Ярослав Смеляков
В молодости, светлой от улыбок,
Столько сил, что незачем беречь.
И напрасно кто-то от ошибок
Пробует тебя предостеречь.
Всё легко, доступно и понятно,
Этим ты и счастлив, и богат.
Начал путь – не пятишься обратно,
Лишь вперёд, хотя бы наугад!
Не поладил с другом – завтра снова
Открываешь душу перед ним.
А какое редкостное слово
Появилось под пером твоим!
…За плечами, как прибоя ропот,
Жизни шум – немалые года.
Ты богат – большой имеешь опыт,
Ты мудрей во многом, чем тогда.
Стал плохим, хорошим ли – поэтом.
И не ты к кому-нибудь уже,
А к тебе приходит за советом
Юноша на трудном рубеже.
Не поверит он, что над строкою
Проливаешь сам ты сто потов,
Что в иные дни махнуть рукою
На свою поэзию готов.
Всё сложней, чем юности казалось,
Всё трудней, чем думала она.
Опыт есть, но он – такая малость,
Каждый день загадок жизнь полна,
Не один вопрос тревожит, мучит,
И как часто хочется сказать:
Кто придёт и кто меня научит,
Как мне жить и как стихи писать?
Виктору Баянову
Есть у меня поэт любимый,
Не из маститых – молодых.
Ах, как мне мил неповторимый
Настрой стихов его простых!
Чужды красивости и лоску.
Они живут. Читаешь их –
И словно смотришь на берёзку
Среди колосьев золотых.
Иные рифмой щеголяют,
Выводят образов шитьё.
А он читателям вверяет
Лишь сокровенное своё.
Душой подсказанное слово
Гранит, шлифует не спеша,
И повторить хочу я снова,
Что суть поэзии – душа.
…Вот, симпатичен, ладно скроен,
Сидит он рядом за столом.
И, как всегда, застенчив, скромен,
О чём-то думает своём,
Хоть улыбается от шуток,
Но не скрывает, что устал:
В ночную смену он полсуток
На паровозе простоял.
Вы только чуткость проявите –
И он тотчас же в мире строк.
- Ну, что есть новенького, Витя?
- Да написал один стишок…
Гляжу на строчки, чуть косые,
Что скромно названы стишком –
И говорит со мной Россия
Сердечным русским языком.
***
Ты ищешь слово, грезишь песней.
Оставь же комнатный мирок.
Что может быть ещё чудесней
Земных просторов и дорог!
Где труд кипит, подобно бою, –
Родится столько чувств и дум!
И песнь придёт сама собою,
Как ветра свист, как листьев шум…
КУЗНЕЦ
Когда кузнец без дела,
Заметно: он – немолод.
Ничем уже не сгонишь
Морщин с его лица.
Но вот берёт он в руки
Большой, тяжёлый молот –
Теперь заткнёт за пояс
Любого молодца.
Смотри, какая удаль
В ударе, в каждом взмахе!
Кузнец играет силой,
Весёлой, озорной.
Лишь огненные брызги
Взлетают, будто в страхе
Да плющится железо,
Как слиток восковой.
За дверью – сумрак, звёзды.
Закат в полях отплавал,
А здесь меха вздыхают,
В клещах ярится жар.
Весь в отблесках багровых,
Кузнец, как рыжий дьявол,
Стучит по наковальне…
Удар!.. Ещё удар!
Гляди и восхищайся
Работою толковой…
И сам кузнец смеётся:
– Ну, как оно? Добро!
…Вот так бы научиться
Владеть тобою, слово,
Чтоб искры высекало
Послушное перо!
***
Творцы картин, симфоний, книг ли –
Все эти люди среди нас.
И мы настолько к ним привыкли,
Что мало ценим их подчас.
Заслуги близких не в новинку,
Теплей о предках говорим:
Как счастлив был, кто видел Глинку,
Встречался с Пушкиным, Толстым.
Вот так, грустя над «Тихим Доном»
Иль шуткам Тёркина смеясь,
Не раз со вздохом затаённым
Потомок скажет и про нас:
Мол, были некогда счастливцы,
Кому был другом до конца,
И житель Вёшенской станицы,
И автор «Книги про бойца»…
Иной талант неувядаем.
Но, хоть и ясно это нам,
Пока живёт – не замечаем,
Скончался – курим фимиам.
Пора бы судьям всем суровым
По-человечески понять:
Большое дело – добрым словом
Людей при жизни согревать…
***
И я имел когда-то псевдоним.
Однажды,
Предложив стихи газете,
Я подписался:
Ключевой Вадим.
Как хорошо слова звучали эти!..
Фамилии отцовской изменил! –
Винил себя потом,
Газету спрятав.
С чего Вадим, когда ты
Михаил!
Чем хуже Ключевого
Небогатов!
***
Всю ночь сижу, всю ночь ищу слова.
А за окном бледнеет синева.
Я знаю, что мой путь не на века,
Но если б хоть одна моя строка,
Один хоть штрих, пускай других бледней,
Дополнили картину наших дней!..
Близка заря. И, впаян в алый свет,
Передо мной – завода силуэт.
Быть может, там, за окнами цехов
Мои герои ждут моих стихов.
Чтобы трудом стране своей помочь,
Мы вместе не заснули в эту ночь.
Так у станка, забыв про тяжесть век,
Стоит мой сверстник, русский человек.
Простой на вид, ничем не знаменит,
Он вдохновлён работой. Он творит.
Он каждый день на новом рубеже.
Он в будущем году живёт уже!
Пускай мой стих – лишь отблеск, а не сталь,
Зато в руке у токаря деталь.
Я счастлив тем, что кто-нибудь из нас
Свою победу празднует сейчас.
***
Обидно мне: за тридцать с лишним лет
Я не сказал значительного слова.
А может быть, его в душе и нет?
Быть может, зря ищу его я снова?
Нет, есть оно! Недаром же в груди
Всегда живёт такое ощущенье,
Что не в былом, а где-то впереди
Мой лучший стих, всей жизни откровенье.
РОДСТВО ДУШ
Это мненье, мы знаем, не ново:
Дескать, скучно бывает, когда
Понимаем друг друга без слова
И сближаемся мы без труда.
Дескать, лучше, стократ интересней,
Коль несхожие люди сошлись –
Чтобы разные думы и песни,
Чтобы разные взгляды на жизнь…
Но тружусь я с надеждой одною,
Одного утешенья ищу:
Должен кто-нибудь вместе со мною
Загрустить, если я загрущу.
Не хочу недоверьем обидеть
Тех, с кем радость работы делю:
Должен кто-то любить, ненавидеть
То, что я ненавижу, люблю.
Должен кто-то моими глазами
Видеть мир, окружающий нас, –
Облака над полями, лесами
И весёлого дождика пляс,
И небесной дуги самоцветы
В зеркалах успокоенных луж…
Для кого бы творили поэты,
Если б не было родственных душ?
РОЖДЕНИЕ ПЕСНИ
Шёл человек полями и лесами.
Смотрел на мир влюблёнными глазами,
Искал слова, чтоб людям рассказать,
Как хороша земля его родная
И в зимний день, и в день цветущий мая,
Как в этом мире радостно дышать.
Слова теснились пёстрою гурьбою –
С листвой, с цветами, с речкой голубою,
С машинным гулом, с запахом хлебов.
Но всё, что в сердце искрилось и пелось,
Не так звучало, как того хотелось,
И лёгких крыльев не было у слов.
А где-то в поле, памятном от века,
Счастливый взор другого человека
Впивался жадно в ту же красоту.
Его любовь мелодию рождала,
Да только слов ей нужных не хватало,
Чтоб полететь, окрепнув на лету.
И, уловив минуту дорогую,
Одна душа услышала другую –
Как глубока их родственная связь!
Словам дано привольное звучанье,
А смутным звукам – точное названье.
Поют.
Ты слышишь?
Песня родилась!
***
Глухая полночь, в доме тишь,
А ты над чистою бумагой
Уже который час сидишь,
Как над ручьём с пропавшей влагой.
И вдруг в песке, на самом дне,
Живая струйка показалась –
Слова родились в тишине,
А там и строчка заплескалась!
Глядишь – звенит уже ручей:
Готово всё стихотворенье!
…Как жаль, что множество ночей
Ушло на сон, ушло в забвенье.
***
Читатель! Друг мой неизвестный!
Ты стал судьёй в моей судьбе.
Едва родится в сердце песня –
Я вспоминаю о тебе.
Такой, как есть, всегда со мною
Сидишь ты рядом за столом:
С открытой щедрою душою,
С живым, бесхитростным умом,
С любовью к людям, с вечной жаждой
Работы, нового всего…
Тебе служу я строчкой каждой,
Всей страстью слова моего.
Пусть наш союз живёт и дальше!
Порви его – и между строк
Вкрадётся тень невольной фальши
И равнодушья холодок…
ВЕКА ЖИВЁТ СТИХОТВОРЕНЬЕ
Века живёт стихотворенье,
Коль настоящее оно:
Где и душевное горенье,
И мысли свежее зерно.
Но есть стихи и есть подделки.
Глядишь – в печать штукарь пролез.
Мыслишки серы, чувства мелки,
Зато уж форма – верх чудес:
Кой-как срифмует две-три строчки,
Расставит лесенкой… И что ж?
Считает: в этой оболочке
На Маяковского похож.
А результаты, как ни странно,
Всегда одни выходят тут:
Как будто шапку великана
Примерить хочет лилипут…
Порой бывает даже модно
Хвалить новаторство того,
Кто пишет, так сказать, «свободно»,
Причём свободно… от всего:
От содержания большого,
От человечности живой,
От поэтического слова
И от грамматики простой…
Нет, настоящий продолжатель,
Собрат и друг его лишь тот,
Кто званье гордое – «писатель»,
Как стяг, с достоинством несёт!
***
Написать стишок – нетрудно,
Рифмой звякнуть – просто.
Мол, безлюдно, тихо, чудно
Ночью возле моста.
Ради речки вспыхнут «свечки» –
Белые берёзки,
Или выплывут колечки –
Дым от папироски.
Клён в папахе, вёсел взмахи –
Всё в стишке сподручно.
Поцелуи, струи, ахи…
До чего, мол, звучно!
Не в укор себе и многим
Говорю об этом.
Мне ли быть судьёю строгим
Молодым поэтам.
Говорю по той причине –
С откровеньем смелым. –
Что и я считал доныне
Стих нетрудным делом.
Пусть написано немало –
Живо или нудно, –
Мне до боли ясно стало:
Как же это трудно!
Рассказать тебе хотелось,
Что в душе творится –
И куда уменье делось!
Стих мой не клеится.
Не клеится! Что ни делай,
Как слова ни ярки –
На листе бумаги белой
Лишь одни помарки.
Рифмы, звонкие когда-то,
Вроде мушек хилых,
Чем душа моя богата –
Передать не в силах.
И молчит живое чувство,
Словно глубь затона…
Настоящее искусство
Далеко от звона.
СУХАРЬ
Принёс в редакцию поэт
Весной подсказанные строчки.
В них было всё – тепло и свет,
И зелень первая, и почки.
Была в них – главное – душа,
Природе гимн и слава жизни,
Всё то, чем юность хороша
И чем сильна любовь к Отчизне…
Какой-то сумрачный сухарь
Прочёл те строчки.
– Не годится!
Где, скажем, трактор? Инвентарь?
Тут даже слова нет «трудиться».
Нельзя, товарищ, забывать,
Что мы живём в двадцатом веке.
Не травку надо воспевать,
А пыл рабочий в человеке!
Вот – сад. А чей, к примеру, он?
Не частный, думаю, – колхозный.
Влюблён здесь кто-то. Кто влюблён?
Вопрос любви – весьма серьёзный.
Быть может, это донжуан,
За кем-то просто волочится,
И, между тем, срывает план…
Нет, стих – туманный. Не годится!..
Понятно было: спорить зря.
Пустая выйдет перепалка.
Скорее прочь от сухаря!..
И как ему себя не жалко!
***
С увлеченьем книжку дочитал,
Переполнен свежим, светлым чувством,
И ещё, наверно, с час листал,
Наслаждаясь истинным искусством.
Всё, что было в сердце, на уме,
В миг, когда закрыл я книгу эту,
Захотелось выразить в письме,
Благодарность высказать поэту.
То-то будет радостно ему
Получить восторженное мненье!..
Но, скользя глазами по письму,
Я в душе почувствовал сомненье.
Нет, пожалуй, незачем мне лезть
Со своим горячим излияньем.
Вдруг порыв мой примет он за лесть,
Гордый, избалованный вниманьем.
Может, в этом отклике простом
Что-нибудь не так совсем сказалось…
Долго размышлял я над письмом.
И письмо… непосланным осталось.
…Ах, как часто, искренность любя,
Избегая слов и дел фальшивых,
Мы привыкли сдерживать себя
В самых добрых чувствах и порывах!
Перед кем-то, очень дорогим,
Запираемся душою чуткой,
Обходясь молчанием глухим
Или просто грубоватой шуткой.
Если б знал ты, доброе тая,
Проходя с застенчивостью мимо,
Что как раз признательность твоя
Человеку так необходима!..
ПАМЯТИ ВАСИЛИЯ ШУКШИНА
Он умер, играя солдата
От дома вдали, на Дону.
Ушёл. И не будет возврата.
Как вправду ушёл на войну…
Похож на алтайца обличьем –
Скуласт и немного раскос,
Он внутренним скромным величьем
Был русский до корня волос.
В свою золотую жар-птицу
Он верил – надежда была,
За тем и приехал в столицу
Простой паренёк из села.
Не думал стоять у подножий
Высоких и славных имён –
Он верил, что милостью божьей
И сам кое в чём наделён.
А вера – всей жизни основа.
Он ждал, караулил свой миг,
Когда сокровенное слово
Вдруг скажет не хуже других.
Для снобов был парень-рубаха,
И вот ни с того, ни с сего –
Такой глубины и размаха
Явились работы его!
А шаг этот вовсе не странный,
Всё было оправдано в нём:
Раскрылся талант многогранный
Во всём своём блеске живом.
Придя от земли, от народа,
Искал он не то, чем берёт
Крикливо-хвастливая мода,
А то, чем живёт наш народ.
Он верен был жизненной правде,
В ней видел всего идеал.
Какой-нибудь Насте и Клавде
Земной свой поклон отдавал.
Такая душевная слитность
С народом – любого спроси, –
Такая во всём самобытность –
Великая радость Руси…
Да будет он жить, как создатель
Творений, достойных вершин,
Актёр, постановщик, писатель
Василий Макарыч Шукшин.
***
По капельке-словечку
Скоплю я свой ручей.
Журчи, вливайся в речку,
Чей путь – в простор морей.
Авось в минуту жажды,
Верша нелёгкий путь,
Из речки той однажды
Напьётся кто-нибудь…
***
Всесильна жизнь! Из года в год
Цвести садам и злакам…
Всё чаще сердце знать даёт,
Что мне уж тридцать с гаком.
И не с того ли мир чуть-чуть
Милей по всем приметам…
Настанет день когда-нибудь,
Всё будет в мире этом…
Всё в жизни будет. Только мне
Услышать не придётся
Ни песню в лунной тишине,
Ни тихий скрип колодца.
Как знать, когда своей рукой,
Взрастившей жизни почку,
Над незаконченной строкой
Поставит время точку.
Но не страшусь я той руки,
Не гнусь пред ней, двужильной.
Печальным датам вопреки
Жизнь на земле всесильна!
Гореть ей радугой-дугой,
Манить ей далью лунной!..
Уйдёт один – придёт другой,
Красивый, смелый, юный.
Он эту песню вдалеке,
Как зов любви услышит
И к недописанной строке
Свои слова припишет.
Подборку сделала Нина Инякина –
исследователь творчества поэта,
г. Кемерово, 29.11.2019.