Черниловский З.М.
Римское частное право: Элементарный курс.
— М.: Новый Юрист, 1997.— 224 с.
Глава I
ИСТОЧНИКИ РИМСКОГО ПРАВА
Цивильное право (ius civile)
Римская государственность сложилась на исходе VI и с началом V в. до н.э., с реформой Сервия Туллия, главным достижением которой следует считать признание богатства наряду и в противоположность знатности происхождения древних римских патрицианских родов. Признание богатства в качестве факта, дающего право на участие в дележе завоеванных земель и в управлении государством, было, без сомнения, победой плебса – первой и самой важной на его пути к политическому и правовому равенству с патрициями.
Естественным и логическим шагом в том же направлений явилась выработка единого свода законов, равно обязательного для всех тех граждан Рима, из которых составился «римский народ». Речь идет о знаменитых Законах XII таблиц (Leges duodecim tabularum), составленных особой коллегией децемвиров (decem viri - десять мужей) и утвержденных народным собранием в середине V в. до н. э. (451-450). Их содержание (вернее, то, что дошло до наших дней) охватывает все известные в ту пору области правового регулирования: право собственности и владения, семейное и наследственное право, обязательства из договора и из причинения вреда, преступление и наказание.
Поскольку наша задача – изложение римского классического права как оно сложилось на протяжении пяти столетий, обнимающих два последних века республиканского Рима и три первых столетия римской монархии, мы, казалось бы, можем обойтись без упоминания Таблиц, ибо, по установившемуся мнению, они перестали быть действующим правом уже около середины II в. до н. э.
Верная в своей основе, такая точка зрения нуждается в немаловажной коррекции. Теряя шаг за шагом значение действующего права в том, что касалось форм и способов регулирования тех новых правоотношений, о которых децемвиры не имели и не могли иметь представления, Законы XII таблиц оставались священным заветом, указующим на авторитет права и законности вообще, ибо уже римляне понимали, что расшатать уважение к закону легко и просто, восстановить же его власть и авторитет трудно и мучительно.
Всякий раз, когда ссылка на древний закон казалась возможной и оправданной, к ней охотно прибегали, как это хорошо видно из сочинений Цицерона, Гая и других выдающихся римских юристов, живших в лучшие времена римского классического права. В сочинении «Об ораторе» Цицерон замечает: «Занимает ли кого наука о государстве... он увидит, что она целиком заключена в XII таблицах, так как там расписано все об общественном благе и о государственных учреждениях» (§43).
Особенно живучими оказались уголовно-правовые нормы Таблиц с их стремлением к возможно более жестокому возмездию за вину. Влияние Таблиц несомненно и для позднего семейного права Рима, в некоторой мере сохранявшего власть отца семейства (pater familias) над всеми его домочадцами, включая древние обряды (например, высвобождения сына из-под отцовской власти). Оно очевидно для сделок с недвижимостью ввиду их особой роли в общественной жизни, в консервации традиционных форм завещательного распоряжения, в сохранении двухступенчатой формы гражданского процесса и т. д.
По всем этим причинам изучение Таблиц оставалось в Риме непременной предпосылкой обучения праву вообще, несмотря на возражения тех, кто считал (как, например, известный оратор Антоний), что знакомство с древними законами бесполезно, ибо они перестали применяться и заменены другими. Нельзя не считаться с тем, что римский историк I века н. э. Тит Ливии (умер в 17 г.) счел возможным назвать Законы XII таблиц общепризнанным «источником всего публичного и частного права» Рима («fons omnis publice privatique... iuris»).
Как бы там ни было, Законы XII таблиц кладут начало квирит-скому (ius Quiritium), или (что то же самое) цивильному (ius civile), праву Рима - древнейшей из его систем, возникавших разновременно, но действовавших в совокупности. Слово «квирит» происходит, как можно думать, от «Квиринус» - имени обожествленного рекса-царя Ромула (VIII в. до н. э.), распространенного на подвластный ему народ. Поэтому тот, кто ссылался на свое «квиритское право» на вещь, в особенности на землю, имел в виду древнейшее установление собственного римского «национального» права, выросшего на римской почве и не имеющего аналогов ни в какой другой правовой системе. Аналогичное значение получает и выражение «цивильное право» - «ius civile» (от римского civitas - город, политическая общность, народ, государство). Отсюда, кстати, происходит утвердившееся в русской юридической терминологии понятие «цивилистика», которое означает в одном случае «гражданское право», а в другом - науку о нем.
К цивильному праву относились и все те законы, которые принимались народными собраниями после XII таблиц. До 207 г. до н.э. законы принимались лишь центуриатными комициями (comitia cen-turiata), созданными реформой Сервия Туллия, а затем, по закону Гортензия, и плебейскими сходками. Законом объявлялось все «то, что народ приказывает и устанавливает» («lex est, quod populus iubet atque constituit»). К числу законов относились прежде всего те, которые имели своим содержанием «государственное право», но более всего «земельный вопрос»: передел земель и установление максимального размера земельных угодий, находящихся в частном обладании; постановления, определявшие статус (правовое положение) завоеванных Римом провинций и городов, и т. д.
Немногие, но важные законы касались частного права. Сошлемся для примера на закон Петелия (326 г. до н. э.), которым было запрещено казнить или продавать в рабство (за границу) неоплатных должников; или закон Лициния - Секстия (IV в. до н. э.), которым частное землевладение ограничивалось 500 югерами (125 га) и определялось максимальное количество скота, приходящегося на одно хозяйство; знаменитый Аквилиев закон (286 г. до н. э.), которым устанавливалась денежная ответственность за убийство чужого раба или животного, за поджог либо иной вред, нанесенный чужому имуществу. Прибавим к сказанному законы о судоустройстве и судопроизводстве, тесно связанные с борьбой привилегированных сословий (нобилей и всадников) за право участия в судебных учреждениях.
Сравнительный анализ 800 дошедших до нас законов указывает на весьма примечательный факт: только 30 (или около того) из них касаются «частного права».
Нелишне заметить, что наше «закон» - это латинское «lex» (отсюда слово «легальный»), тогда как «право» - это латинское «ius*, происходящее, скорее всего, от санскритского «/м», что значило «вязать», «связывать». Строгого различия между ius и lex во многих случаях не проводилось, и выражение «ex iure* можно было понимать и как «по праву», и как «по закону».
К чести римских юристов следует заметить: они отдавали себе отчет в том, что никакие законы (и порознь, и вместе взятые) не способны охватить все случаи, которые могут возникнуть как теперь, так и в будущем. И потому нужно добиваться того, чтобы законы регулировали главное (большую часть случаев), не вдаваясь в мелочное регламентирование. Так говорил юрист Юлиан, консул в 148 г., советник нескольких императоров (Д. 13.10)*. А юрист Тертуллиан (начало III в.) замечал, что лица и дела, на которые распространяется данный закон, будут - в каком-нибудь не столь отдаленном времени - лишь «подобны нынешним» (Д. 13.27).
Справедливость этих слов несомненна. И потому нельзя не согласиться с сентенцией Павла: обходит закон тот, кто, держась за слова, упускает из виду (нарушает) его смысл, его предназначение (Д. 3.29).
В тех же случаях, скажет по тому же поводу Яволен (Д. 50.17.200), когда стесненный законом судья не может найти безупречное решение, надо стремиться к наименее несправедливому.
И наконец, Гай: надо всегда помнить о том, что могут встретиться случаи, когда решение может быть юридически обоснованным, но в то же время таким, что и исполнять несправедливо, и принуждение неуместно (Гай, V. 16).
Резюмируя сказанное, обратимся к формуле, которую находим в собрании римских юридических «сентенций», так называемых Дигестах: «закон либо предписывает, либо запрещает, либо дозволяет, либо наказывает» (Модестин, Д. 1.3.7).
Уже с конца I в. и тем более во II в. значение законов приобретают рескрипты (распоряжения) императоров. К их разработке привлекались выдающиеся юристы, многие из которых назначались на ответственные должности. Так продолжалось до III в., когда императорские канцелярии, бюрократический аппарат империи поглотили как правотворческий процесс, так и само толкование права. Тем и завершается история римской классической юриспруденции.
* Имеются в виду Дигесты Юстиниана, см. далее, § 5. Принятое в науке цитирование Дигест Юстиниана см. в § 6 настоящего издания.