Художественный перевод так называется неспроста, он требует творческого подхода. Начнем с того, что к переводчику художественной литературы предъявляются более высокие требования, чем к самому автору. Переводчик несет ответственность за качество перевода художественного текста и для того, чтобы книгу было приятно читать любому, даже самому взыскательному любителю художественной литературы. Кроме того, переводчик обязан строго соблюдать смысловые конструкции исходного текста. Очень важно не исказить информацию, которую пытается передать автор. Это значит, нужно уделять большое внимание названиям, историческим событиям, и другим реалиям, которые могут встретиться в исходном тексте. Перевод художественного текста должен как можно полнее соответствовать оригиналу.
Есть некоторые правила, которые должен соблюдать профессионал художественного перевода. Например, не стоит повторять одно и то же слово несколько раз в одном предложении или даже в абзаце. Русский язык очень богат, и в распоряжении переводчика имеется множество синонимов. Любой специалист, претендующий на исполнение качественного перевода художественного текста должен иметь в своем лексиконе множество определений одного и того же понятия.
Есть еще одно очень важное правило – чем проще, тем лучше. То есть переводчик должен перевести текст так, чтобы он стал понятен простому человеку. Акулы художественного перевода советуют избегать «канцеляритов» – заумных речевых оборотов, которые только сбивают с толку читателя или слушателя. Не терпит художественный перевод и злоупотребления страдательным залогом.
Как и в любом другом виде перевода, переводчик художественного текста выступает в двух ролях: получателя текста-оригинала и отправителя текста-перевода. Однако обсуждавшаяся уже специфика художественного текста приводит к тому, что в каждом из этих амплуа переводчику приходится выполнять множество функций и к нему предъявляется Целый ряд весьма специфических требований.
Несмотря на то, что переводчик читает текст на том языке, на котором он создавался, он должен читать его совсем не так, как обычный читатель. В отличие от последнего, он должен воспринимать понятный ему текст глазами представителя другой культуры, оценивая степень понятности или непонятности, привычности или непривычности как содержания, так и формы. Переводчик все время должен находиться как бы по обе стороны границы между двумя культурами.
На этом этапе во многом решается судьба будущего перевода, которая зависит от того, насколько полно и верно переводчик поймет текст, т.е. от уровня его компетенции как читателя на исходном языке и от его способности оценить степень межкультурных расхождений. От обычного читателя он отличается еще и тем, что его прочтение текста не может считаться его личным делом. Если переводчик не увидел в тексте всех заложенных в нем вариантов прочтения, если он неверно понял авторскую концепцию, то ни один получатель перевода, каким бы подготовленным читателем он ни был, уже не сможет найти в тексте этих вариантов и не сможет понять авторскую концепцию, т.к. переводчик их просто не заложит в текст перевода. Если переводчик, не зная каких-то реалий (в том числе — литературных произведений), на знание которых читателями рассчитывает автор, не заметит аллюзии, которая может оказаться чрезвычайно важной для восприятия смысла, то этого смысла уже никогда но сможет понять читатель перевода. Если переводчик окажется недостаточно подготовленным к восприятию непривычной формы, он не сможет воссоздать ее функции в переводе, лишив тем самым читателя нужной информации.
Для того, чтобы избежать этих неприятностей, переводчик художественной литературы должен не просто знать исходный язык, а также литературу, историю, культуру народа, говорящего на этом языке, но и быть знакомым с творчеством, системой взглядов и эстетических ценностей автора. Он также должен знать, существует ли в стране переводящего языка аналогичное художественное направление, и если да, то как его принципы реализуются на переводящем языке. Если же такого направления нет, то необходимо выяснить, в каких отношениях оно находится с направлениями, известными носителям переводящего языка.
Функции переводчика как отправителя текста на переводящем языке также чрезвычайно сложны. В применении к художественному переводу правильнее было бы говорить не об отправителе, а о создателе этого текста, поскольку при переводе как поэтических, так и прозаических произведений переводчик должен владеть всей системой выразительных средств, т.е. владеть техникой художественного письма хотя бы в рамках того литературного направления, к которому принадлежит переводимый текст, а также уметь находить соответствия между этими средствами в двух разных языках.
Поскольку практически любой текст допускает возможность нескольких вариантов перевода (что обусловлено лексической и синтаксической синонимией, представленной практически во всех языках), перед переводчиком как создателем художественного текста на переводящем языке стоят особые задачи. Помимо того, что выбранный им вариант должен быть именно художественным, он еще и обязательно должен включать в себя возможность всех тех толкований, которые допускает текст оригинала. Помимо того, что переводчик должен увидеть эти толкования в оригинале, о чем уже говорилось выше, он должен выбрать именно тот вариант перевода, который позволит ему создать текст, допускающий такое же множество прочтений, причем именно таких же прочтений. Если этого не произошло, то переводчик создал текст, отражающий только его личную трактовку. С такой ситуацией приходится нередко встречаться, читая литературную критику, написанную на основе переводных текстов. Читатель, знакомый с оригиналом, порой просто не может понять, о чем говорит критик, поскольку критик вынужден полагаться на ту трактовку, которую ему предложил переводчик. И наоборот, человеку, знакомому с произведением в переводе, зачастую непонятны рассуждения критиков, читавших оригинал. В тексте перевода просто не оказалось того, о чем говорит критик. Это может произойти потому, что переводчик не увидел заложенной в текст мно гозначности, а может быть и результатом неспособности переводчика воссоздать ее на переводящем языке.
Только в том случае, когда переводчик на обоих этапах — чтения текста и его воссоздания — справляется со всеми стоящими перед ним задачами, можно говорить не просто о переводе художественною текста, но о художественном переводе.
Если же переводчик видит свою задачу в том, чтобы передать функции языковой формы, т.е. содержание и характер воздействия на читателя, то он должен с самого начала отказаться от стремления «не опустить ни одного слова».