругу. Наконец, это стало слишком для меня. Я знал, что он давно мёртв, и каким-то чудом, или упругого управления, не меняет курс. Я подлетел довольно близко к нему и увидел, что пилот лежит мёртвый, наполовину сползший со своего места. Чтобы узнать позже, какой самолёт я сбил (в конце концов, он должен упасть), я заметил номер – 7495. Затем я оставил его и атаковал следующего. Он сбежал, но я оставил на нём след. Пройдя близко под ним, я увидел большую дыру, которую проделал в его фюзеляже. Вероятно, он не забудет этот день. Мне пришлось работать, не покладая рук.
Номер 30 был очень простым, я удивил истребитель над нашей линией фронта – мы называем эти истребители "Haeschen" (кролики) – открыл по нему огонь; он наклонился и исчез.
Падение номера 31 было прекрасным. Мы, пять человек и я, развлекались, атакуя каждую французскую или английскую машину, которую видели, и стреляли из пулемётов, чтобы проверить их. Это не понравилось нашим оппонентам. Внезапно, далеко внизу, я заметил одного парня кружащим, и пошёл за ним. С близкого расстояния я открыл огонь, тщательно целясь. Он облегчил мне жизнь, летя прямо. Я оставался в двадцати или тридцати метрах позади и стрелял, пока он не взорвался с большой жёлтой вспышкой. Мы не можем назвать это боем, потому что я оказался сюрпризом для противника.
Со мной всё хорошо; здоровая, хорошая еда, хорошее жильё, хорошие товарищи и много дел.
Октября 1916 г.
За последние несколько дней мои полёты были довольно успешными.
13 октября несколько моих людей и я ворвались в строй «Виккерсов» примерно равный по количеству. Они не хотели драться и пытались уйти. Мы пошли за ними. Я атаковал одного, увидел, что лейтенант К. уже был за ним, выбрал другого, напал на него над П. и выстрелил в него двумя залпами. Я спустился примерно на 400 метров, делая так, и должен был отпустить его, потому что двое других были за мной; что я не оценил. Однако, он приземлился среди своих артиллерийских позиций.
15 октября было много дел. В последнее время английские атаки происходят в два или три часа дня. Потому что у них есть представление о том, что мы спим. Как раз в это время мы взлетели. Между Т. и С. мы устроили уборку; то есть атаковали и преследовали каждого англичанина, которого могли найти. Я сожалею, что в это время упал только один (М. сбил своего четвёртого). Вскоре после этого я увидел истребитель, развлекающийся над линией фронта. Я атаковал и прикончил его первым делом; наверно, я мгновенно убил пилота. Машина так сильно врезалась в землю, что подняла огромное облако пыли. Это был номер 33.
10 октября. Во второй половине дня, я ворвался в строй из шести «Виккерсов». Я прекрасно повёл время. Английский лидер шёл прямо на меня, и я разделался с ним после первой атаки. Когда пилот погиб, он упал, а я наблюдал, пока он не разбился, а затем выбрал другого. Мои люди веселились с другими англичанами. Один англичанин выбрал меня, приблизившись, и я последовал за ним вплотную к земле. Тем не менее, умело летя, он спасся.
День был хорошим для моей команды. Лейтенант Р. сбил свой пятый, а лейтенант С. – один, так что всего в этот день мы сбили пять.
16-го я получил номер 35. После некоторого бесплодного полёта, я увидел шесть «Виккерсов» над нашими позициями. Я последовал за ними с лейтенантом Б. Было ещё три машины. Лейтенант Лефферс атаковал одного и вынудил его приземлиться (его восьмой). Остальные сгруппировались в кучу. Я выбрал самый низкий и вынудил его прижаться к земле. Англичане не пытались помочь ему, но без проблем позволили мне взять его. После второго залпа он загорелся и упал.
Странно, что многие мои оппоненты загорелись. Другие в шутку говорят, что это ментальное внушение; они говорят, что всё, что мне нужно – это атаковать одного из врагов, и он загорается или, по крайней мере, теряет крыло.
В последние дни у нас была плохая погода. Нечего делать.
ПОСЛЕДНИЕ ОТЧЁТЫ
Октября 1916 г.
В 10:30 утра пятеро моих людей и я атаковали эскадрилью из шести бипланов F.-E., летящих от Д. Машина, которую я атаковал, упала на своих позиции после того, как сначала потеряла наблюдателя.
Его обломки лежат в пятистах метрах к западу от А.
Октября 1916 г.
11:45. Несколько моих людей и я напали на два вражеских биплана, приближавшихся с востока. Оба упали. Тот, которого атаковал я, был расстрелян.
Октября 1916 г.
Около 3:40 дня я увидел, как английская машина атакует два наших биплана. Я немедленно атаковал и заставил его приземлиться, хотя он пытался спастись.
Юго-западу от леса в Г. Он приземлился в огромной воронке от снаряда и сломал машину. Пилот был выброшен.
Октября 1916 г.
Сегодня утром, около М., я сбил английский биплан B.-E.
Октября 1916 г.
Около 4:45 семь наших машин, которые возглавлял я, атаковали несколько английских бипланов к западу от П.
Я атаковал одного и ранил наблюдателя, поэтому он не смог стрелять в меня. После второй атаки машина начала дымить. И пилот, и наблюдатель, казались мёртвыми. Он упал во вторую линию английских траншей и сгорел. Поскольку я был атаковал «Виккерсом», пролетев двести или триста метров, я не видел этого. Согласно докладу Группы А в А. на К. 1, машина B.-E., атакованная одной из наших одноместных машин, упала. Это, должно быть, мой.
Из последнего письма
…Мать не должна беспокоиться обо мне; всё не так страшно, как ей кажется. Ей просто надо подумать обо всём, что у меня было на этой работе, не говоря уже о нашем преимуществе в знании того, как летать и стрелять.