Сергей Есенин и Александр Ширяевец.
(Дрыманова Анна)
Знакомство Есенина и Ширяевца (настоящее имя Александр Васильевич Абрамов) произошло заочно. В конце 1914 года Ширяевец, служивший на почтово-телеграфной станции Арджуй (ныне город Чарджоу в Туркмении), прислал заявление с просьбой о приёме нескольких его стихотворений на адрес Суриковского литературно-музыкального кружка.
Суриковский литературно-музыкальный кружок - это было объединение писателей – самоучек из народа, называвшееся так по имени крестьянского поэта 19 века Ивана Захаровича Сурикова, созданное в 1872 году в Москве по инициативе самого поэта. Просуществовал кружок до 1933 года.
Стихи незнакомого тогда поэта настолько понравились Есенину, что в ответном письме Ширяевцу 21 января 1915 года он писал:
«Извините за откровенность, но я Вас полюбил с первого же прочитанного стихотворения».
Сергей Есенин был в то время секретарём журнала «Друг народа», который начал издаваться членами Суриковского кружка в 1915 году. Так возникла переписка, выявившая большую духовную близость между двумя поэтами. Есенин часто говорил о Ширяевце с другими поэтами, приводил в пример его стихи, читая их наизусть, и обычно заканчивал беседу словами :
«Его надо обязательно переманить в Москву из Азии. Он там задохнётся».
Весной 1921 года Есенин отправился в Ташкент. Главной целью его поездки была встреча с Ширяевцем. Он объяснял просто, охотно, даже с гордостью:
«Там у меня друг большой живёт, Шурка Ширяевец, которого я никогда не видал».
Большую часть сознательной жизни поэт провёл вдалеке от родных волжских берегов, на Востоке. В журналах центральной России он печатался с 1912 года. Получил одобрение таких поэтов, как Брюсов, Городецкий, Клюев. Для каждого из этих поэтов судьба крестьянской России в её, прошлом, настоящем и будущем была центральной темой. Уже в предреволюционные годы поэты осознавали близость и неотвратимость перемен, суливших разрушение складывавшегося веками жизненного уклада русской деревни. Ширяевцу дороги образы, воплотившие лучшие черты русского характера: жизнелюбие, стойкость, вера в лучшее будущее, стремление к государственной и личной независимости. Особое место занимает среди первых напечатанных произведений Ширяевца «Песня про Стеньку Разина» - песня-вольница про народного заступника:
На стругах на быстрых вольница
Разнаряжена плывёт …
«Ой ли, вольное раздольице!»
И горланит, и поёт …
Сергей Есенин продолжит эту тему в своём историческом программном драматическом произведении «Пугачёв»,
Начало 20-х годов 20 века было время увлечения Есенина новым поэтическим направлением - имажинизмом. Ширяевец резко критиковал его за это, считая, что он изменяет «крестьянской» поэзии. Так, осенью 1920 года касательно имажинизма Есенина он писал прямо и открыто:
«Не знаю, зрил ли Господь «словесный луг» Есенина, но думаю, что хороший хозяин и овцы паршивой на такой луг не пустит».
При первой личной встрече поэты говорили о многом, обсуждали и эту больную для обоих тему - тему имажинизма. Ширяевец так же продолжал осуждать Есенина за пристрастие к «образности», Есенин же, в свою очередь, объяснял свои взгляды. Он продолжал видеть в Ширяевце «близкого по духу» человека, дорожил его мнением, но стоял на своём.
Близко знавший Есенина и Ширяевца поэт С.Фомин вспоминал в 1926 году :
«Ширяевец был цельная и типично русская натура, в которой таилась уверенность в себе, в своей силе, прямота и правдивость, чуждая хитрости и лести. Он резал правду-матку в глаза и терпеть не мог фальши в какой бы то ни было форме. У него никогда не было внутренних противоречий и расхождений слов с делом. Вот это и ценил Есенин в друге».
Известно, что Есенин претендовал на первенство в русской поэзии начала 20-го века, «стремился вожаковать», имел для этого все основания, в крестьянском направлении никто на эту роль, кроме него, не мог претендовать - ни Клюев, ни Орешин, ни Клычков, ни Кусиков, ни Мариенгоф… Но душой он стремился к новаторству, и жизнь сама подсказывала новые темы, новые формы поэтики бурного нового века. Так он отдался новому течению - имажинизму. Но Есенин и «под маской имажинизма» оставался «крестьянским поэтом». Есенин – поэт парадоксов:
«Розу белую с чёрной жабой
Я хотел на земле повенчать»
И это его жизненное и творческое кредо. Именно поэтому метался из крайности в крайность: от новокрестьянских поэтов к имажинистам. В этом и состоит сложнейшая есенинская поэтика. Не всегда Ширяевец понимал и поддерживать его. Дружба от этого не пострадала. К Ширяевцу Есенин относился так же, относился бы к Григорию Панфилову, с доверием, с сопереживанием.
Ширяевец переехал в Москву, но вскоре умер от воспаления мозга. Есенин почувствовал страшную, невосполнимую утрату.
В Москве двум поэтам видеться приходилось редко. Однако дружба от этого не пострадала. После смерти Александра Ширяевца Есенин не раз приходил на могилу поэта-единомышленника, здесь он испытывал, видимо, такое же сильное чувство утраты, как и после смерти первого своего друга юности Гриши Панфилова. В 4-ом номере журнала «Красная новь» за 1924 год Есенин под названием «Памяти Ширяевца» поместил стихотворение, которое ныне известно практически всем. Начинается оно словами: «Мы теперь уходим понемногу в ту страну, где тишь и благодать …» Щемящие по силе чувства утраты строки Есенина о безвременно ушедшем поэте никого не оставляют равнодушными: