Он замедлил движения и проделал невероятную штуку – при каждом толчке стал покручивать бедрами, вызывая непередаваемые ощущения в клиторе. К тому же он постанывал мне в шею, и его стоны волнами расходились по всему моему телу. Мне показалось, что я начала биться в судорогах, но он не останавливался. Наконец Ной, отпустив мою шею, взглянул на меня с дьявольской улыбкой.
– Моя очередь. – Он с сумасшедшей скоростью заработал бедрами.
Каждый толчок сопровождался хлопающим звуком удара плоти о плоть. Я понимала, что под его напором съезжаю с края кресла, но это не имело значения. Тело подбросило на очередной волне оргазма, и я почувствовала, как мои стенки крепко сжались вокруг него.
– О черт! – воскликнул Ной, потом отпустил мою левую ногу и вышел из меня всего за секунду до того, как толчками начало извергаться семя. Горячие густые струи упали на кожу у меня между ног, пока я восторженно наблюдала за тем, как он гонял руку по всей своей немалой длине. Грудь вздымалась, он запрокинул голову, издав низкий стон.
Мне захотелось начать все сначала, просто чтобы увидеть это еще раз.
Освободившись от семени, Ной опустил голову и посмотрел мне прямо в глаза. Грудные мышцы его напряглись, когда он сделал глубокий вдох, чтобы успокоить дыхание. Потом он быстро выдохнул, склонил голову набок и удивительно нежно поцеловал меня.
– Ты цела, кисонька? – спросил он, приложив ладонь к моей щеке и проведя большим пальцем по моим распухшим от поцелуев губам.
Я поцеловала палец и слабо кивнула – сил отвечать не было.
Ной встал и натянул брюки, пока они не свалились окончательно. Потом повернулся и пошел к бару, и ямочки у него над ягодицами улыбнулись мне – Суперкиска устало помахала им на прощание. Мне кажется, она решила изменить Чудочлену.
Когда Ной скрылся за баром, я опустила рубашку. Через пару секунд он вернулся ко мне с мокрым полотенцем.
– Хорошо иметь бар в комнате для отдыха. – Ной мягкими, осторожными движениями вытирал меня, довольно улыбаясь. – Все еще болит? – спросил он, вставая и возвращаясь к бару.
– Ной! – Я рывком опустила юбку. – Спасибо, конечно, за участие, но…
Я замолчала, увидев, как выжидающе он на меня смотрит. Он надеялся, что мне было больно.
– Да, – кивнула я. – Ты мне там все разворотил. Я не смогу ходить несколько дней.
И правда, ноги у меня сделались ватными, Суперкиска зализывала раны, хоть и пребывала в блаженной истоме.
На лице его появилась широкая гордая улыбка, и я поняла, что пролила щедрую порцию бальзама на его эго.
– И еще, Ной…
– Да?
– Все эти вампиры в телевизоре с тугими аккуратными задницами, сексуальной шерстью и лицами, от одного вида которых можно кончить… – Он неодобрительно вскинул бровь, ожидая продолжения. – Они тебе в подметки не годятся. Ты гораздо сексуальнее и экзотичнее. Их членов я не видела, но сомневаюсь, что у кого‑то из них он может быть больше, чем у тебя. Ты настоящее сокровище, милый.
Он рассмеялся, а потом, глядя на меня, прикусил уголок рта.
– Я знаю, – с притворной застенчивостью произнес он, – ты так говоришь, потому что это правда.
Я, рассмеявшись, покачала головой.
– Какой ты самоуверенный, а! Скоро у тебя на заднице крылышки вырастут.
– Опять ты о моей заднице. Знаешь, эта какая‑то нездоровая одержимость.
Он поднял меня с кресла, положил мои руки себе на плечи и обнял меня за талию.
Встав на носочки, я нежно поцеловала его. Кровь уже не сочилась, и он не поморщился от боли, и я, решившись, провела языком по его нижней губе. Уступив моему невысказанному желанию продолжить поцелуй, он мягко погладил мой язык своим. Это был самый сладкий поцелуй за все время нашего знакомства. Мне захотелось так целоваться как можно чаще, и вдруг я поняла, что не презираю себя за это.
Наше деловое соглашение, похоже, оказалось не таким уж плохим.
ПАХНЕТ БЕКОНОМ!
Лейни
Меня зовут Дилейн Талбот, и я… задоголик.
В свое оправдание могу сказать, что задница у Ноя любо‑дорого – крепкая и самоуверенная. Прямо над ней угнездились две ямочки, а под ними начинается спуск, соблазнительно переходящий в две мускулистые ягодицы. Добавьте к этому кремовую аппетитность кожи, и получите картину божественного совершенства.
Было утро. Я сидела на краю кровати рядом с лежавшим на животе Ноем. Он еще спал, и я таращилась на эту нагую красоту. Во сне он сбросил с себя одеяло, и, когда я проснулась, меня встретил изумительный вид роскошного тела. Он был безупречен. Да, мне нравилось, как на его фигуре сидит одежда… Но это было гораздо лучше.
Я смотрела, как его спина поднимается и опускается в такт с ровным дыханием. Каждый мускул был четко очерчен, мои пальцы так и тянулись к ним. Лицо его было обращено ко мне, и я снова подивилась длине его темных густых ресниц. В эти выходные он не брился – на твердом подбородке уже проступила синеватая тень. Мне это понравилось, и я подумала: хорошо бы убедить его ходить так почаще, и к черту деловой этикет. Губы его чуть припухли, на нижней темнел крошечный шрамик – напоминание о нашей вчерашней эротической игре. Да, моя маленькая вампирская фантазия, спасибо ему, ненадолго ожила. Да еще ка‑а‑ак…
Улыбка тронула мои уста, и я, наклонившись, нежно прикоснулась к его лицу. Когда мой палец прошелся по нижней губе Ноя, он застонал и наконец пошевелился. Я знала, что, наверное, не стоило его будить, но ничего не могла с собой поделать. Таких губ нельзя не касаться.
Веки его задрожали и открылись. Глаза глянули прямо мне в душу – два омута, таких ярких и глубоких, что можно утонуть.
– Доброе утро, – приветствовал меня хрипловатый спросонья голос.
Ной, вытянув губы, поцеловал мой палец.
– Прости, я не хотела тебя разбудить, – солгала я, убрав руку.
– Ничего. Сколько сейчас? – Ной, приподнявшись на локте, взглянул на будильник, стоявший на тумбочке у кровати. Застонал и повалился на спину. – Черт, нужно вставать, на работу идти. – Вздохнув, он провел рукой по лицу.
– Хочешь, я приготовлю завтрак?
Ной удивленно посмотрел на меня.
– Ты умеешь готовить?
Я захихикала. Иногда мне казалось, что от его вопросов можно сойти с ума.
– Да, Ной. Нам, простым синим воротничкам, приходится заниматься такими вещами, если мы не хотим умереть с голоду.
– Можешь сделать бекон с яйцами? – На его лице появилось очаровательное выражение надежды.
Я, закатив глаза, кивнула.
– Как приготовить яйца?
– Обжарь с двух сторон.
– Хорошо, Ной. Такой завтрак я могу для тебя приготовить, – обольстительно произнесла я, обыгрывая вчерашние слова. Можно было подумать, что предлагала ему то же самое, что предлагал мне он, потому что, могу поклясться, он уже был готов.
– Чудненько! Тогда я сейчас по‑быстрому приму душ и оденусь.
В мгновение ока он выскочил из кровати, и мне оставалось только проводить его взглядом. Да, можете не сомневаться, я полюбовалась его задницей.
Я тоже встала и надела шортики с майкой на лямках, подумав, что мне бы также не мешало принять душ. Спустившись вниз, сняла сковородку с той штукенции, которые обычно висят над стойкой посредине кухни, и поставила ее на плиту.
Плита… Я расскажу вам об этом агрегате. Даже супер‑пупер‑повар не сразу бы научился с ней ладить. Там было столько всяких кнопочек и ручек, что, наверное, ушел бы целый день, чтобы поочередно нажать на все. Провалиться мне на месте, если я знала, для чего они нужны. Поэтому, как и с универсальным дистанционным пультом, просто начала давить все подряд. От воспоминания по спине прошел холодок, но, к счастью, мне вскоре удалось разжечь вторую конфорку. А первая? Не хочу даже говорить об этом. Брови пострадали совсем чуть‑чуть, а запах паленых волос был совсем не сильным.
Разобравшись с плитой, я направилась к холодильнику, в котором, порывшись, нашла – представьте – огромный кусок сырой свиной грудинки. По‑видимому, Ной Кроуфорд не питался на скорую руку. Я, покачав головой, взяла яйца. Тщательно вымыв руки, приступила к стряпне.
Нарезанный бекон лежал в сковородке и почти уже прожарился с одной стороны, когда рука Ноя обвила мою талию. Я почувствовала, как его пальцы скользнули по плечу и убрали волосы, обнажая шею. Инстинктивно я наклонила голову набок, чтобы выглядеть соблазнительнее, и невольно вздрогнула, когда кончик его носа прошелся у меня по шее и Ной шумно втянул воздух.
Ной
– Боже, как хорошо пахнет, – прошептал я ей на ухо. – Еда тоже пахнет неплохо.
Запах был умопомрачительный, но от того, как она стояла у плиты и готовила для меня завтрак, мне захотелось Дилейн еще сильнее. Я осторожно взял губами мочку ее уха и начал гладить языком, пока руки путешествовали по ее шелковистой коже.
– Ной, я пытаюсь приготовить завтрак. – Она рассмеялась, и звук этот ударной волной дошел до моего всегда готового дружка. Осыпая чувственными поцелуями нежную кожу, я ощутил, как ускоряется ее пульс.
– Если не хочешь завтракать подгоревшим беконом, прекрати. Меня это сильно отвлекает.
– Не сожги бекон, Дилейн, – произнес я обольстительно и одновременно властно (я уже знал, что ее это заводит).
Запустив руку к ней в шорты, я прижал ладонь к ее телу. Она ахнула и попыталась повернуться, но я держал ее достаточно крепко.
– Нет, нет, Дилейн. Ты должна следить за сковородой, – напомнил я. – Если сожжешь мой бекон, придется тебя наказать.
Она соблазнительно улыбнулась. Ох, она хотела быть наказанной почти так же, как я хотел наказать ее. Господи, как же мне нравились наши маленькие игры!
Раскрыв ее нижние губы, я скользнул пальцами по уже увлажнившимся складкам. Мне нравилось, что она всегда так быстро отвечает на мои прикосновения, – поэтому прижался к ее спине всем телом, чтобы она лучше меня почувствовала. Я знал, что она чувствует, как твердеет мой член, и еще знал, что ей это было приятно не меньше, чем мне. Продолжая целовать ее шею, второй рукой я нашел затвердевший сосок. Она, выгнув спину, прижалась попкой к моему сошедшему с ума от эрекции приятелю, но я легонько шлепнул ее.
– Ной…
– Тс‑с! Бекон, – прошептал я.
Мне хотелось поиграть, увидеть, сможет ли она одновременно делать несколько дел. Поэтому я убрал руки и медленно стянул шорты по ее крутым бедрам вниз.
– Что ты делаешь?
Ответ на этот вопрос Дилейн получила, когда я раздвинул ей ноги и сзади ввел в нее два пальца. Второй рукой быстро расстегнул брюки. Я отчетливо осознавал, что отныне для меня запах бекона всегда будет ассоциироваться с тем, что сейчас должно произойти. И, как у собаки Павлова, малейший намек на этот запах, скорее всего, будет вызывать у меня зверское желание. Но я готов был рискнуть.
– А где яйца? – спросил я, шевеля пальцами. – Ну же, Дилейн, я умираю от голода.
Взяв дрожащими руками два яйца, она ударила одним об другое. Моя детка собиралась поиграть. Мне это нравилось.
Когда она аккуратно вылила первое яйцо на сковороду, я вынул из нее один палец. О край сковороды она разбила второе яйцо, а я тем временем немного отвел назад ее бедра и слегка надавил на поясницу, чтобы ей стало чуть удобнее.
– Не разбей желток, – предупредил я и вошел в нее в тот момент, когда на сковороду попало второе яйцо.
Она дернулась, но сумела не разбить желтую серединку.
Трахать Дилейн было невероятно увлекательно. За время моих прошлых приключений я не встречал такой сладкой киски, как у нее. Горячая, с шелковистыми стенками, она втягивала меня внутрь и сжимала так, будто уже не отпустит никогда. Я стал ее рабом. Забавно, ведь это она должна была мне по‑рабски служить. Дилейн, к слову, свою роль играла превосходно, можете не сомневаться, но вот ее маленькое уютное гнездышко завладело мною. И мне было плевать.
Чуть согнув колени и держа ее обеими руками, я медленными движениями входил и выходил из нее. Как же сладко она сжимала меня! Я даже начал сомневаться, что когда‑нибудь смогу насытиться ею. Когда она повернула голову и посмотрела на меня через плечо, закусив нижнюю губу, черт бы побрал все на свете, я понял, что нет, мне не насытиться никогда.
Взяв ее за волосы, я потянул их, заставляя Дилейн изогнуться еще сильнее, пока чудесный маленький ротик не оказался рядом с моим. Когда я припал к нему в горячем поцелуе, она застонала мне в губы.
– Что это за запах? Бекон подгорает? – прошептал я, не отрываясь от безумно сладких губ.
Она повернулась к сковороде и дрожащими руками перевернула бекон. Я же, продолжая одной рукой держать за ее волосы, а второй за бедро, увеличил скорость толчков. Половинки ее совершенной маленькой попы подпрыгивали с каждым моим ударом, и, раз посмотрев на них, я уже не мог оторваться. Меня охватило желание увидеть сокровище, спрятанное между этими двумя колышущимися полушариями. Я взялся за них с обеих сторон, раздвинул большими пальцами и застонал, когда моему взору открылся сад запретных наслаждений. Задний проход дразнил меня, и я почувствовал, что достиг просто невероятной степени возбуждения.
– Черт, детка, у тебя такая красивая попа, что я не устою, – простонал я.
Тело ее напряглось, она повернулась ко мне.
– Не сейчас, Дилейн, но скоро. Поверь, тебе понравится.
Я и сам верил в то, что говорил…
Потом провел большим пальцем по сморщенной плоти и слегка надавил. Палец проскользнул внутрь. Дилейн охнула, и я почувствовал, как ее стенки сжали моего приятеля. Я ощутил, насколько близка она сейчас к пику. Голова ее склонилась, пальцы вцепилась в края плиты, и с каждым моим ударом она стонала все громче и громче.
– Да… Да… Дальше будет только лучше…
Я, закусив нижнюю губу, крепко взялся за ее бедра, продолжая входить в Дилейн глубже и глубже, увеличивая ее наслаждение. Яички сжались, ощущение эйфории разлилось по всему телу и выплеснулось фейерверком. Пальцы вцепились в нежные бедра, но подумать о том, что оставляю синяки, я просто не мог.
Долгий дикий рык вырвался из моей груди, когда Дилейн изогнулась и стала насаживаться на меня снова и снова, пока не выдоила все до последней капли. Я отпустил бедра, схватился за плиту рядом с ее руками и прижался к ее спине. Тяжело дыша, сумел несколько раз поцеловать ее в плечо. В первую очередь потому, что все не мог насытиться ею, но еще и для того, чтобы показать, как я ей благодарен.
Только посмотрите на меня. Дилейн появилась здесь для того, чтобы мне было, кого трахать на каждом углу, а теперь я благодарю ее за то, что она позволила мне это делать. Но все же это лучше, чем ничего, верно?
Ее мягкий голос нарушил тишину:
– Ной? Кажется, я сожгла бекон.
Я поднял голову и заглянул в сковороду. Так и есть, бекон превратился в угольки, желток разлился, а яйцо наверняка стало просто резиновым. Я уронил голову на плечо Дилейн и, рассмеявшись, обнял ее.
– Ничего страшного, малышка. Я не так уж и голоден.
– Но… ты ведь все равно накажешь меня, да?
Боже, благослови ее, она действительно говорила с надеждой в голосе.
– О да.
* * *
К полудню я сидел за рабочим столом не в состоянии сосредоточиться. А все потому, что постоянно думал о Дилейн.
Раздался стук в дверь, и в комнату вошел Мейсон.
– Четыре кусочка бекона, два обжаренных с обеих сторон яйца и тост, – удивленно подняв брови, сказал он и поставил передо мной пластиковый судок. Мейсон весь день посматривал на меня как‑то странно, и это начинало раздражать. – Завтрак на обед?
Я пожал плечами.
– И что? Захотелось…
В офис вошла Полли.
– Тебе повезло, что рядом есть закусочная, где завтраки готовят круглые сутки, – сказала она, усаживаясь рядом со мной.
Я вопросительно посмотрел на Мейсона.
– Ей все равно было по дороге, вот я и попросил заскочить купить тебе еды, – пожал плечами он. – Ты же сам всегда говоришь, что я должен передавать часть полномочий…
– Эй! – Полли игриво стукнула его в плечо, изображая обиду. – Это ты о собственной жене?
– Ребята, почему бы вам не заняться каким‑нибудь делом? Хотя бы для того, чтобы я смог спокойно пообедать? – спросил я, снимая крышку.
Запах бекона моментально вернул меня к воспоминаниям о сегодняшнем утре, и ткань брюк в области ширинки тут же натянулась. Я даже почти почувствовал горячую влажность Дилейн. Проклятье, я уже соскучился по ней!
– Знаешь, я хотела поговорить с тобой. – Голос Полли вырвал меня из мира фантазий.
Я посмотрел на нее и кивнул на еду.
– Когда остынет, станет совершенно невкусным. Нельзя подождать?
– Нельзя, – отрубила Полли, пересаживаясь на стул перед моим столом. – Ты ешь, мне это не помешает.
Я знал, что никакие отговорки не помогут, и сдался. Когда Полли что‑то нужно, она невероятно настойчива и остановить ее почти невозможно.
– Ну ладно. Что стряслось?
Мейсон, прокашлявшись, направился к двери.
– Если понадоблюсь, я у себя.
Увидев, как он помрачнел, я все понял – мне очень не понравится то, что собиралась сказать Полли. Помните, я как‑то сказал, что Мейсон – это полная противоположность своей жене? Он знает, когда лучше не ворошить грязное белье, а она лезет напролом, пока не добьется своего.
Я взял кусочек бекона, откусил и стал ждать, когда она начнет.
– В выходные я занималась твоей чековой книжкой, платила по счетам и наткнулась на запись о переводе довольно крупной суммы с твоего личного счета на какой‑то счет в Хиллсборо, Иллинойс, – начала она вопросительным тоном.
– И что? – Я проглотил кусочек яйца. Оно оказалось недосоленным.
– И что? Что?! Два миллиона долларов, Ной. Я знаю, это не мое дело, но какого черта?
– Ты права, это не твое дело, – сказал я, вдруг потеряв аппетит.
Я знал, что она увидит трансакцию, но раньше Полли никогда не расспрашивала меня о моих тратах, даже очень больших. Хотя в последний раз я спустил примерно такую же сумму, когда покупал свой «Хеннесси Веном Джи Ти Спайдер».
Полли подозрительно прищурилась.
– Ты занялся чем‑то незаконным?
– Полли, предупреждаю тебя, придержи язык, – произнес я самым угрожающим тоном. – Насколько я помню, я работодатель, а ты мой работник. Поэтому не нужно приходить сюда и расспрашивать меня о том, что тебя совершенно не касается.
– Ты меня не испугаешь, Ной Патрик Кроуфорд, – сказала она, вставая и грозя мне пальцем. – Что‑то происходит, и я не знаю что, но тебе известно: я буду рыть, пока не выясню. И не думай, что я не заметила, будто трансакция прошла именно тогда, когда появилась Лейни.
Она меня достала. Я почувствовал, как на лбу вздулась вена.
– Дилейн, – поправил я.
– Нет, она просила меня называть ее Лейни. Она предпочитает это имя, но ты и сам это должен знать, если вы так любите друг друга, – сказала Полли, переплетая руки на груди. – Что происходит, Ной? «Мы встретились после шоу трансвеститов в Лос‑Анджелесе и полюбили друг друга»! Я не куплюсь на такое дерьмо. Ты можешь быть кем угодно, но только не голубым.
У меня глаза полезли на лоб, я чуть не подавился собственной слюной.
– Она сказала тебе, что мы познакомились на шоу трансвеститов?
Это было вполне в духе Дилейн. Я почти не удивился, честно… Даже наоборот, посчитал забавным. Тогда‑то у меня и появилась идея оттрахать их обеих. Полли за то, что сует нос в чужие дела, а Дилейн – за придуманную историю.
– Она сказала тебе, что у нее есть пенис?
– Что!!! – Полли распахнула рот, потом быстро захлопнула его, и на ее лице появилось задумчивое выражение. – Минутку. – Она подозрительно насупилась и уперлась рукой в бок. – Я ее видела голой. У нее нет пениса.
– Уже нет, – возразил я. – На что, как ты думаешь, ушли эти самые два миллиона?
По ошеломленному виду Полли было нетрудно догадаться, что происходит у нее в голове.
– О… боже… Лейни сменила пол?
Я пожал плечами.
– Ну сменила и сменила, что тут такого? Ее звали Пол. Теперь и не скажешь, правда?
– Но ты же не голубой.
– Она же не мужчина… теперь. – Я, подложив под затылок руки, откинулся на спинку кресла. – Еще вопросы будут?
Полли какое‑то время ошарашенно смотрела вдаль, потом покачала головой и пошла к выходу, но я остановил ее.
– Да, Полли. Вот еще что… – Она повернулась. – Пусть это будет нашим маленьким секретом. Никому о нем не говори. Особенно Дилейн. Сама понимаешь, для нее это больная тема. Она всегда ощущала себя женщиной и хочет, чтобы ее принимали как женщину.
– Да, конечно, я понимаю. – Полли несколько раз кивнула и посмотрела на меня так, будто хотела сказать: «Что я, совсем, что ли?»
Я был страшно горд своей сообразительностью. Дилейн озвереет, когда узнает, что я сделал, а мне это сулило настоящий марафон дикого секса. Ух, на такое можно и подсесть…
Я снова остановил Полли.
– И еще кое‑что. Я пошутил.
– Насчет чего?
– Насчет всего, Полли. Я все выдумал. Дилейн никогда не звали Полом, и она никогда не была мужчиной. И уж точно никакого пениса у нее нет сейчас и никогда не было раньше, – рассмеялся я. – Господи, ты бы видела себя со стороны.
– Ах, ты… Ной Патрик Кроуфорд! – прошипела она сквозь стиснутые зубы, приближаясь ко мне. – Тебя убить мало!
Она размахнулась и ударила сумочкой меня по голове.
– Ай! – Я захохотал и пригнулся, чтобы уклониться от следующего удара.
– Я ей все расскажу! – сказала она, снова замахиваясь.
Именно на это я и рассчитывал.
Полли отошла от стола, и, увидев, что опасность миновала, я поднял голову.
– Знаешь, я даже не удивился, что она наговорила тебе, будто мы познакомились на шоу трансвеститов. У нее весьма своеобразное чувство юмора, Полли. Невозможно понять, говорит она правду или вешает тебе дерьмо на уши, – объяснил я. – Этим она мне тоже нравится. На самом деле мы встретились на конференции. Это правда.
Истинной правдой было то, что большая часть сказанного мною была правдой.
– Я вижу, она не одна здесь, кто вешает дерьмо на уши, – заявила Полли, уперев руки в бока. Потом, вздохнув, продолжила: – Ладно. Давай начистоту. Увидев трансфер, я начала прикидывать, что к чему, но не складывалось… Тогда я копнула глубже и что же узнала? В то время, когда ты якобы с ней познакомился, билетов в Лос‑Анджелес ты не заказывал. И еще я не знаю ее фамилии, но среди пассажиров, прилетевших из Лос‑Анджелеса в тот день, когда она появилась, не было ни одной Лейни или Дилейн. – Она перевела дыхание. – Зато я нашла другое. Счет из дорогого клуба, которым владеет некий Скотт Кристофер. Дальнейшее расследование показало, что этот Скотт Кристофер занимается торговлей. Торговлей людьми. Конкретнее – женщинами. Итак, – со вздохом завершила Полли, – не хочешь рассказать, кто такая Лейни на самом деле?
Твою мать! Хренова головоломка, черт ее подери, собралась!
– Это сложно, Полли, – смирившись с поражением, сказал я. Черт, мне нужно было выкурить сигарету и хорошо бы ее запить любимой текилой «Патрон».
– Ной… – Голос Полли сделался намного тише, а лицо стало жалостливым, она снова села передо мной. – Ты ее купил, да?
Покусывая внутреннюю сторону щеки, я молча смотрел на Полли. Она явно восприняла это как утвердительный ответ.
– Я не буду спрашивать зачем, потому что и так догадываюсь. Но Лейни… Она хорошая девушка. Почему она пошла на такое?
– Не знаю, – откровенно признался я. – Мы договорились не обсуждать это.
– А ты не подумал, что это нужно выяснить? – всплеснув руками, воскликнула Полли. – То, что вы это не обсуждаете, еще не значит, что ты не можешь навести справки. Господи Боже, Ной. Думай головой, а не головкой. Кто знает, какие у нее неприятности.
Полли, конечно, переходила границу, так разговаривая со мной, но если кому‑то это и могло сойти с рук, так только ей. Она слишком умна и симпатична, чтобы на нее рассердиться по‑настоящему. Это было бы все равно, что воевать с четвероклассником.
К тому же она была права. Если бы я так не отвлекался в последнее время, то сделал бы именно то, о чем она говорила. Дилейн заставила меня забыть обо всем. У меня были связи, чтобы выяснить, кто она, или даже, возможно, почему она согласилась на этот контракт, но дело не в том. Наверное, в душе мне хотелось жить в мире фантазий, который я создал вместе с ней.
И к тому же что бы это изменило? Я ее честно купил. Правда, если у нее была беда, я мог бы помочь. В конце концов, одной из моих главных обязанностей в «Алом лотосе» было распределение дотаций на благотворительность. Будь жива моя мать, она помогла бы ей. Она не стала бы покупать ее и, наверное, убила бы меня, если бы узнала, что я это сделал. Но все равно…
– Так что? – спросила Полли, явно ожидая услышать ответ.
– Выясню, – со вздохом пообещал я. – Теперь, может, ты наконец уйдешь и перестанешь меня отвлекать?
– Разумеется, – своим обычным жизнерадостным голосом произнесла Полли, повернувшись к двери. – Я все равно собиралась съездить к Лейни, поболтать с ней о своем о девичьем.
– Не нужно разговаривать с ней об этом, Полли. Я серьезно.
– Хорошо, хорошо, – сказала она, примирительно поднимая руки.
– И, кстати. Ты на хрен уволена.
Она закатила глаза, зная, что это блеф, и сказала:
– Хорошо. Я завезла твое белье в химчистку. Так что, до завтра?
– Да, до завтра.
Как только она ушла, я взял недоеденный обед и выбросил его в ведро. А потом грохнул кулаком по столу от злости, в основном на самого себя. Да, нужно было получше все продумать. Нужно было меньше любоваться собой и не быть таким извращенцем.
Я открыл список контактов в компьютере и нашел нужный номер. Бретт Шерман запомнился мне как хваткий и беспринципный сыщик. Я его нанимал, когда с Джули все стало совсем скверно. Тогда я был уверен, что она отколет какой‑нибудь номер, начнет меня шантажировать или придумает еще какую‑нибудь штуку, вот и нанял Шермана, чтобы он нарыл побольше грязи, прежде чем она попытается сделать хоть один ход. Его услуги стоили больших денег, но он отрабатывал каждый цент.
Набрав номер, я был приятно удивлен – он ответил после первого же гудка.
– Бретт Шерман.
– Бретт, это Ной Кроуфорд, – приветствовал его я.
– Мистер Кроуфорд! Чем могу помочь? – Он явно был рад меня слышать.
– Мне нужно, чтобы вы выяснили все о женщине по имени Дилейн Талбот. Она из Хиллсборо, Иллинойс, – сказал я. – Что‑нибудь еще нужно?
– Возраст лучше бы уточнить.
Тут я себе совсем опротивел. Я пользовался ею так часто и планировал делать это еще чаще, но никогда не задавался столь простым вопросом.
– Чуть за двадцать, – предположил я.
– Теперь есть с чего начинать. Я позвоню в конце недели, – сказал он и отключился.
Шерман не отличался изысканностью манер. Но я ему это прощал, зная, что он возьмется за дело сразу же после окончания разговора.
– Ной! – в кабинет, не постучавшись и без, мать его, приглашения ввалился Дэвид.
– Что тебе нужно? – произнес я недовольно. Мой тон ясно давал понять, что я не в настроении заниматься его дерьмом.
– А мне должно быть что‑то нужно, чтобы перекинуться с другом парой слов? – спросил он, нахально улыбаясь, и уселся передо мной, положив ноги на стол.
– Мы с тобой давно не друзья, Дэвид. И сомневаюсь, что когда‑то ими были. – Я сбросил его ноги со стола. И сделал это не особенно нежно.
– О, не надо так. – Он изобразил оскорбленную гримасу. – Ты все еще не забыл ту девчонку? Дженет?
– Джули, и вали отсюда на хрен.
– Сам вали, – сказал он так, будто обиделся. – Слушай, я не могу поверить, что ты позволил какой‑то девке встать между нами. А как же наше правило: друзья важнее баб?
– Время для разговора закончилось, Стоун. Вали отсюда, или я тебе помогу, – процедил я.
Дэвид, встав, сделал шаг к двери.
– Хоть убей, не понимаю, почему ты до сих пор лезешь в бутылку из‑за этой шлюхи. Я же предупреждал тебя. По крайней мере, пытался. Они все бляди, им от тебя только деньги нужны. Трахнул – свалил, полюбил – разлюбил… А, как знаешь, – пожал он плечами. – Только не надо к ним привязываться, и никогда, никогда не показывай им, что они для тебя важны.
Я усмехнулся.
– Только твоего совета и ждал.
– Можешь говорить обо мне все что хочешь, только телки дерутся между собой, чтоб попасть на мой член. – Он, осклабившись, почесал у себя между ног. – Ты бы видел мою новую, с которой я собираюсь на бал. Ух! Такие идут в модели, – добавил он, подмигнув.
– Скорее выходят на панели, – пробормотал я, когда он вышел.
Я услышал, как этот самодовольный выродок бурно приветствовал Мейсона, словно они были приятелями. От гнева у меня даже глаз задергался.
Я и в самом деле его ненавидел. Всю жизнь он хотел получить все, что было у меня. Раньше мне казалось, что между лучшими друзьями так и должно быть, но Дэвид понимал это совсем по‑другому. Мои друзья, моя девушка, даже моя фирма – ему нужно было все. Но теперь у меня было что‑то такое, чего ему никогда не получить. У меня была Дилейн. И я бы скорее умер, чем позволил ему хоть на шаг приблизиться к ней.
Для одного дня впечатлений было более чем достаточно, и я позвонил Сэмюелю, чтобы подавал машину. Все равно работать я бы не смог. Собравшись, велел Мейсону звонить, если буду срочно нужен. Мне не терпелось увидеть Дилейн и снять с ней стресс. Пока не подъехал Сэмюель, я метался по кабинету, как лев по клетке.