Аналитическая записка
Как известно, последовательное и стабильное развитие конкуренции является наиболее важным и необходимым условием функционирования всей рыночной экономики. В частности, она способствует повышению уровня заинтересованности хозяйствующих субъектов в доступе на рынок и осуществлению деятельности, а также модернизирует производство, позволяет оптимизировать издержки, улучшать качество товаров в борьбе за потребителей. Именно поэтому сохранение отношений между участниками рынка, организация контроля за отсутствием возможных правонарушений и злоупотреблений представляется одной из основных экономических задач государства. Однако, нарушение антимонопольного законодательства может проявляться не только в действиях самих хозяйствующих субъектов, препятствующих или создающих иные барьеры для конкурентов на товарных рынках. Так, нередки случаи проявления злоупотреблений и затруднений сохранения и развития конкуренции со стороны самих публичных органов власти разных уровней. Подобная деятельность способна причинить еще больший вред участникам рынка, в силу наличия определенных властных полномочий, механизмов и рычагов воздействия, которыми наделены указанные субъекты.
Таким образом, здоровые конкурентные отношения могут «испытывать» давление, которое необходимо выявлять и пресекать. Зачастую, хозяйствующие субъекты вынуждены следовать указаниям органов публичной власти или иных субъектов, наделенных властными полномочиями, не предполагая наличие нарушений, более того, способов защиты.
Тем не менее, подобные препятствия к осуществлению предпринимательской деятельности должны быть своевременно выявлены, верно квалифицированы и пресечены, чему способствует наличие указаний на конкретные виды нарушений антимонопольного законодательства, а также пополнение такого перечня. Стремление к определенности в законодательстве, недвусмысленности способствует устранению пробелов и развитию однообразной правоприменительной практики в соответствие с указаниями закона.
В рамках проведенного мониторинга правоприменения была рассмотрена и проанализирована судебная практика, включающая решения судов высших инстанций, арбитражных судов округов, апелляционных судов на предмет наличия или отсутствия нарушений антимонопольного законодательства, в частности п.8 ч.1 ст. 15 Федерального Закона от 26.07.2006 N 135-ФЗ «О защите конкуренции» (далее – ФЗ «О защите конкуренции»). Законодательство устанавливает запрет на осуществление действий (бездействий) или принятие актов, которые приводят или могут привести к недопущению, ограничению, устранению конкуренции следующими субъектами[1]:
1. федеральными органам исполнительной власти без каких-либо ограничений, т.е. включая Правительство РФ, министерства, федеральные службы, федеральные агентства, Администрацию Президента РФ, другие федеральные органы исполнительной власти, а также их территориальные подразделения;
2. органами государственной власти субъектов РФ, также без каких-либо ограничений, т.е. правительствам, администрациям, министерствам, департаментам и другим;
3. органами местного самоуправления, т.е. администрациям муниципальных образованиям и их подразделениям;
4. иными органам и/или организациями, осуществляющими некоторые функции государственных органов или органов местного самоуправления (например, организации и органы международных межгосударственных объединений, в которых участвует Российская Федерация (СНГ, ЕврАзЭС, Союзное государство Белоруссии и России и другие); кроме того, к «иным организациям» можно отнести СРО, создаваемые на основе ФЗ от 01.12.2007 N 315-ФЗ «О саморегулируемых организациях» и других законов, и их национальные объединения, поскольку на СРО возложено выполнение государственных функций по решению вопросов о допуске организаций к осуществлению определенного вида деятельности на рынке;
5. организациями, участвующими в предоставлении государственных или муниципальных услуг; такие организации действуют в самых различных сферах, участвуя в предоставлении услуг в жилищно-коммунальном хозяйстве, в сфере обороны, юридических услуг, услуг в сфере высоких технологий и т.д.;
6. государственными внебюджетными фондами, т.е. Пенсионному фонду, Фонду социального страхования, Федеральному фонду и территориальным фондам обязательного медицинского страхования, Резервному фонду, Фонду национального благосостояния и др.;
7. Центральном банком РФ, занимающим в силу ФЗ от 10.07.2002 N 86-ФЗ «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)» особое место в системе органов государственной власти.
Вышеперечисленным органам запрещается осуществление деятельности, конкретизированной в п.1 ст. 15 ФЗ «О защите конкуренции». Однако, следует отметить отсутствие исчерпывающего характера указанного перечня видов нарушений установленного запрета. Тем не менее, потенциал содержащихся в норме запретов достаточно велик. Рассматриваемая норма является императивной, и исключения допускаются лишь в случаях, установленных Федеральными законами.
В связи с тем, что с внесением поправок Федеральным законом от 06.12.2011 N 401-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О защите конкуренции» и отдельные законодательные акты Российской Федерации», пункт 1 был дополнен еще несколькими видами запрещенной деятельности (пунктами 7, 8, 9, 10), следует уделить особое внимание разнообразию в их применении. В частности, более детальному изучению и анализу правоприменения подлежал п. 8 ч.1 ст. 15 ФЗ «О защите конкуренции»: а именно,запрет на создание дискриминационных условий.
С момента появления данного пункта по настоящее время, судебная практика «наполнилась» многочисленными спорами, предметом которых было как оспаривание решений и предписаний антимонопольного органа, выявившего нарушение, как и актов, действий (бездействий), принимаемых органами публичной власти в разных сферах деятельности.
В рамках проведенной работы были проанализированы 183 судебных решениясудов различных инстанций с целью выявления наиболее распространенных категорий дел; определения признаков дискриминационных условий; установления динамики анализа тенденций изменения количества рассматриваемых дел за период с 2014 года по настоящее время. Также, систематизация и обобщение судебной практики позволили выявить наиболее распространенную аргументацию в пользу наличия или отсутствия дискриминационных условий в деятельности субъектов, наделенных властными полномочиями.
В первую очередь, следует отметить, что легальное определение понятия «дискриминационные условия» содержится в законодательстве (п.8 ч.1 ст. 8 ФЗ «О защите конкуренции»). Так, подобные условия включают в себя: условия доступа на товарный рынок, условия производства, обмена, потребления, приобретения, продажи, иной передачи товара, при которых хозяйствующий субъект или несколько хозяйствующих субъектов поставлены в неравное положение по сравнению с другим хозяйствующим субъектом или другими хозяйствующими субъектами.
Во-вторых, важно, чтобы именно действия (бездействия), а также принятые субъектами, наделенными властными полномочиями, акты приводили (могли привести) к недопущению, ограничению, устранению конкуренции. Более того, отсутствие указание на конкретную нормуфедерального закона, разрешившуютакому субъекту принять оспариваемый акт, осуществить действия (бездействие), способствует удовлетворению заявленных по ч.1 ст. 15 ФЗ «О защите конкуренции» требований.
Суды разных инстанций при рассмотрении указанных дел опираются на исчерпанность приведенных сторонами доказательств, полномочность действия субъектов, отсутствие злоупотребления сторонами правом, недвусмысленность требований или указаний в принятых субъектами актах.
Такв Апелляционном определении, Верховный суд, рассматривая дело от 08.06.2016 N 67-АПГ16-1 пришел к выводу, что, если оспариваемый акт или его часть вызывает неоднозначное толкование, в этом случае оспариваемый акт в такой редакции признается недействующим полностью или в части с указанием мотивов принятого решения. Суд также отметил, что отсутствие критериев, согласно которым определяется срок действия договора (в данном случае договора на право осуществления деятельности на территории Новосибирской области по перемещению задержанных транспортных средств на специализированную стоянку, их хранению и возврату), предоставляет правоприменителю необоснованно широкие пределы усмотрения и возможность необоснованного применения исключений из общих правил. Подобная неопределенность путем создания преимущественных условий участия в конкурсе может привести к ограничению конкуренции.
ФАС Волго-Вятского округа в Постановлении от 22.01.2014 по делу N А28-6384/2013 оставил жалобу УФАС по Кировской области без удовлетворения, указав, что в материалах дела отсутствуют доказательства создания Администрацией необоснованных препятствий для осуществления деятельности каким-либо хозяйствующим субъектам. Более того, Управление, как отметил суд, не доказало наличие в деяниях всех признаков нарушения.
Весь объем изученных судебных решений позволяет выявить определенную динамику. Так, например, в период с 2014-2017 год, больше всего дел было рассмотрено арбитражными апелляционными судами в 2016 году (30), меньше всего в 2017 году (20 дел). Наиболее интересным представляетсясоотношение всего объема рассмотренных дел и числа дел, результатом рассмотрения которых стало выявление в действиях субъектов, наделенными властными полномочиями и принимаемых ими актах дискриминационных условий (результат - созданиезатруднений для доступа определенных хозяйствующих субъектов на товарный рынок, осуществления ими их предпринимательской деятельности, оказание преимуществ, преференций и т.д.).
Наибольшую результативность в рассматриваемый период показал 11-й Арбитражный апелляционный суд – порядка 18 рассмотренных дел по данной категории споров. Противоположное положение у 4-ого Арбитражного апелляционного суда, рассмотревшего всего 1 делоо признании незаконным действия и предписания антимонопольного органа, выявившего нарушение п.8 ч.1 ст. 15 ФЗ «О защите конкуренции» в результате реализации ПриказаГосударственного комитета Республики Саха (Якутия) по делам Арктики.[2].
Помимо количественных показателей, способствующих более наглядному и эффективному восприятию, важно определить категории проанализированных дел. Иными словами, весь массив проанализированных судебных решений в период с 2014 по 2017 год можно распределить по следующим категориям споров:
1. Розничная торговля товарами, предоставление услуг (пассажирские перевозки, торговля алкогольной продукцией);
2. Передача прав на государственное или муниципальное имущество;
3. Предоставление отдельным участника рынка преимуществ или создание барьеров (предоставление субсидий, налогообложение);
4. Организация закупокдлягосударственных, муниципальныхнужд.
Представляется, что данные сферы наиболее часто «подвержены» влиянию со стороны властных субъектов в силу предусмотренных в законодательстве механизмов делегирования полномочий по определенным вопросам с уровня субъекта РФ на уровень местного самоуправления. Однако, несмотря на единые требования, установленные федеральным законодательствам, в частности, к вопросам тарификации в разных отраслях, введения дополнительных ограничений или создания преференций, осуществления муниципальных закупок, властные субъекты муниципального уровня зачастую выходят за пределы своих полномочий в нормотворческой деятельности, а такженарушают предписания властного субъекта вышестоящего уровня.
Тем не менее, рассматривая решения высших судов, арбитражных судов округов, арбитражных апелляционных судов, можно отметить факт дифференцированного подхода судов к одним категориям споров, наличие противоположных позиций по рассматриваемым делам. Подобная двоякая практика выявления нарушений запрета на создание дискриминационных условий со стороны властных субъектовили его отсутствия формирует двусмысленность в понимании и определении содержания, устанавливаемого законодателем требования, и, как представляется, должна быть унифицированной.
Розничная торговля товарами и предоставление услуг включает в себя вопросы организации и регулирования торговли алкогольной продукцией,оказания пассажирских перевозок хозяйствующими субъектами. Категория является достаточно распространенной в различных субъектах в силу наличия спроса со стороны потребителей, и, как следствие большого количества заинтересованных в прибыли хозяйствующих субъектов, осуществляющих предпринимательскую деятельность. Несмотря на существующие ограничительные механизмы и «фильтры» со стороны властных субъектовдля получения доступа на товарный рынок и последующего взаимодействия на нем (например, получение лицензии на розничную продажу алкогольной продукции, получение свидетельства об осуществлении перевозок по маршруту регулярных перевозок победителем открытого конкурса и тд.), участники указанных рынков имеют и определенную свободу в реализации своих прав, организации своей предпринимательской деятельности, что говорит о синтезе императивных и диспозитивных начал законодательного регулирования. Тем не менее, вопросы ценовой политики, тарификации, а также временные ограничения ввиду недопущения злоупотреблений и полного волюнтаризма со стороны хозяйствующих субъектов, являютсяособозначимыми инаходятся в совместном ведении органов власти субъекта РФ или федеральных органов власти. Например, ВС РФ рассматривалнесколько дел об оспаривании отдельных положений закона Астраханской области[3], постановления кабинета Министров Чувашской области[4], постановления правительства Оренбургской области[5], которые, по мнению заявителей-хозяйствующих субъектов:
- нарушают права неопределенного круга лиц, в том числе права на свободное осуществление предпринимательской деятельности;
- ставят одних хозяйствующих субъектов в отношении остальных в преимущественное положение, что создает дискриминационные условия при осуществлении хозяйственной деятельности на рынке розничной продажи алкогольной продукции при оказании услуг общественного питания;
- приняты органами власти за пределами их полномочий.
В первом рассматриваемом деле, принятыми положениями закона Астраханской области вводился запрет на розничную продажу алкогольной продукции на вынос организациями, осуществляющими розничную продажу алкогольной продукции, и индивидуальными предпринимателями, осуществляющими розничную продажу пива и пивных напитков, а также сидра, пуаре (грушевого сидра), медовухи (медового напитка), при оказании такими организациями и индивидуальными предпринимателями услуг общественного питания. Принятыми положениями постановления кабинета Министров Чувашской области устанавливались дополнительные ограничения времени, условий и мест розничной продажи алкогольной продукции, в частности, не допускалась розничная в зонах рекреационного назначения, за исключением розничной продажи алкогольной продукции расположенными в указанных зонах предприятиями общественного питания, отнесенными к типу "ресторан" в соответствии с Национальным стандартом Российской Федерации ГОСТ Р 50762-2007. В свою очередь, отдельными положениями Постановления Правительства Оренбургской области не допускалась розничная продажа алкогольной продукции в розлив вторговых объектах (за исключением предприятий общественного питания, соответствующих типу "ресторан","кафе"), расположенных в нежилых встроенных, встроенно-пристроенных, пристроенных помещениях жилыхдомов и жилых многоквартирных домов».
Во всех вышеуказанных случаях, ВС РФ в апелляционных определениях приходит к выводу о действиях властных субъектов в пределах своихполномочий в соответствие с требованиями федерального законодательства, а также о допустимости введения дополнительных ограничений органами субъектов РФ, чтосвидетельствует об отсутствии создания дискриминационных условий для осуществления предпринимательской деятельности.
Организация регулярных пассажирских перевозок также регулируется федеральным законодательством, допуская при этом установление требований к осуществлению регулярных перевозок по нерегулируемым тарифам, в том числе, муниципальным нормативно-правовым актом. Например, ВС РФ в Определении от 12.01.2015 г.[6] пришел к выводу об отсутствии признаков дискриминационных условий вутвержденномвластным субъектом акте (Порядке проведения конкурсов на право заключения договоров об организации регулярных пассажирских перевозокавтомобильным транспортом по пригородным имежмуниципальным маршрутам) в части установления в качестве критериев конкурсного отбора срока эксплуатации транспортных средств, а также распределения баллов по критериям отбора. Аргументы УФАС РФ отом, что такие критерии могут создать дискриминационные условия для перевозчиков, не относящихся к крупным и имеющим большую материальную базу; не позволяют обеспечить безопасные условия перевозки, а также ограничивают конкуренцию на рынке пассажирских перевозок, были отклонены ВС РФ, как направленные на переоценку доказательств и оспаривание выводов судебных инстанций.
В большинстве рассмотренных дел по данной категории,суды действуют следующим образом:
- ВС РФ отказывает в передаче жалоб заявителей для пересмотра в Судебную коллегию по экономическим спорам Верховного Суда РФ;
- суды оставляют без изменения постановления арбитражных апелляционных судов или арбитражных судов округов, подтверждая отсутствие создания актами или действиями властных субъектов дискриминационных условий, а также действийтаких органов в рамках их компетенции.
Однако, встречаются и случаи выявления судами нарушений антимонопольного законодательства. Например, 3-й Арбитражный апелляционный суд[7], рассматривая дело об оспаривании действий местной администрации по установлению декоративных экранов вдоль павильонов с одной стороны кладбища, вид которого «угнетал жителей микрорайона» отметил, что при таких обстоятельствах потребители лишены права оценить качество и ассортимент продукции одних хозяйствующих субъектов, продукция которых оказалась изолированной от визуального контакта. Таким образом, в соответствие с рыночными принципами, неизбежно падение спроса на продукцию одних и одновременный рост в отношении других предпринимателей, что приводит к создание дискриминационных условий.
Вторая выявленная категория дел связана с распоряжением имуществом, находящимся в муниципальной собственности, в том числе, изменением, утверждениембазовых ставок или коэффициентов расчета величины арендной платы.Главным аргументом при выявлении нарушений антимонопольного законодательства в актах органов, наделенных властными полномочиями на муниципальном уровне, при увеличении, как одного из коэффициентов из формулы исчисления годового размера арендной платы[8], так и размера пени за несвоевременное внесение арендных платежей[9], было отсутствие экономической обоснованности при установлении указанных величин. В таких случаях принятые властными субъектами положения признавались недействительными и создающими дискриминационные условия аренды имущества.
Третья категория наиболее часто встречаемых споров связана с предоставлением отдельным участника рынка преимуществ или созданием барьеров при осуществлении хозяйствующими субъектами предпринимательской деятельности. В частности, речь идет о предоставлении отдельным субъектам субсидий или иных преференций, выраженных в налоговых льготах. Рассматриваемые правоотношения являются публичными и предусматривают преимущественно императивные властные требования и предписания и регулируются, в первую очередь федеральным законодательством, предусматривающим, в том числе, возможности определения налоговой базы, налоговых льгот, порядок их применения органами государственной власти субъектов в пределах предоставленных им полномочий. Суды руководствовались положениями Конституции (п. «и» ч. 1 ст. 72) и отдельных Федеральных законов (ФЗ от 06.10.2003 N 131-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации»),нормами Налогового Кодекса РФ (далее – НК РФ) (статьями 3, 12, 14, 72, 378, 378.2) и Бюджетного Кодекса РФ (далее – БК РФ) (статья 78) при разрешении споров. В частности, судами не усматривалось нарушения антимонопольного законодательства в следующих случаях:
1. Отдельным положением Закона Калужской области было предусмотрено предоставление налоговых льгот налогоплательщику при условии отсутствия на конец каждого отчетного периода (в котором заявлена налоговая льгота) возбужденной процедуры банкротства в отношении такого субъекта. Несмотря на видимые ограничения конкурентных возможностей хозяйствующих субъектов по сравнению с другими производителями и создание таким образом неравенства, что противоречит антимонопольному законодательству, суд пришел к выводу о стимулирующем характере подобных налоговых льгот и их установлению с целью развития предприятий, деятельность которых является эффективной. Более того, указанное изложение положения Закона области не является неопределенным или влекущим неоднозначное толкование[10].
2. Постановлением Администрации Ханты-Мансийского района был утвержден порядок предоставления субсидий и позднее был дополнен положениями, ограничивающими размеры единовременной субсидии, количество выдачи субсидий в текущем году, требованиями о предоставлении документов, подтверждающих фактические затраты. Однако, как было установлено, Администрацией была предоставлена финансовая поддержка предпринимателю в виде субсидии на сумму свыше 1,5 млн рублей при установленном ранее указанными актами ограничении в 600 000 рублей. Тем не менее, суд не усмотрел нарушения антимонопольного законодательства, ссылаясь на невозможность отказа в предоставлении субсидии предпринимателю в силу соблюдения требований закона к перечню необходимых для предоставления документов, а также на получение всеми претендентами субсидий на равных условиях и отсутствия выдвижения дискриминационных условий[11].
3. Законом Свердловской области в одном из положений устанавливалось, что налоговая база определяется как кадастровая стоимость имущества в отношении определенного указанного объекта недвижимости общей площадью свыше 5000 кв.м. Так, по мнению Управления Федеральной антимонопольной службыРФ, как заявителя, подобное введение дополнительной дифференциации недвижимого имущества создает условия, при которых налоговая база в отношении аналогичных по своим характеристикам помещений заведомо определяется по различным правилам, а также дискриминационные условия деятельности на рынке недвижимости и связанных с ней услуг для хозяйствующих субъектов, являющихся плательщиками налога на имущество организаций. По мнению суда, оспариваемое положение не регулирует отношения по поводу доступа на товарныйрынок, производства и реализации товаров на рынке, не содержит в себе норм, позволяющих применять их различно исходя из критериев, перечисленных в ст. 3 НК РФ, либо ограничить экономическую деятельность хозяйствующих субъектов. Вышеизложенное свидетельствует об отсутствии признаком нарушения, предусмотренного п.8 ч. 1 ст. 15 ФЗ «О защите конкуренции»[12].
Однако, в практике встречается и противоположная позиция, подтверждающая, что выделение субсидий, например, на деятельность по содержанию автомобильных дорог общего пользования местного значения в границах муниципального образования, а также работы по озеленению территорий и содержанию мест общего пользования,созданной администрацией муниципального образования некоммерческой организации не предусмотрено ни законодательством о некоммерческих организациях, ни БК РФ и противоречит требованиям ФЗ 05.04.2013 N 44-ФЗ «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд». Следовательно, было выявлено наличие в деятельности администрации муниципального образования дискриминационных условий, запрещенных п.8 ч. 1 ст. 15 ФЗ «О защите конкуренции»[13].
Пятый Арбитражный апелляционный суд также выявил нарушение порядка проведения торгов, выразившиеся в установлении необоснованных критериев относительно опыта участника по успешной поставке товара, выполнению работ, оказанию услуг сопоставимого характера и объема по государственным или муниципальным контрактам, как ставящее в преимущественное положение хозяйствующих субъектов, имеющих опыт выполнения указанные работ для государственных или муниципальных нужд, перед хозяйствующими субъектами, которые такого опыта не имеют[14].
Вышеуказанное решение также характеризует последнюю выделенную категорию дел, связанную с организацией закупок для государственных или муниципальных нужд, соблюдением требований к проведению конкурса.Именно взаимосвязь правовых норм в сфере антимонопольного (конкурентного) законодательства и контрактной системы в сферы закупок позволяет разрабатывать новые или выявлять и использовать уже имеющиеся механизмы пресечения нарушений со стороны участников правоотношений. Представляется, что можно говорить о взаимонаправленности правового регулирования. Так, несовершенства нормативного содержания одного законодательства возможно устранять при обращении к другому. Каждая отдельная отрасль права полноценно существует именно в «симбиозе» с другой или несколькими иными отраслями, что позволяет выстраивать регулирования поэтапно, начиная от определения модели должного поведения и характера диспозитивности для сторон, до вопросов ответственности в случае нарушения предписаний законодателяи мер по защите.
Тем не менее, при рассмотрении дел, определенных в последнюю категорию, важно отметить, что в ст. 8 ФЗ № 44[15] закреплен принцип обеспечения конкуренции, то есть направленность контрактной системы в сфере закупок на создание равных условий для обеспечения конкуренции между участниками закупок и устанавливающийправо любого заинтересованного лица стать поставщиком (подрядчиком, исполнителем) в соответствии с законодательством РФ. В практике рассмотрения судами споров, связанных с реализацией указанного принципа, в 9 судебных решениях из 271 встречается нарушение п. 8 ч. 1 ст. 15 ФЗ «О защите конкуренции». Например, арбитражный суд Волго- Вятского округа пояснил, что запрещается совершение заказчиками, специализированными организациями, их должностными лицами, комиссиями по осуществлению закупок, членами таких комиссий, участниками закупок любых действий, которые противоречат требованиям федерального законодательства, в том числе приводят к ограничению конкуренции, в частности к необоснованному ограничению числа участников закупок. Также, суд усмотрел признаки ограничения конкуренции, выраженные в принятии решения о включении работ по содержанию объектов озеленения, малых архитектурных форм, элементов внешнего благоустройства в сфере архитектуры и градостроительства, городского хозяйства и охраны окружающей среды в муниципальное задание одного хозяйствующего субъекта без проведения процедуры торгов. Таким образом, иные хозяйствующие субъекты, имевшие возможность претендовать на заключение муниципальных контрактов, были лишены законной возможности претендовать на осуществление деятельности на рассматриваемом товарном рынке[16]. К аналогичному выводу Арбитражный суд пришел и в другом споре, предметом которого было оспаривание действий Департамента, заключающихся в даче находящимся под его контролем учреждениям спорных рекомендаций заключать договоры на техническое обслуживание и ремонт медицинского оборудования с подконтрольным ему же акционерным обществом. Подобные действия противоречат требованиям п. 8 ч. 1 ст. 15 ФЗ «О защите конкуренции» и положениям ФЗ закона № 44-ФЗ и нарушают права и законные интересы хозяйствующего субъекта в сфере предпринимательской деятельности.
Таким образом, очевидно, что нарушения антимонопольного законодательства могут проявляться в действиях не только хозяйствующих субъектов, но и публичных органов. Как отмечалось ранее, подобные нарушения и их последствия могутпричинить еще больший вред. Особенно трудным представляется выявление в действиях или актах, принятых субъектами, наделенными властными полномочиями признаков создания дискриминационных условий, создающих препятствия для хозяйствующих субъектов.
Перечень категорий наиболее часто встречаемых дел не является исчерпывающим. Тем не менее, массив изученного материала из правоприменительной практики за последние 4 года позволяет сделать несколько важных выводов.
Во-первых, представляется, что анализируемая норма (п.8 ч. 1 ст. 15 ФЗ «О защите конкуренции») может толковаться достаточно широко в силу неопределенности ее содержания. Так, иные запрещенные действия или акты субъектов, перечисленные в ч. 1 ст. 15 рассматриваемого ФЗ можно характеризовать как дискриминационные. В таком случае, появляется сложность при квалификации нарушения только по п. 8 ч. 1 данной нормы. Именно поэтому в большинстве судебных решений встречается ссылка на совокупность нескольких пунктов ч. 1 ст. 15 ФЗ «О защите конкуренции». Для устранения неоднозначности правовой квалификации и регулирования в целом, законодателю можно скорректировать легальное определение, содержащееся в ст. 4 ФЗ «О защите конкуренции» в сторону «сужения» указанного понятия дискриминационных условий или, наоборот, уточнить п.8 ч. 1 ст. 15 данного ФЗ, в чем именно проявляется «создание дискриминационных условий» в деятельности властных субъектов, а также возможные критерии их определения и последствия.
Во-вторых, немаловажным является тот факт, что в большей части анализируемой судебной практики судебные инстанциисклоняются в сторону несогласия с выявленными антимонопольными органами и хозяйствующими субъектами правонарушениями антимонопольного законодательства в части рассматриваемой нормы (например, ввиду недостаточной аргументации наличия нарушения), а также с наличием признаков дискриминационных условий в действиях и актах (в большей степени) субъектов, наделенных властными полномочиями. Возможно, именно отсутствие правовой определенности признаков данного правонарушения свидетельствует о «превосходстве» судебных решений, в резолютивной части которых указывается на отсутствие нарушения антимонопольного законодательства со стороны субъектов, которым запрещено создание дискриминационных условий в отношении хозяйствующих субъектов согласно п. 8 ч. 1 ст. 15 ФЗ «О защите конкуренции». Тем не менее, «положительная» практика также встречается в силу очевидности совершенного нарушения или детальной и грамотной аргументации лиц, оспаривающих деятельность властных субъектов.
Наконец, в-третьих, введение дополнительных видов нарушений антимонопольного законодательства, в частности п.8 ч. 1 ст. 15 ФЗ «О защите конкуренции», свидетельствует о развитии законодательства и увеличении механизмов, направленных на устранение выявленных нарушений и выработку перспективных способов защиты. Так, появление анализируемой нормы в связи с принятием третьего пакета поправок в антимонопольное законодательство неслучайно, а значит, важным представляется совершенствование юридической техники в целом для формирования грамотного механизма воздействия на субъекты путем выстраивания возможных линий их поведения и закрепления его нормативно. Более того, именно анализ правоприменительной практики позволит выявить пробелы в законодательстве и предложить грамотные способы для их перспективного устранения.
[1] Лебедев К.К., Петров Д.А. Комментарий к Федеральному закону от 26.07.2006 N 135-ФЗ "О защите конкуренции" // Конкурентное право. 2013. N 1. С. 41 - 48.
[2] Постановление Четвертого арбитражного апелляционного суда от 30.12.2015 N 04АП-6766/2015 по делу N А58-3058/2015
[3]Определение Верховного суда от 28 мая 2014 г. N 25-АПГ 14-1
[4] Определение Верховного Суда РФ от 28.05.2014 N 31-АПГ14-2
[5] Апелляционное определение Верховного Суда РФ от 11.10.2017 N
47-АПГ17-5
[6]Определение Верховного Суда РФ от 12.01.2015 N 302-КГ14-3084 по
делу N А33-1525/2013
[7]Постановление третьего Арбитражного апелляционного суда от 16 июня 2014 г. по делу N А33-16779/2013
[8] Определение Верховного Суда РФ от 04.05.2017 N 45-АПГ17-1
[9] Апелляционное определение Верховного Суда РФ от 11.10.2017 N 4-АПГ17-26
[10]Определение Верховного Суда РФ от 23.04.2014 N 85-АПГ14-2
[11]Определение ВАС РФ от 28.07.2014 N ВАС-8361/14 по делу N А75-4105/2013
[12]Апелляционное определение Верховного Суда РФ от 15.06.2016 N 45-АПГ16-3
[13]Постановление второго арбитражного апелляционного суда от 26 марта 2015 г. по делу N А28-13260/2014
[14]Постановление пятого арбитражного апелляционного суда от 12 октября 2016 г. N 05АП-6042/2016, 05АП-6431/2016
[15]Федеральный закон от 05.04.2013 N 44-ФЗ «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд»
[16]Постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 21.09.2015 N Ф01-3681/2015, Ф01-3793/2015 по делу N А82-17376/2014