Вторая Нагорная Проповедь: дар Благодати и блаженства

24 мая 1945.

¹ Иисус говорит апостолам, расставив их каждого на свое место, чтобы направлять народ и присматривать за толпой, что с самых ранних часов утра поднимается вместе с больными, которых несут на руках или на носилках, или они сами ковыляют на костылях. Среди народа присутствуют Стефан и Ерма.

Воздух прозрачен и немного холодноват, но солнце быстро смягчает эту колкость горного воздуха, который, умеряя солнечный пыл, извлекает из этого и свою пользу, так что его чистота делается свежей, но не суровой. Народ садится на камни и валуны, разбросанные в небольшой седловине между двумя вершинами, иные ждут, когда солнце высушит росистую траву, чтобы сесть на земле. Народу много: люди всех сословий и из всех палестинских областей. Апостолы рассеяны в этом множестве, но словно пчелы, снующие с лугов к ульям и обратно, они то и дело возвращаются к Учителю, чтобы что-то передать, спросить, да и ради удовольствия быть замеченными поблизости от Учителя.

Иисус поднимается немного выше вдоль луга, что в конце седловины, прислоняется к каменному откосу и начинает говорить.

² «Многие в течение года Моей проповеди просили Меня: „Вот Ты называешь Себя Сыном Божиим – так скажи же нам, что такое Небо, что такое Царство и что такое Бог. А то наши представления неясные. Знаем, что есть Небо с Богом и ангелами. Но никто никогда не приходил к нам и не рассказывал, какое оно, так как оно закрыто для праведных“. Меня также спрашивали, что такое Царство и чтó есть Бог. И Я силился объяснить вам, что такое Царство и чтó есть Бог. Силился не потому, чтобы это представляло затруднения для Меня, а потому что по ряду причин трудно заставить вас принять истину, что в случае с Царством наталкивается на всю систему представлений, сложившихся в веках, а в случае с Богом – на несравненную высоту Его Природы.

Еще одни спрашивали Меня: „Хорошо. Вот это – Царствие, а это – Бог. Но как достичь того, и этого?“ И здесь Я без устали пытался объяснить вам истинный дух Синайского Закона. Кто усвоит его дух, тот сделает Небо своим. Но чтобы объяснить вам Синайский Закон, нужно также заставить вас услышать громовой голос Законодателя и Его Пророка, которые, хотя и обещали благословение исполняющим, но и грозили страшными карами неповинующимся. Богоявление на Синае было пугающим, и его ужас отражается во всем Законе, отражается на протяжении столетий, отражается на всех душах.

Однако Бог – не только Законодатель. Бог есть Отец. И Отец безмерно добрый.

Возможно, и даже наверняка, ваши души, ослабленные первородным грехом, страстями, согрешениями, многочисленными проявлениями собственного и чужого эгоизма – чужой эгоизм делает душу раздраженной, собственный делает ее замкнутой – не в состоянии возвыситься до созерцания бесконечных Божьих совершенств, и менее всего – Его доброты, поскольку это та добродетель, которой наряду с любовью смертные наделены меньше всего. Доброта! О! приятно быть добрыми, без ненависти, без зависти, без гордыни! Иметь глаза, которые глядят только, чтобы любить, и руки, которые склонны к делам любви, и уста, которые только и произносят, что слова любви, и сердце, прежде всего, сердце, наполненное лишь любовью, которое побуждает глаза, руки и уста на деяния любви!

³ Самые образованные из вас знают, какими дарами обогатил Бог Адама, как его самого, так и его потомков. Даже самые невежественные из сынов Израиля знают, что в нас есть дух. Лишь несчастные язычники не ведают об этом царственном владыке, об этом живительном дыхании, об этом небесном свете, освящающем и оживляющем наше тело. Однако наиболее образованные знают, какие дары были даны человеку, человеческому духу.

Бог проявил не меньше щедрости к духу, чем к плоти и крови того творения, что было Им создано из комка грязи и Своего дыхания. Как в отношении естественных дарований красоты и целомудрия, ума и воли, способности любить себя и других, так и в отношении даров нравственных, путем подчинения его чувств разуму, так что к его свободе и умению владеть собой и своей волей, каковой Бог одарил Адама, не примешивалось коварное пленение чувствами и страстями, но его любовь, его воля, его справедливое наслаждение были свободны от того, что порабощает вас, заставляя вас чувствовать едкость этой отравы, которую разлил Сатана и которая бурлит, унося вас в сторону от прозрачного русла в топкие болота, в гниющие водоемы, где бушуют лихорадки плотских и душевных страстей. Ибо знайте, что похоть ума – это тоже чувственность. И были сверхъестественные дары, такие как освящающая Благодать, высшее предназначение, вѝдение Бога.

⁴ Освящающая Благодать – жизнь души. Это наидуховнейшее начало заложено в духовной части нашей души. Благодать, что делает нас детьми Божьими, так как предохраняет нас от греховной смерти, а кто не мертв, тот „ живет “ в доме Отца, в Раю; и в Моем Царстве, на Небе. Что же это такое – Благодать, которая освящает и дарует Жизнь и Царство? О! тут не нужно много слов! Благодать – это любовь. Посему Благодать – это Бог. Это Бог, который, восхищаясь Самим Собой в совершенно сотворенном создании, любит Себя, созерцает Себя, стремится к Себе, дарит Себе то, что Ему принадлежит, дабы умножить Свое богатство, дабы насладиться этим умножением, дабы любить Себя во всех тех, кто не есть Он Сам.

О, чада! Не лишайте Бога этого Его права! Не обкрадывайте Бога в этом Его богатстве! Не разочаровывайте Бога в этом Его желании! Поймите, что Он творит из любви. Если бы вас не было, Он все равно был бы Бесконечным, и его мощь не уменьшилась бы. Но Он, хотя и полон Своей бесконечностью и неизмеримостью, желает не ради Себя и не для Себя – Он этого и не мог бы, поскольку Он уже бесконечен, – но ради Творения, ради Своего создания желает Он умножить Свою любовь ко всему, что содержится в тварном мире, для чего и дает вам Благодать: Любовь, чтобы вы сами в себе довели ее до совершенства, присущего святым, и влили бы это сокровище, добытое из того сокровища, что дал вам Бог Своей Благодатью и умножил всеми вашими святыми деяниями, всей вашей подвижнической святой жизнью, в беспредельный Океан, где пребывает Бог: в Небо.

Божественные, божественные, божественные вместилища Любви! Это вы, и вашему существу не дано умереть, потому что вы вечны, как Бог, будучи богами[a]. Вы будете, и вашему бытию не будет предела, потому что вы бессмертны, как ваши святые души, что вернулись к вам, обогащенные вашими собственными заслугами, и вскормили вас. Вы живете и питаете, живете и обогащаете, живете и формируете такое святейшее явление как Общение духов: от Бога, совершеннейшего Духа, до только что родившегося маленького ребенка, что в первый раз сосет материнскую грудь.

Не порицайте Меня в своем сердце, о знающие! Не говорите: „Он безумен, Он обманщик! Ведь Он, словно безумный, говорит о присутствии в нас Благодати, когда мы лишены ее из-за Греха. Ведь он лжет, говоря, что мы – одно целое с Богом“. Да, Грех существует; да, существует разделение. Но перед могуществом Искупителя этот Грех, жестокое разлучение между Отцом и Его детьми, рухнет, как стена, сотрясенная этим новым Самсоном; Я уже взялся за нее и трясу – и она шатается, и Сатана трепещет от гнева и бессилия, будучи не в состоянии ничего противопоставить Моей мощи и чувствуя, как от него вырывается такая добыча и становится все сложней влечь человека ко греху. Ибо когда Я, выступив Посредником, приведу вас к Моему Отцу, и благодаря истечению Моей Крови и Моим скорбям вы сделаетесь чистыми и крепкими, тогда живая, бодрствующая, могучая Благодать снова снизойдет в вас, и вы будете победителями, если того захотите.

Бог не принуждает вас ни в мыслях, ни в процессе освящения. Вы свободны. Но Он вновь дает вам силу, вновь дает вам свободу от власти Сатаны. За вами выбор – вновь возложить на себя это адское ярмо или придать своей душе ангельские крылья. Всецело за вами, а Я буду в качестве вашего брата, что поведет вас и напитает бессмертной пищей.

⁵ „Как достичь Бога и Его Царства другим, более приятным путем, не таким суровым, как этот, Синайский?“ – скажете вы. Другого пути нет. Есть этот. Однако давайте посмотрим на него не через призму угрозы, а через призму любви. Не будем говорить: „Горе мне, если я этого не сделаю!“, трепеща от ожидания греха и будучи не в состоянии не грешить. Но скажем: „Счастье мне, если сделаю это!“, и в порыве сверхъестественной радости, ликуя ринемся навстречу этим блаженствам, рождающимся от соблюдения Закона подобно тому, как цветы роз рождаются на колючем кусте.

„Счастье мне, если я буду нищим в душе, потому что тогда Царство Небесное принадлежит мне!

Счастье мне, если я буду кротким, потому что унаследую эту Землю!

Счастье мне, если я буду способен плакать без ропота, потому что будет мне утешение!

Счастье мне, если более хлеба и вина для насыщения плоти я буду алкать и жаждать правды. Сама Правда меня насытит!

Счастье мне, если я буду милосерден, потому что на мне проявится божественное милосердие!

Счастье мне, если я буду чистым в своем сердце, потому что Бог преклонится к моему чистому сердцу, и я увижу Его!

Счастье мне, если я буду обладать мирным духом, потому что Бог назовет меня Своим сыном, ведь в умиротворении – любовь, а Бог – это Любовь, любящая подобных Ему!

Счастье мне, если за верность правде меня будут преследовать, потому что взамен земных преследований Бог, Отец мой, дарует мне Царство Небесное!

Счастье мне, если на меня будут возводить напраслину и ложно обвинять, зная, что я Твой сын, о Боже! Не отчаяние, а радость мне будет от этого, потому что это уравнивает меня с Твоими лучшими служителями, с Пророками, которых преследовали по той же причине и с которыми я твердо надеюсь разделить столь же великое вечное воздаяние на Небе, которое будет моим!“

Посмотрим же на путь спасения так: с точки зрения радости святых.

⁶ „Счастье мне, если буду нищим в душе“.

О! Сатанинская жажда богатств, ко скольким сумасшествиям ты ведешь! И богатых, и бедных. Богатого, что живет ради своего золота: этого отвратительного идола его пропащего духа. Бедного, что живет ненавистью к богатому, потому что у того есть золото, и если пока не совершает физического убийства, то осыпает богатых своими анафемами, желая им всяческих зол. Недостаточно не делать зла, нужно также не желать его делать. Тот, кто проклинает, предвещая напасти и смерть, не сильно отличается от убивающего физически, поскольку желает видеть погибель того, кто ему ненавистен. Истинно говорю вам, что такое желание – это всего лишь удержанное действие, подобно тому, как зачатое во утробе уже сформировано, но еще не вышло на свет. Злое желание отравляет и опустошает, поскольку длится дольше, чем само проявление жестокости, и укоренено глубже, нежели это проявление.

Нищий в душе, если он богат, не грешит ради золота, но свое золото обращает в свое освящение, так как обращает его в любовь. Возлюбленный и благословенный, он похож на те источники, что являются спасением в пустынях и не скупятся себя расточить, радостные, что могут это делать ради утешения тех, кто находится в отчаянии. Если он беден, то счастлив в своей бедности и ест свой сладкий хлеб в веселии, свободный от жажды золота, и спит без кошмаров, и встает отдохнувшим для своего безмятежного труда, который всегда кажется легким, если совершается без алчности и зависти.

В материальном смысле человека обогащает золото, в невещественном – его привязанности. Под золотом понимают не только деньги, но и дома, поля, украшения, мебель, стада – в общем, все, что делает нашу жизнь обеспеченной. Под привязанностями – кровные или супружеские связи, дружбу, умственные богатства, общественные должности. Как видите, если в отношении первой категории бедняк может сказать: „О! С меня достаточно того, что я не завидую обладающему, и тогда я в порядке, ведь я беден и поэтому волей-неволей на своем месте“, то в отношении второй даже бедняку нужно за собой следить, так как даже самый ничтожный из людей может стать греховно богатым в душе. Чрезмерно привязываясь к чему-либо, мы этим уже согрешаем.

Вы скажете: „Но тогда мы должны возненавидеть то добро, которое нам пожаловал Бог? Зачем же в таком случае Он велит любить отца и мать, жену, детей, и говорит: Возлюби ближнего своего как самого себя? “

Умейте различать. Мы должны любить отца и мать, и жену, и ближнего, но в той мере, что указана Богом: „как самих себя“. Тогда как Бога следует любить превыше всего на свете и всем своим существом. Любить Бога не так, как мы любим самых дорогих из наших ближних, одну – потому что она нас вскормила, другую – потому что она спит у нас на груди и рожает нам детей, но любить Его всем нашим существом, то есть всей способностью любить, какая есть у человека: любовью сына, любовью супруга, любовью друга и – о! не возмущайтесь! – любовью отца. Да, к интересам Бога мы должны проявлять ту же заботу, какую отец проявляет к своему потомству, ради которого он любовно сберегает и увеличивает свое имущество, занимается и переживает о его физическом и культурном развитии и о его мирских успехах.

Любовь не есть зло и не должна им становиться. Милости, какие Бог жалует нам, не являются злом и не должны им становиться. Это любовь. И дарованы они из любви. Нужно с любовью пользоваться теми богатствами, что Бог дарует нам, благами и привязанностями. И лишь тот, кто не творит из них идолы, но использует их как средства служения Богу в святости, показывает, что не имеет к ним греховного пристрастия. Тогда он практикует святую нищету души, которая отказывается от всего, чтобы быть свободнее и, достигнув святого Бога, овладеть высшим Богатством. Достичь Бога, то есть овладеть Царством Небесным.

⁷ „Счастье мне, если я буду кротким“.

Может показаться, что это противоречит примерам из повседневной жизни. Кажется, что в своей семье, в своем городе, в своем народе торжествуют вовсе не кроткие. Но подлинное ли это торжество? Нет. Находящиеся под гнетом деспота внешне выглядят покорными благодаря страху, но в действительности это лишь покрывало, наброшенное на возмущение, вскипающее против тирана. Гневливые и самовластные не владеют сердцами ни своих домашних, ни своих сограждан, ни своих подданных. Учителя типа „я сказал, и этим все сказано“ не подчиняют умы и души своим учениям. А лишь порождают самоучек, искателей ключа, способного открыть запертые двери мудрости или науки, которая, как они чувствуют, существует, и которая оказывается противоположна той, что им навязывали.

Не приведут к Богу те священники, которые не приступают к завоеванию душ с терпеливой, скромной и любящей нежностью, но похожи на вооруженных воинов, что кидаются на жестокий приступ, настолько неистово и прямолинейно выступают они против этих душ… О! бедные души! Если бы они были святыми, то не нуждались бы в вас, священники, чтобы достичь Света. Они бы уже имели его в себе. Если бы они были праведными, то не нуждались бы в вас, судьи, чтобы держать себя в узде праведности, они бы уже обладали ею. Если бы они были здоровыми, то не нуждались бы в лекаре. Так что будьте кроткими. Не обращайте души в бегство. Привлекайте их любовью. Ибо кротость – это любовь, так же, как и нищета в душе. Если будете таковыми, унаследуете Землю и приведете к Богу эту область, что некогда принадлежала Сатане, поскольку ваша кротость, которая есть не только любовь, но еще и смирение, одолеет ненависть и гордыню, уничтожая в душах мерзкого царя гордыни и ненависти, и этот мир станет вашим, то есть Божьим, потому что вы будете праведными и признаете Бога как абсолютного Владыку мироздания, Каковому подобает воздавать хвалу и благословение и возвращать все то, что Ему принадлежит.

⁸ „Счастье мне, если я буду в состоянии плакать без ропота“.

На Земле есть скорбь. И эта скорбь вызывает у человека слезы. Этой скорби не было. Но человек водворил ее на Земле и благодаря испорченности своего ума все время и всеми способами старается ее усилить. Помимо тех болезней и напастей, которые происходят от молний, бурь, обвалов, землетрясений, человек, чтобы страдать и, главным образом, причинять страдания – ведь нам хотелось бы, чтобы от способов, задуманных для причинения страданий, страдали только другие, а не мы – так вот, человек еще и измышляет смертоносные орудия, все более ужасные, и нравственные тяготы, все более коварные. Сколько слез человек заставляет проливать человека по наущению своего тайного повелителя, которым является Сатана! И все-таки истинно говорю вам, что в этих слезах – не умаление человека, а его совершенство.

Человек – это бесшабашный ребенок, это беспечное и поверхностное существо, это дитя запоздалого развития, до тех пор пока слезы не сделают его взрослым, рассудительным и умным. Лишь те, кто плачет или плакал, умеют любить и понимать. Любить братьев, так же плачущих, понимать их печали, помогать им своей добротой, знающей, как больно плакать в одиночестве. И они умеют любить Бога, ибо поняли, что все кроме Бога есть скорбь, ибо поняли, что скорбь утихает, если выплакана на сердце Богу, ибо поняли, что смиренный плач, который не разрушает веру, не иссушает молитву, который не затронут ропотом, меняет естество и превращает скорбь в утешение.

Да. Те, кто плачет, любя Господа, будут утешены.

⁹ „Счастье мне, если я буду алкать и жаждать правды“.

С момента рождения и до самой смерти человек жадно просит о хлебе. С рождения он открывает рот, чтобы ухватить сосок, в тисках агонии он отверзает уста, чтобы чем-нибудь подкрепиться. Он работает, чтобы прокормить себя. Превращает Землю в громадный сосок, из которого ненасытно высасывает и высасывает, питая то, что тленно. Но что такое человек? Животное? Нет, это Божье дитя. Находящееся в изгнании в течение более или менее долгих лет. Но его жизнь не прекращается с переменой его обиталища.

В нашей жизни есть еще одна жизнь подобно тому, как в орехе есть ядро. Орех – это не ореховая скорлупа, но его внутреннее ядро. Если посеять скорлупу от ореха, ничего не вырастет, но если посеять ядро с мякотью – вырастет большое дерево. Таков и человек. Бессмертной становится не его плоть, а его душа. И надо ее питать, чтобы привести ее к бессмертию, к которому она по любви сможет потом привести и свою плоть в блаженном воскресении. Питание души – это Мудрость, это Правда. Словно пища и питье, они усваиваются и подкрепляют, и чем больше мы их вкушаем, тем сильнее в нас растет святая жажда обладания Мудростью и познания Правды. Но все-таки настанет день, когда этот святой голод неутолимой души будет насыщен. Настанет. Бог подарит Себя Своему чаду, приложив того прямо к Своей груди, и чадо в Раю насытится от той восхитительной Матери, которая есть Сам Бог, и никогда больше не узнает голода, но блаженно успокоится на божественном лоне. Никакое человеческое знание не равноценно этому божественному. Любопытство ума может быть удовлетворено, но эта потребность духа – нет. Наоборот, дух испытывает неприязнь к чуждому вкусу и отвращает свои уста от горького сосца, предпочитая лучше страдать от голода, чем наполнять себя пищей, что не от Бога.

Не бойтесь, о томимые жаждой, о изголодавшиеся по Богу! Будьте верными – и вас насытит Тот, кто вас любит.

¹⁰ „Счастье мне, если я буду милосерден“.

Кто из людей может заявить: „Я не нуждаюсь в милосердии“? Никто. Теперь, если даже в древнем Законе сказано: „Око за око и зуб за зуб“[b], почему в новом нельзя сказать: „Кто был милосердным, тот обрящет милосердие“? В прощении нуждаются все.

Итак, прощения достигают не с помощью тех или иных формул и обрядов, этих внешних форм, попущенных по причине непроницаемости человеческого разума. Но с помощью внутреннего обычая любви, то есть опять-таки милосердия. Если была предписана жертва козла или ягненка, или какое-то денежное пожертвование, так это было сделано потому, что в основе всякого зла всегда находятся два корня: жадность и гордыня. Жадность наказывается издержками на приобретение жертвенного приношения, гордыня – присущим этому обряду явным исповеданием: „Я совершаю это жертвоприношение, поскольку я согрешил“. И еще это было сделано в предвосхищении этих времен и их знамений, и в крови, что изливается, содержится образ той Крови, что прольется ради истребления людских грехов.

Так что блажен тот, кто умеет быть милосердным к голодным, раздетым, бездомным, к болеющим еще более великими недугами, а именно к обладающим дурными нравами, что заставляет страдать и самого их обладателя, и живущих рядом с ним. Будьте милосердны. Прощайте, сочувствуйте, помогайте, наставляйте, поддерживайте. Не замыкайтесь в хрустальной башне, заявляя: „Я чист и не спускаюсь к грешникам“. Не говорите: „Я богат и счастлив и не хочу слышать о чужих несчастьях“. Берегитесь, как бы ваше богатство, ваше здоровье, ваше семейное благополучие не развеялось быстрее, чем дым от сильного ветра. И помните, что хрусталь имеет свойство линзы, и то, что осталось бы незамеченным, смешайся вы с толпой, вам уже не удастся спрятать, если вы расположились в хрустальной башне: одинокие, от всех отделенные, освещенные со всех сторон. Милосердием как приношением тайной, непрестанной святой жертвы искупления приобретается милосердие к себе.

¹¹ „Счастье мне, если я буду чистым в своем сердце“.

Бог есть Чистота. Рай – это царство Чистоты. Ничто нечистое не может взойти на Небо, где находится Бог. Поэтому если вы будете нечисты, вы не сможете войти в Царство Божие. Но, о радость! Заблаговременная радость, которую Отец дарует Своим чадам! Тот, кто чист, уже на Земле обладает начатком Неба, потому что Бог склоняется над чистым, и такой человек на Земле видит своего Бога. Он не знает вкуса человеческих страстей[c], но до восторга наслаждается вкусом любви божественной и может сказать: „Я с Тобой, а Ты во мне, значит, я обладаю Тобой и знаю Тебя как наилюбимейшего Жениха моей души“. И поверьте, что тот, кто обладает Богом, обретает неизъяснимые даже для самого себя сущностные изменения, благодаря которым становится святым, мудрым, стойким, и из его уст вылетают слова, а его деяния приобретают силы, присущие – нет, не творению, но Богу, живущему в нем. Какова же жизнь того, кто видит Бога? Блаженство. И вам хотелось бы лишиться подобного дара ради зловонных нечистот?

¹² „Счастье мне, если я буду обладать мирным духом“.

Миролюбивость – одна из характерных черт Бога. Бог может пребывать только в состоянии мира. Ибо мир – это любовь, тогда как война есть ненависть. Сатана – это Ненависть. Бог – это Мир. Не может называться сыном Божьим, да и Бог не назовет Своим сыном того, кто обладает раздражительным духом, всегда готовым разразиться бурей. Мало того. Не назовет Бог Своим сыном и того, кто пусть и не дает волю своим страстям, но и не содействует своим великим миролюбием усмирению бурь, вызванных другими. Тот, кто миролюбив, распространяет свой мир даже без слов. Владея собой и, осмелюсь сказать, владея Богом[d], он несет этот мир подобно тому, как лампада несет свой свет, как кадильница испускает свое благоухание, как бурдюк несет в себе жидкость, и среди клубящихся туманов обид пробивается свет, а воздух очищается от испарений злобы, и успокаиваются бушующие волны споров от этого ласкового елея, каким является мирный дух, источаемый Божьими чадами. Поступайте так, чтобы и Бог, и люди могли вас так называть.

¹³ „Счастье мне, если меня будут преследовать за любовь к правде“.

Люди настолько осатанели, что ненавидят добро, где бы оно ни находилось, что ненавидят доброго человека, словно бы добрый их обвинял и упрекал, даже если он молчит. В самом деле, чья-либо доброта делает еще явственнее и чернее коварство злодея. В самом деле, вера истинно верующего еще ярче выявляет лицемерие верующего притворно. Действительно, тот, кто своим образом жизни постоянно свидетельствует о правде, не может не подвергаться ненависти со стороны неправедных. И в таком случае на любящих правду начинают ожесточаться.

Тут так же, как на войне. Человек преуспевает в сатанинском искусстве преследований больше, нежели в святом искусстве любви. Но преследовать он может лишь то, что обладает краткой жизнью. Вечность, присутствующая в человеке, избегает этих козней и, напротив, приобретает от преследования еще большую жизненную силу. Жизнь улетучивается от ран, что кровоточат, или по причине лишений, что истощают гонимого. Но его кровь становится пурпуром будущего царя, а его лишения – множеством ступеней для восхождения на те престолы, которые Отец приготовил для Своих мучеников, каковым сберегаются царские троны Небесного Царства.

¹⁴ „Счастье мне, если на меня будут возводить напраслину и клеветать“.

Старайтесь лишь, чтобы ваше имя могло быть вписано в небесные книги, туда, где имена запечатлеваются не по человеческим измышлениям, восхваляющим тех, кто меньше всего заслуживает похвал. Но где, наоборот, справедливо и с любовью записаны деяния добрых людей, чтобы дать им награду, обещанную тем, на ком Божье благословение.

До настоящего времени клевете и напраслине подвергались Пророки. Но когда откроются врата Небес, они, словно величественные цари, войдут во Град Божий, и ангелы склонятся перед ними с радостным пением. И вы, и вы тоже, поносимые и оклеветанные за то, что были Божьими, сподобитесь небесного торжества, и когда время окончится и наполнится Рай, тогда вдруг всякая ваша слеза станет вам дорога, ибо благодаря ей вы обретете ту вечную радость, которую Я обещаю вам именем Отца.

Ступайте. Завтра Я буду говорить снова. Путь теперь останутся одни больные, с тем чтобы Я помог им в их страданиях. Да пребудет с вами мир, а размышление о спасении через любовь пусть наставит вас на путь, в конце которого – Небо».

[a] (Пс. 81:6), (Рим. 8:16), (2 Петр 1:4). В машинописной копии МВ поясняет выражение «всех тех, кто не есть Он Сам», стоящее 17-ю строками выше: Св. Фома Аквинский справедливо говорит, что Бог не мог бы совершить божественных деяний более великих, чем три совершенных: Воплощение Сына, Материнство Пресв. Девы и обóжение человеческой души. А св. Августин: «Души через Отца чудесно связаны с тайной вечного рождения, а через Отца и Сына – с исхождением Святого Духа». Следовательно, обóженная Благодатью душа обожествлена при участии Трех Лиц, и это является шедевром Бесконечной Любви, возводящей нас от творения до творения обóженного.

[b] Так наз. «закон возмездия», см. (Исх. 21:24), (Лев. 24:20), (Втор. 19:21).

[c] Amori – буквально: любовей.

[d] Как поясняет МВ, Бог до такой степени любит миролюбивых – которые есть само человеколюбие, ведь человеколюбие внушает мирные чувства, а мир восстанавливает между братьями любовь, нарушенную их эгоизмом, – что действительно кажется, будто Он понуждает Себя служить им, дабы помочь им в этом посредничестве примирения, распространяющем среди людей одно из самых драгоценных Его качеств.