Падая на камни, она стукнулась головой и немного обмякла, чем и воспользовались воины, заложив руки за спину, связали, привязали к телеге и привели в село. По дороге веревки приходилось менять каждую ночь. Дикарка умудрялась руки продеть под зад и перенести их вперед, хотя вязали по самые локти, затем разгрызала острыми зубками кожаные ремни. Да и воин писал всю дорогу кровью, но боевые раны показать отказался наотрез.
Я думал, что весь совет на этом и закончится. Поговорили, поржали на славу и по домам, аннет.
Поднявшись с камня, Светлич, взявши посох, вышел на средину.
– Мы все слушали грустные и веселые события, значит, мир живой, это хорошо.
Обвел всех взглядом. Выдержал паузу.
– Извсего сказанного здесь возник, я полагаю, один очень важный вопрос, и думаю, со мной все согласятся.
Пауза. Набрав полную грудь воздуха, продолжил.
– Нет, это не кучка диких людей, они просто остатки зверья, опасности не вижу. Хотя ворвись в село, когда воины на охоте, хорошего мало. Главное сейчас это Северное племя.
По собранию прокатился ропот. Все переглядывались, не понимая, племя как племя.
– Это наше будущее. Новая кровь. Нам нужны эти люди, как и мы им. Но мы находимся в лучшем положении, нас в десять раз больше, меньше морозы, нет огромных хищников. Донжуан.
– Да,старейшина.
– Я специально оставил твой рассказ на потом. Расскажи, как живут в тех племенах, ведь ты был с ними дольше всех и очень близко к народу, особенно к женской половине.
По кругу прошелся смешок. Донжуан рассказал все без утайки, даже как продирался голый через ежевичник, веселое настроение всем, и сон как рукой сняло.
– А теперь скажи, сколько воинов ты видел.
– В первом селении, куда прибыли, десятка два наберется, а во втором девять, остальные дети и женщины,– расплылся в улыбке вояка.
– Вот. Смогут ли они пережить зиму?
– Думаю, да, уже семнадцать лет выживают. К тому же, саблезубый тигр надежнее оравы воинов. Еще старейшина из другого селенья говорил, что их мамонта при хорошей засолке хватит на всю зиму, еслиразбавлятьпериодически свежим мясом.
– Вся проблема, что выживают. Почему они не объединятся? – спросил волхв.
– Вторым селом правит довольно молодой волхв, немного амбициозный, не хочет терять влияние, быть всегда первым, и с мудростью старейшин ему не тягаться.
– Это вторая проблема, – добавил Светлич. – Поодиночке им худо, а если зверь еще придет. Мы за зиму по воину теряем, а когда не было ножей и стрел, хоронили намного больше.
–У них есть свой зверь, и он показал, на что способен, – встрял в разговор я.
– На то он и зверь, тем более, самец, может и самка увести его, как волчица чужих волков уводит в засаду к своей стае. Не ужились ведь они с родным братом. За десятилетие нет хорошего прибавления под хваленой защитой, – возразил Зверобой.
– Братенник также может явиться, – буркнул старый воин, который дремал весь совет. – А он-то людей не боится. Надо послать к ним гонца, пусть они идут к нам, полей и зверья хватит на всех.
– Я им еще тогда предлагал, волхв Старомир обещал подумать, а изсоседнего села отказался.
Со своего камня поднялся старейшин Радимир.
– Гонца одного не отправишь, да пока дойдет туда, да обратно все соберутся идти с детьми и женщинами, настигнет их зима. В моем племени достаточно много возмужало юнцов, есть кому защищать село, поэтому я направлю к ним четырех воинов на зимовку.
– Это гоже, – согласился с ним Лютов. – Я также подыщу парочку добровольцев. Может, и в мое село принесут приплод.
– Натом и порешим, каждый отсвоего села выделит молодых воинов, с ними отправлюсь я сам, – ошарашил своим выбором Светлич.
– А ты че, себе старуху сам выбирать пойдешь?– подколол дед.
– Мне бы за молодежью присмотреть, чтоб дров не наломали. За всю зимовку, думаю, смогу уладить разногласия племен. Да осмотрюсь с их народом, любобудет с ними жить бок о бок или нет, а к весне предложу на соединение народов. Осталось выбрать поводыря.
– Мне кажется,с большойохотой на эту роль пойдет Донжуан, – предложил дед.
– Насчет Донжуана идея хороша. Он мне нравится. Одно пугает, чтоб не расценили наш приход как завоевателей.
– Этого точно не будет, – вскочил на ноги Донжуан. – Волхв Старомир нас очень упрашивал остаться до весны. А мы молодежь приведем, не женатых, глядишь, и семьямиобзаведутся. Сам он очень стар, нужна ему замена, вот вы и подойдете, и женщину подберем, там их уйма одиноких.
– Ну разве бороду чесать, – буркнул в ответ Светлич. – Тогда последний вопрос, возникший из предыдущего. Кто будет старейшиной племени? Я предлагаю Мастера Сталь.
Все одобрительно загомонили в ответ.
– Значит, на ближайшем совете племени пусть народ примет свое окончательное решение.
– А как же вы, когда вернетесь? – спросил воин, поддерживающий огонь в костре.
– Мне в моем возрасте хватит одного перехода на север, ну а если бог даст вернуться, то отведите мне местечко возле Рыжика, я ему байки буду рассказывать о былых временах, чтоб не скучал на совете.
Прошелся легкий смешок.
– Кстати, если я не запамятовал, то напрошлом было решение сменить имя мальцу по уму и поступкам.
– Донжуан окрестил его Эйнштейном, – сказал Зверобой.
– А как сам решил?
С этими словами волхв повернулся к костру, воин возле костра, как по мановению палочки, исчез и через несколько секунд уже вновь появился возле старейшины. Светлич повернулся, что-то держа в руках, и подозвал меня к себе. Я быстро вскочил на ноги, но, увидя хмурый взгляд деда, пошел не торопясь к костру. Вроде ничего и не случилось, но внутри холодело, сердце набирало обороты, удары пульса стучали в висках, как молот о наковальню. Светлич сделалпочетный шаг навстречу, вытянув руки вперед.
О, боже! В руках старейшина держалпосох. Он был изготовлен из темной части рябины. Снизу окован бронзовым наконечником, затем до средины отполирован, блестел в языках пламени, далее шла винтовая резьба, заканчиваясь массивной ручкой с наплывами, чтоб рука не скользила по нему. Выше затейливый орнамент огня продолжали вьющиеся растения, как бы выросшие из хаоса, тянулись вверх, раскрывая огромный бутон в образе филина.
На меня напал столбняк, лицо стало белее молока, руки тряслись, если б не треск костра, то, наверное, было бы слышно стук пальцев.
– Рыжик, за твою смекалку, новые изобретения, помогающие нам жить, за упорство в достижении цели и раскрытие тайн прошлого, соединяющихс будущим, нарекаю тебя Видящим Времена, – немного помолчал, добавил. – Ну а в быту быть тебе Архимедом.
Видя мое умопомрачение, хотя никому нельзя перебивать церемонию, Донжуан выкрикнул:
– Теперь Эврику ему надо для опытов.
Раздался смех. Мою оторопь вмиг сняло. Я почтенно поклонился в пояс, взял посох и опустил на землю, не рассчитал, удар получился сильный, искры посыпались из бронзового наконечника.
В небе блеснула зарница, извещая о приближении грозы, знамение получилось столь впечатляющее, что все невольно ахнули. Уже зима не за горами, и вдруг гроза.
– Ого, силище! Впрямь не Архимед, а Архимаг, – опять не преминул кольнуть Донжуан.
На этом собрание закончилось, ветер усилился, было очень темно, молнии все чаще сверкали в небе. Пошел мелкий дождь, в очередной вспышке света за камнем я снова увидел девчонку, она сразу спряталась.
– Не оглядывайся да и не бойся, – прошептал дед. – Она никого еще не обидела. Даже ребенка избегает, привыкнет потихоньку, кушать, пока стоишь рядом, не возьмет.
Подходя к землянке, я мельком оглянулся, она тут же присела.
– Как ее зовут?
– Кто ж ее знает, она слова ни одного не произнесла, может, и не умеет говорить.
– Понимать-то понимает? Или совсем одичала?
– Нет, на поляне что-то кричала на диких людей.
Двор накрыл ливень, едва успели заскочить к себе. Гроза выдавала такие раскаты, что казалось, все деревья в округе разом сломались. Через минуту-другую, не выдержав внутреннего напряжения, я открыл дверь и крикнул в темноту.
– Не мокни, идем к нам, здесь тепло, – и отошел внутрь.
Девчонка не появлялась, тогда я шагнул навстречу грозе, вмиг с первого шага ливень промочил насквозь, обдав ледяным потоком (осень как-никак). Немного постояв, вытянувши руку ладонью вверх, вдруг почувствовал легкое краткое прикосновение, необузданная дрожь пробежала по телу. Осторожно, медленно взял ее руку, нежная холодная кисть дернулась, но не стала вырываться. С небольшим упорством потянул ее за собой в землянку, прямо к костру, дед успел развести небольшойогонек, подбросив сухих веток на утренние угли.
Мы оба присели, поглядывая друг на друга, с усердием растирали руки. Дед протянул дикаркемою любимуюшкуру рыси, набрасывая ей на плечи. Я приподнялся и пошел закрыть дверь, но не тут-то было. В прыжке девчонка оказалась возле меня, упершись одной рукой в дверь, другой мне в грудь. Оба встали в напряжении, тяжело дыша, она как загнанный зверек, в мыслях не находила места. Разрядил ситуацию гром, он разрядился в прямом смысле, врезав в близрастущее дерево, и оно разлетелось на щепки, едва не угодив в меня огромным куском. Без лишних слов, как по команде, в четыре руки хлопнули дверью и отскочили в угол, прижавшись друг к дружке.Дед зашелся от смеха, спустя немного и я присоединился к нему. Девчонка, оскалив зубы, похоже, также улыбалась. Через полчаса мы дружно поедали зайчатину.
– Как тебя зовут? Я Архимед, – спросил я, тыкая пальцем в себя.
– Эуропа, – протяжно произнесла она.
– Эуропа, красиво, – повторил я. – Откуда ты появилась? Давно уже не было чужих племен в наших краях.
Смуглянка посмотрела на деда и тыкнула пальцем.
– Это понятно, тебя сюда привел Мастер Сталь. Где твои родители,откуда родом?
– Съели вурдалаки, – с агрессивным выражением лица, оскалив зубы, готовая съесть сама тех людей. – Там,– махнула рукой точно в ту сторону, откуда ее привели.
– Это те, что напали на тебя?
– Ага, там, вурдалаки. Эуропу на потом, – сквозь зубы процедила она. – Сначала здесь,– подняла юбку, расплываясь в улыбке(правда, тяжело понять, где у нее улыбка, а где оскал). – Я кусать.
Я от неожиданности отпрянул назад и упал на спину, лицо залилось румянцем виновника. Мало того, что мне приходилось постоянно отводить глаза с ее груди, слегка прикрытой мокрыми волосами, так еще получить фотовспышку из-под юбки. Дед до сих пор сидел молча, разрядился громким смехом.
Эуропа застыла в недоумении, затем, подхватив веселый смех деда, загоготала, как гусыня, непрерывно махая юбкой.
Напряжение спало, мастер привстал с угла и подал ей кусочек вяленого мяса, одернул юбку, строго посмотрев в глаза. Беседа продолжалась долго. Девчонка говорила на общепланетарном, но с большим акцентом.
– Что делает время и расстояния. Когда люди размножались, и пришлось тесниться, они с годами приходили к общему языку. Теперь, когда остались крохи, разделённые огромным расстоянием, по прошествии стольких вековснова теряем общий язык, – со вздохом произнес дед.
– Дед, разве можно забыть родную речь?
– Можно. Каждый человек ради забавы изменяет слова, совсем немного, другой – еще немного и так далее, вот и новое слово. А старое неинтересное отходит в прошлое, новое поколение уже его не слышит и не может передать своим детям. Вот ты, например, твои слова – тя, че, чел… Как станут говорить твои дети?
– Поэтому древние люди их записывали в книгах, которые все равно сгнили,– сгоречью в голосе продолжила за деда Эуропа.
Мы с дедом переглянулись.
– Так происходит и с именами. Только Великие и дурное хорошо сохраняются в памяти.
–Это как мое?
–Да. Спроси Донжуана, он знает интересную какую-то историю о влюбленных Ромео и Джулия-эта. Но она пересказывалась не раз и с моей трактовкой не сходится.
–Расскажите, пожалуйста! – раскрасневшись, попросила Эуропа.
–Я точно ее не знаю. Это было в древнейшие времена. Жили две семьи, и сын одной влюбился в дочь другой семьи, но родители враждовали и не хотели, чтобы они жили вместе. Тогда Ромео изготовил нож с двумя лезвиями, Джулия-эта легла на перину, он приставил нож к ее сердцу и сам возлег на второе острие. Так и нашли их неразлучными в объятиях.
– Грустная история. А почему Джулию звали Джулия-эта?
– Это история умалчивает, возможно,была еще одна в селении, первую просто звали по имени, а «эту» непослушную выделяли особенно.
Эуропаближекполночи, каквсказке,преобразилась, превратившисьизнемойвнастоящуютараторку. Онабезумолкустрекотала, будтохотелосьнаверстатьупущенноевремя. Гроза миновала, небо посветлело, забрезжил рассвет. Я и Эуропа так и уснули возле догоревшего костра.
Эуропа
(дикий запад)
ПлемяЭуропынаходилосьдалеко-далеко, там, гдепоследниелучисолнцаутопаливтеплыхводахбескрайнегоморя, окруженноговысокимихолмами, камникоторых,сваленныевкучи,скрывалисьвоблаках, авершиныпокрывалиснега. Уподножияэтихгорприютиласьдеревушкалюдей, промышляярыбнойловлей. ВводахРымскогоморя (почемуРымского,Эуропанезнает) водиласьразнаявсячина, рыбы, моллюски, крабы... Норайбываеттольконанебесах,или«хорошеебыстрозаканчивается, чтобыостатьсявсознаниихорошим. Когдамногохорошего,настошнит, имыищемещелучшее, незамечая, чтоужеимеем».
Однаждыпослесильногошторманаберегвыбросилострашноечудище, хвостатое, клыкастое, метровпятьдлиннойсогромнойпастью.Немногоотлежавшись, подкрепившисьморепродуктами, которыхздесьвизобилии, исчезло. Черезмесяцприплылацелаясвора, бесеремоннорасположиласьнапляже. Охотники,отбиводнуособьотродичей, сгероическимусилиемподаплодисментывсейдеревниисполнилисвойдолг, убивопасноечудовище, незаконнозанявшееместоподсолнцем. Послеанатомическихразборокипоследующейдегустациимясобылопризнаносъедобным. Болеетого, онообладалонеповторимымароматомлуговыхцветов, нежное,сладковатоенавкус, простотаяловорту. Всепосчитали, чтоэтоочереднойподарокматери-природы. Былоприняторешениенетрогать, пустьнемногоразведутся. Убиватьнаучилисьбыстро, онинеповоротливы, достаточнозапрыгнутьнаспинуиточнымударомвскладкумежшестойиседьмойчешуй, немногосзади,нанестиглубокий,неменееполуметра,уколкопья, ионовойдетпрямовсердце. Квеснеонивпескенанеслистолькояиц, словно манна небесная, бери не хочу. Детвораскорзинами, одниотвлекалимамашу, другиевыкапывалиисобиралияйца. Невсегнездабылиобнаружены,ичерезмесяцмелкиемонстрикизаполонилиприбрежныеводы. Отнихнебылоспасения,малые, шустрые,онирезвились,какрыбавводе, поедаявсенапути, залетоподросшие, сталикусатьлюдей. Кследующейвеснемонстрикидостиглиметровойдлиныиводиночкуизводыневыходили. Чтобыхотьнемногоихистребить, требовалосьмноговоинов, даисмыслауженебыло. Новыегнездаразорятьнеполучалось, пресмыкающиесяокружалиихкольцомилежали, непокидаядажерадикормежки. Хладнокровнымнетребовалосьпостоянногоприемапищи, рептилиисмоглизащититьгнездавтечениеинкубационногопериода,иновоепотомствоушловморе. Такманнанебеснаяобернуласьпроискамиада. Черезпарулетчеловекупришлосьпотесниться, оставивберег,уйтивгоры, влес. Нопроискидьяволанаэтомнезакончились. Расплодившись, рептилииразошлисьвдольпобережья. Люди,отступаяглубжевлес,естественно,наткнулисьнабывшихврагов, двуногихящеров. Вскоревлесахжитьсталоневыносимо, двуногиемонстрыоказалисьоченьподвижныиопасны, своимичелюстямичеловекаперекусывалипополам. Пришлосьсниматьсяисновалезтьвгорынасамыевершины, туда, гдецарствуютхолодиснега.
Возлесамогокраяснежнойшапкиразбилиновуюдеревню. Седойбылотуговато. Вгорахмноговодилоськозибаранов, ноподкрастьсянарасстояниеброскакопьяполучалосьневсегда. Ночеловекнеблоха, ковсемупривыкает, придумализагонятькозвущелье, ионисамипрыгалисотвесныхскал, стараясьперепрыгнутьогромнуюпропасть, оставалосьспуститьсяисобратьдобычу.
Обжилисьвгорах, жизньдаласвоиплоды, точнее,женщины, приростнаселенияувеличился, нооноещенедостиглотогоразмера, чтобылдовторжениямонстров.
Ноприроданеоставиласвоихнамерений. Водинпрекрасныйтеплыйлетнийвечер (безобъявлениявойны) снег, накопившисьвекамиогромнымпластом, неудержавсвоеговеса, ринулсявниз, сметаявсенасвоемпути. Анапутистояладеревня, жителикоторойготовилиськосну. ДомЭуропыстоялподкарнизомскалы, лавинапростонакрыламногометровымслоемснега. Досамогоутрародителипоочередикопалилазнаверх, кислородзаканчивался, становилосьтруднодышать. Матьпотеряласознание, иотец, превозмогаяголовокружение,спустянесколькочасоввсежепробилбрешь, свежаяпрохладапрониклавовнутрь. Эуропаоднавсвоинеполныесемьлетвытащиламатьнаружу, позжеочнулсяиотец, наверхузанималасьзаря.
Отецпринялрешениеидтинасевер, заперевал. Какгласитлегенда, насевередолжнобытьхолодно, значит,ящеровнебудет, еще,попреданию, тамдолжныжитьцивилизованныелюди, живущиепозаконамприроды–панки. ОнинедолжныбылипогибнутьпослеСудногоДня. Собравпровиант, которыйбыл, одежду, двинуливпуть. Севнашкурыбаранов, мыстремительноспустилисьподороге,проложеннойлавиной. Отецсильноторопил, покастоялхолодотснега, рептилиинеподойдут. Затембылиещедваизнурительныхперевала, ивотвстретилинасглухиелесаданепроходимыеболота.
Нетронутыйлес, непуганаядичь, вседействовалооченьуспокаивающе, еслибыещепарусемей,можнобылоникуданеходить, обустраиватьселение.
Еслиестьдичь, значит,долженбытьихищник. Словночитаямысли, хищникнезаставилсебядолгождать, онстоялнапутивозлемогучего, втриобхвата,дереваподстатьему. Отецшагнулнавстречу, ихвзглядысошлись, полныененавистидругкдругу, нет,кое-чтоеще. Вглазахухищникаотражалисьпревосходствоизлобаковсемуживому, вглазахотцасветиласьтревогазасемьюиобида, сколькоможетэтопродолжаться, изогнядавполымя. Бойпрошелскоротечно, грудамышц,покрытыхсеройшерстью,вдвапрыжкаоказаласьвозлежертвы, третийсталпоследним. Замгновениядотого, каксомкнутсячелюстинагруди, воинупалнаспину, выставивкопьевперед,иупервземлю, самкрутанулвбок. Уловкасработалапревосходно, волкпросадилсебянасквозь, новприступеяростиразвернулсякотцуиповторилбросоктела. Эуропамгновеннооценилаобстановку, надолисекундыопередилазверя, запрыгнувемунаспину. Потеряврешающийудар, хищникзавертелсяволчком, сброситьнаездницунеудавалось, девчонка,словнолиана,обвиласьрукамизашею, ногамиобхвативтело, дажесумеласквозьшерстьвонзитьсвоиострыезубкившкурунеприятеля, арядомсухомрычалгрозныйоскал, которыйещебольшепридавалсилы–силуСтраха. Отецпростоокаменелотнеожиданности, затембросилсянапомощь, ноопоздал, волкскопьемвгрудирухнулназемь. Немногопогодяупаливоин, нагрудизияларванаярана, всежуспеласомкнутьсячелюсть, сказываласьусталостьперехода.
Потеряввсякуюнадеждунапоиски, семьябрелавнеизвестномнаправлении, какнапутинаполянкеобнаружилистарыйкостер, насохватилобезумие, мыкричали, бегалипокругу, безрезультатно, здесьбылислишкомдавно, углиуспелиразмокнутьнапозавчерашнемдожде. Маленькаяискоркавсежвновьвозниклавдуше (продикихлюдейдажениктоинеподумал). Сзадираздалсятрескветки, оглянулись, мать,схвативЭуропузаруку, скрикомотчаянияпобежалавперед, отецостался, ослабленныйраной, онстоял,опершисьнакопье, ананеголетелмедведь.
–Ничего, наодинударяещенайдусилы, –тихосбольювсердцевыдохнулстарыйвояка.
Внезапноизкустовраздалсябоевойклич, иввоздухвзлетеликопья, следомзаниминаполянувыскочилидикари. Онисголымирукаминабросилисьнамедведяиводночасьерешилиисходпоединка. Частьлесныхжителейосталасьразделыватьтушу, другая, подхвативнасподруки,понеславчащулеса, мыуженесопротивлялись, вмозгувиталаоднамысль:«Дошли!!!».
Дикариоказалисьнесовсемидикие, жилившалашах, питалисьжареныммясом. Послерассказавоинаплемени,наблюдавшегозанамивсражениисволком-одиночкой, которогонебралодажезаговоренноекопье, кнамотнеслись,каккгероям. Онтерроризировалужевторойгодвсюместность, хищникподостоинствуоценилпротивникаи,еслибылисомнения, простоуходилсдороги, ожидаяжертвупослабее.
Прошлигоды, идикаринемного«поумнели», ихлексиконрасширился, отецнаучилизготавливатьглинянуюпосуду, строитьдеревянныехижинысглинянымипечами. МестныедетигурьбойбегализадядейУмником, тоестьотцом. Всебылохорошо, но, это«но»присутствуетвезде, сыройклиматсильноподорвалздоровьеродителей, сначалаумерламать, отецстрадалнескончаемымкашлем.
Однаждыночьюнанаснапалоплемякочевников-людоедов, быластрашнаярезня, всестоялидопоследнего (никто,по-видимому,нехотелбытьсъеден), женщинидетейварварызабралиссобой. Прошланеделя, насталчередЭуропыкормитьненасытныхвурдалаков. Занейпришелверзила, онбезлишнихцеремоний, накрутивкосунаруку, потащилккостру. Возлекострарешилнемногопоразвлечься, сорвалссебянабедреннуюповязкуидолготрясеюнадголовой, крутясвоимобнаженнымзадом, толпаликовала.Девчонка,тихоподнявголовешку, обхватилакосусыройтравойвозлеголовы, подожглаее. Огоньбыстропережегкосуиперекинулсянаволосатыеруки«неандертальца», затемнагрудь. Горящийчеловекзакрутилсяволчком, потрясаявоемокрестности, дикаризастыливужасе, иниктоуженеобратилвнимание, чтодевчонкиследпростыл.
Послемесяцаскитанияонасновапопалавлапывурдалаков-отшельников, постечениюобстоятельствздесьжеоказалисьдедсвоинами.
Порассказудедсделалвывод: «Естьдвеновости,хорошаяиплохая. Нарасстояниидвухмесяцевпутидикихлюдейнет, нотакжеиразумных».
Поразмышлявнемного, добавил: «Нашипредкипришлисвостока, наюгесвирепствуютящеры, назападе–вурдалаки, осталосьсеверноеплемя, которое,еслинепомочь,можетисчезнуть».
Проспавдополудня, яснеохотойвылезнаружу, послегрозывоздухблагоухалсвежестью, солнышкословноумылосьдождем, пригревалоземлю, такчтоиспарениеподымалосьлегкойдымкой. Вдалинадлесом, гденаходилисьполянки, вилисьгустыеклубыпара, казалось, весьлесохваченпожаром.
Эуропынигденебыло, ияпобрелкдедувкузницу.
–Доброеутро, –съязвилдед.
–Какоеонодоброе, всеразбежались, менянеразбудив. КудаушлаЭуропа?Ядумалоназдесь.
–Онапрактическинеложиласьспать, раненькоещезатемнопрошмыгнулавдверь.
–Зачем? Куда?
–Неволнуйсятак, придет, онавсегдаднемисчезаетотлюдей.
–Вчераонабыласнами, чегобыейтеперьбояться?
–Насда, ноестьидругие. Поначалувообщениктоневидел,гдеонабродит, толькоедаисчезаласкамнязаоколицей, которуюяоставлялдлянее. Затемсдетьмичастогуляла. Лучшезаймисьделом.
Работатьсутра, тоестьпослесна,мешалалень-матушка, взглядостановилсянаштанге.
–Размяться,чтоли?–снепомернойтяжестьювыдавиля.
Хруствсуставахнапомнил, какдавнояэтоделал, приложилусилия, онавзлетеланадголовой. Полчасаупражненийвернулибодрость, мышцывздулисьбуграми, сверкаяпотомвлучахсолнца.
–Такнедоговаривались, япросилпотягатьжелезо,–усмехнулсядед.
–Аэточто, нежелезо? –состриля. –Ладнобуде, гдетвоижелезяки, кудаих?
–Атовпервыйраз, дикарьсвостока,чтоли?
Сортировкаметалла–утомительнаяработа, разбиратьприходилосьнетолькоповесуицвету, ноипрочности. Язнал, чтоодинаковоенавиджелезоимеетразныесвойства, однолегкоплавится, другоенаоборот. Естьбелыйметалл, легок,какпушинка, апрочностьимеетогромную, правда,наножинегодный, быстротупятся, чегонескажешьпротяжелые. Найдешькусокбелого,чистого, сверкающегонасолнце, вотклинкидобротныеполучаются. Однаждыдедковалдлинныйножизтугоплавкойстали, двенеделимучился, многоугляперевел. Железострудомподдавалоськовке,итоеслираскалятьдобела. Насталдень, ножготов, отточен, налетуволосрубал, рассекалдажежелезоинетупился, нопервыйбросоквдеревоиспоганилвсе:ударившисьплашмя, ножрассыпалсянамелкиекусочки,словнолед. Какдедтольконевспоминалвсех«матерей»насвете. Затонаконечникиизнихвышличудесные, онирассекаликости, словномелкиесучки, пробивалилосянавылет,перерубивдваребра, делооставалосьзадобротнымлукомисилойстрелка. Засортировкувзялся,какбешеный, кускижелезалетеливразныестороны, разделяясьпоцветуивесу.
–Потише,берсерк, зашибешьненароком,–заворчалдед.
–Ещенаохотунадосходитьилиголодовкуобъявляешь?–огрызнулсяя.
–Натомсветеобедмнененужен,–немногоспокойнееответилдед. –Интересно, чтоэто? Свидуцельныйстержень, нонеравномернолегокподлине. Щаскувалдочкойпройдусь, женщинамнабезделушкисгодится.
–Погодь, дайпосмотреть, тебяхлебомнекорми, дайкувалдойпомахать.
–Сжужжалкамиковырятьсяпотвоейчасти. Толкуотнихмало.
–Нескажи, безнеемыневернулисьбыссевера.
–Ладно, держи, тольконамненеиспытывай,–улыбаясь,закончилМастерСталь.
Кругляшивправдуоказалсястранный, содногоконцавиднелисьуглублениявразполадони, рукалежалакаквлитая, словноручкакинжала. Второйконецвыступалсладониначетвертьинеимелпрактическивеса.
–Этотпредметдержалробот, видно,воинсумелвырватьизстальногозахвата, –немногопомолчав, добавил. –Янесмог. Ладно,пошелянаохоту, сэтимразберусьпопозжа.
–Воттакиизменяетсянашязык,–укололстарик.
–Бе-е, нормальныйязык,–высунувязык, сердитопробурчаля.
Отходя, взглядостановилнапрозрачнойзамерзшейслезинкеразмеромсголубиноеяйцо, завалившейсявметаллоломе. Формойточь-в-точькапля, острыйконецзаканчивалсяметаллическимколпачком, изкотороготорчалидвакороткихштырькасдырочками. Немногопокрутив, положилвкарман, Эуропеподарю.
Идтидалекокак-толень, побродивпооколице, наближайшемполепосчастливилосьподстрелитьдвухмолоденькихзайчат. Добычаслабоватадлянастоящегомужчины, носиспорченнымнастроениемгодится. Ивпрямь:
1. Сутранеразбудили.
2. Дедвкузнезлойкакой-то.
3. Жужжалкапользунепринесла, изобретениямои,видители, пшик.
4. Эуропакуда-тоисчезла.
5. Любопытствокуда-топодевалось.
Удивительнаявещь, тысячелетиепрошлопослекатастрофы, аржаныеполязарастатьнесобирались, немноголесшелвнаступление, уменьшаядиаметр, нодосрединыстакимитемпамиещетысячнапятьхватит. Размышляявслух, незаметил, какподошелкселу.
–Блин! Издесьопередилдед,–выругалсяя, видя, какнадземлянкойвьетсядымок.
Ивдруготкузнибыстромшагомпоявилсядед.
–Ктовземлянке? –бросилбыстрый, леденящийвзгляднаменя.
–Аяпочемзнаю?
Неуступаядороги, шагнуливдвоемвдверь. Ароматомсвежежаренногомясаудариловноздри. Разложивкостер, нанизавнавертелотрехкуропаток, смотрелананасЭуропа, скалябелоснежныезубы.
–Вотихозяюшкавдомепоявиласьсама, атотебяврядлидождешься, –снованепреминулсъязвитьстарыйворчун. –Отдайсвоюмелкоту, авосьибезтебяразберется.
Неуспелондоговорить, Эуропазабралазайцевиловкоприхватиласмоегопоясанож, убежаланаверхпотрошить.
–Ах, молодца.
–Досталтыменясегодня,дед,–ястоялкрасный,какбурак, выскочилзадверь.
Девчонкаловкимидвиженияминадрезалашкуркувозлешеиирезкимвзмахомснялаее, выбросилапотроха. Сширокойулыбкойналицеонадвинуласьнаменя, я,очарованныйпроисходящим, попятилсяназадвземлянку.
–Правильно, такего, потяпешу,–закатилсясосмехустарик.
–Вашножизсталилучшекремневыхскребковдикарей. Мнеприходилосьнеразделатьэто, чтобынебили,–сгрустьювголоседобавилаона.
Дедпогладилеепоголове.
–Большениктонепосмееттебяипальцемтронуть,–икосопосмотрелнаменя.
–Нуя-топричем? –сраздражениемпролепеталя.
–Апритом, берегиее,каксебя, поканепризнаютзасвою, пацаныбыстроклеитьсястанут,–ужеспокойнеесказалдед.
–Доченька, даймясо, яположувкурдюкснастоеннымитравами,инемногоподождем.
–Хорошо. Уменяестьещеготоваяптица, яобмазалаееглиной,ионатеперьготова.
Яподнеснемногосоли,имыдружновонзилизубывсочноепрожаренноемясо.
–Каквкусно! –несдержавэмоций, воскликнуля.
Доевкуропаток, Эуропаприняласьзазайчатину.
Ясиделвсторонеилюбовалсяееловкостью. Самтогонеподозревая, полностьюпогрузилсявнаблюдение. Веедвиженияхбылочто-тозавораживающее, мненравилось, каконауправляетсяскочергой, загребаяугливсерединукостра, воттонкаярукаметнуласьвсторону,неглядя, взялаполенцеиточнымброскомуложилаегомеждогоревшихголовешек.
Взмахнулаголовой, волосывзлетеливвоздухирассыпалисьпоплечам, спине (ну-у, облом! уженамолодойгрудинаходилсянебольшойлоскутматерии, каконуженщинназывается, невникал). Ноотожиданиячего-тобольшегоменябросиловдрожь, сердцеотчаяннозабилось. Она,словнонасмехаясь, упаланаспину, вытянуласьвдолькостраипотянулась, обнаживстройныеногичутьвышеколена, взмахнувими, сделалакувырокчерезголовуназад, юбка,хотяиненадолго,покинуласвоезаконноеместо.Девушкаприземлиласьначетверенькии,какдикаякошка,прогнуласпину.Затемногимедленноразошлисьвстороны, ионаселанашпагатвозлесамоговертела, изящноповернуламясо. Онасноваопрокинуласьназад, сделаламостик, тканьсгрудисдвинуласьнаголову. Уменязахватилодух, мнеказалось, чтодушаулетела, ателозабилосьвагонии, жарраспространилсядокончиковпальцев, кровьдошладоточкикипения, дыханиеучастилось,какугончейсобаки. Интереснополучается, когдамальцомпряталсявкустахиподглядывалзакупающимиженщинами–былитолькосмех, любопытство,носейчасчтоэто? Чтозасостояние, когдадушарвется,словноизклетки?
Грациозностьдвижений, плавныеиупругие.Гибкое, словнобезкостей,телонаправлялосьвточнозаданноеместопространства. Мостикпродолжалсжиматься, покаголованепоявиласьмежног, затем,выпрямившисьвовесьрост, девушкасделаласальто, вернувшисьнасвоеместо.
Восхищениямнебылопредела. Дед,открыврот, хлопнулвладоши, очнувшисьотгипнотическогосостояния, яподдержалМастера. Ещедолгомынемоглинайтислов, ивземлянкецарилатишина.
–Этомуменянаучиламама. Мужчинеданасила, ум–всем, агибкостьженщинам,–нарушиламолчаниеЭуропа.–Умужчинкрепчекость, еенелегкосломать, онинасилумогутпротивопоставитьсвоюсилу. Женщинамнаихслабыйскелетмногомышцненалепишь, тольколовкостьюигибкостьютеламожнопогаситьудар.
–Ловкость–великолепно, носилаестьсила, разокприложился,иостанетсямокроеместо,–хмыкнуля.
–Нескажи, тыбывидел, какядраласьсмальчишкой-переростком, воржачкабыла! –вспылиладевчонка. –Давайпокажу. Попробуй, сломаймнеспинунаколено, еслионагнетсявлюбуюсторону.
–Лучшерасскажи, –видямоесмущение, попросилдед. –Дракабезпричиныпризнакдурачины, апойматьтебяяужепробовал.