По общему мнению, сегодняшний день начался для нас задолго до полуночи. Мы не спали из-за кровососов. Как сказала одна из наших барышень, оценивая прожитый день: «Начала я его и закончила причитая: «Слава богу!» «Слава богу, что долетели, что переспали, точнее переночевали и выжили в боях с пернатыми полчищами звенящих гадов» (это опять цитата того же автора). Я, по возможности, буду пользоваться цитатами из дневника, который пишем все по очереди, и он является потому трудом коллективным.
Утро. Солнце. Жара. Сборы в максимально доступном темпе. Наши полусонные гонцы, ещё на заре встав в очередь у касс автовокзала, опередили менее расторопных конкурентов. Билеты на автобус «Минводы – Карачаевск» у нас. Буфет с утра закрыт. Завтрак всухомятку. Недожаренные пирожки из буфета с голодухи показались не так уж и плохи. Встав колом где-то в пищеводе, они обеспечили ложное ощущение сытости, но вскоре подло проявили себя присоединившейся мучительной отрыжкой. Внутри, где-то под ложечкой стало так неуютно, что пришлось срочно искать доступный источник влаги. Пить некипяченую воду из умывальника в туалете мы не решились. Обнаружив на автостанции автомат с газировкой, надулись из него воды без сиропа. Пили стакан за стаканом, создав за собой приличную очередь. Что называется, дорвались. Теперь дружно икаем и стараемся не наклоняться, чтобы шипучая вода не подтекала из носа, ударяя в него колючими пузыриками. «Лейб-медик» высказал обоснованное подозрение о нашем риске случайно лопнуть под весом тяжеленных рюкзаков.
Пока же мы, как перезрелые арбузы на бахче, покряхтываем, развалившись около рюкзаков, и до последнего тянем время с перебазированием ближе к автостанции, отслеживая революцию, происходящую в животе. Хорошо это состояние описывают наивные строчки поэта примитивиста: «Кишка кишке бьёт по башке».
И вот, теперь труба зовет… Впрягшись в рюкзаки потащились к автобусу.
Да, чуть не забыл. В аэропорту встретили однокурсника из группы Олега. Очень удивились, так как он должен быть в горах. Выяснилось, что его сняли с маршрута из-за подозрений на бронхит. Огорченный Игорёк отправился домой. Он появился в аэропорту вчера в надвигающейся ночи и, не тратя время на поиски земляков, завалился спать автономно в ближайшие кусты, укрывшись с головой спальником. Утром, когда его, сладко разметавшегося, будил милиционер, выяснилось, что наш друг провел ночь в аэропортовской клумбе, между кустами роз, изрядно попримяв растительность. Даже комары не ожидали такой наглости от приезжих, и сюда не залетали. Так что всю ночь Гоша, с его слов, провел совершенно спокойно.
Выгоревший под южным солнцем «Икарус» неуклюже развернулся вокруг Гошиной опочивальни на площади перед аэропортом и, плавно покачиваясь на ухабах, отправился в путь с опозданием всего на двадцать минут, увозя нас навстречу приключениям!
После бессонной ночи все дрыхнут, нам не сейчас не до смены пейзажей за окном. В перерывах между сновидениями хрустим некрупными зелеными яблоками, полведра которых с некоторым опасением купили в дорогу. То ли от яблок, то ли от тряской езды пирожки, похоже, провалились, и дышать становится легче. Да и отоспались за два часа неплохо. Чем ближе к горам, тем больше интерес к окружающим видам проявляют попутчики. Пробую в двух словах рассказать им о том, куда же мы едем. Слева от трассы Кубанское водохранилище. Наше дальнейшее продвижение к горам вдоль реки Кубань. Миновали Черкесск, скоро будет и Карачаевск. Это логично, ведь мы в Карачаево-Черкесской республике.
Я плохо ориентируюсь во взаимоотношениях народностей ныне населяющих Кавказ, но знаю, что подобные административные образования искусственно формировались при И.В.Сталине и не без тайного умысла. Дружбой народов там ни до того, ни после, подозреваю, не пахло. Принцип "разделяй и властвуй!" в действии.
Меня привлекла и озадачила пафосная строчка над плотиной в Усть-Джегуте: «Идет вода Кубань реки, куда велят большевики». Не слабо! Ведь кто-то придумал этот бред и додумался выставить на всеобщее обозрение. Проспавшие надпись сотоварищи ржут над этими рифмушками, наивно считая, что они мои.
Под дружный хруст яблок дочитываю из карманного путеводителя: «Село Георгиевское (Карачаевск) основано на берегу Кубани в 1926. К тридцатым поселение разрослось в небольшой многонациональный городок. У города и его жителей не простая судьба. Война, оккупация, массовая депортация карачаевцев… При административном делении СССР городок принадлежал то Грузии, то Ставрополью. С нынешним названием существует на территории Карачаево-Черкесии с 1957 года". Теперь несколько слов о географическом положении этих мест. Весь Кавказ по отношению к Эльбрусу и Казбеку делится на три разновеликие части Западный, Центральный и Восточный Кавказ. Мы сейчас уже на Западном Кавказе. Все текущие тут реки относятся к бассейну Кубани. Реки по другую сторону Эльбруса к бассейну Терека. В том числе и Баксан, на котором вскоре планируем побывать. Начало маршрута проложено по горным ущельям, практически у истоков Кубани.
Выгружаемся в Карачаевске на безлюдной автостанции. Вокруг ни души, касса закрыта. «Вероятно, кассир появляется только перед отъездом очередного автобуса», - успокаиваю я ребят. Как следует из расписания, ближайший рейс следует ожидать через полтора часа. По всеобщему утверждению утренние пирожки и яблоки вполне провалились, и у всех сосёт под ложечкой. Тащимся в кафе рядом с автостанцией. Нам предложили большой круглый пирог с мясом и дырочкой посерединке, откуда еще идет пар. Такой пирог называется фыдчин – осетинский мясной пирог. Навернули сразу два, запивая чаем с сахаром. Общее мнение за столом, что жизнь налаживается. Всё добротно и очень вкусно. Умиротворенные возвращаемся на автостанцию. Вслед за нами к кассе стягиваются улыбчивые мужчины при пышных усах и в традиционных сванках. Разговорились. Оказалось, что расписание весьма условно и последнего автобуса можно не дождаться. «Но это не проблема!» - успокоили нас умудренные аксакалы. Есть замечательный попутный «ПАЗик», следующий как раз в Хурзук. Недолгие переговоры убедили нас воспользоваться ненавязчивым горским сервисом.
Следующий отрезок пути оказался значительно хуже. Дорога в горы разбита, в бесконечных ухабах, но удивительное дело, пироги и яблоки пока не запросились наружу. Уже в Хурзуке, договорились, что нас подбросят еще выше по долине, сколько позволит дорога, до карьера. Отпустив «ПАЗик» - последний символ цивилизации, мы по раздолбанной грунтовке вдоль правого берега реки Узункол отправляемся дальше. У нас в запасе сэкономленный час-полтора для поисков уютного местечка ночевки. Идем не торопясь, приноравливаясь к тяжелым рюкзакам, врабатываясь в ритм.
В какой момент Вера уронила рюкзак в реку, я не понял. Среагировал на тревожный вскрик. Удалось выхватить из воды её брезентового мучителя еще до полного намокания и утопления. Повезло. Оказалось, что рюкзак был снят и поставлен на камешек с целью «отрегулировать лямки и, заодно, размять плечи».
Получив благодарность от начпрода, намекнул, что она сможет проявить ее на перекусе лишним кусочком сахара или сухариком. В ответ же досталась многообещающая фига. Вечером, поставив палатки, развели костер и устроили большую сушку. Увлекшись, прожгли один Верин носок. Чего делать с оставшимся непарным не знали – спалили и его, для комплектности. Верунчик простила. За ужин взялись поздно. Доедали на ощупь, уже в полной темноте. Потом немного попели, затем делились скудным знанием астрономии. Твердо всем известны только медведицы, Полярная звезда. Про остальные созвездия не столь убежденно: «По-моему, это м-м-м…».
Первые хлопоты.
После вчерашних испытаний на подъездах утром позволили себе немного полениться и встали около семи. Предстоит пилить вверх по долине, постепенно набирая высоту. По расчетам туристов-водников перепад здешних высот 21-25м/км. Что тут делали водники не понятно. Русло реки завалено огромными булыганами, вывороченными деревьями и кажется совершенно непроходимым. Вообще долина вызывает ощущение нетронутой первородной дикости, что придает ей дополнительное обаяние. Никаких стационарных поселений выше Хурзука нет. Только летние времянки пастухов и сезонный альплагерь. Да, собственно, что людям делать в этой узком, густо заросшем сосновым лесом ущелье?
Дежурные приготовили роскошную кашу и заварили чай. Всех зовут на завтрак. В процессе готовки выяснилось, что, неожиданно, сдох один из двух бывалошных (как не скажет Гоша) примусов. Обидно, хотя как ремонтно-непригодный он планировался на утилизацию, но не раньше конца похода. Надо выкручиваться. Когда уйдем выше кромки леса, готовить на костре пищу не получится. Попробую в альплагере приобрести что-нибудь в замену.
Альплагерь «Узункол» прошли ближе к обеду и, перейдя по мосту реку, чуть выше встали на перекус, чтобы из-за этой канители с примусом далеко не возвращаться. Местный завхоз встретил нас с пониманием, как родных. Для подтверждения такого искреннего отношения хватило пятнадцати рублей. С новехоньким примусом вернулись к своим.
Выше тропинка вьется по тенистому, с преобладанием хвойных, лесу. Несмотря на середину дня в ущелье сохраняется прохлада и сумрак. Идти в тени деревьев не жарко, и мы пробуем держать средний темп. Справляются все. Даже девчата полны сил. Это выяснилось случайно, после того, как я продемонстрировал им гигантского, сантиметров пятнадцать, слизня. Стоило мне взять его в руки, как девчата с отчаянным визгом и неожиданной прытью рванули от меня по дороге вверх. «Открылось второе дыхание!» - поняли мы. То и дело попадаются встречные группы. Вежливо со всеми здороваемся. В горах, где людей очень немного, так принято. Неожиданно получили привет от Олежки. Одна из групп с ними встретились под перевалом Кичкинекол накануне. Пустячок, а приятно!
Ближе к вечеру небо заволокло какой-то серой простоквашей, и закрапал дождь. За нависающими верхушками деревьев не удается оценить состояние всего небосклона. Не понять надолго ли это, не разойдется ли эта морось в ливень. Ищем место для ночевки. Дождь прекратился, как по заказу, лишь только сняли рюкзаки. Мы здорово устали, при этом на удивление совсем нет аппетита, кое-кого даже подташнивает. На ужин ограничились большим котлом какао и печеньем. Спать завалились пораньше, благо в узком ущелье темнеет быстро.