Мозг младенца троекратно увеличивается в своих размерах от рождения до двух лет и продолжает расти вплоть до 21 года. Развитие мозга в раннем возрасте определяется раздражителями окружающей среды или их отсутствием. Стимулирование мозга избыточным воздействием гаджетов, интернетом или телевидением, как показывают исследования, связано с когнитивными задержками, повышенной импульсивностью, снижением способности к саморегуляции.
Задержка в развитии
Статичное времяпрепровождение влечёт за собой недостаток движения и может привести к задержке физического и умственного развития. Эта проблема стала очевидна в США, где каждый третий ребёнок поступает в школу, имея отставание в развитии, что ярко отражается на его успеваемости. Подвижность же улучшает внимание и способность к познанию нового. Учёные утверждают, что применение электронной техники вредит развитию детей и отрицательно влияет на их обучаемость.
Ожирение
Телевидение и компьютерные игры — пример непищевых привычек, которые напрямую связаны с эпидемией лишнего веса. Среди детей, которые балуются портативными устройствами, ожирение встречается на 30% чаще. Каждый четвёртый молодой канадец и каждый третий американский юнец страдают синдромом «широкой кости».
Шутки шутками, но среди детей с лишним весом в 30% случаев будет диагностирован диабет, а вдобавок к этому лица, страдающие ожирением, подвергаются более высокому риску раннего инсульта и сердечного приступа, серьёзно сокращая продолжительность своей жизни. Учёные бьют в колокола, призывая всех и каждого следить за тучностью детей, ведь первое поколение XXI века имеет большие шансы умереть раньше своих родителей.
Потеря сна
Сухие цифры по США говорят, что 60% родителей вообще не контролируют, как тесно их чада дружат со всевозможными гаджетами, а три четверти семей разрешают детям таскать за собой электронику в кровать. Свечение экранов телефонов, планшетов и ноутбуков препятствует началу сна, что приводит к сокращению времени отдыха и недосыпанию. Учёные ставят недостаток сна наравне с недоеданием: и то и другое истощает организм, а соответственно, отрицательно сказывается на усвоении школьных уроков.
Психические заболевания
Ряд зарубежных исследований проводят чёткие параллели между видеоиграми, интернетом, телевидением и их негативным влиянием на психику молодёжи. Так, игромания становится причиной неудовлетворённости жизнью, увеличения тревожности и усиления депрессии. Всемирная сеть, в свою очередь, приводит к замкнутости и развитию фобий. Этот список психических недугов можно смело дополнить биполярным расстройством, психозом, поведенческими отклонениями, аутизмом и расстройством привязанности, то есть нарушением тесного эмоционального контакта с родителями. К сведению, один из шести канадских детей имеет какое-либо психическое заболевание, что зачастую лечится лишь сильными психотропными препаратами.
Агрессивность
Повторим избитую истину: жесткость на ТВ и в компьютерных играх находит своё отражение в реальной жизни. Просто внимательно взгляните на участившееся физическое и сексуальное насилие в современных онлайн-СМИ, фильмах и телепередачах: секс, надругательства, пытки, истязания и убийства.
Ребёнок получает готовую схему поведения, которую он может реализовать в окружающей его действительности. И самое важное, множество исследований приходят к одному и тому же выводу: насилие с экрана имеет как краткосрочный, так и долгосрочный эффект — агрессия может проявиться далеко не сразу.
Цифровая деменция
Научные наблюдения доказывают, что увлечение телевизором в возрасте от одного до трёх лет приводит к проблемам с концентрацией внимания к седьмому году жизни. Дети, которые не могут сосредоточиться, попросту теряют возможность что-либо узнать и запомнить. Постоянный поток быстрой информации приводит к изменениям головного мозга, а после к деменции — снижению познавательной деятельности с утратой ранее усвоенных знаний и практических навыков и затруднением или невозможностью приобретения новых.
Зависимость
Чем больше родители проверяют почту, стреляют в монстров и смотрят сериалы, тем больше они отдаляются от своих детей. Нехватка внимания от взрослых часто компенсируется всё теми же гаджетами и цифровыми технологиями. В отдельных случаях малыш сам становится зависимым от портативных устройств, интернета и телевидения. Каждый одиннадцатый ребёнок в возрасте от 8 до 18 лет — «цифровой наркоман».
Вредное излучение
В 2011 году Всемирная организация здравоохранения и Международное агентство по изучению рака классифицировали радиоизлучение сотовых телефонов и других беспроводных устройств как потенциальный канцероген, определив в группу 2B «возможно канцерогенных для человека» факторов. Однако следует учитывать, что дети более чувствительны к различным негативным воздействиям, поскольку их мозг и иммунная система всё ещё развиваются. Поэтому, говорят учёные, нельзя равнять риски для молодого и уже сформировавшегося организма. Также обсуждается мнение о том, что радиочастотные излучения должны быть реклассифицированы как 2А (вероятный канцероген), а не текущий 2В.
Заключение
Завершая свою статью, Крис Роуэн рекомендует временные рамки, которые являются приемлемыми для детей разных возрастов.
Возраст | Время | ТВ без насилия | Мобильные гаджеты | Видеоигры без жестокости | Видеоигры с насилием | Онлайн насилие и/или порнография |
0–2 | нисколько | никогда | никогда | никогда | никогда | никогда |
3–5 | 1 час в день | никогда | никогда | никогда | никогда | |
6–12 | 2 часа в день | никогда | никогда | никогда | никогда | |
13–18 | 2 часа в день | лимит в 30 минут за день | никгда |
Смею предположить, что абсолютное большинство детей ежедневно выходит за лимиты, приведённые в таблице. Стоит ли из-за этого паниковать? Через какое-то время каждая семья узнает свой ответ, верный или ошибочный.
Часов без гаджетов
По условиям эксперимента участник соглашался провести восемь часов (непрерывно) в одиночестве, сам с собой, не пользуясь никакими средствами коммуникации (телефоном, интернетом), не включая компьютер или другие гаджеты, а также радио и телевизор. Все остальные человеческие занятия — игра, чтение, письмо, ремесло, рисование, лепка, пение, музицирование, прогулки и т. д. — были разрешены.
Во время эксперимента участники по желанию могли делать записи о своем состоянии, действиях, о приходящих в голову мыслях.
Строго на следующий после эксперимента день они должны были прийти ко мне в кабинет и рассказать, как все прошло.
При возникновении сильного напряжения или других беспокоящих симптомов эксперимент следовало немедленно прекратить и записать время и, по возможности, причину его прекращения.
В моем эксперименте участвовали в основном подростки, которые приходят ко мне в поликлинику. Их родители были предупреждены и согласились обеспечить своим детям восемь часов одиночества.
Вся эта затея казалась мне совершенно безопасной. Признаю: я ошиблась.
В эксперименте приняли участие 68 подростков в возрасте от 12 до 18 лет: 31 мальчик и 37 девочек. Довели эксперимент до конца (то есть восемь часов пробыли наедине с собой) ТРОЕ подростков: два мальчика и девочка.
Семеро выдержали пять (и более) часов. Остальные — меньше.
Причины прерывания эксперимента подростки объясняли весьма однообразно: «Я больше не мог», «Мне казалось, что я сейчас взорвусь», «У меня голова лопнет».
У двадцати девочек и семи мальчиков наблюдались прямые вегетативные симптомы: приливы жара или озноб, головокружение, тошнота, потливость, сухость во рту, тремор рук или губ, боль в животе или груди, ощущение «шевеления» волос на голове.
Почти все испытывали беспокойство, страх, у пятерых дошедший практически до остроты «панической атаки».
У троих возникли суицидальные мысли.
Новизна ситуации, интерес и радость от встречи с собой исчезла практически у всех к началу второго-третьего часа. Только десять человек из прервавших эксперимент почувствовали беспокойство через три (и больше) часа одиночества.
Героическая девочка, доведшая эксперимент до конца, принесла мне дневник, в котором она все восемь часов подробно описывала свое состояние. Тут уже волосы зашевелились у меня (от ужаса).
Что делали мои подростки во время эксперимента?
· готовили еду, ели;
· читали или пытались читать,
· делали какие-то школьные задания (дело было в каникулы, но от отчаяния многие схватились за учебники);
· смотрели в окно или шатались по квартире;
· вышли на улицу и отправились в магазин или кафе (общаться было запрещено условиями эксперимента, но они решили, что продавцы или кассирши — не в счет);
· складывали головоломки или конструктор «Лего»;
· рисовали или пытались рисовать;
· мылись;
· убирались в комнате или квартире;
· играли с собакой или кошкой;
· занимались на тренажерах или делали гимнастику;
· записывали свои ощущения или мысли, писали письмо на бумаге;
· играли на гитаре, пианино (один — на флейте);
· трое писали стихи или прозу;
· один мальчик почти пять часов ездил по городу на автобусах и троллейбусах;
· одна девочка вышивала по канве;
· один мальчик отправился в парк аттракционов и за три часа докатался до того, что его начало рвать;
· один юноша прошел Петербург из конца в конец, порядка 25 км;
· одна девочка пошла в Музей политической истории и еще один мальчик — в зоопарк;
· одна девочка молилась.
Практически все в какой-то момент пытались заснуть, но ни у кого не получилось, в голове навязчиво крутились «дурацкие» мысли.
Прекратив эксперимент, 14 подростков полезли в социальные сети, 20 позвонили приятелям по мобильнику, трое позвонили родителям, пятеро пошли к друзьям домой или во двор. Остальные включили телевизор или погрузились в компьютерные игры. Кроме того, почти все и почти сразу включили музыку или сунули в уши наушники.
Все страхи и симптомы исчезли сразу после прекращения эксперимента.
63 подростка задним числом признали эксперимент полезным и интересным для самопознания. Шестеро повторяли его самостоятельно и утверждают, что со второго (третьего, пятого) раза у них получилось.
При анализе происходившего с ними во время эксперимента 51 человек употреблял словосочетания «зависимость», «получается, я не могу жить без…», «доза», «ломка», «синдром отмены», «мне все время нужно…», «слезть с иглы» и т. д. Все без исключения говорили о том, что были ужасно удивлены теми мыслями, которые приходили им в голову в процессе эксперимента, но не сумели их внимательно «рассмотреть» из-за ухудшения общего состояния.
Один из двух мальчиков, успешно закончивших эксперимент, все восемь часов клеил модель парусного корабля, с перерывом на еду и прогулку с собакой. Другой (сын моих знакомых — научных сотрудников) сначала разбирал и систематизировал свои коллекции, а потом пересаживал цветы. Ни тот, ни другой не испытали в процессе эксперимента никаких негативных эмоций и не отмечали возникновения «странных» мыслей.
Получив такие результаты, я, честно сказать, немного испугалась. Потому что гипотеза гипотезой, но когда она вот так подтверждается… А ведь надо еще учесть, что в моем эксперименте принимали участие не все подряд, а лишь те, кто заинтересовался и согласился.