Солнце говорит Земле,
По-родительски лучится:
— Ты во всем доверься мне,
И плохого не случится.
Я тебя люблю, как дочь,
Ты поспи, а я уж встану,
Чтоб тебе, Земля, помочь,
Я скаредничать не стану.
Нужен теплый дождь — лови!
Нужен снег — насыплю щедро,
Чтобы радовать твои
Нескудеющие недра.
Много у меня планет —
Марс, Сатурн, Луна, Венера,
А признаться, ближе нет
Мне твоих земных пределов.
Что Луна? Гранит и лед,
Бездыханная порода.
Там никто не запоет,
Потому что нет народа.
А Земля — шумит, ревет
Водопадами, ручьями,
Оторопь меня берет
Обниматься с ней лучами!
1968
* * *
Родина моя — бугры да кочки,
Крутояры с камнем и песком,
Перелески хвойные. До почты
Километров пять — и все пешком!
Там и жили пахотные предки,
И молились пахотным богам.
Им была черемуха на ветке
Лучшая приправа к пирогам.
Дед считался силы непомерной,
Ни локтем, ни словом не задеть!
Я теперь совсем обыкновенный,
Жму на силомер, стыжусь глядеть!
Родина моя — гармонь на зорьке,
Взмах косы над тихою травой,
А еще она — стальные дзоты,
Вражий самолет над головой.
Голошенье бабье: — Да неужто
Одолеет нас проклятый фриц? —
А потом вопрос: — Вернулся муж-то? —
И ручьями слезы вдоль ресниц.
Родина моя — я твой, я кровный!
Бил меня свинец, огонь, тротил.
От тебя я в век наш электронный
Зренья своего не отвратил.
У родного дома ниже, ниже
Гну я куст рябины огневой,
И земля родная ближе, ближе,
И по мне бежит огонь живой.
1968
* * *
В осеннем полете — тревога,
В осеннем убранстве — багрянец.
Осталось немного, немного,
Глядишь, и зима к нам нагрянет.
И примут аэродромы
С холодного зимнего неба
Порошу. И будет огромна
Держава российского снега.
На выгнутость электролиний,
Приподнятых над городами,
Лохматый прицепится иней
И будет гудеть с проводами.
Мороз, древнерусский монтажник,
Откроет великую стройку,
Мосты перекинет отважно
И план перевыполнит к сроку.
На просеках и на равнинах,
Над сизым туманом болота
Концерт косяков журавлиных,
Прощальная песня полета.
1968
Могила Пушкина
Могила Пушкина скромна,
Она сливается с природой.
Съезжается к ней вся страна,
Склоняют головы народы.
В вечерний предзакатный час
Под сенью пушкинской прохлады
Цыган сказал мне у ограды:
— Он и для вас, он и для нас!
Ну, что же, мой бродячий брат,
Потомок дикой, буйной плоти,
Мне не до ревности — я рад,
Что Пушкин у тебя в почете.
Пойдем!
И мы пошли бродить.
Молитвенно молчали оба.
Всю ночь нам здесь хотелось быть,
Как возле пушкинского гроба.
В монастыре цвела сирень,
Безумствуя, бушуя цветом.
И чувствовали мы сильней
Прямую связь с большим поэтом!
1968
Волжский залив
Сколько песен спето дивных,
Нежных, сильных, смелых, гордых,
Сколько речек воедино
Обнялось, назвавшись — Волгой!
Волга пенится напевно,
Волга гневается грозно,
Ежечасно, ежедневно
Все на Волге грандиозно.
И опоры и турбины,
И часы и киловатты,
И разливы и глубины,
И восходы и закаты.
Не шути с рекой великой,
Взялся плыть — давай работай,
Миг — и свяжет повиликой,
В плен возьмет водоворотом.
Весла взял, греби, как надо,
Покажи сноровку, опыт,
Или водная громада
Опрокинет и утопит.
Взял гармонь — играй с задором
Залихватские страданья,
Чтоб с поникшим, томным взором
Шла волжанка на свиданье.
Чтоб любила, миловала,
Исцеляла душу лаской
И влюбленно называла:
— Ты арбуз мой астраханский!
1968
* * *
Иду равниной,
Иду безлесной —
Такой ранимый
И неизвестный.
Рюкзак помятый,
Пиджак потертый,
У нашей мамы
Я четвертый.
Иду по пашне,
Чуть окосевши,
Всю ночь не спавши,
Весь день не евши.
Усталость — валит,
Бездомность — мучит.
Не калачами
Эпоха учит!
А утки крячут,
А месяц светит.
Не школьным мелом
Эпоха метят!
Опять равнина.
Опять поляна.
А жизнь моя,
Как Несмеяна.
Иду, смеюсь
И в ус не дую,
И радуюсь
И негодую!
1969
Сердце Шопена
Сердце Шопена в костеле Святого Креста.
Тесно ему в замурованной каменной урне.
Встал бы владелец его, и немедля с листа
В мир полетели бы вальсы, этюды, ноктюрны.
Сердце Шопена в фашистские, черные дни
Черным погромщикам и палачам не досталось.
Около предков и около близкой родни
Сердце Шопена с корнями деревьев срасталось.
Как ты не лопнуло, сердце
Шопена? Ответь!
Как твой народ уцелел в этой схватке неравной?
Вместе с Варшавой родной ты могло бы сгореть,
Остановили б тебя огнестрельные раны!
Ты уцелело!
Ты бьешься в груди варшавян,
В траурном марше
И в трепетном пламени воска.
Сердце Шопена — ты воин, герой, ветеран,
Сердце Шопена — ты музыки польское войско.
Сердце Шопена, тебе я усердно молюсь.
Возле свечей, отдающих пыланию тело.
Если позволишь, я всей своей кровью вольюсь,
Донором буду твоим, —
Только ты продолжай свое дело!
1969
Выходные данные
Б78 Боков В. Ф. Собрание сочинений. В 3-х т. Т. 1. Стихотворения./Вступ. статья Л. Васильевой; Худож. Е. Яковлев. — М.: Худож. лит., 1983.— 607 с., ил.
В томе помещены стихотворения 1936–1969 гг. из книг «Яр-хмель», «Заструги», «Весна Викторовна», «Ветер в ладонях», «У поля, у моря, у рек».
Редактор Т. Аверьянова. Художественный редактор Е. Ененко. Технический редактор Е. Полонская. Корректоры И. Ломанова, Л. Сахарова ИБ № 3019 Сдано в набор 29.04.83. Подписано в печать А13181 от 23.11.83. Формат 84X108132 Бумага типогр. № 1. Гарнитура «Обыкновенная». Печать высокая. Усл. печ. л. 31,92+1 вкл.- 31.97. Усл. кр. — отт. 31, 97. Уч. — изд. л. 19,37+ + 1 вкл — 19,42. Изд. № III-1156. Тираж 50 000 экз. Заказ 3591. Цена 2 р. 40 к. Ордена Трудового Красного Знамени издательство «Художественная литература». 107882,ГСП, Москва, Б-78, Ново-Басманная, 19. Минский ордена Трудового Краевого Знамени полиграфкомбинат МППО им. Я. Коласа. 220005 г. Минск, Красная, 23.
Спасибо, что скачали книгу в бесплатной электронной библиотеке BooksCafe.Net
Оставить отзыв о книге
Все книги автора
[1]Загорода — приусадебный луговой участок в Подмосковье.
(Здесь и далее примеч. автора.)
[2]Гамарджоба — здравствуй (груз.).